Текст книги "Иллюзия Выбора (СИ)"
Автор книги: Александра Павлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Алиман лишь весело задорно рассмеялся. Молодой демон все-таки прошел в кабинет и закрыл за собой дверь, оставляя на пороге застывших подданных, которые рвались на прием к императору сегодня. Те стояли с такими шокированными лицами, услышав их с императором краткий диалог, что нельзя было не усмехнуться, что Бастард и сделал, прежде чем окончательно отрезал их взгляды от себя и отца. Но помимо удивления там как всегда присутствовала еще масса других негативных эмоций: презрение, возмущение и злоба, яростная ненависть. Хасину позволялось многое из того, за что любого другого Алиман давно бы казнил собственными руками – дерзость, грубость, фамильярность и неуважение к статусу родителя. Но император всегда закрывал на это глаза в отношении своего первенца, никому другому не прощая даже малейшей оплошности и недостатка. Что касается Кассиан – принц не вел себя подобно брату, а потому и не был предметом обсуждения. Им восхищались, его боготворили и боялись, что было неотъемлемой частью его царственного статуса, да и отцовский характер сказывался. Но принца еще и любили. Уважали не из страха, а заслуженно. Что отнюдь не мешало забывать заслуги Бастарда, которые не вызывали ничего кроме досады.
– Что случилось? – перешел сразу к делу Хасин, оставшись наедине с отцом.
– Я много могу придумать поводов, чтобы заставить тебя явиться. Но видно никогда это не будет добровольно, – вздохнул император. – Почему ты так упорно избегаешь меня?
– Тебе во благо, – только и ответил беловолосый демон, напряженно глядя в окно. – Так повод стоящий, или я могу возвращаться в Академию?
– Стоящий, – посерьезнел Алиман.
– Но ты вполне мог бы разобраться и сам?
– Мог бы, – не стал лукавить мужчина. – Но думаю, что тебе будет интересно, – с этими словами император протянул сыну письмо.
Пару минут у Хасина ушло на прочтение и обдумывание, пока свиток тлел в его руке.
– Любопытно, – задумчиво протянул Бастард. – Считаешь, есть вероятность, что им удастся? – насмешливо протянул он.
– Есть, – вполне серьезно и четко заявил Алиман, отчего юноша перестал улыбаться.
– Я не ослышался? – не поверил своим ушам Хасин.
– Не ослышался.
– Поверить не могу! – воскликнул Бастард, пораженно глядя на абсолютно спокойного отца. – Как? Главное зачем? Зачем тебе это понадобилось?! Ты же прекрасно понимаешь, на какой риск пошел?! С какой целью?! Объясни мне! – под конец Хасин почти рычал, гневно нависая над столом отца.
– Порыв души, – хмыкнул как ни в чем ни бывало император.
– Твой порыв души обойдется империи в гражданскую войну, если все не уладится! – прорычал Бастард. – Это расколет империю, которую мы с таким трудом стоили, надвое! Да ты не хуже меня это знаешь! Так какого черта так спокоен?!
– Мою ошибку уже не исправить. Так стоит ли распаляться? – спокойно ответил Алиман.
– Меня поражает твой настрой, – прищурился вдруг Хасин. – Чего я не знаю?
– Суть не в том, чего ты не знаешь, а в том, как это сыграет нам на руку.
– Нужно опередить их, – начал быстро думать вслух беловолосый демон.
Он был сосредоточен, и от прежнего негодования не осталось и следа, будто не кипел он от гнева всего миг назад.
И Алиман с восхищением смотрел на сына в этот момент, с грустной улыбкой на лице. Как же сильно он желал видеть его рядом, подле себя на престоле! Как же жаждал сделать своим наследником, к его ногам бросить империю! Как же любил его! Всем своим сердцем, всей душой и разумом! Никто в мире не был ценен для Алимана хоть в десятой доле, как был ценен Хасин. Даже Кассиан. Он любил своего младшего сына. Любил, как любой демон любит свое дитя. Но именно Хасин был для него всем. Именно в нем он нашел воплощение своей мечты, именно на него выплескивал нерастраченную любовь, которую отняли века назад. Этот мальчик, впервые открыв свои глаза, покорил его душу и сердце. И в тот момент стало наплевать, для чего он был рожден, какие цели Алиман преследовал, целенаправленно добиваясь рождения этого младенца. Стало все равно, что этот ребенок нужен был ему лишь чтобы получить безусловную власть и беспрекословное подчинение. Одним своим взглядом тогда этот малыш развеял в прах все его планы, заставив забыть о личных целях и сосредоточиться на том, чтобы сделать счастливым его – маленького мальчика, который сверкал своими глазками, глядя на отца, пока не заснул на его руках.
В тот день сердце и душа Алимана уже не принадлежали ему. Он отдал их своему сыну. Который в насмешку открыто пренебрегал ими. Возможно, в чем-то мужчина был виноват сам. Он создал Хасина таким, каким тот был, и теперь пожинает плоды. Не думал, что его забота станет душить сына. Душить до такой степени, что тот откажется от всего ради своей свободы.
Едва только Хасин взглянул на отца – тот моментально убрал со своего лица все бушующие внутри эмоции, не давая видеть их любимому человеку, который не терпел подобного проявления чувств от своего родителя. И на красивом благородном лице был лишь интерес к озвученному предложению.
* * *
Анна устало плелась в свою комнату после изнурительных занятий с магистром Доар. Тот явно до сих пор питал сомнения на ее счет, а потому практически весь урок пытался оправдать их, изматывая Анну тренировкой. Хмыкал каждый раз, когда девушке удавалось его удивить, но и не думал останавливаться. На протяжении всего урока принцесса ловила на себе сочувствующие взгляды друзей, которые отсиживались в стороне – даже Лео. Но дроу так и не признал, что бойцом Анна стала куда более лучшим, чем он помнил. Магистр никак не прокомментировал свой усиленный интерес к ее персоне, когда девушка прямо спросила «какого черта он до нее докопался». Дроу лишь бровь выгнул на ее лексикон, позаимствованный у хохочущей за спиной Хитаны, и промолчал, окончив занятие.
И уже который день Анна буквально молилась о том, чтобы вернулся Хасин. Он пропал почти на неделю, и девушка скучала. Но в эту минуту хотела его лишь потому, что он бы закончил это измывательство над ней магистра-дроу. Конечно, демон не дает ей поблажек и едва ли выделяет из толпы своих адептов. Но, по крайней мере, не терзает ее одну.
– Какой-то странный все-таки интерес у магистра Доар к тебе, – сделала вывод идущая рядом рыська.
– Да ладно!? – со всем возможным сарказмом воскликнула принцесса.
Оборотень хихикнула на реплику подруги.
– Такое чувство, что ты либо ему нравишься очень сильно, либо так же сильно нет, – задумчиво предположила Хитана.
Идущий рядом Лео скептически покосился на подругу, но промолчал о ее бредовом предположении.
– Везде тебе любовный подтекст мерещиться, – фыркнула Анна.
– Еще бы не мерещился, – хмыкнул полукровка. – Вся академия теперь в курсе, что она фаворитка Даниса. И ее это жуть как бесит. Но поделать она ничего не может. А чтобы отвлечь себя от самоедства, прибегает к фантазиям на тему того, что не одна она так влипла, – под конец Лео уже смеялся, убегая от рычащего оборотня, которая погналась за ним по коридору общежития.
Анна проводила их усталым взглядом и зашла в свою комнату.
Казалось бы, что магический резерв никак не зависит от физического состояния, но у принцессы едва хватило сил подогреть себе воду банальным заклинанием. Зато блаженство, что подарила ей освежающая горячая жидкость, было непередаваемым. Она постаралась быстро искупаться, смыв с себя грязь. Сменила воду на чистую, и просто продолжила наслаждаться теплом, откинув устало голову на бортик ванной, прикрыв глаза и расслабившись всем своим изнуренным и уставшим телом.
Резко вздрогнула и распахнула глаза, когда по плечу скользнули кончики пальцев.
– Тшш, это я, – тихонько рассмеялся за ее спиной Хасин, положив руки на ее плечи и заставляя ее вновь откинуться на спину. – Ты всегда чувствуешь мое приближение.
– Устала, – вымучено улыбнулась девушка, запрокинув голову и глядя на демона, чуть нависшего над ней.
– Кайл замучил? – догадался с усмешкой Хасин, принимаясь мягко разминать плечи девушки, которая блаженно прикрыла глаза от этой такой необходимой сейчас вещи.
– Он буквально озверел в последнее время. Даже ты так не «пытаешь» своих адептов, – прошептала девушка. – Куда ты пропал? Я скучала, – она открыла глаза и снова посмотрела на Бастарда, с нежностью и легким упреком.
– У меня были дела, – улыбнулся чуть заметно Хасин.
Его пальцы умело размяли плечи принцессы, и мягко, ненавязчиво скользнули по ее горлу, а после вниз, очертив подушечками ключицы над кромкой воды. Анна глаз не сводила с рук на своем теле, отчаянно краснея, ведь только сейчас опомнилась, что находится в полупрозрачной воде обнаженная. И нельзя было не заметить этого смущения.
– Прежде ты не стеснялась меня, – хмыкнул ей на ушко Хасин, не прекращая волновать ее своими руками, что гладили горло, плечи и руки, лежащие вдоль бортиков ванны.
Дыхание опалило шею, отчего девушка вздрогнула.
– Прежде я не видела в тебе мужчину, – с запинкой ответила Анна.
Она отчаянно сжимала пальцами края ванны, даже не замечая этого. Часто дышала и больше не смотрела на Хасина, лишь чувствовала его за своей спиной.
– Зато я всегда видел в тебе женщину. И твое тело давно для меня не запретный плод, – девушка чувствовала в этих словах усмешку, а под прикрытыми веками четко нарисовалась картинка изгиба губ демона. – Или ты одумалась?
Анна уловила перемену в голосе и распахнула глаза, резко повернув к демону лицо и пронзая его предупреждающим злым взглядом. В глазах Хасина она увидела надежду – что она передумала, что все же решила иначе, поняла неправильность своих действий. Прищурилась на его же манер, отчего Бастард хмыкнул, а после резко поднялась из воды, вставая на ноги.
Она стояла в ванной по колено в воде, а по ее голому телу стекали ручейки. Головка была упрямо задрана, губы сжаты, кулачки тоже, и покраснела она – то ли от злости, то ли от смущения, а может от того и другого. Смотрела в глаза демону, пока тот медленно поднимался на ноги, равняясь с ней лицом. Губы кривила все та же усмешка, а глаза сверкали.
– И когда же ты стала такой смелой?
– Тогда, когда ты – нерешительным, – ответила Анна.
Не отрывая взгляда от ее личика, которое краснело все больше, пока она вот так стояла перед ним – открытая и упрямая, Хасин потянулся к полотенцу.
– Подними руки, – произнес он, и девушка нерешительно выполнила его просьбу.
Демон завернул ее, а после, легко сжав талию, вытащил из воды, поставив на пол. Не дал ей отстраниться, начиная вытирать ее. Насмешливо смотрел в ее глаза, пока его руки поверх ткани скользили по ее телу: плечам, рукам, спине, когда он почти обнимал ее, заставляя запрокинуть голову, чтобы не разорвать взгляда. По груди и животу, а глаза все так же смотрят в глаза. Сейчас это была не забота, а самая настоящая ласка. И Анна млела, хотя подобное было не впервые. Но впервые так по-настоящему, без прикрас и необходимости делать вид, что все в рамках приличия. Какое там приличие!
Хасин снова завернул ее в сухое полотенце, когда остановился на этом. Заклинанием вмиг высушил тяжелые волосы и то, до чего не решил прикоснуться руками – все ниже талии.
– Ты останешься? – спросила Анна, когда Хасин повернулся к двери из ванной.
– Да. Только тоже хочу освежиться.
Девушка кивнула и вышла из комнаты, оставляя его одного. Она волнительно присела на кровать. Забылась в этот миг каменная тяжесть и усталость во всем теле. Нервозность и волнение поднимались из глубин ее тела и души, заставляя вышагивать по небольшой спальне. Промелькнув перед зеркалом, Анна метнулась к шкафу, собираясь достать ночную рубашку. И только сейчас она заметила, что все до единой полупрозрачны! И почему же раньше это не было заметно и не имело значения? Хасин прав – он не раз видел ее в подобном виде, так чего же она боится? Что не понравится ему? Что покажется слишком навязчивой?
Анна боялась, что ее демон передумал. Всю эту неделю думала о том, что должна сказать ему, чтобы убедить в том, что не отступится от своего желания быть с ним. Но то, как он смотрел на нее сейчас в ванной, сказало все за нее. И не нужны были доводы и бурные речи. Нужно просто заставить его забыть о долге, как пытается забыть она, когда они рядом. Вдвоем они не должны думать хоть о чем-то или ком-то, кто находится за пределами этих стен. У них есть их ночи, их время, которое принадлежит только им. Остальное не важно.
Наугад выбрав одну из рубашек, Анна быстро скинула с тела полотенце и оделась. Зябко поежилась и скользнула в кровать под одеяло. И в этот момент как раз вышел Хасин. Движением руки погасил магические светильники и лег рядом поверх одеяла. Пытаясь побороть непривычное смущение, Анна привычно положила голову ему на плечо, когда он обнял ее одной рукой. Ладошка нерешительно опустилась на обнаженную грудь, где равномерно и сильно билось сердце. На своем плече ощутила руку демона, когда он рассеянно начал перебирать ее волосы. И вот вроде все так же как и прежде, как раньше, все то же самое, но чувства бушуют, эмоции зашкаливают, а на губах глупая улыбка.
– Чему ты улыбаешься?
Хасин не мог видеть ее лица, но слишком чутко чувствовал ее – всегда. И знал, что она сейчас улыбается, глядя в никуда, чуть покусывая губку.
– Не знаю, – честно призналась Анна. – Мне просто хорошо.
Тишина повисла в комнате на несколько долгих минут, прежде чем Хасин, хмыкнув, не повернулся к пыхтящей девушке, опрокинув ее на спину и нависнув над ее лицом.
– Что, Анна? – и хитро-хитро улыбнулся, выгнув смоляную бровь.
В свете луны, что подглядывала в окно, было прекрасно видно, как замялась принцесса, опустив взгляд на его губы. Бастард снова хмыкнул, коснулся целомудренно ее лба, и вернул их в прежнее положение, насмешливо протянув:
– Сладких снов, Амани.
Девушка поджала губы, но не стала ничего говорить. И уже через пару минут крепко спала. Расслабленно прижималась к нему – во сне не ведала, что такое смущение, стыд и неловкость: обвила ножкой его бедро, почти распласталась на нем, обнимая рукой и сладко щекоча кожу дыханием.
А Хасин смотрел на ее профиль с нежной улыбкой и не мог налюбоваться – соскучился просто невыносимо. И ведь всего неделя, а он уже сходит с ума! На что же он подписался в дальнейшем?!
* * *
– Итак, адепты, – звучный голос Бастарда разлетелся по полигону. – Хочу напомнить, что через пару недель тех из вас, кто владеет своей стихией, будет ждать небольшой экзамен – практический. Всех остальных – теория. Надеюсь, вы не ударите в грязь лицом перед Академией Стихий? – и он выразительно посмотрел на Анну, которая все еще палила свои вещи, учась обуздывать огонь. – Адептка Верлиан, вы помните мое обещание не помогать вам и оставить вас обнаженной в пепле от вашей одежды, если вы не справитесь самостоятельно?
– Помню, – проворчала хмуро Анна, недовольно покосившись на Бастарда.
– Надеюсь.
Его красноречивый взгляд студенты приняли за угрозу, Анна – за намек еще один вечер уделить тренировкам.
Собственно, только этим все последние пять дней она и занималась с Хасином. Вместо того чтобы сладко спать вдвоем, как она уже привыкла, демон на полночи тащил ее на полигоны, где заставлял изматывающе тренироваться в овладении своей стихией. Первые пару ночей с ней занимался еще один первокурсник из другой группы. И у него все было куда проще, и куда быстрей он научился, нежели Анна заботиться о целости своей одежды. После подобных ночных бдений сил на что-то большее, как свалиться и вырубиться, не было. И девушка знала, что демон проводит ночи по-прежнему с ней лишь по тому, как была примята подушка по утрам. Они едва ли разговаривали, он почти не прикасался к Анне, явно старательно избегая всяких с ней контактов. И чисто по-женски, принцессу это расстраивало. Хасин словно замкнулся в себе, не желая пускать ее дальше, чем уже пустил. Но и Анна не собиралась сдаваться.
И сегодня ночью подняла этот вопрос, когда они направлялись на закрытый полигон, где не дул ветер, не падал снег, и была приемлемая температура. Хасин редко водил сюда своих адептов, давая им почувствовать все прелести и неудобства любой погоды, напоминая, что у них не будет возможности выжидать исключительно благодатной в своей будущей работе или при сражении.
– Никто не будет заботиться о том, холодно ли вам, жарко, мокро или неудобно. Хочу также напомнить, что по большей части в тех местах, где требуются навыки боевиков, очень редко бывают удобства и комфорт. Это – война, зачистка, какие-то задания и прочее. Так что привыкайте. Либо учите бытовые заклинания.
Кто-то презрительно хмыкнул при упоминании этой отрасли магии. В Академии факультета бытовой магии не было, поскольку данное учебное заведение не занималось подобным уровнем магии – в бытовики шли слабые маги, здесь же были лучшие и сильнейшие со всего мира.
– Зря смеетесь, – только и произнес Хасин.
И уже на следующий урок он показал им все прелести незнания самых, казалось бы, простых и элементарных заклинаний – сушка, отражение света, уничтожение пыли и все в этом духе. И гордые боевики тем же вечером оккупировали библиотеку в поисках учебников по начальной бытовой магии под насмешливыми, но понимающими взглядами старшекурсников.
– Ты избегаешь меня, – начала хмуро Анна, шагая к полигону.
– Разве? – спокойно спросил Хасин.
Он смотрел лишь вперед, руки заложены за спину, и весь его вид сейчас выдавал преподавателя, а отнюдь не друга и возлюбленного.
– Я каждую ночь провожу в твоей постели, – хмыкнул демон, бросив на нее насмешливый взгляд.
Прозвучало двусмысленно, но они только и делали, что спали. Не разговаривали, и он больше не целовал ее. Не провоцировал, как в день своего возвращения, и всячески старался делать вид, что между ними ничего не изменилось. Анна не понимала его поведения и чувствовала досаду. Но чего-то просить и требовать не могла – не хватало смелости. Она и без того на многое пошла, во многом ущемила себя и свой нрав, чтобы принять свои чувства к беловолосому демону, и пока была выжата в эмоциональном плане. Не могла действовать как-то иначе, кроме как пытаться приучить себя к новому положению вещей. И вроде ничего между ними не изменилось, но все же что-то было не так. И непонимание происходящего угнетало и тревожило принцессу. Она боялась, что Хасин все-таки оттолкнет ее, пусть и сказал, что не сможет при всей необходимости сделать это.
Растерянности добавлял и Кассиан. Анну по-прежнему тянуло к нему, он по-прежнему пытался раскрыть ее, вызывая в ней странные новые чувства, заставляя ощущать что-то новое и необычное. И он тоже ее не целовал. Лишь играл с ней, смущал своими глазами, которые словно для нее медленно заволакивало алым каждый раз, когда они слишком долго смотрели друг на друга. И Анна боялась представлять, о чем же в такие моменты думает принц: явно о чем-то жарком и откровенном, судя по его реакции. Он прикасался к ней, держал за руку. И со стороны это выглядело наверно очень мило и нежно: они сидели в общей гостиной у камина, каждый со своим учебником на коленях, а их пальцы были переплетены, и юноша рассеянно поглаживал ее ладошку. Кассиану было все равно, как демоны, за исключением его друзей, пренебрежительно и презрительно наблюдают эту картину. Для них было дикостью, что их принц вот так спокоен в отношении своей человеческой невесты, не понимали его очарования ею, желания к ней же. И Анну беспокоили эти взгляды: колючие, пугающие и отчаянные. Они совсем не были похожи на те, что она ловила на себе дома. Ее новые подданные были куда яростнее в своей ненависти к ней. И ведь Хасин предупреждал ее, и отчасти она готова была столкнуться с подобным. Дров в костер еще и сам принц подбрасывал, говоря о том, что в Асцелоте ее ждет куда более серьезное противостояние. Императорский дворец кишит теми, кто пожелает причинить ей вред – как моральный, так и физический.
– Но думаю, что к своему появлению там, ты будешь уже готова отражать их удары, – уверенно улыбался Кассиан своей невесте. – И я всегда буду рядом, чтобы защитить тебя.
– Едва ли это возможно, – спокойно произнесла Анна. – Ты не будешь сидеть подле меня, спасая от коварных придворных, которые пожелают потешиться надо мной. Но ты прав – я вполне смогу защитить себя сама, – уверенно заверила его девушка, чуть улыбнувшись.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул Кассиан.
Ни разу принц не показал ей своего пренебрежения, ни разу не попытался стать лучше в глазах тех, кто ожидал от него иного поведения. Это ему должны были подчиняться, а не он предвзятости своего народа.
– Тебя не беспокоит, что ты теряешь авторитет в их глазах? – поинтересовался как-то Лео.
– Это невозможно. Я их принц, будущий повелитель. Едва ли они найдут в себе смелость усомниться во мне.
– Анна – человек. И по их мнению ты должен ненавидеть ее яростнее всех, ведь она – навязанная невеста, ваш союз – гарантия мира между ваши странами и только. От тебя ждали неохотного желания выполнить этот договор, а никак не стараний очаровать свою нареченную. Ждали, что ты, скрипя зубами, будешь общаться с ней, если вообще будешь, и даже не станешь смотреть в ее сторону без необходимости.
– Я не обязан оправдывать их ожидания. Будь это так – и мне никогда не стать императором, как и моему отцу. Мы правители. Нам подчиняются, а не мы – им. Народ всегда не устраивали методы моего отца, его действия. Его осуждали и боялись. Но его уважают за все это, потому что, в конце концов, это привело к расцвету нашей страны, к их расцвету. Они живут в довольстве и достатке, защищены от внешних угроз и процветают. И ради этого готовы закрывать глаза на некоторые неудобства, без которых невозможно то или иное решение. Здесь, в Академии учатся юнцы, практически дети. Они воспитывались на ненависти ко всей расе людей, в них кипит злоба и ярость при одном только виде человека. И с возрастом это не пройдет. Но с возрастом придет понимание того, что ненависть – не главное. Что есть благоразумие, мудрость, что куда важнее быть нейтральным – хотя бы внешне. Что же касается Анны – тут дело не в том, что она человек. А в том, что она – наследница престола. И они обязаны выказывать ей уважение и почет. Это злит их. Они будут склоняться перед ней, люто ненавидя. И во многом будут обвинять меня в том, что я не указал ей иного места.
– Например, у своих ног? – хмыкнула спокойно Анна, слушая Кассиана.
– Именно. Они считают наш брак формальностью. Я же сделаю его настоящим, – и он мягко коснулся губами ее руки, что поднес к лицу, глядя в глаза своей невесте.
– Зачем тебе это? – снова полюбопытствовал Лео. – Ну, кроме того, что ты очарован своей невестой, – улыбнулся юноша.
– Не знаю, – честно ответил принц, беззаботно улыбаясь. – Вероятно, я не желаю, чтобы моя семья походила на одну из тех, что я вижу при дворе. Браки, основанные на корысти, интригах и выгоде не заканчиваются ничем кроме обоюдной ненависти и презрения. Холодность и расчет – не то, что я желаю видеть в своей семье. Этого мне будет достаточно в политике. К тому же, брат с детства прививал мне именно такие мысли. И сейчас они стали моими собственными – едва ли могло быть иначе, помня его настойчивость, с которой он мне твердил об уважении к своей будущей жене-человеку – хмыкнул демон.
Эти слова принца оказали на Анну интересное воздействие. Она была польщена, уверена в их правдивости и они ей понравились. Было безумно приятно понимать, что то, что она чувствует к принцу – взаимно. Очень приятно. Но вместе с тем эти добавляло сложности в ее отношения с Хасином.
Она буквально разрывалась между ними. Перед каждым чувствовала вину, когда находилась в обществе другого, получая при этом удовольствие от общения. И если Хасин был в курсе происходящего, то Кассиан – в абсолютном неведении. Но стыдно было перед обоими – за себя, что разрывалась от переполняющих и пугающих ее чувств, не в силах отказаться ни от одного. И даже в стыде начала находить нотку остроты, что щекотала нервы.
– Чего ты хочешь, Анна? – хмуро спросил Хасин, когда они зашли на полигон, и он повернулся к ней лицом, серьезно глядя на нее. – Чего ты ожидала от наших с тобой отношений? Едва ли они хоть когда-либо станут подобием твоих с Кассианом, если ты ожидала этого. Я не могу улыбаться тебе, не могу держать тебя за руку и просто смотреть на тебя дольше необходимого.
– Я понимаю, – горячо заверила его Анна, так же грустно глядя в его серые глаза. – Но ты мог бы хотя бы не делать вид, что изо всех сил стараешься оттолкнуть меня? Или это действительно так? – и она внимательно посмотрела на демона. – Ты хочешь…
– Не имеет значения, что я хочу, – оборвал ее Бастард, отворачиваясь от нее, пряча свои глаза.
– Хасин, – мягко прошептала Анна, коснувшись рукой его напряженного плеча, обходя его и заглядывая ему в глаза. – Не отталкивай меня. Не нужно. Я не сдамся. Не перестану тебя любить или делать вид.
– Анна, ты даже не представляешь, на что толкаешь меня, говоря эти слова, – хмыкнул невесело молодой мужчина, качая головой.
– На что? – с улыбкой спросила девушка, ловя его взгляд.
– Потерять остатки здравомыслия. Я изо всех сил стараюсь не сближаться с тобой, чтобы потом тебе же было легче. Но ты упорно настаиваешь на обратном.
– Сближаться? – весело усмехнулась принцесса. – Хасин, куда еще ближе?!
– Всегда есть что-то большее. И ты должна понимать, о чем я говорю.
– Но я не пониманию! – честно призналась Анна.
– Близость, Анна, бывает разной. И та, о которой думаешь ты – лишь ее первое дыхание. Забота, дружба, доверие – только начало. И этот путь мы уже прошли. Дальше – больше. Ты хочешь моих поцелуев, хочешь, чтобы я прикасался к тебе. И даже не представляешь, как этого хочу я, – прямо глядя ей в глаза, говорил Хасин, немного недовольно и раздраженно. – Но мы оба прекрасно понимаем, что это не допустимо. По той простой причине, что когда-нибудь мы шагнем еще дальше. И ты первая, кто не простит себе подобного. Ты обещана другому, и твоя честь много для тебя значит. Не меньше значит и Кассиан. Ты не захочешь его разочаровать, не станешь обманывать и лгать. Подумай об этом, – тихо и серьезно закончил демон. – Давай заниматься.
Анна не смогла сосредоточиться, и за несколько часов едва ли сдвинулась хоть на шаг вперед, если даже не отступила назад – одежда загоралась еще быстрее.
– Ладно, – вздохнул недовольно Хасин, когда девушка обессилено опустилась на землю. – Сегодня толку не будет. Иди отдыхать.
– А ты? – подняла на него взгляд девушка.
– Хочу потренироваться, – демон указал на свое оружие в стороне.
Он подал ей руку, помогая встать с земли, красноречиво и недовольно глядя на ее форму, пропаленную тут и там.
– Чего тебе не хватает? Что не дает сосредоточиться?
– О чем ты? – не поняла Анна.
– Стихия – часть тебя. Как рука, нога, глаза. Ты можешь управлять ей, даже не задумываясь. Это как с рассеянностью – ты держишь чашку, и вроде бы крепко, но вдруг рука дрожит, и ты ее роняешь – задумавшись, отвлекшись. Со стихией так же. Что тебя отвлекает или волнует?
– Думаешь, нет причин!? – иронично съязвила девушка.
Она тоже была раздражена своей неудачей, устала и была злой – из-за многого в данный момент.
– Может, тебе нужен стимул? Так я дам его, – предположил Хасин, задумчиво глядя на нее, как-то даже изучающе.
– Например? – кисло произнесла Анна, стряхивая с юбки пепел.
– Например, я могу дать больше времени на сон и занятия, а не отвлекать тебя по ночам, приходя в твою комнату?
– Нет! – возмущенно воскликнула принцесса, недовольно и даже предупреждающе глядя на хитро улыбающегося Хасина.
И невольно расслабилась от этой его нежной насмешки над ней. Его хмурость и отстраненность в последнее время заставляли ее радоваться таким мелочам, которые прежде были постоянными, а сейчас стали такими редкими.
– Тогда, может быть, мне следует пообещать тебе поцелуй, если ты справишься? – его хитрость просто зашкаливала во взгляде.
Анна буквально рот открыла от возмущения, метая глазами молнии, заставив Бастарда рассмеяться, запрокинув голову.
– Я смотрю, у вас это семейное, – заворчала принцесса, продолжая испепелять демона своим взглядом праведного негодования. – Получать желаемое любой ценой.
– Не так уж велика цена, раз на то пошло, – хмыкнул Хасин. – И разве ты не этого хотела?
– Шантаж? Едва ли мне нужно, чтобы ты был со мной ради чего-то или кого-то, если не ради нас самих, – спокойней, но с грустью ответила Анна, поворачиваясь и уходя.
* * *
Анна неожиданно задумчиво следила сегодня за Хитаной и Данисом. Они как всегда завтракали, а друзья как всегда пикировались. Теперь, когда ни для кого не были секретом их истинные отношения, их поддевки и игры перешли на иной уровень: откровенные насмешки с обеих сторон, красноречивые взгляды, где злость и ярость смешивались со страстью и желанием, провокации физического плана. Вот например сегодня Хитана одела свою форму, как всегда пренебрегая платьем и отдавая предпочтение исключительно брюкам. Но сочетание, в общем, было более чем вызывающим. Вместо юбки, что прилагалась к алой рубашке и черному жилету, она надела тренировочные кожаные брюки. И все бы ничего, если бы это и была та форма, что им выдали. Но это было явно измененный вариант. На красной рубашке не хватало пары пуговиц, и ворот открывал взгляд на упругую грудь, открытую неподобающим образом для леди. Но как Хитана любила повторять – она не леди. Жилет лишь подчеркивал ее декольте, утягивая талию и округляя бедра. Ну а брюки были куда более обтягивающими, чем это было позволительно для тренировочных, которые не должны были стеснять. Белые волосы убраны наверх, а не сплетены в косу или хвост, как обычно, и несколько небрежных прядей обрамляли лицо и шею, подчеркивая ее тонкость и притягательность нежной кожи.
Данис во все глаза смотрела, как Хитана шла к столу, немного задержавшись сегодня – явно наводила красоту. И не один только демон был впечатлен ее видом, плавной грациозной походкой от бедра и призывной улыбкой, что изгибала губы – половина столовой в лице мужского пола не сводила с девушки голодного взгляда. И даже оборотни, которые всегда сторонились рыськи, позабыли о своем презрении к той, что была лишена связи с луной. А Хитана умудрилась улыбнуться и пообещать взглядом все наслаждения мира всем, кроме Даниса. Смотрела на него, вызывающе выгнув брови и губы и невинно хлопая ресничками. Демон же прожигал ее алым взглядом несколько минуту, пока друзья рядом давились смехом.
– Ох, она напросилась, – шепотом заметил сидящий рядом с принцессой Лео.
– Она явно этого и добивалась, – так же тихо ответила Анна, тоже пряча улыбку.
Поведение подруги озадачивало принцессу, пока она не спросила у нее, чем это вызвано.
