Текст книги "Кровная месть "
Автор книги: Александра Харви
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА 20
Лондон, 1794 год
Изабо понадобилось целый год воровать, копить и изворачиваться, чтобы набрать денег на поездку в Англию. Но и тогда она совершенно не представляла, что будет делать, когда доберется до Лондона. Девушка знала имя своего дяди, помнила слова отца о том, что его брат самонадеян и высокомерен, а у нее после покупки билета осталось всего два пенса. Серизе отказалась ехать с ней на том основании, что в Англии слишком много англичан.
Лондонский порт оказался не похож ни на что такое, что Изабо приходилось видеть раньше. Сам Лондон тоже слишком уж отличался от всего знакомого, ничуть не напоминал парижские переулки. Город был серым, синим и черным, перепачканным сажей, скрытым туманом до такой степени, что Изабо то и дело кашляла.
– Ты скоро к нему привыкнешь, парень,– ткнув ее костлявым локтем в бок, прохрипел старик, рядом с которым она сидела большую часть путешествия.
Изабо продолжала прикидываться мальчиком, так как все же подумала, что не слишком благоразумно путешествовать в одиночку, пусть даже она и не ожидает, что старик с гнилыми зубами как-то ее защитит. Иной раз видимость бывает полезной.
Но теперь, когда Изабо стояла на причале, а вокруг суетились угрюмые торговцы и матросы, жаждавшие поскорее добраться до ближайшей пивной и до проституток, она почувствовала себя куда более неуверенной, чем предполагала раньше. Слишком долго она ждала этого момента, он был для нее как далекий огонек в полной тьме...
Вот только реальность оказалась несколько обескураживающей.
Мимо нее грохотали фургоны, в грязи копошились дети, по мутной Темзе плыл разнообразный мусор... Людские голоса, стук лошадиных копыт, дым из бесчисленных каминных труб создавали такую кашу звуков и запахов, что Изабо захотелось зажать уши и заткнуть нос.
– Вы не знаете, где живут люди из хорошего общества? – спросила она своего старого спутника.
– Ищешь чего-нибудь особенного, да? Они не слишком добры к беспризорникам и карманным воришкам, парень.
– Но я не...
Старик громко хмыкнул.
– Я тоже когда-то был молод, мальчик. Не беспокойся, я тебя не выдам.– Он кивком указал на западную часть огромного города.– Там – район Мейфэр, где живут важные господа. Желаю тебе удачи.
– Спасибо.
Она протянула ему один из своих двух пенни. Старик прикусил его зубом, проверяя, а потом опустил в карман. Пальцы у него оказались куда более гибкими, чем можно было подумать. Да, они скрючились от старости, но все равно двигались очень проворно.
– Опасайся ночных караульных, парень,– добавил старик, прежде чем отправиться дальше.
Он задержался возле пышнотелой торговки рыбой в перепачканном фартуке и долго пялился на нее во все глаза. Та расхохоталась и снова принялась выкрикивать похвалы своему товару – макрели и угрям.
Изабо поплотнее закуталась в пальто и решительно вскинула подбородок. Если ты выглядишь как жертва, с тобой и обращаться будут соответственно. Она шагала на запад легко и уверенно, как будто совершенно точно знала, что делает, и провела здесь всю свою жизнь. Никто не догадался бы о том, что ее сердце колотилось так быстро, что Изабо чувствовала себя больной. Мышцы шеи отчаянно напряглись, а это грозило сильной головной болью к ночи. Люди могли видеть только юношу с умными глазами, способного постоять за себя и быстро шагавшего куда-то.
Она шла уже около двух часов, стараясь запоминать, сколько раз повернула направо, а сколько – налево, чтобы не заблудиться окончательно и безнадежно. Она видела вокруг девушек с корзинами фиалок и апельсинов, торговцев горячими булочками и печеным картофелем. В витринах лавочек высились башни из сладостей, украшенных сахарной пудрой, шляпки с перьями, выкрашенными в желтый, розовый и зеленый цвет... всевозможные ленты, лимонное мороженое, книги и вообще все, что только есть на свете. Какой угодно товар можно было купить в любую минуту. Здесь не было обгоревших камней и окон, разбитых при мятеже, не пахло пожарищем, и радикалы не кричали на каждом углу. Все казалось ей совершенно незнакомым, застоявшимся и слишком спокойным. Но Изабо все равно пока что не могла позволить себе расслабиться... а может быть, такого никогда не произойдет.
Потом она заметила, что мимо нее катят уже другие экипажи. Улицы стали чище, тут и там стояли парнишки с метлами, ожидая, когда можно будет заработать монетку, убрав навоз, оброненный лошадьми. Дома стали выше, запахи утратили остроту. За особняками зеленели деревья. Изабо вошла в парк и резко остановилась. Она так соскучилась по зеленым лужайкам, огромным дубам и цветам! Девушка до сих пор даже не осознавала, что тосковала по всему этому и многому другому. Но теперь она хотя бы знала, где переночевать сегодня, если ей не удастся отыскать своего дядю. Эта мысль слегка взбодрила ее.
– Эй, ты, не торчи на дороге! – рявкнул какой-то джентльмен, чуть не налетев на ее неподвижную фигуру.
Изабо крепко стиснула зубы, спрятала лицо под козырьком кепки и шагнула в сторону, давая мужчине пройти.
Наконец она оторвала взгляд от лошадей и прекрасно одетых всадников и пошла дальше через парк, следуя за разукрашенными каретами, с грохотом катившими мимо нее. Большинство из них двигалось в нужном ей направлении, и Изабо расценила это как хороший знак. Ведь все еще стояло раннее утро. Сейчас владельцы экипажей едва ли могли ехать на балы, вечеринки или намереваться купить новый туалет. Изабо не думала, что английские аристократы так уж отличаются от французских. Утро и для них наверняка было временем неторопливого завтрака, чтения писем и газет, отдыха после утомительной ночи. Скорее всего, почти все владельцы дорогих экипажей возвращались домой и еще не ложились в постель.
Дома превратились в настоящие дворцы со сверкающими начищенной бронзой дверными молотками и гигантскими вазонами, переполненными самыми разными цветами. Горничные выгуливали на поводках домашних собачек, а иногда и котов. Разносчики, тележки торговцев рыбой и булочников подъезжали к задним дверям.
Изабо остановила старьевщика с тачкой и спросила на плохом английском:
– Дом Сен-Крукс?
– А, французик! Говори громче.– Он приложил ладонь к уху, продолжая толкать свою тележку.
Изабо помогла ему провести «экипаж» мимо булыжника, чуть торчавшего из мостовой, и повторила:
– Сент-Крукс?
– Ты хочешь сказать Сен-Круа? Дом в конце этой улицы, с голубой дверью.
Он махнул рукой, показывая направление, и пошел дальше, даже не оглянувшись на Изабо. Ее сердце снова бешено заколотилось. Ей хотелось и броситься бегом к нужному дому, и убежать в обратную сторону. Но она не собиралась отступать и заставила себя ускорить шаг, хотя и остановилась ненадолго почти перед самым домом, чтобы перевести дыхание.
Особняк величественно возвышался перед ней. В нем было несколько этажей, голубую дверь покрасили совсем недавно, во всех окнах виднелись парчовые шторы. За спиной Изабо грохотали по булыжникам кареты. Ветви дуба роняли желуди на дорогу и тротуар. В медных вазонах цвели розы. Вокруг дома вилась подъездная дорога, уходя назад, где располагались сад, конюшни и вход для слуг.
Изабо поднялась по ступеням, вычищенным до блеска. Дверной молоток был отлит в форме льва, державшего в зубах крест. Она провела пальцами по своему фамильному знаку, потом решилась и постучала в дверь. Та распахнулась почти мгновенно, и на Изабо сверху вниз посмотрел мужчина с пышными седыми волосами. Черный сюртук сидел на нем как влитой, шейный платок был безупречен.
– Oncle [22]22
Дядя (фр.).
[Закрыть]Оливер? – осторожно спросила Изабо.
Она никогда не видела своего дядю, но предполагала, что тот должен обладать какими-то фамильными чертами, возможно, иметь такие же скулы, как у ее отца, или знаменитые зеленые глаза Сен-Круа. Этот человек был выше, чем большинство ее родственников.
Он негодующе фыркнул.
– Лорд Сен-Круа не принимает грязных мальчишек, от которых пахнет так, как от тебя. Иди отсюда.
Он повернулся, собираясь захлопнуть дверь, но Изабо сунула в щель ногу и закричала:
– Attend, s'il te-plait! [23]23
Подождите, пожалуйста! (фр.)
[Закрыть]
Она нервно сдернула с головы кепку, позволив волосам вырваться наружу. Изабо знала, что должна выглядеть сейчас довольно дико. Она бормотала нечто неразборчивое по-французски и смотрела на мужчину умоляющими влажными глазами.
– Non! Monsieur!
– Если пройдешь к задней двери, повар накормит тебя, дитя. А потом уходи.
Он все-таки закрыл дверь. Изабо дернула за ручку, но замок уже был заперт. Она подавила слезы разочарования. Рыдания ничем не помогут. Ей просто нужно найти какой-то другой путь.
Дворецкий показывал на дорогу, шедшую вокруг дома, и Изабо двинулась по ней, собирая мокрую землю на башмаки. Начавшийся легкий дождь добавил еще больше грязи. Одно окно было приоткрыто, шторы колыхались на ветру. Изабо огляделась по сторонам, удостоверилась, что ее никто не видит, а потом нырнула в розовые кусты, чтобы заглянуть внутрь. Шипы тут же исцарапали ей руки и вцепились в волосы. Дурацкие розы. Вокруг Изабо сыпались лепестки, пахнувшие под теплым дождем, как духи.
В гостиной стояло несколько кресел с расшитыми подушками, один угол занимало фортепиано. Потолок был расписан херувимами. Изабо содрогнулась. Разве можно расслабиться и отдохнуть, если у тебя над головой весь день напролет плавают такие вот толстенькие младенцы? Даже если не считать ангелов, золоченых канделябров и ламп, инкрустированных перламутром, комната все равно была перегружена украшениями.
Но она хотя бы оказалась пустой.
Изабо открыла окно чуть пошире, закинула ногу на подоконник и осторожно проскользнула внутрь. Она вдохнула запах лимонного воска и роз. Огромный дом был удивительно тихим. Изабо гадала, есть ли у нее здесь какие-нибудь двоюродные братья или сестры, изгнанные в детскую, расположенную где-нибудь на самом верху. Ее не встретила собака, кошка не выскочила откуда-нибудь из-под стола. Сердце Изабо слегка успокоилось.
Она вышла в коридор, не зная, где может находиться дядя. Если он уже проснулся, то наверняка сидит в кабинете. Ведь именно там ее отец проводил большую часть своего времени, когда не отправлялся на верховую прогулку или не сопровождал мать на какой-нибудь званый вечер. Изабо поглядывала по сторонам. Даже коридор был прекрасен. На стенах висели картины в рамах, стояли высокие золоченые канделябры, столики с мраморными столешницами, вазы с цветами. Изабо пришлось остановить себя, чтобы не сунуть в карман маленькую серебряную табакерку.
Она повернула за угол и налетела на дворецкого.
Он взвизгнул и неожиданно для Изабо проявил немалое проворство. Прежде чем она успела отскочить подальше, дворецкий крепко схватил ее за воротник пальто. Все инстинкты твердили Изабо, что надо бежать и прятаться, но так она вряд ли добилась бы того, чего хотела. Дворецкий встряхнул ее.
– Я сейчас вызову стражу. Мы в Англии не слишком приветливы к тем, кто вламывается в наш дом. Меня не заботит, что ты девушка!
Тут Изабо сделала то единственное, что могла в этот момент.
Она открыла рот и завопила во всю силу своих легких:
– Mon oncle! Mon oncle!
Дворецкий, оглушенный криком, чуть отпрянул. Люстра над их головами слегка задребезжала. В коридор выбежали несколько лакеев. Изабо услышала, как резко распахнулась и ударилась о стену какая-то дверь.
– Какого черта?.. Что тут происходит?
В голосе говорившего слышался едва заметный французский акцент. Мужчина, которого увидела Изабо, был в сером шелковом жилете, слегка натянувшемся на животе. Его седеющие волосы были зачесаны назад.
– Прошу меня простить, ваша светлость,– тяжело дыша, произнес дворецкий.– Я тут поймал воришку.
– Mais non, arete [24]24
Да нет же, прекратите (фр.).
[Закрыть].– Изабо вертелась, пытаясь вырваться из цепких пальцев дворецкого, дернула головой и стряхнула с лица волосы.– Это я,– пояснила она.– Изабо Сен-Круа. Ваша племянница.
– Моя племянница? – повторил лорд по-английски.
Вокруг них повисло молчание, густое, как дым. Дядя моргнул, всматриваясь в Изабо. Дворецкий хлопал глазами, уставившись на лорда. Лакеи таращились на них обоих. В проеме другой двери показалась женщина, которую Изабо приняла за свою тетю. Она неожиданно испустила судорожный вздох. На женщине был кружевной чепчик и утренний пеньюар, отделанный розами из шелковых лент.
– Ваша светлость?..
Дворецкий уже не понимал, то ли поймал преступницу, то ли держал за ворот пальто племянницу самого графа.
– Отпусти,– сказал лорд Сен-Круа.– Дай мне ее рассмотреть.
Изабо выпрямилась, отряхнула помятое и испачканное пальто.
Дядя молча смотрел на нее несколько долгих мгновений, а потом вдруг хлопнул в ладоши и заявил:
– Боже мой, это она!
– Ты уверен? – спросила его жена, нервно касаясь рукой горла.– Мы ведь никогда ее не видели.
– Да, так и есть, но эти глаза я узнаю везде и когда угодно. Точно такие, как у Жана Поля.– Лорд покачал головой– Удивительно. Где он?
Изабо сглотнула и выдавила из себя:
– Папа умер.
Губы лорда Оливера задрожали. Он стал белым, как стена.
– Non,– вырвалось у него по-французски/– Как?
– На гильотине.
Его жена прижала руки к губам.
– А твоя мать? – тихо спросил лорд.
– Тоже.
Изабо в очередной раз судорожно сглотнула. Она не могла сейчас позволить себе потерять самообладание. Ведь именно ради отца она боролась так отчаянно, старалась выжить во что бы то ни стало.
– Ох, мое бедное дитя...– Теплая ладонь дяди легла на ее плечо.
Его жена опустила дрожащие руки и проговорила:
– Бог мой! Ты посмотри, какая она худая!
– Да, ты очень уж тоща, моя девочка. Нам сейчас подадут чай. Принесите побольше бисквитов,– сказал лорд ближайшему лакею.– Наш повар – француз. Мы велим ему приготовить на ужин твои любимые блюда.
– Идем к камину,– мягко подтолкнула Изабо его жена, ведя ее в гостиную.– После чая тебе приготовят ванну.
Изабо пошла с ней, слегка ошеломленная. Она ожидала, что ей придется что-то доказывать, и теперь растерялась. Ее несло куда-то, как пушинку одуванчика. Девушку усадили в глубокое удобное кресло у камина. Огонь бодро потрескивал. От тепла щеки Изабо порозовели, а веки стали тяжелыми. До нее как будто доносились крики от далеких железных баков для мусора, горевших на углах улиц, и рев пламени, пожиравшего разбитую мебель, из которой строились баррикады...
– Она слишком потрясена, мне кажется,– пробормотал ее дядя и покачал головой.– Бедный Жан Поль!..
– Ох, эта ужасная Франция!
– Поосторожнее, милая. Ты замужем за французом,– чуть поддразнил ее супруг.
– Ох, не глупи. У тебя даже акцента почти не осталось. Только любовь к этому ужасному печеночному паштету.
Изабо ущипнула себя за ногу, чтобы не задремать, и сказала:
– Отец хотел привезти маму и меня сюда. До того, как нас поймали.
– Не тревожься, моя дорогая, мы позаботимся о тебе.
– А вы совсем не такой, как он говорил,– брякнула Изабо в недоумении.
Лорд хихикнул и согласился:
– Полагаю, нет. Мы никогда не понимали друг друга по-настоящему, даже в детстве.– Он вздохнул.– Мы с леди Сен-Круа не смогли завести собственных детей.
– Оливер, ну о чем ты? – пробормотала та, вспыхивая.– Разве о таком говорят?
Дядя похлопал жену по колену. Рука у него была такой огромной, что он мог бы легко сбить супругу с ног одним щелчком, но она лишь улыбнулась ему.
– Я просто хотел сказать, что было бы приятно иметь в доме юную девушку.
– Да! – воскликнула леди Сен-Круа.– Мы будем возить тебя на все балы, дорогая. Конечно, нам понадобятся туалеты, учитель танцев и еще горничная, чтобы тебя причесывать...
Ее глаза загорелись энтузиазмом. Изабо не понимала, как ей к этому отнестись.
– Только не волнуйся,– весело сказал дядя Изабо, когда в гостиную вкатили тележку с чаем и его супруга отвлеклась.– Если ты сумела пережить Великий террор, то справишься и с ролью дебютантки.
ГЛАВА 21
ИЗАБО
Грейхейвн.
В последний раз я видела его на балу по поводу Рождества. Он был в безупречном фраке, обаятельно улыбался... Я не имела опыта общения с мужчинами, подобными ему, поддалась очарованию ночи и магии слишком большого бокала шампанского. Я-то думала, что в свои восемнадцать лет уже повидала всех возможных чудовищ: арестантов, бунтовщиков, грубых алчных стражников, сводников и чересчур богатых дворян.
Но как можно защититься от монстра, существование которого ты не смог бы даже вообразить?
Он замарал первые моменты настоящего покоя, доверия и счастья, которые я испытала после того, как чернь ворвалась в наш фамильный дом.
Мне хотелось снова и снова убивать его.
Я пыталась разорвать путы, не обращая внимания на то, что цепи впивались в кожу, нанося глубокие раны, а моя кровь уже испачкала железные наручники. Логан что-то говорил, но я не могла его расслышать сквозь рев в ушах. Мою голову как будто сунули под воду.
Грейхейвн выглядел таким же воспитанным и сдержанным, как и два столетия назад. Шрамы на моих руках заныли.
– Это один из отпрысков королевской семьи, – любезным тоном произнес Грейхейвн, глядя на Логана, который промолчал.– А говорили, что вот эта девица убила тебя.
– Хочешь исправить эту оплошность? – оскалился Логан.
Он совсем не казался испуганным, скорее выглядел так, словно ему было немножко скучно.
Я наконец-то снова смогла сосредоточиться. Мои ладони были мокрыми от крови. Клыки рвались наружу, десны покалывало.
– Разумеется, нет. Ты гораздо ценнее для меня в роли заложника. Ты же понимаешь, всякие маленькие перевороты не так-то легко субсидировать, они обходятся недешево.
– Я заплачу вдвое больше того, что ты можешь получить за меня, если Изабо уйдет отсюда прямо сейчас.
Грейхейвн рассмеялся.
– Тебе всего восемнадцать лет, Логан, и ты вряд ли успел нажить собственное состояние. Ты не можешь позволить себе такого даже там, куда я намерен ее отправить.
Логан дернулся, звякнул цепями. Еще немножко – и он вывихнул бы себе плечо.
– Логан, не надо,– сказала я так хрипло, словно молчала много лет.
– Ах! – Грейхейвн повернулся ко мне.
Я старалась не шевелиться, не моргать, не выпустить клыки. Если бы я сейчас как-то отреагировала, то лишь доставила бы ему удовольствие. А этого он от меня никогда не дождется.
– Изабо Сен-Круа, ты вечно доставляешь мне какие-то неприятности,– произнес Грейхейвн.
Я не видела его с того самого вечера в саду моего дяди и представления не имела, о чем он говорит.
– Что вообще нужно от меня Монмартру? – спросила я, хотя и знала ответ.
Леандр жаждал того же самого, что и я относительно Грейхейвна: мести. Я погубила план похищения Соланж Дрейк, убила кого-то из воинства и еще была Гончей, то есть принадлежала к тем, кто бросал вызов его силе и притязаниям на власть.
Но если даже Грейхейвн снова убьет меня, я не пожалею о том, что сделала.
Он сложил руки на груди, небрежно прислонился к стене, как будто мы все еще находились на том балу, и пояснил:
– Дело не в Монмартре, а в тебе.
– Что? Так он не атакует королевский двор? – спросил Логан.
– Почему же,– улыбнулся Грейхейвн.– Атакует и, наверное, гадает, куда это я подевался. Но я решил задержаться, чтобы повидаться с тобой.– Он медленно подошел ко мне, и я вызывающе вскинула подбородок.– Мне надо было выяснить, помнишь ли ты меня.
– Трудно забыть своего убийцу,– прошипела я.– Ты на две сотни лет бросил меня в том гробу!
– Да, весьма сожалею. Но если бы я мог представить, насколько ты сильна, то приложил бы все усилия, чтобы вернуть тебя.– Он окинул небрежным взглядом мою кожаную тунику и высокие ботинки.– Хотя в восемнадцатом веке ты одевалась намного лучше.
– Зачем ты притащил меня сюда? – зарычала я.– Просто для того, чтобы повеселиться?
– Для тебя было бы гораздо лучше, если бы ты меня не помнила.– Грейхейвн горестно покачал головой.– Не возникло бы всей этой грязной путаницы. Я ее не выношу и никогда не выносил.
Я была совершенно сбита с толку. Когда я мечтала о том, как найду Грейхейвна, то воображала только одно: я вонзаю кол в его грязное, иссохшее сердце, не тратя времени на пустую болтовню.
– Ты все это проделал только для того, чтобы проверить мою память? – недоуменно спросила я.– Та лента от платья моей матери,– медленно добавила я.– Картины в королевских пещерах, бутылка вина. Все только для этого?
– Именно так.
– Это все не Монмартр?
– Он, конечно, приказал устроить ловушку. Ты не слишком ему нравишься. Но всю работу сделал за него я, как обычно,– подчеркнул он.– Так почему не воспользоваться этим для собственных целей?
– Так это ты ее преследуешь, извращенец? – с отвращением произнес Логан.
Я понимала, чего он добивается. Логан хотел, чтобы Грейхейвн разозлился настолько, что отвлекся бы от меня.
– Весьма трогательно, тебе не кажется? Особенно для воина Монмартра.
Грейхейвн перекосился, но не отвел взгляда от меня. Он куда лучше владел собой, чем рассчитывал Логан.
Вообще-то это не слишком воодушевляло.
Я ни за что не стала бы молить этого урода сохранить жизнь Логану. Грейхейвн был извращен достаточно, для того чтобы убить Логана просто так, желая посмотреть, как я страдаю. Так что лучше пусть уж Логан остается заложником. Жадность могла удержать Грейхейвна от неразумного поступка.
– Знаешь, это не так-то легко для меня,– задумчивым, почти извиняющимся тоном заговорил он.– Ты ведь была у меня первой. Я могу даже считать себя твоим отцом.
– У меня был настоящий отец,– прошипела я сквозь стиснутые зубы, и каждое мое слово было похоже на летящий кинжал.– Ты не он.
Но Грейхейвн лишь отмахнулся от моих слов.
– Я подарил тебе вечную жизнь.
– Нет, смерть.
– Это вопрос семантики.
Мои глаза затянуло красным туманом бешенства. Гнев наполнил меня, как прилив. Я почувствовала кровь у себя во рту и поняла, что прокусила язык.
– Я не могу позволить тебе выдать меня,– продолжил Грейхейвн, доставая из внутреннего кармана пиджака в тонкую полоску черный лакированный кол.
– Отвали от нее! – заорал Логан, и его цепи бешено зазвенели.– Возьми лучше меня! Меня, а не ее, черт побери!
Я была едва ли не зачарована вариантом своей истории в изложении Грейхейвна, как будто мы разговаривали о ком-то другом. Да, это был эмоциональный шок. Я себя чувствовала как в первый вечер в доме моего дяди, когда трогала книги, толстые мягкие одеяла, съела слишком много на ужин... Как будто все вдруг встало на свои местам, но ничто не имело смысла.
Я вроде бы уплыла куда-то, но все равно слышала его, бесстрастно наблюдала за тем, как он приближается ко мне. Негодяй был уже так близко, что я могла бы пнуть его ногой... Нет, еще недостаточно.
– Я много страдал, планировал и был очень терпелив почти целое столетие. Когда я впервые присоединился к Монмартру, его воинство было сильным, организованным, могучим. Я карабкался вверх, платил за все, но Монмартр отказывался дать мне собственный отряд. Он как будто намеревался вечно держать меня на втором плане. Но я заслужил право иметь собственную армию, свое воинство.
– Что ты делал ради этого? – резко спросил Логан и явно ужаснулся, как будто только теперь осознал смысл слов Грейхейвна.– Ты создаешь хел-бларов!
– Признаю, я пытался. Но хел-блары – это всего лишь слабые отверженные, нелепая глупость. Теперь я нашел кое-что получше. Я достаточно умен, чтобы не повторять ошибок Монмартра.
– Умен? Теперь это так называется?
– Ты мне надоел, малыш. Тебе не удастся вывести меня из себя, но если ты не прекратишь свои детские выходки, то я заткну тебе рот.
Он резким движением метнул кол в Логана. Острие пронзило рукав рубашки возле плеча и пригвоздило Логана к спинке стула.
– Итак, к чему мы пришли? – Грейхейвн все так же ни на мгновение не отводил от меня глаз. Я, наверное, содрогалась бы от этого, если бы не ушла в себя, не затерялась в воспоминаниях и ярости.– Мне очень жаль, что я не вернулся за тобой, Изабо. Ты простишь меня?
Эти слова сразу разогнали туман, окружавший меня. Он, должно быть, шутит? В ответ я разразилась потоком ругательств, которым научилась у Серизе. От них даже воздух закипел.
– Я просто не могу позволить, чтобы ты меня выдала. Не сейчас, когда я так близок к победе. Если Монмартр что-то узнает до того, как я буду полностью готов...– Он умолк и слегка пожал плечами.– Я уже сказал, что предпочитаю точность и аккуратность. Схватка произойдет на моих условиях, и воинство Монмартра станет моим.– Мерзавец достал еще один кол и ткнул им в мою сторону.– Можешь прочесть все молитвы, какие тебе известны, если хочешь. Ты действительно всегда была моей любимицей. Забыть свою первую просто невозможно.
Когда он подошел так близко, что я почуяла запах дорогого одеколона и смогла рассмотреть фактуру лакированного дерева кола, Логан сумел зацепиться ногой за небольшую скамейку, стоявшую рядом с ним. Он дернул ногой с такой силой, что послышался какой-то треск. Скамейка полетела через его голову и ударила Грейхейвна сзади по ногам, под коленки. Тот пошатнулся, от ярости его лицо стало таким же белым, как голая кость. Из его кармана выпал маленький деревянный диск, на котором были вырезаны роза и три кинжала. Точно такой же мы нашли в лесу в ту ночь, когда Соланж получила любовные чары. Значит, Грейхейвн не лгал. У него уже действительно был собственный отряд.
Я изо всех сил пнула Грейхейвна.
Логан издал непристойно восторженный вопль, как будто был ребенком, вскрывавшим пакеты с рождественскими подарками. Я пнула еще раз, просто хотела как можно более затруднить Грейхейвну возможность довести дело до конца.
– Я искренне собирался предложить тебе быструю и достойную смерть,– сказал он.– Но теперь вам обоим придется пострадать.
Он уже снова держал в руке кол, но, прежде чем успел выполнить свое обещание, дверь с грохотом распахнулась.
– Грейхейвн, хватит уже развлекаться с новыми игрушками! Ты нужен!
Тот обернулся, одарил вошедшего пылающим взглядом и заявил:
– Ларе, неужели ты не видишь, что я занят?
– Это может подождать,– спокойным, холодным тоном заверил его Ларе.– А Монмартр нет. Ты всех нас предашь из-за того, что не в состоянии отложить хоть ненадолго маленькое удовольствие. Битва началась, а лейтенант Монмартра читает лекции детишкам! Это не слишком хорошо выглядит.
Грейхейвн стиснул зубы так, что они, казалось, могли вот-вот раскрошиться, потом улыбнулся мне.
– Уверяю тебя, мы отложим все совсем ненадолго. Присматривай за дверью,– сказал он стражнику и стремительно вышел из комнаты.
Дверь захлопнулась за ним и Ларсом.
– Чуть-чуть не...– пробормотал Логан.– У нас остался единственный шанс. Похоже на то, что почти все воинство сейчас у королевских пещер.
Он встал. Цепь, державшая его, спускалась с потолка и была недостаточно длинной для того, чтобы Логан мог опустить руки. Он потянул ее, потом повис на цепи всем телом. Никакого результата.
Я тоже встала, пригляделась к замкам моих наручников.
– Наверное, я смогу это открыть. Но мне нужна булавка или что-то в этом роде.
«Как только мы выберемся отсюда, сразу же снова начну носить в волосах заколки»,– сказала я себе.
Мы внимательно осмотрели комнату: принадлежности для камина, подушки, лампы, стопка журналов. Ничего полезного.
– Ты носишь лифчик? – вдруг спросил Логан.
– Что?..– нахмурилась я.
– Лифчик,– повторил он.– Ты его носишь?
– Да.
– Можешь снять?
– Наверное, смогу. Но чем он нам поможет?
– Там внутри есть жесткое крепление. Ты можешь его использовать.
Логан начинал мне нравиться куда больше, чем следовало бы.
Я попыталась завести руки за спину. Через несколько минут все мои мышцы просто взвыли. Я была бессмертной, но не бескостной.
– Мне не дотянуться,– сказала я.
– Повернись. Дай я попробую.– Он вытаращил глаза, увидев выражение моего лица.– Я не собираюсь перед смертью заниматься сексом на расстоянии, хотя идея неплохая.– Он потянулся ко мне и тут же выругался.– Не достать. Встань-ка на стул.
Я взобралась на сиденье, стараясь не чувствовать себя очень уж глупо. Руки Логана коснулись моей спины.
– Не вертись,– сказал он таким тоном, будто сосредоточился так, как никогда за всю свою жизнь.
Его вампирские феромоны вдруг стали выделяться сильнее, заполнили всю комнату запахом аниса и благовоний. Конечно, на меня они не действовали, но пахло приятно. Логан быстро расшнуровал мою тунику, обнажив спину. Пальцы у него были прохладными и легкими. Он наконец-то добрался до застежки лифчика и мгновенно справился с ней.
– У тебя неплохо получается,– суховато заметила я.
Он спустил тунику с моих плеч, чтобы добраться до бретелек. Мне вдруг стало тепло, кожу начало слегка покалывать. Я напомнила себе, что мы в плену, закованы в цепи, нас собираются убить, услышала, как Логан тяжело сглотнул. Потом его губы коснулись моей шеи. Пылкий поцелуй обдал меня жаром.
Он резко отступил назад и хрипло спросил:
– Теперь можешь достать?
Я молча кивнула, не оборачиваясь назад. Я не могла смотреть на него, лицо у меня покраснело, пальцы дрожали, а коленки стали совсем мягкими. Я с трудом спустилась со стула на пол, сунула руку в пройму туники и вытащила бретельку лифчика сначала с одной стороны, потом с другой. Легкий рывок – лифчик выскользнул из-под туники и повис на моей руке. Он был белый, кружевной, его подарила мне Магда. Почему-то из-за того, что Логан теперь видел эту вещицу, я покраснела еще сильнее.
Я выпустила клыки, чтобы прорвать дырку в ткани, а потом извлекла из одной чашечки тонкую стальную проволочку. Логан пристально наблюдал за моими действиями, и его щеки просто горели. Так что не я одна была способна покраснеть при виде кусочка кружев. От этого мне почему-то стало легче.
Я вставила конец проволоки в замок наручника на правом запястье и осторожно пошевелила, склонив голову набок, чтобы лучше различать тихий скрежет металла. Я услыхала легкий, едва слышный щелчок и слегка улыбнулась. Еще один поворот – и наручник раскрылся. Я высвободила руку и повторила процедуру со вторым замком.
– Прелесть,– сказал Логан.– Ты должна научить меня этому фокусу.
Стражника по другую сторону двери не было слышно, но все равно нам приходилось спешить. Я быстро открыла наручники Логана.
– Так что, идем? – Логан поднял с ковра кол, брошенный Грейхейвном, и оглянулся через плечо, потому что я не двинулась с места.– Эй, ты в порядке?
– Со мной все хорошо, Логан,– спокойно ответила я.
– А со мной – нет,– пробормотал он.– Я черт знает как хочу поскорее выбраться отсюда.
– Он не за тобой охотится, так что у тебя нет причин для тревоги.
Логан судорожно втянул в себя воздух, и лицо у него стало таким, как будто он задыхался.
Когда он заговорил, в его голосе звучала заметная хрипота.
– А я не о себе беспокоюсь.
Я просто не знала, что мне делать с его заботой. Он смотрел на меня так, будто я была чем-то невероятно важным. Мне требовалось оставаться сильной, сосредоточенной, холодной. Я не могла позволить Логану помешать мне, была уже слишком близка к цели, чересчур долго ждала своего шанса.
