Текст книги "Некромантка (СИ)"

Автор книги: Александра Руда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

      – Прекращайте свою порнографию! – рявкнул он. – Через два часа в Чистяково будут мои родители, и ты, Ола, будешь отрабатывать свое обещание!

      – Да что это такое? – завопила я от разочарования, в то время, как все мои внутренности, включая даже вроде бы непричастную к тому, чем мы собирались заняться, печень, протестовали и требовали продолжения приятного занятия. – Мне защиту на участок вроде как поставили, а все равно сюда является кто угодно!

      – Я не кто угодно, а твой официальный жених, и Беф об этом не забыл, в отличии от тебя. Ирга, ради всех богов, не нужно так кривиться, мне казалось, что пару дней назад я тебе все достаточно доходчиво объяснил! Бери свое чудовище на руки и сади ее ко мне в карету.

      – Эй, а завтрак? – возмутилась я.

      Блондин подскочил к печи, взял первую попавшуюся миску, ляпнул в нее каши и вручил мне.

      – По дороге поешь!

      – А ложку? – уныло спросила я, понимая, что от визита графского семейства мне никак не отвертеться.

      Прилетевшей ложкой я едва не получила по лбу, но Ирга продемонстрировал отменную реакцию боевого мага и успел ее поймать.

      – Я пойду с вами, – спокойно сказал некромант. – Ола теперь – ценный свидетель, и ее нужно охранять.

      – Ты думаешь, я откажусь? – спросил Лим. – Да я только рад тому, что не мне придется таскать ее на руках! Идем же скорее!

      В карете мне удалось перекусить, а потом меня вручили мастерам из салона красоты с требованием лишнюю длину волос состричь, перекрасить, а лицо исправить с «восставшей из гроба» на «чуть-чуть прихворнувшую». Судя по лицам персонала, эта задача казалась им практически невыполнимой, тем более, в короткий срок.

      Но, как бы там ни было, чуть меньше чем через два часа я сидела в самом дорогом ресторане города рядом с принаряженным Блондином. Ирга, похожий на черную и очень мрачную тень, стоял за моим стулом, прислонившись к стене. Место для столика он выбирал самостоятельно, так, чтобы и обороняться было удобно, и я, если что, могла уползти и скрыться.

      Лим очень нервничал, и умолял:

      – Только не ляпни чего-нибудь, только не ляпни! Если что-то случится, они же меня или денег лишат, или женят на какой-то дуре!

      – Только Лим, ты же помнишь, что я только играю роль твой невесты. На самом деле, я за тебя замуж не выйду никогда.

      – Да я и сам на тебе не женюсь! – скривился Блондин.

      – Даже если родители пригрозят полностью лишить тебя содержания? – поинтересовался Ирга.

      Лим заколебался, но его нелюбовь ко мне перевесила любовь к беззаботной жизни:

      – И в этом случае тоже! – твердо заявил он. – О, а вот и они!

      Графская чета выглядела так, как и положено выглядеть голове столицы и его супруге. То есть величественно, элегантно и аристократично. Я не дала чувству недостойной зависти овладеть моими чувствами. Нет уж! Я не хуже, на меня даже покушаются, как на отца Блондина, и телохранитель у меня есть!

      После объятий с родителями, Лим извинился:

      – Ола, к сожалению, не может встать. У нее сломана нога.

      Я подумала, стоит ли задирать юбку, чтобы предъявить конечность, но решила, что того факта, что нога лежит на специально приставленном стуле должно быть достаточно для подтверждения слов моего мнимого жениха.

      – Ах, как же так! – всплеснула руками графиня ня Монтер.

      Я развела руками, не углубляясь в подробности.

      Пока не принесли еду, разговор шел о ничего не значащих вещах. Вчера родители Блондина гостили у знакомых аристократов неподалеку от Чистяково. Их я не знала, а вот Лим живо интересовался, как там поживают его приятели. А потом я приступила к восхитительному салату с какими-то морскими гадами, и полностью выпала из-за разговора.

      Наше море находилось на другом конце страны – на юге, в то время как мы жили относительно недалеко от северной границы. Поэтому дары моря у нас стоили такие деньги, что я решила съесть все, что подали. Пусть я потом лопну, но лопну с чувством полного удовлетворения.

      Однако насладиться как следует блюдом мне не дали. Краем уха я услышала свое имя и подняла голову.

      – Я категорически против того, чтобы женщина активно участвовала в политической жизни, и твоя невеста тому подтверждение. Вы еще не поженились, а она уже вынуждена нанять себе телохранителя, потому что, по твоим словам, является ценной свидетельницей. Насколько мне помнится, в столице она тоже не оставалась в стороне от событий.

      Я кивнула, подтверждая слова графа и с интересом воззрилась на Блондина. Я знала, что он тоже разделял убеждения отца и к женскому полу относился весьма потребительски. Кажется, я была единственной девушкой, к которой он относился хоть с каким-то уважением. Потому что авторитет – это основа взаимовыгодных отношений!

      Лим сглотнул, но мужественно принялся защищать мое право на смертельно опасный образ жизни.

      – И вообще, отец, это наше личное дело! – закончил он прочувствованную речь о том, что у меня уже две королевские награды, и вот-вот будет третья. – Меня в Ольгерде все устраивает. Моя женщина должна быть выдающейся!

      – А как же дети? – тихо спросила мать Блондина. – Ведь это опасно для детей!

      – Каких детей? – испуганно поинтересовалась я. В последние пять месяцев мне детей могло разве что ветром надуть.

      – Ваших. Будущих. Вы же собираетесь заводить детей?

      – Об этом еще рано говорить, – заявил Блондин. – Пока я не встану на ноги как следует, Ольгерда мне этого не позволит!

      Я вообще ему никогда этого не позволю, если и рожу ребенка, то только от Ирги! Ну, в крайнем случае, от Отто.

      – Мы готовы инвестировать некую сумму денег в развитие твоего бизнеса, Ольгерда, – сказал граф ня Монтер. – От моего сына серьезного отношения к жизни ждать не приходится, а вот ты вскоре вполне можешь содержать не только вас двоих, но и ваших детей. Особенно, если тебе немного помочь.

      Я с ужасом вытаращилась на графа.

      – Вы с ума сошли? – довольно грубо поинтересовалась я. – Только что вы утверждали, что против активной женской жизни, и тут выясняется, что я должна содержать Лима???

      – Я против участия женщины в политической жизни, – поправил меня голова столицы, даже не поморщившись. То ли от меня, плебейки, он другого тона не ожидал, то ли, ввиду должности, привык общаться с разнообразными личностями и это его не коробило. – Но в бизнесе – почему бы и нет.

      – За мной гоняются безумные черные маги как раз из-за бизнеса, – сказала я.

      – Все, что касается черной магии – это политика, – заявил граф ня Монтер.

      И вдруг меня посетила гениальная идея.

      – Хорошо. Я подумаю над вашим предложением. Но… в таком случае, вы должны мне помочь!

      Блондин под столом так меня пнул, что я едва не свалилась со стула.

      – Отлично! – обрадовался голова столицы. – Какая сумма тебе требуется?

      – Я не говорила о деньгах. Мне нужно ваше влияние, – спокойно сообщила я, не обращая внимания на попытки Блондина и Ирги взглядами расчленить меня на маленькие кусочки. – От вас требуется инициировать расследование происходящего в Чистяково на самом высоком уровне. В попытке моего убийства участвовало слишком много магов, чтобы я могла доверять системе местного правохранения. Один из главных заговорщиков, если не самый главный, сидит в Управлении магии. Поэтому поговорим он нашем будущем с вашим сыном тогда, когда этой жизни ничего не будет угрожать.

      Графиня радостно сжала ладони.

      – И тогда можно на деток рассчитывать.

      – На то, что мы о них подумаем, – уточнила я.

      Взгляд графа сделался острым и внимательным.

      – Договорились. В таком случае, мне нужны подробности.

      – Ирга, – обратилась я к некроманту, – тебя не затруднит рассказать пану ня Монтер о деталях нашей ситуации?

      – Конечно, – так спокойно сказал Ирга, будто это не он несколько минут назад прожигал мою спину взглядом. – Я могу присесть рядом с вами?

      Отец Блондина кивнул, а я принялась за божественный сырный суп-пюре.

      Когда еда закончилась, а Ирга и граф ня Монтер обсудили все вопросы, я поняла, что глаза у меня слипаются, а голова сама по себе норовит улечься на стол.

      – Лим, – графиня осторожно прикоснулась к руке сына, – твоя невеста устала.

      – Да, – обратил на меня внимание «заботливый» жених. – Да, прости, отец, нашу встречу придется закончить.

      – На ближайшие пару часов – да. Позаботься о невесте, и через два часа встретимся… пожалуй, кабинет магистра Чуйко, если Ольгерда ему полностью доверяет, подойдет лучше всего.

      – Абсолютно доверяю, – заставила я себя встряхнуться. – Ирга, отправишь ему вестника?

      – Конечно.

      Блондин поднял меня на руки – куда с большим усилием, чем бывший муж, но, увы, у «телохранителя» должна быть возможность колдовать без помех – и потащил в карету.

      – Иди осторожнее, меня сейчас стошнит, – шепотом попросила я.

      – Не нужно было столько жрать! – огрызнулся Лим.

      – А тебе жалко?

      Он только злобно запыхтел в ответ.

      Поговорить в карете нам не удалось – графиня возжелала посмотреть на мое жилище, и граф был вынужден тоже поехать с нами.

      – Эт-то что? – ахнула мать Блондина, когда мы подъехали к нашему с Отто дому.

      Даже графу изменила выдержка, и он с ужасом уставился в окно кареты.

      – Тут была битва магов, – любезно проинформировала я, тоже выглядывая в окно. М-да, пейзажик, конечно, еще тот.

      Кучи готовой растопки для печей (бывший забор, наш и соседский), погребальный курган барахлу (сарай), яма для упокоения мерзавцев (клумба, о, моя клумба!), слегка покосившаяся крыша (ага, вот почему протекает!) и напрочь закопченные стены (Отто честно поделит их пополам и мне не отвертеться от побелки). И над всем этим переливается видимая даже невооруженным взглядом защитная сфера.

      Соседские дома пустовали, несчастные, которым не повезло жить поблизости, еще вчера убрались подальше. Маги, поставившие защиту на наш дом, поддались слезным просьбам Отто, рвущего на себе бороду, и установили на соседские жилища защиту от воровства и отрикошетивших заклинаний.

      – А вы думали, мы обманываем? – грустно спросил Блондин, который, будь на то возможность, саморучно прирезал бы всех черных магов, из-за которых я из невесты для прикрытия внезапно превратилась в ту, которая обещает подумать над общими детьми.

      Он поднял меня на руки и понес в дом. Графскую чету защита не пропустила, и им пришлось остаться ожидать сына в карете.

      Одно дело – нести меня по уложенной плиткой дороге, другое – лавировать между ямами и обломками. Я зажмурилась и покрепче вцепилась в Лима, опасаясь, что он меня уронит и я лишусь оставшейся ноги. К моему счастью, Блондин, при всех его недостатках, физическими упражнениями все же не пренебрегал, поэтому дотащил меня до входа без лишних повреждений, и даже внес в дом, не стукнув о косяки дверей.

      Сгрузил на стол и вытер пот со лба.

      – Наела тушу!

      – Сам дурак, – не осталась в долгу я.

      – Что это за обещания детей? – сердито спросил Ирга.

      – Вот-вот, меня это тоже очень интересует! – добавил Блондин. – Где у вас вода? Пить хочу.

      – Я обещала подумать, – сказала я. – Подумать! Только подумать! Если твой отец сможет разобраться в том, что здесь происходит, я буду думать о чем угодно, но это вовсе не значит, что я буду действовать! Лим, ребенка я рожу только от Ирги!

      – А если они нас все-таки поженят? – в отчаянии спросил Блондин, не обращая внимания, что некромант за его спиной расплылся в счастливой улыбке.

      – Как поженят, так и разведемся! – ответила я. – Мой опыт подсказывает, что это дело быстрое, а опыт моих родителей – что им об этом знать не нужно. Давай, давай, Лим, вали к родителям, мне тебя на сегодня хватит!

      Когда за ним закрылась дверь, я протянула руки к Ирге.

      – Неси меня в спальню.

      – Будем делать детей? – улыбнулся он.

      Я чуть-чуть поколебалась, но желудок перевесил.

      – Нет, спать и переваривать ресторанную еду. А там посмотрим.

      Ирга засмеялся и поцеловал меня в кончик носа.

      – Люблю тебя.

      – Ты только не уходи, ладно? – попросила я. Как же давно я не спала в его объятиях!

      – Не уйду, – пообещал Ирга. – Теперь – никогда не уйду.

   Глава 10.

   Злодей великий и маленький

      Я проснулась так резко, будто меня ударили. Несколько секунд поразмыслила и поняла, что это меня посетила Гениальная Мысль! Если бы она была просто гениальной, я бы, может, еще повалялась на кровати, но Гениальную требовалось воплотить в жизнь.

      Поэтому я сползла с кровати и поскакала в гостиную. Ирга сидел за столом и изучал мою писанину о событиях на кладбище. Услышав мои прыжки, он поднял голову и укоризненно на меня посмотрел:

      – Почему ты встала? Могла бы позвать… Помочь?

      – Нет, то есть да. Ирга, мне срочно нужно попасть в Дом Исцеления!

      – Что случилось? – взволнованно ко мне подскочил бывший муж. – Где болит?

      – Нового – ничего, нужно поговорить с кое-кем.

      – Нет, – твердо сказал некромант. – Из защищенного дома ты не выйдешь!

      – А теперь подумай хорошенько, – предложила я. – Я не хочу с тобой ругаться, но мне нужно в Дом Исцеления. И я туда сейчас отправлюсь, с тобой или сама – без разницы. Ирга, я не идиотка, попытки самоубийства остались в далеком прошлом. Или мы строим отношения на основе взаимоуважения, или ты по-прежнему считаешь меня глупой девочкой… но делаешь это за пределами моего дома.

      – Я найду извозчика, – вздохнул Ирга. На этот раз победа осталась за мной.

      – Зачем мы туда едем? – спросил некромант, когда мы уже тряслись в карете.

      – За костылями, – ответила я. – Надоело скакать, как воробью-инвалиду.

      У Ирги даже челюсть отпала.

      – Ты бы могла меня просто попросить, и я бы тебе их принес!

      – За костылями в том числе, – поправилась я. – У меня появилась идея, как прижать твоего бывшего начальника.

      – Костылями?

      – Костылями по хребту он получит от меня тогда, когда сядет в тюрьму. Я обязательно приду над ним поглумиться. Я вспомнила один очень важный факт, который упустила в своем рассказе тебе и Бефу. Но пока я ничего говорить не буду, сначала проверю, получится ли.

      – Ола, пожалуйста, умоляю, не подвергай свою жизнь лишней опасности! Я уже готов бросить все и забрать тебя куда-то под Сумеречные горы. Там, во всяком случае, понятно, кто друг, а кто – враг.

      – Ну уж нет! – возмутилась я. – Никуда не поеду! Ольгерду Ляху так просто не запугать! У меня тут дом, клиенты и вообще… Нет уж, пока я не отхожу Вильро костылями по спине, чтобы он понял, как это мерзко, когда ребра болят, не успокоюсь. Он еще пожалеет, что посмел поднять руку на моего лучшего друга!

      Когда Ирга внес меня на руках в Дом Исцеления, то к нам сразу же бросился целитель с уже готовым диагностическим заклинанием на кончиках пальцев.

      – Нет-нет, не стоит! – помахала я рукой. – Мне нужен Фадей. Он на работе?

      Целитель пожал плечами.

      – Обратитесь к администратору, – и тут же кинулся к вновь входящим.

      Дежурный администратор заверил нас, что Фадей не только есть на работе, но даже свободен, так как в его отделении ремонт, и срочных пациентов у целителя нет.

      Санитар проводил нас в небольшой кабинет для индивидуальных бесед с пациентами, и вскоре туда явился Фадей. При виде меня его лицо особой радости не выразило, но, впрочем, я этого не ждала.

      – Фадей, вы говорили, что Отто дер Шварц являлся вашим пациентом?

      – Да, – хмуро кивнул целитель. – А что, какие-то осложнения?

      – Мне нужно знать, где его артефакты? Они должны были ждать хозяина на прикроватной тумбочке и…

      – Большую часть из них похитили напавшие на вас, – ответил Фадей. – Какая-то часть самопроизвольно взорвалась во время битвы. Вы что же, подозреваете, что Дом Исцеления себе что-то присвоил?

      – Нет, что вы! Вопрос в другом. Я пять лет жила рядом с будущим целителем, и знаю, что, согласно вашим правилам, перед тем, как приступить к излечению, вы освобождаете пациента от опасных и могущих повредить его здоровью предметов.

      – Да, и именно поэтому мы всегда снимаем артефакты…

      – Нет. При приеме Отто в Дом Исцеления на нем был действительно опасный артефакт, наполненный черной магией, и мне нужно знать, кто его снял. Понятно, что в палату его бы с таким артефактом никто бы не занес!

      Фадей нахмурился.

      – Хм… ну да, конечно, но…

      – Пожалуйста, мне это знать необходимо, и буквально сейчас же!

      – Я не уверен…

      – Я не требую от вас уверенности! – терпеливо повторила я. – Но если вы хотите, чтобы на Дом Исцеления опять напали, то можете колебаться и дальше.

      Фадей посмотрел на меня глазами побитой собаки.

      – Вы не имеете права себя так вести, – пробормотал он.

      – Имею, – заверила я его. – Мне нужен мой артефакт. Ничего больше.

      Фадей ушел, и через несколько минут вернулся с добродушной на вид, пухленькой старушкой, которую было труднее всего заподозрить в работе с проклятиями.

      – Я заведующая отдела вредоносной магии, – проговорила старушка голосом доброй сказочной бабушки. – Мария Березовская.

      Интересное название у ее отдела! Ведь боевую магию, оставляющую после себя только куски плоти, тоже можно назвать вредоносной!

      – А вы, наверное, Ольгерда? Мой внук о вас много рассказывал.

      – Внук? – удивилась я.

      – Григорий.

      – Григ… О! – я вспомнила интересного мага, служащего нынче в тайном отделе, одного из учеников Бефа. – Приятно познакомиться.

      – Судя по всему, вы пришли за этим, – Березовская достала из кармана черную коробочку и положила мне ее на колени.

      Я осторожно открыла коробочку и улыбнулась.

      – Да, за этим. Спасибо, что сохранили его.

      – Как говорит мой внук, в делах мелочей не бывает, – улыбнулась старушка и присела рядом. – Стоило мне почувствовать, какая магия исходит от артефакта, я сразу же его припрятала. Эта коробка надежно экранирована. Ведь это за ним приходили эти… – тут милая бабушка выдала такое ругательство, что у меня челюсть отвисла, – которые разгромили мое отделение?

      – Да. За ним. Ну, и за мной за компанию.

      Мария вперила в меня взгляд, с которым бабушка обычно спрашивала: «будешь еще пирожок? А если подумать? А если хорошо подумать???».

      – Ну, Ольгерда, рассказывай!

      – Нет, – сказала я. Иммунитет к пирожковым взглядам я приобрела давно, а Отто со своим молчаливым «будешь еще работать? А если подумать? А если хорошо подумать???» окончательно закалил мою нервную систему.

      – Да, – с нажимом сказала Березовская.

      – Нет, – спокойно ответила я.

      – Да.

      – Нечего вмешиваться в мою ауру, – сообщила я. – Из нее еще влияние шамана не выветрилось. Так что сейчас я хочу замуж, а не выбалтывать тайны первый раз увиденной целительнице.

      Ирга, уже успевший сформировать на ладони угрожающе алый шар, сосредоточенно сжал губы, видимо просчитывая уровень защиты Березовской.

      – А я ведь и проклясть могу, – лениво сказала целительница.

      – Я тоже могу, – любезно проинформировал Ирга.

      Я сделала вид, что меня здесь нет. Жаль, что левитация мне не удается, так бы и полетела, так бы и полетела… Эх… Нельзя быть талантливой во всем, но очень хочется.

      – Костыли, – сказала я громко, перебивая увлекательное обсуждение того, кто лучше накладывает проклятия – целители или некроманты. – Мне нужны костыли. Тяжело без костылей в очередной раз спасать мир.

      Березовская засмеялась:

      – Будут костыли. Сейчас вот магистра Чуйко дождемся только.

      – Наставник принесет мне костыли? – поразилась я. Вот это сервис! Да я тогда эти костыли поставлю в сервант, за стекло, и буду регулярно пыль протирать. И потомкам заповедаю!

      Целительница не успела ничего ответить, потому что, собственно, появился Беф. Без костылей. Ну и ладно, и не очень-то хотелось.

      – Ольгерда, Ирронто, добрый день. Что опять случилось?

      – Защитный артефакт, который мы с вами делали, Наставник! Помните? От черной магии. На кладбище в Яблуньково я его отдала Отто, а целители потом забрали. Вот он, голубчик. Я только о нем вспомнила! Наставник, это же доказательство!

      – Ольгерда, о том, что на Отто был артефакт, защищающий от черной магии, мы знали. Я тебе говорил, что только благодаря этому он выжил.

      Я торжествующе улыбнулась.

      – А кто делал этот артефакт? Ола-умничка делала этот артефакт! Наставник, он не только отразил проклятие, но и сохранил особенности его плетения и даже чуть-чуть магии. Мне надоело, что мои защитные артефакты ломаются, поэтому, создавая эту вещицу, я предусмотрела такую мини-ловушку. Когда мы испытывали с вами артефакты в лаборатории, именно это плетение помогало мне разобраться в том, что на этот раз оказалось самым разрушительным. Так что… Думаю, профессор Свингдар сможет распутать потоки магии. Если заставить Симона Вильро создать заклятие, то, сравнив остаточные следы, можно припереть его к стенке!

      Беф хмыкнул:

      – Умеешь ты удивлять! Спасибо, Ольгерда!

      – За «спасибо» костыли не купишь, – проворчала я.

      – Тебе выпишут самые лучшие, за счет Управления магии, правда, пани Березовская?

      – Я костылями не занимаюсь, но только ради вас, магистр Чуйко, прослежу за этим.

      Беф взял коробочку с артефактом и небрежно сунул ее в карман.

      – Я бы хотела поговорить с Дамиром Ледизо, – сказала я, удовлетворившись обещанием целительницы.

      – Ольгерда, его вина доказана, – мягко сказал Беф. – Ты же сама предоставила схемы двух разных плетений и потоков магии. Даже если нам удастся доказать, что Симон Вильро приложил руки к происшествию на кладбище, Ледизо это не спасет.

      – Я не хочу его спасать, – сказала я. – Я только хочу узнать – почему. Почему он на это пошел? Чего хотел добиться? Вильро – понятно, примерял на себя корону всевластия, но Дамир мне казался вменяемым.

      – Когда закончится расследование, я постараюсь устроить вам встречу, – пообещал Беф. – Возможно, с тобой он будет более откровенен, чем со следователями.

      Я благодарно кивнула. Всегда полезно знать, что творится в головах у преступников. Знания лишними не бывают, чем больше живу, тем больше в этом убеждаюсь.

      Костыли мне выдали просто на загляденье. Не какая-то типовая штамповка, нет! Украшенные росписью из золотой краски, вставками из бирюзы и резной кости. С клеймом мастера! Смотрелись костыли… эффектно. Настолько эффектно, что я даже засомневалась, стоит ли их брать. Такие костыли больше подходят аристократам, войти, точнее, прихромать в богато украшенную гостиную, небрежно отдать их слуге, чтобы он прислонил костыли к стене, затянутой в шелковые обои, взять фарфоровую чашечку, небрежно отставив в сторону пальчик, расправить рюшики на платье…

      Прям жалко с такими костылями по пыльным улицам ходить!

      – Откуда у вас такое чудо? – спросил Ирга у кладовщика, который вынес костыли с таким видом, будто они являлись, по меньшей мере, регалиями королевской власти.

      – Лежала у нас тут лет пять назад одна панна… Ей папенька-граф эти костыли специально заказывал, но, пока из сделали, панна успела выписаться. И костыли не забрала, чтобы неприятности не притягивать.

      Я представила выражение лица Отто, когда он узнает, что я отказалась от штучной работы только потому, что боюсь притянуть неприятности. М-да… Неприятности тогда последуют сразу же, от разгневанного полугнома.

      – Так будете брать или побоитесь? – спросил кладовщик.

      – Конечно, буду брать! – я вцепилась в костыли. Они прекрасны! Пусть несколько… эээ… чересчур шикарные, но ведь с клеймом мастера! За это много что можно простить!

      Оставив Бефа разбираться с черной магией, мы с Иргой вернулись обратно в мой домик. Там уже отирался Блондин, нервный и даже какой-то побледневший.

      – Родители меня в могилу сведут, – пожаловался он. – Это же просто невозможно! Отец горит желанием дать тебе, Ола, денег, и чтобы я женился вот прям сейчас!

      – Деньги пусть дает, но замуж я за тебя не пойду, – твердо сказала я. – Своей свободой я жертвовать не собираюсь.

      Лим в отчаянии подергал себя за волосы.

      – Они же не отступятся! Я-то, дурак, надеялся, что мне хотя бы год дадут передохнуть, но… Слушай, Ирга, давай Ола от тебя забеременеет? Я же не могу жениться на женщине, которая ждет ребенка от другого!

      Вот тут я впервые оценила прелесть новых костылей, потому что от души стукнула или Блондина, а потом и некроманта – за то, что на его лице появилось слишком задумчивое выражение.

      Блондин вскрикнул, потер бедро. Потом ему в голову пришла очередная идея:

      – А давай ты ударишь меня в присутствии родителей? А я скажу, что не могу на тебе жениться, что ж это за жена такая, которая мужа бьет?

      – А твоя мама скажет, что это у меня просто из-за болезни характер испортился, надо немного подождать, и все наладится, – сказала я. – Лим, сцепи зубы и терпи. Если они так сильно хотят тебя женить, то не успокоятся до победного конца. Только я этим концом быть никак не хочу.

      Лим душераздирающе вздохнул.

      – А поесть у тебя что-то имеется?

      – Ну, это наглость! – возмутилась я. – Мало того, что жениться хочешь, так еще и на моею еду глаз положил!

      – Жениться я, как раз, не хочу, но вот поесть бы не отказался.

      – У Ирги спрашивай, я ничего не знаю, и вообще, я раненая, несчастная, всеми обделенная и…

      – Мы все поняли! – сказал Блондин, понимая, что перечислять я могу долго. – Ола, пожалуйста, позволь немного посидеть у тебя. Мне нужно передохнуть!

      Я пожала плечами. Пусть сидит. Потом должен будет. Лично мне ничего не хотелось. Как-то подустала я от подвигов, и лучшим подарком сейчас считала горячую еду и сон.

      Но отдохнуть мне не дали. Мир жесток и несправедлив, а уж когда я увидела того, кто явился, так поняла, что мир еще жестче, чем я думала. Потому что за калиткой стоял Епифан Аган, мой недавний соученик и член секты Иргопоклонников.

      – Проводить его сюда? – слишком участливо поинтересовался Ирга, отвлекая меня от сосредоточенного сопения в окно. Если бы я могла силой мысли отправить Епифана куда подальше! Но нет, придется нести педагогическое бремя до конца.

      – Ты уверен, что он пришел ко мне? Он, между прочим, твой поклонник!

      – Я бы сказал, что он наш общий поклонник, – уточнил Ирга.

      Блондин, который задумчиво изучал подшивки газет, которые собирал Отто, поднял голову и сказал:

      – Общий поклонник может стать хорошим началом семейной жизни, ибо для успешного брака крайне необходимо что-то общее!

      – И этот человек как-то заявил, что у меня узкое мышление! – всплеснула я руками. – А сам ни о чем другом, кроме брака, думать не может!

      Лим злобно на меня покосился, но промолчал.

      – Пусти его, Ирга, – попросила я. – Он же не отстанет. Я его даже била, все равно не отстал.

      – Била-била, – сказал Блондин. – Я видел. Вот скажи мне, Ирга, это что, какая-то тайная магия? Карающая длань Олы привязывает к ней мужчин навечно… Меня-то она тоже била!

      – Нет у меня никакой карающей длани! – запротестовала я, на всякий случай рассматривая ладони. Мало ли, что ко мне могло прицепиться в результате приключений! Смесь черной, шаманской, кровавой, целительской, некромантской магий… как бы вторая голова не выросла! Сдаться в лабораторию, что ли, на опыты. За деньги. Пусть меня, уникальную изучают, пока я работать не могу. Я буду спать на лабораторном столе, а денежки будут капать… как вода с дырявой крыши…

      Ирга не стал ввязываться в обсуждение результатов, к которым приводит избиение несчастных мужчин маленькой и беззащитной мной, а отправился впускать Епифана.

      Мой бывший соученик находился в состоянии между религиозным экстазом и священным трепетом. Он переводил взгляд с Ирги на меня, с меня на Иргу, и никак не мог решиться хоть что-то сказать.

      Я чувствовала себя несколько неуверенно. Нет, это приятно, когда тобой восхищаются, однако опыта в такой роли у меня все же маловато, и я боялась ляпнуть что-то неуместное, что разрушит ореол моего или Иргиного величия.

      – Ну? – спросил Блондин. – Чего тебе?

      – Я… меня… я… вот! – Епифан протянул Ирге свернутую бумажку.

      Некромант прочитал, покосился на меня и спросил:

      – Ола, а когда ты успела испортить отношения с профессором Партиком?

      – Никогда! – горячо заверила я. – А что?

      – Он посылает тебе этого юношу в… гм… помощь. С наилучшими пожеланиями.

      – И почему ты считаешь, что Ола испортила отношения с… это, кажется, главный некромант Университета, да? – спросил Лим.

      – Именно, – подтвердил Ирга. – Дело в том, что меня он вызывает на встречу, считая, что этого молодого человека для защиты Олы вполне хватит!

      – Его? – поразилась я, глядя на Епифана. Тот истово закивал, готовый бежать сражаться с врагами.

      – Поэтому я и спрашиваю, когда ты успела испортить отношения с моим наставником. Понятно, что этот… Епифан… тебя не защитит. Это ведь ты его вытащила из кладбища в Яблуньково.

      Мне вдруг стало обидно за Агана.

      – Ирга, Епифан, на самом деле, куда более способный, чем ты думаешь! Тем более, что костыли у меня теперь есть, и никуда идти я не собираюсь, а защита дома выдержит, если вдруг что.

      – Мне бы очень не хотелось, чтобы это «вдруг что» случилось, а ты останешься одна.

      – Почему же одна? – спросил Лим. – Со мной и этим подающим надежды, способным будущим некромантом.

      Ирга тяжело вздохнул.

      – Ни один из вас не вызывает у меня доверия.

      – Ты опять превращаешься в сиделку! – возмутилась я. – Ирга, ты – магистр некромантии, кроме того, заинтересованный в том, чтобы это дело, наконец-то было расследовано как следует, а все виновные наказаны. Я очень благодарна тебе за то, что ты провел это время со мной, но тебя ждет дело. Чем быстрее мы с этим покончим, тем скорее закончится мое вынужденное заточение. Твой отец в Доме Исцеления, Симон Вильро – главный подозреваемый, а с ним и все отделение некромантии в Управлении, профессор Партик, наверное, с ног сбился… Да почему я тебе это объясняю, сам же все прекрасно понимаешь!

      Ирга опустился передо мной на колени, взял мои ладони в свои.