Текст книги "Улыбка гусара"
Автор книги: Алексей Глушановский
Соавторы: Владимир Поляков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
– Мой б-брат… Он здесь?
– О да! Такой очаровательный мужчина, – закокетничал швейцар в голубых тонах. – Он сейчас в наших номерах, но скоро освободится… Эти люди с вами?
– Да, – нервно сглотнул Джармен. – Это… мои деловые партнеры. Мы договорились о встрече и мне н-нужно срочно пог-говорить с Вильямом.
– Да-да, конечно! Проходите, надеюсь, вам здесь понравится. У нас сегодня великолепное шоу… – привратник сделал попытку как бы невзначай чмокнуть Джармена.
Противно и гадко. Испытываю острое желание ощутить в своей руке эфес верной сабли, да рубануть с оттягом, разрубая их от плеча и до пояса. И это лишь от лицезрения всего пары содомитов одновременно… Догадываюсь, какой вал отрицательных впечатлений захлестнет, когда я окажусь собственно в клубе. Придется срочно принимать противоядие, и начать сей процесс незамедлительно. Сабли у меня нет, но есть кое-что куда более мощное. Магия. Жалко, что убивать пока не входит в мои планы. Но и так, есть весьма немало возможностей для тонкой и изящной пакости.
– Ты на личико свое глянь, комик погорелого балагана, – усмехнулся я, проходя мимо. – У вас тут клуб или цирк?
Тот сначала закудахтал что-то невразумительное, потом все же решился заглянуть в одно из многочисленных зеркал, и тут его проняло по полной программе. Косметика, коей так обожают «украшать» себя существа подобного рода, «потекла», образуя клоунского вида разводы и превращая физиономию в нечто вовсе уж непотребное. Как говорится, мелочь, а настроение самую малость, но улучшилось. Особенно, когда я представил, как он будет пытаться стереть со своего лица эти разводы, намертво впитавшиеся в кожу, образовав некое подобие экстравагантной татуировки.
Ф-фу! Ну и зрелище… Никогда раньше не думал, что в одном месте может собраться такое количество извращенцев, и уж тем более не предполагал там оказаться. Здоровые гусарские инстинкты требуют немедленно начать разносить по кирпичику этот непристойный балаган. Я в принципе отнюдь не против, однако же, сдерживаюсь, поскольку, в хаосе, который здесь воцарится после того как я дам волю своим чувствам отыскать кого-либо будет чрезвычайно сложно даже для нас с Чумой.
Ладно, поручик Бельский, оставить эмоции, извольте выполнять задачу! Все развлечения – на потом.
– Алекс, Владимир, а посидите-ка вы пока здесь. Проследите, чтобы не было всяких нежелательных тенденций.
– А вы? – полюбопытствовал старлей.
– А мы возьмем за шиворот этого напомаженного субъекта, – я встряхнул Джармена, давая понять, кого именно имею ввиду, – и отправимся в здешние номера. Ведь в одном их них и обитает его братец… Пошли, Элен.
Готесса, само собой, ничуть не возражала против прогулки. Ну а Джармена никто и не спрашивал… Единственное его предназначение – служить проводником в этом голубом царстве. Вот он и старался по мере своих возможностей.
Атмосфера вокруг была весьма неприятной. Я искренне старался не вглядываться, опасаясь сорваться, и впав в знаменитое вампирское бешенство начать распускать всех присутствующих на кровавые ленты, однако кое-что все же увидел.
Люди, вроде бы мужского пола (хотя бы по документам), но выряженные в женскую одежду… Существа в мужских шмотках, но с накрашенными лицами… В глазах многих прослеживается наркотический туман, особенно у тех, кто возрастом помоложе. Ах да, еще какое-то чувство превосходства над остальным миром. Дурдом, но факт – они действительно считают, что их извращенные наклонности являются признаком некой избранности. Странно это и непонятно… Ведь должны же подобные создания сознавать всю болезненность и ущербность подобных отношений, как-то стесняться, что ли… Так нет ведь, наоборот, гордятся, кичатся своей «избранностью»…
– Ка-акой кра-асивый мужчина, – сладеньким до омерзения голосом пропел кто-то у меня за спиной. – А как его зовут?
– Твой длительный больничный отпуск… – Увы. Все мои попытки сдерживаться пропали втуне, стоило мне только на миг представить что меня могли принять за одного из них. Горячая, кровавая волна ярости метнулась в голову, затуманивая разум и заставляя непроизвольно обнажить клыки в злом оскале.
– А?
Этот вопрос остался уже без ответа, поскольку я развернулся, и тяжелый сапог полувоенного образца, в который я был обут, вошел в соприкосновение с наиболее нежной частью содомитского тела
Визг, изданный этим недомужчиной напомнил мне концерт кота, на хвост которого как-то со всей дури опустила подкованное копыто моя лошадь. Помнится спешил я тогда преизрядно, а посему галопом свою Лисичку пустил. Этот же бедолага, на солнышке пригрелся, и даже топота копыт не услышал… Впрочем, не время отвлекаться на воспоминания…
Содомит взлетел, словно ангел на небеса, вот только вместо крыльев развевались оборки полуженского наряда, а небо заменил потолок. Причем, прошу заметить, магии в этом полете не было ни капли! Одна только чистая физическая сила взбешенного вампира. Однако, когда истошно верещащая тушка достигла потолка, настало время и для магии. Стукнувшись головой о потолок, содомит прекратил свои визги, ну а дальше я малость призадумался о месте его дальнейшего пребывания. О, идея! Какой-то вращающийся шар, изливающий на клиентуру заведения потоки разноцветного сияния… Вот туда его и прикрепим, благо там и нечто вроде подвеса присутствует. Как тут и было!
Слегка разрядив свою злость, я немного успокоился и уже не порывался начать разрывать всех подряд.
– Граф, у тебя явно просматривается художественная жилка, – восхитилась готесса. – К тому же экстравагантность исполнения лично меня очень порадовала.
– Благодарю. Всегда приятно услышать столь лестную оценку, а то раньше, товарищи боевые наоборот, жаловались, что чувство юмора у меня чересчур мрачное… Подумаешь, приказал повесить каналью-трактирщика, вздумавшего добавлять в пиво дурманный сок, чтобы затем грабить проезжающих, на вывеске его собственного трактира. А то, что трактир тот назывался «Повешенный разбойник» тут и вовсе почти не причем… Но то дела дней минувших… А нам надо дальше двигаться.
– М-да граф… Ну и шуточки же у тебя… – не то восхищенно, не то – осуждающе протянула готесса.
После этого происшествия, я все же решился набросить на нас маскирующее заклинание, чтобы не привлекать внимание, особенно внимание определенного рода. Да и народец вокруг ходил слегка ошарашенный, в ввиду образовавшегося нового оригинального украшения интерьера. Правда, в результате двигаться стало гораздо сложнее, – не видевшие нас посетители сего бого-, дьяволо-, ангело-, демоно-, и особенно вампирсконеугодного заведения, то и дело мешали проходу. Ну, то есть мешали, пока мне не надоели постоянные обходы, и я не выдвинулся вперед, после чего двигаться мы стали намного быстрее. Шаг– очередная мешающаяся тушка – добрый пинок – взвизг, – место свободно – шаг… Впрочем, как не странно, никакой особо острой реакции не наблюдалось.
Постоянные посетители, похоже были привычны и не к таким происшествиям. Мало ли чего в голову под воздействием наркотиков взбрести может…
Путь наш лежал к лестнице, ведущей на второй этаж. Именно там и находились номера для особо важных и состоятельных персон, посетителей здешнего притона. О как! Очередной блокпост нарисовался, причем самого что ни на есть непреклонного вида.
– Вход только по предъявлению клубной печати, – пробасил тип, более всего похожий на шкаф с антресолью. – Оплатить разовый пропуск вы можете у кассира…
– Печати, говоришь… Чума, уплати.
Бесенок мгновенно проявился в видимый вариант. На сей раз он выглядел слишком уж деловитым и сосредоточенным, а в лапах у него красовалась большая канцелярская принадлежность – печать обыкновенная, чернильная. Эта самая печать влепилась непосредственно в лоб стоящему на нашем пути стражу. Тот икнул и застыл каменной статуей – парализующее заклятие сработало на совесть. Ну а печать оставила на его лбу четкую и очень сложно смываемую надпись «Уплочено».
– Мне почему-то кажется, что он имел в виду нечто иное, – задумалась Элен. – Хотя статуя получилась вполне неплохая. Да, а сколько он так простоит?
– Часика четыре, а потом постепенно оттает. Ничего, будет повод подумать, а правильную ли работу он выбрал? Ведь следить за голубым порядком – не самое почтенное и приличное занятие в нашем безумном мире.
Произнеся эту краткую характеристику незадачливому стражу, я поставил ногу на первую ступень покрытой ковром лестницы, ведущей на второй этаж. Где-то там сейчас развлекался маньяк, а вместе с ним и другие члены содомитского братства. Что ж, неплохое время для завершения их утех и начала нового этапа. Какого? Это они скоро увидят и почувствуют…
* * *
Номера бордельные, обыкновенные. По крайней мере так оно на первый взгляд. Но только на первый, да и то очень невнимательный… В обычных борделях что? Правильно, девочки поведения нетяжелого. Тут же девочками что-то и не пахло, хотя ароматы женского парфюма буквально перенасытили воздух, превратив порой приятные запахи в нечто вовсе уж непотребное.
– Класс! – радостно взвизгнул Чума. Я удивленно покосился на беса. Обычно, подобные создания полностью копируют привычки, пристрастия и предубеждения своего создателя, и поскольку здешняя атмосфера мне категорично не нравилась, можно было ожидать подобного и от бесенка. Но как тогда понимать его восторг? Надеюсь он не… Хотя нет, я же помню с каким интересом он заглядывал в поезде под юбку к Ларисе.
– Чего это ты? – я недоуменно взглянул на беса.
– Такая атмосфера отвратная, – протянул Чума, радостно улыбаясь. – Я не я буду, если ты, хозяин, минут через пять не начнешь разносить тут все вдоль, поперек, а затем еще и по диагонали. Ух, и позабавлюсь!
– Проиграл. – Заметил я, невольно улыбнувшись энтузиазму бесенка. – Все. Теперь ты – уже не ты! Я вовсе не намерен выжидать целых пять минут, а начну громить тут все немедленно!
С этими словами я установил «Тихий полог» и с силой пнул ближайшую дверь, немедленно слетевшую с довольно-таки хлипких петель. Надо же с чего-то начинать поиски маньяка, не так ли?
Ну, и что у нас тут имеется? Мда, картина стандартная – парочка без штанов и прочих деталей туалета. На маньяка никто не похож. Извиниться и закрыть дверь? Я бы так и поступил, если бы не одна деталь – парочка состояла из особей номинально мужского пола.
– Что? Это кто там вякнул «какая разница?» Вы что, сударь, демократ? Может быть, вы еще и толерантность проповедуете, и «права человека» готовы отстаивать? Извольте сегодня, с семи вечера быть дома. К вам подойдут мои секунданты. Эй, вы куда побежали? Да так быстро… Вы же не назвали вашего адреса, чтобы я мог послать секундантов! Убежал… Ну ладно, я его запах запомнил, все равно отыщу… Впрочем, я опять отвлекся от рассказа. Итак, продолжаю.
Помнится, где-то содомитов сажали на кол, в других странах им попросту отрезали оны органы, да и вообще существовало множество разнообразнейших вариантов. Вот только повторяться не хочется… Да и незачем, однако. Легкое скрепляющее заклинание и теперь пылкие любовники, пока что так и не замечавшие нашего появления, просто вынуждены были обратить внимание на некоторые произошедшие изменения. Чары-то скрепляющие, и прикрепили они орган того, кто был в роли, так сказать, «мужчины», к другому, так же весьма важному органу того, кто играл роль «женщины». Прикрепили именно в том положении, в котором он находился в данный момент. И все… без хирургического вмешательства не обойтись, финита ля комедия.
Элен, до которой мгновенно дошел юмор ситуации, согнулась в три погибели, видимо, представив себе выражение лица хирурга, к которому на операционный стол доставили эдакую скульптурную композицию «Made in Sodom». Визг же парочки, волею магии оказавшейся в прямом смысле неразлучной, перехлестнул за все видимые границы. Невольно поморщившись, я добавил в наложенные чары еще и компонент безмолвия. Ненадолго, минут на двадцать, а заодно и легкий паралич. Пусть полежат себе спокойненько до нашего отсюда ухода. Авось не протухнут…
– Попытка номер два, – философски высказался я, когда мы таким же образом оказались во втором номере.
– Бе-е-е – жалобно проблеяла небольшая белая козочка, отчаянно вырываясь из страстных объятий крупного, слегка обрюзгщего мужчины, в котором Элен с удивлением опознала местного, довольно известного политического деятеля. Мда… похоже данный козел её не слишком устраивал. Она явно предпочла бы нормального, с копытами и рогами. Ну что ж… на полное превращение моего умения не хватит, однако рога и копыта у данного экземпляра козлиной породы отрастут в самом скором времени. Так сказать, порода проявится. А бороденка у него и так имеется, самой что ни на есть подходящей формы.
– Номер три… – Очередная дверь не выдержала неравной схватки с моим сапогом.
Путь безумного доктора. Пожалуй, именно так и можно обозвать то, что оставалось после нашего визита. Разбегающиеся в разные стороны однополые парочки, чей путь по странной прихоти податливого и гибкого пространства оказывался бегом по пересекающимся траекториям. Какой-то видный общественный деятель, выпрыгнувший из окна и направившийся гулять по городу… Все бы ничего, но одетое на нем розовое платье с кружевами ну никоим образом не соответствовало создаваемому (по словам Элен, чуть не помиравшей от смеха) благообразному имиджу.
В одном номере так и вовсе ситуация оказалась… Не буду рассказывать. Противно. Однако, должен заметить, что по моему глубокому убеждению, некоторые виды извращений должны караться максимально жестоко. Уверен, что этот любитель молоденьких мальчиков на всю жизнь запомнит такую деталь номера, как декоративный фонтанчик с острым (ну, относительно острым) шпилем, что вращался вокруг своей оси… Это, разумеется, если он выживет, в чем лично я крайне сомневаюсь.
И наконец-то. Дверь номера, которая – сейчас уже не помню, – за ней искомое существо по имени Вильям и по призванию маньяк. Пора познакомиться, пора…
* * *
Эту дверь я ломать не стал. Выполненная из прочной стали, снабженная звукоизоляцией, она имела неплохие шансы выдержать не только мой пинок, но и таранное заклятие средней мощности. Ну и… Зачем ломать? Она ведь и не закрыта была, просто заперта с той стороны на задвижку. Легкий телекинез и мы проходим внутрь номера… И чем же тут изволит развлекаться месье Вильям?
Все ясно. Если бы у меня оставались какие-то сомнения в том что он и есть искомый субъект, то они рассеялись бы не просто быстро, а моментально. Нам везет. В отличие от связаной по рукам и ногам девочки лет двенадцати, над которой как раз в этот момент и склонялся искомый господин Вильям Кирнс. Впрочем, по большому счету её тоже повезло. Прибудь мы часа на два позднее… В принципе, учитывая успехи современной пластической хирургии, о которой мне рассказывала Элен, у неё еще оставался шанс на нормальную жизнь. Думаю, не так уж много маньяков было поймано с поличным, склонившимися над жертвой с опасной бритвой в руке.
В руках Элен материализовался фотоаппарат, и она торопливо защелкала кнопочкой спуска, добывая драгоценные доказательства для милиции. Я же начал, второй раз за сутки, плести «Бессмертную боль».
– Раз, два, три, четыре, пять – приготовься умирать… – шипит Чума, раскрывая полную мелких, но очень острых зубов пасть. И почему-то его малые размеры не кажутся особым препятствием. Растет бесенок, растет.
Вильяму тоже повезло. Повезло невероятно. «Бессмертная боль» – сложное, и чрезвычайно энергоемкое заклятье, и у меня элементарно не хватило энергии. Пока я выискивал взглядом Джармена, дабы пополнить свой энергетический баланс стандартным для вампира образом, Элен сообразила, что означает кроваво-красный блеск моих глаз, и положив руку мне на плечо тихо прошептала – не забывай, он нужен нам живым!
Меж тем Джармен, родненький братец маньяка, аккуратненько так попытался смыться по-английски, то есть, совершенно не попрощавшись. И очень изумился, когда невидимая рука прихватила его за шиворот и поволокла обратно, а затем и пристроила рядом с братцем.
– Вся семейка в сборе… Как говорится, два сапога пара, – восхитилась готесса.
– Не докажете, – на довольно чистом языке изрек маньяк. – Ничего не докажете. Я иностранный гражданин и требую консула.
– Элен, будь другом, выгляни-ка за дверь.
– Зачем?
– Консула посмотреть. Что, нет консула? Странно… Обычно как посмотришь, так они стадами пасутся, заодно со всякими атташе и секретарями посольств. Ну а сейчас на них, видимо, не сезон. К тому же зачем мне консул?
– Хозяин, он наверняка принимает тебя за полицейского, – оскалился бесенок. – Ну а про меня он, кажется, и вовсе предпочитает не думать. Эй, дядя, я не глюк, я взаправду!
В подтверждение своих слов Чума подлетел вплотную и чувствительно тяпнул маньяка за нос. Нет, дитя природы и все тут.
– Чума, не кусай всякую гадость, оно же заразное может быть.
– Да? Жаль… А я из него хотел жертву сифилиса сделать. У них же как раз нос отваливается.
– Если тебе так нужен его нос, то лучше воспользуйся инструментом. У него, вон, и бритвочка подходящая есть. Хотя, наверно, не стоит. Лучше заклятье наложи. Сдадим его нашим друзьям во внешне неповрежденном виде. А существование ему и так можно неплохо подпортить. Примерно до той степени, что и у его жертв. – Эй ты, позор своих родителей, где ты своих жертв прятал? Как ловил? Как вывозил тела?
Но промолчал на это маньяк… Видимо решил, что он лицо в полной мере неприкосновенное. Что ж, лицо ему действительно оставим, иначе для опознания плоховато пригоден будет. Ладно. С ним будем разбираться позже, с чувством, с толком, с расстановкой, и большим запасом энергии. А сейчас надо по его братцу решение принять. С одной стороны, ничего особо плохого он вроде как и не делал, проводником работал старательно, особо не хамил, так что убивать его вроде как и не за что. А с другой… Ну не нравятся мне подобные типы, крайне не нравятся, так что отпустить его просто так, целым, здоровым и не поврежденным, – душа не позволяет, ну или то, что у нас, вампиров, вместо нее имеется.
Ладно. В конце концов, я не ангел, путь в рай мне все равно заказан (да в принципе, не сильно-то и хочется господа… Крови там нет, женщин любить нельзя, подраться – не получится… оно мне надо?) так что могу себе позволить некоторую несправедливость.
– Джармен, а как ты думаешь, где твой братец мог своими маньяческими делами заниматься?
– Не знаю, ничего не знаю, – заюлил тот, словно червяк на крючке. – И вообще… я только проводник есть, я все показать…
– Тогда на кой ты мне нужен? Чума!
– Тут я.
– Позаботься о том, чтобы этот индивид никогда не мог пойти по стопам своего братца. Только не убивай. Пока-то он ничего такого не делал. – Я никак не мог придумать ничего подходящего для этого типа, и посему решил отдать его бесу.
М-да… Напрасно наверно. Ничтоже сумнящийся, Чума просто-напросто дохнул ему в то место, кое для любого нормального мужчины среди наиважнейших числится, после чего выкинул потерявшего сознание, и мужские достоинства (в смысле органов, а не чего-либо другого. Достоинства в прямом смысле этого слова за ним и раньше не обнаруживалось) Джармена в окно, благо, – второй этаж был, насмерть расшибиться не должен.
– Все сделано, хозяин! – радостно отрапортовал довольный Чума. Да уж… Я вообще-то думал, что он ему какой-нибудь блок на мозги навесит, однако недооценил склонности моего беса к простым решениям. Ну что теперь делать. Ругать Чуму? Бесполезно… Сделанного – не поправишь, оторванного – не пришьешь. Благо, органы эти Джармену, по всей видимости, не так уж и нужны были…
– Не ходить ему больше по мальчикам, – произнесла подобие эпитафии Элен, довольно посматривая на разбитое субтильной тушкой окно. – А по девочкам он сроду не ходил, так что и жалеть его не стоит.
Ну и кто из нас после этого жестокий вампир, спрашивается? Впрочем, она права. Какое мне дело до проблем этого убожества?
– Аминь, – закончил я импровизированную панихиду по сексуальной жизни младшего из братьев Кирнс, и еще раз поморщился. Неприятная реакция на слово. Да что ж это такое-то? Ведь раньше вполне спокойно по храмам ходил. А, ладно, потом разберусь.
С одним членом семейки закончили, теперь перейдем к другому. Ему так просто не отделаться, разный уровень грешков потому как.
Хм… Понял, болезный, что с ним тут никто в гуманизм играть не собирается, я даже непосредственно воздействовать не успел. Сломался, потек как слизняк по стенке, полностью утратил подобие человеческое (каким и раньше, откровенно говоря, не сильно обладал). Да, насчет потекло… Не только его воля, но и кое-что совершенно материальное, хотя и весьма вонючее. Ну что за рефлекс у подобных созданий? Чуть что, сразу обгадиться норовят! Может, это по Дарвину? Надеются что хищник побрезгует? Тьфу! Ладно. Надеюсь, до суда его все же помоют. Хотя какая разница… От «Бессмертной боли» дерьмом не защитишься, хоть ты весь в него нырни, с головой. А пока, позабочусь о том, чтобы он и до суда, не очень скучал, да встречу нашу вспоминал почаще.
Магия. Она отнюдь не ограничивается боевыми заклятиями, как кажется некоторым. В ее власти многое, практически все, нужно только знать и уметь применять полученные знания. Создать и разрушить, исцелить или, напротив, наслать болезнь. Именно последним я сейчас и собрался заняться. Так толком и не сумев выбрать, что же именно на него наслать, я решил не мучаться и одарить его всем ассортиментом болезней. Немалая часть большого черного тома под названием «Малефицистика», что я прочитал за время обучения, была посвящена именно болезням, вызываемым с помощью проклятий. Выбрав из них незаразные, я приступил к делу. Трясучка, заикание, энурез, чесотка, нервный тик, расслабление кишечника, эпилепсия, и прочие «прелести» стали первой, самой маленькой и легкой из предстоящих маньяку кар.
– Хорош! – резюмировал я, понаблюдав за результатом. – Прямо хоть сейчас можно использовать в качестве живого пособия для студентов-медиков. Зачем им нужны врачебные обходы? Обошел вокруг подобного типа, – и диплом готов.
– Ну, или можно нашему знакомому танатологу отдать на опыты… Он бы оценил.
– Да, Ярослав бы точно обрадовался, человек забавный, – подтвердила готесса. – Ну и что теперь с этим убогим делать?
– Передам нашей доблестной власти, само собой. Пусть себе дырки на погонах для новых звездочек ковыряют. Ладно, пошли отсюда.
Тихий стон, раздавшийся от привязанного к некому подобию хирургического стола тела, напомнил мне о жертве маньяка. Мда… – Выпустив когти, я разрезал ремни, и в глубокой задумчивости посмотрел на истерзанное тело. И что теперь делать? Целитель из меня, прямо скажем – никакой. Ну, кровь остановить не так сложно, – благо эта субстанция издревле податлива вампирским чарам, – я пробормотал несложное заклинание. А дальше?
– Добейте, дяденька. – Тихий, едва различимый шепот из разорванных губ.
Ну уж нет! Больно, согласен. Но ты у меня еще поживешь! Ты еще на могилке этого маньяка, спляшешь! И пальцы отрастут, и все остальное заживет! Вот только, как этого добиться? Методика, которую я применял с ветераном, тут не годилась. – Девчушка и впрямь умрет еще в самом начале заклинания. В таком состояние дополнительной боли она просто не перенесет. Тогда что? Увы, мой арсенал лечебных средств крайне скуден. Что же делать?
Я лихорадочно просматривал весь имеющийся у меня багаж магических знаний. Увы… Темная магия вообще не слишком-то приспособлена для лечения, у неё другая специализация.
Кто-то может возразить, как это так? То, что может убивать, должно и лечить, ведь это две стороны одной медали! Острый нож, равно хорошо позволяет и перерезать горло, и проводить сложные операции. Смертельные яды в малой дозировке становятся ценнейшими лекарствами… Так-то это так, но хотел бы я посмотреть на подобного умника, как он будет лечить простуду при помощи автоматической винтовки, или удалять нарыв, имея на руках лишь боевую гранату… Вот и у меня та же история. Однако, надо что-то делать! Кровь я, конечно, остановил, да и крупные сосуды вроде не задеты, однако не годится оставлять её в таком виде. Может ведь и не дожить до приезда врачей. Особенно если я не сдержусь, и устрою таки в этом заведении хороший погром. Да и жалко просто. Вряд ли современная медицина сможет отрастить утраченные пальцы, да и рожать она, если я оставлю все как есть, не сможет точно.
Именно в этот миг мне и вспомнилось одно заклинание. Светлое. До отвращения светлое, и абсолютно идиотское. Сангрени демонстрировала мне его в качестве наглядной иллюстрации непроходимой тупости отдельных представителей рода человеческого. Должен признаться, в тот раз я с ней полностью согласился. Был в древности один храм, посвященный богине исцеления, жрицы которой разработали и практиковали это заклинание. Долго он не простоял, но заклятье, в качестве забавного курьеза вошло в некоторые магические книги.
Заклятье это было довольно просто, требовало самый минимум магических сил и позволяло исцелять ВСЕ. Не «почти все», как некоторые из высших заклинаний света, о которых я пару раз читал, и не «все, кроме…» (длинный список прилагается), а именно все. Старость, болезни, ранения любой степени тяжести, врожденное слабоумие и магические проклятья… Пара мгновений, – и пациент становился абсолютно здоровым молодым человеком в самом расцвете сил и красоты, даже если с рождения его рожей можно было ворон распугивать.
Вот только… Болезни никуда не девались. Все проблемы, в полном объеме просто переходили к целителю, произносящему заклятье. Поскольку целителем мог быть только тот, кто обладал изрядным магическим даром, а одаренных людей вообще не так-то много, да к тому же нам всем свойственен изрядный эгоизм, неудивительно, что заклинание это вскоре попало в разряд курьезов. Все идиоты, что его практиковали, вымерли от полученных от пациентов болезней, которые как оказалось, после переноса чрезвычайно тяжело поддавались магическому лечению, а новых не нашлось. В общем-то поэтому я о нем и запамятовал.
Однако, в данном случае… Почему бы и нет? Моя вампирская регенерация должна довольно легко устранить все эти повреждения, даже без участия магии, боль я перетерплю, – благо не впервой, да и, невыносимая для человека, мне она не должна быть уж настолько страшна, а она будет жить нормальной жизнью. Разумеется, было бы куда лучше сбросить все это на маньяка, но увы, – заклинание предусматривает абсолютную добровольность принятия на себя чужой болезни. К нему даже шантажом принудить невозможно. Вздохнув, и страдальчески морщась в предвкушении неприятной – мягко выражаясь, процедуры, я принялся раздеваться, чтобы не перепачкать одежду кровью.
– Граф, что это с вами? – удивилась подобному поведению Элен, с изрядным изумлением наблюдавшая эту сцену. – К чему этот стриптиз?
– Исцелять буду. – Я поморщился. – Подержи, – я передал ей брюки и рубашку, и оставшись в одних трусах решил что этого будет довольно. Ну, перемажу их кровью естественно, но не ходить же обнаженным в присутствии дамы, с которой даже еще ни разу не переспал? Не комильфо это…
Еще раз вздохнув, я положил руку на длинный разрез, идущий вдоль позвоночника, из которого виднелись края остистых отростков, и быстро, чтобы не передумать, произнес заклятье.
– М-мать! … … маньяк…, … его … в … с тройным проворотом! Как больно-то! Забывшись от боли, я даже совершенно непроизвольно отпустил малый ахтырский загиб, совершенно не подумав о присутствии здесь девушки. Впрочем, бросившаяся к моему скорчившемуся на полу телу, Элен не обратила на это никакого внимания.
Фух!!! Включившаяся на максимум регенерация стремительно устраняла возникшие в организме повреждения. Пальцы на руках отрастали, и возникшая нестерпимая боль в паху тоже постепенно сходила на нет. Мда… если мне так больно, при всей моей вампирской малочувствительности, то каково было ей? Ладно… С трудом разогнувшись, я посмотрел на абсолютно здоровую девочку, удивленно глядящую на меня со стола. Оно того все же стоило!
– Что это? – она казалось, никак не могла понять что боли больше не будет.
– Займись ею. – Кивнул я Элен, указывая на девочку. – Я сейчас приду в норму, – и, пошатываясь, – все же досталось мне преизрядно, отошел в уголок. Регенерации требовалось около минуты, чтобы привести мое тело в порядок. Да… Пулевые ранения восстанавливаются куда проще.
Немного придя в себя, смыв выступившую кровь из стоящего в углу умывальника, похоже специально для этого и предназначенного, и насухо вытеревшись обнаружившимся в неприметном шкафчике полотенцем, я начал одеваться, бросая злобные взгляды на стоящего у дверей, под полным контролем Чумы маньяка. Теперь у меня к нему еще и личный счет образовался. Трусы, целиком пропитавшиеся кровью, пришлось выбросить.
– Её зовут Алина. – После того как я пришел в себя и оделся, обратилась ко мне Элен. – Он держал её уже вторые сутки. Знаешь, подобные воспоминания – вовсе не те, что нужны молоденьким девочкам. – Она со значением посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на абсолютно целую, но заплаканную девчушку, забившуюся в самый дальний угол, и бросающий на Вильяма полные ужаса взгляды.
– Согласен. – Я кивнул, и взглянул в серые глаза подростка. – Спи. Все хорошо… – Воля человека не может противостоять воздействию вампира.
– Сейчас тебе принесут одежду… – Чума, озаботься! Да можешь оставить этого недоноска. Никуда он не денется, я уже в норме.
– Итак, сейчас тебе принесут одежду… – О, уже? Чума, молодец! – Ты оденешься, – да, так, одевайся… Умница! – Надо же, она даже пребывая в трансе способна на некоторую самостоятельность. Явно нетривиальная девчушка. И вот её эта сволочь едва не запытал?
– Вот, молодец… Секундочку. – Взяв девушку в охапку, я выпрыгнул в окно, благо оно уже было выбито телом Джармена, и оказался у задней стены клуба. Кстати, означенного тела в пределах видимости не обнаружилось. Уполз, видимо болезный… ну и черт с ним.
– Теперь, ты, не просыпаясь, пойдешь домой. Ты помнишь, где твой дом? – задавая вопрос, я одновременно плел простенькое заклинание призрачного телохранителя. От серьезных магических атак он, конечно, защитить не сможет, но кто здесь, кроме меня здесь на такое способен? А вот от недобрых людей, наподобие того же Вильяма и неприятных случайностей, защитит без особого труда. Отныне ей можно без опасений гулять по вечерам, переходить дорогу в неположенном месте, и не опасаться, что с крыши на неё упадет кирпич или сосулька. Хоть какое-то небольшое возмещение произошедшей с ней беды.
