355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александра Лисина » Холодные дни (СИ) » Текст книги (страница 19)
Холодные дни (СИ)
  • Текст добавлен: 14 сентября 2016, 23:02

Текст книги "Холодные дни (СИ)"


Автор книги: Александра Лисина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

– Шр-р-р, – рыкнул угрожающе, безошибочно почуяв близкое присутствие эльфов, и его золотистые радужки опасно потемнели.

– Да нет, – поспешила я пояснить. – Им кажется, что так нам будет удобнее и быстрее. Предлагают помочь и показать дорогу, хотя я сперва отказывалась. Через Патрули обещали провести. Охотиться согласились. Гномов для твоей цепочки найти. И еще… сказали, что могут помочь мне отыскать родичей в Мглистых Горах. Понимаешь? Беллри говорит, что я не одна такая дурная – оказывается, там есть целый род! И я хочу попытаться его найти.

– Шр-р?! – зловеще сузил глаза Ширра, заметно напрягшись, и я опасливо поежилась, отметив, как жутко они почернели. Ой, мама! Зря я сказала про родных. Кажется, ему здорово не понравилось. Нет! Двуединый, он же снова злится! По-настоящему на них злится! Просто в бешенстве!

– Ну… не сердись, не надо, – похолодев от дурных предчувствий, попыталась я исправиться. – Ну, хочешь, я скажу, что ты против? Хочешь, я откажусь и велю им держаться подальше?

Точно, зря я проболталась: тигр тихо зашипел и гибким движением поднялся – огромный, свирепый, страшный. Острые когти с силой ударились в пол, без труда прошив его чуть не насквозь, на мгновение сжались, дробя сухую древесину в пыль, а потом так же молниеносно исчезли. Из-под черных губ блеснули белоснежные клыки, длинный хвост напряженно замер, а под бархатной кожей загуляли массивные мышцы. Того и гляди, прыгнет! Мне даже нехорошо стало от мысли, что он вполне способен сейчас развалить по бревнышку несчастный трактир, отыскать среди развалин оглушенных эльфов и закончить то, что начал несколько дней назад у Черного Озера. Господи, какой кошмар! Кто ж знал, что это так его разозлит!

Поняв, что недалека от истины, и нутром почуяв, что он сейчас сорвется с места, я с приглушенным воплем повисла на могучей шее. Нет, только не снова! Он же убьет их, едва увидит! Совсем на грани! Опять это проклятое безумие, от которого он становится совсем бешеным!

– Стой! Не трогай их! Не смей, слышишь?!

– Шр-р-р!!

– Нет! Опомнись!! – меня волоком протащило по пушистому ковру, но тигр этого даже не заметил – хищно прищурившись и прижав уши к голове, кровожадно уставился на стену перед собой и чуть согнул лапы, как для прыжка. – Ширра!! Они ни в чем не виноваты!

– Шр-р, – это уже совсем тихо, как бывает на последней стадии бешенства. Глаза абсолютно черные, лютые. Зубы уже видны на всю длину, и от них тянет неминуемой смертью. Дыхание горячее, почти обжигает кожу на пальцах. Тело напряжено и готово к удару.

Я до крови прикусила губу и, неожиданно решившись, вцепилась в оскаленную морду, а потом с силой повернула к себе.

– Не смей!! Понял?!! Я тебе запрещаю!!

И снова – эта жуткая чернота в глазах, в которой тонешь, не чувствуя опоры. Снова чувствуешь, как исчезает мир, как пропадает комната, бесследно истаивают знакомые запахи, краски, звуки. Как стремительно падает на голову закачавшееся небо, как оно давит своей тяжестью и заставляет дрожать от усилий, чтобы просто держаться прямо. Как неимоверно трудно вдохнуть, как сжимает грудь будто стальными обручами. Как темнеет в глазах и перед ними с бешеной скоростью мелькают разноцветные искры. Как закладывает уши, а на языке появляется отвратительный привкус крови. А затем резко убегает из-под ног коварный пол, ты теряешь опору и падаешь, падаешь, падаешь… до тех пор, пока что-то не ударит больно по лопаткам и не вырвет из груди болезненный стон.

Я судорожно вздохнула и внезапно осознала себя лежащей на спине – задыхающейся, мокрой от пота, с разламывающимися от боли лопатками, между которых снова будто осиновый кол вогнали. Перед глазами плыли мутные круги, на губах появилось соленое, собственное дыхание слышится рваное, подозрительно сиплое, как от тяжелой работы. Ноги дрожат, рук почти не чувствую, во всем теле – дикая слабость и нескончаемый холод, от которого нет никакого спасения. Сил не осталось ни капли, хочется закрыть глаза и просто умереть на месте, потому что никакого желания жить тоже не чувствуешь. И лишь под рубахой яростно сверкают два мощных риалла, не давая забыться. Одинаково больно обжигают огнем и холодом, будто тоже сражаясь друг с другом, да сверху раскаяно суетится чья-то усатая морда.

Ширра негромко заскулил, жалобно тыча носом в похолодевшие щеки, влажную шею, безвольно упавшие на пол ладони. От каждого прикосновения меня бросало в жар, а его кожа, напротив, покрывалась плотной коркой инея, делая его похожим на нелепую скульптуру из разноцветного гипса. Наверное, это тоже было больно – моя жемчужина умеет быть суровой, когда надо, может насквозь проморозить, достав до самых костей. Но он словно не замечал – напрочь позабыв про эльфов, настойчиво теребил мои руки, согревал их горячим дыханием, бережно трогал лапой и беспрестанно урчал, словно большой кот. Наконец, отчаявшись, подцепил зубами неистово враждующие амулеты и, крепко зажмурившись, сжал.

По комнате словно ураган пронесся, разметав листы бумаги, всколыхнув занавески, сбросив с постели покрывало, неслышно ударив по натянутым нервам и с неимоверной мощью обрушившись на призвавшего его безумца. В темноте коротко полыхнуло ослепительно чистым светом, завертело в бешеном водовороте силы. Затем донесся второй беззвучный удар, и трактир ощутимо тряхнуло.

Я вздрогнула от пронесшегося по телу жара и поспешно распахнула глаза, чувствуя, как пылает кожа и как испаряются с нее влажные капельки. Мгновенно увидела, что происходит, с ужасом проследила за тем, как быстро покрывается ледяной коркой тело Ширры. Смутно ощутила отголоски его боли, тихо ахнула, рассмотрев вокруг него двойное сияние, в котором все сильнее чувствовалось снежное голубое марево. Нутром ощутила, что дело плохо, и с проклятием вырвала цепочку из пасти. А потом испугано уставилась на ладони – моя жемчужина полыхала злым холодом, будто только что из ледника выкатилась. За ее светом почти не было видно агата Ширры – тот опасно угас, задавленный ею, сжался, потрескался и едва не истаивал в руках. Тогда как сам Ширра нехорошо покачивался на широко расставленных лапах, а в его пасти было черно от лютовавшего там недавно огня.

Едва я выхватила свой риалл, как ураган в комнате моментально стих. Снова потемнело, похолодало, подул легкий ветерок из распахнутого настежь окна. Жемчужина, сердито сверкнув напоследок, постепенно умолкла. Вокруг воцарилась ненормальная тишина, в которой еще слышались отголоски бушевавшей стихии, но комната, как ни странно, почти не пострадала.

– Да что ж ты делаешь?! – горестно вскрикнула я, принявшись оттирать снежинки с нелепо застывшей морды. – Разве можно ее хватать?! Да зубами?! Без спроса?! Ты бы еще молотком шарахнул!

Тигр не пошевелился, будто его действительно приморозило, и мне стало совсем дурно. Кожа его оказалась отвратительно холодной и твердой, словно ледяная корка, от каждого прикосновения неприятно потрескивала, осыпалась противной изморосью, но мышцы так и оставались застывшими, скрученными судорогой, а в глазах среди прежней пугающей черноты стояла боль. Такое впечатление, что промерз намертво! Сердце чуть бьется!

– Ширра! – я чуть не с плачем вцепилась в густую шерсть, яростно сдирая с нее остатки инея. – Ширра, очнись! Да что ж такое-то?! Что за проклятие на этих дурацких риаллах?! Никак не уживутся вместе! То меня обожгут, то тебя заморозят… Ширра!!! Да приди в себя, наконец!

Не знаю, что ему помогло – то ли мой голос, то ли звучащее там отчаяние, то ли тающий на боках снег, от которого бархатная шкура намокла и некрасиво прилипла к телу, но он вдруг неловко пошевелился и с видимым усилием моргнул.

– Ширра! – я крепко обняла дурного зверя и торопливо стерла последние следы его глупости. – Сумасшедший! Знаешь же, что нельзя! Они слишком разные, а ты их – вместе! Сразу! Да еще зубами, будто рук нету! Совсем из ума выжил, мохнатый! Огонь и лед… даже мне понятно, что будет, если прижать их чересчур близко! Кто тебя только учил?! Гад… знаешь, как я испугалась?!!

Он прерывисто вздохнул, приходя в себя, и немедленно ткнулся холодным носом в мою шею. Негромко заурчал, прижался мокрым боком, раскаяно потерся. Я даже разозлиться, как следует, не смогла – все еще дрожала от пережитого, запоздало понимая, насколько же сильна доставшаяся мне жемчужина. Даже его приложило так, что едва стоит! Могло вовсе убить на месте! Если бы я не отняла, точно бы заморозило насмерть! А то и на куски бы развалился у меня на глазах, как ледяная мумия. Ненормальный!

– Шр-р, – успокаивающе фыркнул Ширра, стряхивая с усов мокрые капельки.

– Дурак! – сердито буркнула я, отстраняясь и отирая лицо. – О чем ты вообще думал, когда пастью ее хватал?! Вот застынешь в следующий раз, как головастик на морозе, и я тебя спасать не буду! Потому что сначала думать надо, а потом делать! А у тебя…

Ширра ласково лизнул мой нос и испытующе посмотрел. Уже полностью спокойный, умиротворенный, теплый, как прежде. Густая шерсть высохла и приятно ласкала кожу, длинный хвост стал гибким, дыхание – ровным и горячим, а раскосые глаза снова посветлели и обрели цвет расплавленного золота. Только все заглядывали испытующе, настойчиво маячили перед взором – огромные, виноватые, вопрошающие.

– Отстань, – с досадой буркнула я, отворачиваясь. – Я, конечно, сама сглупила – не надо было на тебя смотреть. Но и ты тоже хорош – сколько можно на людей кидаться?! Ушастые всего лишь как лучше хотели, а ты их чуть не пришиб! Ну, куда это годится? Хоть бы немного контролировал свою злость! Ты же не демон, в самом-то деле! А от гнева голову теряешь, будто зверь дикий.

Ширра виновато вздохнул и опустил глаза, пряча неистово горящие зрачки. Покорно подставил бок, помогая мне подняться, безропотно снес неприятный щелчок по ушам. Снова вздохнул и, проследив за беспорядком, без всяких возражений пошел за улетевшей в угол подушкой. Я устало поправила постель и, едва вернув все на место, без сил упала на скомканное одеяло.

Тигр немедленно ткнулся в мое лицо и беспокойно фыркнул. Пришлось отмахнуться, чтобы не мочил слюнями нос, но не вышло – он не ушел. Только морду положил рядом с моим лицом и в очередной раз вздохнул так, будто держал на себе целую гору, а затем снова неподвижно уставился. Да так, что я даже в полудреме ощутила себя, словно уж на сковородке.

– Ну, что еще? – простонала, на секунду открывая глаза.

– Шр-р-р…

– Отстань, я спать хочу.

– Шр-р?

– Да ничего у меня не болит! Просто сил нет, ясно? И не злюсь я уже, честное слово. Просто мне твои повадки больно дорого обходятся, а глазищи – и того дороже. Больше не буду в них смотреть, всю душу выматывают. Как в омут с головой кидаешься. Настоящая пропасть.

Ширра удивленно вскинулся, но я уже отвернулась, не имея ни сил, ни желания что-либо пояснять. Накрылась подушкой, натянула на голову одеяло и уже почти провалилась в благословенный сон, как меня снова тронули за плечо. Мягко так, тихо, почти нежно, но при этом очень настойчиво.

– Боже! Да люблю я тебя, люблю! – сонно пробормотала я. – Дай же отдохнуть, нелюдь. С эльфами сам завтра поговоришь и скажешь, что хочешь, а сейчас спи, не то выгоню. Спокойной ночи.

Возможности выпихивать его за дверь у меня, разумеется, не было, но он внял – ошеломленно моргнув от такой отповеди, удивленно заозирался, словно искал кого-то другого, кого тут собирались выгонять. Обшарил всю комнатку, непонимающе заглянул под кровать, но никого не нашел и здорово этим озадачился. Потом потоптался возле меня, посопел, подумал. Наконец, с тихим урчанием лизнул торчащую из-под одеяла руку, со странным выражением на усатой морде расслышал недовольное ворчание в ответ. Какое-то время просто смотрел на мою посветлевшую кожу в том месте, где прикоснулся, и, как-то по-особенному раздвинув губы, бесшумно улегся на ковре.

Какое-то время он еще светил в темноте двумя желтыми огоньками глаз, где то и дело вспыхивали яркие огненные сполохи. Но потом, видно, тоже устал, потому что медленно прикрыл тяжелые веки, успокоено вслушиваясь в мерное дыхание сверху и напряженно обдумывая случившееся. После чего прерывисто вздохнул, подождал, пока сон не сморит меня окончательно, и, убедившись, что наши разборки никого, кроме испуганно разбежавшихся клопов, существенно не потревожили (что вообще-то более, чем странно), бесшумной тенью скользнул к открытому окну.

17

Из Кроголина мы выехали на рассвете. В тихой, мирной, почти семейной обстановке: Беллри, Шиалл и я, одетая на этот раз в вызывающе зеленый костюм для верховой езды. Каюсь, свинство с моей стороны – так неприлично намекать остроухим на их ненормальную страсть к этому тоскливому цвету, но я просто не смогла удержаться, когда увидела намедни сей чудный наряд. Да и удобно в нем, не скрою – будто на меня шили. Легкая туника, узкие штаны, короткий жилет с коричневыми вставками по бокам, широкий пояс с двумя парами ножей, да ладные сапожки, стачанные каким-то местным умельцем из кожи неизвестного мне зверя. Сверху – тщательно подогнанный сайеши, который я решилась-таки взять себе и всего пару часов назад активировала опознающее заклятие, предварительно выпытав у остроухих обо всех его возможных последствиях. Плюс к этому добавьте черные волосы, изящные пальцы, тонкие черты лица, выдающие породу (да, я их слегка подправила этим утром). А к ним – тщательно выверенная манера движений и статная гнедая кобыла, цвет шерсти которой отлично подходил под мою задумку.

Услужливый трактирщик, когда я плавно спустилась с крыльца, так и замер с открытым ртом, переводя жалобный взгляд с меня на странно поперхнувшихся эльфов, что как раз поджидали во дворе с оседланными скакунами. Но я не пожалела бедняг – ослепительно улыбнулась в пустоту, величественно проплыла мимо, одарив каждого из обалдевшей троицы долгим взглядом томных глаз, и, добив их столь зверским образом, легко вскочила в новенькое, приятно поскрипывающее седло. Так и поехали – Беллри по обыкновению впереди, я – следом, наслаждаясь своей маленькой местью за вчерашние тревоги, о коих эти красивые гады даже не заподозрили. А прикрывал торжественное шествие «зеленых» слегка ошалелый моей выходкой Шиалл, от которого со спины то и дело доносились странные покашливания и совсем уж непереводимые звуки. Бедняга. Думаю, он уже горько жалеет, что напросился с братом в этот поход.

Может, передумают?

Как же, держи карман шире – оба собрались, как для долгого пути, луки зачехлили, но далеко не убирали, мечи начистили до зеркального блеска, кони тоже вычищены и пышут здоровьем. Седельные мешки чуть не лопаются от всякой всячины, которой они туда напихали, отлично понимая, что в лесу я – словно дитя малое. Иными словами, за многими вещами им придется следить самим, не полагаясь на мои скудные знания о тяжелой походной жизни. Их никто не разубеждал: оно мне надо? Пусть заботятся, если хотят, потом как-нибудь разберемся с этим вопросом. Достаточно сказать, что я не один месяц как-то обходилась без их присутствия. Да и неужели стану выпытывать, что и для чего они с собой прихватили?

Я мысленно фыркнула.

Нет уж. Если мне чего и будет не хватать, так это средств на починку Ширровой цепочки, но и тут я найду, как выкрутиться из щекотливой ситуации. Гномы, чай, тоже не в пустыне живут. Вокруг обязательно сыщется кто-нибудь, у кого в кошеле завалялся лишний золотой кругляш. Или я не Ведьма?

Словно подслушав эти мысли, Беллри обернулся, окинув меня долгим внимательным взглядом. Ненадолго задержался на застегнутой золотой фибуле возле горла, яркий цвет которой подсказал знающему глазу, что сайеши полностью признал свою новую хозяйку. Затем удовлетворенно кивнул, пробежался по моему новому наряду, наткнулся на проказливую улыбку и смущенно улыбнулся в ответ. Просто обозначил понимание, но не больше: остроухие не приветствуют выражать эмоции при посторонних, поэтому и кажутся большинству из нас холодными, сухими выдрами. Хотя на самом деле все они видят и чувствуют, но вот принято так, и все.

Я привыкла.

На воротах Третьего Круга нас поджидал приятный сюрприз: Брегол в роскошном облачении удачливого купца вместе с Велихом, Зитой и слегка расстроенным Яжеком, которые спозаранку толклись возле закрытых створок и терпеливо чего-то ждали. При виде нашей троицы у всех удивленно приподнялись брови, юный приятель Леха даже рот не поленился раскрыть, а маленькая ларусска что-то быстро-быстро заговорила, наклонившись к остолбеневшему мужу. Правда, из-за дальности я не услышала.

– Здравствуй, Трис, – тепло улыбнулся купец, едва мы поравнялись.

– Доброе утро, мастер Брегол. Разве мы не попрощались вчера?

Он цепко оглядел мое новое облачение и покачал головой.

– Да-а… знаешь, если бы я увидел тебя в таком виде месяц назад, подумал бы, что передо мной настоящая эльфийка.

– У них волосы светлые, – напомнила я, внутренне жмурясь от похвалы.

– Все равно, тебе очень идет. Но я не за этим так рано встал и полчаса торчу тут, как старый дурак. Вот, возьми. Думаю, тебе пригодится.

Я озадаченно приняла короткую деревянную трубочку, в которых, как известно, королевские гонцы возят важные грамоты, не боясь дождя и непогоды. В ней любое письмо сохранится лучше всякого сундука – главное, в сырость не открывать, да сушить вовремя, если в воду упадет. А так – не промокнет, не отсыреет, не сломается и не порвется никакая ценность. Одно удовольствие иметь при себе такую полезную вещь.

– Это твоя новая подорожная, – пояснил Брегол, когда я непонимающе подняла глаза. – В ней – твое имя, место рождения (Ларесса, я думаю, подойдет?), пункт назначения (сама потом впишешь, что потребуется), а также залог, который я внес вчера от собственного имени. Если что случится, можешь смело ссылаться на меня – я подтвержу, что ручаюсь за тебя так же, как поручился бы за родную дочь. У эльфов, насколько я знаю, есть свои бумаги, но я на всякий случай вписал и их, так что с Патрулями проблем у вас быть не должно.

– Спасибо, мастер Брегол, – дрогнувшим голосом ответила я, хорошо понимая, какое сокровище он мне сегодня подарил. Да с подорожной я могу у любого Патрульного, в любом городе, в любое время дня и ночи попросить помощи! Могу взять любой заем, какой потребуется – его потом спросят с поручившегося за меня купца. Могу беспрепятственно зайти в любой дом, и никто мне уже не откажет, потому что теперь я – не безродная беглянка, у которой не хватит средств оплатить себе приличный постоялый двор, а очень даже уважаемая дама, с которой не гнушается водить дружбу известный в этих краях господин.

– Надеюсь, это немного облегчит тебе жизнь. Большего, увы, я сделать не в силах, – виновато добавил Брегол. – И больше не знаю, как еще отблагодарить тебя за то, что ты для нас сделала.

Я, не дослушав, слетела с седла и порывисто обняла мудрого купца, который, хоть и был немолод, но все же совсем не походил на старика. Густые русые волосы, теплые карие глаза, до боли похожие на глаза его сыновей, печальная улыбка, в которой проступает понимание… я никогда ее не забуду. Это правда. И ведь я ни о чем его не просила, ни на что не намекала, не решилась бы потревожить его такой трудной просьбой. Но он прекрасно понял мои сложности и все сделал, как надо. Потрясающий человек! Действительно прекрасный!

– До свидания, Трис, – прошептала Зита, осторожно обнимая меня сзади. – Жаль, что ты уезжаешь. Жаль, что все так грустно. Я буду очень скучать.

– И я… – у меня отчего-то перехватило горло. – Береги ее, Велих. И сына тоже береги. Он у тебя замечательный. Чистый, как и весь твой род. А Леху передай, что я благодарна ему за все. И скажи… скажи, что мне очень жаль. Пусть не сердится, он ни в чем не виноват.

Велих хмуро кивнул.

– Передам, если увижу, но ты лучше сама скажи: ему будет приятно.

Я только вздохнула.

– Счастливого пути, Трис. И будь осторожна – Приграничье опаснее, чем ты думаешь. Здесь даже твоего тигра может не хватить, так что побереги себя.

– Конечно, – слабо улыбнулась я и лукаво покосилась в сторону эльфов. – Не думаю, что такого сопровождения будет мало даже для Приграничья. Не волнуйся, все будет хорошо.

– Все равно… если бы не Лех… – Велих насупился еще больше, но быстро глянул в сторону остроухих и проглотил какую-то фразу. – Не пустили бы мы тебя одну. Даже с Ширрой на пару. Понятно?

«Особенно с эльфами!» – безошибочно прочла я в его глазах и мысленно улыбнулась: интересно, а как бы они меня задержали, если это даже оберону в свое время не удалось?

Беллри сделал вид, что не понял подтекста, но красноречивый взгляд Брегола игнорировать не решился: вежливо наклонив светлую голову, мелодично пропел:

– Не волнуйся, с ней все будет в порядке. Мы присмотрим.

Брегол незаметно скривился, потому как не слишком радушно относился к нелюдям, особенно с такой сомнительной репутацией, как у заносчивых эльфов, но делать нечего: за побратимов ручался его старший сын, а значит, доверять им можно – Лех всегда умел разбираться в попутчиках.

Мы снова обнялись, и, в последний раз распрощавшись, я вскочила в седло. Уверенно ткнула кобылу пятками и направила смирную лошадку к воротам, от которых за нами с любопытством наблюдали незнакомые стражники. К счастью, не те, которых мы миновали два дня назад, потому что мне не хотелось бы разъяснять всем и каждому, почему я так быстро сбегаю от назначенного судьбой «жениха». Но мне повезло: эти и слыхом не слыхивали про наши маленькие неурядицы, а потому, предупрежденные загодя предусмотрительным купцом, беспрепятственно пропустили нас во Второй Круг.

– До свидания, Трис! – крикнула в спину Зита.

Я помахала рукой, мудро промолчав насчет того, что вернее было бы сказать «прощай». На мгновение встретилась взглядом с Бреголом, снова поняла, что он прекрасно разобрался в моих мотивах. Немного смутилась, но делать нечего – вздохнув, я заставила кобылу перейти на трусцу и постаралась как можно быстрее скрыться от проницательного купца.

Ну, вот и все. Вот и закончилась эта страница. Долго она тянулась, нередко рвалась, мокла и покрывалась дорожной пылью, но теперь все действительно кончено. Можно ее перевернуть и с чистой совестью отправляться дальше. Брегол меня поймет, он всегда меня понимал лучше, чем кто бы то ни было в караване. А раз понимает он, значит, к моему утешению, когда-нибудь поймут и остальные. Даже Лех.

Жаль, конечно, что с ним не получилось проститься по-человечески, но я не в обиде – могу его понять. Остается только надеяться, что он получит мое, дописанное-таки этим утром письмо и не будет слишком огорчен тем фактом, что у нас не было ни единого шанса стать чем-то большим, чем просто попутчиками. Но тут уж, как говорится, ничьей вины нет – невозможно сие просто, вот вам и весь сказ. Судьба, если хотите. Надеялась я, конечно, что увижу его хотя бы сейчас, рядом с отцом и братом, но нет. Наверное, он все еще злится за сманенных в Пустоши эльфов. И это тоже можно понять: побратимы на дороге не валяются и на кустах не висят, подобно гроздьям спелых ягод. Побратимы-эльфы – тем более. А я только что увела у него целых двух. И это тогда, когда гнотт только-только, наконец, собрался вместе после долгой разлуки. Прости, Лех. Прости, что так вышло. Знаю, что поступаю не лучшим образом, но запретить Беллри и Шиаллу не могу. Это их выбор, и ты хорошо понимаешь, что не можешь вмешиваться. Это их воля, и даже мне тут ничего не сделать: эльфы испокон веков славятся верностью слову и странной привязанностью к данным обещаниям. Эти двое поклялись, что доведут меня до Мглистых Гор в целости и сохранности, а значит, пойдут следом, что бы ни случилось, и станут охранять так, как стерегли бы эльфийскую принцессу. Так что прости еще раз и не держи зла. Прочти мое письмо и иди с миром. Отпусти прошлое. Прими настоящее. Не бойся будущего, потому что оно никому неведомо. Пусть у тебя все наладится, пусть случится так, что ты забудешь обо мне, простишь, если сможет. Найди себе красивую девчонку и радуй внуками престарелого отца с матерью.

Пусть сложится так, что он когда-нибудь будет счастлив. Потому что, если так случится, моя душа тоже будет спокойна.

Я глубоко вздохнула, подметив вдалеке Вторые Врата Белого Города, и внутренне поежилась, памятуя о том, каких мук нам стоило недавно их преодолеть. Сколько раз стражники на воротах перечитывали подорожную, как долго всматривались в наши лица, что-то писали в отчетных листах, кому-то передавали сообщенные сведения. Надо быть готовой к тому, что этот ужас снова повторится, причем не раз. В том числе – на внешних воротах, где по обычаю стража еще злее, чем везде. То есть, из Кроголина мы выедем где-то после полудня, если не к вечеру, а после того, как выберемся, еще полдня будем приходить в себя от этих злобных церберов, коими так славился этот древний суровый город. Так что надо набраться побольше терпения, смириться с неизбежным, кротко снести придирчивый и весьма утомительный осмотр (читай – почти обыск) и не надеяться на то, что покидающих город гостей терзают менее агрессивно, чем тех, кто в него только вступает.

Однако моим опасениям не суждено было сбыться: ни Вторая, ни Первая Стража не проявила особого внимания к нашей странной троице. То ли присутствие эльфов благотворно сказалось, то ли я правильно подобрала одежду, что меня не решились мучить. То ли просто в такую рань им неохота было возиться с чужаками, которые надолго уходили из Кроголина на весьма приличных лошадях. Не знаю. По моей подорожной только бегло пробежались глазами, что-то небрежно черкнули, вяло оглядели смирно стоящую лошадку и дали отмашку на выход.

Я так изумилась, что даже забыла спросить, за что такая несусветная щедрость. Откуда это святое милосердие? У кого-то сегодня или вчера случился большой жизненный праздник? Я даже озадаченно покосилась на остроухих спутников, ища поддержки, но на их лицах проступило такое же недоумение, переходящее в искреннюю оторопь, потому как прежде такой вопиющей безалаберности они в Кроголине не встречали. Особенно на Вторых Вратах, где, как известно любому дураку, всегда был наижесточайший отбор. Причем, как на входе, так и на выходе. Не понимаю, как вся эта дикая муштра уживалась в столь многолюдном городе, как справлялись с ней купцы и простые приезжие, как умудрялись ладить между собой жители разных районов, но факт остается фактом: разделение города на тщательно изолированные друг от друга зоны имело место быть. Стража на воротах справедливо считалась самой жесткой и неподкупной во всем Симпале. Однако нас (и это тоже – факт) пропустила без всяких вопросов, и это вызывало, по меньшей мере, недоумение.

Пока мы медленно двигались вниз по спиральной дороге, я внимательно смотрела по сторонам, ожидая какого-нибудь подвоха. Выискивала в каменных щелях исполинской горы засаду, толпу возмущенных родственников Брегола, снова сбежавшего от родителей Луку… чего угодно, что помогло бы мне понять эти несуразности. Потом подметила, как незаметно приблизились ко мне эльфы, и насторожилась еще больше. Моя душа начала постепенно полниться нехорошими подозрениями, тоже подобралась, заворчала, чуя неладное. В набат пока что не била, но ощущения все равно были не из приятных. И эльфам, я чувствовала, тоже не по себе.

Что-то явно не так! Очень, очень не так!! Но что именно, я поняла лишь тогда, когда миновала последние, внешние ворота. При этом, против ожиданий, не встретила никаких преград, не заметила погони, засады и даже крохотного косого взгляда со стороны стражи… уже даже облегченно перевела дух и собралась было расслабиться… вот почти доехала в сопровождении молчаливых попутчиков до первых деревьев… успела глотнуть чистейшего лесного воздуха, в котором не было надоевшего примеси гари и дубленых кож… обернулась с улыбкой к Беллри, чтобы посмеяться над своими глупыми страхами…

А потом увидела, как впереди бесшумно раздвинулась густая листва, открывая блестящую на солнце кольчугу, опознала тихое всхрапывание укрытых в тени дальних деревьев лошадей, следом негромко звякнуло чье-то оружие, и, наконец, до боли знакомый голос с укором произнес:

– Ты чего так долго, Трис? Мы устали вас ждать!

Я замерла, уже понимая свой промах. Со слабой надеждой всмотрелась, страстно мечтая ошибиться. Но тут же уперлась в проницательные карие глаза, суровое обветренное лицо, слегка подпорченное старым шрамом у виска; некстати припомнила странные слова Велиха о том, чтобы «самой передать, что хотела» и что меня «ни за что бы отпустили просто так»; сообразила, наконец, отчего мы не успели нормально попрощаться; почему так легко проехали сквозь заранее предупрежденных стражей (постарался, гад! такой же предусмотрительный, как отец!). Наконец, сжала кулаки и со свистом выдохнула сквозь стиснутые зубы:

– Иирово племя… что ТЫ тут делаешь?!

Лех оглушительно свистнул, подзывая свой, полностью готовый к дальней дороге гнотт (проклятье! Рес и Крот тоже тут!), а потом коротко усмехнулся:

– И это вместо приветствия? Тебе не совестно, Трис?

– Нет! Какого демона ты здесь торчишь?!

– Думаешь, я отпущу побратимов в Пустоши? Спущу им эту вольность? – хмыкнул он, подбирая брошенный повод и легко взлетая в седло. – Нет уж, в Патруле так не принято: коли один во что-то ввязался, то и остальные пойдут следом. До победы или до смерти – таков наш девиз. Да и по пути нам – все равно надо будет в форт заехать, отметиться у коменданта. Почему бы не вместе? Ты же не будешь против, а? Беллри? Шиалл?

– Нет, – дружно вздохнули эльфы, виновато покосившись. – Не будем. Если, конечно, Трис не возражает.

Мне осталось только прикрыть глаза и мысленно застонать: Лех… что ж ты за мерзавец… наглый и бесцеремонный гад, которого теперь ни один демон не заставит вернуться обратно! Проклятье! Никакой совести у него нет! Безумец!

Но, боже… как же ловко он меня переиграл!!..

Конец второй части.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю