Текст книги "Возвращение (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– А рейдеры? А заставы?

– Рейдеры толкутся только возле Большого Тракта и не рискуют отходить от него дальше, чем на три-четыре дня пути, – небрежно отмахнулся Тосс. – На самом деле опасностей там не так уж много: твари редко уходят далеко от Кордона – знают, что туда лучше не соваться. Да и заставы стоят не зря – тех эльфов, что там есть, вполне достаточно для защиты караванов. До Южного Тракта наше зверье вовсе не доходит. Зато на Северном бывает. И частенько. А возле Золотых им вообще – будто медом намазано. Особенно с тех пор, как отрылся Портал. Чуют они Хозяина, что ли? Или, наоборот, НЕ чуют больше, вот и тянутся туда, где его след остался? Не знаю. Это лучше у Белки спросить.

– У кого? – непонимающе мигнул Лакр, но Охотники так выразительно посмотрели, что он тут же порозовел и быстро отвернулся. – А, ну да... я чуть не забыл.

– С Бел мы познакомились именно там – у Золотых, – хмыкнул Крес, положив на стол широкие, как лопата, ладони. – Одно время она была у них частым гостем, желанным, дорогим: ушастые просто с ума сходят, когда она появляется в их владениях. На руках бы носили (если бы им позволили, конечно), поклоны бы били, последнее отдали, если б она только попросила. Но Бел никогда не просит. Просто приходит по своим делам, никого не замечает, на ушастых вовсе не смотрит; переговорит с Владыками, перемолвится с Охотниками парой слов, а потом так же быстро уходит. Мы сперва удивлялись, почему с ней так носятся и готовы в лепешку расшибиться, но потом тоже... гм, прониклись. А как Посвящение приняли, то и вовсе вызнали истинную причину.

Стрегон быстро переглянулся с Тергом.

– Изменение?

– Да, – слегка помрачнел Крес. – Об этом немногие знают – даже эльфы не все в курсе, но от Охотников она не скрывает ничего. И сразу предупреждает, чем и за что можно поплатиться. Поэтому мы стараемся быть очень осторожными, хотя иногда, конечно, и это не спасает.

– И много вас таких? – странным голосом осведомился ланниец.

Близнецы дружно усмехнулись.

– Достаточно.

– Гм... а чего эльфы своими силами не стерегут Границу? Зачем им вы, если они сами воины – ого-го?

– А зачем людям Братство? – в тон отозвался Тосс. – У королей достаточно воинов, чтобы заставить их выполнять то, что делаете вы. Хватает золота, чтобы оплатить услуги любых наемников. Тех же агинцев, например, или гильдийных, или еще кого... для ЛЮБОГО дела, если вы понимаете. Так зачем было создавать Братство? Еще одну армию внутри большого государства? Причем, такую, с которой на данный момент вряд ли сможет поспорить даже элитная гвардия Его Величества? И которая никому из нынешних королей напрямую не подчиняется?

Братья, вспомнив о недавнем разговоре с Тилем, поспешно прикусили языки.

– Вот и эльфам мы нужны не меньше, – понимающе кивнул Крес. – Золотые дают нам возможность жить в своих Чертогах. Свободно ходить по Лесу. Ни в чем не стесняют. Принимают, как равных. Клятв верности не требуют. Спокойно берутся за обучение, дают доспехи, оружие, защиту от магии...

– А зачем это нужно вам? – вдруг спросил Стрегон, и братья загадочно хмыкнули. – Что вас заставляет оставаться здесь? Рисковать шкурами ради остроухих? Сторожить их покой, когда они сами не желают руки марать? Неужели из-за денег?

– Нет. Есть другая причина.

– Какая?

– То не твоего ума дело, – невозмутимо ответил Крес. – Надумаешь сменить место службы – узнаешь, а сейчас забудь. И ешь, пока не остыло, а то Белка будет недовольна.

– Значит, дело в ней? – напряженно уточнил Стрегон, не торопясь прикасаться к мясу и пристально изучая суровых Охотников, словно ища в них признаки воздействия проклятых рун. Гадая о причинах и боясь найти в их глазах огонек знакомого безумия, которое могло с головой затопить любого неосторожного мужчину, вздумавшего слишком долго находиться рядом со смертоносной Гончей. Он смотрел долго, пристально, внимательно. Однако на их лицах не дрогнул ни один мускул, не промелькнуло смущение или неловкость, не появился алчный блеск, как у приманенного ею пересмешника. Не проскользнул даже огонек извечного мужского интереса. Вообще ничего. Будто в омут глядел. И силы его собственных рун эти двое тоже не почувствовали. Совсем. Просто не заметили, похоже. А если и посуровели еще больше, то лишь оттого, что им не понравилась излишняя настойчивость гостя.

– Частично, – наконец, сухо отозвался Крес. – Но не по той причине, о которой ты сейчас подумал.

– Забудь, – скупо повторил за братом Тосс. – Это вас не касается.

Стрегон хмуро кивнул и отвел взгляд.

– А мальчик? – заерзал на лавке Лакр. – Я так понял, вы за ним присматриваете, пока Бел отсутствует?

– Верно, – неохотно согласился Крес.

– То, что она попросила об этом именно вас...

– Она не просила.

– Что?

– Она никого не просила, – повторил Охотник, настороженно покосившись на вход в подземелья. – Я же сказал: она никогда не просит. Просто ее слишком долго не было у Золотых, и мы забеспокоились. Когда Таррэн ушел, Белка вела себя не совсем обычно. Когда же выяснилось, что он не вернулся в срок, Зов на ТУ сторону не достает, а его родовой перстень начал угасать, она и вовсе пропала. Вот мы и решили... э-э, разузнать, в чем дело.

– Хозяин Леса – Темный эльф? – снова уточнил Лакр.

– Да. Он – младший и (с некоторых пор) единственный сын Тирриниэля Илле Л'аэртэ, повелителя Темного Леса, которого вы сопровождаете столько времени. Когда-то у Хозяина было другое имя и другая сила, но он отказался от своего титула и покинул Род ради того, чтобы стать тем, кем мы его знаем. Он – единственный из Перворожденных, кто прошел Проклятый Лес насквозь. Именно он уничтожил Владыку Изиара и занял его место. Соответственно, маленький Тор – его сын... уже третий, кстати, а Владыка Элиар – самый настоящий побратим, так что его наследники тоже приходятся нашему лорду родичами. Поэтому, между прочим, в нашем Лесу Рода Темных и Светлых эльфов впервые за девять тысяч лет вернулись к изначальным временам, когда все Перворожденные, независимо от вида магии и цвета волос, считались единым народом. Вернее, на самом деле у Золотых теперь есть наследник и наследница: Эаллар сарт Эллираэнн по праву носит славу лучшего меча Золотого Леса, а его сестра Иласса уже немало лет, как вступила в брачный возраст. И Бел, между прочим, знает их обоих с рождения. Как знает весь Золотой Лес, числится там желанной гостьей и была ею еще в то время, когда остроухие только-только обустраивались на новом месте.

Братья дружно крякнули.

– Вот оно как...

– Когда Белка пропала, Золотые сильно встревожились, – продолжал Крес. – Конечно, она и раньше могла уйти надолго, но всегда предупреждала об этом заранее. А в этот раз все случилось по-другому: она ушла одна, неизвестно куда и почти три года не подавала признаков жизни. Даже Владыка Тирраэль забеспокоился, а ллера Мелисса уже хотела упросить его оставить Золотых, чтобы идти на поиски самому. И он даже согласился, но... спустя три года после открытия Портала Белка так же неожиданно вернулась. Ненадолго. Сказала, что все в порядке, велела не беспокоиться, а потом снова ушла. Владыки перевели дух, потому что за Портал никто из них не получил даже пинка, и занялись своими делами. Да только мы с братьями не поверили. Особенно Шир... это – наш вожак... он слишком хорошо ее знает, чтобы не заподозрить подвох, поэтому однажды покинул Лес следом за Бел, собираясь выяснить все до конца.

Лакр многозначительно присвистнул.

– И что, выяснил?

– Еще как.

– Надеюсь, он еще живой после этого?

– Живее тебя, – неловко кашлянул Крес. – Хотя досталось ему крепко: Бел ОЧЕНЬ не любит, когда суют нос в ее дела. А когда наружу выплыла правда про Тора... ух, и зла же она была!

– Откуда знаешь?

– Кхм, – неожиданно опустил глаза Охотник. – Да как тебе объяснить... в общем, мы видели, как оно происходило.

– Ого! Хочешь сказать, что за Белкой ушел не только Шир?

– Ну... да, – ответил за брата Тосс и тоже смущенно кашлянул. – Мы же не оставим вожака одного? Да еще в таком деле, зная, как опасно бывает раздражать нашу Гончую? Конечно, ушли за ним. Вот с тех пор и приглядываем тут, когда надо. Вернее, когда ЕЙ надо отлучиться. Да и как не присмотреть? За такими сорванцами глаз да глаз нужен, не то один когда-нибудь спалит нам весь палисандр, а вторая вырвется на волю и такого натворит... хорошо, что Бел строго-настрого запретила им уходить за Кордон. Иначе никакие силы бы не сдержали: у Тора ведь мощь самого Владыки Изиара, а Хиш... словом, она уже давно – не простая хмера. Сестра ему кровная, как-никак. Соответственно, думает, как он. Знает ровно столько же, сколько он. И не хуже Белки понимает, что пока малышу не время покидать Лабиринт. Вот и стережет. Как мы с братом, Шир, Лабиринт и весь Проклятый Лес.

Ланниец тихо рассмеялся.

– Выходит, вы тогда тоже за Белкой увязались? Да? Из любопытства и солидарности с вожаком? Интересно, долго она вас пинала, когда заметила?

– Не слишком, – вдруг ответил из-за спины незнакомый мужской голос. – Но им вполне хватило: как видишь, до сих пор отрабатывают.

Лакр вздрогнул от неожиданности и неверяще обернулся.

Глава 2

У неслышно подкравшегося незнакомца оказалась внушительная фигура, запрятанная в необычный чешуйчатый доспех, смутно напоминающий броню Стрегона. Только чешуйки на нем были не черные, а зеленовато-коричневые, да сзади виднелся краешек сброшенного капюшона. Сверху на чужаке красовалась плотная кожаная куртка из шершавой кожи какого-то неведомого зверя, которая явно выполняла роль не только одежды, но и дополнительной защиты. Как, впрочем, и сшитые из этой же кожи штаны, и высокие, почти до колен, сапоги с толстой подошвой и закрепленными на голенищах тонкими костяными пластинками. За спиной у незнакомца виднелись такие же парные ножны, как у подскочивших на ноги близнецов, однако клеймо там стояло гномье – столь же необычное, как и на ножах Белки: молот и семилучевая звезда. А рядом виднелась Именная руна, красноречиво говорящая любому внимательному взгляду, что странный тип находится на короткой ноге с Подгорными магами.

Был он достаточно высок, чтобы не смотреть на Перворожденных снизу вверх, и весьма крепок. От него исходила ощутимая аура нечеловеческой силы и проворства, сходная с теми, что отчетливо чувствовались в белобрысых Охотниках. Но если в тех еще гуляла буйная удаль, то этот тип уже давно отошел от всяких игр. Матерый. Опытный. Настоящий зверь, рядом с которым даже проворные близнецы ощущали заметное стеснение, подобно тому, как невольно ежатся и отступают молодые псы перед могучим, непререкаемым вожаком.

Стрегон со смешанным чувством осознал, что появлению гостей незнакомец не только не удивился, но и внимания им почти не уделил. Так, отметил для себя, что на поляне стало на шестерых смертных больших, мельком покосился на второй "живой" дом, где отдыхали вымотанные до предела Ланниэль и Картис. Мысленно пожал плечами, не собираясь оспаривать поступки Белки, и, сняв с правой руки плотную, усеянную костяными пластинками перчатку, пристально взглянул на близнецов.

– Здорово, Шир, – кашлянул Крес, заметно подтянувшись. – Чего опять крадешься, как хмера? Не мог предупредить загодя о своем приходе?

– Нет, – сухо отозвался Шир. – Где Бел?

– Внизу.

– Один?

– Они знают, – быстро уточнил Охотник, переглянувшись с братом.

– Хорошо, – ничуть не смутился пришелец. – Она одна?

– С ней Владыка Тирриниэль.

– Вот как? – неуловимо нахмурился Шир, по-прежнему не обращая внимания на посторонних. Затем подошел, скинул на лавку свою удивительную броню, отложил мечи и пригладил растрепавшиеся волосы. – Что такого случилось, что он явился сюда сам? Без охраны? Да еще в такой странной компании, за которой хвост тянется от самого Кордона?

Вот теперь нахмурились и братья.

– Ты кого-то видел?

– Нет. Но хмеры еще с вечера снялись со Впадины и двумя стаями двинулись на запад.

– А зверги? Ползуны? Вараны?

– Нет. Только хмеры.

– Значит, кто-то опять потревожил Кордон, – задумчиво потер подбородок Крес. – Но не Бел – ее бы они пропустили... прогуляться туда, что ли?

Шир снова покосился на насторожившихся наемников и чуть качнул головой.

– Пока сидите. Посмотрим, что скажет Бел: я принес вести из Золотого.

Стрегон ощутил на себе еще один изучающий взгляд и быстро поднял голову, однако Шир уже не смотрел: неожиданно раздув ноздри, словно дикий зверь, он непонимающе завертел головой, напрягся, прислушался к чему-то... а потом проворно развернулся, ловя за шкирку налетевший ураган.

– Привет, Ши-и-р! – радостно вскрикнул Тор, с налету едва не опрокинув рослого Охотника. В последний момент остановился, ухватился руками за края его куртки, и выжидательно уставился снизу вверх огромными, ярко горящими глазищами. Хиш приткнулась к человеку с другого бока и с громким урчанием потерлась о крепкое бедро. После чего Шир, внезапно оттаяв, широко улыбнулся, мгновенно утратив недавнюю ауру угрозы, и безнаказанно позволил мальчику повиснуть у себя на шее. – У-у-х! Где ты был целый месяц?! Чего так долго?!

– Привет, малыши, – вместо ответа хмыкнул Охотник. – Как вы тут? Что на этот раз натворили, раз наш полигон снова похож на груду обломков?

– Ничего. Рога добывали.

– Опять?!

– Ага, – хихикнул юный эльф, обняв смертного, как старого друга. – Но мама их поделила, так что мы ничего не разрушили.

Шир странно хмыкнул.

– Смотрите... развалите до конца, а Лабиринт больше не построит.

– Построит, – отмахнулся мальчик. – Мы его уже раз сто разваливали по камушку, а ОН – ничего. Только вздыхает и делает заново. Ведь надо же нам где-то тренироваться?

– Парный бой освоили? – вдруг поинтересовался воин, мигом уподобившись строгому отцу.

– Да, – гордо улыбнулся Тор. – Крес с Тоссом сказали, что у нас неплохо вышло с Единением. Мы их два дня назад уже обогнали.

– Правда? Тогда, пожалуй, проверю вас сам.

– Ура! Хиш, ты слышала?! Он пойдет с нами на тумбы!

Хмера восторженно рыкнула и, приподнявшись на задние лапы, шумно дунула на волосы Шира, заставив их разлететься. После чего довольно лизнула его в шею, ткнулась носом в запылившуюся щеку и, наконец, свернулась вокруг его бедер тугим комком, урча и счастливо жмурясь.

– Ура, ура, ура... теперь можно будет бежать в полную силу... и тебе тоже, Хиш! Представляешь?!

– Мр-р-р!

Стрегон изумленно уставился на радостно рассмеявшегося эльфенка, для которого, похоже, не было большей радости, чем побегать наперегонки вместе с кровной сестрой против достойного соперника. И то, что этим противником скоро станет один из Охотников, приводило его в полный восторг! Будто здоровяков Креса и Тосса ему мало! Но, что самое непонятное, кровожадная хмера этот восторг полностью разделяла! Льнула к Ширу, как к старшему другу! Охотно позволяла скрести себе загривок, жмурилась и довольно мурлыкала, снисходительно посматривая на обалдевших чужаков и ничуть не стесняясь демонстрировать собственную радость!

– А мечи можно взять? – вопросительно обернулся Тор. – Я уже умею! Я справлюсь!

– Нет, – твердо ответил Шир. – Пока только на скорость поработаем и гибкость. А с клинками рано.

– Я уже вырос! Ты мне еще год назад обещал!

– Сперва поглядим на твои руки, а потом решим, – непреклонно сообщил Охотник, и мальчик огорченно понурился.

– Ладно, как скажешь. А слиться нам можно?

Шир на мгновение задумался.

– Пожалуй. Хочу посмотреть, на что вы стали способны в паре.

– Здорово! – просиял юный эльф, порывисто обняв строгого опекуна.

– Но ненадолго, – предупредил Охотник. – И только если мама разрешит, ясно?

– Да!

– Тогда все, бегите и... это... – Шир неожиданно кашлянул. – Я там пару гостинцев вам принес. За деревьями оставил и припрятал, разумеется. Но если найдете, то они целиком и полностью ваши. Можете творить все, что душе угодно. Особенно с рогами.

Тор и Хиш одинаково восторженно взвыли, мигом поняв о каких "гостинцах" идет речь. Радостно подпрыгнули, расплылись в широких улыбках и, одинаково кровожадно сверкнув глазами, наперегонки кинулись прочь, толкаясь, пихаясь и стараясь побыстрее добраться до вожделенных рогов, на которые у них было так много планов.

– Спаси-и-и-бо-о... – донесся до Братьев затихающий крик, и шустрая парочка, словно привидения, мгновенно исчезла из виду.

Шир, проводив их взглядом, понимающе хмыкнул.

– Дети...

– Да? – сердито засопел Тосс. – Знаешь, что эти "дети" намедни натворили? Поспорили, что перегрызут столетний палисандр за пятнадцать минут! Вдвоем! Представляешь, что будет, когда они вырастут?!

– На что хоть спорили?

– На нож, – буркнул помрачневший Охотник.

– И как? – тонко улыбнулся Шир.

Тосс с тяжким вздохом показал на пустые ножны.

– Перегрызли, нелюди. Причем, не за пятнадцать, а за тринадцать с половиной минут. Чудовище это зеленое – зубами, а Тор...

– Хорошие клинки выковал ему Крикун, – с непроницаемым лицом обронил Крес. – Никакой палисандр не устоит. Говорят, Владыка Тирраэль в свое время еще не такое ими вытворял.

Шир улыбнулся шире.

– Да, про Впадину я тоже слышал. Даже жаль, что наш Владыка здесь так редко появляется.

– А то что? Попробовал бы свои силы?

– Не исключено. Где мне еще дадут безнаказанно намять ему холку?

Охотники дружно ухмыльнулись.

– Смотри, как бы он тебе не намял: Владыка и в пятьсот лет будет побойчее многих. За мечи каждый вечер берется, от собственной стражи только отмахивается, на полигоне требует уже не два десятка из личной сотни, а все пять, да еще чтоб сражались в полную силу. И то – пока никому не удавалось его скинуть. Кроме, разве что, Владыки Элиара.

– И лорда Тебраэлля, – хмыкнул Шир.

– Он вернулся? – быстро уточнил Крес.

– Нет. Ллера Мелисса уже тревожится: больше трех месяцев прошло, а от него никаких вестей.

– Но ведь Тирриниэль...

– Потом, – чуть сузил глаза Шир, и Охотник послушно умолк. – Как у Тора с Огнем?

– Больше не срывался.

– А Лабиринт?

– Молчит.

– Хорошо. Присмотрите за детьми, чтоб пожара не устроили. Я ненадолго.

Крес и Тосс дружно кивнули. Затем подхватили с лавки оружие и неуловимыми тенями скользнули в сторону молчаливых деревьев. Шир, наклонившись, забрал свои вещи и тоже направился прочь. Правда, напоследок все-таки обернулся и, окинув притихших Братьев непонятно долгим взором, сухо кивнул:

– Ешьте. Пока есть время, отдыхайте и восстанавливайте силы. Потому что скоро у вас такой возможности не будет. За Кордон не соваться, воду не портить, ветки с деревьев не рубить, иначе Лабиринт обидится. Что будет нужно – просто скажите: он сам сообразит, как вам помочь. А эльфам, которые уже пять минут подслушивают за дверью, передайте, чтобы колдовать даже не вздумали. Потому что в противном случае вам придется хоронить их самим.

После показал в усмешке крупные, подозрительно острые зубы и быстро ушел.

Второй раз Белка появилась ближе к вечеру, когда небо заметно потемнело, а на смену дневной жаре пришла благословенная прохлада. К этому времени Братья уже успели обвыкнуться, любопытный Лакр немного разговорить странноватых близнецов, Тирриниэль с еще ошалелыми, но счастливыми глазами вдоволь навозился с шустрым внуком, Ланниэль и Картис, наконец, выспались, а Стрегон с невероятным облегчением осознал, что уже способен самостоятельно передвигаться.

За целый день, послушавшись мудрого совета, он почти беспрестанно что-то жевал, стремясь как можно скорее наверстать потраченные на выздоровление силы. И, в первую очередь, налегал на мясо и чистую воду, с раздражением поглядывая на свои истончившиеся руки. Конечно, боли в теле уже не было, страшные раны полностью затянулись, кости срослись, однако выматывающая слабость постоянно норовила одержать верх и заставить его свалиться в забытьи. Или, чего хуже, внезапно оглушить отвратительной, вязкой сонливостью, с которой мог поспорить только поистине звериный голод, не утихший даже после того, как Стрегон под добродушные насмешки побратимов умял чуть ли не половину оленя.

Он весь день упорно боролся со своей немощью, безжалостно гнал прочь подбирающуюся усталость, ожесточенно тер глаза, чтобы не слипались, заставлял себя ходить, когда сил едва хватало просто сидеть на одном месте. Памятуя о предупреждении Шира, настойчиво требовал от истощенного тела невозможного, пару раз даже попробовал взяться за меч, но довольно быстро понял, что на подвиги еще не способен, и с досадой отодвинул ножны. После чего все равно заставил себя медленно обойти поляну по кругу и внимательно оглядел окрестности, хотя ноги то и дело предательски подгибались. Несколько раз ловил на себе изучающие взгляды Охотников (те, хвала богам, не стали вмешиваться), а ближе к вечеру окреп настолько, что даже рискнул зайти подальше в лес, чтобы хотя бы ненадолго избавиться от ненавязчивой опеки побратимов.

Убедившись, что, наконец, остался один, Стрегон облегченно вздохнул, а затем в изнеможении опустился на траву.

– Что, тяжко? – негромко спросила Белка, бесшумно выступив из-за ближайшего палисандра. Наемник внутренне вздрогнул, но постарался сохранить невозмутимое лицо. – Ничего, завтра будет полегче. Надо только хорошо есть и много спать. Ты зря начал бродить.

– Мне не спится.

– Врешь, – без удивления отозвалась Гончая, присев на корточки в нескольких шагах от Стрегона. – Не глупи. Лишнее геройство тут ни к чему. Дай себе время: завтра тело само поймет, что уже не болеет.

Он медленно повернул голову и настороженно посмотрел, ища в ее красивом лице хоть какой-нибудь признак произошедших перемен. Легкий знак, неуловимое отличие, которое подсказало бы разницу между ней и насмешливым Беликом. Мельчайшую деталь, крохотную надежду, что все это – дурной сон, и Белки на самом деле нет. Как нет маленького Тора, с радостью называющего ее "мамой", Лабиринта, охотно признающего ее хозяйкой, красноречивых взглядов Владыки, изумления Картиса... но ничего не произошло: именно это лицо он видел на протяжении последних двух недель. То же самое лицо с крупными голубыми глазами, мягкими губами, чистым высоким лбом, точеными скулами... она совершенно не изменилась за эти сутки. Ни внешне, ни внутренне. Разве что грусти в глазах немного убавилось, да горькая складка в уголках рта стала менее заметной.

"Неужели мы настолько слепы? – в смятении подумал Стрегон. – Неужели так глупы, что не поняли очевидного? Как такое может быть? Как она могла? Почему?!"

– Жить Беликом проще, – вдруг прошептала Белка, отводя взгляд. – Особенно сейчас, когда мой муж ушел в никуда, надежды на его возвращение почти не осталось, а наш сын все чаще пользуется силой Лабиринта вместо него. Когда Проклятый Лес чувствует это и уже готовится проснуться, чтобы принять над собой нового Хозяина...

Стрегон заметно вздрогнул.

– Да, – невесело улыбнулась она. – Мальчик слишком силен. Огонь Жизни кипит в его жилах с самого рождения. У его старших братьев было не так: у одного ОН проснулся к двадцати годам, у второго к пятнадцати, а Тор... боюсь, уже через пару лет он сумеет подчинить себе ВСЮ силу Лабиринта.

– Он же совсем ребенок!

– Ты прав. Однако этот ребенок уже сейчас ни в чем не уступит отцу. Он так же быстр. Так же ловок. Так же легко пользуется мощью своего Огня. Умело общается с Лабиринтом, не боится нашего Леса. Готов на все, чтобы двигаться дальше. Вот только ему всего одиннадцать лет, а у меня нет достаточных навыков, чтобы обучить его тому, что нужно для настоящего Л'аэртэ.

– Зато у Тирриниэля они есть, – внимательно посмотрел Стрегон.

– Это совсем не то, потому что даже Тиль не знает истинного могущества этих мест.

– А Владыка Тирраэль?

Белка тяжело вздохнула.

– Это был бы неплохой выход. Если бы он знал о мальчике и если бы я могла позволить Тору покинуть наш Дом.

– Почему нет? – слегка нахмурился наемник, и она снова вздохнула.

– Потому, что его сила растет слишком быстро. Потому, что именно по этой причине Проклятый Лес в последние годы спит так беспокойно. Потому, что его уже начали чувствовать хмеры, о нем судачат перелетные птицы, его прихода с нетерпением ждут местные звери, хотя я сделала все, чтобы они не почувствовали... но он – Хозяин, Стрегон. Еще маленький, неразумный и очень наивный, но все-таки истинный Хозяин. Перворожденный. Темный маг, владеющий Огнем Жизни такой силы, что она может легко уничтожить этот мир. И рядом нет никого, кто мог бы его остановить, если вдруг... если что-то пойдет не так.

Стрегон нахмурился сильнее и невольно приподнялся.

– Ты поэтому никому не сказала?

– Да, – кивнула Белка, усевшись прямо на землю и рассеяно проведя рукой по упругим травинкам. – Я знаю, что дети были бы рады узнать о таком подарке, что Тирриниэль был бы просто счастлив, да и сам Тор с радостью назвал их родными. Но, понимаешь... Род Л'аэртэ живет под прицелом сотен и тысяч посторонних глаз. В Темном Лесу есть Совет, который меня никоим образом не устраивает. В Светлом мы не так давно выдрали с мясом последние ростки Ордена Отверженных. В Золотом теперь толчется слишком много людей, алчных до чужого добра... я не хочу, чтобы Тор столкнулся с этим раньше времени. До того, как научится судить о вещах не понаслышке. Я стараюсь, чтобы он развивался разносторонне. Стараюсь дать ему как можно больше, чтобы он начал понимать этот мир. Чтобы почувствовал его, принял, полюбил, захотел в нем жить. Чтобы у него никогда не зародилось чувство собственного превосходства перед остальными расами, но... он слишком силен. И слишком юн. И я совсем не уверена, что тот же Совет, узнав о его силе, не пожелает уничтожить его до того, как он станет по-настоящему для них опасен. Хотя бы потому, что сломать его они не сумеют.

– Ты не доверяешь Тирриниэлю? – осторожно уточнил наемник.

– Доверяю. Пожалуй, кроме Картиса и родственников Лана, он – единственный житель Темного Леса, которому я доверяю безоговорочно. Но он, как я уже сказала, почти не бывает один. А остальные Темные, как ты понял, далеко не все довольны тем, как он правит и что делает. Если бы не острая необходимость, я бы не привела вас сюда. Если бы не шанс на возвращение Таррэна, никогда не пустила бы за Кордон. И еще лет десять не позволила бы никому узнать о том, что у Хозяина Проклятого Леса есть третий сын. Такой лакомый кусок для тех, кто жаждет власти над миром – юный, неопытный... и очень-очень сильный.

Стрегон быстро покосился на ее непроницаемое лицо.

– А как же Охотники?

– Из них только трое в курсе про Тора, – равнодушно отозвалась Белка. – И все они дали клятву на крови, что будут молчать до тех пор, пока я не позволю им открыть правду. Поверь, даже Владыка Тирраэль не сумеет заставить их говорить. Впрочем, я не представляю, кто вообще это сумеет, потому что на них практически не действует магия, а боль... Золотые никогда не опустятся до пыток, да и стойкие они у меня. Совсем как раньше.

Она странно улыбнулась

– Но мы теперь тоже знаем, – осторожно напомнил Стрегон.

– Увы. Но это – то неизбежное зло, с которым мне придется смириться. Только не обольщайся: у меня в запасе есть, как минимум, с десяток способов, чтобы заставить вас замолчать.

– Надеюсь, это не потребует отрубания наших голов?

– Нет, – хмыкнула Гончая, мельком покосившись на полуэльфа. – Есть более простые методы.

– В самом деле? – незаметно подобрался Стрегон.

Белка только вздохнула и ненадолго поймала его взгляд.

Стрегон внутренне вздрогнул, но почти сразу замер, не в силах оторваться от бездонной глубины ее глаз, в которой вдруг проступили и завертелись в зеленом вихре яркие изумрудные огоньки. В груди снова что-то сдавило, сердце гулко стукнуло, а затем заколотилось так быстро, будто пыталось выскочить наружу. В голове появился вязкий туман, мысли спутались и заполошно заметались, силясь вырваться из странного плена, но при этом смутно припоминая, что нечто похожее ему уже доводилось испытывать. Вот только где? Когда? И почему это кажется таким знакомым?

Полуэльф часто задышал, чувствуя, как пылает от непонятного жара кожа, невольно подался вперед... но Белка милосердно отвернулась, и наваждение мигом прошло.

– Что за...?

– На меня нельзя долго смотреть, – ровно известила она ошеломленного воина. – Нельзя приближаться или прикасаться к коже – это сводит с ума. Если я взгляну на тебя снова и продержу чуть дольше, ты больше не сможешь отказать мне ни в чем. Даже в том случае, если я потребую от тебя умереть.

Умри... – внезапно вспомнил он ее бесстрастный голос. А потом снова увидел медленно оседающее на траву тело палача, в котором больше не осталось жизни, с поразительной ясностью осознал, что если поддастся, то действительно не сумеет ни в чем ей противиться, и инстинктивно отшатнулся.

– Теперь правильно, – ничуть не удивилась Гончая. – Самое безопасное расстояние для тебя – не ближе двух шагов, потому что ближе моя магия сбивает с толку и заставляет чувствовать сильное влечение. Она же гасит волю к сопротивлению, делает разум пустым, а чувства – неестественно сильными. Если при этом смотреть мне в глаза, то влечение становится нестерпимым. А если еще и вдохнуть поглубже...

Стрегон, некстати вспомнив трудную ночь возле могилы дальнего предка, машинально облизнул пересохшие губы.

– Не продолжай, я понял.

– Хорошо.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Не люблю убивать без причины, – сухо известила его Белка. – Особенно тех, кого не считаю своими врагами. А тебя было бы очень обидно пристукнуть сейчас, когда на твою дырявую шкуру было потрачено столько времени и сил.

– Это из-за Сар'ры? – вдруг нахмурился полуэльф. – Ты поэтому меня вытащила?

Она удивленно подняла взгляд.

– С чего ты решил?

– Но ведь...

– Не бойся, – внезапно усмехнулась Гончая. – У меня нет привычки жить прошлым. Сар'ра действительно был мне хорошим другом и учителем. Он много дал мне по жизни. Берег, защищал, охранял от излишнего внимания, пока я не стала достаточно самостоятельной, чтобы делать это без чьей-либо помощи. Он не единожды спасал мне жизнь, это тоже правда. А ты – его дальний потомок, о существовании которого я до недавнего времени даже не подозревала. Плоть от его плоти и кровь от его крови. Наследник, последний в роду, каким-то чудом сохранивший в неприкосновенности его лицо и тело. Но ты – не он. Ты никогда им не был и не будешь. Твоя душа – не его душа, и его ошибки не лежат на твоих плечах. Было бы глупо вас сравнивать, хотя порой, признаюсь, при взгляде на тебя мне бывает довольно трудно НЕ вспоминать.

– Ты испортила мне лицо, – так же сухо напомнил Стрегон.

– Нет, я ИСПРАВИЛА тебе лицо, – слабо улыбнулась в ответ Белка. – Сделала его таким, каким оно должно было быть. Не бог весть что получилось, конечно, но все же лучше, чем раньше.