Текст книги "Любовь к котам необязательна (СИ)"

Автор книги: Александра Мурри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Все будет хорошо. Главное теперь не спугнуть ее и дожить до этой полной луны.

– А теперь ты мне все расскажешь, – сказала Аня и поставила пустую чашку на стол.

У Алексея вырвался тяжелый вздох. На удивление легко удалось задвинуть профессиональные обязанности на задний план. Карьера и первое по-настоящему серьезное дело стали важны настолько, насколько затрагивали интересы его пары. Приоритеты определились, на первом месте благополучие и безопасность Ани.

Задача усложняется, после уровня – накормить, уровень следующий – обезопасить.

– А сладкого у тебя ничего нет? Чего-то такого хочется… – устраиваясь удобнее, деловито спросила девушка. – Тебе, наверное, долго придется мне рассказывать, что там тетя натворила… – под конец фразы голос звучал тихо и неуверенно. Аня смутилась, ее непосредственность и наглость вылезали иногда в самый неподходящий момент. Рассказ ей подавай… Да еще и со сладким…!

Но Алексей не посчитал желание глупым. Прошелся губами по веснушкам на носу Ани, и, не вставая с кресла, потянулся рукой к шкафу. На белый свет появилась небольшая банка варенья. А дотянувшись и до плиты, он налил из турки еще одну порцию кофе.

– Какие у тебя руки длинные, – сделала комплимент Аня.

– И загребущие, к тому же! – согласился Алексей, открывая банку.

Аня моментально сунула туда нос и блаженно зажмурилась.

– Ммм, земляника! Мое любимое варенье! Еще и домашнее! Откуда у тебя?

– Дед увлекается. Его способ расслабиться, хобби.

– Моя тетя тоже. Ходит в лес, собирает ягоды, потом всякие рецепты новые пробует. Как варить, как консервировать… – бормотала, запуская ложку в банку. – Прошлым летом стала для лучшего хранения коньяк добавлять.

Алексей наблюдал, его взгляд темнел, ладони сжали крепче Анины бедра. Как вкусно она ела! Нестерпимо захотелось попробовать это варенье, но не с ложки, со сладких и мягких губ. Что он и сделал, распробовав все оттенки земляники.

Возвращаться к прерванному разговору было трудно. Они гораздо охотнее вернулись бы в спальню.

– Хм…На чем мы остановились? – нарушила тягучую тишину Аня.

– Это будет сложно, Ань.

– Что именно? – уточнила, взглянув в ставшие снова серьезными глаза.

– Тебе – понять и поверить, мне – рассказать и… убедить.

– Мы сейчас говорим о пропаже тети и краже той арт-фигулины, или как?

– И об этом тоже.

Где-то в глубине квартиры раздалась телефонная трель и Аня вздрогнула от неожиданности. Эта кухня и вся квартира Алексея казались ей отрезанными от остального мира, какая-то параллельная реальность, где только они вдвоем.

Ан нет, и тут достанут.

– Надо ответить, – Алексей не двигался, напряженно всматривался в глаза Ани, будто чего-то ожидая или сомневаясь, стоит ли поднимать трубку.

– Да… – произнесля Аня, то ли разрешение, то ли вопрос.

Звонил шеф, Григорий Иванович. Он был очень зол.

Стенко, наслышанный о краже и не доверяющий такое громкое и ответственное дело молодняку в лице младшего Ягера, незамедлительно прибыл в лавку Гуммель. Этой же ночью со своей командой он задержал Игоря Ведерникова, своего коллегу и напарника Алексея. Веселого, легкого в общении, надежного и умного Ведерникова, которому Алексей доверял. Который вместо того, чтобы охранять магазин и Анастасию, пытался покрывать своего предприимчивого родственника. Именно этот старикан, Геннадий Васильев, разгромил квартиру ведьмы и оставил кровавый автограф на стене. Какие именно дела и договор связывали его с Эльфридой Гуммель оставалось неясным.

Подробности шеф не выкладывал, потребовал немедля явиться в участок и захватить с собой Анастасию. Его фраза – "не только умыкнул, но и пометил" еще долго звучала яростным набатом у Алексея в голове.

Никто не смеет оспаривать его право. Алексей сцепил зубы. Мысли о поединке не самые здравые в эту минуту.

– Ты не имел права ее уводить. Что ты о себе возомнил? – разорялся шеф. – Ты понимаешь, что племянница сейчас единственная, кто связывает нас хоть как-то с Эльфридой? За артефакт отвалили очень приличные деньги, очень влиятельные особы. И если через два дня они его не получат, если его сила пропадет даром… Последствия будут самые плачевные! Прежде всего для самой ведьмы. Если она, конечно, еще жива, во что я лично верю слабо.

Старший оборотень замолчал, нагнетая и без того напряженную обстановку. Иногда, когда его доводили какие-нибудь высшие чины или пресса, Григорий Иванович вел себя как непробиваемый упрямый чурбан. Ожившая карикатура на толстого тупого босса из американских боевиков.

Но нет, шеф не тупой. Ко всему прочему, он одной с Алексеем расы, так что понимает его как никто другой. И несмотря на удобную в данной ситуации маску "говнюк – начальник", подчиненного вызвонил не ночью, а утром, дав неплохо выспаться.

Алексей не спешил открывать рот и что-то возражать, не был уверен, что удержится и не пошлет начальство. Есть простой способ избежать обязанности выполнять приказы – уволиться. Поэтому он молча слушал, глядя во встревоженные глаза Ани.

– Что? – спросила она беззвучно и подошла ближе, приблизив ухо к динамику делефона.

Алексей порадовался, что громкость недостаточна для того, чтобы Аня услышала его собеседника. Предположение о смерти Эльфриды преждевременно. Хотя, скрыться так, чтобы ни один поисковик не отследил, возможно в очень редких случаях.

– Чтобы через пятнадцать минут был у меня вместе с Гуммель. И без глупостей, Алексей. Ты знаешь, что я прав, – последнее шеф добавил немного тише, будто рядом с ним имелись еще одни уши. Причем уши того, кого и Григорий Иванович не может ослушаться.

– Она не замешана в этом деле и ни о чем не знает, – процедил Алексей. Не таким способом он намеревался ввести Аню в их мир, жестокий мир нелюдей.

– Не имеет значения. Время истекло. Я сказал, ты выполняешь, – вернул прежний тон и громкость шеф. – И меня не волнует, готова она к этому или нет! Пятнадцать минут! – рыкнул и отключился.

Глава 10
Рядом не только прекрасное

Быстрый душ, поспешные сборы, долгий поцелуй на пороге и через полчаса они добрались к большому серому зданию в центре города, как раз под боком у старинной каменной стены, окружающей Вышгород.

Алексей угрюмо молчал и на осторожные вопросы Ани отвечал односложно. Если бы не нежное касание его руки и крышесносящие воспоминания ночи, девушка бы обиделась. Но постепенно и ее все больше охватывала тревога и ожидание чего-то нехорошего. Эйфория проходила, уступая место неприглядной реальности.

Но руку Алексея выпускать она не намеревалась. Ни за что!

На улице было ветрено и в то же время душно. Небо над головой менялось каждый миг, низкие сизые облака стремительно догоняли и перегоняли друг друга, вот-вот начнется ливень. Порывистый ветер зло трепал листву на деревьях и безжалостно рвал тонкие цветы на клумбах.

– Я думала, что полиция у нас в другом месте, – удивилась Аня, когда Алексей припарковался.

Мужчина удивление проигнорировал, погруженный в собственные мысли. Перед самой дверью в массивное здание остановился и развернул Аню к себе лицом.

Самое лучшее было бы начхать на приказы и уйти отсюда, пока еще не поздно. Вернуться к машине и уехать, увезти Аню от всего того, что ждет в здании за их спинами. Что именно ждет, Алексей и сам не очень хорошо представлял. Четко оформившийся план казался очень привлекательным, но он всего лишь отсрочка. Побегом ничего не решишь. Скорее всего, наоборот, – усугубишь.

– Что бы ни случилось, что бы ты ни узнала, ничего не бойся. Я с тобой, Аня.

Он нагнулся и на долгий миг они погрузились в глаза друг друга. Слова, сказанные прежде, обрели иной, более глубокий смысл. Аня поняла, не логикой, тем пресловутым шестым чувством – Алексей всегда останется рядом. Он защитит.

Страх отступил и Аня, не думая, не сомневаясь, сказала вслух правду. Простую, ничем не прикрытую правду.

– Я люблю тебя.

Глаза Алексея полыхнули желтым. Последовавший поцелуй не был нежным, он клеймил и утверждал свое право. Кричал – «Моя!». Аня чувствовала страсть и победу Алексея, даже агрессию. Однако не ощущала себя побежденной, они с Алексеем заодно. Пусть бояться те, кто против них!

Алексей открыл тяжелые высокие двери и они вошли в слабоосвещенный холл. Их сразу обдало прохладным воздухом, черно-белый плиточный пол и белые стены будто источали холод. По сравнению с царящей на улице духотой, прохлада должна бы быть приятной, но нет. Полумрак, отсутствие окон и гулкая пустота вокруг создавали ощущение склепа. Внешне помещение совсем не походило на лавку тети, но вот что-то неуловимо знакомое присутствовало, будто в воздухе витало… Или пахло?

Аня непроизвольно потянула носом, стараясь уловить необъяснимое сходство. С этого утра она стала слышать и различать запахи гораздо более четко.

Коридор привел к двустворчатой деревянной двери, отличавшейся от других крупными размерами. Что удивляло, никаких табличек с фамилиями и должностями на многочисленных дверях не было.

Прежде чем постучать и зайти, они замерли на пару минут, прислушиваясь. Но доносившийся изнутри бубнеж разобрать не получилось. Алексей успокаивающе сжал ладонь Ани и открыл дверь.

В просторном кабинете, за заваленным папками столом, сидел грузный седой мужчина. Он откинулся на высокую спинку кожаного кресла и, сложив руки на выдающемся животе, сверлил взглядом собеседника. Второго человека Аня заметила не сразу, за спинкой кресла его просто не было видно. Сперва услышала противный сиплый голос.

– … в солнцестояние я должен использовать артефакт и стать как новенький, любой ценой! Мой час еще далеко, а из-за вашей некомпетентности может наступить непозволительно скоро. Наша система, правительство, проекты не смогут функционировать без моего участия. Вы понимаете меня? Все рухнет!

– Да, конечно, господин Монд, – пробасил мужчина из-за стола.

В каждой фразе этого Монда, в разных оборотах, звучало "я". Он, видимо, очень важная персона. Или же такого высокого мнения о себе, потому как Аня его имени ни разу в политических или каких-либо других новостях не слышала.

Или все же… Монд, Монд… Что-то знакомое. Аня вдруг вспомнила одну из книг в тетиной лавке, томик стихов. Автор некий А. Монд. Вот же совпадение!

Когда в кабинет зашли Аня с Алексеем, мужчина за столом сильнее нахмурил густые брови, а господин Монд выглянул из-за спинки стула. Он оказался маленьким дряхлым стариком с пронзительными черными глазами.

Точно, Важная Шишка! Как-то не похож он на поэта, совсем… – подумала Аня.

Лысый череп, глубокие борозды морщин и недовольно поджатые губы. Образ довершал черный костюм тройка и лакированные ботиночки, размера этак тридцать седьмого. Старик выглядел бы гротескно и смешно, если бы не цепкий пронизывающий насквозь взгляд.

Аня внутренне содрогнулась. Не родственник ли "Госпожи" Агнешки?

– А вот и наши щеночки нашкодившие… – неприятно улыбнулся старик.

Алексей явственно скрипнул зубами, но промолчал. Он здесь не свое эго защищать, а Аню. Пока ее не трогают, он все вытерпит. Должен.

Черед Ани сжимать его ладонь в поддержку.

Это незаметное движение как по команде приковало взгляды старших мужчин к переплетенным пальцам парочки. Да, пары. Теперь сомнений ни у кого не осталось.

– Алексей, объяснись, – пропустив приветствие, начал допрос Григорий Иванович. Не стал он облегчать подчиненному задачу, самому нелегко.

Чтобы понять, что шев не в духе, особой проницательности не требуется. Подобострастное поддакивание Монду и святого из себя выведет. Оборотень же святым не был. Его руки то и дело тянулись к скрытым под бумагами дротикам, своеобразному успокоительному. Но при господине Монде такая забава, увы, недоступна.

– Вчера вечером, после допроса Анастасии Гуммель, я отправился в лаборатории. Флориан закончил обработку улик и мы обсуждали результаты. Отчет был вам, Григорий Иванович, отправлен тем же вечером. Единственный вывод – Эльфрида Фридриховна покинула лавку добровольно.

Начальник не перебивал, давая Алексею объяснить все со своей позиции. Версии Ведерникова, его родственника Г. Н. Васильева, и Стенко, он уже слышал.

– Когда пришел сменить Игоря на месте наблюдения, его там не оказалось. Все мои дальнейшие действия были обусловлены обеспечением безопасности свидетеля.

– Ваше соединение, тоже, значит, из соображений безопасности? – прервал господин Монд.

– Вы, как очень умный человек, несомненно в курсе того, что в законах прописаны множество поправок, если дело касается истинных пар о… – Алексей не договорил, кинув внимательный взгляд на притихшую Аню.

– У оборотней, да… – закончил за него Важная и Умная Шишка, не поэт. – В этом, конечно, есть доля истины, но не верю я, что эта девица непричастна к краже! Не могла она не знать о делишках своей тетки! – господин Монд настроен решительно, явно вознамерился раскидать всех противников и добиться, не важно каким способом, чтобы Чистую слезу вот прямо сейчас вынули и положили перед ним на стол.

Аня старалась слиться со стеной. По цвету ей это почти удалось, она сильно побледнела и гармонично сливалась со светлыми обоями. Рой вопросов, гудящий в голове, вслух произносить не спешила. Есть время говорить, а есть время молчать и внимательно слушать. Сейчас, несомненно, второй случай.

– Я требую, чтобы ее допросили с сывороткой правды. Так же как и этого некомпетентного служащего. Раз его напарник оказался нечист на руку, то и Ягеру доверять нельзя. Я, конечно, признаю заслуги генерала Лео Ягера, твоего… – пристальный взгляд на Алексея, – деда, если я не ошибаюсь? Но как всем нам известно, природа часто на потомках отдыхает.

Неожиданно раздался громкий стук, не дав никому ответить на заявление Монда. Алексей отступил в сторону и отдернул Аню, иначе с силой распахнувшаяся массивная створка оставила бы свой отпечаток на их спинах.

– Прошу извинить, немного задержался. Изъял у Ведерникова записи наблюдений. Не знаю, насколько им можно доверять… Жаль, что не я с самого начала вел дело, многих неприятностей удалось бы избежать.

– Вот и я о том же! Как расследование могли доверить сосункам?! – с новыми силами накинулся на мрачного шефа господин Монд.

Новоприбывший детектив Стенко, высокий, тощий, в узких очках без оправы и коричневом клетчатом костюме, удивительным образом с первых слов выиграл расположение Монда. Теперь они заливались в два голоса аки соловьи.

– Я тоже поражаюсь этому факту, уважаемый господин Монд. Это возмутительно, сколько времени они умудрились потерять. В лабораториях также допустили лень и халатность. Я пытался помочь, повлиять, но приказы отдаю не я, – многозначительный взгляд на шефа.

Последний сдержал тяжелый вздох. Подложил ему Лео свинью, большую такую подложил. Старый друг, называется! Расхлебывай тут теперь последствия невинной, на первый взгляд, просьбы. Сам генерал в Тайгу улетел, заслуженный отпуск – простор, озера, реки, рыбалка, бесконечные леса, грибы, ягоды, охота, полное отсутствие людей и нелюдей. Благодать!

Определенно, старший Ягер крупно ему задолжал! А младший… Что ж, тот хотя бы расставил свои жизненные приоритеты.

– Господа, давайте проясним ситуацию. Взаимные претензии предъявим позже, желательно в писменном виде.

А то уши уже в трубочку сворачиваются, – добавил про себя оборотень.

– Стенко?

– Да, вот записи, – мужчина подошел к столу и положил на него кристалл охранки. – Последнюю ночь Ведерников стер, но остальные дни все на месте.

– Активируй, – коротко приказал шеф.

Стенко прошел в середину кабинета и положил кристалл на пол, что-то при этом неразборчиво проговорив.

Аня усмехнулась – слов не слышно, но черный юмор подсказывал, что вполне подошло бы что-то вроде "абры-кадабры" или "сим– салабима".

– Это все реально? – спросила, прижавшись губами к уху Алексея. Прозвучало довольно глупо, будто может быть понарошку.

– Да. Не бойся, – также тихо ответил.

Далее Аня наблюдала занимательную картину. Как фильм со спецэффектами – в пространстве над кристаллом мелькали фигуры людей, каждую окружало мягкое свечение разных оттенков. Фигуры поднимались по каменным ступеням в лавку Гуммель, открывали эфемерную дверь и пропадали в никуда. Стенко сидел рядом на корточках и комментировал, называл имена или обозначал емким словом "турист". Иногда кто-то из призрачных людей, или нелюдей, задевал следователя краем одежды или ногой, проходя насквозь.

В принципе, ничего сверхестественного, тот же проектор, только в необычной форме и работает не на электричестве. На энернии другого рода, силе – непонятной и неподвластной обычному человеку, неизведанной и, несомненно, опасной.

Стоит ли начинать бояться? До сих пор Аня воспринимала все отстраненно. Будто сама в фильм с этими самыми специальными эффектами попала. Настоящего страха не испытывала, такого как вчера в лавке, когда увидела кровавую надпись, или как при встрече с Госпожой. Может, помогало присутствие Алексея. А может, просто еще не успела все толком осознать и переварить.

Кстати, да. Что-то она в последнее время слишком часто и много ест. Уже и сейчас проголодалась, хотя недавно плотно завтракала.

Аня сложила руки на груди и села поудобнее, стулья в кабинете деревянные и жесткие. В ответ на движение, или реагируя на навязчивые мысли о бутербродах, желудок требовательно и довольно громко заурчал. Аня напряглась и покосилась на Алексея. Уголок его рта дернулся, выдавая улыбку.

На этом ее раздумья прервали и начался допрос. Похлеще того, что однажды устроил ей Алексей. Такими темпами у нее скоро аллергия на вопросы разовьеться, или что похуже. Будет от любого вопроса чесаться, чихать… Потерять голос было бы очень кстати.

– Итак, Анастасия, поведай-ка нам… – инициативу на себя взял Стенко. О его дотошности в управлении ходят легенды.

Не отставал от него и господин Монд, принимая самое активное участие в возвращении для себя Чистой слезы – билета в светлое здоровое будущее. От этого, ни много ни мало, его жизнь зависит!

Где-то через полтора часа, в течение которых все переливали из пустого в порожнее, а именно – Аня в который раз рассказывала о последних днях, о клиентах, о себе и о тете, об их жизни и взаимоотношениях, так, как все это понимала она сама… Через долгих полтора часа разговор стал более предметным и участия Анастасии не требовал.

Полностью измотанная, голодная и злая, молча продолжала отсиживать пятую точку и ждать неизвестно чего. Не сказать, чтобы ей не было интересно здесь присутствовать, но… Хотелось уйти и подумать в одиночестве. Или с Алексеем. И поесть!

Осознание все еще не приходило. Тетя Фрида – ведьма. В двадцать первом веке существует магия, всегда существовала. Самая что ни на есть настоящая и могущественная, без липовых фокусов.

Артефакты… Чистая слеза, если Аня правильно догадалась, возвращает здоровье и молодость. Как в сказке! Нестерпимо хотелось выругаться, смачно и громко! Слова рвались с языка. Люди борются с раком, ищут вакцины и лекарства от новых смертельных вирусов, умирают каждый божий день. А кто-то вложил толику магии, или сколько там ее нужно, в какую-то там слезу и продает жизнь?! Р-раз! – и неизлечимо больной абсолютно здоров!

Шеф полиции оборотень. О ком она еще не знает? Гномики, йети, вампиры, русалки? Все они существуют? Может, и драконы где-то в горах затерялись?

Леша может превращаться в волка. Она этого еще не видела, и не уверена, что хочет… Кем будут их дети? Вот вопрос, всем вопросам вопрос.

Абсурд! Что-то ее совсем не в ту колею понесло.

Фрида – ведьма, ладно. Алексей – оборотень, плохо ли, хорошо ли, поживем увидим. Важнее, чтобы все живы были. И, по возможности, еще и здоровы, физически и психически. Последнее особо актуально.

Тетя Фрида сестра мамы, значит, и мама была ведьмой. Кто же тогда она сама? С такой-то наследственностью хорошего ожидать не приходится.

Аню замутило. Находящиеся в кабинете вроде как забыли о ней, измотали вопросами и переключились на других причастных и непричастных к краже. Говорили не перебивая друг друга, но быстро и напористо. Мозговой штурм, не иначе.

Алексей протянул Григорию Ивановичу сложенный вчетверо лист и Аня распознала в бумажке свой список подозреваемых. Ожидаемого смущения за данные люд…хм, подозреваемым, характеристики не испытала. Прикрыла глаза, стараясь унять тошноту. Окружающие голоса слышались как сквозь вату.

– О, Алексей, ты тоже в списке, – ухмыльнулся в усы шеф.

– Двое из клиентов – Агнешка Генриховна, известная как Госпожа, и Роман Верный, есть в нашей базе, – добавил Стенко, разглядывая лист из-за плеча шефа. – Госпожа… хм, общеизвестный факт, что это давняя подруга ведьмы Эльфриды. С ней говорили, Алексей?

Слово ведьма прозвучало непривычно, не как оскорбление, а наподобие звания или должности.

– Агнешка Генриховна уважаемая всеми глава клана Черное Солнце, ей подчиняются более сотни вампиров. Глупо с ее стороны было бы светиться в таком деле… – авторитетно заявил Монд. – Она моя хорошая знакомая, у нас общие интересы. Не стала бы она идти против меня! Тем более, что ее очередь использовать артефакт уже через два года, недолго ждать осталось.

– На здоровье Госпожа не жалуется. Если только что-то непредвиденное… Может, с кем-то из клана или у близких… – рассуждал вслух шеф.

– Кстати, про родственников. Господин Монд, что понадобилось в лавке вашему сыну и невестке? В такой неблагоприятный час? – прямо спросил Стенко.

– Я с ними не общаюсь, знать не могу, – последовал категоричный ответ.

– Правильно ли я понял, вы не исключаете для себя их причастность к пропаже Чистой слезы? Ведь, теоретически, они смогут использовать артефакт вместо вас. Одна кровь.

– Хоть и не общаемся, но это мой сын! – взвился в кресле старик. – Природа, конечно, хорошо на нем отдохнула, мы более десяти лет не разговариваем, но все же и сын и внук… они… оба… – Монд на мгновение замолчал, обдумывая внезапно пришедшую в голову идею. Никто его не торопил, все ждали новых версий.

Но старик, после пятиминутного молчания, резко встал и направился к двери. В свете ламп одинаково хищно блеснули недобрые черные глаза и лакированные ботинки.

– Вы что-то вспомнили? Господин Монд?

– Да, у меня важная встреча. Я с вами свяжусь.

Он поспешил из кабинета, на ходу доставая телефон.