Текст книги "Возвращение (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 7

Тирриниэль проснулся резко, словно кто в бок толкнул. Вернее, потому что чутье вдруг подало тревожный сигнал и больно укололо виски холодной иглой смертельной угрозы. Причем, ощущение это было так сильно, что Тиль не просто открыл глаза, а, еще не поняв, в чем дело, молниеносно оказался на ногах, одновременно выхватив из ножей родовые мечи.

– Шустрый, – с нескрываемым разочарованием прошептала темнота, сгустившаяся под тяжелыми ветками Ясеня. – А жаль...

Тирриниэль резко обернулся и, безошибочно отыскав неясную фигуру, почти слившуюся с тенью громадного дерева, передернул плечами от вида омерзительно черной ауры незнакомца: не узнать Одера было сложно. Несмотря даже на непроглядную темень, из которой, казалось, было соткано его мертвое тело, полы длинного "плаща", укутывающие его от горла до самых пяток, новую личину, отсутствие клыков и тускло светящиеся зеленоватые глаза коренного жителя Проклятого Леса.

Тиль быстро покосился по сторонам, с раздражением обнаружив безмятежно спящих спутников, до сих пор не почуявших опасно близкого присутствия пересмешника. Как ни странно, даже Картис не проснулся! И Лан! И чуткие Братья! Пересмешник каким-то образом сумел подкрасться так близко, что буквально на шаг не дошел до уязвимых чужаков, опрометчиво оставивших лагерь без охраны. Причем, появился именно тогда, когда они меньше всего этого ожидали.

Эльф скрипа сжал зубы, гадая про себя, почему так получилось и кто из смертных посмел уснуть во время своей стражи. Раздраженно дернул щекой, осознав, что недооценил способности нежити, и даже дернулся навстречу, но в последний момент все-таки остановился. Потому что запоздало приметил возле Ясеня вторую фигуру – пониже и потоньше, стоящую напротив вампира и отгородившуюся от него двойной чертой, проведенной по земле эльфийскими клинками.

Видимо, она уже давно там стояла – спокойная, ничуть не удивленная появлению опасного гостя, обманчиво расслабленная. И давно ждала, когда нежить рискнет переступить границы дозволенного. А то, может, еще и беседу неспешную вела, которая прервалась от излишне резкого движения встревожившегося эльфа.

При виде искреннего огорчения Одера Белка насмешливо фыркнула.

– То, что ты не смог его усыпить, довольно забавно, не находишь? Раньше у тебя не случалось осечек.

– Да, – вынужденно согласился пересмешник, плотоядно поглядывая на замершего Тиля. – Он слишком силен. Просто поразительно силен! Славная бы вышла добыча...

– А тебя не смущает его родство с Хозяином? – вопросительно приподняла брови Гончая. – Не боишься, что Таррэну это не понравится?

– Хозяин далеко, – непроизвольно облизнулся вампир. – А этот близко... кто бы на моем месте удержался от соблазна?

Гончая опасно сузила глаза.

– Осторожнее, Одер. Иначе я решу, что ты посягаешь на мою стаю.

Пересмешник на мгновение замер, сверля тяжелым взглядом ее похолодевшее лицо, неуверенно шевельнул сложенными крыльями, словно пробуя расправить их незаметно для нее, но потом с разочарованным вздохом отодвинулся.

– Нет, Бел. Это – твоя территория.

– И так будет всегда, – сухо кивнула она. – Как ты нас нашел? Кажется, в прошлый раз мы обо всем договорились. Разве нет?

Вампир коротко сверкнул заалевшими глазами.

– Я... поблагодарить зашел. За охоту.

– Много твоих выжило?

– Половина, – неприязненно поморщился Одер.

– Неплохо, – равнодушно кивнула Гончая. – Полагаю, вперед ты пустил самых неопытных и никчемных?

– Конечно. Незачем рисковать собой понапрасну.

– Скольких ушастиков вы порвали?

– Каждому досталось не меньше, чем по трое на душу, – усмехнулся пересмешник, и Тиль был готов поклясться, что в его голосе проскользнуло самодовольство. – Но это было непросто – вокруг стояла защита, Бел. ОЧЕНЬ сильная защита, на которой многие из наших обожглись.

Она невозмутимо пожала плечами.

– Ты же не думал, что все будет так легко?

– Нет. Но ты могла бы предупредить!

– А зачем?

Сухо, ровно, бесстрастно... Одер гневно выдохнул, запоздало поняв, что им не просто воспользовались, но еще и двух зайцев за один присест убили: уменьшили число преследователей и, заодно, хорошо проредили его драгоценную, с трудом собранную стаю. И кто?! Проклятая Гончая, которой он рискнул поверить! Которая ЗНАЛА про Камни Бездны и про то, что после этой охоты от стаи останется, в лучшем случае, треть! Правда, в действительности осталась почти половина, но это – исключительно заслуга вожака, сумевшего вовремя приметить опасность! В то время как Белка...

– Ты меня обманула! – прошипел вампир, стремительно свирепея.

– Да, – кивнула Белка, ничуть не обеспокоившись. – Ну и что?

– Ты...

– В чем дело, Одер? – холодно поинтересовалась она, воткнув в пригнувшегося кровососа стремительно свирепеющий взгляд. – Неужели ты рассчитывал, что я стану вас беречь? Или полагал, что я не в курсе твоих грандиозных планов? Может, считаешь, я не знаю, для чего ты следишь за мной более четырех эпох и появляешься именно тогда, когда у меня становится чуть меньше шансов тебе противостоять?

Одер бесшумно обнажил белоснежные клыки.

– Обманула! Ты – Гончая! Обманула!

– Заметь, ТОЖЕ обманула, – безмятежно улыбнулась Белка, однако в ее глазах по-прежнему горели холодные изумрудные огни. Точно такие же, что расчертили лезвия ее проснувшихся мечей. И такие же, что заплясали на клинках Тирриниэля, готового вмешаться в любой момент.

Одер свирепо зашипел, уподобившись огромных размеров паровому котлу, а затем низко пригнулся, будто собираясь прыгнуть. Его черные крылья развернулись во всю ширь, открывая уродливое тело. Показав тонкую костлявую шею, впалую грудь со следами застарелых ран, морщинистый живот с дряблой серой кожей, тощий таз, причудливо изогнувшиеся ноги. Его бледное лицо стремительно преобразилось, окончательно потеряв сходство с давно умершим Стражем, а потом вовсе поплыло, как воск на солнце. Сделалось вытянутым, еще более бледным, с удлинившейся нижней челюстью и двумя глубокими провалами на месте глаз. Зеленые радужки почти сразу потемнели, потом заалели и, наконец, сделались непроницаемо черными, будто заполненными первородной тьмой. Неестественно алые, словно кровью вымазанные губы растянулись в гнусной усмешке, а за ними показались острые, неимоверно длинные верхние клыки, от одного вида которых хотелось с воплем отшатнуться.

Белка, не сдвинувшись с места, холодно прищурилась. Тирриниэль заметно подобрался. Братья и Ланниэль с Картисом до сих пор мерно посапывали, трогательно положив под щеки ладошки. А настороженно притихший Лес неожиданно издал низкий, рокочущий, откровенно предупреждающий рык.

Услышав его, Одер неожиданно вздрогнул всем телом, отшатнулся, стремительно прижимая крылья к телу и, одновременно, разворачиваясь к молчаливым деревьям. Глухо урча, отпрыгнул на несколько шагов, благоразумно решив не подставлять открытый бок проворной Гончей, но все равно следя за ней краешком почерневшего глаза. Как-то странно заметался, будто не знал, куда себя деть, затравленно зашарил по непроницаемой зеленой стене обеспокоенным взором, напряг плечи, словно собирался в любую секунду взлететь...

А потом с тихим проклятием прижался спиной к недовольно зашелестевшему Ясеню.

Тирриниэль тоже вздрогнул, наткнувшись на пристальный взгляд из темноты: кто-то огромный внимательно изучал их крупными желтыми глазами, не торопясь покидать густые заросли. Эльф не видел подробностей – слишком густой и непроглядной оказалась сегодняшняя ночь, однако все же смог рассмотреть смутные очертания неизвестного зверя и нервно сглотнул. Потому что, если верить разыгравшемуся воображению, неизвестная тварь должна была быть ОЧЕНЬ крупной. Ростом с матерого лося, широкогрудая и башковитая. Шерсть не слишком длинная, черная, жесткая, но такая густая, что в ней наверняка завязнет любая стрела. Лапы широкие и мощные, туловище вытянутое, гибкое, морда вытянутая, оскаленная... вон, как клыки блистают. Но это не хмера. Да и не бывает у хмер никакой шерсти. Это что-то совсем иное. Агрессивное. Чем-то смутно напоминающее обычного волка, но таких огромных просто не существует в природе: от легкого движения могучего тела болезненно скрипнули непоколебимые палисандры, под тяжелыми лапами пугливо проминалась земля, острые когти выразительно скребли по какой-то коряге, оставляя на ней устрашающих размеров царапины. А желтые глаза следили за вампиром с такой отчетливой ненавистью, что Тиль немного успокоился: кажется, это чудовище здесь не по наши души? Кажется, он пришел за нежитью? Или, может, Белка позвала?

Он кинул быстрый взгляд на невестку, но та не проявляла никакого беспокойства. А вот Одер, припертый к Ясеню, яростно зашипел: заманила все-таки, гадина! Обманула, обвела вокруг пальца и обнадежила мнимой доступностью. А теперь выбраться отсюда без потерь уже не получится. Притаившийся в кустах и коварно обманувший его монстр до последнего выжидал, когда он расслабится и уверится в собственном превосходстве. Не давал о себе знать. Молчал, хотя они оба знали, насколько его племя не любит ночных кровососов. Терпеливо дожидался своего часа и вот теперь, наконец, показал зубы. А это значило только одно – Белка откуда-то ЗНАЛА, что этим вечером к ней наведаются неприятные гости. Знала и (проклятие!) заранее подготовилась.

Выходит, вот почему она позволила нам ВСЕ понять?

– Ты победила, – судорожно прошептал пересмешник, широко раскрытыми глазами уставившись на неестественно спокойную Гончую. – Белка, ты выиграла. Снова.

– Да. Я знаю, – ровно отозвалась она.

Громадный зверь в кустах грозно заворчал, царапнув когтями ближайший ствол, но выходить на свет не спешил. Будто ждал особого приглашения. Или приказа? И пересмешник, запоздало поняв это, вдруг сдался – как-то разом поник, опустил бесполезные крылья, снова укутался в них, как в обычный плащ, и обреченно уронил:

– Значит, ты меня не отпустишь?

– Зачем? – бесстрастно повторила Белка.

– Не хотелось бы умирать... вот так...

– А разве дело только в этом? – ничуть не удивилась она, без страха посматривая на нетерпеливо рвущего землю зверя.

– Нет, Бел, – устало отвернулся вампир. – Я знаю: мохнатому это только в радость – больно они нас ненавидят. Знал бы я, что он рядом...

– То что? Не пришел бы сюда с остатком стаи? Не напал бы среди ночи, как вор? Не стал бы усыплять моих друзей, надеясь справиться со мной в одиночку? Да еще и своих сюда притащил, на случай, если у тебя ничего не получится? Так, Одер? – жестко усмехнулась Белка, и пересмешник сильно вздрогнул, понимая, что она и это предвидела. А потом ссутулился окончательно и, горестно прикрыв глаза, прошептал:

– Значит, больше нет никакой стаи...

Зверь в темноте согласно рыкнул, а затем довольно облизнулся, на мгновение показав обомлевшему эльфу свои устрашающие зубы.

Тирриниэль против воли вздрогнул: боги... выходит, этот вампир явился сюда не один?! Прокрался под покровом ночи, приведя с собой всех, кто уцелел после ночной охоты, пообещал славную добычу, приберегая Белку для себя... вот только не учел, что поблизости бродит такое вот чудовище. Которое, пользуясь темнотой, сперва бесшумно прокралось к Мест Мира, за считанные минуты перебило остаток его тщательно оберегаемой стаи, а теперь насмешливо скалило зубы, показывая невезучему кровососу, что он зря рассчитывал на победу.

– Что будем делать, друг мой? – со зловещей улыбкой спросила Белка, недвусмысленно качнув в ладонях мечи. Зверь на это нетерпеливо шагнул вперед, с готовностью оскаливаясь, но она только отмахнулась. – Да не с тобой, а с этим клыкастым... так что, Одер? Как же нам поступить?

Пересмешник, непрерывно косясь на кровожадного монстра, с надеждой вскинул голову.

– Отпусти меня! Бел, этого больше не повторится! Пожалуйста, отпусти!

– Помнится, я отпустила тебя в прошлый раз, и к чему это привело? И в позапрошлый тоже. Тебе бы затаиться, набраться ума-разума, помудреть, заречься строить против меня козни... а, Одер? Чего молчишь? Разве не ты поклялся, что такое больше не повторится? Не ты ли говорил, что больше не станешь испытывать судьбу? Не ты зарекался обнажать против меня зубы? А что теперь? – Белка испытующе уставилась на затравленно озирающегося пересмешника. – Ты все-таки обманул меня, Одер. Захотел поранить тех, кого я запретила тебе трогать. Может, не надо было тебе, наверное, подсказывать про эльфов? Кажется, свежая кровь ударила в голову и ты решил, что стал всесильным?

– Нет, – прошептал вампир. – Я... я просто не могу иначе.

– Да, – с легким сожалением вздохнула Гончая. – Жадность тебя сгубила.

– Но я не могу!!!

– Конечно. Так и я теперь не могу по-другому: ты трижды нарушил слово, а я, если помнишь, давала тебе только три шанса исправиться.

Одер неверяще замер, впившись заалевшими глазами в ее непроницаемое лицо, но Белка не шутила: его время действительно подходило к концу. А она никогда не отступала от своих обещаний.

– Кажется, ты сказал, что хочешь жить? – вдруг сменила она тон.

Вампир непонимающе моргнул.

– Да.

– В любом виде?

– Да!

– Хорошо, – после недолгого молчания отозвалась Гончая. – Я дам тебе шанс. Последний. Сумеешь им воспользоваться – уйдешь. Не сумеешь...

Одер тут же встрепенулся.

– Согласен!!!

Белка холодно улыбнулась и вдруг отступила на шаг, аккуратно оттесняя Тиля за спину. Спрятала свои клинки, тряхнула волосами, снова натянула на руки перчатки, пряча родовой перстень Таррэна. Затем стерла носком сапога двойной контур на рыхлой земле, словно приглашая войти... и при каждом движении брови Одера постепенно поднимались все выше и выше, а в глазах медленно проступало страшное подозрение. Однако он все равно не успел увидеть, в какой момент ее пальцы сделали незаметный жест, и в тот же миг из леса, словно спущенная пружина, метнулось в его сторону гибкое звериное тело.

Лишь в самый последний момент причину ее покладистости, пересмешник истошно взвыл, стремительно развернул крылья, собираясь взлететь, и даже успел подпрыгнуть... однако громадный, иссиня черный волк в мгновение ока преодолел разделявшее их расстояние. Просто сиганул сразу на десяток шагов и с ходу ударил. Плечом, клыками и мохнатым боком одновременно, не собираясь больше давать нежити ни единого шанса. От могучего толчка вампир с воем отлетел в дальние кусты. Волк, вильнув хвостом, с рычанием кинулся туда же. Без труда продавил собой густой орешник, вломился в темноту, где почти сразу что-то отчаянно заверещало и заорало нечеловеческим голосом. Затем донесся громкий треск, будто надвое рвали старую парусину, резкий хлопок и отвратительный хруст ломающихся костей. За ним послышалось довольное урчание крупного зверя, а потом – победный, полный торжества рев, в котором угадывался голос удачливого вожака волчьей стаи.

Лакр, взвившийся с земли в тот самый момент, когда раненый вампир потерял контроль над сонными чарами, вскочил на ноги и непонимающе завертел головой.

– Что за... и почему мы... Бел, что это было?!

– Ничего, – скромно улыбнулась Гончая, спокойно присаживаясь на корень Ясеня. – Один мой хороший друг, наконец, избавил нас от проблемы Одера. Как и от его навязчивой стаи.

Тирриниэль посмотрел на нее шальными глазами.

– Ну да, – кашлянула Белка под такими же дикими взглядами побратимов. – Для него это было делом чести, так что я дала ему возможность закончить тут самому.

– С каких это пор у тебя в друзьях ходят волки? – деревянным голосом поинтересовался Ланниэль, успевший заметить мелькнувший в кустах громадный черный хвост.

– С давних. Ты не поверишь, но иногда они здорово меня выручают. Особенно, когда надо... э-э... немного сбросить напряжение.

Стрегон ошарашено крякнул, не в силах представить, кого ЕЩЕ она рискует называть "друзьями", после одной знакомой медведицы, старого зверга, громадного питона и этого лохматого чудовища, способного за полночи расправиться со стаей пересмешников. Может, дикую хмеру?!

У Лакра и Терга одновременно вырвался странный звук. Ивер посмотрел совсем несчастными глазами, все еще будучи в шоке от увиденного, а Торос ошалело потряс головой. Еще бы! Спишь тут спокойно, спишь, потом просыпаешься от дикого рева на два голоса, отчего-то обнаруживаешь возле себя двух жутких тварей (одна из которых не так давно изъявляла желание отведать их кровушки, а вторая похожа на из чей-то оживший кошмар). Потом они схватываются прямо у тебя на глазах, норовя порвать друг друга на части. Орут, вопят, скрежещут зубами. Наконец, одному это удается (причем, без всякого участия со стороны!), а Белка стоит, как ни в чем не бывало, и мило сообщает, что, дескать, это еще один ее знакомый так развлекается... ну, и кто после этого останется в здравом уме?!

Картис укоризненно покачал головой.

– Бел, ты хотя бы предупреждай в следующий раз!

– О чем? – невинно улыбнулась она.

– Об этом! А если бы он на нас кинулся?

– Кто? Одер?! – неподдельно изумилась Белка.

– Нет! Другой!!!

– Тогда я открутила бы ему уши, – неожиданно посерьезнела Гончая. – Не волнуйтесь, мой друг хорошо знает, где остановиться. Он, конечно, временами бывает сущим зверем, но во всем остальном мне не в чем его упрекнуть.

Лакр тихонько фыркнул.

– Не удивлюсь, если вдруг выяснится, что вы с ним вместе на охоту ходите!

– Да, бывает.

– Что?!

– Бывает, говорю, – смущенно призналась Белка. – На самом деле он – отличный партнер для Проклятого Леса. И отменный охотник на всякую дичь, у которой, помимо шкуры и мяса, есть острые зубы или ядовитый хвост. Так что мы неплохо ладим.

Ланниец подавился готовой фразой и ошарашено вытаращился на маленькую Гончую.

– Боги, Бел... – выдавил он, наконец. – И много у тебя таких... друзей?

– Около полусотни.

Эльфы переглянулись.

– И что? Все такие, как этот?!

– Кхм, – странно кашлянула она. – Ну, почему все? Есть рыжие, серые, парочка золотистых, которые... м-м-м, получше других себя контролируют. Есть серебристый, а черный – один, как мой Курш. По крайней мере, среди ЭТОЙ части Леса. Но нам это только на руку: вожак, по моему убеждению, должен отличаться от остальных, а ОН и десять лет назад был в своей стае лучшим.

Тирриниэль обреченно вздохнул.

– Он тоже тебя слушается?

– Конечно, – улыбнулась Белка. – Мне невозможно отказать. Хотя на зверя моя магия плохо действует. Симпатия, признательность, ласка – да, но слепого обожания и безумного влечения нет и в помине. И это очень хорошо, Тиль. Настолько хорошо, что никого другого я к себе близко не подпущу, а этих обормотов как-то терплю и не боюсь свести с ума одним только видом. Вот и получается, что лучше подопечных в здешних местах для меня не сыскать. Пусть мохнатые и зубастые, зато они – единственные во всем мире, кто верен мне просто так, из уважения. И для кого моя сила – лишь дополнительный аргумент в пользу поддержания теплых отношений.

Владыка эльфов странно покосился.

– Хочешь сказать, ты им доверяешь?

– Полностью, Тиль.

– И Тора бы доверила? – усомнился Картис, но Белка только загадочно улыбнулась.

– Да, друг мой. Даже его.

– Гм, – задумался Тирриниэль. – А не боишься, что поранят? Звери все-таки...

– Нет, – Белка улыбнулась шире. – Волки, как ты знаешь, живут по законам стаи. А здешние – еще и по законам Проклятого Леса. То есть, они никогда и ни при каких условиях не поднимут руку... э-э, то есть, лапу... на самку. Тем более такую, как я. У них это в крови – охранять стаю и детенышей.

– А они считают тебя своей стаей?

– Где-то. В чем-то.

– Бел... – вдруг нахмурился Тиль, чувствуя некую недоговоренность, но она вдруг остановила его жестом.

– Подожди, потом сам поймешь. Когда придет время, я все тебе покажу. Сейчас для этого просто не время и не место. Хорошо?

Владыка Л'аэртэ неохотно кивнул, и Белка облегченно вздохнула. А потом заслышала тихий шум в кустах и насмешливо бросила:

– Шир, ты чего там застрял? Решил, что я не услышу твоих шагов?

Братья изумленно повернули головы, но из темноты и в самом деле донеслось смущенное покашливание.

– Да знаешь... я тут одного нашего знакомого встретил. И он лежит неподалеку в крайне неприглядном виде.

– И застрял там только ради дохлого вампира? – делано удивилась Гончая.

– Ну, и поэтому тоже, – задумчиво отозвался невидимый Шир. – Забавно у него разодрана шея... будто зверь вцепился. А грудь-то – ужас какой: зубищи-то, зубищи у того зверя. Прямо кинжалы, а не зубы. И лапы, и когти... здоровущий же должен быть... жаль, я не видел со стороны... у-ух, как Одера славно разорвало! От горла до самого...

– Ну, хватит, – не выдержала Гончая. – Лучше выкинь его куда-нибудь, чтобы не портил воздух, и будь так добр – избавь меня от подробностей.

Из кустов донесся тихий смешок, а потом – шорох оттаскиваемой в сторону падали: кажется, Шир не видел ничего зазорного в том, чтобы выполнять работу могильщика. Нет, закапывать по всем правилам вампира он, конечно же, не станет. Но то, что даже не возразил, уже любопытно. Возиться со смердящим трупом четырехсотлетнего кровососа – занятие не из благородных. Работа, прямо скажем, не для вернувшегося с охоты воина. Но он без возражений за нее взялся и даже посмеивается над какой-то славной шуткой.

– Ты, наверное, плохо разглядела того зверя, Бел. Согласись, он был красивый?

– Здоровый он был! – фыркнула Гончая, не оборачиваясь. – И зубастый! А еще – мохнатый, как мой любимый ковер!

– Этот тот, который красный? – отчего-то оживился невидимый Охотник. – С цветочками?

– Зеленый! В крапинку!

– Бел, ты становишься редкостной врединой, когда раздражаешься, – с понимающей улыбкой заметил Шир, неожиданно появляясь на поляне. Довольный сверх всякой меры и с широкой усмешкой на суровом лице.

Она снова фыркнула.

– А ты – слишком благодушным, когда не получаешь по холке.

– Ну и что? Разве это плохо?

– Нет. Это ненормально.

– Эх, Бел, – притворно вздохнул Охотник, звучно отряхивая ладони и присаживаясь возле Ясеня. – Скорее бы уж Хозяин вернулся: без него ты такая колючая... вот если бы он был здесь, то сразу бы признал, что зверушка была милая и чудесная. А еще – на редкость сильная, красивая и вообще...

Тирриниэль чуть не закашлялся, вспомнив монстра, который в холке легко достал бы ему до подбородка, а в положении сидя на него можно было смотреть глаза в глаза, не нагибаясь. Здоровущая, просто чудовищно огромная тварь! Волчище, а не волк! Настоящий ужас этих земель... после хмеры, конечно!

Белка, обернувшись, пару мгновений изучала подозрительно веселое лицо друга, после чего вздохнула, не найдя там ни капли раскаяния, и едва слышно пробурчала:

– Хвастун.

А потом завернулась в плащ, забралась между корней Ясеня и, не обращая внимания на непонимающие лица спутников, быстро уснула.