Текст книги "Некромант для рыжей шельмы (СИ)"
Автор книги: Александра Гринберг
Соавторы: Анна Змеевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Спасибо, вынужден отказаться, – поспешно выдал Мюррей, подскакивая с кресла. Улыбочку с лица, разумеется не стёр, но вот делиться впечатлениями о чужих чернильницах больше не стремился. – Мы можем идти?
– Можете, – благосклонно кивнул Макс. – Все свои дела отдайте другим по возможности. Я хочу, чтобы вы сосредоточились на поисках Зверобоя. Он начал меня утомлять.
– Есть, шеф, – Бёрк, умный мальчик, всегда понимал с полуслова. Впрочем, у Мюррея тоже порой случалось прозрение – вон как шустро вымелся из кабинета.
Макс откинулся в своем кресле, закурил. Так, со Зверобоем разобрались (относительно, но пока сойдет – до следующего трупа), осталось разобраться с мелкой Фоули.
«Ходячая беда эта твоя дочурка, Джерри», – сварливо подумал Макс.
Подозрительно много её в мыслях в последнее время, прямо-таки непозволительно. По-хорошему, выкинуть бы из головы эту несносную заразу, тем более что дело об убийстве закрыто и, если повезет, с Билли-шельмой они больше не пересекутся. Другое дело, что пересечься вроде как хотелось. Как минимум чтобы узнать, не натворила ли она ещё дел, из-за которых то ли в тюрячку её упекай, то ли веди в допросную. Как вариант, можно ещё в башню какую упрятать, чтоб не отправилась к батюшке, не дожив и до тридцати.
«Что я там хотел? А, узнать о делишках Билли у дорогой женушки».
Просто для проформы – полицейский он или как? Страж Империи и чужих задниц, обтирающих ему стол.
Не весна, а трындец какой-то.
А дома-то как раз имеются креветочный салат, запеканка под устричным соусом и бутылочка аэльбранского креплёного. Самое то, чтобы задобрить Эву и развязать ей язык. Только десять золотых взять не забыть.
На всякий случай.
13
Неделя прошла в работе над прототипами новых артефактов, в создании заготовок для действующих моделей и в нескончаемых попытках Ханнэ найти ей ухажера поприличнее. «Ничто так не помогает забыть о бывшем парне, как парень новый!» – убежденно заявляла маленькая принцесса большого босса Найри. Как если бы Билли не жила себе спокойно, а в слезах и соплях убивалась по придурку Мельхиору сутки напролёт. Ну ради всех богов!.. Она, может, и рада бы поплакать в подушку, однако предательство Мэла словно выжгло её изнутри, оставив лишь пепелище да щемящую тоску, что изредка ворочалась под рёбрами…
Ключевое слово здесь именно «изредка». Её и саму порой удивляло такое равнодушие.
И потом, она без всяких доставучих феек способна найти себе парня! Уже нашла вообще-то. Правда, вредный некромантский мудила Эгертон покуда не подозревает о своем счастье… Но Билли, как девушка практичная, пока решила удовольствовался тем, что есть.
А есть у неё Персиваль. Так был наречен маленький тощий найдёныш. Точнее, Билли поначалу звала его Персиком, но затем подумала: «Да какого хрена, я что, одна тут буду с идиотским именем?!» – и вот Персичек-рыжий-бочочек обернулся Персивалем. Не то чтобы тот проникся важностью события, конечно…
Билли, сколько себя помнила, обожала всякое зверье – которое всегда платило ей взаимностью. У папы жили две донельзя надменные кошки, Лотти и Агати, и дружелюбный лохматый пес Рольф; лет через семь после появления Билли кошки померли от старости, а бедняга Рольф пропал, и какое-то время ни сама Билли, ни её отец не могли и не хотели думать о новых питомцах.
А затем её мягкосердечный папа вдруг взял и завёл в доме вместо новой собачки настоящую суку. Будучи любящей дочерью, Билли искренне желала ему счастья – и столь же искренне недоумевала, какое может быть счастье с Эдит Харпер, женщиной прехорошенькой, но капризной, себялюбивой, ужасно требовательной. Да ещё и беременной непонятно от кого (чего она, к её чести, не скрывала). И животных она терпеть не могла, а уж в глазах одиннадцатилетней девчонки это грех почище убийства младенцев…
В общем, отойдя от нападения Саймона и его дружков, Билли ужасно обрадовалась внезапно свалившемуся в руки котенку. Персик оказался ласковым, игривым и чересчур доверчивым для уличного кота. Как если бы родился и жил вовсе не на помойке. Когда он одним махом слопал миску странно пахнущих сухариков, купленных в магазине для животных, и без всяких понуканий побежал копаться в выставленной для него ванночке с песком, Билли в этом окончательно убедилась. И пожелала всего распрекрасного сукиным детям, бросающим на улице крошечных беззащитных котят.
Ну да ничего. За прошедший десяток дней тощий бедолажка Персиваль отъелся чуть не вдвое, распушился до безобразия и вообще стал куда больше соответствовать пафосному имени. Такого всего из себя Персиваля и людям не стыдно показать…
– Билли, это что, котик?! Билли!
…но не в такую же рань, Бездна их всех пожри!
Билли мученически застонала и заворочалась в постели, тиская любимую подушку и тщетно надеясь затеряться в куче её разномастных собратьев.
– Ненавижу тебя, маленький монстр.
– Вранье! – кровать ощутимо прогнулась под чужим весом, что каждый раз удивляло – на вид Джем легонькая и тоненькая как тростинка. – Ну Билли же! Посмотри, ну посмотри, ну какой же он хорошенький!
– Я чё, кота своего не видела? – изумилась она, но всё же кое-как отлепился от подушки, чтобы поглазеть на Персика сквозь завесу перепутавшихся волос. Тот довольно урчал и топтал лапками тонкий розовый свитер Джем. Не будь его когти аккуратно подстрижены, уже оставил бы кучу зацепок; впрочем, сестрица бы всё равно ничего не заметила, очарованная маленьким и дружелюбным бело-рыжим комочком.
– Такая прелесть! А как его зовут?
– Персиваль.
На пару секунд в комнате повисла пауза.
– Ты нормальная вообще?
– Как ты разговариваешь со старшей сестрой? – хриплым голосом возмутилась Билли, тоже погладив котенка.
– Да с тобой только так и надо! – фыркнула Джем, сложив под грудью тоненькие ручки. – Нет, ну почему Персиваль?
– Ты глупая, что ли? – она протянула руку и привычно поймала толстую тёмную косу, чтобы легонько дернуть. – Разумеется, это потому что у него рыжий бочок! Как у персика… понимаешь ты, нет?
Она рассмеялась и удрученно помотала головой.
– Прости, Билли, я и впрямь разбудила тебя слишком рано.
– Вот именно, – проворчала Билли, подвинувшись поближе и сгребая сестру в охапку. Такой вот у неё был странный бессознательный рефлекс: участь любимой подушки постигала всякого, кто имел глупость улечься с ней в одну постель. – Сколько времени?
– Уже одиннадцать!
– «Уже»?! Джем, мать твою грымзу, я легла в начале восьмого!
– Билли такая Билли, – неодобрительно фыркнула Джем, убежденный жаворонок и новоиспеченный светлый маг.
– Билли работала всю ночь!
Ну, по крайней мере, большую часть. Ближе к утру их с ребятами напряжённая работа над новой моделью кристалла связи как-то сама собой скатилась в спонтанные посиделки с мятным ликёром и кучей разной еды, заказанной в ближайшем ресторане. И то сказать, отдохнуть иногда тоже полезно, от одной работы свихнуться можно.
– Ну прости, прости-и! Я просто так соскучилась… Ты поспи ещё, а мы с котиком почитаем, ладно?
Билли махнула бы рукой, не будь ей так лень поднимать ту самую руку.
– Я тоже скучала, – нетвердо промямлила она, прежде чем уткнуться носом в мягкие волосы сестры и намертво отрубиться ещё часа на четыре.
Когда Билли наконец-то продрала глаза, было уже далеко за полдень. На крыше назойливо щебетали птички, а с кухни соблазнительно пахло беконом и вафлями. Жаворонки, безусловно, самые ужасные люди в подлунном мире; однако Джем с пониманием относилась к причудам своей дурковатой сводной сестрицы и была рада осчастливить её вкусным завтраком, даже если время близилось к ужину.
Как и покойник-отец, малютка Джемайма всегда любила её куда больше, чем она заслужила. Что неизменно бесило мачеху. Уж та её не любила не капельки… В последнее время, впрочем, отношение Эдит к ненавистной падчерице сделалось куда более сердечным. Должно быть, оставшиеся от папы средства она уже почти промотала и теперь прикидывает, можно ли что-то поиметь с его приёмной дочурки.
Нельзя, естественно. Ради Джем она помрёт, убьёт и вообще наизнанку вывернется, однако её мамаша не получит и медяка. Не после того, как выжила из родного дома.
– Персичек, ты мне изменяешь?! – трагично воскликнула она, едва войдя на заполненную дразнящими ароматами кухню. – Неблагодарный комок шерсти, и это после того, что я во имя тебя пережила на той помойке!
Персик старательно тёрся об ноги Джем, но, заслышав голос хозяйки, пуще прежнего задрал смешной рыжий хвостик и шустро побежал к ней. Билли скептически хмыкнула – мол, придуривайся сколько хочешь, изменник, да только я всё видела! – и села за стол, давая котёнку поиграть в скалолаза. Тот не подвёл и тут же принялся неуклюже карабкаться вверх по штанине, к вожделенным хозяйским коленкам. Стриженные когти затрудняли путь, но Персик не сдавался и упорно лез вверх.
– Билли, ты как большой ребенок, – укоризненно улыбнулась Джем, ставя перед ней две здоровенные тарелки. Их порции теперь почти одинаковые, и это всё ещё немного изумляло – раньше, не имея магического резерва, её крошечная сестра ела как птичка. – Иногда мне кажется, что ты моя младшая сестра, а не старшая.
– Взросление – социальный конструкт! Прекрати ущемлять мою ранимую творческую натуру! – пафосно потребовала Билли, втыкая вилку в сырный омлет. – Бездна, гадкий жаворонок, я снова тебя люблю. Ну почему я-то не способна без приключений даже вафельку пожарить?! Несправедливо!
– Потому что ты никогда не могла хорошо делать то, что тебе нисколечко не интересно, – пожала плечами Джем, тоже принимаясь за еду. – Я бы с радостью обменяла свое умение готовить на твои магические таланты.
– Всё ещё делаешь трагедию из результатов теста? – Билли вздохнула и принялась нервно наматывать на палец прядку влажных после душа волос. – Брось, детка. Природный дар переоценивают. У тебя отличный замер и выбор аж из пяти направлений. Да, что ты решила с направлением?
Джем сумрачно вздохнула и, отложив вилку, принялась разливать чай по высоким пузатым кружкам. Крохотные чайные чашечки Билли всегда полагала за чьё-то хитроумное издевательство над логикой и здравым смыслом.
– Мама требует, чтобы я шла на зельеварение или хотя бы на целительство. Мол, для остального ты способностями не вышла, а это всякому по силам.
Билли тоже отложила приборы. Нет, жрать хотелось неимоверно, однако ж ей кусок в горло не лез, когда она злилась.
– Это она способностями не вышла, вот и бесится. Джем, ты куда хочешь?
– На артефактику…
– Значит, пойдешь на артефактику, – отрезала она и подвинула к себе кружку. – Всё, вопрос решён.
– Но мама…
– Будут какие-то проблемы с Эдит – скажи мне. Я с этой… хм, в общем, я с ней в два счёта разберусь.
Джем посмотрела на неё с немым обожанием, и Билли, неловко поведя плечами, вновь уткнулась в тарелку.
– Никогда не прощу маму за то, что она выгнала тебя из дома, – услышала она сердитый голосок сестры. И поморщилась – эта тема не входила в список её любимых.
– Милая, ну я же говорила тебе – я сама ушла.
– Билли, мне известно, что такое пассивная агрессия. Ты же сама, помнится, и объясняла!
Билли укоризненно покачала головой и выловила из чашки кружочек померанца, который тут же сгрызла в задумчивости.
Мачеха впрямь её не выгоняла. Той хватило ума не действовать напролом, а исподволь сделать её жизнь невыносимой, чтобы она сама ушла из отцовского дома и больше не возвращалась. Правда, зря она после этого запретила Билли общаться с Джем. Пусть ей едва минуло пятнадцать, она мигом нашла управу на «мамочку» – всего-то стоило на пару месяцев сдать часть дома в аренду шумной шафрийской семейке из восьми человек. Вот тогда-то высокомерная рыжая стерва вдоволь перед ней поунижалась, лишь бы она вернула всё как было. Билли милостиво вернула – только из-за сестры, разумеется. И свою долю недвижимости она тоже отписала Джем, как ни пыталась мачеха её умаслить.
О, она, быть может, и выгнала её из дома, однако пожалела об этом не раз и не два.
– Не хочу, чтобы ты из-за меня ссорилась с Эдит, – наконец выдала она. – Как бы я к ней ни относилась, а она твоя мать, и вам ещё жить вместе. Пусть даже всего два-три месяца в году.
– Но, Билли! – всплеснула руками Джем. – Ты же говорила, я буду жить с тобой! Ты обещала!
В этот миг она была так похожа на папу, что даже под рёбрами закололо. Билли чуть слышно вздохнула. Терпеть она не могла такие моменты. И не терпеть тоже не могла – маленькая сестрёнка, так горячо её любящая, была одной из немногих радостей в довольно-таки дерьмовой жизни Билли Фоули. Ну куда она от неё? Джем ведь единственная в целом свете, кто её по-настоящему любит. Не пользуется ею, как Мэл; не хочет нажиться за её счёт, как Ханнэ и Найри; не мечтает сделать своей неприкосновенной собственностью, как Лоуренс Макэлрой. Просто любит, хоть и непонятно за что.
– Бездна, да тебе же было шесть лет! – наконец возмутилась она, старательно пряча улыбку. – Я уж точно не рассчитывала, что ты запомнишь и возьмешь меня за жо… хм, в оборот.
– Вильгельмина!
– Джемайма!
Они гневно воззрились друг на друга и тут же дружно расхохотались. Персик испуганно подскочил на хозяйских коленках, однако вскоре сообразил, что небо на землю пока не падает, потоптался кругом и плюхнулся обратно.
Билли вздохнула и окинула кухню задумчивым взглядом. За два года она обжила эту квартирку основательно, и переезжать не хотелось. Но всё же её удобство – небольшая цена за то, что она выцарапает из загребущих лап Эдит свою сестру. Мачеха поистерит для проформы, пропесочит наркоманкой, проституткой и далее по списку, но на деле будет только рада снять с себя заботы о дочери-подростке.
– Ты чего?
Чуткая сестричка, разумеется, тут же заметила перемену в её настроении. То ещё искусство, учитывая, что настроение у Билли обычно вертится как флюгер.
– Переезжать неохота. Но тут двоим места маловато. Жаться на диванчике в гостиной или студии я тебе не позволю, а для одной спальни мы уже… великоваты, – она неловко кашлянула и чуть натужно рассмеялась. – Ну как же, должна ж я куда-то водить мужиков?
– Ой, мне-то не ври. Никого ты водить не будешь, у тебя Мэл есть!
Тишина, повисшая между ними, была бесконечно долгой и почти осязаемой.
– Билли?
– Мэл женится, – отчеканила она самым едким тоном, на какой только была способна. – И у его невестушки пузо размером с императорский дворец. Выпьем же за это!
Кривляясь, она отсалютовала чашкой и сделала хороший глоток. Джем какое-то время открывала и закрывала рот, не находясь с ответом.
– Вот ведь… вот… лживый кусок дерьма, вот он кто! Боги и богини! Это после всего, что ты для него сделала?.. – она спрятала побледневшее лицо в ладонях. – Билли, мне так жаль.
Билли горестно выдохнула, но не удивилась столь бурной реакции. Она и сама раньше была такая же… впечатлительная. Однако после смерти папы жизнь у неё стала не та, чтобы позволять себе лить слёзы из-за всякой фигни.
– Как ты узнала? – спросила Джем, кое-как справившись с собой. – Пожалуйста, скажи, что он честно во всём сознался!
– Ох, Джем, ну не будь ты такой наивной, – кисло усмехнулась Билли. – Нет, я узнала случайно. И вскоре убедилась своими глазами.
– Бездна.
– Да.
Она допила чай, нервно откинула волосы с глаз и принялась собирать со стола посуду.
– Милая, давай больше не будем об этом, ладно? Много чести – плакать из-за всяких ублюдков! Я тут немного приберусь, а ты приведи себя в порядок, и пойдем отсюда, – она виновато глянула на зарёванную сестру и улыбнулась как могла весело. – Купим гору конфет у госпожи Лоррейн и наедимся мороженого так, что из ушей полезет. Ну а потом и поужинать можно. Словом, обожрёмся, как приличные маги!
Пусть Джем и было почти пятнадцать, однако обещание горы конфет на неё до сих пор действовало как волшебство. Так что план она горячо одобрила и послушно убежала в ванную, чтобы умыться. Билли же сгрузила в раковину стопку тарелок и спешно вытерла глаза тыльной стороной ладони.
Много чести – плакать из-за всяких ублюдков. Да она и не собиралась. Честное слово.
14
– Дорогая, ты занята? – прямо с порога поинтересовался Макс, едва Джейн, секретарь Эвы, открыла перед ним дверь. Хорошенькая девочка, но скромновата, как на его вкус.
Эва, как всегда аккуратно причесанная, одетая в просто неприлично обтягивающее платье, подняла голову и с сомнением прищурилась.
– Чую запах еды, вижу очертания бутылки вина, а ещё ты пришел ко мне в обед. Кого надо убить? – она поднялась со своего места, чересчур ловко для таких высоченных каблуков прошествовала к нему и отобрала пакет. – О, аэльбранское! Тогда кого, когда и как нужно убить?
– Пф, с этим я справлюсь без чьей-либо помощи, – отмахнулся Макс, присаживаясь на кресло, белоснежное, как и вся мебель в кабинете. И резко контрастирующее с самой Эвой – жгучей брюнеткой, одетой во всё чёрное. Настоящая жена некроманта, пусть и бывшая.
– Так не томи, я всё ещё могу вернуть тебе твое подношение.
Ага, вернет она, как же – по блеску голубых глаз он уже понял, что с обедом совершенно точно угадал. Да какой маг вообще устоит перед едой?
– Всего один вопрос, милая, и я оставлю тебя наедине с едой и аэльбранским, – Эва отмахнулась на это, мол, не неси ерунды. – Кто такая Билли Фоули?
К его удивлению, она вдруг побледнела и испуганно прижала ладонь ко рту. Точнее, собиралась прижать, однако успела себя одернуть. Заклинатели, может, не некросы, но им тоже невместно выражать эмоции направо-налево.
– Угробили всё-таки? – не своим голосом поинтересовалась Эва. – А хотя чему я удивляюсь? Жаль, конечно, такая хорошая была девочка…
– Бездна, да ты о чём вообще? – возмутился Макс. Поведение бывшей жены обескуражило, а повлажневшие глаза и вовсе едва не привели в ужас. – Эта сучка живее всех живых! Нет, серьёзно? Хорошая девочка?!
– Макс?..
– И ладно бы она только перед моими офицерами жопой крутила, но меня-то за что?! Вот на кой хер я вообще потащился к этим раздолбаям в допросную?..
– Макс!
– А что Макс? Ну сучка же!
Сердито выдохнув, он покачал головой. И только затем, оказавшись под прицелом хищного и насмешливого взгляда, сообразил, что сам себе вырыл яму.
– Нет уж, дорогой, – начала Эва, скрестив руки на груди и кровожадно улыбаясь, – сначала ты мне расскажи про Фоули.
Макс вздохнул, потёр пальцами переносицу. Боги, кто бы знал, как он устал думать о Билли и её заднице на своем столе. Ещё и Эва туда же – вон как оживилась, аж про еду забыла, что вообще неслыханно. Он наспех разлил по призванным бокалам аэльбранское. Чересчур сладкое, как на его вкус, но Эва ни за какие коврижки не согласится держать в офисе приличный виски – кому надо, тот с собой принесет, а жадность родилась чуть раньше самой госпожи Гордон.
– Так и быть, – отхлебнув и поморщившись, проговорил Макс, – сначала вкратце. Два часа, дорогая – два грёбаных часа! – ушло у детки Джерарда, чтобы твой благовоспитанный муж возжелал высечь её, как ту козу. И чего уж там, окунуть перо в чернильницу!
– Прости, что куда окунуть? – Эва вздернула брови, непонимающе и удивленно. А потом вдруг расхохоталась, совершенно неуместно, как для гильдейской заклинательницы с собственным офисом. – Ах, это перо! И как, окунул?
– Что? Конечно нет! Она дочка моего друга, младше меня в три раза и годится в полюбовницы нашему сыну, но никак не мне.
– Ой, ну ты ещё про «я бы никогда» ляпни, – продолжала хохотать Эва.
– Ну почему же «никогда»? – Макс пожал плечами. Врать то себе можно сколько угодно, но трудно не хотеть красивую девушку, независимо от собственных принципов. – Разок или даже два, связав ей руки и заткнув рот – вполне неплохой вариант. Правда, пока желание задушить шельму куда сильнее.
Эва одарила его укоризненным взглядом. Вышло, правда, так себе, потому что она никак не могла перестать смеяться.
– Не обижай Билли, ей и так нелегко живется.
– Чего это? – скептически фыркнул Макс. – Сколько помню, Джерард с ней носился как курица с яйцом.
Что было вполне ожидаемо, учитывая история появления Билли у Фоули. Родной дочерью Джерарду она не была – зато была дочерью женщины, которую тот любил больше жизни. Красивая, длинноногая, эффектная Брианна была из боевых магов и на не слишком приметного сержанта некроотдела внимания не обращала. Зато, как это бывает с красивыми женщинами (да сама Билли и её «ложечка» тому пример) повелась на сомнительные прелести какого-то хлыща. Он исчез ещё до того, как родилась Билли, а самой Брианны не стало через три года. Погибла в каком-то рейде – ничего необычного для полицейской. Девчонка оказалась в приюте, а Джерард во что бы то ни стало решил её удочерить. Ему пришлось обить немало порогов, доказывая свою благонадежность; самому Максу, тогда едва ставшему коммандером, – написать кучу положительных характеристик, чтобы социальные службы позволили взять ребенка тогда ещё неженатому мужчине.
– Милый, так сколько лет-то прошло? Джерард погиб, а его женушка вышвырнула Билли из дому, не давала общаться с сестрой и до сих пор поносит бедную девочку на всех углах, – она удрученно покачала головой и закурила. – Но это так, мелочи. Наша Гильдия ненавидит Билли-шельму пуще всяких злых мачех.
– Не удивлён, – отозвался Макс. Девчонку стало жаль – он не понаслышке знал, что такое дерьмовые отношения с семьей. – И чем именно Билли насолила вашему гадюшнику?
– Мудаку Лори не дала, – фыркнула Эва, стряхивая пепел в изящную бронзовую пепельницу – не чета его чашечке. – Ну, это если к истокам обратиться… Билли в Гильдию пришла лет пять назад, как мастером стала. Она тёмная, а у нас таким прямая дорога в ликвидаторы заклятий. Престижнейшая профессия. В Синтаре нас всего трое: я, Билли, ну и Лоуренс, мать его, Макэлрой. Мигель ещё был, но он постарше твоего папаши будет, уже давно на пенсию сбежал…
– Счастливец, – пробурчал Макс. – Продолжай, я заинтригован.
Эва принялась тушить окурок с таким ожесточением, будто тот должен ей денег и не хочет отдавать.
– Знаешь что? Это была моя девчонка! – заявила она. – Я требовала её себе! Но с тех пор как Мигель отдал место главы Лоуренсу, я там вообще мало что решаю. О-о, наш Лори был очарован Билли… ровно до тех пор, пока не понял, что та не только не даст, но и в принципе под его дудку плясать не станет. Билли упертая до безобразия, она всегда делает то, что хочет. В общем, цапались они каждый день да через день, и я бы точно уговорила Лоуренса отдать менторство мне… так поди ж ты! – она в избытке чувств хлопнула ладонью по столу. – Беременна! Ушла в декрет на четыре месяца, возвращаюсь – девчонки нет! Придурок Лоуренс её вышвырнул, а остальным запретил с ней вести дела. Мол, эта поганка Билли поголодает месяцок и обратно приползет как миленькая. Три ха-ха два раза.
– Билли не приползла? – полуутвердительно уточнил Макс, усмехаясь.
– Билли недельку посидела на жопе ровно, а потом пошла к Принцу Теней и, насколько мне известно, предложила какой-то хитрый план, дабы совместными усилиями обрушить наш рынок артефактов. План Найри явно понравился, и он дельце проспонсировал. По крайней мере, за те два года, что Билли работает с его сестрой, мы потеряли почти треть прибыли и нескольких молодых мастеров. Они потихоньку расширяются, и ещё через годик-два нашей монополии придет полный и безоговорочный трындец. Ну, мне-то без разницы, я в любом случае без работы не останусь, – она самодовольно улыбнулась и допила вино. – А вот верхушка зла до невозможности. Лоуренс рвет волосы на жопе, истерит как шлюха, которой не заплатили, и мечтает прищучить Фоули. Любыми средствами.
Макс закурил и нахмурился. Что ещё за «любые средства»? Нежелание путаться с девчонкой мигом пропало (оно и так было сомнительным), а вот встретиться с сукой Лоуренсом захотелось так, что аж пятки зачесались.
– Шустрая какая, везде успела. Выходит, пора ей заказывать парадный катафалк, – на вопросительный взгляд Эвы пояснил: – Грохнула она тут на днях троих прощелыг, которые пытались с неё стрясти долги бывшего полюбовничка. Те ещё ребятки, чуть девчонке голову не проломили. А теперь и твои долбоклюи… Видит Хладная, такими темпами драгоценная дочурка Фоули до лета не доживет.
– Ну ты же полицейский, – со смешком заметила Эва. – Приставь к ней охрану. Или сам пригляди за девочкой, а то вдруг кто позарится на её прелести? Я б сама позарилась…
– Ну кто бы сомневался, – вернул ей усмешку Макс. – И нет, до коммандера в охранниках Билли-шельма еще не доросла.
– Ну и кому ты врёшь?
– Себе, кому ж ещё, – он смял первую попавшуюся бумажку и бросил во вновь засмеявшуюся Эву.
Не зря же он, в самом деле, выгуливал Билли по ночному Синтару и тщательно запоминал клятый адресок? Седьмой дом по Кленовой аллее, восемь фонарей слева, семь справа. Ах нет, справа тоже восемь, спасибо умелице Вильгельмине, занозе в заднице приличных и не очень обитателей Западного предела. Надо будет наведаться при случае, проверить, не померла ли ни за грош обаятельная негодяйка. Исключительно из уважения к её отцу, разумеется, и слабости к брошенным детишкам.
– Проверь её, – посоветовала Эва. – Будем считать, что это мой заказ.
– А деньги?
– Точно, как я могла забыть! – она вытянула вперед ухоженную руку с идеальным маникюром. – С тебя пять золотых!
– За что это? – вытаращился Макс, не веря своим ушам.
Хотя нет, веря – уличная шарлатанка, вытягивающая из прохожих деньги за гадание по руке, в Эве так и не умерла.
– За новую сумочку. Моральная компенсация, Эгертон! Ты заставил меня вспомнить рожу Лоуренса, симпатяжку Билли и грёбаную беременность. Я нравственно страдаю!
– Ты нравственно разлагаешься, Гордон, – закатил глаза Макс.
Но деньги протянул. Пять золотых всё равно сэкономил.
