Текст книги "СОЗ (СИ)"

Автор книги: Алексей Аряев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

В кармане нашёля чек – я покупал себе бургер в местном KFC, ручку я ловко вытянул у одного из полицаев. Быстро набросал записку на чеке – и просто вложил её в карман Потрошенко. Нет, конечно, я не «самый быстрый человек в мире», просто так получилось, что меня буквально прижало к лимузину Потрошенко. Вот серьёзно – тут любой бы смог провернуть что-то подобное. А устроить какую-нибудь гадость этому «президенту» мне давно хотелось. Так что – я просто имел возможность – и реализовал её.

Всё, что увидел Пётр Потрошенко, это уходящего от него высокого мужчину. А потом он сунул руку в карман пиджака – и выудил оттуда листок бумаги, на котором было написано: «Сегодня я просто проверял, смогу ли добраться до тебя, кабан. Смог, как видишь. До скорой встречи на бойне, кабан! Смерть.». В общем, страшно стало Потрошенко. Приказал он облаву устроить, горд и страну закрыть на въезд и на выезд – но флайер, на котором я прилетел и без того засечь было нельзя. А мне теперь въезд на Украину был закрыт моим собственным начальством…

========== Часть 6 ==========

На Базе мне, конечно, досталось за выходки, но что мне оставалось ещё делать? Мне полностью запретили въезд на территорию Украины, меня обещали лишить всего, чего только было можно, и я со всем этим согласился. Я даже переоделся из формы в рубище и посыпал голову пеплом, чтобы только начальство поверило в моё раскаяние. Начальство, правда, сказало, что оно скорее поверит в жизнь на Марсе, чем в «раскаяние этого шкафа с замашками Терминатора». Я не обиделся – я знал, что я в самом деле виноват, но я просто не видел иного выхода.

А ещё через пару дней «Киров» отправили на разведку в систему, где «Пенсаколу» атаковали дроны. На наш крейсер установили улучшенные орудия системы ПКО, поставили новые системы раннего обнаружения – и дали приказ добыть хоть один дрон в более-менее исправном состоянии. Ну что же, «партия сказала «надо», мы ответили – «есть!»». Крейсер стартовал с орбиты Земли, начал разгон до гиперскорости, и вскоре мы оказались в вечном «ничто» гиперпространства. Через несколько дней пути мы вышли в нормальный космос точно в назначенной точке. Отклонение от неё было менее одного процента.

– Кто считал курс? – осведомился я у Винтера.

– Моя помощница, Олеся.

– Ну, тогда ей – мои персональные поздравления. Курс проложен был очень хорошо. Итак, народ, начинаем работать. Активируем все сканеры, ищем эти дроны. Не могли же они все напасть только на «Пенсаколу». Нам тоже надо!

И «Киров» перешёл в режим поиска. Мы вплотную подошли к поясу астероидов, активировали все наши сканеры и начали изыскания. Я своими глазами увидел, что это когда-то было планетой. Населённой планетой – на одном из камней, размером примерно с мой флайер, были видны остатки какого-то, скорее всего, жилого, здания. Конечно, некорректно было бы говорить, что планету разрушили «кочевники». Она могла стать поясом астероидов по многим, в том числе и относительно естественным, причинам. А дроны – на них же не стояла отметка «сделано «кочевниками»». Мало ли, что это были за дроны. Может, они местные? Может, их откуда-то занесло, совершенно случайно… Так что – не факт, что планету уничтожили «кочевники». Вот, когда мы получим данные, при помощи которых можно будет сказать это точно – вот тогда будет видно…

Крейсер вот уже несколько часов «ходил» около пояса, на котором атаковали «Пенсаколу». И пока что всё было тихо – нас не сканировали, нас не атаковали. Но, рано или поздно всё заканчивается. Из-за плотного скопления булыжников вынырнуло несколько аппаратов, которые выглядели, как на фото, присланных с «Пенсаколы». Дельтовидные корпуса, чем-то неуловимо напоминающие американские «утюги» F-117 “Nighthawk”, но, разумеется, отлично приспособленные к работе в космосе. Никакого оружия, или маневровых двигателей видно не было, но в том, что это именно боевые аппараты, я не сомневался.

– Расстояние до дронов? – спросил я.

– Сто кликов и уменьшается.

– Близко, черти. Главарт, постарайтесь повредить одного, но оставить сравнительно «целым». Прочих – в расход.

– Выполняю.

Да, конечно, лучшими кораблями ПКО были «Кливленд» и «Пенсакола». Но и «Киров» тоже мог «порадовать» тех, кто решился бы атаковать его москитными силами. Вообще, если судить по голливудским фильмам, то атака москитных сил в космосе выглядит так же, как и в боях на Тихом Океане – в конце войны с Японией. Истребители и штурмовики врага буквально идут на крейсера в «банзай-атаки», а храбрые зенитчики их расстреливают прямой наводкой из футуристических лазерных зениток. Красиво, да. Но совершенно нереально. Более-менее правдоподобно система ПКО была показана в сериале «Звёздный крейсер «Галактика»» – и в этом нет ничего удивительного, создатели сериала имели разрешение правительства США на ознакомление с некоторыми нашими системами. Уж очень хотели «реализма». Правда, весь «реализм» ограничился этими орудиями ПКО, да несколькими трюками на космических истребителях, которые выполняли главные герои.

Итак, что же из себя представляет система ПКО большого корабля, такого, как линейный крейсер? А представляет она из себя совершенный комплекс, способный обнаруживать, классифицировать и сопровождать объекты, угрожающие кораблю на дистанциях до ста тысяч километров. Гарантированное уничтожение этих объектов происходит, начиная с дистанции в пятьдесят тысяч километров. Используется для этих целей очень много всяких замечательных устройств. Лазер… Многие читали (и смотрели) «Гиперболоид инженера Гарина», неплохую советскую книгу. Там неплохо расписано действие лазерного оружия. Разумеется, в романе было много ошибок, но сам принцип показан очень хорошо. Эксперименты с боевыми лазерами велись в течение долгого времени, так что, к тому времени, как в боевых лазерах появилась необходимость на военных кораблях, они уже были доведены до ума. Как известно, в космосе нет воздуха. Абсолютного вакуума там, конечно, тоже нет, но частиц, влияющих на мощность лазерного луча, там меньше, чем в атмосфере. Поэтому, в космосе лазер может вести огонь на поражение с больших дистанций, чем в атмосфере Земли.

Конечно, не лазерами едиными жива оборона космического корабля. Есть и орудия, которые стреляют специальными снарядами, которые подрываются по команде от сенсоров, создавая тем самым пучок осколков на пути вражеского аппарата, есть и ракетное вооружение, есть и старые «добрые» многоствольные артустановки… Системы ПКО, как правило, глубоко эшелонированы, и, в зависимости от расстояния до цели, её типа и прочих параметров, используется та или иная боевая система. Например, никто не будет бить по дрону, размером с автомобиль ракетой, размером с истребитель.

«Киров» открыл огонь по дронам противника. Скорострельности орудий хватило, чтобы два из них тут же превратились в пар. Дроны атаковали нас, выйдя из астероидного поля, с мизерной дистанции в сто километров. Для атаки на них использовались скорострельные лазеры. Несколько выстрелов – и два противника уничтожены. Третий продолжал приближаться. Сенсоры «вели» его до момента, когда можно было применить генератор ЭМИ – у нас был приказ получить хотя бы один дрон более-менее целым.

На подходе к крейсеру дрон открыл огонь из каких-то орудий. Или им просто не хватило огневой мощи, или просто что-то пошло не так, но, после того, как сенсоры зарегистрировали попадание в бронеплиты в районе кормы корабля, оказалось, что герметичность не нарушена. Удивительного в этом было мало – «Киров», хоть и считался «линейным крейсером», всё же был защищён почти, как настоящий линкор.

Вот дрон подходит почти на «пистолетную дистанцию» – три клика. Против него срабатывает направленный генератор ЭМИ. Выстрел, по идее, должен «поджарить» мозги дрону. Ну, или хотя бы просто вывести его из строя на время. Судя по тому, что дрон продолжил движение по прямой, не маневрируя, что-то у нас получилось. Был выслан ремонтный бот, который осмотрел место попадания выстрелов дрона, после чего перехватил его в полуклике от борта «Кирова» и доставил на борт. Дрон был помещён в камеру для образцов, после чего крейсер лёг в разгон, чтобы отправиться на Землю. Ну-ну, мечтать не вредно…

– У меня множественные цели на сенсорах! – доложил сигнальщик.

– Выведи на мой экран.

– Выполняю.

Захотелось выругаться – крепко так выругаться, как мичманы на морфлоте. Этому помешало лишь то, что я вообще не ругаюсь. Нас обложили дроны. Со всех сторон. Неизвестно, где именно они прятались – но их было много. Нет, не так – их было очень много. Они шли на «Киров» одновременно «сверху», «снизу», с бортов, с носа и кормы.

– Ну что же, – сказал я. – Мы принимаем бой!

Я больше не отдавал никаких приказов – боевые расчёты были на местах, защитные комплексы корабля были активированы. И бой начался… Точнее, не бой, бойня – орудия «Кирова» испаряли дроны противника сотнями – но на место каждого уничтоженного, такое ощущение, вставали десятки. Стрелять они пока что не могли – им не хватало дальности, но их было столько, что у нас просто рано или поздно должны были кончиться ракеты, или снаряды. А одними лазерами просто много не навоюешь…

– Связисты, есть идея, – сказал я в интерком.

– Связисты, слушаю.

– Они как-то координируют свои действия. Сможете найти способ их связи – и устроить что-нибудь?

– Что именно устроить?

– Нарушить им связь, испортить координацию… Всё, что угодно, чтобы они не смогли атаковать нас.

– Принято.

Крейсер мог сдерживать атаки дронов ещё долго – но уйти из системы они нам просто не дали бы. А ведь, как хорошо было в книжках! Развернуть защитное поле – и оно будет просто сжигать, или поглощать всё, что летит в корабль! Только вот не было пока что никакого защитного поля. Работы по нему велись – но, как-то вяло. Мы сейчас почти прекратили разгон, двигаясь на малой тяге – нельзя было подпускать дроны близко к корпусу крейсера – неизвестно, на что они были способны в таких количествах. А ну, как они подойдут к нам поближе – да и взорвутся с мощностью термоядерной бомбы? Или, сконцентрируют на нас огонь своих орудий – где гарантия, что они нас не прошибут? Так что, «Киров» сейчас медленно шёл на выход из системы, расстреливая дроны из всего защитного вооружения. Могучие же орудия ГК пока что молчали – стрелять из них пока что было не в кого.

– Капитан, можно подпустить их поближе? – пришёл запрос от связистов. – Кажется, у нас кое-что получилось.

– ПКО – подпустить противника на пятьдесят кликов!

– Принято, капитан.

На некоторое время орудия ПКО прекратили огонь. Дроны воспользовались паузой и пошли в атаку. Ну что же, мне самому было интересно, что же придумали связисты…

Внезапно на мониторе я увидел, как несколько дронов буквально столкнулись друг с другом. Ещё один дрон начал обстрел своего «соседа». Оказалось, что орудия у них, может, и не самые мощные, но весьма скорострельные – дрон буквально «накачал» своего «соседа» энергией. Дрон взорвался. Взорвался он довольно сильно – огненный шар поглотил несколько сотен машин противника. Затем взорвались ещё несколько машин, потом ещё, и ещё… Через несколько секунд вокруг нас было уже чисто – лишь какие-то обломки напоминали о том, что только здесь кипел бой.

– Пилот – самый полный вперёд! Курс – выход и системы!

– Так точно, капитан!

«Киров» рванул вперёд, как ужаленный в мотогондолы. Крейсер начал набирать скорость. Гравизащита работала просто идеально, мы разгонялись, но никаких перегрузок совершенно не ощущалось. И всё было бы совсем хорошо, если бы…

– Капитан, у меня входящий сигнал! И оно очень большое! – сказал сигнальщик.

Я посмотрел на свой экран. Да, это были не дроны, совсем не дроны… Так ёрш твою медь! Наверное, это было базовым, или боевым кораблём. Наверное, всё же, боевым – просто так корабли таким количеством орудий не обвешивают.

Когда-то, ещё до СОЗ, я смотрел «Звёздные Войны», и они меня «зацепили». Был там такой тип кораблей – «Звёздный Разрушитель». Монструозная – и довольно красивая вещь. Так вот, рядом с тем, что сейчас, набирая скорость, двигалось в нашу сторону, он бы просто был незаметен. Насколько я знал, размер этого «Разрушителя» – «всего» 1600 метров. Судя по приборам, в этой «штуке» было все 25. Километров Расстояние и наши сенсор позволяли рассмотреть эту «вещь» довольно подробно. Очень сильно вытянутая усечённая трёхгранная пирамида, буквально «утыканная» башнями главного калибра. Причём, не маленькими башенками, как тот же приснопамятный «Разрушитель», а очень даже большими орудийными башнями. И торчало оттуда очень даже серьёзно. Калибр навскидку определить было сложно – да и не калибр тут главное, а принцип действия орудия. И башни были на всех трёх гранях – правильный вариант – стрелять это дело могло во все стороны одновременно.

Я не знал, чем был вооружён корабль противника, зато неплохо знал вооружение «Кирова». У нас было три башни с лазерными орудиями большой мощности, ракетное и торпедное вооружение, плюс очень хорошие системы ПКО. Да, у нас был линейный крейсер, корабль-убийца, способный на многое. Только вот, сражаться на равных с линкором, который был больше нас примерно раз в десять («Киров» был всего двести пятьдесят метров длиной), мы не могли. Всё, что мы смогли бы сделать – повредить его. Ну, или геройски погибнуть при таране. Почему-то мне такие варианты не нравились. От слова «совсем». Ну, а раз так – будем импровизировать. Тем более, что враг не знает, откуда мы – так что, нам главное смыться…

– Штурман – курс на Бетельгейзе. Главарт, распечатать погреб со Спец-БЧ, снарядить две ракеты «Рубин». Непосредственно перед прыжком – выпустить их в сторону линкора противника с подрывом на расстоянии двух кликов от него. Облако плазмы должно будет нас закрыть.

– Так точно, капитан! – ответили мне с боевых постов.

«Киров» уходил из системы на максимальной скорости. Враг пока что не стрелял – наверняка, мы были интересны экипажу этого линкора не в виде обломков, болтающихся по системе, а в виде, хотя бы, источника информации. Не знаю, правда, что мешало ему «влепить» нам в двигательный отсек, но – и то «хлеб с маслом»…

У меня на дисплее, как и положено капитану, шёл отсчёт времени до прыжка. Он шёл уже на секунды. И вот, наконец высвечивается надпись «К прыжку готов». Назад стартуют две высокоскоростных ракеты, через секунду они взрываются перед носом вражеского линкора, а крейсер буквально «швыряет» сам себя вперёд, в гиперпространство. Всё, мы в «гипере», мы оторвались…

Только вот, права поговорка про «не говори «гоп», пока не перепрыгнешь». Корабль как будто наталкивается на невидимую стену. Натянувшиеся под моим немалым весом ремни врезаются в моё тело. Да, это больно. Вроде, на мостике всё хорошо – все в штатном режиме были пристёгнуты.

– Доклад! – сказал я.

– Двигатель – норма, – сообщили из инженерного отсека.

– Вооружение – норма, – отозвались артиллеристы.

– Навигация – норма, – ответил Винтер.

– Управление – норма, – доложила Лена.

– Где мы?

– Нас выбросило из «гипера», – ответил Винтер. – Неизвестно, что это было, но мы «улетели» всего на световой год.

– Понятно. Я, конечно, могу ошибаться, но думаю, что наш экстренный выход в нормальное пространство связан с нашим большим другом. Ну, раз так – штурману начать считать курс и готовиться к прыжку. Пилот – давай ускорение и курс на уход вглубь системы. Не хватало, чтобы сейчас тот линкор прямо нам на голову свалился…

– Капитан, проблема, – мёртвым голосом сказал Винтер.

– Что такое?

– Компьютер не принимает никаких координат для прыжка. Я знаю, где мы находимся – но компьютер не принимает координат.

– Ясненько, – ответил я. – В таком случае, я догадываюсь, с чем –то может быть связано. Пилот, у вас всё хорошо?

– Никак нет, – ответила Лена. – Управляющие сигналы проходят не очень хорошо. Корабль не набирает ускорение.

– Поздравляю, товарищи офицеры. Нас атакует вирус. Будем разбираться, откуда он. Хотя, пара предположений у меня есть. Джонс, выслать ремонтного бота к месту, куда нам попал тот дрон!

– Принято, капитан. Никак нет, не могу выполнить. Команда не проходит.

– Тогда свяжись с Васькиным, на предмет отделения бойцов, и ждите меня около шлюза. Идём наружу. Далее, связисты – локализовать и изолировать вирусные атаки. Если не выйдет – сделаем полный сброс всех систем. Перейти на ручное управление критическими системами. Старпом – принять управление!

– Так точно, капитан.

Я встал из капитанского кресла. Многочисленные экраны, на которые выводилась разная нужна информация, свернулись и ушли с моего пути. Путь до шлюза не занял у меня много времени. Бортинженер в компании двух десантников в полной броне уже ждали меня.

Первым делом – облачиться в скафандр. Хотелось, конечно, забраться в боевую броню, как у десантников, тем более, что опыт обращения с таким «костюмчиком» у меня имеется, но, пришлось лезть в инженерный скафандр. Он отличался от боевого только тем, что вместо разнообразного встроенного вооружения и систем, позволяющих с этим вооружением работать, там были установлены разного рода инструменты и прочее. Уровень защиты инженерного скафандра не уступал боевому. Всё же, приходилось и в «горячую зону» реактора лазить, и «гулять» по обшивке корабля в разных условиях, включая бой. Так что – разница была лишь в том, что боевой скафандр был оснащён оружием.

Мы вышлю из шлюза в открытый космос. Сейчас, когда «Киров» двигался на малой тяге, «улететь» с обшивки было очень просто. Поэтому на броне крейсера были закреплены специальные элементы, к которым хорошо «цеплялись» магниты на ботинках и других местах скафандров. Также, никто не отменял ранцевых двигателей и старые добрые страховочные тросы. Медленно и осторожно мы отправились к корме корабля. «Киров» был не самым большим кораблём в земном флоте, но всё же, пройти двести пятьдесят метров по внешней обшивке корабля – совсем не то, что пройти то же расстояние где-нибудь по городу. Разница была довольно существенной.

Комбинируя прыжки при помощи двигателей с использованием тросов и магнитов, мы добрались до кормовой части «Кирова». Отметины от попадания пушки дрона были здесь, как на глазах. И только человеческий глаз, усиленный оптикой шлема, смог увидеть то, что мы не смогли рассмотреть при осмотре через камеры бота. Хотя, мы и не искали… Это были не отметины. Просто в броню «Кирова» углубились небольшие предметы. Были они, разумеется, не снарядами, а специальными модулями для взлома. И активировал их, скорее всего, наш «друг» – линкор. Модули смогли подключиться к сети крейсера и найти вход в системы, отвечающие за гиперпривод и маневрирование. Постепенно они начали отключать и все остальные системы корабля…

Я изложил все эти выкладки бортинженеру. Тот решил согласиться со мной.

– И что делать с ними? – спросил он, показывая мне на «модули».

– Ну, я так думаю, что вытащить эти штуки из брони корабля – реально, учитывая наше снаряжение.

И мы попробовали. Как оказалось, в броне эти штуки сидели довольно крепко, успев за прошедшее время буквально «врасти» в неё. Проще было вырезать кусок брони, куда попали эти модули, и вставить новый. Операция вполне выполнимая – на верфи, или в «сухом» доке. Но не в открытом же космосе, в нескольких десятках световых лет от ближайшей обитаемой планеты!

– Пит, – сказал я. – Полагаю, это дохлый номер. Нам так их не вытащить. Стоит попробовать иначе. Может, они и «вросли» в броню корабля, но сжечь-то их можно, думаю…

Инженерный скафандр не несёт оружия, да. Зато он несёт много всего другого. Например, плазменный факел. Этой штукой можно резать всё, включая броню линкора. «Киров», разумеется, линкором не был, так что вырезать – или выжечь эту мерзость, что к нам «приросла», было вполне себе реально. Вражеский дрон успел «всадить» в нас три снаряда – и все три оказались модулями взлома. Нас было двое, плюс двое десантников. У бойцов плазменных факелов, конечно, не было, но штурмовые лазеры, встроенные в их бронескафандры – тоже могучая вещь. Один из модулей мы просто сожгли – там, где он плотно вошёл в броню корабля, теперь было наполненное шлаком углубление. Мы принялись за второй модуль. С ним тоже закончили быстро. А вот с третьим возникли проблемы…

– Капитан, у нас проблема, – сказал «дед». – Я не знаю, что именно вы там делаете на внешней обшивке, но, что-то только что чуть не пустило реакторы корабля вразнос.

– Переводи крейсер на накопители, потом глуши реактор. Тут у нас вражеский модуль взлома остался – и нам просто волей-неволей надо его обезвредить.

Конечно, это крайняя мера – на накопителях нам далеко не улететь – но это безопаснее, чем взлететь на воздух от действий вражеского модуля взлома. Пока «дед» переводил питание корабля на накопители, мы успели немного передохнуть. Я даже попил питательного тоника из резервуара скафандра. Несмотря ни на что, пока что нам везло – прошло не так уж и много времени с того момента, как нас вышвырнуло в пространство, линкор пока что не явился по наши души, да и вирус, как мне сказал связист, был уже изолирован. Оставалось лишь убрать последнюю «закладку», снова «разогреть» реактор – и свалить из этой системы куда подальше.

– Доклад – реактор заглушен, мы на накопителях, – сообщил мне стармех.

– Ну, тогда приступим, помолясь, – сказал я.

Мы закончили выжигание последнего модуля как раз вовремя – Винтер сообщил, что в «гипере» начались какие-то возмущения, как будто что-то очень немаленькое хочет оттуда выйти. «Вот и линкор пожаловал», – подумал я. – «Пора рвать когти».

– Пилот – самый полный вперёд, пока хватит энергии. Стармех – скорее готовь реактор. Скоро, боюсь, придётся стрелять.

– Принято, капитан.

То, что «Киров» начал движение, можно было ощутить, даже не глядя на приборы внутри шлема – только по тому, как на нас, находящихся не под действием бортовой системы гравизащиты, навалилась перегрузка. Ну, 3 «джи» – оно, конечно, неприятно, но далеко не смертельно, особенно, когда на тебе боевой или инженерный скафандр. Искусственные усилители мышц, жёсткая броня – всё это позволяет «держать» перегрузку. Ну, а сами мы люди, тренированные…

В шлюзе я оказался последним, пропустив вперёд себя бортинженера и десантников. И, бросив последний взгляд за корму «Кирова», я увидел то, что мне совершенно не понравилось – в систему вошёл наш «старый знакомый» – тот линкор. Я бросился на мостик, даже не сняв с себя скафандра.

Когда я упал в своё кресло, какие-то намётки плана у меня уже были. План отдавал голливудщиной – и самой дешёвой космооперой, но, кажется, иначе нам от линкора было не уйти. Честный бой? Ну да, как же. Нет, я мог поверить, что высади мы в эту штуку весь наш ядерный арсенал, мы могли бы повредить его. Без проблем, как говорится. Только вот, нам, думаю, хватило бы и одного попадания из его орудий. А не попасть в линейный крейсер – сложно. Он большой, знаете ли…

– Так, – сказал я, прочистив горло. – План у меня безумный, говорю сразу. Только вот иного шанса уйти от этой бандуры нет. Так что, экипаж, слушай мою команду… Идём на прорыв. Штурман – мне нужен прыжок сразу после того, как мы пройдём мимо этого линкора. Дальность – три световых года. Главарт – роди мне как можно больше залпов ГК, пока мы будем переть на него, изображая берсерка. Сможем, надеюсь?

– Так точно, капитан.

– Очень хорошо. Пилот – до расстояния в полклика прём, как на таран, потом резко вправо-вниз, проход на параллельных курсах с одновременным набором скорости для прыжка. Главарт – всё это время лупить по линкору из всего, что у нас есть. Особое внимание уделить его орудийным башням. Кровь из носа – но он не должен по нам выстрелить ни разу.

– Принято, кэп.

– Ну что же, товарищи офицеры… Понеслась!

Наверное, со стороны это выглядело сногсшибательно – «Киров» нёсся в лобовую на линкор противника, непрерывно плюясь огнём. Конечно, луч лазера в космосе не виден – если на его пути нет ничего, что может сделать его видимым. Теперь – было. И много, чего там было. Линкор тоже открыл по нам огонь – и главарт доложил о том, что удалось сбить почти всё, что летело в нас. Собственно, удивительного в этом не было ничего – плотность огня «Кирова» сейчас была такова, что пройти сквозь неё мало, что могло.

Конечно, накопители не могли сами по себе обеспечить корабль энергией и для хода, и для стрельбы. На одном из дисплеев передо мной стрелка неумолимо двигалась к черте, после которой «Киров» станет гробом для нас всех. К счастью, другая стрелка так же неумолимо отсчитывала секунды до того, как термоядерный реактор наберёт максимальную мощность. После этого «Киров» сможет обеспечить максимальную плотность огня – но это нам уже не понадобится, так как мы успеем уйти в прыжок.

Крейсер сотрясается всем корпусом от попадания. К счастью, оно лишь скользящее, скорее всего, один из снарядов линкора, чем бы он не стрелял, потерял часть скорости от нашего заградительного огня, и ударил в лоб корабля по скользящей траектории. Несмотря на это, удар был сильным.

– Доклад! – прохрипел я (горло отчего-то перехватило).

– Пилот – норма!

– Двигатели – норма!

– Главарт – потеря одного орудия в первой башне ГК. Остальное – норма.

– Принято. Пилот – сколько до манёвра?

– Пять секунд, капитан.

– Принял. Держитесь, ребята!

«Киров» входит в точку манёвра. Пилот заложила манёвр, отработав маневровыми двигателями. Гравизащита немного опоздала со сработкой – я ощутил, как меня чуть не вынесло из кресла. Корабль ушёл «вправо-вниз» относительно линкора, крутанув «полубочку». Теперь мы неслись в положении «брюхом вверх» относительно супостата. Конечно, башни ГК у нас были и там, но, помимо них, было там и ещё кое-что…

Линейный крейсер класса «Киров» не зря был предназначен помимо эскадренного боя, ещё и для планетарной осады. На его «брюхе» были установлены специальные орудия для орбитальной бомбардировки. Специальные орудия, могущие вести огонь специальными снарядами. Конечно, всё это было предназначено для атаки планетарных целей – но что мешает бахнуть из всего этого по вражескому кораблю в момент прохода мимо него? Верно, ничего не мешает…

Десяток «чемоданов», начинённых очень мощной высокобризантной взрывчаткой, разогнанные до очень высокой скорости (электромагнитные катапульты – это, как говорится, «не хухры-мухры») спустя сотые доли секунды буквально врезаются в борт линкора. Тот полностью покрывается взрывами. Я не думаю, что мы пробили его хотя бы раз. Но всё, что было не прикрыто бронёй, просто перестало существовать. Антенны связи, башни ближнего боя, всё, что выходило за пределы бронекорпуса – всё это было буквально сметено взрывами. Теперь ничего не мешало «Кирову» доразогнаться до нужной скорости, и совершить прыжок. Именно это мы и сделали.

========== Часть 7 ==========

Комментарий к

Это очередная злая и жестокая глава. В самом-то деле, сколько можно терпеть всё это? В школах убрали астрономию, по ТВ изо всех сил внушают, что никто не был на Луне… А Ren-TV надо запретить… Я так думаю!

Первый прыжок был коротким. Подождали полчаса, пока смотрели, как корабль перенёс бегство. «Киров» показал себя очень хорошо – кроме потери одного орудия, всё было хорошо. Конечно, на броне были сколы, выбоины и трещины – но, в целом, крейсер выдержал. Погони за нами не было. Винтер пересчитал координаты нового прыжка, разгон, прыжок – и мы в системе Бетельгейзе. Короткое ожидание – всё хорошо, и прыжок на базу «Альфа». На «Альфу» всегда возвращались из дальнего вылета – карантинные мероприятия, подготовка отчётов и тому подобные вещи.

Я лежал на койке в зоне микрогравитации – и мне было очень и очень хорошо. При микрогравитации самая жёсткая койка делается мягче пуховой перины – а, что касается баек про разного рода неприятные ощущения, байки они, по большей части и есть. Космическая болезнь сродни морской, и в космос стараются брать тех, кто ей не подвержен. Я успел написать отчёт, о том, как прошло столкновение с дронами и их «хозяевами», и теперь отдыхал. Техники в специально оборудованной камере смотрели, как разобрать захваченный нами дрон на части, и всё пока что было неплохо.

Дверь отъехала в стену по направляющим. В каюту вошла Олеся с коробкой в руках. От коробки вполне себе вкусно пахло.

– Привет, капитан! Что делаешь?

– Ничего, – ответил я. – Отдыхаю от трудов праведных – и не очень…

– А я вот решила тебе компанию составить. Сырники будешь?

– Сырники? Но откуда?

– С камбуза, естественно. Полчаса поговорила с коком базы, он пустил меня на своё рабочее место – вот тебе и сырники. Ты ведь с творогом любишь?

– Разумеется.

– Ну, вот я и сделала нам с тобой сырников. Кстати, пищевой синтезатор делает неплохую сметану, так что – налетай…

Я на самом деле любил сырники с творогом. А уж со сметаной – в общем, уплели мы их с таким аппетитом, что треск за ушами слышно было и в коридоре. К счастью, на звук никто не прибежал, а то пришлось бы делиться…

Я облизнул пальцы, после того, как забросил в рот последний кусочек сырника.

– Ну, ты прекрасно готовишь. Было очень вкусно.

После сырников завязалось общение на тему того, что дальше будет. А то, что дело пахнет, как минимум, войной – было понятно. Нас атаковали? Атаковали, да ещё как. Мы стреляли в ответ? Ещё как стреляли – я сам расход боеприпасов после боя подписывал. Корабль получил повреждения в результате вражеской атаки? Для ответа на этот вопрос достаточно просто на «Киров» посмотреть – он как раз в «сухом» доке стоит сейчас. Среднее орудие в передней башне на треть просто срезало. Броня вся в сколах и выбоинах – пробитий нет, так как мало что просто до брони долетало, но всё же… В общем, вид у крейсера такой, что понятно, что он в бою побывал. Не знаю конечно, кто это был – «кочевники» там, не «кочевники» – но они произвели нападение на второй уже боевой корабль Земли. Это, если что – акт нападения, «Casus belli», так сказать. Так что – совершенно определённо, пахло войной…

– Мне было страшно, – вдруг сказала Олеся. – Недолго, где-то несколько секунд. Но – реально было страшно.

– Когда? В какой момент?

– Когда мы шли на прорыв. Я понимала, что всё кончится нормально – но где-то несколько секунд мне было страшно.

– Это нормально. Сама же знаешь, только дураки ничего не боятся. Да, план на самом деле был полной авантюрой – но других вариантов просто не было. Вот он и сработал…

– Я понимаю. Но после такого… После такого начинаешь ещё сильнее любить жизнь – и ценить каждую секунду бытия…

– Да, это так. Я понял тебя…

Я обнял Олесю и дал девушке лечь на меня. Сначала мы просто лежали, она на меня – просто так. Потом я начал кончиками пальцев поглаживать Олесю через ткань комбеза. Как выяснилось, девушка надела его на голое тело… От таких ласк дело скоро перешло к поцелуям, после которых я медленно стянул комбез с девушки. Она сама помогла мне в этом деле, и вскоре мы продолжали целоваться и ласкать друг дружку, но теперь нашим рукам ничего больше не мешало.