Текст книги "СОЗ (СИ)"

Автор книги: Алексей Аряев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

========== Часть 1 ==========

Мы все – Дети Галактики. Галактики Млечный путь. Точнее – Галактика Млечный Путь, Солнечная Система, планета Земля. Это наш дом. Иногда здесь опасно, иногда страшно до чёртиков – но это наш дом, наша Родина, а её, как известно, не выбирают. Именно поэтому, самое первое, что происходит с потенциальным бойцом СОЗ, даже до того, как он приносит присягу – ему дают посмотреть, как выглядит Земля из космоса. Именно – до того, как он принесёт присягу и до обучения. Чтобы человек понял, осознал, что именно ему предстоит защищать.

Официально нас нет. То есть, конечно, некоторые лица в государствах Земли про нас знают – но, тем не менее, официально нас нет. Про нас знает Президент – и прочие лидеры стран, которые «в теме», и некоторые лица в Министерстве Обороны – иначе очень сложно снабжать такие большие подразделения, как наше. Заказы на оборудование подаются частями, чтобы сложно было понять, что именно заказывается и для каких целей – ибо то, что мы используем, настолько необычно и специфично, что ничего этого официально тоже нет.

Всё это началось в 1949 году. Очень давно. Недавно отгремела большая война, бывшие союзники снова стали врагами, и началась другая война, холодная. Только вот, вскоре Человечество поняло, что оно не одиноко во Вселенной. Поняло оно это, сначала в США, когда в 1947 году, близ городка Розуэлл, что в штате Нью-Мексико, на поле упало что-то… Чем это «что-то» только не успело побывать за всё время, которое прошло с момента падения – и секретным зондом, и шпионским дирижаблем, и русским спутником. Наверное, не сказали лишь про «болотный газ в метеорологическим шаре, который попал в термальный карман и отразил свет Венеры». Ну, те, кто смотрел ту комедию, знают. Говорили, в том числе и про «летающую тарелку» – но кто же в это верил? В течение столетий людям говорили то, что, кроме них, в космосе, разума нет. Ну что же, ничто так не ободрят, как осознание собственной ошибки.

Сначала американцы пытались сами понять, что же к ним упало. Останки забрали на военную базу, засекретили всё это дело по самое дальше некуда – и стали разбираться. Однако, вскоре, им стало понятно, что в одиночку такой проект просто не потянуть. Более того, в одиночку просто ничего не сделать – особенно, если вдруг придётся сражать с теми, кто может прилететь вслед за этой «тарелкой». И тогда, скрепя сердце, Гарри Труман принял решение. На американскую военную базу Ванденберг прибыли, помимо него, советский лидер Иосиф Сталин, президент Шарль де Голль и премьер-министр Уинстон Черчилль. Четверо самых могущественных людей в мире, людей, которым по силам было решать человеческие судьбы на Земле. Председательствовал Гарри Труман.

– Господа, – начал он. – Я был вынужден созвать вас всех здесь, чтобы объявить пренеприятное известие…

– К нам едет Ревизор? – пошутил Сталин.

– А? Нет, всё гораздо хуже, – ответил Труман. – Смотрите на экран.

Опустился экран, заработал проектор. На экране пошли кадры того, как упавший аппарат осматривали непосредственно на месте падения. Потом его перевезли на базу ВВС, провели осмотр там. Показали экипаж корабля, разные детали и мелочи. Включился свет, наступила тишина.

– Вы позвали нас, чтобы показать нам кино, товарищ Труман? – спросил Сталин. – Я в курсе, что Голливуд умеет снимать хорошее кино. И то, что Вы показали нам, очень хорошо снято. Но я до сих пор не могу понять, зачем Вы позвали нас.

– Это не кино, – сказал Труман. – Этот аппарат на самом деле упал на поле два года назад. Всё настоящее. И я предлагаю создать международную коалицию, потому, что, поодиночке нам просто не выстоять, если они прилетят снова. А особенно – если они прилетят не с миром.

– То есть, Вы хотите коалицию? И Вы хотите, чтобы эта коалиция касалась только совместной работы против этих? – Сталин показал трубкой в сторону погасшего экрана.

– Да. Это всё будет совершенно секретно. Никто ничего не должен знать. Только те, кто будет иметь доступ. Разумеется, в рамках коалиции мы все – и те, кто нас сменит, будем работать совместно.

Черчилль и де Голль переглянулись. Они оба понимали, что главные здесь – Труман и Сталин. Принимать решение придётся им, воплощать его в жизнь – тоже им. А Британии и Франции придётся работать по тому плану, который будет здесь принят…

И началась работа. Учёные из четырёх стран изучали упавшую «тарелку». А в мире царили законы большой политики. Умер Сталин, его место занял Хрущёв. Ему не стали рассказывать про СОЗ – мало ли, что такому неуравновешенному и неадекватному человеку могло прийти в голову. Потом Хрущёва сменил Брежнев – пока он был в здравом уме, уделил какое-то время проекту. Тот уже начал постепенно давать определённые результаты. Началась и закончилась Вьетнамская война, где две супердержавы с увлечением испытывали военные разработки на народе этой страны. А проект работал и работал. Научная часть проекта набирались из разных ВУЗов, несколько профильных институтов было открыто специально, то вот военная часть, разумеется, набиралась среди военных. Если солдат-срочник показывал хорошие навыки в определённой сфере, то ему делалось предложение послужить в необычных войсках. Если человек соглашался – он становился кандидатом в СОЗ. Если в поле зрения рекрутёра СОЗ оказывался офицер какой-нибудь нужной специальности, ему тоже делалось предложение. Большинство соглашалось. А вот самым интересным в проекте было то, что зачастую в одном и том же подразделении оказывались те, кто ещё вчера упорно и задорно гонял друг друга в небе сначала Кореи, а потом и Вьетнама. Но, чаще всего, у военных не было ненависти друг к другу – не они начали эту войну. Тем не менее, частенько в кубрике пилотов можно было услышать:

– Ты прямо, как тот китаец, что меня пару недель назад недалеко от Сайгона сбил!

– Какой китаец?

– Да, фамилия у него такая – Си-Ни-Цин…

– Да нет, это я – Костя Синицын. Русский я.

– Ах, это ты меня тогда сбил?

– Ну, я. Ты ведь на том разрисованном «Фантоме» был?

– Я. И вовсе он не разрисованный…

Изучение «тарелки» многое дало Земле. Одно только открытие новых физических принципов дало возможности, о которых раньше нельзя было даже мечтать. Вскоре после полёта Гагарина в космос, и нескольких его витков вокруг Земли, в космос ушёл один из первых планетолётов. Он дошёл до Луны и вернулся назад. Но – это была техника СОЗ – и она предназначалась только для СОЗ. В обычном мире всё шло своим чередом. Гагарин, Титов, прочие космонавты. Потом Леонов и первый выход в космос. Потом американцы собрались на Луну. Разумеется, делать им там было нечего – уже два года, как там работала одна из военных баз раннего обнаружения. Поэтому, после того, как «Орёл» прилунился в Море Спокойствия, к нему «подскочил» человек, в скафандре, по сравнению с которым лунные скафандры американцев казались просто барахлом, и показал через иллюминатор табличку, чтобы астронавты не очень-то смотрели по сторонам – мол, нечего вам, ребята, здесь делать. Потому люди и спорили до сих пор – были ли американцы на Луне – большая часть материала была фальшивкой. Ну, не готовы были земляне к новым технологиям, тем более, изначально военным.

Я попал в СОЗ совершенно случайно – скорее всего, меня им «сосватал» кто-то из моего окружения. Или кто-то, с кем я успел хорошо пообщаться – просто в то время, когда я учился на третьем курсе техникума, ещё не был настолько развит интернет, было не так уж и много компьютеров в свободном пользовании, да и вообще – те способы вербовки почти не использовались. Скорее всего, то был кто-то из преподавателей одного военно-патриотического клуба, который я посещал, чтобы бороться со скукой. Я так думаю ещё и потому, что вскоре встретил в СОЗ нескольких ребят, с которыми был знаком по клубу… А получилось это так…

Однажды, на выходе из главного корпуса техникума, меня тормознули двое, одетые так же интересно, как и я. Дело в том, что я лишь несколько дней, как посмотрел довольно забавную комедию «Люди в черном», и открыл для себя, что можно ходить на занятия в техникум в костюме того же цвета. А что – костюм как-то дисциплинирует, заставляет вести себя аккуратнее и всё такое. Только вот сейчас мало кто так одевается. Итак, меня остановили два человека в чёрных костюмах.

– Здравствуйте, Алексей, – сказал один из них.

Я посмотрел на людей. Черные костюмы, хорошо хоть, очков нет, чёрные туфли, из-под манжет пиджака видно рукава белой рубашки. Галстуки, разумеется, тоже черные. Я не удержался:

– Дайте отгадаю – Вы – агенты Кей и, например, М?

– А почему не Джей? – усмехнулся один из них.

– Ну, Вы же не чёрный. Или вы из другой конторы?

– Вообще-то, это была комедия, если что, – сказал первый Человек в черном.

– Ну да, согласен, – ответил я. – Если хочешь, чтобы люди не верили во что-то, сними про это смешное кино. Первый закон конспирации. Он же – «под фонарём темнее».

– Отлично, – сказал тот же человек. – А что ещё про такие вещи знаешь?

– Ну, не так уж и много. Просто нахватался где-то… А вам это зачем, собственно?

– Интересуюсь. Скажи, Алексей, тебе нравится учёба?

– Ну, да. Часов с компьютерами, правда, маловато, но так – интересно. Неплохая группа, интересные занятия. Чего ещё хотеть в таком возрасте?

– А куда пойдёшь после техникума?

– Ну, наверное, работать. Найду что-нибудь по специальности, думаю. Я просто не думал пока. Третий курс всего-то заканчиваю.

– А что бы ты сказал, если бы тебе сейчас предложили работу? Интересную работу. И при этом – такое образование, какое тебе ни один техникум или институт просто не даст?

– А в чём подвох? Меня больше никто никогда не увидит, и у меня не будет никакой личной жизни?

– Я же говорил, что это – всего лишь комедия. Нет такой организации. Нет. Просто нет.

– Но ведь вы же представляете что-то в этом роде? Я прав?

– Какие у тебя основания так думать?

– Ну, для начала – вы знаете, как меня зовут. Далее – все эти разговоры про Людей в черном – вы знаете про эти ассоциации. То, как вы одеты – всё это наводит на определённые мысли. Раз вы так одеты, значит, представляете какую-то структуру. Скорее всего – серьёзную Контору. В общем, считайте, что вы меня заинтересовали.

– Ну, для начала – про «никто не увидит», и прочее – это выдумка. Конечно, отлучаться из дома тебе точно придётся – и даже на большое время. Но – жить ты будешь там, где захочешь. Про личную жизнь – да, ради Бога. Никто тебя ни в чём не ограничивает. Но, всё же, постарайся не особенно болтать про то, что увидишь. Да, впрочем, ты и сам не захочешь…

После моего согласия чудеса не закончились. Мы прошли несколько метров, после один из агентов нажал кнопку на своём браслете – там, помимо часов было ещё много всего интересного. Перед нами материализовалась машина. Да, разумеется, черного цвета. Только вот колёс у неё не было. Она просто лежала на «пузе».

– Антиграв? – спросил я.

– А? – обернулся один из агентов.

– Ну, я спрашиваю – антиграв?

– Антиграв, антиграв. Тебе понравится.

Мы оказались внутри машины. Тот, кто разговаривал со мной, что-то активировал на пульте, он расцветился кучей огоньков (наверное, светодиоды), после этого я почувствовал, как меня что-то окружило. Как будто на меня накинули что-то, что немного мешало двигаться. Я сохранял определённую свободу движений, но лишь определённую.

– Что это? – спросил я.

– Поле. Аналог ремней безопасности – и ещё кое-что.

Про «ещё кое-что» я понял очень быстро – когда машина буквально рванулась вверх с таким азартом, какой не снился и пилотам истребителей – я недавно посмотрел «Золотые крылья Пенсаколы», и теперь просто фанател от таких вещей. Поле не только выполняло функции ремней безопасности, оно ещё и защищало экипаж машины от перегрузок.

А машина, тем временем, набирала высоту. На улице было пока ещё не очень темно – а на большой высоте было и вовсе, как днём. Тем не менее, небо за прозрачным фонарём продолжало темнеть – по мере того, как за бортом становилось меньше воздуха. А ещё через несколько секунд машина оказалась в полной темноте – мы оказались в ближнем космосе. Агент выключил двигатели. Разумеется, никакой невесомости я не почувствовал – поле работало очень хорошо. Машина, отработав маневровыми двигателями, оказалась «носом» к Земле. Планета лежала буквально передо мной. Она была такой… прекрасной и беззащитной среди космоса. И я прекрасно понимал чувства космонавтов, про которых столько всего читал, которые, возвращаясь из рейса, мечтали о «зелёных холмах Земли»…

– Я понял, зачем вы подняли меня сюда, – сказал я. – Чтобы я посмотрел на Землю, и понял, что её надо защищать. Ладно, откуда вы?

– Мы из СОЗ. Силы обороны Земли. Контора наша работает на Землю. Мы, как бы это удивительно не звучало, защищаем Землю. Мы – выше политики и разногласий. Среди нас есть русские, американцы, французы, евреи, англичане. И мы набираем людей. Способы довольно… экстравагантные – но они позволяют набирать к нам только тех, кто на самом деле достоин этого.

– Хорошо, – сказал я. – Я с вами. Но меня не взяли в армию в своё время. Сказали, что я не совсем годен для армии…

– Ничего, это поправимо. Если уж мы можем слетать на Луну за пару часов – то сможем и твоё здоровье наладить, если дело в нём, конечно…

========== Часть 2 ==========

Началась моя новая жизнь с учёбы. Я по-прежнему учился на вечернем отделении Приборки (Приборостроительного Колледжа), а с утра учился на курсах для офицерского состава СОЗ. Как я узнал, курсы создали несколько лет назад, специально для случаев, вроде моего – организация постоянно расширялась, и надо было где-то набирать людей, кроме армии. Всё же, положа руку на сердце – Вооруженные Силы редко поставляли именно тот материал, который был нужен СОЗ. А нужны были люди грамотные, умные, с воображением и главное – желанием служить всей Земле. Готовые защищать всю планету – а не только свой народ. И именно таких людей в армии было не так уж и много. В стране на тот момент то и дело происходили какие-то пертурбации – то обвал рубля, то совершенно никому не нужный конфликт на Северном Кавказе, породивший столько гадости, сколько я просто раньше не видел – это и террористы-смертники на территории России, и мечты родителей, чтобы их дети не попадали в армию – чтобы не послали в Чечню, и работорговля солдатами – со стороны офицеров. Конечно, война породила и героев – вот только, жаль, что героями они становились, чаще всего из-за тупости и головотяпства командиров – и посмертно. Жаль, ведь такие люди нам были бы нужны…

Узнал я много. И чем больше я узнавал – тем чаще задавал вопросы психологам – а именно психологи и приходили меня вербовать. Вопросы, как они мне сказали, я задавал совершенно нормальные – все через это проходили. Например, я спросил – а почему, если у нас настолько крутая контора – мы до сих пор сами не захватили власть на Земле? Ведь было бы гораздо лучше жить под управлением грамотных и умных людей, коими, безусловно являются командиры СОЗ. Правда, потом я сам же и ответил на свой вопрос – увы, но командовать армией – это одно, а «рулить» всей планетой – это совершенно другое. Можно захватить власть – но как потом её удержать? Что делать с такими вещами, как политика, внешняя и внутренняя, экономика, юриспруденция и прочее? Командиры – люди умные, да, но такие вещи им просто не нужны, и они в них не разбираются. Так что – пусть всё остаётся так, как оно есть. Ничего к сожалению, изменить было нельзя. Единственное, что СОЗ могли сделать – это по мере сил и способностей, улучшать жизнь тех, кто там работал. Поэтому мои родители скоро удивились небольшим счетам за квартиру и тому подобным приятным бонусам.

После медосмотра мне порекомендовали обратиться к нескольким врачам на базе – и я удовольствием это сделал – лечение было бесплатным, лечение не отнимало время, и оно в самом деле, как оказалось, было мне необходимо. Итак, я учился – много и упорно, я решал свои проблемы со здоровьем – и думал о том, чем я буду заниматься, работая на СОЗ. Ну что же – думать и мечтать – оно, конечно здорово. Только вот жизнь оказывается гораздо интереснее любой мечты. О таком я даже не мечтал, но, как же оно было прекрасно…

Разумеется, я знал, что СОЗ располагает технологиями, на голову превосходящими всё то, что я видел раньше. И про полёты в космос я знал – меня в первый же день на орбиту катали, да и фраза про «за два часа на Луну» – тоже говорила о многом. Но, к тому, что я увидел, оказавшись в ангаре для аэрокосмической техники, я оказался не готов. Ни морально, ни физически.

Это оказался… наверное, всё же верно было назвать его космолётом – он был похож на самолёт, но было понятно, что родная стихия для этой машины – космос. Двигатели, которые не имели воздухозаборников, да и не были они похожи на реактивные турбины. Сопла маневровых двигателей, закрытые сейчас специальными заглушками, чтобы не мешали при маневрировании в атмосфере. Короткие крылья, которые, судя по их виду, могли складываться на высокой скорости полёта – и совершенно убираться внутрь корпуса. Под крыльями не было никаких подвесов для оружия – оно всё, наверное, находилось внутри корпуса. Два «разваленных» киля, нужных для полётов в атмосфере. Фонарь кокпита, сейчас поднятый, выглядел совершенно непрозрачным снаружи – но был прозрачным изнутри. Как оказалось, вся поверхность фонаря представляла собой дисплей, на который выводилась вся необходимая информация. Я влюбился – сразу и навсегда, ибо эта машина была столь прекрасна, что не влюбиться в неё было практически невозможно.

Потом я узнал, что это – аэрокосмический перехватчик «Валькирия», это машина совместного со Штатами производства, и возможностей у данной «птички» очень и очень много. И я понял, что мой путь – стать пилотом «Валькирии», или иного другого подобного аппарата. И я начал двигаться по этому пути.

Мне пришлось очень много работать, чтобы дойти до кондиции для тех, кто хотел бы летать. Конечно, помимо той небольшой проблемы, из-за которой меня не взяли в армию, был ещё и лишний вес – но лишь по той причине, что не было достаточной мотивации на спорт – и доступа к тренажёрам. Теперь всё это появилось. Что касается остального здоровья, выносливости и физической силы – то этого у меня хватало с избытком.

Я самым честным образом доучился в колледже – некоторые оценки при этом у меня стремительно взлетели вверх, после чего написал диплом, разумеется, связанный с космосом, и официально устроился работать в Контору. Разумеется, официально она имела совершенно нейтральное название – что-то типа «Управления по Контролю и Стандартизации Пензенской области». Так как в колледже я учился на айтишника – устроился я тоже айтишником. Но на самом деле… О, на самом деле всё было намного интереснее.

Сразу же, как только я получил на руки диплом колледжа, меня отправили на трёхмесячные курсы в Рязань. Известно, что там есть за ВУЗ – и в этом ВУЗе был филиал нашей Конторы. Десантники – они такие, они везде нужны. Что их с самолёта ВТА сбрасывай, с парашютами, что с корабля – в десантных капсулах и в боевых скафандрах (здравствуйте, Роберт Хайнлайн!) – методы учёбы и смысл рода войск оставался тот же. Разумеется, меня не учили на десантника, да и форма моя физическая для этого не подходила – но любой офицер (строевой офицер, разумеется) СОЗ должен разбираться в таких вещах, как орбитальное десантирование. Ну что же – раз надо, значит, надо. Тем более, что меня привлекала именно карьера строевого офицера…

Начались суровые тренировки. Нас тренировали, конечно, не вместе с обычной десантурой – но преподаватели были одни и те же – простые преподы считали, что готовят группы какого-то спецназа, а преподы от Конторы искали, кого из простых курсантов можно переманить в Контору. Среди курсантов нашей группы я не особенно выделялся – возраст пока не давал о себе знать, рост и телосложение – таких крупных хватало. А то, что кажусь немного полным – ну, это дело поправимое. И начались все «прелести» боевой учёбы. Бег по полосе препятствий, учебные тревоги, изучение матчати и прочее. Я не видел дедовщины – какая может быть дедовщина в военном ВУЗе, в специальной группе, которая готовится по отдельной программе? Да ещё и почти каждый твой час жёстко регламентирован командованием? Конечно, было тяжело, да. Но было ли это плохо? Нет. Мне нравилось. Несмотря на то, что это был военный ВУЗ, люди, как курсанты, так и преподаватели, попались хорошие. Всё же, в СОЗ кого попало не брали. Конечно, десант – это, прежде всего штурмовики, терминаторы и прочее. Да, с этим я согласен. Но точно так же, я согласен и с книгой Хайнлайна, который говорил устами одного из персонажей, что современный военный специалист – это настоящий «маэстро» в своей специальности. Помимо полного комплекта рук, ног и глаз, боец должен уметь работать головой – и не в самую последнюю очередь. Когда твоё оборудование представляет собой совершенную боевую систему, компьютеризированную по самое «дальше некуда», умение разбираться во всём этом деле становится жизненно необходимым. Но, конечно, десантник не должен и становиться «яйцеголовым слабаком» в боевом скафандре, который сам всё делает за него. Десантник – это машина для убийства, в первую очередь, и неважно, есть на нём скафандр, или нет. При этом – он умная машина для убийства, иначе толку от него просто не будет. Уф! Как же хорошо, что я – не десантник. Я их бесконечно уважаю, да, как и они – нас, но променять ложемент пилота на жизнь десантника – нет, это просто не моё. Да, я знаю, как работает их снаряжение, я могу сам вывести скаф из консервации, могу его настроить под себя и сам экстренно в него облачиться. Могу десантироваться с орбиты в капсуле, без проблем. Но – мне всё это бывает нужно по работе, и не более одного-двух раз в год. Иногда – немного чаще. А они это делают постоянно. Я так не могу, увы…

Дальше – веселее. После того, как я проучился с десантурой на предмет изучения их работы, меня перебросили в одно из элитных лётных училищ, которое, разумеется, тоже имело факультет, принадлежащий Конторе… И меня, а также ещё человек десять, стали учить летать. Сначала – на учебных ЯКах и подобных машинах, потом – на «Альбатросах», потом на «МиГ-29 УТИ» и «Су-27 УТИ». Учёба шла тем же способом, что и до того, в Рязани – максимум практики, немного теории – и почти никакого свободного времени. И вместо трёх месяцев – полгода на всё про всё. После того, как научишься выносливости с десантниками, держать перегрузки гораздо проще. А перегрузки на «МиГах» и «Сушках» – это в порядке вещей. Ну, ничего, справился. Тем более, что противоперегрузочные костюмы не просто так придумали – они реально помогают не терять сознание при перегрузках. И, наконец-то, нас стали готовить на тех самых машинах, которыми я грезил. Конечно, до «Валькирий» пока что было далеко – начинать пришлось с учебных аэрокосмических аппаратов, которые были и старше, и медленнее «Валькирий» – но скажу я так – до чего же это было здорово – в первый раз самому выйти на истребителе за пределы атмосферы, положить его в дрейф по орбите и снова посмотреть на Землю!

Разумеется, я знал, что летать в космосе – совершенно не так, как летать в атмосфере Земли или любой другой планеты. Манёвренность у любой аэрокосмической машины в космосе, разумеется, будет не такой, как в атмосфере. Космос забирает у тебя одно – но взамен даёт много новых манёвром и трюков. Нам показывали обучающие ролики, на которых асы показывали, на что они способны – и, чёрт побери! – это было просто круто! Как истребитель в полёте переворачивается «на спину», оказываясь носом к противнику и имеет просто массу возможностей по уничтожению того, кто находился у него на хвосте, как надо отрабатывать маневровыми двигателями, чтобы у тебя получалось именно то, что нужно… Нам показывали много всего – и далеко не у всех курсантов оно получалось с первого раза. Но – до чего же это было здорово – учиться таким вещам! Это было интересно, это было познавательно, и это было именно тем, чего я на самом деле и хотел от жизни…

Нас переселили на полигон, где мы учились летать на аэрокосмичеких «птичках». Сначала – атмосфера, потом вместе с машинами нас подняли на орбитальную платформу «Альфа-01», и там нас ждала учёба на тему: «Как правильно летать в Пространстве», «Как правильно входить в атмосферу – и выходить из неё» – и прочие интересные вещи. Платформа была одной из первых орбитальных станций. Она была построена ещё в 1972 году, и систем искусственной гравитации там просто не было. По крайней мере – современных систем. «Альфа-01» представляла собой большое «велосипедное колесо», которое вращалось вокруг собственной оси. Ангары и прочие помещения такого рода находились в центре, во «втулке», жилые помещения – на «ободе». Несмотря на свой престарелый возраст, станция была неплохо «упакована». Корпус её был построен из броневой смеси стали и титана, смесь эта очень хорошо держала попадание кумулятивных ракет и успешно сопротивлялась боевым лазерам. Вооружена станция была стандартно – для столь ранних проектов – пара лазерных излучателей большой мощности – запитаны они всё равно были напрямую от реактора холодного синтеза (одного из первых, экспериментальных), и две же гауссовых пушки – которые тоже питались энергией от бортового реактора станции. Плюс разного рода защитное вооружение – противоракетные лазеры, генераторы помех, системы сброса разного рода ловушек и тому подобных систем. «Альфа-01» была одной из первых станций оборонительной сети Земли. Теперь она носила больше учебный статус. Конечно, станция была полнофункциональной, и при необходимости легко могла прикрыть своим огнём свой сектор обстрела, но большую часть площадей на ней занимали теперь не казармы личного состава, а помещения для курсантов и лаборатории – ведь, помимо всего прочего, СОЗ имели и собственную научную и производственную базы – Контора теперь обеспечивала себя почти полностью.

На станции впервые я увидел один из больших кораблей – настоящий полноценный звездолёт. Он находился на ходовых испытаниях и был пристыкован к станции. Это был крейсер, и он назывался «Пенсакола» – в честь американского тяжёлого крейсера. Крейсер был красив. Красив той красотой, которая всегда отличала военную технику. Сигарообразный корпус, башни орудий, расположенные так, чтобы вести огонь почти в любую сторону, шахты ракет и торпед, прикрытые сейчас заглушками… Крейсер «висел» рядом со станцией, выглядел при этом таким мирным – но было прекрасно понятно, что это настоящая машина разрушения и уничтожения. Просто сейчас он «спит», но придёт время – и «Пенсакола» обрушит на врага просто потоки когерентного света из своих лазеров, отправит стаи ракет и торпед – и победит. Ну, по крайней мере, всем бы этого хотелось, чтобы этот крейсер победил любого врага – хотя это было и невозможно.

Учили нас крепко – и на совесть. Зачёты и экзамены ставили только при настоящей и полной их сдаче. Всё же, случайных людей здесь не было – в СОЗ, конечно, можно было попасть случайно – но в строевые части случайные люди уже не попадали. Случайный человек мог попасть куда-нибудь, где он просто не смог бы причинить никакого вреда – при всём желании. Сортировка почты, работа в буфете или бухгалтерии, медпункте в офисах – не более. Чтобы стать оперативником, пилотом, десантником, прочим военным – человек, как правило, проходил очень жестокий отбор, на него смотрели последние полгода – если он служил «срочку» – или ещё дольше – если он был кадровым, или офицером. Для таких, как я, отбор был ещё более суровым.

Вот так и началась моя карьера в СОЗ. Космос всегда манил меня – и стать членом организации, которая защищает Землю от угрозы из космоса – было просто пределом моих желаний. Ну что же, стать – стал, а что будет дальше – будем посмотреть, как говорили в одном городе ещё при СССР…

========== Часть 3 ==========

Комментарий к

С этой части начинает неполиткорректность, элементы политоты и прочее. Если Вам, уважаемый читатель, это режет глаз – можете дальше не читать. Но я всё равно, буду называть вещи своими именами.

Прошло четырнадцать лет…

В офицерском кубрике на станции «Альфа-01» сидело трое офицеров – два кап-3, и один – самый настоящий кап-раз, то есть, капитан первого ранга, он же – Ваш покорный слуга. За четырнадцать лет добраться до самого высокого, ну, по моим меркам, конечно, звания – такое возможно только в ВВС – и у нас. На Земле «летуны» быстро растут в званиях, у нас – тоже. Только «летуном» я остался лишь по совместительству. Нет, истребитель я освоил – и летал на нём очень хорошо, что в атмосфере, что в пространстве, но я очень быстро понял, что слава Веджа Антиллеса или Люка Скайуокера (а у нас в ходу было много шуток по мотивам «Звёздных Войн») мне просто не светит. Не такой я человек. Просто несмотря на то, что мне продолжали нравиться москитные силы, та встреча с «Пенсаколой» изменила всё. Большие корабли нравились мне больше. Так что я, отучившись на пилота истребителя, подал заявление на пилота крейсера. Это было не запрещено, более того – поощрялось, если офицер (а мне успели дать лейтенанта) владеет несколькими специальностями. Началась новая программа обучения. Разумеется, она была легче, так как летать меня уже успели научить. Осталось лишь научить меня чувствовать большой корабль так же, как я научился чувствовать истребитель.

Конечно, большую часть всего процесса управления таким кораблём, как крейсер – или линкор, или эсминец какой-нибудь, делает умная электроника. Человек нужен для того, чтобы, во-первых, отдавать ей приказы, а во-вторых – на тот случай, если что-то пойдёт не так. Ну, мало ли – сбой в системах какой, или отказ большей части управляющих модулей в результате попадания с вражеского корабля. Мало ли что… Иногда пилот может взять на себя управление потому, что, как бы ни была хороша электроника – но пилот может быть просто лучше. Какой-нибудь внезапный манёвр или просто что-то, что надо сделать срочно – технике сложно объяснить, что приём или манёвр не надо считать – его надо сделать, и как можно скорее. Человек такое провернуть может.

Я выучился на пилота большого корабля. Разумеется, на крейсер меня сразу не посадили. Какое-то время я ходил на эсминце Системной Обороны под названием «Гневный». Это был небольшой кораблик, на котором даже не было гиперпривода. Мы ходили по Солнечной, выполняя разные задания, ставили автоматические станции наблюдения, осуществляли патрулирование своего сектора ответственности – и пару раз пробовали выполнить перехват корабля пришельцев. Это была «тарелка» самой «классической» формы. Она шла откуда-то со стороны Плутона, но, лишь «со стороны» – мы проверили всю систему – жизни, именно разумной жизни, нигде, кроме Земли больше не было. «Гневный» вышел на курс перехвата. Мы не показывали никакой агрессии – заглушки ракетных и торпедных шахт были закрыты, орудия деактивированы – мы просто вышли на курс перехвата. На «тарелке», видимо, обнаружили интерес к себе – как только мы приблизились на расстояние в девятьсот километров, корабль «чужих» резко ушёл снова в «гипер». Ну что же, с нами общаться они точно не захотели. «Гневный» проверил сектор своими сенсорами, но «тарелка» на самом деле ушла в гиперпространство. Мы отправились дальше, по маршруту патрулирования. Теперь предстояло заполнять очень много бумаг по этому несостоявшемуся перехвату.