Текст книги "Рискованное предприятие"

Автор книги: Александра Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Боже! Это так смущало, вызывало такое беспокойство. Уставившись в зеркало, она усиленно рассматривала себя, но ничего не могла найти, что послужило бы ключом к разгадке. Но если Полковник смог что-то увидеть, то это увидят и другие.

Джинни взяла сумочку и отвернулась с чувством отчаяния. Она разглядывала ничем не примечательную гравюру в коридоре, когда увидела Джейка, ждавшего ее в пустом фойе.

– Мне очень жаль. Прости.

– О, Джейк! – Джинни притворилась удивленной. Она намеревалась вести себя холодно, как будто ничего особенного не произошло. – Жаль? – Она слегка нахмурилась, не сводя с него недоумевающих карих глаз. – Чего ради ты должен извиняться? И почему тебе жаль?

– Ты знаешь почему. – Его рука медленно спустилась по внутренней стороне ее руки, пока их пальцы не переплелись. – Потому, что я предпочел бы танцевать с тобой.

– Да ладно тебе. – Легкий упрек в голосе успешно скрыл ее расстроенные чувства. Одно пожатие его руки, прикосновение пальцев, и все ее планы, вся стратегия полетели к чертям.

– Ни один мужчина не может пожаловаться, что ему досталась в партнерши Бонни, – продолжала она, в душе нанося себе удары. – Из вас получилась совершенно поразительная пара. Я думаю, что все, кто видел вас, согласятся с этим.

– Посмотри. – В его тоне зазвучала сдерживаемая ярость, когда они оба отразились в затемненном зеркале. – Черт возьми, посмотри. Вот что я называю совершенно идеальной парой.

Они стояли так очень долго, свирепо глядя друг на друга, пока, казалось, его напряжение не начало спадать, а ее дыхание успокаиваться.

– А теперь… – голос Джейка смягчился, – теперь, мисс Джинни Браун из «Броквей и Лаффан», город Лондон… – его губы начали изгибаться в улыбке, – не окажете ли честь станцевать со мной следующий танец?

В последний раз Джинни пыталась танцевать танго, когда ей было около семнадцати. Тогда отец решил, что надо ее этому обучить. Он раскопал пару старых пластинок, и они провели несколько очень веселых дней, отплясывая под Мантовани.

Но танцевать танго в такой обстановке и с Джейком Ванбругом – совершенно другое дело. В этом было какое-то волшебство. Они медленно двигались в унисон под чувственную, волнующую музыку. Его щека прижалась к ее волосам, и время от времени она ощущала, как его подбородок слегка касается ее щеки. Какое неизъяснимое, чарующее ощущение.

Когда музыка кончилась, они еще мгновение стояли, держась за руки, глядя друг на друга. Джинни слышала, как дико колотится в груди ее сердце. А затем его рука обвилась вокруг ее талии, и он быстро повел ее по тропинке к застекленной беседке, заросшей цветами и скрытой от других гостей.

Там Джейк поцеловал ее. Отклонил ее голову назад, и их губы встретились. Вот так. Прикосновение было медленным, трепетным и совершенным. Она запылала.

– Может… – кончиками пальцев он убрал прядь волос с ее лба, темно-синие глаза сверкали, – может, поедем?

Она кивнула. Только один раз. И, сплетя руки, останавливаясь через каждые несколько метров, чтобы дотронуться и ощутить друг друга, они медленно пошли к машине.

Когда они остановились перед домом, Джейк обошел вокруг машины, чтобы открыть ей дверь. Джинни выскользнула из салона и встала, глядя ему в глаза. Мужественные черты его лица оказались в тени. Джейк дотронулся до ее щеки, его пальцы гладили кожу, вызвав бурю эмоций, о существовании которых она даже и не подозревала. Ее губы приоткрылись, как бы приглашая его, и этот жест был стар как мир.

Еще до того, как его рот приблизился к ее губам, у Джинни пропало всякое желание сопротивляться, она уступила откровенной радости, получаемой от своих собственных ощущений, а его действия только усилили их остроту.

В холле было довольно темно, прохладно и тихо. Единственным звуком, раздававшимся в нем, было тиканье дедушкиных часов, стоявших в углу, и, возможно, стук ее сердца. Она прильнула к нему, пока он вел ее, медленно поднимаясь, по извилистой лестнице наверх, ее руки обвили его шею, ее губы искали его – все отговорки стерты, забыты.

– Джинни… – Они дошли до ее спальни. В углу горела только одна лампа, отбрасывая мягкий розовый свет. Большую часть комнаты занимала кровать, широкая и зазывающая. Джейк взял лицо Джинни в свои руки – он вглядывался в него, как будто не мог насмотреться. – Джинни, в тот момент, как я увидел тебя…

– Джейк… – Теперь она начала понимать, что значит находиться под влиянием какого-нибудь сильнодействующего наркотика. Должно быть, это происходит так же – нереальность, эйфория, возбуждение, охватывающее каждую клеточку тела. Сопротивление было оставлено. – Джейк. – Даже простое повторение его имени доставляло огромное удовольствие. Она запустила пальцы в его волосы, притянула его еще ближе, и…

– В тот момент, как я увидел тебя… – его губы оставляли поцелуи на ее щеке, и он снова заговорил, прижавшись к уголку ее рта: – …я захотел тебя и теперь не могу избавиться от этого чувства…

Его слова должны были бы послужить предостережением, но она была слишком возбуждена, слишком загипнотизирована. Ей хотелось только одного – быть ближе к нему, не анализируя свои чувства. Просто она, наконец начала понимать, что это путешествие ведет к какой-то цели.

Джинни застонала, просунув пальцы под его куртку. Она нетерпеливо ждала, пока Джейк сбросил одежду со своих плеч, развязал галстук и расстегнул рубашку. А затем все было так легко, так просто – он слегка потянул за молнию у нее на спине и спустил плотно облегающий фигуру топ на талию, а потом отбросил прочь.

– Посмотри… – его голос срывался, прикосновение было просто волшебным. Он повернул ее так, чтобы она увидела себя в зеркале – молодая женщина, обнаженная до пояса, в бабушкиной бархатке, волосы рассыпались и в беспорядке обрамляют лицо…

Неожиданно засмущавшись, она отвернулась и прижалась щекой к его груди, теребя темные волосы.

– Не надо. – Это была мучительно-противоречивая мольба. – Ты знаешь, что ты делаешь со мной?

Нет. Джинни знала только то, что происходило с ней – она наслаждалась тем, что он делал ее жизнь такой замечательной, что ей совсем не хотелось сбежать…

Они лежали в постели. Джинни чувствовала легкие, дразнящие поцелуи на своем лице, глазах, губах. Неожиданно Джейк стал серьезным, вдавил ее в подушки и решительно сказал:

– Я хочу любить тебя до конца моей жизни.

Невинный флирт, полагала она, никаких обязательств… И вот они оба незаметно оказались на краю пропасти…

Ее охватил ужас. С умопомрачительной скоростью Джинни стряхнула с себя наваждение. Ее будто окатили холодной водой. Скрестив на груди руки, она скатилась с кровати, подскочила к креслу и схватила цветастый атласный халат. Туго завязала его на талии и только после этого нашла в себе смелость повернуться и посмотреть на Джейка, который все еще лежал в кровати. И на его лице она увидела такое выражение, какого никогда не ожидала увидеть и, которое ранило ее до глубины души.

– Джейк, – дрожащей рукой она убрала упавшие на лоб волосы, – Джейк, что я могу сказать?

Прошло много времени, прежде чем он поднялся и заговорил:

– В данных обстоятельствах, пожалуй, лучше всего… ничего не говорить. – Он неторопливо подошел, взял рубашку, продолжая неотрывно смотреть на нее, просунул руки в рукава; мышцы его сильных плеч заиграли, вид темных волос на смуглой коже груди был подобен пытке. – А с другой стороны… – протянул он, и у нее появилось явное тревожное ощущение, что он читает ее мысли, что и подтвердил ее неожиданный румянец. Она вызывающе вскинула подбородок, приподняла бровь, предлагая ему продолжать.

Наклонившись, Джейк поднял с ковра галстук, завязал его несколькими умелыми движениями, туго затянул и провел пальцем под воротничком.

Джинни беспомощно смотрела на него, сражаясь с рыданиями, рвущимися из груди. Но, ни за что на свете она не позволит ему узнать, насколько его враждебный холодный тон ранит ее, разрывает ей сердце. Она отвернулась и нечаянно увидела свое отражение – оно не добавило ей самоуважения.

– Я… – начала она, не имея четкого представления, что собирается сказать. Но необходимость продолжить была прервана неожиданным резким телефонным звонком, раздавшимся где-то в доме. Она удивленно повернулась к Джейку.

В течение долгой, напряженной минуты они стояли, уставившись друг на друга, затем, так как телефон продолжал звонить, он отвернулся и вышел. Его шаги были слышны на лестничной площадке, затем он вошел в другую спальню. Назойливый звук прекратился, и Джейк что-то проговорил. Потом он вернулся, но не вошел в комнату, а остановился в дверях, опершись о косяк; Джинни не двинулась с места.

– Прошу прощения, – голос у него был напряженный, противоречащий произносимым словам, – я должен заглянуть на конюшню. – Он бросил взгляд на часы и устало вздохнул. – Это недолго.

Входная дверь захлопнулась. Джинни услышала, как вдалеке раздался звук включившегося двигателя, но все еще продолжала стоять, как во сне. Наконец жизнь понемногу стала возвращаться к ней. Она медленно подошла к туалетному столику, села и начала снимать сережки, бархатку, вытащила из волос гребни, усмотрев в том, как рассыпались ее волосы, нечто символическое. Очень трудно отождествить эту женщину – вялую, безжизненную – с той, которая отражалась в зеркале совсем недавно. Теперь, когда все надежды, все оживление исчезло, она была почти некрасивой.

В голове у нее билась только одна мысль – та, которая в течение последних нескольких дней так неумолимо требовала внимания, которую она предпочла проигнорировать, хотя хорошо знала, что играет с огнем. Теперь ее сильно обожгло, и единственной надеждой на спасение было то, что ей следовало сделать раньше. Необходимо уехать, вернуться в Лондон, где она сможет занять себя работой и, возможно, в конце концов, сумеет стереть из памяти этот безумный эпизод.

Наконец, измученная, она достала ночную сорочку, натянула ее, погасила свет и спрятала лицо в подушку. И тогда хлынули слезы. Она больше не могла сдерживать боль, которую так долго пыталась преодолеть. Это принесло ей облегчение.

Рыдания постепенно стихли, но Джинни все еще лежала без сна, когда услышала, что вернулся Джейк. Он открыл дверь ее комнаты, и девушка затаила дыхание. Джейк позвал ее по имени один раз, потом второй. Она удивилась, что ее не выдал громкий стук сердца, бешено колотившегося в груди. Но нет, Джейк снова позвал ее, на этот раз шепотом, и устало вздохнул. Она понимала, что не сможет дольше продолжать это глупое притворство, но дверь тихо закрылась.

Джинни перевела дух и долго лежала в темноте, широко раскрыв глаза. Всем своим существом она страстно жалела, что не позволила прошлому сохранить свои секреты.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На следующее утро Джинни, прежде чем набралась храбрости спуститься вниз, упаковала свой чемодан. Это было скорее успокаивающее занятие, чем подтверждение своих намерений. Попытка разрядить эмоциональное напряжение после вчерашнего…

Ну что, скептически спрашивала себя Джинни, заставило ее уверовать, что она сумеет держать под контролем их с Джейком отношения? Когда она с самого начала знала… Господи! Любовь с первого взгляда – просто затасканное клише. Это совсем не то, что, по-вашему, может произойти с вами – и, уж конечно, не в двадцать шесть лет, когда считаете, что уже оставили позади опасный возраст для взлетов фантазии. Когда вы уверены, что ваша жизнь уже вся распланирована – сначала карьера, а затем, возможно, если встретится подходящий мужчина…

В груди опять заболело. После бессонной ночи она чувствовала себя измученной. Зеркало это с готовностью подтвердило.

Смахнув слезу, Джинни критически рассмотрела свое отражение. На ней был тот же костюм, что и в первый день в Нью-Йорке. Тогда он ей нравился, теперь же казался официальным, скучным. Или, может, одежда тут ни при чем? Она была так бледна, несмотря на золотистый загар, которым покрылась за последние несколько дней, – казалось, все краски, все жизненные силы ушли с ее лица.

Какой смысл так терзать себя? У нее нет выбора – надо спуститься, выпить кофе, позавтракать, и чем скорее она это сделает, тем быстрее закончится жестокое испытание… Она нанесла на губы помаду поярче, «примерила» бледную, неубедительную улыбку и сбежала вниз, пока решимость не покинула ее.

Джейк готовил кофе. Когда она открыла дверь, он повернулся и вперил в нее обжигающий взгляд. И видимо, сделал для себя вывод. Джинни с беспокойством осмотрелась, словно надеясь встретить дружелюбную улыбку Марты, хотя знала, что они совершенно одни – к огромному сожалению.

– Доброе утро. – Ничего нельзя было понять по его тону, бесстрастному, невыразительному.

– Доброе утро, Джейк. – Она говорила робко и застенчиво, совсем не свободно и уверенно, как намеревалась.

– Кофе? – Он держал кофейник над ее чашкой.

– Спасибо. – Когда Джейк налил ей кофе, она села за стол, развернула салфетку, а когда он сел, посмотрела на него. – Джейк… я… – Она закусила губу.

Приподнятая бровь, холодный вопросительный взгляд не уменьшили ее напряжения, но она заставила себя продолжить:

– Джейк… когда ты вчера вернулся? Мне ужасно жалко – должно быть, я заснула.

– Ну… – Он отхлебнул из чашки и поставил ее на блюдце. – Не слишком поздно. – Его смешок вызвал у нее раздражение, именно этого он, похоже, и добивался. – Я заглянул в твою спальню, но мне никто не отозвался.

– Я ведь уже сказала… – Джинни ненавидела лгать, особенно ему, но раз уж все их взаимоотношения основаны на обмане, то какая разница? – Мне жаль.

Она аккуратно намазала на тост масло и положила на тарелку ложку джема.

– Джейк, – опрометчиво вырвалось у нее, – я сожалею о случившемся. Ситуация вышла из-под контроля, и, как я говорила тебе… я не признаю легких отношений. – Ложь давалась все более легко. – Я… я не…

Его голос прозвучал резко:

– Ты имеешь в виду, что не свободна? – Он рассматривал ее с явным презрением. – Ты так увлечена этим человеком, что, расставшись с ним, уже через пару дней оказалась в постели с кем-то другим? Я не назвал бы это очень серьезным обязательством с твоей стороны.

– Это… – У нее на глаза навернулись слезы, голос срывался, но она с вызовом подняла подбородок. – Ты так обо мне думаешь? Джейк устало потер рукой глаза.

– А что я должен думать? О Боже… – Джейк нетерпеливо мотнул головой, встал и пересек комнату. – Нет. – Он глубоко вздохнул. – Это я должен просить прощения. Мне не следовало так говорить. У меня не было права…

– Ты поддался соблазну…

– Возможно, это льстило моему самолюбию… – Он горько рассмеялся. – Во всяком случае, забудь об этом. Я уже забыл.

– А-а! – Неужели он может беззаботно отбросить то, что так потрясло, так опалило ее?.. Но, конечно, в отличие от нее он, скорее всего, получает подобное удовольствие достаточно часто…

Джинни захотелось завыть от жалости к самой себе. Она проглотила кусочек тоста, удивившись, что он не застрял у нее в горле, и отпила кофе. Затем, приняв решение, она выпрямила спину и заговорила таким же обычным тоном, как и он:

– Но ты не… Как бы это сказать? У тебя такой несчастный, разочарованный вид… ты сердит на меня, несмотря на…

– Все верно, за исключением последнего.

– Джейк? – Она озадаченно нахмурилась.

– Вчера вечером пришлось усыпить Ренди.

Его слова повисли в воздухе. Джинни страстно захотелось подойти к нему, обхватить его руками и успокоить. Но именно этого и не следовало делать, а слова так банальны.

– Джейк… Мне… очень жаль.

– Этот телефонный звонок… – Он отвернулся от окна, у которого стоял, и мрачно улыбнулся. – Он раздался вполне своевременно. Звонил Мигель, чтобы сообщить, что пришлось вызвать ветеринара. Он пытался дозвониться до меня раньше, но мы с тобой еще были в клубе… Ренди страдал от сильной боли, и мне пришлось дать им разрешение… сделать все, что необходимо.

Когда они были в клубе. Если бы не ее опрометчивое решение приехать сюда, он, скорее всего, был бы дома, и тогда…

– Твои родители расстроятся…

– Да, они звонили полчаса назад; передают тебе привет. Сейчас они уже должны отплыть…

– А ты им сказал? Я имею в виду – о Ренди?

– Нет. Зачем портить им путешествие и… черт!

Он бросил взгляд на звонящий телефон, нетерпеливо снял трубку и уныло вздохнул, слушая, что ему говорят. Это дало Джинни возможность просто смотреть на него, делая вид, что допивает кофе.

А почему она должна лишать себя такого удовольствия, ведь очень скоро… Она уставилась на темно-серые брюки – образец безукоризненно сшитой повседневной одежды, что так ей нравилась. Темно-синяя сорочка, шелковый галстук – все очень красивое и безупречное. Совершенно ясно, что он не собирался провести весь день в деревенских заботах…

Она встала и начала составлять посуду на поднос, прислушиваясь к разговору, который, видимо, подходил к концу. Это был деловой разговор – возникла важная проблема, требующая решения Джейка.

– Да, сейчас же свяжитесь с Кэррингтоном. Мы не хотим никаких недоразумений. Затем поищите Джефа Хоара. Возможно, вам удастся связаться с ним дома. Думаю, он еще не совсем здоров… Нет! Нет, я не хочу привлекать своего отца. Нет, ни слова… Я приеду, как только смогу… Ну, в течение нескольких часов… Да. До свидания, Карен. Скоро увидимся.

Резко повернувшись, Джейк перехватил взгляд Джинни – наверняка он успел заметить ее явный интерес, но – надо надеяться – не приступ ревности, который она ощутила, когда поняла, что он говорит со своей секретаршей. Тем не менее, его приподнятая бровь вызвала румянец на ее щеках – этого никакая самодисциплина не могла контролировать.

– Мне жаль, Джинни.

Он подошел к ней на пару шагов ближе. Джинни уловила легкий, едва уловимый запах его одеколона и могла поклясться, что чувствует тепло его тела, но, скорее всего, у нее просто разыгралось воображение.

– Жаль?.. – Она беспомощно повторила это слово.

– Я должен вернуться в город.

– О-о! – Ее реакцией должно было быть облегчение, так откуда же это неожиданное чувство отчаяния? – О, я понимаю. – Сделав усилие, Джинни встала, забирая поднос. – Ну, что ж. – Она с трудом выдавила улыбку и добавила: – Дело в том, что я тоже должна сегодня уехать.

Поставив поднос, Джинни начала складывать тарелки и чашки в посудомоечную машину.

– Ради Бога, оставь это! – крикнул он нетерпеливо, властно.

– Не хочу, чтобы остался беспорядок, когда придет Марта. – До чего же чопорно и самодовольно прозвучало ее заявление!

– Здесь целая армия женщин, которые приходят помогать.

– Это заняло всего минуту.

Она сполоснула руки и вытерла их, рассеянно глядя в окно на величественные деревья и на лошадей, пасущихся на примыкающем поле. У нее заболело в груди, когда она осознала, что видит все это в последний раз. Больше она никогда не посмеет приехать сюда…

Когда Джинни повернулась, на ее лице застыла искусственная улыбка, ослепительная и натянутая.

– Смею ли я умолять тебя подбросить меня?

– Тебе не надо умолять. Надо просто попросить. – Он испытующе рассматривал ее, будто искал ответ на нерешенный вопрос. – И конечно ты смеешь…

Джинни никогда еще не видела его таким мрачным. Но это из-за Ренди – не нужно считать, что это как-то связано с Джинни Браун. Она желала от всей души обнять его и утешить, как это может только женщина. Не при помощи секса – хотя и это сильная составляющая, но для секса сейчас неподходящее время. Сейчас просто надо подойти к нему, прижать его голову к своей и пробормотать все добрые, успокаивающие слова, которые облегчат ему боль…

Нет, она уже решила, что для нее это неприемлемо, значит, надо действовать по намеченному плану. Она закусила губу, отвернулась и заговорила через плечо, при этом ее голос слегка сорвался, и, возможно, он это заметил.

– В котором… в котором часу мы вылетаем?

– Как можно скорее. Я попрошу Нейла отвезти нас. Он наш пилот, когда это необходимо. Позвоню ему, пока ты будешь собираться.

– Я уже собралась. – Слова слетели с языка, прежде чем она успела подумать.

– Понятно.

Они бесконечно долго стояли, уставившись друг на друга. Как бы ей хотелось отрезать себе язык. Джейк явно сделал свои выводы, хотя она сомневалась, чтобы они были близки к истине. А правда была в том, что она определенно не способна доверять себе в его обществе, но это явно не могло прийти ему в голову.

* * *

Очень скоро они сидели в самолете, взявшем курс на Нью-Йорк. Джинни с облегчением заметила, что нашла в себе силы следовать своему решению, хотя невозможно было притворяться, что она не испытывает сожаления, когда они очень низко пролетели над ранчо Ванбругов. Она видит поместье последний раз.

Может, есть шанс, просто маленький, крохотный шанс, что в будущем они с Хьюго смогут встретиться. Но только если он сам захочет ее видеть. Такая встреча должна произойти на нейтральной территории, лучше всего в Лондоне, если он когда-нибудь приедет туда по делам.

Джейк, видимо, уже потерял интерес к бумагам, которые просматривал, нахмурив брови. Когда он заговорил, Джинни пришлось повернуться к нему, и она сделала это с невольным удовольствием.

– Ты сказала, что, возможно, приедешь на следующий год?

– Да, сказала.

Капелька язвительности в ее голосе сделала свое дело, и он тоже перешел от относительно мягкого к более холодному тону. С минуту они смотрели друг на друга, затем он медленно продолжил:

– Должен ли я понимать, что ты передумала?

– Джейк… – Неожиданно ее глаза наполнились слезами, еще этот чертов комок, который крепко застрял в груди… Она удивила саму себя, когда протянула руку и накрыла его ладонь. – Джейк, так будет лучше всего. Безусловно, ты тоже понимаешь…

– Если ты говоришь правду, то я…

– Что? – С трудом сдерживаемая нервозность прорвалась наружу, прежде чем Джинни сумела подавить ее. Затем она продолжила более сухо: – Что ты имеешь в виду?

В его сузившихся глазах явно читалось подозрение.

– Мне трудно сопоставить то, что произошло между нами, с какими-то серьезными отношениями, которые у тебя…

От гнева и печали она заговорила более резко, чем хотела:

– В жизни многое трудно объяснить. Любой, изучающий человеческую природу, подтвердит это. – «А если ты мне не веришь, то спроси своего отца», – добавила она ехидно, но про себя.

Он изучал ее профиль.

– Не стану с тобой спорить, просто…

– Да? – В ее тоне сквозил нервный вызов, она свирепо посмотрела на него.

– Просто у меня такое чувство – что-то не складывается.

– Ты не должен… – С невероятным усилием она пыталась расслабиться. Своим поведением она раздразнит его любопытство, и он начнет задавать вопросы. Только не это!

Джейк продолжал задумчиво смотреть на нее. Затем, словно он пришел к какому-то решению, его лицо прояснилось, а губы изогнулись в натянутой улыбке.

– Ладно, скажи, какие у тебя планы в Нью-Йорке?

Наиболее очевидный вариант – сесть на первый же вылетающий в Лондон самолет. Но Джинни пожала плечами:

– Немного осмотреться. Я практически ничего еще не видела. Но прежде всего, полагаю, надо заказать гостиницу.

Он улыбнулся, взял ее за руки и стиснул их.

– Забудь об этом. Ты остановишься в моей квартире. Места у меня хватит на десятерых.

– О нет, Джейк. – Сама идея была убийственной. Так просто убрать свою руку – легко и благоразумно, но… ей этого не хотелось.

– Спасибо за предложение – я правда ценю это. Но так, как мои планы такие… такие неопределенные, то будет лучше, если я остановлюсь в отеле и…

– Ерунда. Если ты беспокоишься о приличиях, то это лишнее. А если тебя тревожит то, что произошло…

– Джейк! – Она не может позволить ему говорить о прошлой ночи, не сейчас, когда ее чувства еще так обострены, когда она при малейшем намеке может разразиться слезами. – Джейк, я предпочитаю чувствовать себя свободной. Я найду отель. – Она с сожалением убрала руку, чтобы открыть сумочку. – У меня где-то записан телефон «Эксцельсиора»…

– Ты можешь остановиться в пентхаусе в здании Ванбругов. Уверен, мама с папой не возражали бы.

– Джейк, пожалуйста. Ты позволишь мне самой решать?

– Хорошо. – Он пожал плечами и вздохнул. – Хорошо, если ты так хочешь. Теперь я вижу, что ты очень решительная женщина-адвокат.

Ее недовольная гримаска вызвала у Джейка смех, и она, правда не сразу, присоединилась к нему.

– По крайней мере, когда мы прилетим, воспользуйся офисом. Если «Эксцельсиор» полон, то у Карен найдется список отелей, которым ты можешь воспользоваться.

Джинни кивнула. Невозможно не согласиться с таким благоразумным предложением.

Когда они приехали в офис и внимание Джейка было немедленно захвачено людьми из десятка отделов, выяснилось, что свободных мест в близлежащих отелях нет, и Карен выбилась из сил, пытаясь найти номер для Джинни.

– Мисс Браун, они все переполнены. – Карен положила трубку после очередной попытки. – Вы хотите, чтобы я продолжила?

– В чем дело, Карен? – Джейк, который в этот момент проходил через офис, остановился у стола своей секретарши.

– В городе проходит международная конференция, Джейк. Похоже, все приличные отели заняты – если только мисс Браун не захочет поселиться где-нибудь подальше.

– Джинни, это смешно, – раздраженно сказал Джейк. – Умерь свою гордыню и поднимайся наверх. У Карен есть ключи, она покажет тебе квартиру и на этом закончим. – Он усмехнулся: мол, я же говорил, что всегда добиваюсь своего.

Как будто она в этом сомневалась!

Квартира Джейка поражала элегантностью. Джинни следовало бы наградить золотой медалью за самоотречение и отказ от возможности провести здесь хотя бы недельку!

Следующие несколько часов были настоящим блаженством. Джинни бродила по городу, впитывая вибрирующую атмосферу улиц, заходя во всемирно известные магазины – такие блестящие, сверкающие и роскошные, что дух захватывало. Она купила несколько вещиц – подарки для друзей и коллег – и была поражена, когда, выйдя из одного из самых престижных магазинов, оказалась около крошечного, замызганного здания с вывеской: «Всеамериканское натирание спин. 10 долларов». Пройдя мимо, она улыбалась про себя, гадая, что бы это могло означать.

Дальше Джинни пошла более целеустремленно. Вскоре показалось открытое кафе на Мэдисон-авеню, о котором она слышала, что оно знаменито своими «наблюдателями за красотками». Краем глаза Джинни заметила, что какой-то интересный мужчина внимательно изучает ее, глядя поверх темных очков.

Оставалось столько мест, которые надо было посмотреть, – если, конечно, останется время. В мыслях у нее был сумбур от обилия впечатлений: крутом шик, богатство, высокая мода, и чуть ли не каждая вторая женщина ведет на поводке избалованного, изнеженного пекинеса, как бы демонстрируя, что и все остальные атрибуты достатка у нее тоже есть.

Да, легендарный, легендарный Нью-Йорк! Но ноги у нее гудели, и Джинни решила, что пора вернуться назад в апартаменты Джейка, а на завтра более тщательно разработать план осмотра достопримечательностей. Поймать такси оказалось очень легко – она просто встала на краю тротуара, подняла руку, и тут же остановилось такси. Джинни влезла в машину и села на заднее сиденье, предвкушая удовольствие, которое получит от самой сибаритской мраморной ванны, какую она когда-либо видела.

Телефон тревожно зазвонил прямо у нее над ухом, когда она нежилась в благоухающей пене. Он был спрятан в маленьком шкафчике на кафельной стене ванной.

– Алло? – томно, как кинодива, соблазняющая героя, протянула Джинни.

– Джинни! – Его голос вызвал у нее шок, и она погрузилась поглубже в воду.

– Д-джейк.

– Что ты делаешь? Я звоню не вовремя?

– Конечно, нет! – Она слишком быстро ответила отрицательно и была рада, что он не может видеть, как она покраснела, и слышать, как громко стучит ее сердце. – Ты решил свою проблему?

– Основную – да. – Он коротко рассмеялся. – Но всегда остаются другие, Джинни, насчет сегодняшнего вечера…

– Сегодняшнего вечера? – Джинни нахмурилась. Сегодня она собиралась съесть купленную пиццу и выпить кофе – если сумеет приготовить все это в незнакомой просторной кухне.

– Я освобожусь поздно. Боюсь, не смогу заехать за тобой раньше, чем в девять тридцать. Но недалеко есть милое маленькое бистро и…

– Джейк, нет абсолютно никакой необходимости…

– Я знаю, – мягко остановил ее Джейк. – Но мне этого хочется. Надеюсь, и тебе тоже. Итак, девять тридцать? Хорошо?

– Спасибо, Джейк. Девять тридцать. – Джинни положила трубку и замерла в теплой воде, закрыв глаза. Она лежала тихо, совершенно неподвижно, но мысли ее неслись с дикой скоростью.

Незадолго до девяти тридцати Джейк Ванбург вошел в апартаменты, постоял немного в просторном холле и окликнул Джинни, направляясь в гостиную.

Джейк выглядел бодрым и отдохнувшим, и, если бы Джинни была здесь, она бы увидела, что он умудрился в этот сумасшедший день выкроить время, чтобы постричься, заметила бы, что он свежевыбрит и от него пахнет тонким, особенным одеколоном. Ей бы понравился легкий стиль его будничного пиджака, темно-бордовая сорочка с расстегнутым воротником; она бы даже обратила внимание на туфли из тонкой, телячьей кожи, но…

Джинни не было в его апартаментах. В этот момент она стояла в аэропорту в очереди на таможенный досмотр, перед посадкой в самолет на Лондон. И каждый раз, когда кто-нибудь случайно задевал ее, глаза Джинни расширялись от тревоги и чувства вины…

Джейк снова окликнул ее и нахмурился. Он уже собирался пройти в спальню, когда его взгляд упал на плотный конверт кремового цвета, прислоненный к вазе с цветами. Джейк стиснул челюсти, разорвал конверт, вытащил листок бумаги и быстро пробежал несколько строк, написанных мелким, аккуратным почерком.

«Дорогой Джейк,

Я позвонила в Лондон – надеюсь, ты не возражаешь. Чрезвычайно важный вопрос требует моего присутствия, поэтому я срочно уезжаю. Может, это и к лучшему – ненавижу прощания, а ты? Спасибо за все.

Джинни».

С каменным лицом Джейк пересек комнату, подошел к старинному шкафчику, на котором стоял телефон, и включил электронное устройство, которое регистрировало все входящие и исходящие звонки. Услышав умоляющий тон Джинни, разговаривающей с диспетчером аэропорта, он с отвращением выключил магнитофон. Она ему солгала!

Сжав зубы, он подошел к огромному окну, из которого открывался вид на панораму города с тысячами сверкающих окон. Затем он повернулся, скомкал письмо, которое все еще держал в руке, и отшвырнул его. Она солгала. Он несколько раз ударил себя кулаком по лбу и застонал.