Текст книги "Ребенок от отца моего мужа (СИ)"

Автор книги: Александра Багирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Когда няня забирает малыша. А произношу то, что меня тревожит.

– Прости, я не знала, что Марк твой сын, – мне так важно, чтобы он знал хотя бы это. Чтобы не видел во мне врага. Опускаю голову, боюсь увидеть в его глазах ненависть.

– Я знаю… – эти два слова… в них искренность и нежность. В этот миг время повернулось вспять, мы снова в прошлом, и между нами нет недомолвок. Как же хочется закутаться в его объятия, на долю секунды ощутить его тепло… Так хочу добавить, что между мной и Марком ничего нет. Нам надо поговорить, жизненно необходимо. Влад… как же я скучала, вопит мое сердце, душа разрывается, от невозможности даже прикоснуться к тому, о ком я ни минуты не переставала думать.

Звонок домофона разрушает мгновение, безжалостно топчет его. Вот и Светлана бежит по лестнице. Жизнь показывает мне мое место, за забором, на обочине. Их мир счастья мне недоступен. А я воровка, всегда ею была…

Леша… я так рада другу… и мысленно вою: «Почему сейчас!». Леша растерян, сбит с толку, но не показывает этого, косится в сторону Влада. Пытаюсь сделать вид, что все хорошо. Улыбаюсь, смеюсь, сквозь льющиеся в душе кровавые слезы.

Влад же меняется мгновенно. Желваки ходят ходуном, губы плотно сжаты, а во взгляде… ненависть, которой я так боялась.

Глава 39

– Это мой друг… мы в детском доме вместе воспитывались, – запинаясь, объясняю. Представляю их друг другу. Влад знал о Леше, но не был лично с ним знаком. Дико неудобно себя чувствую, под испепеляющим взглядом Влада, словно совершаю какое-то преступление.

– О, такая связь, она на всю жизнь. Никого ближе и роднее нет, и быть не может, – восклицает Светлана.

– Все верно, мы самые близкие люди, – Леша подхватывает меня на руки, кружит по комнате.

Он ведет себя странно, неуместно, и смотрит на меня так… как никогда не смотрел. Глаз не сводит, и эта широкая улыбка, что как маска приклеилась к лицу. Он ведь понял мою ситуацию, прекрасно знает, в чьем доме я оказалась, зачем устраивать этот цирк?

– Да, как брат, – подчеркиваю последнее слово. Украдкой смотрю на Влада – карие глаза до краев полны презрения.

– Ближе, – продолжает свою непонятную игру Леша.

– Вы извините нас, мы пойдем во двор, пообщаемся, – беру его за руку и увожу прочь, пока он еще чего не ляпнул.

– Конечно, и зачем в сад, можно прогуляться, погода сегодня чудесная, – щебечет Светлана.

На ее лице читается странное ликование. Я как будто попала в театр абсурда, и не понимаю правил, как марионетка, блуждаю в хитросплетениях темного лабиринта.

– Отличная идея! Я так соскучился, – выдает Леша.

– Пошли, – волоком вытаскиваю его из дома.

Иду к беседке. Сажусь на скамью, упираюсь локтями о стол.

– Что это значит, Леш?

– Я рад тебя видеть. Могла и предупредить, что приезжаешь. Я бы встретил, помог. Муженек-то о тебе позаботиться не может, за ним самим подтирать надо, – наигранная улыбка обожания пропадает. Он устало опускается на скамью напротив меня.

– А откуда ты узнал?

– У меня свои источники. Птичка, ну куда тебя занесло? Какого лешего ты творишь? – сдвигает брови на переносице.

– Встречный вопрос, что за представление?

– Хотел показать, что в обиду тебя не дам. Ты понимаешь, что Влад – это твоя болезнь, а от заразы ты должна держаться как можно дальше. Илон, все, довольно, отдала калеку в руки папаши, пора валить. С генеральским баблом горе-пацан не пропадет. Поставят на ноги. Миссия выполнена, – он говорит цинично, холодно, и в тоже время пытается скрыть нервозность.

Жизнь меняет нас всех. Но Леша, словно превратился в чужого человека. Смотрю и не узнаю. И эта обновленная версия мне не нравится.

– Я не могу… Только не сейчас…

Самое паршивое, что в его словах есть доля правды. Я приношу только боль и отцу, и сыну. Марку я никогда не дам любви, и лишь вселяю ложные надежды. Влад… там пропасть… И я только вскрываю свои старые раны и мешаю ему жить… От меня только проблемы… это гадко и больно признавать. Как и то, что я мазохистка, раз хочу остаться. Я действительно зависима, безнадежно больна Владом. И если судьба свела нас вместе, даже в такой извращенной форме, я хочу побыть с ним. Просто находиться рядом, задыхаться от боли и наслаждаться тем, что просто могу его видеть. Отдаю себе отчет в своем сумасшествии, и не могу вырваться. В данном случае моя любовь побеждает все. Нельзя. Неправильно так любить. Но иначе я не умею.

– Именно сейчас. Собирай вещи и я увезу тебя, как можно дальше. Или ты реально на что-то надеешься?

– Леш, я люблю его, да так, что оживаю просто, когда смотрю, когда вдыхаю его запах, он для меня весь мир… мой недоступный мир. Прошу, просто не лезь. Не устраивай эти спектакли. Ничего не делай. Просто поддержи, понять меня не прошу, знаю, это невозможно, – обхватываю его руку своей. Сжимаю так, что белеют костяшки пальцев.

– Птичка, любовь – это отрава. Эта зараза, что разрушает нас изнутри. И нифига это не счастье. Спасайся, пока непоздно, пока этот безжалостный локомотив не раздавил тебя. И тогда даже я буду бессилен. Просто поверь мне, сваливай, беги без оглядки, – столько отчаяния в его голосе, столько личной боли, словно этот пресловутый локомотив уже давит его самого. И он отчаянно хочет меня о чем-то предупредить. Крик души… недосказанные фразы… и вина… да он смотрит на меня виновато, словно просит прощения. Жуткий коктейль взаимоисключающих эмоций.

– Леш, у тебя что-то случилось? Возможно, я смогу помочь?

– Я наступил на те же грабли. И поверь, не просто так мелю языком. Мой совет спасет тебя… – резко встает, отворачивается ко мне спиной.

– Она тоже несвободна? – догадываюсь, что друг переживает личную драму. Кто-то разбил ему сердце, или продолжает методично это делать. Но если про меня он знает слишком много, то его теперешняя жизнь для меня тайна, покрытая мраком.

– Ага… типа того… Лучше не лезь во все это. Просто сваливай… лети птичка… пока крылья целы, – закрывает лицо руками, массирует виски.

– Тогда ты должен меня понять… почему я не могу… – говорю очень тихо.

Поворачиваю голову вправо. К нам по тропинке идет Влад. Идеальный костюм, каменное лицо, уверенная походка.

– Простите, что прерываю идиллию. Илона, у нас с вами неотложные дела, – голос стальной, холодный, режущий.

– Какие? – хлопаю глазами.

– Касательно здоровья вашего супруга. Или дружеские, – делает ударение на последнем слове, – Посиделки для вас важнее…

– Нет… нет… конечно… его здоровье превыше всего… Сейчас я разбужу Марка… – моментально попадаю в капкан его взгляда. Запинаюсь, краснею, и не могу совладать с диким биением сердца.

– Не стоит его беспокоить. Бумажные формальности мы можем уладить сами.

– Возьму документы… – бормочу не в состоянии даже пошевелиться. Понимаю, что он задумал, и совсем к этому не готова… и безумно этого хочу…

– Я обо всем позаботился. Нас ждут, – бесцеремонно берет меня за руку и тянет в сторону ворот.

– Мне надо переодеться… – оглядываюсь в сторону Леши. Он замер как статуя и обреченно смотрит на меня.

– Нет времени, – отрывает переднюю дверь, усаживает меня в автомобиль. Занимает место водителя, заводит машину. Сижу тихо. Боюсь даже взглянуть на него. Он тоже молчит, вцепился в руль, смотрит только на дорогу. Тишина такая удушающая, что слышу гулкое биение наших сердец, а воздух… его тут нет… лишь раскаленные искры дикого притяжения.

Сворачивает в переулок. Резко тормозит.

– Ну, здравствуй, мася… – впивается взглядом в душу.

Глава 40

– Влад… – не знаю, что сказать. Спустя столько лет мы с ним наедине. В нос ударяет до боли родной запах. Ничего сейчас не имеет значения, тону в карих глазах. И не хочу для себя спасения. Упиваюсь моментом, хоть и понимаю, что ничего не может он ко мне испытывать кроме презрения.

Но я больна, зависима, и мне даже такой горький глоток, украденного чужого счастья, кажется спасением. Продлить агонию. Пропитаться им.

– Что же в голове твоей? Сначала мне рога наставляла, а теперь моему сыну? – наклоняется еще ближе. Ярость его на кончике языка ощущаю. А слова не сразу до сознания доходят.

– Чего? – хмурюсь. На его губы взгляд перевожу. Как много бы я отдала, что вновь их на вкус попробовать. На разговор не могу настроиться, каша в голове. Зачем снова мечтаю о том, что невозможно?

– Не успела приехать, уже любовника притащила, – хватает меня за подбородок, большим пальцем по щеке проводит. Дрожу. Плавлюсь от простого движения. От прикосновения его. Глаза закатываются. И снова не могу слов разобрать. Надо собраться, взять себя в руки. А я не могу.

– Влад… какой еще любовник, – я как под гипнозом, одурманенная, не могу простого пазла сложить. Его губы слишком близко, а палец, он уже не кожу гладит, к душе пробирается.

– Может, хватит дурой прикидываться? – скалится, горячим дыханием обдает. – Тогда это прокатило. Сейчас наелся твоей брехни до отвала, мася, накормила, – каждое слово ядом и горечью пропитано. А я даже этому рада, потому что безразличием не пахнет.

Действительно, дура. Больная, повернутая на нем дура. Как можно так любить? Это уже не любовь, хуже гораздо хуже. Чувство это меня съедает, изнутри огнем выжигает.

И прав он лжи много. Виновата я перед ним. Только никак понять не могу, про кого он талдычит.

– Влад… – имя его на языке перекатываю как сладкую конфету. Из рук не вырываюсь. Совесть моя молчит. Даже не пытается пискнуть, что неправильно это все. – Я действительно виновата перед тобой. Но я не спала… с сыном твоим не спала, – краснею, глаза закрываю. – Ни с кем вообще. Брак наш с ним… это… там все сложно, но мы не муж и жена в прямом смысле слова, – выдыхаю.

Как же хорошо стало. Легко. Призналась. Так хотела это ему сказать. Как увидела, прокричать хотелось, что ничего и никогда у меня ни с кем не было и быть не может. Зачем? Мне важно чтобы знал. Внутри меня все еще живет наивная девочка, которая вопреки всему, продолжает верить в чудо.

Дергается как от пощечины. Отпускает мое лицо. Долго смотрит, словно придушить взглядом хочет. Челюсти плотно сжаты, желваки ходуном.

– О нет, прости, ошибся. Ты уже не та сопливая девка, ты решила выше планку брать, да? Мастерство лжи свое на мне оттачивать, – голос тихий и холодный, как стальной клинок в сердце входит.

– Я правду сказала, – встречаю его взгляд. Пусть не думает, что испугалась.

– В какие ты игры играешь? Зачем тебе сын мой? Почему как от меня сбежала, с любовником своим не сошлась? Или у вас извращенные игры такие?

– Да о каком любовнике речь? – вспыхиваю, голос повышаю. – Что за бред ты несешь?

– В дом его утром притащила, и сейчас невинные глазки делаешь? Илона, я больше не поведусь. Скажи спасибо, что Лешу твоего за шкирку не выкинул. А надо было, и напоследок еще рожу ему разукрасить, – бьет ладонью о руль. Дышит тяжело, прерывисто.

– Чего? – меня пробирает нервный смех. Хохочу как ненормальная, и в душе что-то едко-сладкое расползается. Неужели ревнует?

Не ожидал такой реакции. Опешил даже. А мне еще смешнее, от реакции его. Как же я соскучилась по Владу, его эмоциям.

– Ты реально думаешь, что Леша… что я с Лешей… Ох, бред, какая же чушь. Я тебе еще тогда про друга рассказывала. И ничего с тех пор не изменилось.

Закрывает глаза. Лицо бледнеет. Чувствую, в душе его какой-то ад творится.

– Походу тебя как паршивого котенка надо лицом в пакость собственную ткнуть, – достает из кармана мобильный. Движения нервные. Аппарат чуть из рук не выпадает. Мне кажется, даже воздух потрескивает от напряжения в машине. – До последнего решила за свою ложь держаться. А что ты на это скажешь?

Перед лицом экран мобильного держит. Сначала все расплывается. Ничего не вижу. А потом резкость в глазах появляется. И я все равно не верю. Глаза мои лгут. Быть этого не может. Выхватываю у него из рук мобильный, листаю фотографии. Глаза так широко распахиваются, что больно становится.

– Хорошо, что фотки не удалил. Что, мася, – ехидно шепчет у меня над ухом, – Крыть теперь нечем?

– Это не я… то есть я… и не я… – даже не знаю, как прокомментировать. Мысли в такую кашу спутались, что не распутать их. – Не было этого… Влад, – смотрю на него затуманенными от слез глазами, – Это неправда. Я никогда с Лешей, не может существовать этих фотографий…

– Ты дальше полистай, ты там не только с ним, – голос глухой, болью пропитан.

На фотографиях и правда мое лицо. Там я моложе. И Леша. Без сомнений, это он. А вот вместе эти кадры ну никак не сочетаются. И как это понять? Что вообще происходит? Пытаюсь взять себя в руки, придумать хоть какое-то логическое объяснение. Листаю дальше, там вообще незнакомый мужик, и снова я с ним в откровенных позах. И тело мое… но ведь это не я… не могу быть я… А потом еще один мужчина… краска стыда заливает лицо.

– Это неправда, – повторяю как заведенная, словно в мозгу пластинку заело. Как что-то внятное сказать? Как оправдаться, если я сама ничего не понимаю?

– Если ты хочешь все на фотошоп спихнуть, не утруждай себя. Фотки подлинные, спец проверял, – говорит так тихо, что все в душе сжимается в немом крике отчаяния. От дикой, сжигающей безысходности.

Глава 41

– Они не могут быть подлинными, – мотаю головой из стороны в сторону, как заведенный болванчик. Меня как громом пронзает страшная догадка, – Ты… ты… из-за вот этого, – тыкаю пальцем в телефон, – Ты тогда усомнился в своем отцовстве? Потому так от меня отдалился? И нес все те жуткие вещи?

– Скажи спасибо, что шею тебе не свернул, – а в глазах ад разверзается. Смотрю и падаю вместе с ним в пропасть, и вынырнуть нет ни единого шанса.

– Кто это прислал?

– Не знаю, пробить не удалось, все хвосты подчищены. Мож твой любовничек и прислал, – жутко видеть его так близко, ощущать дыхание, и чувствовать стену между нами.

И ведь не пробиться, не разрушить ее. Да, уже дороги назад нет. Но я не могу, не хочу оставлять в прошлом эту грязь. Не могу смириться, что он считает меня изменщицей. Я виновата во многом, но только не в подобной мерзости. Дико хочу разобраться, доказать ему. Хоть и понимаю, даже если он и узнает правду, это не перекроет моих остальных грехов.

Но как опровергать фотографии, как доказать, что не имею к ним отношения? Вариант у меня только один.

– Он никогда им не был, Влад, – смотрю в его невозможные глаза, взглядом хочу передать, насколько он ошибается. Внутри все испепеляет огонь отчаяния..

Рука дрожит. Едва не роняют телефон. И все же набираю номер по памяти. Включаю громкую связь. Брови Влада ползут вверх, на лице смесь недоверия и удивления.

– Да… – на том конце настороженный голос друга.

– Леш… это… я, – голос сел, ладони вспотели. Отчего же так страшно?

– Да, птичка, что случилось? – уже мягче.

А Влада в этот момент подкидывает. Воздух в машине накаляется так, что обжигает легкие. Смотрит на меня неотрывно, готов разорвать, испепелить. Осознаю четко – я ему не безразлична. И тут дело не в ненависти, прошлых обидах, что-то большее. Уязвленное самолюбие? Или…

– Я тут с Владом… – в горле першит, пересыхает. Почему так трудно говорить?

– Догадался.

– Скажи… пожалуйста… между нами когда-то с тобой что-то было? – краска заливает щеки. – Просто тут странные фотографии мне он показал… В общем… скажи Леш правду…

Его глаза чернее ночи стали. Наклонился ко мне еще ниже. И глупое сердце из груди выскакивает, к нему тенятся. Изголодалось. Даже в такой момент, неприличные мысли в голову лезут. Нельзя так любить. Это сжирает, порабощает, уничтожает.

– Как вы мне все надоели, – Леша протяжно вздыхает. – Влад, хорошо меня слышишь?

– Слышу, – каждая буква ненавистью пропитана. Даже не сомневаюсь, он сейчас в красках представляет, как голову откручивает Леше.

– Я не спал с Илоной. Между нами не было физического контакта, ни…ког…да, – последнее слово произносит по слогам.

– А про фотки ты знаешь? – Влад отбирает у меня телефон.

– Знаю.

На заднем фоне у Леши раздается какая-то возня. И в висках у меня пульсация. Что-то друг знает, подозреваю нечто, что может пролить свет на события прошлого. И пусть у меня нет фактов, но это предчувствие крепнет.

– Так просвети, твоих рук дело?

– Нет. Но ты мог и глубже копнуть, если она так тебе дорога… была.

Возня в телефоне повторяется.

– Леш, что все это значит? – не выдерживаю, встреваю в разговор.

У меня ощущение, что я приближаюсь к правде, еще немного коснусь ее пальцами. И это может поменять все. И вот эта тонкая, едва уловимая ниточка, каким-то образом оказалась у моего друга. Почему он молчал и ничего не говорил… это тоже необходимо выяснить.

– Что вы два идиота, птичка. И я тоже кретин, – голос какой-то подавленный становится, уставший. – Хотите правду, заезжайте завтра ко мне. Потолкуем. Сейчас не могу говорить.

Отключается.

Мы сидим молча и пялимся на телефон. И только наше тяжелое дыхание разрезает повисшую удушающую тишину.

Мыслей очень много, голова взрывается. Но они все разорванные, спутанные.

Раздается звонок мобильного. Вздрагиваю. «Светка» высвечивает на экране.

– Что? – бросает раздраженно.

– Любимый, вы когда дома будете? Тут Марк уже переживает. Проснулся, а вас нет. Как вы поехали договариваться без самого больного? Что за спешка такая? – говорит скороговоркой.

– Скоро будем, – сбрасывает вызов. Раздраженно отбрасывает мобильник в сторону.

Переводит взгляд на меня. Нам столько всего надо обсудить. Столько ему сказать хочется. А слова… их нет… Моргаю, смотрю на него и не знаю, с чего начать разговор. По щеке катится слезинка, печет, напоминает о саднящих ранах в душе.

Протягивает руку, вытирает ее нежно, подушечкой указательного пальца. Подносит палец к своим губам. Слизывает и издает глухой стон.

Все в этот миг переворачивается. Нет больше никого в мире. Существует только эта машина и мы отрезанные от всего мира. Вопросы растворяются в воздухе. Есть только оголенные чувства. И пусть я наивная дура, но ощущаю сейчас отклик его души. Чувствую, как сердце Влада бьется в моих ладонях. Сладкий миг, пропитанный болью. Украденные минуты счастья, такие необходимые, самые желанные.

Притягивает меня к себе, целует. Обвиваю его шею руками. Всхлипываю от счастья. Он ловит мои стоны, возгласы, хрипы. Голодный, обезумевший, такой же как я. Сколько ночей я мечтала о его губах? Сколько лет, мечтала еще хотя бы раз ощутить его тепло, прикоснуться к коже, вобрать в себя запах…

Влад вдавливает меня в себя, целует так, как никогда не целовал до этого. Нежность граничит с болью, одержимостью. Ничего не осталось в прошлом, ничего не забыть, это мне сказали его губы. Эти признания, слышны в каждом гулком ударе его сердца.

Глава 42

– Что ты со мной делаешь, зараза, – шепчет мне в губы.

Глажу его затылок. Жесткие волосы покалывают пальцы, запредельные ощущения. Близость, словно глоток кислорода, такой необходимый, чтобы просто продолжать жить.

– Влад… – сердцем не губами. Так хочется сказать все… излить душу. Навсегда остаться с ним тут в этой машине, забыть прошлое, растоптать преграды. Глупые наивные мечты…

Его прикосновения, нежные хаотичные, то быстрые и грубые, то медленные и нежные, возрождают меня. Дарят осознание, что по-настоящему живой я могу быть только с ним. С чужим мужчиной.

Снова звонок его мобильного. Вздрагиваем одновременно. Влад резко отстраняется. Берет телефон. На экране «Марк». Краска стыда мгновенно заливает мои щеки. Пусть у нас с ним и не семья в полном смысле этого слова, но Марк не заслуживает такого отношения. Если узнает, что я с его отцом… шок… предательство. А он итак, пережил слишком многое, от него отвернулись друзья, тренер выгнал из команды. У него остались только я и отец…

А я не могу запретить себе любить. Не могу не смотреть на его руки, сжимающие телефон, и не представлять, как они прикасаются к моему телу. Как вдыхают в меня жизнь, унимают боль… Его руки… они так часто мне синились…

– Да… – голос глухой, немного растерянный.

– Вы куда запропастились? Где моя жена? – Марк на взводе. Слышу истерические нотки в голосе.

– Решали твои дела. Скоро будем.

Влад сбрасывает вызов. Протяжно вздыхает и опускает голову на руль. А мне так холодно. Губы все еще помнят его прикосновения. Пальцы судорожно сжимаются, на их кончиках еще осталось его тепло. Мы совсем рядом в одной машине, и уже так далеко.

– Что ты натворила, Илона, – заводит машину и выруливает на проезжую часть.

– Прости, я не знала, что он твой сын… – слова, которые ничего не могут изменить. «Не знала» не оправдание и не панацея. Есть адская реальность, в которой мы сгораем.

– И что это меняет? – озвучивает мои мысли.

– Что теперь делать? – вздыхаю. Мы залезли в такую трясину, что любое действие лишь еще больше засасывает нас в вязкую жижу, еще больше сковывает. И я даже не представляю, как выбраться.

– Завтра сгоняем к твоему дружку. Потолкуем с ним, – он так сдавливает руль. Что белеют костяшки пальцев.

– А как мы объясним нашу поездку дома? – ложь мы пропитываемся ей.

– Утром пока они спят, поедем. А потом я что-нибудь соображу, – быстрый взгляд на меня, от которого перехватывает дыхание. Невзирая на проблемы, градус притяжения не спадает, оно становится еще сильнее.

– А сегодня как ты объяснишь наше отсутствия? Мы ведь никуда не ездили…

– Там все решено. Скоро мы втроем вылетаем.

– Втроем?

– Да, мася, – желваки ходят ходуном. Внутри Влада идет борьба.

И я испытываю горькое и неправильное чувство удовлетворения. Я ему не безразлична. Нет. И возможно, если разобраться в прошлом… то будущее. Нет. Даже страшно мечтать о подобном. Слишком нереально все звучит.

Возвращаться не хочется. Нужно снова играть роль, притворяться. Смотреть в глаза его жене, своему мужу и Дениске… В его глазах я та тетя, что посягает на его отца.

– Веди себя естественно, – бросает Влад, заезжая на территорию дома.

– Постараюсь, – шепчу, пытаюсь унять дрожь в теле.

– Любимая, что за отлучки! Так сложно было меня разбудить? Или вы решили лечить меня без меня, – Марк стоит на крыльце не костылях, брови сдвинуты на переносице.

– Сегодня не было необходимости в твоем присутствии. Бумажная волокита. Надо подготовить документы к поездке, – Влад держит себя в руках намного лучше. Голос холодный, деловой. На меня даже не смотрит.

– И что моя подпись не нужна? – прищуривается, кривит губы.

– Ее в любой момент поставишь.

– Твой отец прав, какой смысл тебе ездить, если все можно уладить, не тревожа тебя, – подхожу к мужу.

– Не надо из меня делать немощного инвалида! А вы не думали, что я хочу увидеть город? Проветрится? Или если я не могу передвигаться на своих двух, то мне уже ничего не надо? Валяйся как овощ в четырех стенах. Вот твой удел?

– И я бы с удовольствием прокатилась, – из дома выходит Светлана. У нее куда более милое выражение лица. Она улыбается. – Мы ведь отлично можем провести время всей семьей. Такая радость сын приехал. И при желании даже бумажную волокиту можно разнообразить, – грациозной походкой направляется к Владу, становится рядом и обнимает его за талию.

– Еще успеем, – бросает с раздражением. Высвобождается от ее объятий и быстрым шагом направляется в дом.

– Давай на пикник все вместе поедем? – кричит ему в спину.

– Я занят. Много работы.

Эх, а мне вот так от Марка не сбежать. Я все понимаю, болезнь его изматывает. Стараюсь сделать все, чтобы ему было комфортно. Но характер супруга портится с каждым днем. Он уже даже отдалено не напоминает того позитивного паренька из больницы. А наша поездка только усугубила все. Даже не представляю, как у нас завтра получится улизнуть.

– Любимый весь в делах заботах, – Светлана сладко потягивается. И неторопливой походкой направляется в сад. У нее явно отличное настроение, и откровенно безразличное отношение мужа ничуть ее не заботит.

Много бы я отдала, чтобы узнать, что к ней чувствует Влад. Но у них есть главное – сын. А у нас… кто знает, как бы все сложилось, если бы я ни сбежала. А ведь виной всему те фотографии. Скорее бы завтра, почему-то я уверена, Леша поможет распутать этот клубок. Хоть даже правда не вернет наше сокровище. И этот крест мне нести до конца дней. А Влад, узнав правду, никогда меня не простит. Вот и реальность, которая одним точным ударом разбивает иллюзии на мельчайшие осколки.

День я провела с Марком. Слушала его жалобы. Гуляла с ним в саду. Приносила ему еду и улыбалась, так что болели скулы и губы. Приклеила эту жуткую гримасу на лицо, разговаривала, поддерживала беседу, а сама мыслями была только с Владом.

Одна только радость за этот день – Дениска. Малыш так и норовил оказаться рядом со мной, показывал игрушки, восторженно рассказывал последние новости. Невероятный у Влада сын, при одном взгляде на него сердце окутывает теплотой.

– У нас тоже может быть сын, – игривым голосом говорит муж.

– Угу… – не знаю, что на это ответить. Что меня коробит от одной этой его фразы? А других словно найти не получается. Потому поспешно перевожу тему разговора.

Влад уехал через час после нашего приезда. И вернулся только вечером. Взял сына на руки и пошел к себе в комнату.

Уложив мужа в постель. Пошла в ванную комнату. Там дала волю слезам. Сколько я еще выдержу этого притворства? Надо лечь спать. А утром… утром мы будем вместе. И возможно, что-то да изменится. Мой телефон завибрировал. Сообщение от Влада.

«Жду тебя через три часа…» дальше указан адрес…

Глава 43

Руки вспотели, меня трясет. Что Влад задумал? Почему ночью, если мы утром договорились встретиться? К чему эта спешка? Неужели что-то случилось? Толку от этих бесконечных вопросов надо выяснить. Еще и встреча в парке…

Выхожу из ванной комнаты. Марк спит. А если проснется, как я объясню свою вылазку? Но проблема в том, что я готова наплевав на все, бежать на зов Влада. Логика и здравый рассудок отключатся.

Решила подождать полтора часа. А потом попробую выскользнуть. Страшно до жути. Но и проигнорировать его сообщение не могу. Время бежит медленно, как улитка. Сижу как на иголках. Когда на часах появляются заветные цифры, беру в руку свои вещи, и осторожно ступая босыми ногами, выскальзываю в коридор. Оглядываюсь по сторонам. Тишина.

Спускаюсь по лестнице. Выхожу из дома. Никаких преград. Переодеваюсь в кустах. И выскальзываю за ворота. Коктейль из адреналина и страха бежит по крови. Руки то леденеют, то начинают гореть. Дышать сложно, грудную клетку, словно что-то сдавило. И все это перекрывает чувство радости. Скоро я его увижу.

На соседней улице вызываю такси. Называю адрес. Кручусь в машине, не могу найти себе места. А вот и парк. Расплачиваюсь с водителем, на негнущихся ногах иду к указанному месту. Тишина. Пустота. Страшно. Смотрю на часы, до назначенного времени пятнадцать минут. Что ж подожду.

Увы… Влад не появился ни в указанное время, ни через час, ни через два. Вообще никого. Тишина играет на взвинченных нервах. Оглядываюсь от каждого шороха, глотаю слезы. Зачем он так? Пыталась остановить непрерывным потоком льющиеся слезы. Я писала ему сообщения. Они так и не дошли до адресата. Выключил телефон. Ощущаю себя жалкой, никому не нужной, поломанной, выпотрошенной куклой.

Подождала еще тридцать минут. Все довольно. Я снова обманулась… приняла его игры за чувства. Убедила себя в том, чего никогда не было. Он играл и тогда, и сейчас. А теперь он еще зол и мстит таким низким и гадким способом.

Прошла несколько кварталов. Пыталась хоть немного успокоиться. Но увы, время. Надо возвращаться в тот дом. Снова проходить эти муки.

– Эй, красотка! Скучаешь? – дорогу мне преграждают два амбала.

– Нет. Простите, – хочу пройти мимо, но один из них ловко вырывает мою сумку. – Отдайте! – кричу, и вопреки здравому смыслу бегу за ними.

Испугаться даже не успела. Настолько подавлена выходкой Влада. Инстинкт самосохранения не работает. Даже не подумала, ну догоню их и что?

Но на удивление за поворотом, в переулке, где они скрылись, натыкаюсь на свою сумочку. Ну конечно, выпотрошили и выкинули.

Поднимаю находку. А там… все на месте… даже денег не взяли… Странности продолжаются…

Вызываю такси и еду обратно. На улице уже светает. Довольно с меня приключений. Я раздавлена. Бессонная ночь, переживания, даже на слезы уже нет сил. Осторожно вхожу во двор. Тишина. Открываю входную дверь. На пороге Влад.

– Пошли, – шепчет. Берет меня за руку и тащит к выходу. Игнорирует мои слабые попытки к сопротивлению. Усаживает в машину. – Ты себя в зеркало видела? – интересуется, выезжая за ворота.

– А как я должна выглядеть после твоих ночных приколов? – огрызаюсь. Во мне борется ярость и этим не убиваемым диким чувством радости, оттого что он рядом.

– Моих чего? – брови взметнулись вверх.

Он что реально удивлен, или играет?

– Ты ночью прислал сообщение, что ждешь меня в парке… – говорю дрожащим голосом.

– Я ночью отрубился. Илона, с какого перепугу мне ночью тебя в какой-то парк вызывать, если мы утром договорились встретиться? – смотрит на меня как на полоумную. И самое паршивое, я действительно себя такой чувствую.

– Я также подумала… но… – достаю мобильный. Ищу сообщение… и ничего. – Как же… оно же было…

– Как оно могло быть, если я ничего не писал? Еще раз говорю, я спал.

Тревога бьет набатом в груди. Что-то не так. Запах беды ощущается в воздухе. Ноя не могу собрать все в единую картину.

Мы подъезжаем к дому Леши. Около подъезда полицейская машина. В сердце кольнуло. Влад тоже обеспокоен.

– Сиди в машине. Я разузнаю, – выходит. Даже не пытаюсь возражать. Я сейчас не в том состоянии.

Возвращается он довольно быстро. Садится за руль. И неотрывно смотрит на дорогу. Молчит.

– Что там? – спрашиваю вмиг охрипшим голосом.

– Его убили…

Глава 44

– Нет, нет… это неправда, – глупое отрицание.

Мотаю головой, смотрю на Влада в безумной надежде, что сейчас он скажет, все не так. Леша жив…

Пусть за эти годы мы и отдалились, но он занимал прочное место в моем сердце. Мы с ним столько прошли, столько выдержали… Леша родной человек, ближе брата… В голове проносятся кадрами воспоминания, как прощальный фильм… И его больше нет… не могу в это поверить. Не могу принять…

– Я позже узнаю детальней, что произошло, – глухой голос Влада.

Узнает… а что это изменит? Его не вернуть… Потеря бьет, очень сильно, выбивает зыбкую почву из-под ног. Сначала сын, теперь Леша… как пережить…

Я сотрясаюсь от рыданий. Он смотрит на меня странно, изучающее, так словно пытается в голову пробраться. Но молчит.

К нам подходит полицейский. Задает вопросы. Влад интересовался до этого, что случилось, и они пришли с нами поговорить. Зачем приезжали. Что связывает с погибшим… от этого слова, впадаю в истерику.

Полицейский берет наши контакты и опускает. С меня толку ноль. Ничего не соображаю, слишком больно. У меня никогда не было семьи, и Леша заменил мне всех. Корю себя, что так мало времени проводила с ним, не писала, не общалась… Сколько всего упущено…