Текст книги "Некромантка (СИ)"
Автор книги: Александра Руда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Вот! Что, думали меня так просто взять? Нет, я тоже умею говорить по-умному.
– И вообще… вы бы лучше следили за отпрысками семей с историей! Они не хотят работать, и вместо этого пишут на меня кляузы!
– Послушайте, Ольгерда… Такого в нашей общине еще никогда не было! Поймите, это позор, если…
– Позор, еще какой позор! – согласилась я. – Нам не о чем с вами больше говорить.
– Ольгерда…
– До свидания! – я помахала рукой и прошла в глубь двора. Меня душила злость такой силы, что хотелось что-то взорвать. Жалобы они на меня пишут! Нет, что бы там не говорил профессор, я была куда лучшим учеником!
– Вы их били! – крикнул один гном. – Избивали палкой!
– Я? Маленькая хрупкая девушка против трех гномов? Смеетесь? И вообще, вы кто такой?
– Эдуард дер Берн, отец Лукаша! Мой мальчик мне все рассказал!
Собравшаяся было уходить гномья делегация вернулась.
– Вы их избивали, угрожая магией! Все известен ваш уровень, куда нашим мальчикам!
– Ваш сын – лентяй и лоботряс, а еще врун, – заорала я, вне себя от злости. – Я – не преподаватель Университета! Если ко мне пришли работать, то должны работать, а не дурью маяться! Вы хоть знаете, сколько всего ваш Лукаш испортил за пять дней? Вот, погодите, приедет Отто, подсчитает убытки! Я вам тогда не завидую!
– А откуда мы знаем, что это не вы все испортили, чтобы подставить моего мальчика? – спросил дер Берн, не замечая, что остальные гномы от него отшатнулись.
– Я? Я испортила в собственной мастерской? – изумилась я. – В моей мастерской, на которую я заработала потом и кровью? Вы с ума сошли? Ради того, чтобы позволить вашему отпрыску и дальше ничего не делать, вы… вы…
В порыве возмущения я не заметила, что вышла на улицу, и теперь наступала на дер Берна, тыкая пальцем ему в грудь и нависая сверху. Все же, иногда принадлежность к человеческой расе мне только на пользу!
– Успокойтесь, Ольгерда, – сказал глава общины, оттаскивая меня от отца Лукаша. – Кажется, в этом деле все ясно…
– Нет, ничего еще не ясно! Эту троицу даже к университетским мастерским не подпустили, настолько они криворукие! Только ради профессора Свингдара я разрешила громить мою мастерскую, и что в итоге? Как только я заставила их работать, заметьте, не требуя ничего сверхъестественного, у меня все записано, могу предъявить, так они сразу побежали прятаться папочкам под крылышко! Вы уверены, что они – гномы?
– Конечно, – примиряющим тоном сказал дер Мейер, – но даже гномы любят своих детей и не замечают их недостатков. Извините за беспокойство, Ольгерда, я не знал, что ситуация обстоит именно так… Я разберусь!
– Да уж, сделайте милость, – я сбросила руку главы со своего предплечья. – И, желательно, как можно быстрее!
– Но все же, Ольгерда, вы их били?
Я округлила глаза и с самым честным видом ответила:
– Нет!
А что, разве это не правда? Я их легонько хлопала! Стимулировала. А что делать, если иначе не доходит?
К счастью, гномы, наконец-то, оставили меня в покое. Я решила выпить чаю с успокоительной настойкой, и уже потом заняться жреческо-хозяйственными делами.
Но я не успела втащить сверток с лежанками в дом, как заявились мои «работнички». У Лукаша алело ухо, сливаясь с его огненно-рыжими волосами. Гномы прятали глаза.
– Ага! – зловеще сказала я. – Ага!..
Но договорить не успела. В калитку постучал запыхавшийся профессор Свингдар.
– Ола! – крикнул он. – Ольгерда!.. Впусти… Я только узнал… Что ты сделала с мальчиками?
– Я сделала? – я даже дар речи потеряла. – Я??? Да что же это такое, а?
Успокоительная настойка не помогла. Я села на тюк и зарыдала, оплакивая свое доброе имя… да и вообще настроение было такое подходящее.
– Ольгерда, – нервно сказал профессор. – Я не знаю, что у вас произошло, но…
– Но сразу обвиняете меня-а-а-а, да?
– Ола, ну ты сравнила себя и мальчиков… Ты ведь…
– Что я-а?..
– Успокойся, пожалуйста, – профессор смущенно топтался на месте, протягивая мне платок. – Давай поговорим…
– А-а-а-а! – возрыдала я и трубно высморкалась. – Никто, никто меня не любит! Никто не ценит! Не уважает! Бедная я несчастная!
– Панна, мы не думали, что это для вас так важно, – тихо сказал Ходрик. – Правда, ведь люди не любят работать, мы думали, нас к вам специально отправили, чтобы отдохнуть…
– Отдохнуть? – взвыла я.
– Панна, но… Простите нас…
– Вот умру, – сказала я, укладываясь на тюке и закрывая глаза. – Вот вернется Отто и увидит, что я лежу, мертвая. Совсем. Умерла от огорчения. От разрыва сердца! И записка лежит. «В моей смерти прошу винить трех студентов, которые уничтожили во мне веру в гномов!». А муж у меня некромант, между прочим, вот он обвинит, да, еще как обвинит!
Я затихла, и только слезы хрустальными каплями срывались с моих ресниц. Не поправить ли мне юбку, или она красиво подчеркивает мои стройные ноги?
Лежать на тюке было удобно и мягко. Зря я на мастериц грешила, пусть упаковка не блещет красотой, зато умирать на ней приятно.
– Она же не умрет? – шепотом спросил Стефан у профессора.
Тот тяжело вздохнул.
– Эта – может. Просто из вредности.
– Панна Ольгерда, – кто-то прикоснулся к моей ноге. Я ею не дернула. Вот еще, велика честь, воскресать ради трех идиотов. – Панна Ольгерда…
– Идите работать, – сказал профессор. – Только не испортите ничего. Может, она встанет ради того, чтобы проверить, что вы делаете.
– Да это же просто спектакль! – возмутился Лукаш. – А вы все ей подыгрываете! Противно смотреть!
– Знаешь, в чем твоя проблема, Лукаш? – спросил профессор. – Ты делаешь преждевременные выводы. Ты не знаешь Олу Ляху так, как я. Или так, как ее партнер. Поэтому идите-ка работать, пока она смирно лежит.
Гномы утопали, а профессор присел рядом.
– Ну, Ольгерда, может, хватит?
Я открыла один глаз.
– Это мои первые и последние стажеры, – заявила я. – С этих пор я их буду отстреливать еще на подходе.
Профессор засмеялся.
– Ола, на самом деле, извини, что так получилось… Лукаш – единственный у своего отца, отрада и надежда. Исключить из Университета мы его не можем, парень умный и талантливый, вот только бестолковый. Вот я и решил, пусть он попробует настоящей жизни. А где еще ее пробовать, как не у вас с Отто в мастерской? У вас всегда что-то происходит.
– Будете должны, профессор, – сказала я серьезно, открывая и второй глаз. – Такого суматошного утра у меня давно не было. Я даже надеяться не буду, что день пройдет лучше!
– Ну, почему же, – подбодрил меня Свингдар. – Может, ты за утро уже выбрала все неприятности…
– Нет уж, ко мне еще журналистка сегодня придет. – И Блондин, скорее всего, явится на меня поорать. Одна надежда, что Ирга к тому времени успеет вернуться и прикроет.
– Удачи, – пожелал мне профессор и отправился в мастерскую.
Я с наслаждением послушала, как он орет на студентов по-гномьи. Язык я знала неплохо, но некоторые обороты совершенно не поняла. Надо будет у Отто спросить, главное, сейчас записать.
До визита Томны я успела столкнуть тюк в подвал, наведаться в мастерскую, помахивая своей рейкой и даже съесть обед. Гномов кормить я не собиралась, и на их жалостные взгляды не реагировала. Кстати, они сегодня решили обойтись без перекура, и, как ни странно, качество работы только улучшилось. Количество брака было вполне допустимым, все же опыта у парней куда меньше, чем у нас с Отто.
Приятельница явилась взлохмаченная, платье порвано, на лице кровоподтек, зато глаза сияют.
– Ты даже не представляешь! – заявила она мне. – Сам голова столицы дал мне интервью! Пусть короткое, зато у других и такого нет и никогда не будет!
– Он тебя что, бил? – спросила я, копаясь в ящике с лекарствами.
– Нет, это его слуга… Пытался… Но ради хорошего материала я и не такие жертвы готова принести!
Я протянула Томне заживляющую мазь.
– Я тебе про извращения рассказывать не буду, потому что у меня их, как ты понимаешь, нет.
– А что есть? – с любопытством спросила журналистка.
– Был конфликт с гномьей общиной, но я его уладила. А зачем ты вообще утром приходила.
– А! Хотела у тебя спросить, как Ирга добился разрешения создать частный центр некромантии. Это же запрещено! Некроманты, боевые маги и маги-практики могут работать либо под эгидой государства, либо самостоятельно, но никак не создавать собственных боевых соединений!
Я об это понятия не имела.
– Ты хочешь сказать, что Ирга нарушает закон? – спросила я.
– Нет, – с огорчением проговорила Томна. – Это мы сразу проверили. У него все документы в полном порядке, но как он их получил?
– Это же Ирга, – пожала я плечами. – Томна, наша семья строится совсем по другому принципу, чем у вас с Глебом. У вас общее дело, а у нас – разные, и мы в дела друг друга не лезем. Я не могу ответить на твой вопрос точно так же, как Ирга не ответит, почем нынче металл для заготовок или какие документы у нас имеются. Спроси у него.
– Так он мне и ответил, – мрачно сказала девушка. – А это, между прочим, прецедент! И мне интересно, откроются ли частные некромантские центры в других регионах, или нашим все и ограничится.
– Никогда об этом не думала, – призналась я. – Но проблема с количеством некромантов не только у нас. А будет спрос – будет и предложение. Когда-то наши маги ехали в Куборию, теперь вернутся обратно, к счастью, уже с опытом. Главное, чтобы всякой гадости не привозили.
– Вот как… – задумчиво проговорила Томна. – Интересно, интересно, спасибо, Ола, я теперь знаю, в какую сторону копать.
Она умчалась, послав мне воздушный поцелуй, а я полезла в подвал, разбираться с лежанками.
Под вечер я приняла работу у гномов и, в принципе, осталась довольна.
– Если бы вы так работали с первого дня, не было бы никаких проблем, – сказала я.
Студенты мрачно переглянулись.
– Вы – человек, – сказал Лукаш. – Все люди – ленивые.
– Да-да, – хмыкнула я. – Расовый признак. Вот что, мальчик мой, все, что ты здесь видишь, мы с Отто заработали без помощи родителей. После выпуска из Университета мы уже смогли купить себе дом и обустроить мастерскую – на свои деньги. Мы зарабатывали деньги со второго курса. А вы, насколько мне известно, закончили уже третий, и, скажите-ка, сколько медяшек вы смогли заработать сами?
– И что? Родители дают нам возможность не отвлекаться от учебы.
– Да, но только вы едва тянете на «удовлетворительно». И учиться систематически – это почти то же самое, что работать систематически, а это вы делать не только не умеете, но отлыниваете всеми возможными средствами. Если вы наивно думаете, что та жалоба сойдет вам с рук, то должна вас разочаровать. Такие вещи без ответа я оставлять не собираюсь. Мы с Отто не для того работали на износ, чтобы по нашей репутации могли топтаться изнеженные юнцы.
– Но мы же сегодня работали! – воскликнул Стефан.
– И что? Я должна заплакать от радости?
– Нет, не нужно больше плакать! – испугался Ходрик. – Такого мы раньше не видели… Это было страшно…
– Мне тоже было страшно, когда я увидела перед своей калиткой компанию гномов, которые требовали, чтобы я раскаялась в своих «извращениях». Страшно от непонимания происходящего.
– Ты нас била!
– Это моя мастерская и мои правила, – спокойно ответила я. – Я пыталась с вами по-хорошему, но не получилось.
– Нам приходить завтра? – спросил Стефан.
– Как хотите, – ответила я. – Мне на вас наплевать. Мне эти нервы не оплачиваются.
Взяв ящичек с готовыми изделиями, я высыпала их в лом, на переплавку.
– Ты… – взвыл Лукаш. – Мы это целый день делали!
Я на это ничего не сказала. Стало противно, и я в очередной раз поняла, что не получится из меня педагога. Поэтому я просто легла на свою любимую лавочку под окнами и посмотрела на небо. Интересно, когда Ирга вернется?
Гномы ушли через несколько минут, при этом Лукаша его дружки волочили под руки. Кажется, между ними произошла размолвка с рукоприкладством. Ну-ну. На их робкие прощания я не ответила.
Однако долго предаваться философии мне не дали, потому что в калитку постучалась Адель.
– Отто нет, – ответила я, не вставая с лавочки.
– Я знаю, Ола, я бы хотела поговорить с тобой…
– Опять драться будешь? – усмехнулась я.
– Не буду… Прости меня за тот случай… Ола… давай поговорим, как женщина с женщиной.
– Мне уже страшно, – пробормотала я и побрела открывать калитку. Я-то, конечно, могла зазнобу Отто проигнорировать, но, раз он ее до сих пор любит, то мне не стоит портить с ней отношения. Возможно, мы когда-нибудь будем жить в одном доме… О, нет, даже в мыслях страшно! Пусть Ирга покупает нам отдельное жилье!!!
– Так что ты хотела? – спросила я, усаживаясь обратно на лавочку. Пускать в дом Адель я не хотела.
– Я… я только услышала, что ты опять в центре скандала…
– И?..
– И я поняла, Ола! Для Отто я никогда не буду на первом месте. На первом – работа, на втором – ты, а на третьем – я.
– Возможно, на третьем, – уточнила я. Это Адель еще не знает, что Отто себе новую игрушку нашел.
– Да хоть на пятом! Я… долго думала. Я хотела, чтобы было все, как у моих родителей, понимаешь? Для папы мама всегда на первом месте, но ведь Отто – не мой отец.
– Это точно, – фыркнула я.
– И я… я согласна на все, чтобы быть с ним рядом. Третье место – так третье, пятое – так пятое. Главное, что для меня он на первом! Я приложу все усилия, чтобы стать для него прекрасной женой.
– С Отто жить нелегко, – серьезно сказала я.
– Я представляю.
– Ты представляешь, а я знаю. Я…
– Пожалуйста, Ола! – Адель опустилась передо мной на колени. Пока я, открыв рот, пыталась выдавить нечто более-менее внятное и подходящее к ситуации, она шмыгнула носом и тихо попросила: – Помоги мне!
– Вот только шантажировать меня не надо! – нашлась я.
– Я не шантажирую! Я от всей души! – большие зеленые эльфийские глаза смотрели на меня с абсолютной искренностью.
Тихо скрипнула калитка, и во двор зашел Ирга. Увидел нашу скульптурную группу, поднял бровь.
– Я вам не буду мешать, девочки, – сказал он и попробовал проскользнуть мимо. Однако я вскочила с лавки и кинулась к мужу. Прижалась к его груди, обхватила руками. Ирга едва слышно зашипел, а я ощутила, что под гладкой тканью черной рубашки он перевязан.
– Ты ранен? – завопила я, мгновенно выбрасывая Адель из головы.
– Немного. Тш-ш-ш, Ола, успокойся. – Ирга придержал меня за плечи и прижал к себе. – Мелочи, правда. По касательной прилетело. Адель, что вы хотите?
– Я прошу Олу помочь мне наладить отношения с Отто, – сказала полуэльфийка, поднимаясь с колен.
– Помоги ей. Помнишь, сколько раз нам Отто помогал? – сказал некромант. Теперь наша очередь.
– Не думаю, что Отто будет рад, что я вмешиваюсь в его личную жизнь. Он же не я.
– Ты в его личную жизнь не вмешивайся, а просто посоветуй Адели, что сделать. А я пока пойду прилягу.
– Ужинать не будешь? – вспомнила я о своих обязанностях хорошей жены.
Ирга покачал головой и поморщился. Легко ранен, ага. Уже верю.
Чтобы побыстрее отделаться от Адели, я вручила ей одну лежанку, тщательно запакованную уже мною, и сказала:
– Мы с Отто новый культ затеяли. Съездишь в Софипиль, отвезешь Отто это сверток. А по дороге придумай несколько гимнов, прославляющих кошек. Ты же учительница эльфийского, должна уметь стихи слагать.
– Гимны должны быть на эльфийском? – спросила Адель деловито.
– Нет, что ты! На ситорском, наши прихожане – домохозяйки с котами, какой эльфийский! Но, думаю, для красоты, можно пару слов вставить. Типа «славься!»
– Хорошо, – Адель обняла меня так, что мои ребра протестующе захрустели. Да, хватка у нее отцовская, кузнечья! – Спасибо, Ола!
– Если ты его опять обидишь, то, на этот раз, в стороне не останусь, – предупредила я.
– Я… я не буду тебе обещать, что не обижу. Иногда это получается как-то само, – ответила Адель. – Но я буду очень стараться прислушиваться к нему. Очень стараться.
– Пока этого будет достаточно. Извини, у меня там муж ранен…
– Да, конечно, – смутилась Адель. – Я уже ухожу. Еще раз спасибо.
Ирга лежал в кровати, натянув одеяло до подбородка, и делал вид, что спит. Но меня не обманешь!
– Ну?! – я остановилась над некромантом. – Показывай.
– Я был в Доме Исцеления, – сказал Ирга, не открывая глаз. – И теперь мне только нужно отдохнуть и пару дней поберечься.
– Ирга, я тебе не верю. Вдруг у тебя там кишки наружу, и ты пришел домой, чтобы умереть? Показывай.
– Там все равно повязка…
– Зато я точно буду знать, что кишки не торчат!
– Я не хочу умирать, ведь мы только жить начинаем, – улыбнулся Ирга и откинул одеяло.
Кишки не торчали, но сердце у меня все равно сжалось. Повязка охватывала левое плечо и от подмышек практически до пупка.
– Ничего себе, – пробормотала я. – Удар по касательной?
– Да… лапой. С когтями.
– До сих пор я была уверена, что ты некромант, а не маг-практик, который борется со всякими гадами!
– Прежде всего я – боевой маг, – сказал Ирга. – Именно такое условие нам поставили…
– Давая разрешение на создание частной конторы, да? Кстати, Томна заходила, сказала, что это уникальное явление. Интересовалась, как ты этого добился.
– Это вовсе не уникальное явление. На самом деле, таких боевых соединений возле Сумеречных гор достаточно много. Частники имеют кучу преимуществ, прежде всего – возможность работать без огромного количества документов и тысячи согласований. Да и по деньгам получается куда больше. Но, да, нам поставили множество условий. Самое главное – каждый вольный некромант должен пройти тренировку боевыми вылазками в Сумеречных горах.
– А, чтобы в лапы нежити не так быстро попасться?
– Не совсем… Просто там ты пересматриваешь свои убеждения и приоритеты. И, знаешь, не тянет кому-то доказывать необходимость некромантии, как твоему бывшему преподавателю.
– Кстати, не знаешь, случайно, что с ним? – спросила я. Интересно же, что нынче дают за массовое убийство. Не то, чтобы я его планировала, но мало ли, с моей жизнью ничего загадывать нельзя. А трое гномов-лоботрясов – это уже явно не одиночное убийство в состоянии аффекта, а тщательно спланированная акция. Надеюсь, что меня до нее не доведут!
– Знаю, отчего же нет. Он теперь выбивает из своей головы глупые мысли на первой линии обороны от нежити. В Сумеречных горах. Это обычная судьба всех осужденных магов.
– Ты считаешь, что такая принудиловка может оказаться эффективной? – испугалась я. Если таких отрядов много, то как бы не проснуться однажды от того, что нежить глодает мои пятки!
– На первой линии нет возможности делать что-то иное, кроме как сражаться, – ответил Ирга. – Или ты, или тебя. Бежать некуда.
– Ой! – спохватилась я. – Тебе же надо отдыхать, а я тут со своими вопросами!
– Ничего, – усмехнулся некромант. – Зато, надеюсь, мой бодрый голос убедил тебя в том, что умирать прям сейчас я не собираюсь.
– Только попробуй! – я наклонилась и накрыла тонкие губы мужа своими.
Однако перерасти в страстный поцелуй не успел. Потому что входная дверь хлопнула, и раздался голос Блондина:
– Ты где, проклятая женщина, испортившая мне лучшие годы жизни? Я тебя сейчас убью!
– Ешкин Кот, – простонала я. – Забыла закрыть ему доступ!.. Сегодня приехали его родители и узнали, что я замужем. Не за их сыном.
– Смотрю, день у тебя был… интересным.
– Не то слово, – уныло отозвалась я. Интересно, хватит ли Блондину наглости, чтобы ворваться в мою спальню.
Хватило.
– Ола, ты – мерзавка, – завопил Лим с порога. Увидел лежащего на кровати Иргу и, на всякий случай, сделал шаг назад. – Мы о чем с тобой договаривались?
– Извини, – сказала я без капли раскаяния. – Но мне сделали предложение, от которого я не смогла отказаться.
– И слова выбирай, – добавил некромант. – Ты разговариваешь с моей женой.
– Я в курсе! – со злостью ответил Блондин. – Уже!
– А где поздравления и свадебный подарок? – я на всякий случай села на кровать. Даже раненому Ирге Блондин не соперник.
– Я тебя поздравлю, я тебя сейчас так поздравлю…
– Начинай, – насмешливо предложил Ирга.
Лим покосился на моего мужа, тяжело вздохнул и тоскливо спросил:
– За что?
– За все хорошее, – ответила я. – Помнишь, как ты издевался надо мной в Университете?
Блондин заморгал.
– Так это… это месть?
– Нет, – ответила я. – На самом деле, конечно же, нет. Я даже не думала о тебе, Лим. Я просто вышла замуж за мужчину, которого люблю. А что касается издевательств в Университете… Надеюсь, теперь ты понимаешь, как это, когда в какой-то ситуации чувствуешь себя совершенно беспомощным.
– Я был о тебе лучшего мнения, – только и сказал Блондин и ушел.
– Лучшего мнения!– проворчала я. – Да он только и делает, что постоянно подчеркивает, какая я не такая!
– Потому что он привык, что девушка – это тесто, которое вольется в приготовленную им форму. А ты мало того, что никогда в нее не вливалась, так еще и погнула эту форму. Обидно, но переживет. А я еще с ним поговорю.
– Зачем?
– Чтобы ты могла ходить по улице без оглядки. Позволь мне позаботиться о твоей безопасности, милая.
Я хотела сказать, что не боюсь Блондина, но промолчала. Умнею прям на глазах.
– Ирга, по твоему красочному описанию форм и теста я поняла, что ты хочешь есть, – вместо этого предположила я. – Будешь суп-пюре?
– Хм… А откуда у нас суп? – спросил Ирга.
– Оттуда. Я приготовила. Эй, постой, ты что же отказывался от ужина потому, что булочек не купил, и думал, что у нас еды нет? Ну, Ирга!.. Вставай немедленно и иди ужинать. Я на тебя обиделась, поэтому подавать сюда не буду!
– А к супу-пюре у нас сухарики есть? – некромант наглел прямо на глазах. Вот так, только попробуешь стать хорошей женой, как тебе тут же садятся на шею и напоминают, что сдаваться нельзя.
– А ты их купил? Нет? Значит, нет у нас сухариков, – ответила я, не уточняя, что супа, по плану, тоже не должно было быть. Вообще-то, я собиралась приготовить жаркое с картошкой, курицей и грибами, но… не получилось немножко. Добавила сливок, специй в попытке исправить вкус, потом воды, потом перетерла, чтобы легче было отмыть кастрюлю (иногда заклинания для работы в мастерской оказываются очень полезными!) – и внезапно получился вкусный супчик!
Ирга ел и нахваливал, а я в очередной раз убедилась, что между супругами должны быть маленькие грязные тайны, лучше оттеняющие белизну отношений.
Глава 4.
Ярость отвергнутого
Несколько дней мы с вернувшимся в Чистяково Отто работали на выезде. Полугном, посвежевший, преисполненный идей, как будто на самом деле побывал в отпуске. Естественно, теперь он горел желанием трудиться.
– Чуть позже будем заниматься развитием культа в Чистяково, – делился он со мной своими планами. – Я даже подумать и не мог, что поклонение Коту окажется настолько популярным! Прям удивительно, как это верховные жрецы королевства до сих пор не наложили на любовь к котикам свою лапу! Но теперь поздно, теперь божественное покровительство есть только у нас! Ты знаешь, что Ешкин Кот явился в Софипиль, чтобы полежать на специальном священном месте?
– Ты об этом рассказывал всего лишь пять раз!
– Ну да… Прости, но это для нашей религии действительно основополагающее событие! Когда-нибудь о нас будут писать книгу, поэтому дату первого явления стоит запомнить!
– А мне он, кстати, на глаза так и не показался, – обиженно проговорила я. – Не ценит он свою главную жрицу!
– Очень даже ценит, и именно поэтому не появляется. Ждет, когда регулярный секс с Иргой приведет твою ауру в более-менее приличное состояние. К тому же, откровенно говоря, мне кажется, от не хочет лишний раз злить Ешку. Все же тот к тебе как-то совсем неровно дышит… А вот ты, кстати, могла бы и найти в Чистяково котопоклонников, помнишь, ты говорила, что зимой встретилась с ними на кладбище?
– И как ты себе это представляешь? – скептически спросила я. – Развешивать по городу объявления «ищу любителей собирать мышиные трупы для жертвоприношений, конфиденциальность гарантируется»?
– А чем тебе не идея?
– Тем, что на нее откликнутся все городские психи!
– Как вариант, можно указать адрес редакции «Королевской постели», там таких типов любят. Дадим Глебу ценные указания кого направлять к нам, а кем пользоваться, и дело сделано. Или пусть приходят к нам, но не уходят, пока что-то не купят из той дребедени, что малышня делает.
«Малышня», то есть Стефан и Ходрик, исправно приходили в мастерскую и работали. Конечно, без нюансов не обходилось, но дело двинулось с мертвой точки. А вот Лукаш решил, что наша мастерская недостойна его белых ручек и отсиживался у отца под крылышком. Если он надеялся, что я буду за ним бегать и просить вернуться, то с этим он просчитался.
Когда Отто узнал о том, что мне устроили его соплеменники, то, как я и предполагала, на тормозах это не спустил, и гномью общину несколько дней лихорадило. Мой лучший друг умеет вступиться и за мою честь, и за честь нашей мастерской. Адель, с которой они вышли из пассажирской кареты рука об руку, вопреки моим опасениям, все же держала свое слово, и даже взглядом не давала понять, что ее обижает невнимание любимого. Я бы так не смогла, но, с другой стороны, и любимый у меня совершенно другой.
В качестве компенсации за моральные издержки гномья община отдала нам очень и очень выгодный заказ за городом, в поместье одной престарелой аристократки. Ей не так требовались артефактники для переучета семейных сокровищ, как собеседники. Но платила она щедро, поэтому мы с Отто три дня изображали из себя самых внимательных и преданных внучат, отъедаясь на харчах баронессы и отсыпаясь на роскошных кроватях. Мне даже немного стыдно стало – Ирга на выездах бегает по неспокойным кладбищам, а я в это время сплю и ем в свое удовольствие. Но тут уж, как говорится, кто на что учился.
Баронесса была столь любезна, что даже одолжила нам карету на обратную дорогу. Но в Чистяково мы разделились: Отто с инструментами поехал домой, а я направилась в торговые ряды. Заработанные деньги жгли руки, и я мечтала потратить хоть немного. Например, купить какой-нибудь соблазнительный комплектик и, с его помощью, подстегнуть Иргу к более активным поискам подходящего нам жилища.
Комплектик я купила, и уже было нацелилась на продолжение прогулки по магазинам, как повстречала Клакерсилэля.
– Ольгерда! – всплеснул он руками. – Как же я рад тебя видеть! Где ты пропадала все это время?
– Меня не было в Чистяково, – сказала я, попятившись. Такая эмоциональность коллеге прежде была несвойственна.
– Я так рад, что с тобой все в порядке! – продолжал удивлять меня эльф. – Ах, ты, наверное, не в курсе того, что тут творилось в последние дни?!
– А что? – навострила я уши.
– Живко вернулся в город и… узнал, что ты опять вышла замуж. И опять не за него, – Клакерсилэль тяжело вздохнул. Он тоже имел на меня виды, но по-эльфийски неторопливо. Люди, даже маги, столько не живут, поэтому я даже не рассматривала его как серьезного поклонника. – Он был в ярости…
Живко мне было совершенно не жалко. Когда я, раненная, кинулась к нему за помощью, он поступил нечестно, заставив шамана на меня подействовать. К моему счастью, это только в сказках великие императоры бросают все дела, чтобы сидеть у постели зазнобы и ловить каждое трепетание ее ресниц. В реальной жизни, после черномагического побоища в городе Живко был вынужден уехать по делам, а я благополучно вышла замуж. Да здравствует бизнес, требующий внимания!
– А откуда ты знаешь, что он был в ярости? – поинтересовалась я. Хоть эльфы и орки жили в одном квартале, эльфы всегда относились к «двоюродным братьям» с презрением и старались максимально редко с ними пересекаться.
– Об этом знают все, – сказал Клакерсилэль. – Твой Живко выгнал из общинного дома шамана!
– Э-э-э…
– Вот и я о том же! Небывалый случай! Схватил за волосы и выкинул за ворота. Потом у них была такая драка, что мы боялись, что придется просить помощи боевых магов в наведении порядка. Однако обошлось. Клан разделился на две части, молодежь ушла с Живко, а старики остались, и сидят теперь ниже травы. Это же орки, дикие существа. Все решают с позиции силы!
– Ничего себе, – пробормотала я. Старейшины, которые меня активно недолюбливали, все же оказались правы. Ничего хорошего оркам я не принесла. Но, как обычно, оказалась лишь косвенно виноватой в происшедшем! Вот только кому это теперь объяснишь? Судя по всему, вход в орочьи торговые точки мне теперь заказан, обидно. – И куда делась молодежь? Подселились к другому клану?
– Что ты! Это же унижение! Не знаю, куда они делись, но в квартале их точно нет. К счастью. Знаешь, как тихо стало? Ольгерда, – Клакерсилэль взял меня за руки, заглянул в глаза. – Я волновался. Ты бы видела Живко, он как будто взбесился! Кричал, что ты все равно достанешься только ему!
– Ирга! – ахнула я, порываясь бежать, спасать мужа, закрывать его собой.
– Я его видел сегодня утром, – сказал эльф, легонько пожимая мне пальцы. – Приходил осведомиться о твоем здоровье. Думаю, твой муж сейчас отсыпается после ночной работы.
Я покосилась на ладони Клакерсилэля, до сих пор удерживающие мои руки. Видимо, он действительно очень за меня волновался! Раньше он себе этого не позволял!
Эльф помялся, несколько раз глубоко вздохнул.
– Я хочу тебе помочь. Разрешить всю эту ситуацию с орками. Можешь считать меня снобом, но все мы, эльфы, знаем, на что они способны. Они совсем не управляемы, и я боюсь за тебя и твоих близких. Живко идет по стопам отца, а того не остановила даже смерть собственных детей!
– Знаю, – поежилась я. – Как ты мне поможешь?
