Текст книги "Бомбовоз Его Высочества"

Автор книги: Алексей Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 4

Все случилось чересчур неожиданно: рванули к ближайшей подворотне и наткнулись на двоих парней в полувоенной одежде. Оба с автоматами, у одного кроме того пистолетная кобура на поясе, у другого за плечом виднеется труба снаряженного гранатомета.

– Кто такие? – пролаял на хонтийском владелец кобуры.

– Свои, – отозвался на том же языке Чачу.

Главное ведь: никуда не скрыться. Расстояние – рукой не достать, а от пуль не увернуться.

– Свои, говоришь? А почему с вещами? Что вообще тут делаете?

– Ищем, под чье командование поступить, – хорошо хоть, языком Бат владел. Говорил без акцента, лишь приходилось сожалеть о небольшом словарном запасе. – Желаем принести пользу родине. Вот документ.

И шагнул поближе к парочке ополченцев.

Было неприятно и, что скрывать, страшно. Просто другого выхода не оставалось. Иначе положат всех здесь же. А так – хоть какой-то шанс.

Тот, с кобурой, протянул руку за извлеченной Батом студенческой карточкой. Бдительность его ослабла. Чачу резко рубанул хонтийца ребром ладони по горлу и без перехода крутанулся, ударив второго ногой.

Удар был менее удачным, но не ожидавший его автоматчик упал. В следующий момент Чачу уже оседлал его, сдавил ногами руки противника, выхватил нож и несколько раз погрузил куда-то между ребер. Краем глаза заметил, что Турс уже возится со вторым, кажется, тоже размахивает чем-то.

Вытереть лезвие об одежду убитого. Или еще живого? Никаких добрых чувств к хонтийцам Чачу сейчас не испытывал. В крови бушевал адреналин, и свершившееся воспринималось как закономерное возмездие. Теперь подхватить автомат. Хорошо хоть, успел еще в школе пройти первоначальный курс воинского обучения. Отбушевавшая война заставила пересмотреть школьные программы и ввести в них кое-какой общеармейский минимум.

– Патроны не забудь! – выдохнул Турс, снимая со «своего» хонтийца пояс с кобурой.

Пришлось лихорадочно обыскать еще трепещущее тело. Пара магазинов нашлась в карманах – все-таки остановивший студентов патруль хонтийцев был ополченческим, не военным. В противном случае, может быть, лежать здесь досталось бы не им. Гранатомет Чачу тоже прихватил. Под грохот близкого боя любое оружие казалось не лишним.

– Держи! – Турс протянул пистолет ошалело застывшему на месте Рину.

Приятель был бледен с оттенком в зелень. Он еще не уяснил: сейчас действует один закон: ты или тебя. Переживания придут после. К тем, кто уцелеет.

– Держи, кому говорят!

Чачу тем временем заглянул во двор. Он был явно сквозным, со вторым выходом на ту улицу, где теперь кипел бой. Но непосредственно в зоне видимости в данный момент никого не было. Лишь понятно: кто-то засел в дальнем доме и стрелял оттуда. Если же вспомнить хонтийцев в подворотне, в грубом приближении ситуация была ясной.

– Что тут? – Турс последовал примеру спутника, заозирался. Автомат в его руках ходил следом за взглядом.

– Что делать будем? – вопросом ответил Бат. Сам он находился в легком замешательстве. Никакого страха не было, напротив, душа жаждала драки, вот только стоит ли?

– На той стороне наверняка наши. Надо к ним. – Турс тоже колебался. Просто он решил: теперь выбраться из города втроем будет еще труднее. А может, его просто опьянил шум боя и их маленькая победа над патрулем.

Может, они бы выбрали иной путь, но тут из дальнего дома выскочил мужчина в такой же полувоенной одежде, что была на хонтийцах. На плече у него лежал снаряженный гранатомет. Следом за ним объявился другой, с автоматом. Вдвоем они бросились к приоткрытым воротам на том конце. Даже по сторонам не взглянули.

Расстояние до врагов было плевым, при желании камнем можно докинуть, и Чачу машинально вскинул автомат. Для верности опустился на колено, прицелился получше.

Ствол чуть повело. Гранатометчик послушно упал лицом вниз. Сразу загрохотало над ухом – поддержавший Турс завалил второго хонтийца. Кисловато потянуло порохом.

Все так просто. Ловишь цель на мушку да плавно нажимаешь на курок. Словно играешь в войну.

Они еще не успели ни рвануть вперед, ни, напротив, отступить, когда в проеме ворот появился гвардеец. Уж их форму ни с какой другой не спутать. Увидел студентов, на миг застыл со вскинутым автоматом. Показалось: выстрелит, но солдат вдруг махнул левой рукой. Мол, быстро сюда!

– Пошли, что ли? – спросил Чачу.

Было бы обидно схлопотать порцию свинца от своего. Но Турс демонстративно закинул автомат за спину и решительно двинулся к гвардейцу.

– Рин, шевели ножками! Останешься один!

Гвардеец был постарше любого из студентов. Пальца с курка он не убирал, продолжая выцеливать приближающихся парней.

– Что здесь происходит? Пленные? – Рядом с первым гвардейцем вырос другой с офицерскими нашивками. – На кой нам они?

– Пока не установил, господин лейтенант. Но, судя по всему, гранатометчик – их работа.

– Осмелюсь доложить! Бывший действительный рядовой Девятой бригады Боевой Гвардии Турс! Нахожусь в запасе. До недавнего времени – студент Высшей технической школы.

– Как здесь оказались? – Лейтенант пытливо посмотрел на троицу.

– Пытаемся вырваться из города, господин лейтенант!

– Оружие откуда?

– На хонтийский дозор нарвались. Вон они лежат, – Турс кивнул назад.

– Кто с тобой?

– Тоже бывшие студенты, – произнес Бат.

– Ладно. Идите за мной.

Пришлось выйти прямо на улицу, под свист пуль.

По середине проезжей части, вращая башенкой, медленно полз бронеход. Еще один «рысенок» двигался подальше. Вдоль стен домов, почти прижимаясь к ним, перемещались две редкие цепочки гвардейцев. Каждая из них старалась контролировать окна на противоположной стороне. Все в полном соответствии со статьями боевого устава.

– Давай!

Они подбежали к идущему за «рысенком» пожилому офицеру. Лицо гвардейца было изуродовано старым шрамом, наискось пересекавшим щеку почти от правого глаза и до скулы.

– Господин ротмистр! Разрешите доложить! Встретили трех студентов. Наших. Один – гвардеец запаса. Они смогли овладеть оружием. Убрали гранатометчика, пытавшегося ударить из той подворотни. Утверждают, что хотят выйти из города. Разрешите взять с собой?

– Точно студенты? – Ротмистр внимательно осмотрел всех троих. – Но на кой вы мне нужны, скажите-ка! Тут науки совсем другие. Мне бы раненых своих вытащить, а не штатских спасать.

Впереди грохнул взрыв. Студенты инстинктивно присели.

– Вот я о том же, – деловито сообщил ротмистр. Сам он даже не вздрогнул.

– Господин ротмистр! Я – действительный рядовой Гвардии! – напомнил Турс. – Гвардейцы бывшими не бывают. Лишь на службе, в запасе и на пенсии, как говаривал мой командир полковник Дрым. Еще добавлял – и четвертое состояние – могила.

– Ты знал Дрыма? – встрепенулся ротмистр. – Ну что ж… Только с нами легко не будет. Капрал Богулу!

Давешний гвардеец объявился немедленно, словно только и ждал вызова к командиру.

– Возьми этих троих в свою секцию. Но последи за ними. Если что, сам понимаешь…

Понимал не только капрал. Студенты прекрасно поняли недосказанное. Шел бой, разбираться в подробностях было некогда, и ротмистр оказал им максимально возможное доверие, взяв с собой, но одновременно приказав в случае чего уничтожить на месте.

Обижаться не стоило. Хонтийцы вполне могли попытаться забросить своих людей к гвардейцам. Ротмистр был просто обязан обезопасить своих бойцов от любых случайностей.

– Слушаюсь! – Богулу четко козырнул и повернулся к невольным новобранцам. – Что делать, знаете? Наша шеренга – правая. Задача – контролировать окна на другой стороне, не давая противнику возможность вести огонь. Проморгаете – рискуете стать покойниками. Главное – выстрелить первым. Разбираться станем потом. Да не с пистолетом в бой идти!

Это уже к Рину, вертевшему в руках трофей.

– Подожди! – Капрал подскочил к бронеходу, заглянул в приоткрытую дверцу, что-то сказал и извлек оттуда автомат с запасным магазином.

Дальше пришлось впрячься в нелегкую армейскую службу всерьез. Продвигались с боем, медленно, стараясь прикрыть две бронированные машины от гранатометчиков и в свою очередь получая от них помощь огнем.

Движение не прекращалось ни на миг. Лишь ускорялось иногда, да замедлялось – значительно чаще. Весь процесс зачисления новых бойцов тоже прошел на ходу. Не велика проблема, чтобы из-за нее останавливаться под огнем.

Труднее всего приходилось головным секциям. Им приходилось заглядывать во все дворы, зачищать их в случае необходимости, вести бой на перекрестках и в промежутках между зданиями. Чачу видел, как двое пронесли раненого гвардейца, уложили в бронеход и сразу помчались на свое место.

Но доставалось и остальным. Хонтийцев нельзя было назвать дилетантами в военном деле. Кое-кто специально прятался в квартирах и на чердаках, чтобы затем нанести ущерб основной колонне.

Несколько раз Бат видел в окнах на противоположной стороне каких-то людей, стрелял в них в полном угаре, даже не зная результата. Менял магазин, вновь всматривался в каждое окно… Раз сверху буквально рядом с ним свалились осколки стекла. Это уже действовали бойцы из той секции, которая шла по другой стороне. Еще немного – и стеклянное крошево обрушилось бы на Бата. Обидно получить ранение не от пули. Гвардейцы все были в касках, а Чачу вообще не имел головного убора. Хорошо хоть, страх куда-то полностью исчез еще в схватке с патрулем, как реальное восприятие окружающего, и все происходящее казалось не то сном, не то откровенным бредом.

Улица заворачивала. Головные секции залегли, кто-то от них побежал к идущему за бронеходом ротмистру. Тот выслушал, что-то крикнул, затем заскочил в «рысенка». Боевая машина взревела, рванула вперед к самому повороту. Ее пушка открыла беглый огонь.

– Гранатомет! – К Чачу подскочил капрал Богулу, требовательно протянул руку.

От глупых вопросов Бат удержался. Гранатомет отдал сразу, едва понял, чего от него хотят. Откровенно говоря, из этого оружия он никогда не стрелял, лишь теоретически был ознакомлен с ним. А что такое теория в бою?

Капрал побежал вперед. Бат видел, как непосредственный начальник припал на колено, приложился к трубе, выстрелил…

Потом Чачу сам достиг поворота и увидел причину некоторого переполоха. Хонтийцы успели обойти отряд по какой-то боковой улице, а может, заранее расположились здесь за импровизированной, теперь уже наполовину разгромленной баррикадой из всякого хлама. Живых за ней уже не было.

Вид мертвых тел не вызвал никаких эмоций. Валяется кто-то, и пусть. Лишь бы не мешался под ногами. Единственное, что отметил Чачу: наряду с уже привычными ополченцами в полувоенном одеянии, тут лежала пара хонтийских солдат. Но новостью сей факт давно не являлся.

Пришлось растаскивать какие-то столбы, развороченный грузовик, еще что-то преграждавшее путь гвардейской технике. Только пропуская бронеходы по расчищенному проходу, Бат заметил: второй из «рысят» где-то потерял одно из средних колес. Хорошо, оставшихся как-то хватало для езды. Надежность имперской техники давно вошла в поговорки, и сейчас Чачу воочию убедился в их справедливости.

Дальше дома заканчивались пригородным парком, и стало еще тяжелее. Гвардейцы рассыпались цепью, то и дело залегали под огнем из-за кустов и деревьев, стреляли сами. Хорошо, парк был небольшой, сравнительно редкий, и хонтийцы не выдержали, отступили.

Преграда оказалась последней. За ней лежало поле с ведущей через него дорогой.

– Полезай! Массаракш! Остаться хочешь?

Гвардейцы торопливо облепили «рысят». Кто-то подал Бату руку, и Чачу торопливо вскарабкался на бронеход. Здесь сидели так густо, что свободного места не было вообще. Чья-то амуниция больно врезалась в ребра, держаться было не за что, в любой момент можно было свалиться, и все же более комфортабельного места, казалось, не было во всем мире.

Счастье – шоссе было ровным, машина шла гладко, и куда-то прочь уносился проклятый город, едва не превратившийся в ловушку.

– Смотри! – Сидящий рядом гвардеец чуть подтолкнул Бата, указал куда-то назад.

Там, совсем крохотный из-за расстояния, возник танк. Столб земли поднялся рядом с дорогой, однако поле закончилось, сменившись рощицей, и следующего выстрела не последовало.

– Опоздали! Опоздали, сволочи! Массаракш! – восторженно заорал сосед, и еще несколько голосов с готовностью подхватили его рев.

Встречный ветер остужал разгоряченные лица, проникал под одежду, дарил бесценную прохладу. Шоссе лежало безлюдное и безмашинное, словно провинция внезапно вымерла, сосредоточилась в городах.

Бронеходы промчались довольно далеко, а затем один за другим свернули на какой-то заброшенный проселок и углубились в подвернувшийся кстати лес. Здесь уже поневоле пришлось сбавить скорость, гвардейцы сидели, судорожно вцепившись в малейшие выступы на броне, а то и просто друг в друга.

Так продолжалось очень долго. Один лесной проселок сменялся другим, порою выбирались на заброшенные поля, вновь углублялись в чащи. Случайность или нет, однако никаких поселений не встретилось. Наконец бронеходы остановились в каком-то распадке, и хриплый голос ротмистра объявил:

– Привал!

Вечер неотвратимо накатывался на уставшую землю. Замаскированные ветвями, спрятались по краям распадка бронеходы. Чуть в стороне разместилась братская могила. Гвардейцы старались не бросать своих и смогли вывести в чревах «рысят» даже часть убитых. К ним же присоединились двое умерших во время марша раненых.

Как узнал Бат, в вырвавшемся отряде на данный момент осталось человек сорок при двух офицерах – ротмистре Гарду и втором лейтенанте Сууте. Да еще четверо тяжелораненых, а уж легкие ранения никто не брал в расчет. Продуктов оказалось мало, потому ужин, он же обед, был весьма скуден. Студенты выложили свои запасы в общий котел, хотя у Чачу осталось подозрение, что Морану заныкал какую-то часть в личное пользование.

В целом, по рассказам гвардейцев, картинка была безрадостной. Из центра до последнего упорно приходили приказы: ни на какие провокации не поддаваться, стараться вести себя тихо, ситуация находится под полным контролем. Даже казарменное положение вводить было запрещено, и старшие офицеры продолжали жить в казенном доме, в квартале от расположения бригады.

Опасность была разлита в воздухе, ощущалась всеми, только приказы не обсуждаются.

Нападение началось со взрыва склада. Очевидно, постарались вольнонаемные из числа хонтийцев, которых хватало в когорте. Они имели доступ практически везде, вот и… Практически сразу был предпринят общий штурм военного городка. Такое впечатление, что хонтийские военнослужащие заранее скрытно сосредоточились на ближайших улочках, а взрыв послужил им сигналом. С ними же шли многочисленные ополченцы. Нападавшие устремились к стенам и воротам со всех сторон, многочисленные, как насекомые. Оборона казарм никогда и никем не планировалась, по всем канонам мятежники должны были овладеть территорией практически сразу, без особых проблем. Единственное, что не учли неведомые заговорщики: подготовки Гвардии. Немногочисленные бойцы пришли в себя мгновенно, успели разобрать оружие и оказали такое сопротивление, что пространство напротив казарм густо покрылось трупами врагов.

Вместо короткого победоносного штурма начался затяжной бой. Старшие офицеры так и не прибыли. Уже затем группа разведчиков ценой неимоверных усилий и потерь сумела дойти до здания. Как оказалось, лишь затем, чтобы убедиться в гибели там всех начальников и даже их семей.

Один лишь Гарду, человек холостой, живший лишь службой, и потому любитель подежурить в части, в момент нападения находился в казармах. Он и встал во главе импровизированной обороны. Из первоначальных трех сотен гвардейцев уцелела едва половина, часть техники была выведена из строя, а хонтийцы потихоньку стали подтягивать танки и артиллерию. Бой продолжался, однако помощи ждать было неоткуда, потери росли, бронеходы сгорали один за другим, и ротмистр принял решение о прорыве.

Основная группа должна была отвлечь на себя внимание хонтийцев, как можно сильнее пошумев в городе. Тем временем три «рысенка» другой дорогой обязаны были вывести раненых.

Здесь были все, кто уцелел в ходе долгого боя…

Пришлось рассказать о встрече с «рысятами», равно как и об их предполагаемом конце. После чего – повторить то же самое ротмистру. Гарду задал уточняющие вопросы, а потом надолго умолк.

Повторно студенты были вызваны к командиру чуть позже.

– Что делать будете? Ситуация сложная. Гражданских брать с собой я не имею права, – с места объявил ротмистр.

– Господин ротмистр! Я – действительный рядовой. Считаю себя призванным из запаса, – отрапортовал Турс.

Гарду взглянул на него с явным одобрением.

– Разрешите, господин ротмистр? – Чачу попытался вытянуться, как положено человеку военному. – Имею желание вступить в Боевую Гвардию. Обязуюсь служить честно и добросовестно, ни в чем не роняя высокого звания гвардейца.

Морану чуть помедлил. Сын богатого родителя не хотел бы связывать себя с воинской службой. Альтернативой к этому был самостоятельный путь до Метрополии, но стоило его себе представить… И Рин повторил за приятелем традиционную форму поступления.

– Хорошо. – Ротмистр посмотрел оценивающе и кивнул. – Данной мне властью на правах старшего начальника зачисляю вас кандидатами в действительные рядовые. Но отныне – никаких жалоб и поблажек. Вы сами выбрали свою судьбу. На то и Гвардия.

Странная вещь: судьба.

* * *

– Свершилось! Воин, свершилось!

Вид ворвавшегося в квартиру Мышонка был возбужденным до крайности. Собственно, даже свою кличку Феску, не сказать, чтобы совсем уж молодой, получил как раз за излишнюю возбудимость.

– Что свершилось? – не понял Воин. – Да не суетись. Пройди сначала.

В комнате помимо хозяина оказались еще двое. Одного Мышонок где-то вроде видел, второй был совершенно не знаком. Потому он поневоле умолк, не зная, допустимо ли говорить что-то при гостях?

– Это свои, – понял затруднения хозяин, однако представлять никого он не стал. Пусть клички – не фамилии, однако чем меньше знаешь, тем лучше. Извечный закон любого подполья.

– Хонтийцы восстали! Армия перешла на сторону народа! – с горячностью поведал Мышонок. – Большинство городов уже освобождены. Лишь местами еще идут бои с Гвардией. Даже по правительственным сообщениям понятно: полный успех!

– Началось! – радостно оповестил незнакомый дородный мужчина. Глаза второго гостя тоже вспыхнули от радости. Лишь Воин коротко ругнулся:

– Массаракш! А у нас почти ничего не готово. Они же были обязаны предупредить нас! Работа в войсках едва началась, достаточных запасов оружия нет, организация в стадии становления! Мы даже до сих пор не знаем, кто эти Неизвестные Отцы?

– Да какая разница? – отмахнулся первый мужчина. – Ну, не сможем их физически ликвидировать, и всё. Были неизвестными и скроются в неизвестности. После победы найдем. Главное сейчас – действовать, не теряя темпа, пока власти не пришли в себя от первого удара. Хонтийцы помогут, да и Пандея не останется в стороне.

– Да, действовать сейчас – самое главное, – согласился хозяин. – Мышонок! Немедленно оповести всех, кого знаешь. Пусть будут готовы к немедленному выступлению. Начинайте с университета: студенты легки на подъем, их взбаламутить проще всего. Я же срочно позвоню членам штаба. Массаракш! Сплошная импровизация! Хоть немного бы попозже…

Глава 5

Поселок был уничтожен давно. Как минимум вчера, а скорее всего – позавчера. Как раз в день начала мятежа. Во всяком случае, то, что горело, уже не дымилось, и лишь тошнотворный запах гари продолжал разливаться в воздухе.

Нет, его никто не сжигал целенаправленно. Просто то ли случайно, то ли ради забавы некоторые строения были преданы огню. Зато другие стояли почти целые, если не считать выбитых стекол и выломанных дверей. И все же, общее впечатление сложилось сразу: уничтожение.

Людей видно не было. Нигде. Животных тоже. Пустые дворы, пустые огороды, сады и поля, пустые улицы…

– Пошли, что ли? – тихо проговорил Багулу.

Почему-то здесь не хотелось говорить громко.

Чачу только кивнул.

Он вызвался в разведку добровольно и был даже горд, когда ротмистр утвердил его кандидатуру, хотя в отряде хватало людей гораздо более опытных. Но у Гарду, очевидно, были свои резоны. Он не забывал: командир еще и воспитатель, потому старался хотя бы немного времени уделить новым кандидатам в гвардейцы. Да и задание наверняка казалось ротмистру относительно простым. Тогда, в первый день, он не послал обратно в город ни одного из студентов, лишь своих бойцов. Там наверняка еще стреляли, там действовали не только ополченцы, но и регулярные хонтийские части, и вообще, что войти, что выйти представляло немалую проблему.

Как ни странно, те, первые, разведчики сумели выполнить задание. Где-то раздобыли, проще говоря – украли, машину, подъехали к городу поближе и даже незаметно проникли в темноте на окраины. Дальше идти не потребовалось: все три бронехода застыли едва не на выезде из города. Сожженные, разбитые, расстрелянные из гранатометов едва не в упор. Торжествующие победители не позаботились убрать тела, и кое-кто из гвардейцев лежал рядом с «рысятами». Остальные сгорели в объятых пламенем машинах.

Как ни хотелось разведчикам отомстить, они помнили о задании и вернулись скрытно. Больше ничего не держало ротмистра в сравнительной близости от города. Зато и ничто не удерживало его гнева.

Специально отряд не воевал, но пару раз подкараулил у разных дорог небольшие группы хонтийских ополченцев и уничтожил их целиком, с добиванием раненых и расстрелом пленных. Первые когда-нибудь могли выздороветь и вернуться в строй, вторые лишь обременяли бы отряд. Но в основном Гарду старался идти скрытно. Когда с тобой четыре десятка человек против огромной страны, не стоит привлекать лишнего внимания. Карты у ротмистра были, плюс он явно знал местность и без них, поколесив по краю в многочисленных служебных командировках, и теперь умудрялся обойти населенные пункты, почти не вылезая из лесов.

Здешний поселок, по его словам, был населен исключительно выходцами из Метрополии. Причем в большинстве своем – в третьем, а то и в четвертом поколении. Потому заглянуть в него казалось делом необходимым и сравнительно безопасным. Требовалось узнать новости – не те хвастливо-патетические заявления хонтийцев, которые изредка ловили слабенькие рации бронеходов, а более приближенные к реальности. И обязательно надо было раздобыть хоть какие-то продукты. Уж свои по происхождению не откажутся дать немного еды прорывающимся на юг гвардейцам.

Багулу поднялся первым. Шел он осторожно, в полной готовности немедленно упасть, откатиться в сторону и открыть огонь. Такой же характерной походкой двигался действительный рядовой Лерг. Чачу оставалось подражать им да сетовать, что преподанные на привалах уроки были явно недостаточными.

– Вы обязаны при малейшей опасности мгновенно уходить перекатом в сторону. Попутно срывать с себя автомат, наставлять его в цель и сразу открывать огонь, – учил вчерашних студентов капрал. – Запомните – лучше упасть самому, чем быть заваленным противником. Уяснили? А теперь начали. Падать по моему сигналу. Оп! Куда? Тут же ровное место! Укрытие ищи. Холмик, бугорок, кустик. Еще раз…

– Так это… Он же издевается! – прошептал не выдержавший занятий Морану. – Нашивки заработал, а теперь гоняет!

– Правильно делает. – Чачу тоже был на пределе, но в отличие от приятеля он кое-что понимал. – Учти, освоишь воинские премудрости – будешь жить. Нет – шлепнут тебя, как птенчика, и фамилии папаши не спросят. Дело, конечно, твое. Я лично жить хочу, а потому буду слушаться капрала похлеще отца родного. Это даже не шагистика, так, элементарные приемы выживания.

Логика Бата подействовала. Рин, порою ворча под нос, стал выполнять упражнения старательно и отныне ругал не капрала, а проклятых хонтийцев. Вот их он теперь ненавидел всей душой, даже больше, чем в момент блуждания по городским улицам.

Поселок приближался. Собственно говоря, Багулу вывел тройку почти к его окраине, так, что кусты давали неплохое укрытие, позволяя отойти незамеченными, и одновременно подходили настолько близко, что до крайнего строения оставалось подать рукой.

Первый дом миновали даже без остановки. Успели убедиться в безлюдности и решили не тратить зря время. Лишь мельком заглянули за забор, вдруг что-то упустили? Ничего. Вся территория была истоптана, местами валялись какие-то тряпки и несколько выломанных откуда-то дощечек и досок, и больше ничего.

Открытие ждало гораздо дальше, не то за шестым, не то за седьмым домом. Точнее – в его дворе. Там, широко раскинув в стороны ноги, лежала женщина. Женский труп, если уж быть точным. Кто-то надругался над ее телом, потешился вдоволь, а затем разрезал живот.

Как скоро оказалось, жертва насилия была не одинокой. То тут, то там попадались девушки, женщины, даже старушки и девочки, прошедшие через одну и ту же процедуру, по завершении которой убитые самыми разными способами. Мужчины порою попадались тоже, но эти, по крайней, мере были уничтожены без предварительных надругательств, хотя порою не менее жестоко. Перерезанное горло было еще актом милосердия. По сравнению с людьми, распиленными на части, сожженными на кострах, а то и – один раз попалось даже такое – сваренными в огромном чане.

– Здесь не все. – Богулу наверняка испытывал те же чувства, что подчиненные, но каким-то образом держался. Лишь ходили желваки на скулах, да побледневшая рука сжимала автомат.

– Что? – не понял его Лерг.

Чачу было не до вопросов. Он непрерывно боролся с собственным желудком, пока с некоторыми успехами, и все же без надежды на конечную победу.

– Жители, говорю, не все. Их тут явно было больше, – пояснил капрал. – Вопрос: то ли кто-то успел спастись, то ли уцелевших просто угнали в другое место. А здесь так, позабавились, раз разрешено, и мятеж все спишет.

Хотелось бы, чтобы спаслись. Только желудок все не давал покоя, так и норовя исторгнуть содержимое, котелок пустой похлебки – вода, чуть приправ да банка консервов – на десятерых.

– Ладно. Кандидат Чачу! Дуй к ротмистру. Доложи обстановку! Думаю, принципиально нового мы не обнаружим.

Оставалось лишь обрадоваться поручению.

Гарду выслушал, чуть дернул щекой и внезапно спросил:

– Слушай, кандидат Чачу. Ты же недавний студент. Как у тебя со взрывным делом?

– Мы его не проходили, господин ротмистр.

– Плохо. Самым нужным вещам почему-то не учат. Ладно, придется думать самим. Хотя, и тебе бы не мешало. Или думаешь прощать?

– Никак нет. Думаю, прощать нельзя.

– Верно мыслишь, кандидат! Гвардейцем станешь. Ладно, веди к поселку. И запомни: даже во время самых страшных трагедий настоящий гвардеец не имеет права забывать о деле. В том числе – о продовольствии для отряда. Не зеленей, не зеленей. Лучше побелей от ярости. Они еще ответят за это!

– Слушать приказ! – Богулу обвел взглядом немногочисленную секцию: девять человек, считая с ним. Но среди них два кандидата в рядовые, еще не прошедшие в должной мере всей подготовки, и один рядовой из запаса, успевший несколько отвыкнуть от службы. И из тяжелого вооружения лишь универсальный пулемет да пара гранатометов с одной гранатой на каждый. Зато, утешил себя капрал, пулеметчик из лучших в Гвардии. Хоткеш – мастер из мастеров, на огневом рубеже десятерых стоит. – В час пополуночи выдвигаемся на исходный рубеж. Затем в два ноль-ноль скрытно выдвигаемся к объекту. Часовые к этому времени будут обезврежены секцией разведки. Преодолеваем проволоку и занимаем позицию перед казармой гарнизона.

– Резать будем? – воспользовавшись паузой, спросил Лерг.

Лицо у него было недобрым. Ему бы дать нож да указать врага…

– Разговорчики в строю! Совсем распустились! Никого резать не будем. Скольких ты зарежешь, прежде чем хотя бы один проснется и поднимет тревогу? Наша задача – обеспечить действие группы подрывников. По получении сигнала отходим тем же маршрутом. Место сбора – здесь. Запасное место сбора – безымянное озеро, где ночевали вчера. В случае тревоги обязанность – блокировать выходы из казармы огнем и любой ценой не дать гарнизону помешать подрывникам. Любой ценой, понятно? Отход опять же по сигналу. Вопросы?

– Господин капрал, какова примерная численность гарнизона? – Хоткеш погладил кожух пулемета.

– Порядка двухсот человек. Около двадцати будут в карауле, еще столько же – подсменка. Караульное помещение к нам не относится.

– Господин капрал! Какой будет сигнал? Забудут предупредить – и взлетим на воздух со всем складом. – Рин старался казаться бравым служакой, но до конца это ему не удалось. Да и кто не волнуется перед боем?

– В случае тихого завершения операции сигнал будет передан посыльным. В случае боя – зеленая ракета вверх. Тогда отходить без паники, прикрывая друг друга, Раненых и убитых забирать с собой, иначе кто подберет вас? Специально для кандидатов говорю, остальные обязаны знать. Еще вопросы? Нет? Тогда – чистим оружие, готовимся, отдыхаем. Секция, разойдись!

– Массаракш! Слушай! Зачем нам это? – Трое бывших студентов расположились отдельно, и Морану мог хотя бы тихо выразить недовольство.

– Ты видел, что они сделали с нашими? – Чачу предпочел бы не вспоминать, и без того картинка порою вставала перед глазами. – И хочешь, чтобы им спустили? Массаракш! Да их всех, гадов, под корень извести! Чтобы даже понятия такого не осталось, Хонти! Тьфу!

– Так это… Самим бы не полечь!

– Мой незабвенной памяти командир Дрым говорил: большинство людей умирает в собственной постели. Тем не менее люди постоянно рискуют, ложась туда, – усмехнулся Турс.

– И что?

– И ничего. Автомат проверил? Что случится, поздно будет. Вон Бат как свой драит, любо-дорого посмотреть.

Чачу действительно разобрал автомат и теперь старательно чистил каждую деталь. Почистил, собрал оружие, несколько раз щелкнул вхолостую, и лишь затем присоединил магазин. Набил патронами запасные, старательно уложил, извлек сигарету и спокойно лег на спину.

– У меня порядок, – с клубом дыма выдохнул он. – Согласно приказу господина капрала имею полное право на отдых. В отличие от тех, кто рискует заслужить его лишь в гробу.

И улыбнулся, давая понять, что говорит не в обиду. Но прежняя добрая улыбка немного поблекла, словно нечто важное потерялось за последние дни, свалилось с брони в затяжных скитаниях, выпало в уничтоженном поселке или просто было выброшено. За ненадобностью.

– Смотри на вещи проще, Рин. Мы обязаны показать мятежникам, кто хозяин в Империи. Иначе они же с нами считаться не будут. Они резали нас, мы порежем их. Не переживай. Словно играешь. Поймал цель, нажал на курок, поразил, следующая… Вообще, кому говорить? Или ты не стрелял, пока выбирались из города? Кто еще патроны у всех клянчил, только никак магазин на ходу набить не мог? Десяток вгонит, пять потеряет, и сразу опять садить по всем окнам сразу. Наверняка при желании весь путь можно проследить по утерянным патронам. Ерунда это все. Поползаем, побегаем, полежим, посмотрим и поползем обратно, чтобы сполна насладиться фейерверком. Если стрельнем пару раз, тоже удовольствие. Будет о чем рассказывать знакомым женщинам и девушкам. Сейчас наши наверняка уже разворачивают армии, еще дней десять максимум, если не меньше, и тут такое начнется! Заметь – не для нас. Зато нас всех произведут в ранг героев со всеми положенными привилегиями.