Текст книги "Я не смогла, и ты не сможешь тоже (СИ)"
Автор книги: Александра Соколова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)
Попробовать немного вовлечься. Вовлечься не телом, но… душой? О, Господи!
Ольга нажала на газ. Идиотская затея. Глупая, глупая, идиотская затея.
Она выдержала ровно сутки прежде чем позвонила Инне и пригласила ее на свидание.
Как назло, именно в эти сутки решила активизироваться Лиза. В потоке эротической бессмыслицы, которую она то и дело присылала Ольге в смс и через социальные сети, стали звучать нотки «Когда же?». Ольгу очень тянуло ответить «никогда», но она отшучивалась, отмалчивалась, понимая, что рано или поздно придется что-то делать. Но делать не хотелось.
Она думала о Ларе. Думала, и заставляла себя переключаться мыслями на Инну. С ней проще. С ней безопаснее. С ней спокойнее. Довела себя до крайности и – позвонила.
–Слушаю. – Иннин голос звучал устало и обреченно.
–Что слушаешь? – Весело спросила Ольга. – Оперу?
В трубке послышался смешок.
–Нет, Оль, опера на сегодня уже закончилась. А ты звонишь по делу или просто так?
Ольга засмеялась.
–Госпожа Рубина, даже я не звоню своим подчиненным по делу в столь поздний час. Звоню, чтобы пригласить тебя на свидание.
Вот. Она это сказала. Произнесла вслух, и мир не рухнул, все было по-старому – темная комната таганрогской квартиры, красное вино в бокале, тлеющая в пепельнице сигарета. Значит, это не так страшно?
Инна молчала, и Ольга вдруг поняла, почему.
–И чего мы молчим? – Спросила она. – Я имею ввиду исключительно дружеское свидание, конечно. Твоя невинность останется неприкосновенной, а брак – целым.
Она физически ощутила, как расслабилась Инна на том конце провода.
–Давай не сегодня? – Попросила она. – У меня совершенно нет сил.
Они поболтали еще немного. Инна рассказывала о дочке, о родителях, а Ольга слушала и задумчиво рисовала сигаретой замысловатые узоры в пепельнице.
Опомнилась только услышав: «А твоя семья? Расскажи».
Лгать не хотелось. Вообще ничего не хотелось – только преодолев барьер с приглашением, Ольга поняла, как сильно устала.
Она рассказала о маме, о дурацком отце, о том, как фамилия Будина преследовала ее с детства и накладывала ограничения. Рассказала и о муже – с грустью, с печалью.
–Ты вышла замуж по любви? – Спросила Инна.
–Тогда казалось что по любви. Потом оказалось, что нет.
И – предупреждая дальнейшие расспросы – спросила вдруг:
–Госпожа Рубина. Скажи мне. Ты скучала по мне?
Одно биение сердца коснулось этой стороны трубки и отозвалось с другой. Иннино дыхание взбудоражило Ольгин слух.
–Да, – различила она еле слышное.
Помолчали. Ольга подумала, что Инна сейчас, наверное, в своей домашней одежде – сидит на темной кухне, зажав трубку в пальцах. Дышит тяжело. Сдерживает дыхание.
–Я могу приехать к тебе прямо сейчас. – Вырвалось у Ольги вдруг. Она точно знала, чувствовала: это именно то, чего хотят сейчас они обе. Но Инна сказала «нет».
–Я подожду, – пообещала Ольга, закрывая глаза. – Я терпеливая, знаешь?
–Извини, – услышала ответ. – Но я тебе не верю.
Глава 8. О том, как нелюбимо.
Совещание было скучным и унылым. Ольга чуть не засыпала, слушая доклады и рассеянно рисуя в блокноте бездумные линии. Когда, наконец, очередной доклад закончился, она подняла голову и наткнулась взглядом на Лизу.
Та сидела напротив – румяная, задумчивая, и Ольге вдруг захотелось немного пошалить. Она протянула ногу под столом и коснулась Лизиной лодыжки.
Получилось. Встрепенулась, посмотрела испуганно. Ольга улыбнулась и подмигнула.
–Закончим на этом, – сказала вдруг, прерывая на полуслове докладчика. – В следующий раз соберемся, когда вам действительно будет что сказать, а не когда захочется впустую потратить свое и мое время.
Естественно, после такого пассажа все расходились понурые. Ольга не обращала внимания – пересела за свой стол, открыла ноутбук, приготовилась работать.
Бабах – и крышка захлопнулась, а поверх нее обнаружилось Лизино лицо. И это лицо не предвещало ничего хорошего.
Ольга встала, закрыла дверь. Повернулась к Лизе, глядя вопросительно.
–Прекрати это делать! – Лиза обеими руками толкнула ее к столу.
–Что делать? – Улыбаясь, спросила Ольга и тут же поняла, что совершила ошибку: улыбаться не стоило. Это распалило Лизу еще сильнее.
–То, что ты делала только что! – Крикнула она, окончательно розовея.
Ольга пожала плечами. Она стояла, прислонившись бедрами к столу, а прямо перед ней, на расстоянии нескольких сантиметров, бушевала Лиза.
–Прекрати это делать! – Снова крикнула она.
Ольга снова пожала плечами. Лиза всплеснула руками и выбежала из кабинета.
Черт. Трижды черт. Переиграла. Девочка разозлилась, а Ольга хорошо знала цену доведенным до предела девочкам. Нужно было что-то решать, и быстро. Ольга схватилась за телефон.
«Вернись. Пожалуйста».
Пока Лиза читала смс, пока думала, вернуться ли, пока возвращалась обратно – Ольга лихорадочно размышляла. Все зашло слишком далеко. Теперь, только теперь она поняла, какую ошибку совершила, ввязавшись во флирт с подчиненной. Не получив желаемого она может сделать что угодно. Даже – Ольга зажмурилась, представив – рассказать обо всем коллегам. Рассказать Инне.
Когда Лиза вошла в кабинет, Ольга была готова. Схватила за руку, швырнула к столу.
–Что ты себе позволяешь? – Прошипела в сантиметре от Лизиного лица. – Что за фокусы с хлопаньем дверьми?
И – поцеловала. Холодно поцеловала, отстраненно, не испытывая никакого удовольствия, одно только понимание: это нужно сделать. Не для того, чтобы спасти ситуацию, но для того, чтобы отсрочить решение.
Лиза таяла в ее руках. Сжимала плечи. Расстегивая ее блузку, Ольга размышляла о том, как далеко она готова зайти. Не Лиза, нет, она – Ольга. Трахнуть? Ни в коем случае. Раздеть и оставить так? Еще хуже. Хоть бы кто-нибудь пришел, постучал в дверь. Тогда можно было бы просто это отложить – прервали, что поделаешь.
Стука не было. Дверь скрипнула еле слышно и Ольга с запозданием поняла, что вернувшись Лиза ее не заперла. Посмотрела. И – обмерла.
–Привет!
На пороге стояла Инна Рубина, с лица которой медленно стекала улыбка. Раньше, встречая это выражение в книгах, Ольга хмурилась недоверчиво – ну как улыбка может стекать? Как? Сейчас, в эту секунду, она поняла: может. Стекать медленно, постепенно, искажая рот в гримасу, делая его искривленным и страшным.
Первой мыслью было: «она не простит». Не простит измены, не простит того, что, приглашая ее на свидание, Ольга решила вот так скоротать время.
А потом пришла вторая мысль, от которой Ольге стало по-настоящему страшно.
Человек не может смотреть ТАК на женщину, с которой у него ничего не было. Так смотрят только на близкого, на очень близкого, в которого уже давно врос кожей, которого считал и продолжаешь считать своим до самого конца, до самого-самого последнего конца. Так смотрят, когда мир вокруг рушится к чертовой матери, не оставляя от себя даже камня, рассыпаясь в крошку. Так смотрят, когда заканчивается жизнь.
–Прошу прощения, – сказала Инна. – Я не хотела мешать.
Ольга перевела взгляд с нее на Лизу. Увидела ужас в ее глазах. И все поняла.
Она отпрянула назад, будто Лиза вдруг стала прокаженной. Принялась застегивать на себе блузку. Пыталась дышать ровно, но получалось плохо – воздух входил и выходил неравномерными толчками.
–Твою мать… Твою ж мать…
А в висках билось ужасное: «Господи, что я наделала».
Это было хуже. Хуже всего, что она делала в своей жизни. Хуже всего этого вместе взятого, и именно потому – как иронично, господи! – именно потому, что она этого не планировала. И не была готова.
Она оставила Лизу в кабинете без сожалений, без единой мысли о ней. Все ее существо рванулось за Инной. Бежала по коридору – растрепанная, жалкая, и впервые в жизни ей было на это наплевать.
Знала, что не нужно сейчас ее догонять, не нужно разговаривать – и все равно догоняла.
–Инна!
Ольга настигла ее в конце коридора, в нескольких шагах от выхода. Схватила за плечи – с силой, до боли – рванула на себя, заставляя обернуться. Заглянула в лицо.
–Я не знала, – крикнула на выдохе, яростно. – Слышишь? Клянусь тебе, я не знала!
Инна секунду смотрела на нее, и Ольга содрогнулась от того, какая боль, какое горе плескалось в этих синих сейчас глазах. Она надеялась, что Инна ударит ее, но она просто смотрела.
Как объяснить? Как доказать? Как дать понять человеку, что ты не хотела, что ты не думала, что ты правда не знала?
–Я тебе не верю.
Она ушла, а Ольга осталась стоять. Еще несколько минут назад в ее сердце билось что-то теплое, что-то зарождающееся, что-то прекрасное. И она сама уничтожила это. А вместе с этим уничтожила Инну.
Под изумленными взглядами сотрудников она вернулась обратно в кабинет. Шла, отмеряя шаги, и представляла, как входит, как хватает Лизу за волосы, как швыряет ее к стене – сильно, яростно. Как Лиза сползает по этой стене вниз, оставляя на ней кровавые потеки.
Зашла внутрь – и остановилась.
Ищешь виноватых? Хочешь разделить вину пополам? А в чем виновата эта глупая девочка?
Получалось, что ни в чем. Она не знала об Ольгиных отношениях с Инной. Она не знала, что между ними происходит. Она просто влюбилась и добивалась объекта своей влюбленности – так, как могла. Так, как умела.
–Оль…
Стоит в углу, напуганная, белая как мел. Смотрит исподлобья. Ждет удара? Или объяснений?
Ольга прошла мимо и упала в кресло. Закрыла глаза.
–Уходи, – попросила тихо. – Пожалуйста.
Она услышала звуки осторожных шагов, потом – звук закрывающейся двери. Молодец, девочка. Поняла, что объяснений не будет и что сейчас лучше всего – послушаться.
–Что я сделала? – Спросила себя Ольга, не открывая глаз. – Что я, черт побери, опять сделала?
И ответила. Сама.
–Отомстила. Видела боль в ее глазах? Тебе ведь не было ее жалко, ни капли. Ты испугалась от неожиданности, но в ту секунду, когда она увидела вас – вот таких, ты ощутила нечто, очень похожее на счастье.
Картинки в ее воспаленных глазах мелькали, словно кто-то включил ускоренную перемотку. Питер. Алиса. «Я уйду от нее, правда уйду, мне просто нужно немного времени». «Я сказала ей о том, что люблю тебя». «Она знает, что я скоро уйду». «Мне нужно провести с ней еще немного времени».
Это не Инна смотрела на них сегодня полными боли глазами. И это не Лизу обнимала Ольга, прижав к столу. Это было другое, другое – прошлое? Прошлое?
Но почему тогда так больно? Почему больно стало именно сейчас, когда Лиза-Алиса ушла, когда все ушли и она снова – опять! – осталась одна? Почему именно сейчас так больно?
–Потому что даже ты не можешь сейчас притвориться, что все вышло так, как ты хотела.
Ольга закрыла лицо руками. Из ее глаз потекли слезы – слезы горечи, слезы огромного, бесконечного горя.
Нет. Она этого не хотела. Она совсем этого не хотела. И Инна – не призрак из прошлого, она настоящая, она живая, она добрая. И именно Ольга, Ольга сделала ей больно. Сделала больно человеку, который давал ей только хорошее, который никогда не смотрел на нее холодными глазами и не приказывал ей – вербально или не вербально – быть лучшей.
Она старалась быть Ольге другом, и у нее получалось даже! Она была рядом, она поддерживала, она одобряла, она никогда не лгала. И она не заслужила всего этого!
Ольга рыдала, больше не сдерживаясь. Царапала лицо ногтями, вжималась пальцами. Что-то в ее жизненной системе рухнуло сегодня с оглушительным треском и разрушилось – возможно, ненадолго, но – Ольга подозревала, что будет именно так – возможно, что и навсегда.
Глава 9. Еще один звонок.
Ольга специально приехала на работу пораньше, чтобы успеть проскользнуть в свой кабинет. Но ей не повезло – стоило ей припарковать машину, как совсем рядом, в метре, остановился темно-синий «Форд» Рубиной.
Смотреть на нее было тяжело, разговаривать с ней было трудно, а стоять рядом – практически невыносимо.
–Привет, – поздоровалась Ольга. Инна кивнула и, щелкнув брелоком сигнализации, пошла к офису.
Ольга стояла и смотрела, как она двигается, как помахивает руками, как рассыпаются светлые волосы по идеальной формы плечам. И только когда Инна скрылась внутри здания, она смогла наконец выдохнуть.
Да, все это было плохой идеей. Очень плохой. Но кто мог знать, что Инна окажется из тех, почти вымерших, которые не ненавидят жену за измену. Вернее – которые ненавидят не жену.
После того, что произошло, она предприняла несколько попыток поговорить. Даже наплевала на гордость и попросила помощи у Инниной подруги. Тщетно. Инна как будто разом вычеркнула ее из своей жизни и смотрела теперь как на пустое место.
А вот с Лизой все было наоборот. Она все чаще писала, все чаще звонила, все чаще приглашала посидеть где-нибудь вечером. Ольга соглашалась – а что ей еще было делать? Получалось так, что кроме Лизы в этом дурацком городе у нее никого не осталось.
Нужно было что-то решать. Ольга не единожды порывалась придумать лицеприятную версию, изложить ее в своей голове четко и ясно – как она это делала всегда – а потом озвучить Инне. Но каждый раз останавливалась.
–Ей не нужна твоя ложь, – говорила она себе, глядя на Иннино имя в телефоне. – Ей теперь вообще ничего от тебя не нужно.
Она все же предприняла еще одну попытку. Велела секретарше пригласить Инну для сдачи отчетности, дождалась, когда она войдет – холодная и красивая, и заперла кабинет, демонстративно спрятав ключ под юбку.
Инна молча смотрела на ее манипуляции. Под ее ледяным взглядом Ольга достала бутылку коньяка, сделала быстрый глоток.
–Теперь тебе придется меня выслушать.
Голос Инны в ответ прозвучал очень, очень тихо. И, боже мой, сколько ненависти было в этом голосе!
–Я не хочу с тобой разговаривать, – сказала она. – Открой дверь и прекрати этот спектакль.
Ольга сделала еще глоток. Прислонилась к краю стола. Вдохнула-выдохнула.
–Я познакомилась с ней в интернете, – начала она и запнулась. Говорить правду оказалось сложно – куда сложнее, чем лгать.
Но она смогла. Рассказала, как познакомилась, как общалась. Как развлекалась, держа возле себя – такую влюбленную и милую. Сказала и о том, что не имела далеко идущих планов, и вообще никаких планов на нее не имела.
Инна слушала молча, ни единая черточка не дрогнула на ее лице. На Ольгу она не смотрела – взгляд был направлен куда-то в сторону.
–А потом появилась ты.
Это было самым сложным. Как объяснить, что поначалу просто было приятно? Как объяснить, что поначалу хотелось немного сбить спесь с самоуверенного лица, и больше ничего? Как объяснить, что потом захотелось совсем другого?
Инна не стала слушать. Она вдруг оказалась рядом с Ольгой, очень близко. По-прежнему глядя в сторону, сунула руку за пояс Ольгиной юбки и достала ключ.
–Посмей только еще раз так сделать, – услышала Ольга ледяное. – И ты узнаешь всю глубину моей самоуверенности.
Развернулась и вышла из кабинета.
С тех пор никакого общения между ними не было. Да что там общение! Инна даже не смотрела на Ольгу – проходила мимо, скосив взгляд, будто обходя им пустое место или – что еще хуже – что-то отвратительно-мерзкое.
И Ольга сдалась. Встречалась с Лизой, иногда – с Колей. Много работала и много читала. А поздними вечерами, как раньше, присаживалась с сигаретой на подоконник и смотрела на до сих пор не стершийся из телефонной памяти Ларин номер.
Она думала о том, что оказалась еще большей дрянью, чем сама предполагала. О том, что даже сейчас, приложив столько усилий к тому чтобы стать другой, не сумела преодолеть собственную натуру. О том, что она никогда не сможет стать достойной милого ростовского доктора, который – после того единственного раза – так больше ей и не позвонил.
Так протянули до октября. Ольга – в своем одиночестве, Лара – наверное, со своей Катей. Лиза – в жалких попытках добиться от Ольги хотя бы чего-то. А Инна – в своей непоколебимой ненависти.
Как-то вечером, когда таганрогская осень окончательно вступила в свои права и Ольга от холода куталась в плед, просматривая очередную книгу, Лиза прислала смс.
«Я больше так не могу. Устала. Если я правда тебе нужна – приезжай и забери меня отсюда. Если нет – прощай навсегда».
Ольга прочитала и вздохнула. Вот и эта девочка уходит из ее жизни. Конечно, так не могло продолжаться вечно и рано или поздно это случилось бы, но почему сейчас?
Ее пальцы быстро застучали по экрану телефона.
«Ты ставишь мне ультиматумы? Зря».
В висках билось: удержать. Хоть как-то, но удержать. Потому что иначе Ольга останется совсем одна, и тогда один бог знает, сколько еще бед она сможет натворить.
«Это не ультиматум. Но если ты так видишь – иди к черту. Хватит с меня».
Вот и все. Еще одна часть жизни отваливается и улетает. Или ее еще можно остановить?
Вздыхая, Ольга сбросила с плеч плед и достала из шкафа джинсы. Написала: «Где ты?», дождалась ответа и принялась одеваться.
Ждать ей пришлось недолго. Стоило подъехать к невысокому кирпичному дому и два раза посигналить, как Лиза выскочила из подъезда и села в машину – радостная, счастливая. Ольга посмотрела на нее и не стала ничего говорить. Нажала на газ и выехала со двора.
Она ехала и думала об Инне. Каково ей сейчас? Знать, что жена по-прежнему без ума от другой женщины. Представлять себе в красках, как это у них происходит. И тихо выть от бессилия.
Хотелось помочь. Хотелось позвонить и крикнуть: «Между нами ничего нет!». Хотелось взять Лизу за шиворот и оттащить домой, к Инне. Вручить, будто подарок, и сказать: «Забирай свое сокровище. Владей». И все это было одинаково невозможно.
Она доехала до Лизиного дома и остановила машину. Посидела секунду, глядя на руль, и спросила:
–Скажи мне. Что у тебя происходит сейчас с Инной?
Лиза испугалась. Ольга молча ждала ответа, начиная понимать, что ответа скорее всего не будет. Наконец Лиза выдавила:
–Почему ты сейчас меня об этом спрашиваешь? Разве нам больше нечего обсудить?
Ольга проглотила ответ «Да, нечего».
–Она твоя бывшая, верно?
Лиза кивнула и полезла в сумку в поисках сигарет. Ольга протянула руку поверх ее колен, открыла бардачок и достала пачку. Дала прикурить и закурила сама.
–Почему вы расстались?
Это было то единственное, чего она не знала. Инна много рассказывала о начале их отношений, об их счастливой жизни вместе, но ни разу не объяснила, из-за чего все закончилось.
Лиза молчала. То ли не хотела отвечать, то ли сама не понимала, почему. Курила, судорожно затягиваясь и стряхивая пепел в приоткрытое окно. Смотрела на приборную панель.
–Иди, – сказала Ольга, выбрасывая окурок в окно. – Иди домой. Мне нужно ехать.
Она щелчком разблокировала двери и включила радио. В салоне разлилась знакомая с юности песня – она играла с середины, но Ольга вдруг сжалась вся от слов, звучащих в ней.
10 light years away to save my soul
10 light years away to change it all
Whatever it may take I gotta try again
Girl it's time to start over
10 light years away
Глаза закрылись сами собой. Теплая рука коснулась ее руки, погладила пальцы. Ольга вдохнула глубоко и опустилась грудью на руль.
–Погладь меня по спине, – попросила тихо.
И – как будто Ларина ладонь легла на ее кожу, касаясь ее сквозь ткань блузки. Как будто это она – сквозь время и расстояние – гладила ласково, осторожно, поддерживая и снимая боль и усталость. Как будто это ее губы в безумное мгновение дотронулись до Ольгиного плеча.
Все кругом исчезло, растворилось. Словно вернулся Париж, и холодный ветер, и жаркие руки, и отчаянно бьющееся в груди сердце. Ольга, не открывая глаз, откинулась назад, прижалась спиной к сиденью и, взяв Ларину руку, опустила ее на грудь. «Послушай, как стучит. Послушай, ЧТО оно отстукивает».
Ладонь сжала грудь и сказка рассыпалась. Ольга открыла глаза и отстранила Лизину руку. Нет. Не то. Не сжимать, а слушать. Не то.
Она застегнула рубашку.
–Иди. Ничего не спрашивай, просто иди.
Дождалась, когда хлопнет дверь, и сразу нажала на газ.
Десять световых лет до спасения моей души.
Десять световых лет на то, чтобы все исправить.
Чего бы это ни стоило, я должна попытаться снова.
Девочка, начнем сначала? На расстоянии в десять световых лет.
Ольга долго кружила по Таганрогу в тщетных попытках успокоиться. Включала музыку на полную громкость, курила, держа руль одной рукой, иногда принималась кричать. Ничего не помогало.
Доехав до дома, она бросила машину во дворе, перекрыв выезд сразу нескольким автомобилям соседей, взлетела вверх по лестнице, роняя ключи открыла дверь и немедленно полезла в холодильник. Там стояла бутылка, подаренная кем-то из подчиненных. Ольга открутила крышку и сделала большой глоток.
Тепло разлилось по телу, успокаивая и умиротворяя. Наконец-то появилась возможность дышать.
Держа в одной руке бутылку, а в другой – пепельницу, Ольга добрела до гостиной, упала в кресло и открыла крышку ноутбука. Прежде чем почта загрузилась, она успела сделать еще несколько глотков. И потому, увидев одно из писем, не поверила своим глазам.
От кого: Алиса
Кому: Ольга Будина
Тема: Прочти пожалуйста.
Ольга отпила еще немного из бутылки и потерла лицо. Надпись не исчезла – она горела синими буквами на белом экране и блестела картинкой в виде нераспечатанного конверта.
И что делать? Прочесть? Потереть лампу, чтобы выпустить из нее джина-призрака, который неизвестно сколько в этой лампе просидел и неизвестно каких дел может наделать? Или сделать движение «мышкой», нажать кнопку и удалить это письмо к чертовой матери?
Слишком много. Слишком много всего – и тоска по Ларе, и ненависть Инны, и жалкая влюбленность Лизы. А теперь еще и это.
А-ли-са.
Ольга закрыла глаза. Алиса – это Санкт-Петербургские ночи, это горячее дыхание на воспаленной коже, это миллион писем туда-сюда по электронной почте, это «Красная стрела» и безудержное ожидание встречи.
Алиса – это ложь. Это тонны вранья, падающего на Ольгину голову, среди которого так трудно, так невыносимо трудно отыскать правду.
Алиса – это легкая и воздушная влюбленность, наполняющая тело воздушными шариками. Алиса – это горечь и яд мести, разжигающей страсть, но превращающей душу в мелкие осколки.
Ольга сделала еще глоток из бутылки. Закурила новую сигарету. Наверное, не стоит больше пить – и так уже пьяная, мысли путаются, ускользают куда-то. Но так легче. Алкогольные пары отравляют кровь, разжижают ее – вон как несется по венам, нарушая, бесконечно нарушая скоростной режим.
Алиса. А-лиса. А-ли-са.
Футболки со смешными надписями, вечный фотоаппарат на шее, затемненные окна студии, шампанское из старинных бокалов. Две пачки выкуренных за ночь сигарет. Запах возбуждения на коже, на губах, на волосах – везде. Никаких границ, никакого контроля. И никакой правды.
Ольга сделала глубокий вдох. Выделила письмо. Нажала «удалить». Нераспечатанный конверт в одно мгновение улетел в корзину. А Ольга с сожалением посмотрела на остатки алкоголя в бутылке и потянулась за телефоном.
