Текст книги "Друзья и враги за Кавказским хребтом"

Автор книги: Алексей Чичкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

СИНДРОМ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

В мае 1942-го, 70 лет тому назад, потерпела поражение Восточно-Крымская – Керченско-Феодосийская группировка советских войск, которую в конце декабря 1941 года высадили в этом районе для освобождения Крымского полуострова от фашистов. Одной из причин поражения стали прогерманские действия ВВС и ВМС Турции в Центральном и Восточном секторах Черного моря.

Недавно открытые архивные документы, в том числе германские и турецкие, показывают, что именно в ходе решающих боев за Керченский плацдарм турецкие разведывательные самолеты и корабли так часто совершали провокационные действия, особенно на Крымском направлении, что в руководстве СССР пришли к выводу: Анкара провоцирует Москву на соответствующую ответную реакцию, чтобы дать Турции реальный повод вступить в войну на стороне Германии и, таким образом, блокировать советские ВВС и ВМС в Закавказском Причерноморье.

Число нарушений турецкой стороной советской зоны в Черном морс в апреле—мае 1942-го выросло более чем вдвое в сравнении с январем—мартом того же года. А в период завершающих боев на Керченском плацдарме – во второй половине мая – число таких нарушений значительно возросло. Причем в первую очередь – к югу, юго-востоку от Крыма и невдалеке от военно-морских баз в Пота, Сухуми и Батуми. Естественно, эта ситуация негативно сказалась и на обороноспособности Севастополя, и на его поддержке с Большой земли.

Активно работала против СССР турецкая разведка, снабжая ценными сведениями Третий рейх и совершая диверсии на Кавказе и в Средней Азии. Бывший сотрудник британской военно-морской разведки Д. Маклахлан отмечал: «Одним из лучших источников разведывательной информации о России в то время была Турция» (см.: «Истоки». М., 17.11.2010 г.).

Германское посольство имело все основания в конце мая 1942 года сообщить в Берлин, что «…возросшие опасения Кремля по поводу турецкого вторжения сыграли свою роль в том, что Москва отказалась от попыток спасти свою восточно-крымскую армию и провести новые десанты на юге и юго-востоке Крыма».

Именно турецкие действия в апреле—мае не позволили направить подкрепления в Восточный Крым из портов Туапсе, Сухуми, Поти и Батуми. Вдобавок пришлось усилить патрулирование закавказского, то есть примыкающего к Турции, сектора черноморской акватории СССР. Такая линия поведения Анкары была составной частью ее внешней политики. Турция не только потворствовала фашистской агрессии против нашей страны, но и прежде всего добивалась дестабилизации всего Кавказа, чтобы в последующем поделить его с Германией.

Однако успешные операции советских войск летом – осенью 1942 г. вблизи Дзауджикау (в 50—80-х гг. – Орджоникидзе), Махачкалы, Грозного, Туапсе и Сочи не позволили немцам прорваться к Каспию и в Закавказье. Вследствие чего Турция вынуждена была воздержаться от нападения на СССР.

Тем не менее власти Турции активно стимулировали великодержавно-пантюркистские настроения, более того, открыто насаждали русофобию и даже – расизм. С осени 1941-го они разрешили деятельность различных пантюркистских организаций (наиболее крупные – «Бозкурт» и «Чинаралтыу»), открыто призывавших к войне с СССР. Протесты советской стороны игнорировались.

В конце августа 1942 года министр иностранных дел Назым Менемннджоглу заявил германскому послу в Анкаре (бывшему канцлеру Германии) фон Папену:

«Турция, как прежде, так и теперь, самым решительным образом заинтересована в возможно более полном поражении России». А турецкий премьер Шюкрю Сараджоглу тому же послу говорил куда более откровенно: «Как турок, я страстно желаю уничтожения России. Это явится подвигом фюрера, равный которому может быть совершен раз в столетие. Оно является также извечной мечтой турецкого народа. Русская проблема может быть решена Германией, но только если будет уничтожена по меньшей мере половина всех живущих в России русских» (см., например: Действия Турции против СССР в годы Великой Отечественной войны, НКИД—НКГБ СССР (ДСП), 1946 г.; «Истоки». М, 17.11.2010 г.).

По данным российского историка Анны Цуркан, еще перед Второй мировой войной нацистская Германия и Турция развернули активную подрывную работу на Северном Кавказе и в Закавказье. А весной 1942 года при пособничестве Берлина и Анкары из эмигрантов и попавших в плен представителей пародов Северного Кавказа был создан так называемый Комитет Чечено-Горской национал-социалистической партии.

Согласно тому же источнику, в этом регионе в 1942—1944 гг. действовал германско-кавказский диверсионный батальон «Бергман», с которым тесно сотрудничала и черкесско-чеченская диаспора Турции.

Кроме того, вопреки протестам со стороны СССР турки в нарушение нейтрального статуса Проливов позволяли проходить в Германию и Италию танкерам с румынской нефтью. Захват немцами Крыма и их продвижение на Кавказе пробудили реваншистские мечты в турецких правящих кругах. К границе с СССР выдвинулось до 45 турецких дивизий.

Германия, в свою очередь, усиленно подталкивала Турцию к вступлению в войну, обещая ей Крым, Аджарию, Азербайджан. Северный Кавказ, добавим, планировалось объявить «Горско-Чеченской федерацией» или «конфедерацией» под совместным протекторатом Германии и Турции. Что касается Крыма, то все крупные его порты намечалось разделить между Германией и Италией, «остальное» отдавалось под протекторат Турции.

В мемуарах «Битва за Кавказ» А.А. Гречко, министра обороны СССР в 1967—1976 гг., сказано: «Летом 1942 г. турецкий Генеральный пггаб считал вступление Турции в войну с СССР почти неизбежным».

Действительно, наряду с военными приготовлениями Турции у границ СССР во многих турецких СМИ с осени 1941-го публиковались географические карты будущего государства, так называемой Великой Турции. С комментариями, что «граница Турции проходит далеко за горами Кавказа и за Каспийским морем» и «Волга – это река, в которой веками наши предки поили своих коней».

Подобные измышления печатались из номера в номер. Более того, по данным советского посольства в Турции, в газетных киосках только Стамбула в 1942 году продавалось свыше 40 откровенно профашистских газет и журналов. Причем почти все турецкие газеты (113) и журналы (227) одобряли фашистскую агрессию против СССР и вели целенаправленную антисоветскую пропаганду.

Явно враждебным является и тот факт, что по приглашению командования вермахта в конце сентября – начале октября 1941 года на Восточном фронте побывала делегация сухопутных и бронетанковых войск Турции во главе с начальником национальной Военной академии генералом Али Фаудом Эрденом. По некоторым сведениям, она вручила многочисленные подарки германским частям, в том числе и продовольственные. После возвращения делегации в Анкару многие турецкие СМИ, ссылаясь на Эрдена и других участников поездки, сообщили, что «дни Советского Союза сочтены». Они призвали к «скорейшему оказанию военной помощи Германии и ее союзникам».

Антисоветская политика Турции зашла так далеко, что турецкий Генштаб уже к весне 1942-го подготовил план вторжения в СССР через Иран в направлении на Баку. А в начале октября 1942 года – в разгар битвы под Сталинградом – Турция официально согласилась поставлять военной промышленности Германии крайне дефицитный стратегический материал – хром и его сплавы. Эти поставки продолжались вплоть до конца ноября 1944 года.

Берлин отвечал адекватно. Весной 1943 году Третий рейх, к примеру, предоставил Турции кредит в 100 млн. рейхсмарок на приобретение германских военных материалов. В том же году был заключен торговый договор на 62 млн. турецких лир. Турция продолжала поставлять Германии большое количество остродефицитных хрома, меди, свинца, хлопка, мясопродуктов, шерсти, кукурузы, табака, другого сырья. В июне 1943 года по приглашению вермахта турецкая военная миссия опять побывала на Восточном фронте, вблизи Курской дуги. Правда, на сей раз без подарков. То была последняя поездка турецких военных на Восточный фронт (см.: «Истоки». М, 17.11.2010 г.).

Полковник Николай Ляхтеров, в те годы резидент советской разведки в Турции, 19 января 1942 г. докладывал в Москву: «…По данным турецкого источника “Замея”, немцы в Анкаре через завербованных выходцев из Кавказа передали в г. Каре (приграничный с Грузией и Арменией. – Примеч. авт.)большую партию взрывчатых веществ. Цель – организация диверсионных актов на пути транспортировки военных грузов союзников через Иран в СССР». В январе—феврале 1942-го он сообщал в Центр, что «германская военная разведка беспрепятственно проводит в Лнкарс и других турецких городах активные антисоветские мероприятия, направленные на подрыв авторитета СССР и дальнейшее обострение советско-турецких отношений». Ляхтеров неоднократно сообщал о деталях и изменениях в планах турецкого вторжения в СССР и Иран (см., например: Исследовательский портал – Южный следопыт).

Впрочем, и Великобритания, даже будучи союзником СССР, вела себя иезуитски, прямо или косвенно подыгрывая антисоветской политике Турции. Так, в 1941—1943 it. британские дипломаты в СССР давали понять, что изменить позицию Турции могло бы согласие СССР на аренду чурками порта Батуми, а еще лучше – на передачу Турции всей Аджарии, что предусматривалось еще Брест-Литовским договором РСФСР (1918 г.) с Германией, Турцией и Австро-Венгрией.

Запад в отношении Советского Союза вообще вел двурушническую политику. Так, по данным советской разведки, в 1942 году под руководством германского посла фон Палена в Турции начались сепаратные переговоры Германии с Великобританией и США.

В их ходе стороны согласились, в частности, проработать схему раздела СССР, в том числе Закавказья и Северного Кавказа, в связи с возможной капитуляцией Советского Союза.

В начале мая 1942 года источник советской разведки информировал о попытках Турции выступить посредником при заключении сепаратного мира между Лондоном и Берлином. По данным этого источника, британскому послу в Анкаре сообщили, что СССР якобы «собирается заключить новый Брестский мир с Германией, бросив Англию на произвол судьбы… Англии нужно опередить русских и первой заключить мир с Германией, предоставив СССР самому решать свою судьбу». В противном случае положение Англии и Турции «будет обоюдно плачевным».

В феврале 1943 года гитлеровский эмиссар князь М. Гогенноэ впервые встретился в Швейцарии с небезызвестным Л. Даллесом. Обсуждались вопросы будущего Европы и СССР. Во время этой и последующих встреч, а также в ходе контактов эмиссаров Вашингтона и Лондона с представителями Германии в Турции, Испании, Португалии, Ватикане, Швеции и Ирландии обговаривались, например, проекты объединения и общей деятельности существовавших в Германии, США и Великобритании антисоветских эмигрантских группировок на Кавказе, в Прибалтике, Поволжье и Средней Азии (подробнее см.: О тех, кто предал Францию. М., 1942; Л. Безыменский.Германские генералы с Гитлером и без него. М., 1961; За кулисами радио «Свобода». М., 1974; Л. Живкова.Англо-турецкий союз. София, 1973; Фальсификаторы истории: справка. М, 1948; Жорж Бомье.От Гитлера до Трумэна. М, 1951; Александр Верт.Россия в войне 1941—1945 годов. М., 1967; Битва за Кавказ (1942—1943). Владикавказ, 2002).

Небезынтересна в этой связи и публикация «Вечернего Минска» от 1 июля 1997 года. В ней цитируется сообщение советского агента от 12 мая 1942 года:

«…В Англию на шведском гражданском самолете инкогнито прилетел один из руководящих сотрудников германского посольства в Стокгольме. Он заявил, что прибыл по поручению фон Палена, посла Германии в Турции, со следующими, в частности, предложениями: “Германия совместно с Англией договорится с СССР; судьба Кавказа, Поволжья и Средней Азии будет определена в ходе отдельных переговоров с возможным участием Турции”».

Приводится в публикации и характерная выдержка из телеграммы посла прогерманского (вишистского) правительства Петена в Швейцарии в МИД от 11 июля 1942 года: «Крупные английские и американские банки отправили в Швейцарию своих представителей, которые уже имели несколько секретных встреч с представителями германских банков. Обсуждены вопросы послевоенного финансирования Германии и устройства Европы, включая бывшие европейские и кавказские территории терпящего поражение СССР».

В Стамбуле, кстати, один из крупнейших стадионов страны называется именем бывшего турецкого премьера Шюкрю Сараджоглу, который, повторим, в 1942 году говорил послу Третьего рейха: «Как турок, я страстно желаю уничтожения России». Аналогии напрашиваются, однако…

МЕЧТА О «ВЕЛИКОЙ АРМЕНИИ»… В 1945-1948 гг. И.В. СТАЛИН ГОТОВИЛСЯ ОТОБРАТЬ У ТУРЦИИ АРМЯНСКИЕ ЗЕМЛИ

Советская внешняя политика в период второй половины 1940-х годов до сих пор недостаточно исследована историками. В этот непродолжительный период Сталин рассчитывал сохранить если не союзнические, то по крайней мере нейтральные отношения с США и Великобританией и, как казалось тогда, был готов отказаться от советизации Восточной Европы, где функционировали коалиционные правительства с участием представителей старых политических элит. Резко сократилась поддержка коммунистических движений по всему миру Показательно, к примеру, что в Китае Сталин долгое время отказывал в помощи Мао Цзэдуну, потерпевшему в 1947 году ряд тяжелых поражений от войск Гоминьдана. Однако подобная позиция вовсе не означала, что СССР собирался распрощаться с амбициозными внешнеполитическими планами. Ставка была сделана на другие проекты, осуществление которых казалось прежде немыслимым для советского государства. Самый известный из них предполагал консолидацию православных христиан Европы и Азии вокруг Московского патриархата с последующим приданием ему вселенского статуса. Другой проект, предполагавший воссоздание «Великой Армении» в ее исторических границах, известен и изучен в значительно меньшей степени.

Как известно, советское государство на протяжении 1920-х годов было лучшим другом кемалистской Турции и, проводя национальную политику в Закавказье, опиралось, в основном, на грузин и азербайджанцев. Влияние армянских коммунистов было значительно слабее, и потому Армении пришлось уступить западные районы страны Турции, а Нахичевань и Нагорный Карабах – «братскому» Азербайджану. Однако после смерти Кемаля Ататюрка (1938 г.) советско-турецкие отношения ухудшились до такой степени, что уже весной 1940 года Анкара серьезно рассматривала участие турецких войск во вторжении британо-французского корпуса в Закавказье. Эта операция планировалась на февраль—апрель 1940 года, а командовать объединенной группировкой готовился французский генерал Вейган, впоследствии – один из влиятельных капитулянтов «вишистов». В 1940 году он объяснял сослуживцам: «С помощью десантов в Батуми и, возможно, в Баку мы войдем в Россию, как нож в сливочное масло». Германия тогда дала понять Лондону и Парижу, что в случае британо-турецко-французского нападения на СССР приостановит военные действия. Главным условием вторжения Англии и Франции в Закавказье было и продолжение советско-финляндской войны, чтобы вынудить СССР воевать на два фронта, однако конфликт закончился быстрее, чем ожидали в Лондоне и Париже.

С 1941 года турецкая внешняя политика была явно прогерманской. Весь период Великой Отечественной войны Турция рассматривалась Москвой как потенциальный союзник рейха, и на то были свои причины. За четыре дня до нападения Германии на СССР был подписан германо-турецкий договор о дружбе. Некоторые историки утверждают, что к упомянутому договору прилагался сверхсекретный протокол, предусматривающий вступление Турции в войну против СССР на стороне Германии в случае выхода вермахта к стратегической линии Архангельск – Горький – Куйбышев – Астрахань. Позже, в 1942—1943 годах турецкая агрессия предусматривалась в случае захвата фашистскими войсками Сталинграда, Туапсе, Сочи, Грозного, Махачкалы. По воспоминаниям Арама Пирузяна, возглавлявшего Совнарком Армении в годы войны, на московском совещании руководителей республик Закавказья в конце июля 1941 года И.В. Сталин заявил: Турция снабжается германским оружием, вдоль ее границы с СССР создаются базы для иностранных войск, резко участились турецкие провокации на границе с нашей страной. Нападения Турции на СССР с участием германских подразделений в Турции, которые наверняка скоро прибудут, нужно ожидать в ближайшее время. Поэтому, отмстил Сталин, мы будем усиливать 45-ю армию в Закавказье. Кроме того, советские войска вместе с британскими союзниками вскоре вступят в Иран (это произошло в августе—сентябре 1941 г.), чтобы «закрыть» его от германо-турецкого вторжения. Говорил Сталин и о «турецкой агентуре на Кавказе, в Крыму, Средней Азии, автономиях Урала и Поволжья». По его словам, идея «Великого Турана» в республиканской Турции отвечает интересам Германии.

По данным Наркомвнешторга СССР (1946 г.), объем поставок из Турции разнообразного сырья в Германию за 1941—1944 годы возрос более чем вдвое, в том числе промышленного (металлургического и химического) – втрое; объем же турецко-советской торговли за те же годы сократился вчетверо. Если за тот же период германо-турецкие экономические соглашения и бизнес-контракты не нарушались обеими сторонами, то аналогичные соглашения Турции с СССР и контракты с советскими предприятиями турецкая сторона нарушала в 1941—1944 гг. более чем 30 раз. В 1944-м, когда исход войны был уже более или менее ясен, Турция позволила германским подводным лодкам, уцелевшим в Черном море, уйти через Босфор и Дарданеллы. Пережив из-за Турции много неприятных периодов, Сталин был полон решимости примерно наказать южного соседа. Так родился план воссоздания Армении (естественно, в формате Армянской ССР) в границах, определенных Севрским договором 1919 года. А согласно документу, подготовленному к июлю 1945 года в Министерстве иностранных дел СССР, Турция должна была вернуть Армении и Грузии 26 тысяч кв. километров: 20,5 тыс. кв. км получала Армения, что почти вдвое расширяло ее территорию, и 5,5 тыс. кв. км – Грузия. Этот документ Сталин с Молотовым представили Черчиллю и Трумэну в Потсдаме.

В октябре 1945 года Сталин утвердил будущих руководителей новых советских территорий: А. Кочиняна – в должности первого секретаря Карского обкома компартии Армении, а давнего соратника Сталина М. Цхакаю – первым секретарем Тао-Кларджетского райкома компартии Грузии. Активизировались налаженные еще с 1942 года связи с зарубежными армянскими националистами, прежде всего с организацией «Дашнакцютюн». СССР предлагал им начать в Турции партизанскую войну и привлечь к ней турецких курдов. В ответ армянские националисты потребовали передать Арцах (Нагорный Карабах) и Нахичеванский регион Армении, советская сторона обещала решить все эти вопросы.

В ноябре 1945 года Политбюро ЦК ВКП(б) разрешило репатриацию зарубежных армян в Армению, и 2 декабря было принято соответствующее решение Совнаркома СССР, опубликованное в советской прессе. К 1949 году численность армян, репатриированных в Армению из-за рубежа, достигла 60 тысяч человек. В 1947—1948 гг. намечалось выселить азербайджанцев из Армении в АзССР, которых, ввиду просочившейся информации, охватили панические настроения. 3 мая 1948 года министр внутренних дел Армении генерал-майор Григорян представил Сталину справку №1/3745, в которой докладывал следующее: «Нами были зафиксированы многочисленные факты высказываний азербайджанцев об их нежелании переезжать на новое местожительство. Поступали данные и о том, что вражеский элемент использует эти отрицательные настроения, ведя антисоветскую агитацию среди азербайджанцев в Армянской ССР и толкуя переселение как акт недоверия Советской власти азербайджанцам на случай войны СССР с Турцией».

При этом проживающих в Армении курдов решено было оставить в покое, так как они рассматривались в качестве потенциальных союзников СССР в его предстоящей войне с Турцией. После 1945 года именно в Армении развивалась культурная автономия курдов, туда разрешалось переселяться курдам из Азербайджана. Отметим, что до этого, в 1930-х и начале 1940-х годов, десятки тысяч курдов из всех республик Закавказья были выселены в Среднюю Азию. Лишь позже сталинское руководство осознало роль курдов как потенциального союзника в борьбе с Турцией.

Однако к концу 1949-го процесс армянской и курдской репатриации был остановлен в связи с созданием НАТО и с готовностью США и Великобритании прийти на помощь Турции в случае конфликта с СССР. Важную роль сыграли и идеологические причины. Началась холодная война, вынудившая СССР вернуться на привычную для себя позицию «лидера международного коммунистического движения», после чего религиозные и национально-культурные проекты, доставшиеся Москве в наследство от дореволюционной России, были снова сданы в архив.