Текст книги "Я не смогла, и ты не сможешь тоже (СИ)"
Автор книги: Александра Соколова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)
Она посмотрела на свои пальцы, обнимающие стакан. Ногти с полосками французского маникюра, обручальное кольцо на безымянном, тонкая полоска жемчуга выше – на запястье.
Рядом что-то шевельнулось и поверх ее пальцев легли другие. Длинные, сильные, загорелые. С коротко остриженными ногтями. Никаких колец, никакого маникюра – вообще ничего. И Ольга вырвала руку. Она не хотела, она правда не хотела, но это вышло само собой – рука дернулась, жидкость в стакане угрожающе качнулась, а стоящая близко-близко Лара усмехнулась.
–Я так сильно тебя пугаю? – Спросила она, и ее голос снова напомнил Ольге о французском вине. Горячем, пышущим жаром вине.
Она развернулась на каблуках, холодно посмотрела в Ларины глаза и отчеканила:
–Деточка. Ты слишком много о себе думаешь, если считаешь, что я способна кого-то бояться.
Лара смотрела на нее, и улыбка продолжала расплываться на ее губах. Ольге вдруг захотелось ее ударить. А через секунду ей захотелось ударить кое-кого еще.
–Не обращай внимания, – услышала она с другой стороны. – Это она Будину включила.
Лара засмеялась, Светка засмеялась тоже, а Ольга смотрела то на одну, то на другую и чувствовала себя зверем, загнанным в капкан. Куда ни рванись – все равно плохо.
–Идем танцевать, – предложила вдруг Лара, и Ольга чуть в обморок не упала. – Там уже все танцуют. А?
Ольге хотелось кричать. Кричать, царапаться, кусаться, отлупить ее по самодовольному, насмешливому лицу. Из последних сил она заставила себя успокоиться. Из самых-самых последних.
–Прошу прощения, – сказала она холодно и, изо всех сил стараясь идти ровно, подошла к двери и вышла из дома.
Куда? В машину? Но ключи в комнате, а возвращаться назад она ни за что не будет. Разуться и ходить туда-сюда по газону? Чтобы маму точно хватил кондратий, а ее саму свалила с ног простуда? Или просто выйти на дорогу и брести куда-нибудь – авось, кто-то пожалеет и предложит подвезти?
Пока Ольга размышляла, дверь сзади хлопнула, и не успела она обернуться, как Лара уже оказалась рядом, схватила ее за плечи и потащила вперед. Ольга пыталась сопротивляться, но на каблуках это было слишком сложно, да и руки у Лары правда были очень сильными.
Она дотолкала Ольгу до стоянки, открыла дверцу какой-то огромной машины, и пихнула ее внутрь. Обошла машину с другой стороны и села рядом.
Сбежать было невозможно: Лара заблокировала обе двери. Кричать и рваться наружу Ольга не стала. Сидела ровно, как девочка-шестиклассница, сложив руки на коленях.
–Ты не сможешь вечно от меня бегать, – сказала Лара тихо. – Когда-нибудь нам придется поговорить.
Ольга промолчала. Если она не скажет ни слова – то и разговора не получится. Рано или поздно Ларе надоест здесь сидеть, и она откроет двери, вот и все.
Как назло, в машине было не менее холодно, чем на улице. Ольга в своем невесомом платье немедленно покрылась мурашками, а через секунду с ужасом поняла, что дрожит. Она покосилась на Лару. Ей-то было тепло в традиционных джинсах и синем свитере с тяжелым завернутым горлом. Сидит, смотрит вниз, вздыхает.
–Детеныш, – Лара так быстро подняла голову, что Ольга не успела отвернуться. А после уже и не могла. Этот голос, вкупе с этим чертовым понимающим взглядом – от них было никуда не деться, не спрятаться. – Поговори со мной пожалуйста. Я не понимаю, что происходит, а когда я не понимаю – мне становится страшно.
Это было сказано так просто и откровенно, как будто Лара разделась прямо здесь, в машине. Стянула с себя свитер через голову, стащила джинсы, белье, и осталась в чем мать родила – голой и абсолютно беззащитной.
Ольга разомкнула губы, но слова не шли. Она не знала, что сказать и как объяснить.
–Ты не ответила ни на одну из моих смс, – грустно сказала Лара. – Я тебе их отправила десятка два. Безрезультатно. Что произошло? Я чем-то тебя обидела?
Ольга продолжала молчать. Обидела? Господи, да лучше бы обидела, как ты не понимаешь? И я ответила, ответила на каждую твою чертову смс по три раза, вот только ни один из ответов так и не отправила. И я не знаю, почему, не знаю. Не спрашивай меня об этом. Я все равно не смогу ответить.
–Мне казалось, тебе было хорошо в Париже, – продолжила Лара, не обращая внимания на Ольгино состояние. – Получается, что нет? Не хорошо?
Да какое там «хорошо»! Разве этим дурацким словом объяснишь этот жар на коже, который до сих пор преследует меня при одном воспоминании о твоих губах и теле? Он как воздушная подушка – облегает кожу, скользит по ней, плавится и растворяется, чтобы через секунду появиться снова.
–Детеныш… – Окончательно растерянно пробормотала Лара, и Ольга не выдержала.
–Ты что, смеешься? – Спросила она, с трудом выговаривая слова. – Нет, правда? Смеешься надо мной?
Лара покачала головой. Она испугалась Ольгиного напора и даже отодвинулась немного.
–Да я кроме тебя думать ни о чем не могу! – Крикнула Ольга. Это звучало как обвинение, и было именно им. – С момента, как ты помахала мне рукой в этом блядском аэропорту, я хожу, что-то делаю, с кем-то разговариваю – а перед глазами ты одна! И что ты хочешь от меня? Спросить, как я провела время в Париже? Иди бабку мою об этом спрашивай!
Она изо всех сил стукнула кулаком по спинке переднего сиденья, ойкнула и отвернулась. А в следующее мгновение ее с ног до головы затопил пожар – это Лара, она просто подвинулась ближе, просунула руки между Ольгиными руками и боками, сцепила их в замок на животе, и замерла так.
Ольга дернулась, но вырваться было невозможно. И, сдавшись, она просто откинулась назад, прижалась спиной к Лариной груди и закрыла глаза.
–Только не говори ничего, – беззвучно просила она. – Просто молчи, и ничего не говори. Дай мне несколько минут посидеть вот так, без мыслей, без правильности произносимого – просто посидеть, чувствуя твои руки, и твой живот, и твое дыхание на моем затылке. Несколько минут. Пожалуйста.
И она получила свои минуты. Лара молча обнимала ее сзади, слегка поглаживала сцепленными в замок руками живот, и невесомо касалась губами волос. На несколько мгновений она вдруг замерла, и Ольга замерла тоже. Казалось, мир кругом остановился – перестал завывать ветер, перестали поскрипывать дверцы машины, исчезли все звуки и запахи. И само время как будто перестало отсчитывать секунды, стрелки на часах расплавились и встали.
В этом безвременьи даже Ольгино сердце стало биться едва заметно, тихо-тихо. То ли чтобы не мешать, не спугнуть это мгновение, то ли потому, что сердце первым стало чувствовать, но именно оно в конечном счете было ответственно за то, что произошло дальше.
–Ты чувствуешь то же, что и я? – Спросила Ольга еле слышно, но Лара услышала и поняла.
–Не знаю, – ее дыхание снова коснулось волос на затылке. – Но думаю, что да.
Ольга ласковым нажатием ладоней разомкнула замок ее рук и повернулась лицом. Погладила щеку едва заметным касанием. Коснулась пальцами подбородка.
Это было так ново и так необычно – смотреть на женское лицо на расстоянии вдоха, трогать его нежно-нежно, проводить кончиками пальцев по изгибу бровей, и чувствовать, как бьется в груди, разбухает, становится огромным проклятое сердце.
–Я думала, все дело в Париже, – сказала вдруг Ольга растерянно. – Я думала, вернусь в Москву – и все это пройдет и забудется. Думала, если увижу тебя тут, не парижскую, а обычную, то перестану все это чувствовать.
Она говорила словно обиженный ребенок, и в этот момент действительно чувствовала себя именно так.
–Но я увидела, и ничего не прошло. А стало только сильнее. И ты разговаривала с этими людьми, и со Светкой, а я хотела подойти и вырвать им всем волосы – все волосы, вместе с кожей. Понимаешь?
Лара кивнула. Она завороженно следила за движениями Ольгиных пальцев, которые все продолжали и продолжали оглаживать ее лицо.
–Так не должно быть, понимаешь? Я не должна была все это почувствовать снова! Я была уверена, что так больше никогда не случится, ни с кем. Почему? Почему я опять все это чувствую?
Ей хотелось плакать. Хотелось кричать. Хотелось, чтобы Лара немедленно объяснила ей, почему все происходит именно так, и именно сейчас, и именно с ними. Но Лара молчала. Сидела перед Ольгой напряженная, подергивающаяся, и продолжала молчать.
–Ты же понимаешь, что это не сработает, правда? Я не выдержу еще одного такого романа, такого финала. Я просто не смогу. И ты… Господи, я даже не знаю, чувствуешь ли ты ко мне хотя бы часть того, что испытываю к тебе я?
Легкая улыбка тронула уголки Лариных губ. Она вдруг поймала Ольгину ладонь и положила к себе на грудь. Ольга вспыхнула. От ощущения этой груди под слоем вязаной ткани у нее онемели ноги – если бы она не сидела, то немедленно упала бы на землю.
–Послушай, как бьется, – попросила Лара. – Послушай, что оно отстукивает.
Это было глупо, и это было нелепо, и банально, но Ольга послушно закрыла глаза и прислушалась. Тук-тук. Тук-тук.
И ей показалось вдруг, что она понимает. Что за ритмичными ударами сердца, едва слышными от глубины, из которой они раздавались, и правда можно различить слова.
–Я-тоже, я-тоже, я-тоже.
Она убрала руку. Лара смотрела на нее, но в ее взгляде не было ни вопроса, ни приглашения. Она как будто отдавала Ольге право решать – принять или не принять. И Ольга решила.
–Я не могу, – сказала она, выдавливая из себя эти слова с такой болью, что слезы чуть не брызнули из глаз. – Я правда не могу.
Лара кивнула и улыбнулась – жалко и растерянно. Разблокировала двери и вылезла из машины.
Стоило двери открыться, как вернулись и звуки, и запахи. Оказывается, пока они были внутри, на улице пошел дождь. Ольга толкнула дверь со своей стороны и выскочила наружу. Лара стояла в трех шагах от нее, волосы ее уже намокли, и по лицу тоже стекала вода. Она смотрела вниз и даже не пыталась пошевелиться.
Ольга чувствовала, как по ее телу ударяют капли дождя, как намокает платье, как превращается в жидкий поток то, что когда-то было прической. Она подошла к Ларе и посмотрела на нее снизу вверх.
–Я не могу… Понимаешь? Не могу.
Вдохнула в себя запах Лариного свитера, смешанный с запахом дождя, и ушла в дом.
Глава 12. Хоть руки потревожь.
Шли третьи сутки, а Ольга все никак не могла успокоиться.
Она придумала триста сорок две причины, почему это плохая идея. Она написала в блокноте сто сорок пять аргументов «против». Она скрупулёзно и досконально восстановила в памяти все, что происходило с ней пять лет назад.
Ничего не помогало. Перед глазами попеременно стояло то Ларино лицо – мокрое от дождя, бесконечно красивое, похожее на картины художников-реалистов, то экран мобильного телефона, на котором горела пятьсот семнадцать раз прочитанная последняя ее смс.
«Детеныш-детеныш…»
В конце концов, когда Ольга озверела от бессилия окончательно, еще и Светка приехала. С порога принялась объяснять, что Лара – чудесный человек, и что Ольга не должна упускать свой шанс, а если Ольга упустит – тут же найдутся другие, которые им непременно воспользуются.
Ольга вытолкала ее из квартиры и захлопнула дверь, сообщив напоследок, что если за пять лет никто не позарился – то, наверное, и за шестой можно не волноваться.
Ей было противно и тошно.
–Я не могу так рисковать, – громко сообщила она закрытой двери. – Не мо-гу! Из этого вообще может ничего не выйти, а может выйти такое, что даже подумать страшно. Мало того, что она совсем другая. Мало того, что я ее совсем не знаю. Мало того, что она пугает меня до остервенения. Я даже до сих пор понятия не имею, в каком городе она живет, черт бы ее побрал!
Стукнула кулаком об обвивку двери, выругалась и ушла на любимое окно.
Но стоило ей забраться на подоконник и закурить, как в дверь снова позвонили.
–Света, я же сказала – иди в задницу! – Заорала Ольга, спрыгивая на пол, в три скачка преодолевая расстояние до двери и с грохотом ее распахивая.
И опешила, споткнувшись на полуслове.
Лара. Высокая, прекрасная, очень серьезная Лара. Все в том же свитере и линялых джинсах. Паника охватила Ольгино сознание и заставила отступить. Она шевелила губами, но сказать ничего не получалось. И Лара снова – который раз – решила за нее.
–Идем, – велела она мрачно. – Запирай свою хату и пошли со мной.
Ольга как завороженная помотала головой. Сначала слева направо, потом справа налево. А в следующую секунду Лара за руку вытащила ее из квартиры на лестничную площадку, захлопнула дверь и потащила вниз по лестнице.
И тут слова пришли.
–Ты с ума сошла? – Крикнула Ольга, спотыкаясь на ступеньках – домашние туфли не были предназначены для быстрой ходьбы. – Ключи внутри остались! Как я теперь домой попаду?
–Никак, – соизволила сообщить Лара, продолжая тащить ее за собой. – Когда вернешься – вызовешь слесаря.
–Но там мой телефон! И я не одета для прогулок!
Впрочем, на улице выяснилось, что прогулка и не предполагается. Лара припарковала свою огромную машину прямо перед входом в подъезд, и вокруг нее уже собрались возмущенный консьерж и двое каких-то мужиков в форме.
Проигнорировав их вопросы и причитания, Лара обогнула машину, затолкала Ольгу на пассажирское сиденье и, сев на водительское место, нажала на газ. Через несколько секунд они уже ехали по Тверской.
Ольга сидела молча, сняв оставшуюся туфлю – одну из них она потеряла, споткнувшись о порожек подъезда. Ситуация была – глупее не придумаешь, и она решила просто молчать. Как тогда, на даче. Впрочем, тогда это, кажется, не очень сработало.
Заговорить пришлось, когда Ольга поняла, что они уже пересекли МКАД и едут по трассе. Тут ей стало страшно.
–Куда ты меня везешь? – Холодно спросила она. – Немедленно разворачивайся и доставь меня домой.
Лара покосилась на нее и хмыкнула.
–Я доставлю тебя домой ровно через три дня, – сказала она, и если бы Ольга не сидела, то наверное упала бы. – А до тех пор расслабься и просто делай то, что я тебе говорю.
Ого. Про три дня – это, конечно, шутка, но сам подход поражал и не давал мыслить внятно. Как она вообще посмела? Явиться в дом, куда ее никто не звал, вот так вытащить Ольгу практически за шкирку, и еще раздавать такие заявления?
–Мне завтра нужно быть на работе, – это было глупо, но Ольге пришли в голову только эти слова.
–Плевать на твою работу, – мрачно заявила Лара. – Позвонишь с моего телефона и скажешь, что заболела.
Господи, она что, серьезно?
Ольга в панике посмотрела в окно. Куда ведет эта чертова трасса? Ольга никогда и никуда по ней не ездила, да и в географии России разбиралась слабо.
–Куда мы едем? – Спросила она, постаравшись успокоиться. Не выпрыгивать же из машины на полном ходу, верно?
Лара вдруг дернула рулем, машина вильнула к обочине и остановилась в стояночном кармане. Ольга немедленно схватилась за дверь. Бесполезно – все заблокировано, и разблокировать можно только с Лариной стороны.
–Детеныш, – услышала она, и повернулась к Ларе. В этот раз «детеныш» не был ни ласковым, ни нежным. Он был очень злым. – Давай сразу договоримся: бежать ты никуда не будешь. Я обещаю, что через трое суток верну тебя обратно – туда, где взяла. Ничего страшного с тобой тоже не случится.
–Куда. Мы. Едем? – Металлическим голосом снова спросила Ольга. Лара смотрела на нее серьезно, без улыбки.
–Мы едем ко мне домой.
Ольга помолчала, переваривая.
–Зачем?
Лара усмехнулась, и впервые за последний час на ее лице появилось что-то человеческое, не каменное.
–Затем, что я устала от твоих игр и страхов. Ты постоянно запакована в какие-то каменные доспехи, а когда в них появляется маленькая дырочка – ты пугаешься как дите, и начинаешь стремительно убегать. У меня нет времени разбираться в том, почему все так и кто умудрился так сильно тебя напугать и обидеть. На дне рождения твоей мамы я очень многое про тебя поняла, но далеко не все. Поэтому съездишь со мной, побываешь в гостях, посмотришь на то, как живут обычные люди – может быть, поговоришь со мной наконец. И все. Я доставлю тебя домой, как обещала.
Это прозвучало еще страшнее, чем все, что было раньше. Домой? В гости? Без подготовки? В домашних слаксах и тонкой футболке? Без обуви?
Да и черт бы с ней, с этой одеждой – но у Ольги не было с собой ни телефона, ни кредитной карты, ни ключей от машины. Захоти она уехать – и не сможет. И вообще ничего не сможет, если Лара ей не позволит.
–Это называется похищение, – сказала она, глядя прямиком в ледяные глаза. – Ты даже не спросила, хочу ли я ехать с тобой.
–Конечно, – согласилась Лара, снова заводя двигатель. – Если бы я спросила – ты бы не поехала.
Машина снова неслась по трассе. Ольга задремала, прислонившись лбом к холодному стеклу. Из динамиков неслась какая-то тихая музыка, а рядом сидела женщина, о которой она думала не переставая последние трое суток.
Ну и пусть, – решила Ольга. – Пусть будет поездка, гости, пусть будут эти три дня. Что я теряю, в конце концов? Душевное спокойствие? От него и так уже давно ничего не осталось. На работе они прекрасно обойдутся без меня – все равно моя должность чисто номинальная, и все прекрасно это понимают. А остальное?
Получалось, что «остального» как раз и нет. У Ольги не было в эти три дня никаких дел в Москве. Не было людей, которых стоило бы предупредить об отъезде. Получалось, что у нее вообще ничего не было.
Через пару часов Лара заехала на автозаправку. Выбралась из машины, сунула «пистолет» в бензобак и ушла к кассе. Ольга потрогала дверь: она была открыта.
Волна нежности затопила ее с ног до головы. Она поняла, хорошо поняла, что это значит: вот так, таким способом, Лара вернула ей немного контроля. Она не могла не понимать, что при открытой двери сбежать будет легче легкого – просто подойти к любому водителю, сделать жалостливое лицо, и уже через пару минут Ольга ехала бы в сторону Москвы, болтая с водителем и обещая ему золотые горы по приезду.
Но она все равно оставила дверь открытой.
–Как так вышло, что она настолько хорошо меня понимает? – Подумала Ольга. – Почему она видит то, чего другие не в состоянии увидеть? Почему?
Лара вернулась, села за руль и сунула Ольге в руки пластиковый стакан кофе и шоколадку.
–Обедать будем часа через два, – сказала, заводя мотор. – Я не стала брать булки или хот-доги – вряд ли ты стала бы их есть.
Ольга сунула стакан в специальное отверстие, шоколадку сунула в бардачок, а потом вдруг протянула руку и погладила Лару по обтянутому джинсами колену.
–Спасибо, – тихо сказала она.
И обе знали, что благодарит она не за кофе.
Обедать остановились в придорожном кафе с поэтичным названием «Лалашка». Стоило Ларе припарковаться, как Ольге стало смешно.
–А внутрь ты меня на руках понесешь? – Спросила она весело. – Или принесешь мне обед сюда?
Лара посмотрела на нее недоумевающе и Ольга подвинулась в кресле, демонстрируя босые ноги и одиноко валяющуюся на полу туфлю.
–Как бы ты предпочла? – Улыбнулась Лара и Ольга засмеялась.
–Неси на руках, – пошутила она. – Будет вполне в стиле женских любовных романов. Похищение, и все такое.
Не успела она договорить, как Лара уже вылезла из машины, открыла дверцу с Ольгиной стороны и вытащила ее наружу.
–Господи, ты правда собираешься меня нести?!
Сопротивляться было поздно. Ольга ощутила, как сильные руки подхватывают ее – одна под коленки, вторая – подмышками, и от близости этого большого тела, этого синего свитера, этой загорелой щеки, окончательно перестала что-либо соображать.
Жаль, что дорога до кафе оказалась такой короткой. Она не отказалась бы еще несколько минут обнимать Лару за шею, смотреть на ее сосредоточенный профиль и чувствовать ее руки на своем теле.
Внутри кафе все оказалось неожиданно мило. Всего несколько столиков, накрытых кипельно-белыми скатертями, уютные мягкие стулья, на один из которых Лара ее и усадила, и старик в брезентовых брюках и свитере, немедленно кинувшийся им навстречу.
–Ларочка, здравствуй.
–Привет, Аркадий Анатольевич.
Они обнялись, похлопали друг друга по плечам. Ольга смотрела на них во все глаза: Лара была выше старика примерно на голову, и чтобы обнять его, ей пришлось наклоняться.
–Домой? – Спросил старик, вдоволь наобнимавшись. – Что-то ты зачастила с поездками.
–Работа, Аркаш, – улыбнулась в ответ Лара. – Мама давно жалуется, что начала забывать, как я выгляжу.
Она кивнула в Ольгину сторону.
–Подругу вот в гости везу, из Москвы. Накормишь нас?
Через несколько минут стол оказался уставлен приборами, мисками с варениками, какими-то плошками, тарелками с блинами и огромным чайником, расписанным под хохлому. В чайнике оказался крепко заваренный кофе, а в плошках – сметана и три вида варенья.
–Ешь, – велела Лара, налив себе и Ольге кофе. – Ужинать будем уже дома.
Ольга с сомнением посмотрела на предложенные блюда. Вареники отмела сразу – неизвестно, из чего они налеплены и что там внутри. Блины выглядели достойно, но в два часа дня есть жареное тесто? А как же банан, горстка черники или на худой конец яблоко?
Пока Ольга размышляла, Лара успела съесть несколько блинов, и приступила к вареникам.
–Послушай, – сказала она весело. – От тебя не убудет, если ты просто поешь, верно? Подумай сама: блины не вреднее, чем французские багеты, а их ты прекрасно ела. Разве нет?
Ольга вздохнула и покорилась. После трех съеденных блинов и двух вареников ее безудержно начало клонить в сон. Стало как-то очень тепло, спокойно и радостно. И захотелось, чтобы Лара снова взяла ее на руки и куда-нибудь несла. Или – еще лучше, не несла, а просто держала так, и чтобы под щекой был колючий свитер, и чтобы закрыть глаза и сладко подремывать.
–Спасибо, Аркаш! Заезжай в гости, когда будешь в наших краях!
Ольга мучительно боролась со сном и не расслышала, что ответил хозяин. Она ощутила, что ее снова подняли и понесли, уткнулась в свитер и перестала думать вообще.
Проснулась она, когда за окном окончательно стемнело. Потянулась, зевнула и посмотрела на Лару.
–Выспалась? – Весело спросила та. Она рулила одной рукой, а другой курила в приоткрытое окно. – Что теперь ночью будешь делать?
О, у Ольги было немало прекрасных идей о том, что можно делать ночью кроме сна. Пока она дремала, к ней не раз являлось видение обнаженной Лары, стоящей у окна и замотанной в простыню. Или лежащей в постели и вовсе ни во что не замотанной.
Ей почему-то страшно хотелось трогать Ларину спину. Просунуть под нее руки, ощутить ладонями ее вес, прижаться сверху и лежать так.
–Не вздумай, – велела себе Ольга, судорожно хватаясь за сигареты. – Еще не хватало с ней переспать. Тогда вообще не выберешься.
Она заметила, что машин на трассе стало гораздо меньше, а пейзаж изменился. Теперь кругом были степи – очень мало деревьев и какие-то огромные, бесконечные поля.
–Где мы? – Спросила она, закуривая. – Теперь-то мне можно сказать.
–В Ростовской области, – улыбнулась Лара. – Уже почти приехали.
Ростовская область. Ну что же, хорошо хоть не Красноярский край. Учитывая то, что они доехали сюда чуть больше чем за десять часов, это не так уж далеко.
–Не замерзла? – Заботливо спросила Лара. – Когда приедем, я найду тебе какую-нибудь одежду.
Ольга засмеялась.
–В твою одежду меня можно будет два раза завернуть и еще место останется.
Лара улыбнулась ей, но ничего не сказала. Смяла окурок в пепельнице, закрыла окно и увеличила скорость.
Ольге было очень уютно. Она смотрела на светлое пятно впереди, от фар, и как будто целиком погружалась в наступившую ночь. И эта ночь, и это поскрипывание машины, и легкий сигаретный запах, и женщина рядом с ней – все это было как будто сказкой, или предчувствием сказки – как знать.
Она подумала: как хорошо. Как хорошо, что Лара забрала ее с собой, как хорошо, что она везет ее куда-то в гости, как хорошо, что впереди целых три дня, когда можно ни о чем не думать. И можно не бояться, потому что бояться уже нет никаких сил, и все это все равно закончится через три дня, а раз так – то ей ничего не угрожает.
Дорога все сужалась, сужалась и превратилась наконец в двухполосную. Лара притормозила и включила левый поворотник.
–Приехали? – Ольга постаралась скрыть разочарование в голосе. Ей уже стало, было, казаться, что поездка будет длиться вечно.
–Да. Сейчас немного потрясет – и мы на месте.
Было похоже, что они свернули из цивилизации в какую-то деревню: огней не было, машину действительно потрясывало на неровной дороге, а кругом были сплошные деревья, и редкие дома.
–Господи, куда ты меня завезла? – Испуганно спросила Ольга. – Я думала, ты живешь в городе.
–В городе я работаю, – пояснила Лара, останавливаясь у высоких металлических ворот. – А живу здесь.
Она выскочила из машины и открыла ворота. В свете фар Ольга увидела небольшой двухэтажный дом. Он был маленьким, деревянным и почему-то с разноцветными окнами.
Лара вернулась, заехала во двор и выключила фары.
–Посиди, – велела она, вылезая снова. – Ворота закрою.
Ольге стало совсем не по себе. Господи, куда она ее привезла? В этом доме, наверное, даже ванны нет, а чтобы сходить в туалет, нужно выходить на улицу.
Не успела она подумать о прочих ожидающих ее ужасах, как дверь распахнулась и Лара снова взяла ее на руки. Только на этот раз Ольга не испытала никакого удовольствия.
Лара прошла несколько шагов, поднялась по трем шатким ступенькам, вошла внутрь и поставила Ольгу на ноги.
–Тихо, – прошептала она в темноте. – Все наверное спят уже.
Все? Ольга с ужасом посмотрела на нее, но лица не разглядела. Они наощупь добрались до лестницы – деревянной лестницы, которая приятно холодила голые Ольгины ноги – и поднялись на второй этаж. Там Лара завела ее в какую-то комнату и включила наконец свет.
–Располагайся, – сказала она, махнув рукой в сторону небольшой деревянной кровати, покрытой цветастым, сшитым из разноцветных кусочков, покрывалом. Ванная – через одну дверь справа, туалет там же, полотенце я тебе сейчас принесу. Хочешь, могу еще чая принести? Или кофе?
Ольга молча оглядывала комнату. Она была похожа на жилище охотника из фильмов о Диком Западе. Деревянные стены, деревянный потолок с очень простой люстрой, белые занавески на окнах, старый комод и не менее старый шкаф в углу.
На комоде валялись грудой медицинские журналы, а на длинной стене размещались бесконечные полки с книгами.
–Это… твоя комната? – Спросила Ольга, поджимая пальцы на ногах. На полу лежал пушистый ковер и ногам должно было быть тепло, но она почему-то все равно мерзла.
–Нет, – улыбнулась Лара. – Здесь я прячусь, когда любящие родственники достают, или когда мне нужно поработать.
Она погладила Ольгу по щеке и вдруг коснулась губами лба.
–Не бойся ты так. Я буду спать у себя.
Ольга не знала, радоваться ей или огорчаться. А пока она думала, Лара исчезла на несколько минут, принесла большое зеленое полотенце, сложенную аккуратно белую футболку, пожелала ей спокойной ночи и ушла, закрыв за собой дверь.
Эта дверь окончательно отрезала Ольгу от внешнего мира. Не осталось совершенно никаких звуков. Дом спал.
Она повздыхала, удивляясь, как умудрилась оказаться в такой идиотской ситуации, брезгливо осмотрела полотенце и повздыхав еще раз, пошла искать ванную.
Под ее ногами тихо поскрипывал пол, кругом упоительно пахло деревом. Ванная оказалась вполне современной – душевая кабина, длинная раковина с зеркалом и очередной пушистый ковер на полу. Ольга с удовольствием смыла с себя дорожную пыль, поискала фен и, не найдя, решила, что и так сойдет. Подошла к зеркалу и посмотрела.
С глянцевой поверхности на нее смотрела испуганная женщина с мокрыми завитками рыжих волос, кажущихся сейчас темно-коричневыми и рассыпанными по плечам. Ольга показала женщине язык и осмотрела раковину.
По-видимому, этой ванной пользовалась только Лара – зубная щетка, одиноко стоящая в стакане, могла принадлежать только ей: простая, крепкая, темно-синего цвета. Рядом лежали зубная паста, мыльница в форме лягушки и коробочка для контактных линз.
Шкафчик над раковиной тоже не радовал разнообразием. Один ночной крем, один дневной, три разных крема для рук – конечно, хирург же, руки всегда должны быть ухожены, и флакон духов. Ольга посмотрела на пузырек – наверное, какая-то дешевая ерунда: марку она опознать не смогла.
На верхней полке она нашла запечатанную зубную щетку, распаковала и вычистила зубы. На нее снова навалился морок сна – захотелось вернуться в пахнущую деревом комнату, забраться под цветастое покрывало и закрыть глаза.
Сжимая в руках ком из грязных вещей, она покрепче намотала на себя полотенце, погасила свет и наощупь пошла обратно. Толкнула дверь, и остановилась на пороге.
Она знала, чья эта дверь и знала, что обнаружит за ней, но не ожидала, что не сможет сыграть ни удивление, ни неловкость. Просто замерла и смотрела на сидящую за столом Лару.
По-видимому, она села работать – это во втором часу ночи! Перед ней на столе были разложены множество папок с какими-то бумагами, на одной из которых она что-то быстро писала. Сидела, полностью погрузившись в работу – на Ольгу даже глаз не подняла.
Очки – не те, разбитые, а какие-то другие, съехали на кончик носа, лоб под упавшими на него прядями светлых волос наморщился, а губы были сосредоточенно сжаты в полоску.
Ольга перевела взгляд на комнату. Тут было намного просторнее – кровать оказалась больше, окна – огромные, от пола до потолка, ничем не прикрытые. И снова – полки, полки, бесконечные полки с книгами.
–Ты когда-нибудь вообще отдыхаешь? – Неожиданно для себя самой спросила Ольга, делая шаг в комнату. Лара испуганно подняла на нее взгляд и улыбнулась.
–Подожди секунду, – попросила ласково. – Садись пока, я допишу и отвечу.
Ольга послушно села на краешек кровати, продолжая прижимать к груди ком из одежды. Она слышала тяжелое Ларино дыхание, слышала как поскрипывает стержень от ручки, как шелестят листы бумаги под ее руками.
Ей подумалось вдруг, что она могла бы сидеть так очень долго – просто смотреть и прислушиваться к этим уютным домашним звукам. Это было похоже на редкие хорошие моменты из Ольгиного детства. Она – совсем маленькая – пробиралась иногда в кабинет деда, тихонько садилась на диван и смотрела, как он бесконечно пишет что-то, по привычке пользуясь не шариковой ручкой, а перьевой. В этом была особая магия – он макал ручкой в чернильницу, быстро что-то писал, промокал салфеткой, и снова макал. И перо скрипело, а дед иногда ругался сквозь зубы.
–Ну что, детеныш? – Оказывается, пока она погружалась в воспоминания, Лара уже дописала свой лист и теперь смотрела на нее, опершись подбородком о ладонь. – Не спится?
–Не знаю, – честно сказала Ольга. – Я еще не пробовала заснуть.
Лара смотрела на нее выжидающе, а Ольга не знала, что еще сказать. Зачем она пришла сюда? Чего хочет? Она и сама не знала.
