Текст книги "Ребенок от отца моего мужа (СИ)"
Автор книги: Александра Багирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
А то, что придется жить под одной крышей с незнакомыми мне людьми, так это уже как-то справлюсь. Не привыкать. Тем более, выбора у меня нет. Марка в таком состоянии я точно не оставлю. И приложу все усилия, чтобы помирить его с отцом.
С момента этого разговора я больше не могу найти себе места. Все мысли крутятся вокруг этой поездки. Я даже Леше не сообщила о наших планах. Решила сделать другу сюрприз. А вдруг это сама судьба ведет меня по дороге к родине? А тут что меня держит? За что мне держаться в Германии? Я как была сироткой, так и осталась, ни кола, ни двора. И еще в придачу раздавленное сердце.
Чем меньше времени остается, тем мрачнее становится мой муж. Он всеми фибрами души не хочет возвращаться на родину. До последнего искал варианты. Пытался взять кредит в банке. Обзванивал друзей. Все безрезультатно. И день нашего отъезда все приближается. Уже все вещи упакованы. Сидим на чемоданах. А во мне все крепнет странное ощущение – это поездка изменит в моей жизни многое.
Глава 34
Покидаем Германию абсолютно с противоположным настроем. Я отчего-то улыбаюсь, муж матерится через слово. Никогда не слышала таких грубых ругательств от него. Но тут надо понять, чем дольше он болеет, тем хуже становится его характер.
И я не могу его винить, молодой перспективный футболист враз оказался не у дел. И вроде бы впереди маячит надежда, машет ручкой, но как до нее дотянуться? А если приблизится, вдруг это окажется иллюзией, которая рассыплется на мелкие кусочки. Мои отказы от близости тоже подсыпают масла в огонь. И я, правда, думала уступить. Настраивала себя. Уговаривала. Жизнь продолжается, и мне надо двигаться дальше. Переступить барьер, сблизиться с мужем. Так ведь правильно? Но все во мне вопреки логике вопит: «Нет!». Не могу и все. И тут не работают доводы рассудка.
Когда самолет приземлился на родную землю, рыдаю не сдерживаясь. Это слезы радости и горя. Вспоминаю, как бежала от любви, как уносила своего кроху. Так хотела подарить ему лучшую жизнь. Хотела дать все. А в итоге не уберегла.
И в то же время радуюсь даже родному воздуху. И даже пасмурное небо, кажется светлым и улыбчивым. Никогда не думала, что буду так тосковать по родине. Больше четырех лет меня тут не было. И сейчас я готова упасть и целовать землю под ногами. Или дело не только в родном городе? В чем-то намного большем? Что так и продолжает жить во мне. И куда мне навсегда закрыта дорога.
Марк называет адрес таксисту. Он не смотрит по сторонам, сидит с кислым выражением на лице. А я впиваюсь взглядом в окно. Отмечаю, что город сильно изменился, и все же остался прежним… родным.
Мы выезжаем в элитный квартал. Тут все пахнет роскошью. Дома как с картинок глянцевых журналов. Да, отец мужа явно не бедствует, раз может позволить себе жить в подобном районе. Начинаю нервничать, как пройдет встреча. Найду ли общий язык с новоиспеченным родственником, смогу ли помирить отца и сына? Думаю, будет непросто. Но гораздо лучше так. Сейчас реально появился шанс поставить Марка на ноги.
Машина останавливается около высокого забора, за которым возвышается огромный дом. Сердце стучит, словно хочет выпрыгнуть на волю. Почему я так нервничаю? Помогаю выбраться из машины Марку. Таксист ставит с нами рядом единственный чемодан. Остальные вещи привезут позже. Мы медлим. Смотрим с мужем друг на друга. Странный момент. Дико некомфортный.
Подхожу к воротам, жму на звонок. Что же так нервно-то?
Пикающий звук звучит как выстрел. Вздрагиваю.
– Пошли, чего уж теперь, – бурчит муж.
Киваю. Подхватываю чемодан. Марк на костылях идет первым, я следом. Около дома стоит высокий мужчина. Взгляд. Глаза в глаза. Разряды тока в сердце. Снова и снова. Тысячи вольт.
Не может быть. Невозможно. Иллюзия. Галлюцинации. Судьба ведь не может быть настолько жестока? Чемодан падает на усыпанную гравием дорожку. Я замерла. Смотрю на мужчину и не верю. Своим глазам. Сердцу, в котором в один миг вскрылись старые раны.
Влад… Марк сын Влада… В какой извращенной реальности такое могло произойти? Я все надеюсь, что это не он.
Он идет к нам навстречу. Марк что-то говорит, Влад отвечает. Слышу до боли родной и незабытый голос. Тот голос, что приходил ко мне во снах, тот, что всегда звучал у меня в душе. Ни на секунду не отпускал.
Влад смотрит только на меня. Он говорит с сыном. Даже улыбается. Но взгляд, там буря, ураган, шторм прошлого, обрушивается на нас убийственной волной. И нам не выбраться из-под обломков.
– Это моя жена Илона, – Марк обнимает меня за талию.
Хочу завопить оттолкнуть мужа. Пусть не мешает мне жадно пожирать взглядом Влада. Вся моя нерастраченная любовь, вся боль, каждая ночь без него, все это ожило в мгновение. Сокрушительная лавина чувств, и нет доводов рассудка, мыслей, только эти глаза, о которых я грезила ежеминутно. И в них нет равнодушия, он пожирает меня в ответ. В карих глазах плещется гнев, ярость, но есть и то, что сильнее этого всего. То, что до сих пор связывает нас. То, что ощущается на ментальном уровне.
– Очень приятно познакомиться, – подходит ко мне вплотную. Бешеный взгляд, голод, недосказанность. Между нами искрит, нет, уже горит пламя, с каждой секундой разгорается все сильнее. Берет мою руку, земля под ногами разверзается. Лечу в бездну, падаю прямо в ад. И мне плевать. На все плевать. Лишь бы сгореть там с ним вместе.
Целует мою руку. Родные губы на коже, душа вопит в неистовом желании почувствовать его. Обнять. И больше никогда не отпускать.
– Любимая, ты чего зависла, – Марк дергает меня за руку. Надо прийти в себя. На что-то говорить. Двигаться. Перестать смотреть на Влада. Как это сделать? Как перестать лелеять взглядом черты лица, по которым я так истосковалась?
– Перелет сказывается, – Влад первым отводит взгляд. – Смотрю, скромная у тебя жена, – наклоняется, берет чемодан. – Илона, ты осваивайся, тут все свои, – мимолетный взгляд – автоматная очередь в сердце.
– О… даже слишком скромная, – Марк смотрит на меня недовольно.
– У меня и правда в голове шумит… – выдавливаю из себя. Надо как-то взять себя в руки. Не выдать. Не показать. Только как?
– Папа! Папа! – детский тоненький голосок, заставляет избитое сердце еще больше сжаться. Выворачивает душу наизнанку. Из-за угла дома к нам летит черноволосый мальчик. И его глаза, они нереально огромные и голубые, как само небо.
Влад останавливается и заключает малыша в объятия. Кружит с ним. Они смеются. И этот смех – смесь боли и радости. По щекам текут слезы… а сердце… мое сердце выламывает грудную клетку, и стремиться вот к этому чудному малышу. Так похожему на Влада. Но вот глаза, глаза совсем не его…
Идиллия… у него тут счастье… а я… на обочине…
– Денис! Что за выходки! – следом показывается блондинка. Она держит в руке большую машинку. – Ты когда научишься… – она так и не договаривает фразу, машинка падает из ее рук. Никогда в своей жизни я не встречала такого взгляда – жестокого, холодного, полного неприкрытой ненависти. Покачиваюсь и оседаю на пол. Свет застилает тьма, падаю в черноту забытья.
Глава 35
Не отдаю отчет в своих действиях. На автомате отпускаю сына на землю, за доли секунду оказываюсь около нее, поднимаю на руки. Прижимаю к себе. Меня ведет. Чистый, больной кайф пронзает, как укол адреналина в сердце. Четыре года оно просто перегоняло кровь, а тут ожило. Забилось в припадке.
Улавливаю ее аромат, родной… не забытый… будоражащий. Перед глазами плывет мир, сужается до ее лица… Это наваждение…одержимость… столько лет… а я болен еще сильнее, чем раньше. Вот сейчас с ней на руках живу, чувствую вкус жизни и мне уже не нужен воздух. Я дышу только своей девочкой. Своей подлой обманщицей. Своей до одури любимой… Той к кому я теперь не имею никакого права прикасаться…
Она жена моего сына… Сейчас когда Илона у меня на руках, даже эта новость отходит на задний план. Радость от встречи, возможность вновь ее увидеть ослепили, заглушили разум, отодвинули реальность.
– Ее надо в больницу! – подлетает Светка. – Я вызову скорую. Ей надо обследоваться мало ли…
– Перелет, жена перенервничала, – Марк на костылях подходит ко мне. Смотрит на нее, а я сатанею от ревности. Хочу закрыть ее, чтобы никто не смел смотреть. Завопить: «Она моя!». Илона, что ты со мной сделала? Привязала к себе такими цепями, что вовек не разорвать. Проросла в сердце, пустила там корни, что если и вырывать тебя, то только с собственным сердцем.
Несу ее в дом. Укладываю на диван. Светка звонит в скорую. Пытаюсь сбросить дурман. Включить голову. Принять реальность. А вместо этого присаживаюсь рядом с ней. Трогаю щеки.
– Илона! Очнись! – губы печет от желания прикоснуться к моей девочке, ощутить ее кожу, пропитаться ядовитым ароматом.
– Может она беременная! Точно! Вот в чем дело! – визжит радостно Светка.
Сын молчит. Устало опускается в кресло. Сжимает костыли, он явно зол и одновременно подавлен.
– Она…беременна? – мой голос дрогнул. Непростительно. Глупо. Выдаю себя с потрохами. И ничего не сделать. Не взять бурлящие эмоции под контроль.
Как представил, что она с Марком… с моим сыном… что у них ребенок. А нашего она… Боль, которая так никуда и не делась, вспыхивает новой волной. Накрывает так, что готов взвыть, как раненый зверь. По сути, я и есть раненый зверь, и рваные кровавые дыры в душе уже не излечить…
– Конечно, беременна! Они молодые, только поженились, страсть кипит! Какая отличная пара, правда, милый? – и Светка странная, то ходила мрачнее тучи из-за приезда старшего сына, а тут щебечет соловьем.
Каждым словом режет меня до мяса, кости выламывает. Слишком красочно представляю, как они делали этого ребенка. Ненавижу себя, что я за отец. Я должен наплевать на себя, свои чувства. Марк счастлив – это главное. А прошлое с Илоной нужно похоронить. Любым способом вытравить из памяти.
– Я не беременна! – Илона резко открывает глаза, там океан, там мой рай, мой ад.
– Это дело поправимо, любимая, – восклицает Маркс с кресла. – Мы будем усиленно стараться в этом направлении. А возможно, мы сейчас не догадываемся, а счастье уже на пороге, – смеется, как-то отчаянно громко, – Точнее, в твоем животике.
– Какая прелесть, ты станешь дедушкой! – хохочет в тон Марку Светка.
У меня эти звуки ассоциируются с хохотом маньяков в фильме ужасов. Бьет по нервам. Едва сдерживаюсь, чтобы не завопить: «Заткнитесь!».
Илона морщится. Закрывает глаза. Тяжело дышит.
– Красивая, – Дениска подходит к ней и гладит маленькими пальчиками ее по руке. – Хорошая, – улыбается. Папа, она будет с нами жить?
Илона вздрагивает. Глаза наполняются слезами. Закусывает губу. Гладит дрожащей рукой пацана по голове. И столько боли в ее огромных глазах, столько отчаяния. Неужели угрызения совести? Пожалела, что тогда по дурости сотворила? А что это меняет? Я каждый день мечтаю повернуть время вспять и уберечь ее и себя от катастрофы. Только назад дороги нет. Она жена моего сына!
Как они вообще встретились? Как судьба их связала? У них любовь? Она меня забыла? Сколько вопросов, которые я никогда ей не задам. Она рядом… и так далеко… уже не моя.
– Сыночек, не мешай тете, она болеет, – Светка подлетает и хватает Дениску на руки.
– Он мне не мешает, – Илона переводит взгляд на ребенка. В глазах реки непролитых слез.
– Я хочууу к ней, – малыш тянет ручки, как никогда к Светке не тянул.
У них особой близости нет, сын больше всегда ко мне тянулся. А мать, что есть, что нету… весь в меня. Мне порой кажется, что к нянечкам у Дениски и то больше симпатии.
– Свет, отпусти его, – мой пацан, мой оплот. Если бы не он, я бы давно загнулся. Ради сына и живу. И старшего должен на ноги поставить. А я… давлюсь ревностью и продолжаю сатанеть.
– Нет, – прижимает ребенка к себе, так что он кричать начинает.
– Пусти меня! Ты плохая! Ай, – вырывается, кричит. – К тете хочууу…
– Денис, прекрати, – а сам усмехаюсь, похоже у нас с сыном один вкус на женщин. – И ты, Свет, отпусти ребенка. Ему не комфортно.
– Со мной все в порядке, – Илона смотрит, то на меня, то на Дениску.
– Врачи будут разбираться. Вдруг какая инфекция. Нет. Рисковать точно не стоит. На обследование в больницу! – Светка все же отпускает пацана, но держит за руку, не дает к Илоне приблизиться.
– Я здорова! – Илона резко вскакивает с дивана. Пошатывается. Успеваю ее подхватить. Нет. Это она меня ловит, захлопывает на шее капкан. Сколько я продержусь, пока тормоза сорвет окончательно?
Глава 36
– Это может быть заразно! В доме ребенок! – на заднем фоне надоедливый визг Светки.
А у меня мир остановился. Замер. Реальность сомкнулась вокруг нас. Эти глаза…боль…отчаяние… и нечто кипучее… ураган… привет из прошлого. Так когда-то она на меня смотрела, словно я являлся ее миром, доверчиво, с безграничным трепетом.
Сейчас уже ее нельзя назвать той девчушкой. Годы оставили свой след, нет… не на внешности… она стала еще совершенней. В глазах, голосе, мимике, там печать страданий. Я не чувствую счастья, не вижу точки между нами.
Глупо так думать, глупо даже мыслить о подобном. Но страница прошлого не перевернута. Ни для меня, ни для нее.
Ее приоткрытые сочные губы совсем рядом. Мои сводит судорогой, от желания прикоснуться, вновь вобрать в себя их вкус. Глаза в глаза. Нет прошлого. Нет будущего. Есть только наш миг. Она смотрит с какой-то жадной обреченностью, и эта боль в огромных глазах, что вспарывает мое нутро. Мася все та же мася, и уже совсем другая…
Не хочу ее отпускать. Хоть и понимаю, что перехожу недопустимую грань.
– Там скорая приехала, – докладывает горничная, переступает с ноги на ногу.
– Отлично! Пригласи их! И ребенка забери! К няне отнеси. Нечего ему смотреть на такое, – последняя фраза звенит с нотами агрессии.
– Владислав, отцепись ты уже от моей жены, – в тон ей говорит Марк.
Владислав… только так он меня называет. Словно намеренно перечеркивая наше родство.
Бережно укладываю ее на диван. Как от кожи куски плоти отрываю. Мася дрожит, кусает губы, не произносит ни слова. Только смотрит, так смотрит, что я на грани, послать всех… далеко… прижать ее к себе и больше никогда не отпускать…
– Марк, выражения выбирай, – цежу сквозь зубы. И сам ненавижу себя за ревность.
Сын поднимается с кресла на костылях идет к Илоне.
– Милая, ты как? Совсем паршиво? Ну что ж с тобой? – с трудом наклоняется и гладит ее по волосам.
Или мне кажется, или Илона хочет сбросить его руку. Закрывает глаза, тяжело дышит. Словно борется с собой.
– Все… нормально… – шепчет посиневшими губами.
Что с ней? Неужели реально беременна? И ведь этого ребенка она оставит… Он желанный… он зачат в браке… Он от моего сына… Хочется выть, молотить руками стену. Безнадега… что война по сравнению с ней? Там ты знаешь – впереди враг. Есть цели. Есть ориентиры. А тут ты заперт в капкане собственных чувств и погрязаешь в этом омуте все глубже. Захлебываешься отчаянием и продолжаешь жадно поглощать этот яд.
Марк остался с ней, я вышел со Светкой. Это он будет поддерживать жену, а я… я ей никто… Я под замком воспоминаний.
Подхожу к окну смотрю бездумно на сад. А перед глазами ее лицо. Могу дать стопроцентную гарантию, она не знала, чей Марк сын. Такое удивление не сыграть. Ей наша встреча так же обухом по голове, как и мне.
Маська, моя маська, ты ведь сама написала на электронку, что строишь свою жизнь, что счастлива. Неужели с ним? И где ж твое счастье? Почему в глазах столько боли? Что же ты наделала с нашими жизнями? Зачем перечеркнула все?
Я ведь уже и не надеялся увидеть. Ежедневно закапывал свои чувства, запрещал себе думать, а один взгляд, и я пропал. Безнадега… что б ее… Ни надежды, ни веры, ничего, только она… безнадега…
Марк тоже хорош, настолько ненавидит, что сказал про жену в последний момент? Когда я условие выдвинул, чтобы приехал домой. Дурак хотел отношения наладить с сыном.
Ужаснулся, когда понял – он настолько далек, что даже о трагедии не сказал. Бабки нужны были, ко мне не пошел. Его жизнь катилась под откос, а я ничего не знал. Неужели в его сердце только ненависть?
А теперь, когда рядом с ним Илона, между нами пропасть станет только больше. Хотя куда уж больше. Итак, чужие люди.
Она вышла за него, была рядом с ним, не бросила. Неужели так сильно любит? От меня-то вон сбежала, убила нашего ребенка. А с ним действительно и в горе и в радости. Только счастье их пахнет горечью. И этого я понять не могу. Не чувствую трепета в их отношениях, или не хочу его видеть? Как распутать эту паутину? Как понять, что в ее голове?
Одно ясно. Я должен держаться на расстоянии. Я отец, и счастье собственного сына должно быть превыше всего. Необходимо перечеркнуть прошлое, вытравить ее из сердца. Ради Марка.
У меня есть Дениска. Он помог мне пережить потерю маси. Он не дал захлебнуться горем. И сейчас появился призрачный шанс наладить отношения со старшим сыном. Об этом должен думать, а не о страстях сердечных. Стар я уже. Песня спета. А Илона молода. Марка поставлю на ноги, и будут они счастливы. Правильные мысли, офигенно правильные, только от них выть хочется. Биться как раненный зверь в агонии.
– У меня есть подруга, у нее своя риелторская компания. Позвоню ей, она найдет им шикарную квартиру, – врезается в мои размышления Светка.
– Зачем? – я все еще там, держу на руках Илону. Болтовня жены, проходит не касаясь моего сознания.
– Они молодая семья, Влад. Им надо жить отдельно. Она может быть больна или беременна. И если ее не заберут в больницу, то ей нужен покой наедине с мужем. В любом случае. А мы будем их навещать. Так правильно. Марк самостоятельный женатый парень, пора выпустить его из-под крыла отчего дома.
– Свет, заткнись, – сейчас нет желания сдерживаться. Если до приезда Илоны, просто старался не замечать ее присутствия. Игнорировал, то сейчас во мне поднимается волна отторжения, такая сильная, что смотреть на нее не могу. – Тот же бред ты повторяла, когда я отсылал его. И к чему это привело? Мой сын инвалид! Он стал чужим! Нет, я пригласил его для сближения, так оно и будет.
– Любимый, – голос становится еще слаще. – Так я ж только за. Но жить под одной крышей, – качает головой, – Это создаст дополнительные проблемы. Надо сближаться постепенно. Пусть живут одни.
– Я сказал, нет. Это не обсуждается.
– Хорошо… хорошо, – пытается обнять. Отшатываюсь как от прокаженной. Сейчас я не в силах контролировать эмоции. Слишком сильно Илона разбередила старые раны. – Ты еще убедишься, что я была права! – поджимает губы.
Отчего-то последние ее слова звучат как проклятие. Мороз пробегает вдоль позвоночника. Явно старею, раз подобный бред приходит в голову.
Глава 37
– Как это вы не видите причин для госпитализации?! На ней же лица нет! Она зеленая! В доме ребенок! Нужно забрать ее хотя бы на обследование! – отцепившись от меня, Светка теперь не дает прохода врачу.
– Мы взяли кровь. Девушка просто перенервничала, скачок давления. Нужен покой и все. А на днях пусть приезжает к нам, если потребуется, проведем обследование.
– Она ведь беременна? – спрашивает с каким-то отчаянием в голосе.
У меня ощущение, что Светка на грани истерики. Никогда прежде ее такой не видел. Понимаю, она недолюбливает сына, явно не в восторге от наших гостей, но чтобы так себя вести.
– Да, не беременна я! – Илона огрызается. Покраснела. Словно само это слово вызывает в ней волну негодования.
Вздыхаю с облегчением. И ненавижу себя за это. Я должен радоваться, если у Марка ребенок появится, если сын будет счастлив. А вместо этого задыхаюсь от желчи. А мася? Почему она так реагирует? Что у них за отношения? Я обязан во всем разобраться. Надо с ней поговорить. И явно не при всех. Надо найти момент. Прежде чем закрывать дверь в прошлое, необходимо все выяснить.
Светка не унимается и продолжает донимать врача. Марк морщится, но молчит. Я вызываюсь проводить доктора, тот явно вздыхает с облегчением, когда я освобождаю его от своей женушки.
А дальше продолжается мой ад. Показываю супругам их комнату. А в голове, как они будут спать вместе, как мой сын будет обнимать МОЮ женщину. У меня едет крыша, схожу с ума и не знаю, как это остановить.
– Спасибо, – бурчит Марк и хлопает дверью у меня перед носом.
Иду к сыну, мчусь к нему в комнату. Прогоняю няню, прижимаю пацана к себе. Вот что главное – Дениска. В нем смысл существования. Сын изменил мою жизнь, уже не раз вытягивал с пучины отчаяния. Его улыбка творит чудеса, заставляет оттаивать ледники. Так до вечера и просидел в детской. Запустили железную дорогу, собирали конструктор. И в мыслях вертится дичайшая мысль, что вот сейчас в детской не хватает именно Илоны. Она бы идеально вписалась в эту картину. Что только не придумает воспаленный мозг!
Уложил Дениску спать. Пошел к себе. Мы давно со Светкой спим в разных спальнях, а тут «сюрприз» жена в откровенной шелковой ночнушке валяется у меня на кровати. Как она наверно думает, в очень сексуальной позе. Аж передернуло. Я ж вроде бы здоровый мужик. Все работает как надо, тогда почему от вида собственной жены тянет пойти в туалет и отдать «белому другу» содержимое желудка?
Давно надо было развестись. Но вначале мешала благодарность за сына. Потом страх, его потерять, не представлял, как смогу ограничиться редкими свиданиями. Потом решил, что сыну лучше с отцом и с матерью, привык к ней как к соседке. Хоть с каждым годом она отдалялась не только от меня, но и от Дениски. В последнее время снова подумывал дать ей бабла, отправить на все четыре стороны. Уверен, ее вполне устроит роль воскресной мамочки. Учитывая, что салоны красоты, ей в тысячу раз милее Дениски.
Но это как заколдованный круг. Только я начинаю всерьез думать о разводе, случается нечто экстраординарное, что моментально рушит мои планы на корню. И вот снова, явление в моей спальне. Спрашивается, с какого перепугу?
– Свет я устал, спокойной ночи, – указываю рукой на дверь.
– Милый, я мигом сниму твою усталость, – игривым тошнотворным голосом. Как же наигранно. Единственное за что я до сих пор благодарен этой женщине – сын. Иначе давно бы уже забыл ее имя. И никакие обещания перед другом меня бы не остановили.
А ведь последнее время было так хорошо, когда мы практически не пересекались в доме.
– Иди к себе, – говорю со злостью, даже нет сил искать культурные отмазки.
– Сейчас я мигом подниму тебе настроение, – она не унимается. Ползет ко мне, тянет руки к поясу брюк.
Поворачиваюсь и ухожу. Боюсь не сдержаться. Слишком мои нервы на пределе. Не в силах я терпеть еще Светкины фокусы.
Ложусь в гостиной на диване. Укрываюсь с головой пледом. Погружаюсь во тьму. Всеми силам призываю сон. Мне надо забыться, хотя бы на время. А перед глазами маська, ее испуганное лицо, океан боли в глазах. Руки сводит от желания обнять, прижать к себе, успокоить, забрать все ее страдания. Только к утру провалился, забылся тревожным сном.
Открываю глаза и замираю. Моргаю как идиот. Илона пробегает мимо меня вслед за Дениской. Он убегает от нее и хохочет. Мася его догоняет, берет на руки и кружит по комнате.
Сын замечает меня первым.
– Папа проснулся! Привет! – машет мне рукой, не переставая заливаться смехом.
– Привет, – выдаю растерянно.
– Доброе утро, я вас не заметила, – улыбка на ее лице мгновенно гаснет. Словно выключили свет, и весь мир погрузился во мрак.
– Папа, давай ее себе оставим! Она классная!
Илона мгновенно краснеет, а глаза застилает вселенская тоска.
– В доме все спали, няня покормила Дениса, и пока она завтракает, мы немного решили поиграть… – говорит пугливо, сбивчиво, словно боится, что я сейчас орать начну. А я смотрю как истукан и хлопаю глазами. Сердце щемит, как же они обалденно смотрятся вместе.
– Спасибо, что присмотрела за моим сыном, – выдаю глухо.
Из кухни выходит няня. Забирает пацана. А мы стоим и смотрим друг на друга. На миг мне кажется, что не было расставания, не было предательства, лжи, щемящего одиночества. Глаза в глаза. Все еще родная. Близкая. Невероятно далекая. Только руку протяни, и можно заключить в объятия. А нельзя. Ничего теперь нельзя.
– Прости, я не знала, что Марк твой сын, – опускает взгляд.
– Я знаю, – шепчу.
Поднимает на меня глаза, а в них несбыточная надежда, тревога и страдание. Она хочет что-то сказать. Чувствую, набирается смелости, делает глубокий вдох. Раздается сигнал домофона. Мы вздрагиваем одновременно. Неожиданно, так не вовремя. Хрупкий миг разрушен, реальность разбивает иллюзии. Безжалостно топчет их ногами.
По ступеням спускается Светка. Растрепанная, в распахнутом халате. Она очень спешит. Впускает кого-то. Мы так и стоим, глядя друг на друга, еще хватаемся за осколки надежд. Всеми силами пытаемся отодвинуть реальность.
– Илона, к тебе друг! – торжественно изрекает жена. И столько радости в голосе.
– Лешка! Аааа! – мася оборачивается, на губах появляется широкая улыбка. Бросается на шею этому… его рожу мне вовек не забыть… и теперь он в моем доме… – Как ты узнал, что я тут?! Ааа… Как я соскучилась!
Леша… друг детства… любовник… Я видел их красноречивые фото вместе. И ведь сейчас снова чуть не повелся как дурак. Так и не угасшие чувства затмили правду, она не только убила нашего ребенка, она еще и изменяла мне. Руки сжимаются в кулаки от ярости. Все же она лживая дрянь, наставляла рога мне, а теперь… выходит… и моему сыну…
Глава 38
Как принять реальность, в которой любимый мужчина – это отец моего мужа? Я должна отойти, понять, как дальше существовать в новой реальности. А вот не получается. Если раньше я старалась заглушить чувства, научилась с ними жить, лелеять свою боль внутри, то когда он рядом, все катится кувырком.
Даже просто смотреть на него, ощущать присутствие, вдыхать запах – это сродни запретному удовольствию, в котором я не могу себе отказать. Я слишком слабая рядом с ним. Он в секунду разрушил защитные барьеры, реанимировал сердце и заставил его биться вновь. Хоть и осознаю – это тупик. Толку от моей любви, если мосты давно сожжены, между нами бескрайняя пропасть и ее никогда не преодолеть.
Сын Влада – это еще одна моя любовь с первого взгляда. Хочется познакомиться с мальчиком ближе, проводить с ним время. Прозвучит странно, я не понимаю, как такое возможно, но только рядом с Денисом, моя собственная пустота и пекущая не умолкающая боль от утраты пропадает. Я дышу рядом с этим малышом полной грудью. И ни разу за столько лет, ни один ребенок не пробудил во мне похожих эмоций. Мне, наоборот, было больно общаться с детьми, они слишком сильно напоминали мне о собственной трагедии. А тут я исцеляюсь, хоть и понимаю абсурдность ситуации. Денис – сын его жены. Женщины, которой достается любовь и ласка Влада. Она счастливица. Красивая, уверенная в себе, немного нервная. С первой минуты она возненавидела меня. Это ощущается подсознательно, искры неприязни острыми иголками летают в воздухе и норовят пробраться под кожу. А в ответ я ей завидую… и боюсь, далеко не белой завистью. Ревную дико. И понимаю, какой ад меня ждет, жить в доме с любимым мужчиной и ежеминутно созерцать его счастье с другой.
А ведь Влад меня тоже презирает. Он давно забыл прошлое, но подозреваю, никогда не забудет предательства, аборта. Считает, я убила его ребенка. А расскажи я правду? Он возненавидит меня еще больше, обвинит, что не сберегла. Я лишь растревожу старые раны. Еще больше настрою против себя. В моем случае надо стараться меньше попадаться ему на глаза. А там скоро уеду в клинику с Марком, потом муж поправится и… я исчезну из их жизни.
Я уже на грани. Плохо справляюсь с эмоциями. Не смогла сдержаться, когда они в один голос стали твердить о беременности. Мне казалось, что меня обвиняют в преступлении, измене. Хоть понимаю, подобного рода отношения между супругами – это норма. А вот как раз их отсутствие – это нонсенс. Но мне жутко от одной мысли о близости с другим мужчиной. Хоть моя верность Владу никому не нужна. Ему в первую очередь и давно. Но конечно, ему неприятно, что его сын спит с женщиной, которая до этого была с ним. Это подогревает его ненависть ко мне. А мне так хочется, хотя бы в этом быть честной с Владом. Мне важно признаться ему, что я понятия не имела, чей Марк сын. И при удобном случае обозначить свою позицию – мы не семья, я просто поддерживаю его сына.
Но получилось все немного иначе. Нам не дали поговорить. И я успела озвучить только первый пункт. Всю ночь не спала. Лежала, глядя в потолок. Крутиться боялась, чтобы не разбудить Марка. Он озверел в доме отца. Перед сном часа три слушала его бурчание. Муж изливал на меня свой яд. Упрекал в моем поведении. Его разозлило, что все внимание было адресовано мне. Да, тут я виновата. Но кто знал, что от потрясения я грохнусь в обморок? Что я настолько теряюсь рядом с Владом, что неспособна контролировать эмоции. Я тоже думала, что стала сильнее… увы…
Муж заснул. А я вспоминала, как Влад держал меня на руках. Как мгновенно ожила в его руках, смотрела и не могла оторвать взгляда. Понимая, что моя одержимость этим мужчиной стала только сильнее. Чувство повзрослело, окрепло, и теперь вросло в меня так, что никаким силам не подвластно его искоренить.
Вскочила чуть свет и пробралась на кухню. Пока все спят можно выдохнуть. Рядом с мужем даже воздух спертый, удушливый. А тут малыш с няней. Он отказывается кушать, вредничает и неотрывно смотрит на меня, и такое тепло разливается в груди. Дикое желание обнять кроху и больше никогда не отпускать. У меня нет особого опыта общения с детьми, но тут я нашла с ним общий язык сразу. Денис поел только когда я составила ему компанию. Разговаривал не умолкая. За полчаса успел рассказать, какой у него замечательный папа, какая нянечка строгая, но он все равно ее любит. И ни одного слова о маме, словно ее вообще не существует. Странно. А потом стал гонять по дому, а я как девчонка за ним, и такая радость переполняет, столько нежности в сердце. Денис поистине самый прекрасный ребенок, которого мне когда-либо доводилось видеть. Или это все потому, что он сын любимого мужчины? Но вот с Марком моя теория определенно не работает… похоже, он скоро уничтожит даже ту симпатию, что я когда-то к нему испытывала. Болезнь нас не красит, а ему досталось испытаний. Мне должно быть стыдно за свои недостойные мысли.
Влада на диване я не заметила. Он лежал, накрывшись пледом с головой. И когда пробегала, он резко поднялся, как призрак. Встал на моем пути и мир замер, остались только мы и маленький Денис у меня на руках. Иллюзия счастья, которая никогда не станет явью.
Представляю, что вот так у нас мог быть сын, и мы бы жили все вместе. Голова идет кругом. Что-то пытаюсь ответить, оправдать свое поведение. Мне почему-то кажется, что Влад взбесится, оттого что приблизилась к его сыну. Но этого не происходит. Он словно тоже в замешательстве, смотрит на меня с отчаянием и голодом, а в глубине глаз – давно забытая теплота.
