Текст книги "Городской охотник"

Автор книги: Алексей Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Развернувшись на каблуках в сторону, противоположную той, в которой двигался Алексей, женщина бодро зашагала по бледно-зеленому напольному покрытию, мелко перебирая пухлыми ножками.

– А… разве нам не туда? – Алексей указал в сторону кабинета, куда направлялся до этого.

– Нет, там комната персонала и брифинг-рум. Кабинет шефа в другой стороне. Он не любит больших помещений. Приемная просторная, а его кабинет маленький. – Хм, агорафобия у него, что ли? – под нос пробормотал Алексей. Приемная и правда оказалась огромной. С большим письменным столом, шкафами с папками, компьютерами и аж с тремя секретарями, среди которых не оказалось ни одной цыпочки с ногами от шеи. Две солидные дамы бальзаковского возраста, включая провожатую Алексея, и за столом у двери молодой человек, референт скорее всего. Оба, и референт, и дама, сейчас усердно трудились за своими столами. Именно трудились, а не имитировали бурную деятельность.

– Хорошо платят, да? – поинтересовался Алексей у спины своей провожатой. – Да, очень. И сверхурочные неплохие. Олег Сергеевич не жадничает, и люди у него работают не за страх, а за совесть.

«Не узнаю я тебя, Аллигатор», – подумал Алексей.

Олег с детства был типом прижимистым, если не сказать скупым, хотя и рос в семье отнюдь не пролетарской. Папа – секретарь райкома, мама – зубной техник. У таких родителей, насквозь, казалось бы, положительных и правильных, дитя должно было расти паинькой. Но ничего подобного! Со школьной скамьи, а точнее, с того момента, как Олежек осознал, что благодаря высокому папиному положению все его, сынулины, выходки сходят с рук, за исключением членовредительства, малолетний хулиган постоянно что-нибудь «выкидывал». Педагоги строго выговаривали Олегу за разбитый нос одноклассника или измазанную мелом одноклассницу-отличницу, исправно информировали родителей. Те, в свою очередь, «ставили на вид» отпрыску вплоть до телесных наказаний. Это было в младших классах. В старших, несмотря на то, что в кармане Аллигатора, как стали звать его однокашники, весело звенело от двадцати копеек до рубля, выданных родителями на обед, юный сын слуги трудового народа не только не тратил, но и приумножал выданное родителями. Средства приумножения были нехитрыми: выигрывал в «чу», отбирал у одноклассников и у тех из учеников, кто не мог дать сдачи. Кулаки у юного олигарха были тяжелыми, нрав скверным, а за папой и его авторитетной должностью он был, как за каменной стеной. Алексей подружился с Олегом только после того, как сам расквасил ему нос о парту в отместку за вымазанный краской новый спортивный костюм. Вслед за таким отпором, к которому отморозок не привык, произошла ожесточенная потасовка в проходе между партами. Результатом драки стали оторванный рукав нового костюма, разбитый нос и масса пыли, собранной с пола увлеченно волтузившими по нему друг друга юнцами. После потасовки была назначена встреча в месте для разборки тет-а-тет, известном всему микрорайону и за его пределами. Алексей долго ждал после уроков на ступеньках школы, залитых ласковым весенним солнцем, но дождался только черной «Волги» председателя райкома, на которой тот примчался в школу за отпрыском, «униженным и оскорбленным этим хулиганом, детская комната милиции по нем плачет, Лешкой». Потом на крыльце школы появился и сам «оскорбленный» в сопровождении отца, грозно хмурившего брови и что-то втолковывающего сыну. Папаша проконвоировал его мимо «опасного хулигана» к машине, и оба Ефимцевых, отец и сын, исчезли из виду в возмущенном выхлопе автомобиля.

Вечером мама позвала Алексея к телефону. Звонил Ефимцев-младший. Алексей нехотя отложил книгу и подошел к телефону, ожидая угроз и обещаний расправы. Однако Олег, получив дома примерный нагоняй, не стал угрожать и стращать карами вавилонскими. После разговора с отцом, долгого и не очень приятного, Ефимцев завязал на память узелок отцовской мудрости. Отец сказал, что если не смог одолеть противника, то с ним лучше подружиться. Полезно будет обоим. Поразмыслив над изречением папаши, Ефимцев-младший решил так и поступить. И предпринял штурм бастиона Алексеевой гордыни непривычными для него самого средствами: не кулаками и пинками, а убеждением. Может, тогда и зародился в нем коммерсант, который был задавлен бандитом? Как знать. По прошествии времени ребята все же подружились. Однако Алексей наотрез отказывался принимать участие в мелкокриминальных приключениях Олега. А в остальном они были хорошими приятелями. В старших классах бегали вместе на танцы, распили первую бутылку портвейна, вместе окосели и заблевали с балкона Алексеевой квартиры горшки с цветами, имевшие неосторожность стоять на балконе второго этажа. Вместе же бегали за девчонками, поступили в институт и даже вместе отмазались от армии. Алексей по здоровью, Олег по убеждениям. Папиным. Потом их дорожки разошлись, после того, как Алексей взял академ… И вот теперь, спустя годы, он шел на встречу с одноклассником и другом, которого не видел черт знает сколько. То есть нет, как же, в среду, два дня назад. Хотя Олег и утверждает, что это был не он. Эту странность предстояло прояснить. Да и не только ее. Интересно, как теперь выглядит бывший рэкетир, а ныне преуспевающий коммерсант. Ведь и телефон Олега Алексей получил от своего давешнего визитера.

Который был не Олегом…

Провожатая подошла к своему столу, нажала кнопку селектора и, дождавшись ответа, сообщила:

– Олег Сергеевич, к вам пришли, – вопросительно посмотрела на Алексея.

– Алексей Фатеев, – сообщил тот.

– Фатеев, – передала секретарша. – Проходите, Алексей. Олег Сергеевич ждет вас.

– И указала на дверь, расположенную в торце приемной.

Алексей кивнул и направился к двери, на которой красовалась табличка с надписью золотом по черному, лаконичная и ясная: «Генеральный директор». «Блин, семейная преемственность званий. Папа – секретарь райкома, сын – „генеральный“. А я кто? Сын пролетариев. Права Ольга, наверное. Как со мной жить? Четвертый десяток разменял, а ума не нажил. За барабашками гоняюсь. Вот щас возьму и попрошусь к Аллигатору замом», – подумал на ходу Алексей, подошел к двери и взялся за ручку замка, дорогого, итальянского, как и приличествовало дубовой двери в кабинет «генерального директора». Толщина двери впечатляла. На глаз, сантиметров пятнадцать, не меньше. «Бронированная, шпоном обшитая», – решил Алексей. Толкнул дверь тамбура, которая оказалась немногим тоньше внешней и шагнул в кабинет старого школьного товарища. Кабинет поразил. Нет, не роскошью и безвкусицей. Отнюдь. Тут, как и во всем офисе, чувствовалась рука опытного и дорогого дизайнера. Стол черного дерева. Бежевый ковер на полу в ладонь толщиной. В углу кабинета весело журчал фонтанчик. В стену за фонтаном встроен огромный аквариум. Два кресла, явно не из ИКЕИ, черной кожи. У стены, противоположной аквариуму, стоял такой же кожаный диван, но бежевый – в тон ковру. На стенах гравюры в тонких рамках. Сами стены обиты тонким бежевым шелком с едва заметным глазу черным рисунком. Окон не было. Вообще.

Хозяин кабинета стоял у аквариума. Коренастый, полный, лысый, как пятка. Полная противоположность Алексею, высокому и худощавому.

– Олег? – первым начал Алексей. – Это ты?

– Паспорт показать? – ответил вопросом на вопрос Олег. Голос точно принадлежал Олегу. Обернулся. – Ну, здорово, кореш! Леха, рад тебя видеть! – И пошел навстречу Алексею, переваливаясь на коротких ногах, как моряк по палубе, раскинув руки в дружеском объятии.

– Здорово! Сто лет не виделись!

Школьные друзья обнялись, хлопая друг друга по спинам. Большие, как лопаты, ладони гулко шлепали по спине Алексея, вызывая в усталом теле неприятную дрожь. Нахлопавшись всласть, Олег выпустил Алексея из своих, мало чем уступающих медвежьим, объятий и, отступив на шаг, критически осмотрел гостя.

– Хреново выглядишь, братан. Жизнь бьет или в хиппаны подался? Я охрану если бы не предупредил, так фиг бы тебя сюда пропустили. Как клоун прямо. Садись, рассказывай. Что там у тебя стряслось? – Тон был покровительственный, а голос начальственный. Олег усадил Алексея в кресло, сам вернулся за рабочий стол и сказал, как бы извиняясь:

– Понимаешь, Леха, не могу о делах в кресле разговаривать. Расслабляюсь, отвлекаться начинаю, а за столом в самый раз. Ты устраивайся поудобнее. Чай, кофе, коньяк?

– Спасибо, чай. Крепкий, с сахаром. Сахару побольше. И, знаешь что, у меня там

Ольга в машине…

– Так, а что она там сидит? Чего с тобой не поднялась?

– Да ты знаешь… она не сидит, она лежит.

– Пьяная, что ли?

– Да нет не пьяная. Мы просто с ней вляпались по самые уши. То есть вляпался я, а она со мной была. Как всегда, впрочем… – Подожди минутку. – Олег нажал на селекторе кнопку. – Галя, сооруди-ка нам чаю. Крепкого. К чаю сливки, сахар, бренди… Ну ты в курсе. Вот теперь рассказывай. -

Сказал он Алексею и откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы на животе и стал похож на Будду, по недоразумению одевшегося «от кутюр». За пару часов Алексей ввел Олега в курс дела, описав визит незнакомца, отрекомендовавшегося Олегом Сергеевичем Ефимцевым, но на деле им не являющимся. Хотя и очень похожим. Рассказал о том, что случилось у дома, то, что помнил. Сам не понял, для чего рассказал даже о том, что Ольга собралась подавать на развод. Отвлеклись они только раз, когда Галочка, миловидная блондиночка, буфетчица, а не секретарь, принесла чай на подносе, уставленном всякими вазочками и кувшинчиками. Олег слушал молча, периодически хмурясь, сдвигая густые брови, временами начинал в задумчивости пощипывать мочку уха, отчего та уже к концу первого часа приобрела багровый оттенок. Чай остыл, но на это друзья уже не обращали внимания, подливая и прихлебывая не потерявший аромата напиток. Алексей сыпал в чашку сахар ложку за ложкой.

– Ну вот. А потом я тебе позвонил… – закончил он рассказ. – Теперь вижу, что не ты был заказчиком. Но, понимаешь, в чем дело, что меня смутило: мы с тобой не виделись сколько? Лет десять? Больше?

– Одиннадцать.

– Вот именно. У нас с тобой в институте еще интересы разошлись. Мало ли, как может человек за одиннадцать лет измениться? Верно? А этот гад школу вспоминал. Убедительно так. Как мы с тобой в институте за Светкой вместе ухлестывали. Вот я и купился… и потом, он мне денег заплатил жирно. Отказываться глупо в моем положении, сам понимаешь.

– Понимаю, пожадничал ты, Леха. Вот только не могу поверить, что вся та хрень, про которую ты мне рассказывал, существует. Хоть убей. То есть умом-то я понимаю. Но в моем положении в сказки верить быстро отвыкаешь. Хотя я и крещенный, и в храм хожу. Иногда. Ты думаешь, почему у меня окон нет в кабинете? Стреляли в меня как-то, Леха. Профессионал стрелял. С крыши. В голову метил, только я встал в тот момент, как он на курок нажал. Плечо раздробило в кашу, ключицу в мелкие щепки, голосовые связки осколками кости повредило. За малым артерию не задело. Я полгода в Германии лечился. Чудом спасся. Кто заказал, кураторы мои докопались, наказали примерно. И знаешь, из-за чего заказали? Мне контракт липовый подсунули на подпись. Работал тут у меня один сученок замом. Перехватить фирму хотел. Состряпал подставу. Только я эту аферу седалищным нервом просек и не стал договора подписывать. Уволил козла, а зря. Замуровать надо было шкуру, тварь гнутую. Вот так, брат. – Ухмыльнулся Олег и потер левое плечо. – Так что теперь… – Я знал, что ты не поверишь. Не того ты склада человек, Аллигатор. Хочешь кассету с места посмотреть? Мы с Олей все на видео пишем. Все дела, где и что чистим или изгоняем. Я часто потом вспомнить не могу, что делал и как все происходило. Как будто вымарывается все из памяти. Может, оно и к лучшему. А потом я видео просматриваю и анализирую свои действия. Так хоть малость понять могу, что делал и зачем. У нас дома знаешь какой архив с этих происшествий? Голливуду продать – всю жизнь миллионером на островах загорать. Я сейчас камеру принесу, сам посмотришь, убедишься.

– Ладно, тащи, я пока насчет ТВ распоряжусь. Хотя стоп, камера цифровая? – А какая ж еще, в двадцать первом-то веке? – хохотнул Алексей. – Я мухой. Телек не стоит, мы ее к компьютеру подрубим. Он же у тебя, поди, с полным фаршем и опционом?

– Обижаешь. Там начинка такая, что натовские спецы обзавидуются. Неси, жду. Не.

Подожди. Переоденься. А то как клоун по офису у меня шаришься. Куртка бабская.

Штаны рваные. Подожди, сейчас распоряжусь, тебе подберут что-нибудь. – У тебя тут что, швейная фабрика? – изумился Алексей, оборачиваясь через плечо на Олега.

– Да нет, не швейная. Просто всякое бывает. Так, держу про запас. Себе пару костюмов, референту своему. И у охраны форма тут остается. Домой они в цивильном ездят. Так что не парься, приоденем. Рост и размер только скажи. – 190, 52, – пожал печами Алексей.

Олег снова нажал кнопку на селекторе и распорядился:

– Саша, видел, ко мне сейчас человек заходил?

– Да, Олег Сергеевич. Видел. Странный такой. В джинсах драных, – донеслось из селектора, – что-то не так? Вызвать охрану?

– Нет, охрану не надо. Подбери ему одежду. Брюки, рубашку, пиджак. Галстук… – Галстук не надо! – запротестовал Алексей. – Я его последний раз на свадьбу надевал. Как поводок у Бобика болтается.

– Хорошо, галстук не надо. Пошевеливайся, Саня. Одна нога тут – другая там. Рост 190, размер 52. Понял?

– Понял, Олег Сергеевич. Это ж мой рост и размер. Сейчас свои принесу. Через мгновение в дверь постучали, и референт принес костюм. Темно-синий, в тонкую жемчужную полоску и светло-синюю сорочку. Молча положил на диван и вышел. – Вот персонал у тебя! Тетки в приемной на тебя молиться готовы, референт рубашкой с плеча по первому слову готов пожертвовать, – сказал Алексей, снимая куртку и надевая сорочку, – чем ты их взял? Деньги большие платишь? – И деньги плачу хорошие, и отношусь по-человечески, и помогаю всегда, когда у них проблемы. Мы тут большая семья, Леха. Не мафиозный клан, конечно, но все повязаны круговой порукой. Я как дон Корлеоне в книжке. Всем помогаю и иногда прошу об ответной услуге. Только без криминала. Я ж теперь бизнесмен легальный полностью, как стекло прозрачный. Не поверишь, я даже налоги все плачу и зарплату только по белому выдаю. Угадай, сколько в Москве таких фирм и предприятий? Да по пальцам пересчитать. И мы в их числе. Вот люди и стараются. Не за страх, а за совесть. И потом, я ему за этот костюм с рубашкой доплачу к зарплате. Так что он не в накладе по любому. Беги за камерой, а я пока новости гляну. Сейчас «Дорожный патруль» начнется. Смотришь? Нет! Напрасно. Иногда интересно бывает. Алексей пожал плечам, мол, твое дело, надел пиджак, оказавшийся впору, и вышел из кабинета, на этот раз не удивляясь толстенным дверям. Быстрым шагом пересек приемную, вышел в холл и вызвал лифт.

«Елки-палки. Что же это с ним приключилось такое? Был бармалей бармалеем, а стал честным и порядочным бизнесменом. Налоги даже платит. Зарплату всю по белому! Ни фига себе! В наше-то время. Хм, странно, видит Род, странно. Надо будет потом спросить, что ж с ним такое приключилось. Но это потом. Сначала надо разобраться, куда же я вляпался, в какое такое дерьмо. И удастся ли без потерь отскрестись?» Лифт остановился, Алексей вышел в вестибюль. Светланы за стойкой не было. Тот же охранник удивленно вскинул бровь, увидев Алексея, и кивнул как знакомому. Тот ответил вежливым кивком.

– Я кое-что в машине возьму и вернусь, – сказал ему Алексей, проходя мимо.

Охранник снова кивнул.

Спустившись в гараж, Алексей направился туда, где стоял его «Нисан». Достал из кармана ключи и нажал кнопку на брелке, отключая сигнализацию, но та даже не пискнула, а замки дверей и не подумали открыться. Они и так были открыты! «Какого…» – возмущенно подумал Алексей и, открыв правую переднюю дверь, нагнулся, чтобы взять камеру. Растопыренные пальцы лапнули обшивку сиденья. Камеры не было. «Что за бесовщина? Я ж ее тут…» – подумал Алексей и открыл бардачок. Там камкордера тоже не оказалось. «Ни фига себе!» Влез в машину до половины и перегнулся через спинку сиденья. Камеры не было. На полу валялось одеяло, в которое он закутывал Ольгу. Ольга, как и камера, тоже пропала. Дверь с ее стороны была не захлопнута. Так, прикрыта. «А как же сигналка? – подумал Алексей. – Почему не сработала? Расслабилась? И куда это Ольга рванула? С камерой. Домой, что ли, поехала?» Алексей вытащил из кармана мобильник и набрал номер Ольгиной трубки. Подождал пару секунд и вздрогнул, когда за спиной раздалась трель телефонного звонка. Телефон звонил в машине. Он перегнулся между сиденьями и поворошил одеяло.

Трубка, не переставая тренькать, стукнулась об пол, выпав из складок одеяла. Странно! Ольга не расставалась с телефоном вне дома ни на минуту. Алексей сжал его в кулаке и задумался, подперев подбородок. «Странностей через край, расплющи меня Кий. Чертовщина на каждом шагу. Ольга, дом, Олег, сигналка, камера, телефон… дальше что? Пакость какая-то опять?» Хлопнув себя ладонью по лбу, как будто что-то вспомнив, Алексей вылез из машины, обошел ее, закрывая все двери на ключ. На пробу ткнул пальцем в кнопку на брелке, и сигналка коротко пискнула, подтверждая включение, на приборной панели зажглась лампочка. «Ура, заработало!» – вспомнилась реплика кота из мультика. «Только куда ж ты, Оля, милая моя, отправилась. Да еще с камерой. На прогулку?» Алексей повернул к въезду в гараж.

Подойдя к будке охранника, вежливо поинтересовался:

– Прошу прощения, отсюда женщина не выходила? Пешком. С видеокамерой в руках.

Охранник уставился на него удивленными глазами:

– Отсюда выезжают больше. Но с час тому назад одна выходила, странная какая-то. Без куртки и с камерой в руке. И глаза какие-то… как у обкуренной. Я еще подумал – туристка или студентка не наша. Их сейчас много развелось. А что без куртки, так хрен их, укурков, разберет.

– А куда пошла, не видели?

– Да что я ей, сторож? У меня работа другая. Я за машинами смотрю, а не за телками пришибленными.

– Фильтруй базар, урод, – взбеленился Алексей, – эта телка – моя жена! Понял? – А если жена, что ж ты не знаешь, куда она ушла? Че, кинула? – глумливо осклабился охранник.

– Дать бы тебе в рыло, вертухай хренов, да мараться не охота, – все сильнее заводясь, процедил Алексей.

– А ты дай, – сказал охранник и полез из будки. – Думаешь, костюм от Версаче надел и крутости прибыло, очкарик сраный. Да я на таких как ты, припонтованных, класть хотел с прибором. Оборзели, твари. Бабло гребут, так и никого за людей не считают. Быдло, думают, кругом. Да я таких, как ты, в Чечне горкой складывал. Охранник протянул руку, намереваясь схватить Алексея за отворот пиджака. Тот прижал его руку, комкающую дорогую ткань, правой рукой к груди и отступил назад. Охранник сунулся за ним, занося руку для удара. Но ударить не успел. Алексей быстро шагнул ему навстречу, неудобно выворачивая руку, ухватившую пиджак, и изо всех сил впечатал лбом в переносицу охранника. Тот хрюкнул и стал заваливаться на спину. Алексей поддержал его, высвободив многострадальный отворот из вмиг ослабевших пальцев, и усадил на стульчик в будочке.

– Сам ты оборзел, – миролюбиво сообщил телу Алексей. Тело не ответило. Алексей развернулся и быстрым шагом направился ко входу в здание. В холле подошел к охраннику и доверительно сообщил:

– Там, на паркинге, вашему плохо стало. Упал, лицом ударился. «Скорую» б ему… И потопал к лифту, на ходу пытаясь решить задачу с исчезновением Ольги и камеры. Получалось так себе. Скорее даже не получалось совсем. Задача не была неразрешимой в принципе. Логическое объяснение всему происходящему наверняка было. Но пока Алексей его не видел. Пока… Лифт, как и прежде бесшумно, вознес его на четвертый этаж, подмигивая красными циферками на табло.

По-хозяйски промчавшись по коридору, охотник ввалился в приемную, и не останавливаясь – в кабинет Олега. Тот сидел и сосредоточено вглядывался в жидкокристаллический монитор, которого раньше на столе не было. Приглядевшись, Алексей увидел, что монитор был выдвинут из столешницы на кронштейне.

– …километре Можайского шоссе, столкнулись автомобиль дорожно-постовой службы и большегрузный автомобиль VOLVO. Водитель, сержант Киряков, и пассажир, младший лейтенант Борисенко, погибли. При столкновении в автомобиле ДПС произошло возгорание. Водитель фуры не пострадал и сейчас дает показания в милиции. Предположительно, столкновение произошло по вине водителя патрульной машины, который совершал маневр остановки в зоне ограниченной видимости, – бесстрастным голосом вещал обозреватель.

Алексей метнулся к монитору и успел увидеть место аварии. Покореженная патрульная легковушка торчала из-под тупого рыла фуры, похожая на проглоченную железным змеем зверушку. Кузов легковушки и передок VOLVO были в копоти, стекол в салонах не было. С левой стороны от легковушки, около водительской двери, на асфальте глянцево поблескивало пятно, происхождение которого не оставляло сомнения. «Почему кровь по телеку не похожа на настоящую?» – мелькнуло в голове. Взгляд зацепился за номерной знак: И 386 РГ. Если еще можно было допустить, что на одном и том же маршруте дежурят два экипажа с однофамильцами лейтенантами Борисенко, то совпадение номеров было немыслимо.

– Не фига себе… – только и вымолвил Алексей. Ноги враз стали ватными и непослушными. Он дотащился до кресла и кулем свалился в него. – Чем дальше, тем страньше… – В чем дело, Леха? Что не так?

– Помнишь, я говорил, что менту на дороге сотку отстегнул? – во рту пересохло и

голос Алексея звучал хрипло. – Те самые…

– Да ты что! Те самые менты?

– Угу.

– Ни х…я себе! От дела!

– А еще в машине нет камеры. Ольги там тоже нет, кстати… Охранник на паркинге сказал, она ушла. С камерой в руке. Без куртки. И глаза у нее были как у наркоманки… Я не понимаю, что происходит.

– Да, брат, плохо дело.

– Сам знаю, что плохо. Что это, есть мысли?

– Честно? Нету… – Олег с сожалением помотал бритой башкой. – Только, похоже, влип ты, Леха, по самые помидоры. Не дрейфь, сейчас перекурим это дело, я ребят вызову. Ольгу они найдут. А с ментами тебя ничего не связывает. Это только ты знаешь, что сотку им давал, а кроме тебя, ни одна душа. Так что не боись, прорвемся. Русские друг друга на войне не бросают. Тебя мы пока спрячем… – Да куда ты меня, елкин хобот, спрячешь! Ты еще не понял, с кем мне пришлось столкнуться? Я вот тоже не понял, и разбираться не хотел бы. Только я в курсе, что тех, кто за этим стоит, ментами не взять и под суд не отдать! И можешь смело назвать меня параноиком!!! Но уж лучше готовиться к худшему! – Параноик. Депутаты, что ли, тебя достать хотят? – очумело спросил Олег. – Да какие, к псам, депутаты, Аллигатор! Глаза разуй! Я ж тебе русским языком говорил, что я не с людьми работаю! А с нечистью всякой! Видать, доигрался, охламон! Озлил кого-то из них! Е-мое, как бы узнать, кого? Они ж визиток не оставляют… Так что прятать меня не надо. Если я правильно понимаю, прятать тебя надо.

– От кого? Я что, баба? Или дитя малое? Да я сам кого угодно…

– Ох и тупой ты, Олежек, – устало вздохнул Алексей. – Я тебе еще раз повторяю: с тем, с чем я сталкиваюсь по работе, ни тебе, ни твоим бойцам не совладать. Можешь их чертями звать, можешь бесами, Сатаной или Шайтаном… Без разницы. Зло одно, как ни назови. И добро тоже одно. Я ж не зло и не добро. Я где-то между был: с добром договаривался, со злом… тоже договаривался, с помощью веских аргументов, которые мне давал Свет. Понимаешь? Помнишь, я еще в институте начал интересоваться ведовством. Мы еще дружину набирали тогда с товарищами. Доспехи, битвы реконструировали. По архивам и запасникам знаешь сколько интересного кроется? Я тогда в хранилище библиотеки МГУ нашел трактат. Переписан он был слово в слово с бересты, на которой еще до князя Владимира словенские волхвы своими резами мудрость сохраняли. Я его оттуда просто спер, внаглую. Заинтриговал он меня, понимаешь? Их там все равно десятки лет ни одна живая душа не читает. Одним больше, одним меньше. А потом и саму бересту нашел. Знаешь где? У буржуйского коллекционера на Интернет-аукционе. И купил. Всего за восемь сотен гринов. Как она в Аргентину попала – не знаю… не в том дело. Когда я эту бересту получил, FedEx-ом пришла, у меня как будто в душе все перевернулось. А потом я читал и переводил то, что там написано было. Полгода почти не ел и не спал. Перевел, прочел… А когда прочел, как пелена с глаз сошла – многое мне открылось. Помнишь, я тебе про свою прабабку рассказывал? Ну, про знахарку? Так вот, она мне то же рассказывала, что и на той бересте было написано. Что? Не скажу, не для всех это. Только для тех, чей род изначально отмечен печатью. Печатью знания. А во многом знании многие печали. – Точно. Меньше знаешь – крепче спишь, – поддакнул Олег. Он слушал Алексея, приоткрыв рот, совсем как в детстве, когда тот пересказывал Олегу интересную книгу. – Точно. Скажу тебе только одно. Есть люди, судьба которых нести бремя, непостижимое для других. То ли повезло мне с этой берестой, то ли нет – не знаю. Не могу понять. Но мы несем свою ношу во всем мире. Христиане, мусульмане, язычники, буддисты… У всех народов есть подобные мне. Мы обречены жить вне человеческой обыденности. Ни кола, ни двора – это про нас. Мы стоим на страже мироздания. И в тот момент, когда понадобится наша помощь тем силам, которые всюду зовутся Светлыми, мы встанем как один, как бы пафосно это не звучало. Такие дела, брат. Конечно, мы можем многое из того, что не дано простому человеку, но мы не бессмертны – увы. Мы можем общаться с потусторонними силами – этой способностью мы все, как правило, на жизнь и зарабатываем. А где искать друг друга, мы не знаем, но, когда придет время, объединимся. А вот простые человеческие радости нам заказаны. Ну, то есть я не аскет: водку пью, женщин не обхожу стороной. Я говорю о том, что жизнь так складывается, что у меня нет ничего, о чем я сожалел бы. Вот и теперь: жена от меня уходит, а с ней и квартира в новостройке, за которую только-только расплатились, так что снова мне по съемным углам мыкаться. – Ага, понял я кое-что. Кроме одного – менты-то причем? Че ты засуетился? Ну расшиблись и расшиблись – и хрен бы с ними. Ты какое отношение к этому имеешь? – Я? Прямое, господин директор, – ответил Алексей, – думаю, запугивают. И попытаются найти слабину… Срочно надо Ольгу отыскать!

Алексей быстро встал, снял пиджак и стал приспосабливать свой пояс с кармашками поверх брючного ремня.

– Пиджак референту отдай. А штаны с рубашкой я еще попользую, пусть не обижается. – Сиди уж, герой. Я сейчас людей отправлю – ее мигом разыщут. Сам-то сколько ее искать будешь? И где? – нажал кнопку на селекторе. – Егор, зайди-ка, дело есть. Ну вот, – уже обращаясь к Алексею, – сейчас моя служба охраны подтянется, и начнут поиски. Найдут, не боись. Ты пока домой позвони, может, она там уже? – И протянул Алексею телефонную трубку.

Тот набрал номер квартиры, где они с Ольгой жили последние полгода, прослушал серию коротких гудков и отрицательно покачал головой. Ефимцев хмыкнул:

– Может, к подруге двинула?

– Может. Сейчас попробую… – набрал еще один номер. – Приветик, Ветка! Ольга у тебя?

Нет, не звонила? Ясно, извини, что побеспокоил, у нас тут размолвочка случилась.

Да нет, ничего страшного, просто ты ж ее знаешь. Вспылила, смылась куда-то… Ага.

Если вдруг объявится, будь другом, эсэмэсочку мне скинь, лады? Угу, ну все, покедушки.

– И там нету. Олег, ты уверен, что твои бойцы ее найдут?

– Найдут, Леха, найдут. Не таких находили.

В дверь постучали. В кабинет вошел человек невысокого роста, лет около пятидесяти. Холодный взгляд, как бы невзначай, скользнул по Алексею, и тот понял, что одного этого взгляда хватило незнакомцу, чтобы запомнить его на всю жизнь. – Алексей, это – Егор Солкин, начальник службы безопасности. Егор, это – Алексей, мой школьный друг. Прошу любить и жаловать.

Алексей в который раз за сегодняшний день удивился тому, как разительно меняется манера речи Олега в зависимости от ситуации. С ним, Алексеем, он был прежним Аллигатором, с подчиненными – деловито вежливый, подчеркнуто отстраненный бизнесмен. «Забурел Олежка».

– Егор, срочное поручение. Надо разыскать человека. Женщину. Примерно час-полтора тому назад она покинула гараж под нашим зданием. Ее видел охранник на въезде в паркинг, расспроси.

– Не поможет, его «Скорая» увезла. В бессознательном состоянии. Упал, ударился головой о монитор наружки. Я думаю, сотрясение заработал, – подал голос Алексей. – Ты откуда знаешь? – удивился Олег.

– Это я его уронил, наглый больно.

– Ясно. Узнай, куда его забрали. По правилам, должны были отвезти в районную. Она тут недалеко, наведайтесь. Алексей, дай твой адрес, адреса и телефоны подруг, ее родителей, всех мест, где ее можно искать. Фото ее есть?

– Есть фото, в машине. Там в бардачке портмоне, внутри записная книжка. В ней адреса, телефоны. Все записано. А на обложке ее фото, я в мастерской специально такую книжку заказывал. Ну, сами понимаете, любовь-морковь… – Олег Сергеевич, милицию подключать, думаю, не стоит?

– Да, не стоит. Если вдруг, подчеркиваю, если вдруг не справитесь сами – тогда подключай наших знакомых. Но я на тебя рассчитываю. Выполняй Егор, докладывай каждый час.

Егор повернулся к Алексею спросил:

– Вы к машине со мной спуститесь или ключи дадите?

– Зачем? Ах, да, портмоне… Вот ключи.

* * *

Спустя час, который прошел в ожидании и напряженном осмыслении ситуации, на столе у Олега зазвонил телефон:

– Ефимцев слушает. Да Егор, говори. Понятно. Так, – Олег нахмурился. – Ты уверен?

Что? У тебя свидетель есть? Вези его сюда, немедленно. Тут с ним побеседуем. Жду.

– Нашли?

– Да как тебе сказать, – сказал Олег, в задумчивости подергав себя за мочку уха, которая только начала принимать нормальный цвет. – Найти не нашли, но знают, где она. И везут человека, который ее видел. Вот такие дела, брат. – А почему не Ольгу везут? Где она, что с ней?! Какого хрена урода какого-то везут?

– Видишь ли Леха… держись за воздух. Похоже, ты теперь вдовец. Ольга твоя час назад с моста сиганула… – С какого моста, ты о чем? – не понял Алексей. – Она плавать не умеет! – Успокойся, дружище, – мягко проговорил Олег. – Давай-ка я тебе коньячку плесну.

Если не умеет плавать, это хана, Леха. С Бородинского моста, на Смоленской набережной. В Москву-реку. Там и мастер спорта по плаванью не выплывет. Ты успокойся, Леха, всякое бывает. Выпей лучше, помогает. Я точно знаю.