Текст книги "Летний отдых"

Автор книги: Александра Авророва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– А зачем же ты с нами пошла? – поинтересовалась Света.

– Чтобы вас поддержать. Не перебивай! У меня другая мысль, и поразительно, почему я не додумалась до нее раньше. Мы их выследим днем!

Я была поражена.

– Ты что предлагаешь? Прийти днем на то место, где мы вчера потеряли их из виду? Тогда уж лучше прийти туда ночью. Кстати, это идея. Сядем там в засаде и проследим их еще на несколько шагов – ведь на несколько шагов и ночью видно. И так каждую ночь. Глядишь, к концу смены дойдем с ними до половины пути.

– Каждую ночь я не выдержу, – твердо заявила Света. – Это исключено. И вообще… я была одета, как чучело.

– В следующий раз подготовишься заранее, оденешься поприличнее.

Настя прервала наши дебаты.

– Хватит ерунду городить! Я совсем о другом. Кто-нибудь из вас знает, что они делают сразу после обеда?

– Я знаю, – бодро сообщила я.

– Да? – фыркнула неприятно пораженная Настя. – И что?

– Они не мешают мне спать!

Настя снова фыркнула, уже успокоено, и продолжила:

– Вот именно! Мы сладко спим, а они в это время бродят неизвестно, где. Разве это не странно?

– Ничего странного, – обиделась я. – Ты что, считаешь, они должны спать вместе с нами?

– Ну, разве ж это будет сон… – задумчиво протянула Света и мечтательно улыбнулась.

Возмущенная Настя снова взяла инициативу в свои руки.

– Вы дадите мне, наконец, договорить? Хотя дело ваше, мне все равно. Если Катина жизнь для вас ничего не значит…

– Значит, значит! – испугалась Света. – А что, они после обеда покушаются на Катю?

– Вряд ли, – засомневалась я. – Мы все втроем спим в домике. Мне кажется, в это время на меня очень трудно покуситься. Разве что запустить-таки в дом змею. И то неизвестно, на кого из нас она предпочтет покуситься.

– Ну, при чем тут змея? У тебя какая-то змеемания. Слушайте внимательно, – Настя понизила голос. – После обеда они куда-то уходят. Поняли?

Я не поверила:

– Уходят? В такую адскую жару? Разве что на море – если не боятся сгореть. Но, может, у них кожа дубленая. Точнее, кожи дубленые.

– Вот именно! Все нормальные люди лежат в тени и даже не шевелятся, в лучшем случае играют в карты. А эти куда-то идут. Разве не подозрительно?

– А откуда ты знаешь?

– Сама видела. Случайно. И вообще, когда мы встаем, у них на двери всегда замок.

– Точно, – подтвердила Света. – И я тоже как-то видела, что они куда-то шли. Но не придала значения.

– Я поначалу тоже. Но сейчас, в свете новых фактов, все выглядит иначе. Наверное, их отлучки как-то связаны с их аферами. А их аферы – с их приставанием к нам. Короче, мы просто обязаны их выследить! Все согласны?

Где уж нам было возражать! Настя обладала даром убеждать своих ближних. И вот после обеда, в немыслимую жару, под лучами палящего солнца мы, радикально преображенные, двинулись за аферистами, которые и впрямь вышли из дому. Наше радикальное преображение состояло в том, что я надела Светины бирюзовые штанишки, большую соседкину соломенную шляпу и даже, горестно вздохнув, кофточку с длинным рукавом, привезенную на случай похолодания (я предпочитала запариться, а не сгореть). На Свете была моя длинная юбка и Настина панама, в каковом наряде Света почему-то походила на обиженную богом сироту. Настя преобразилась меньше всех, ибо на нее не лезли наши наряды, но она спрятала волосы под кепочку, а глаза прикрыла темными очками.

Правда, маскировка наша, похоже, была ни к чему. Аферисты не оглядывались. Быстрым шагом они дошли до пляжа, и я уже облегченно вздохнула, надеясь, что они сейчас бросятся в море, а за ними и я – но не тут-то было! По пыльной дороге они бежали все дальше и дальше вдоль берега. Вот они покинули пределы нашей бухты и оказались в следующей. Пот струился у меня по лицу и по спине, в висках стучало, и до умопомрачения хотелось пить. Что за собаки эти аферисты! Тащишься за ними, как дурак, по жуткой жаре, здоровье себе гробишь – а все почему? Потому, что некоторым подлецам не спится! Ни ночью не спится, ни днем! Нет, они точно убийцы! И если бы я не спала ни днем, ни ночью, тоже б, наверное, стала убийцей!

Между тем наши аферисты придумали новую пакость. Дальнейший путь они решили совершать прямо по берегу моря. По камням! Нет, не по гальке – мы были обуты, и галька бы нас не испугала. Берег был завален булыжниками и валунами самых разных размеров – от маленьких, с кулак, до превосходящих по высоте рост человека. Через некоторые приходилось перелезать, по некоторым скакать – это при жуткой жаре!

– Кажется, я знаю, зачем они идут, – озарило меня в тот миг, когда я чуть не сверзилась с очередного валуна.

– Зачем? – спросила Света, помогая мне спуститься и выуживая из морской пучины мои тапки.

– Это новое покушение. Они догадались, что мы потащимся за ними, и знают, что я загнусь от теплового удара или сломаю себе шею.

– А я? – вмешалась Настя. – Я в чем виновата?

– В том, что связалась с дурной компанией. Как быстро шпарят эти Сусанины! С камня на камень, просто оторопь берет.

– Привычка. Они идут хорошо знакомой дорогой. И тренированные, подлецы! Надеюсь, ведут нас прямо в малину.

Я, любящая эту ягоду до самозабвенья, аж остановилась.

– Ты издеваешься? Какая сейчас малина? Она уже неделю назад отошла. Мы последнюю взяли.

Безумно запыхавшаяся Настя, воспользовавшись случаем, тоже остановилась.

– Я не о той малине! Тебя все на еду сносит. Я о воровской.

– Я не полезу в воровскую малину, – предупредила я.

– А сможем ли мы догадаться по виду, малина это или нет? – высказалась практичная Света. – Вы знаете, как она должна выглядеть?

– Не знаю, – вздохнула я, почти ползком пробираясь между валунами, – но если этим аферистам надо не туда, а, например, в магазин, я за себя не ручаюсь. Проделать такой путь зря…

Настя пожала плечами.

– Какой может быть магазин на диком пляже среди камней?

– А какая может быть малина на диком пляже? – съязвила Света.

– Дикая, – машинально ответила я.

За разговором мы как-то не заметили, что наши аферисты скрылись из виду. Словно корова языком слизнула. Ну, знаете ли! Исчезнуть в последний момент, бросить нас неизвестно где! Гнев придал мне новые силы, и я галопом поскакала вперед, взобралась на огромный камень… и остолбенела. Аферисты привели нас на нудистский пляж! Вот они, совсем невдалеке, скидывают с себя последние одежды, а вокруг… вокруг… боже, в жизни такого не видала… и надеялась так и умереть, никогда не увидев… нет, это не для моих слабых нервов. Спрыгнув с камня, я опрометью помчалась в обратном направлении. Я ни о чем не могла думать. Только бы подальше, подальше отсюда! Обогнавшая меня Света с трудом сумела меня остановить. Я рвалась из ее рук и рычала, однако довольно быстро сообразила, что сборище голых осталось позади, и почти пришла в себя. Скоро к нам присоединилась Настя, уже научившаяся довольно ловко ковылять по камням.

– Вот тебе и малина! – свирепо накинулась на нее я. – Ну, спасибо…

– А может, это и есть малина, – неуверенно предположила она. – Под видом загорания занимаются аферами. Самое надежное прикрытие.

– Нет на них никакого прикрытия. Ладно, женщины, а парни? Просто жуть! А даже и женщины… сразу после обеда, на таком солнцепеке…

– От этого развивается рак груди, – сообщила Настя. – За границей сейчас в моде закрытые купальники. Много ультрафиолета – вредно. И кожа стареет.

– Ну и пусть аферисты стареют, – решила я. – Мне не жалко.

И неожиданно расхохоталась. Уж очень забавным показался мне итог нашего великого похода. Девчонки, не удержавшись, тоже засмеялись. Наконец, я сказала:

– Теперь со спокойной душой можно окунуться. Я умираю от жары.

– Сгоришь, – предупредила Настя.

Она была права. Подумав, я нашла компромисс: сняла Светины шортики и полезла в воду прямо в рубашке с длинным рукавом.

– По-моему, это слишком, – робко заметила Света. – Никто тебя не заставляет купаться голой, но это уже излишняя скромность. Я ведь, по-моему, не перешивала тебе этот лифчик…

– Я боюсь сгореть.

– В воде? Не смеши!

– В воде еще больше сгораешь. Я, еще в школе, однажды полезла в воду в такой вот солнцепек и мило проплавала два часа. Приятно, прохладно… слава богу, мне голову напекло, и я вылезла.

– И что? – Пожала плечами Света.

– А то! Вечером обнаружила, что лицо у меня, как вареное. А ночью проснулась от страшного жара. К тому же ночью мне приснилось, что я уже в аду и черти жгут мне плечи. Ты бы видела, какие у меня на них вскочили волдыри! Три дня я сидела дома, не выходя, потому что ничего не могла надеть. И с тех пор я осторожна.

Не поддавшись на уговоры, я так и окунулась в рубашке, тем более, что в такую погоду она мгновенно высохнет. Мы уже шли обратно, когда Света вдруг спросила:

– Девчонки, а вас не смущают пятна?

– На солнце? – поразмыслив, уточнила я, не в силах найти другого варианта. – Нет, мне все равно.

– На нас, – мрачно объяснила Света.

Я испугалась. Пятна… откуда? Съели что-то не то? Или хуже… отравлены! Я жадно впилась глазами в подруг. Обе несколько красноватые, но пятен вроде не наблюдается…

– Что-то не вижу я никаких пятен. Где ты их отыскала?

– Там, где их не видно, – еще более мрачно сообщила Света. – Мне они не дают покоя.

– Внутри, что ли? – ужаснулась я. – У тебя что-то болит?

– Ничего у меня не болит! Просто не хочу быть пятнистой! Вы как хотите, а я не хочу! Почему другие не пятнистые, а я должна? Не хочу!

– Ты зря сняла панаму. Тебе голову напекло. Вон, и бедная Настя еле идет.

– Так давайте отдохнем, – предложила Света. Я, разумеется, согласилась. Я вовсе не собиралась вредить здоровью своих подруг, да и рассудку их тоже.

Сев на камень, Света сказала:

– Знаете… а может, они туда не только загорать ходят? И загорать, и аферировать. То есть аферами заниматься. Надо за ними там проследить.

– Ни за что! – запротестовала я. – Если я еще хоть одним глазом взгляну на это, я уж точно никогда не выйду замуж. Есть вещи, которые лучше не представлять себе слишком хорошо.

– Ну, не ты, – легко согласилась Света. – Тем более, тебе опасно. Я. Я пойду на этот пляж и прослежу за ними. Как вы считаете?

– Да они тебя выгонят! И будут правы. Неприлично торчать в купальнике на нудистском пляже. Даже в таком купальнике, как у тебя. Ведь они же не торчат на нашем пляже.

– Разумеется. Я не собираюсь загорать там в купальнике – это было бы глупо.

– Ты что, собираешься стать нудисткой? – изумилась я. Подобная мысль как-то не приходила мне в голову.

– А почему бы нет? Честно говоря, я им позавидовала. У них тела такие ровные, коричневые. А у нас под купальником белые пятна. Разве это не ужасно?

– Не ужасно, – возразила я. – Вот если б эти пятна были на животе, тогда другое дело.

– Почему? – заинтересовалась Света.

– Потому что темные предметы кажутся меньше, – пояснила я. – А белые больше. Чем загорелее живот, тем меньше он кажется.

При этих словах взбодрилась даже смертельно уставшая Настя. Она тут же вперилась в свой живот, пытаясь сравнить его цвет с цветом остальных фрагментов собственного тела.

– Кажется, темнее всего плечи, – недовольно заявила она. – А спины вообще не видно. Пожалуй, животом придется специально заняться.

– Животом тоже займусь, – кивнула Света. – Это правильно. Но и остальным тоже. Так я пойду?

– Куда? – удивилась Настя.

– К нудистам. К ужину вернусь.

– Что это с ней? – не поняла Настя, пропустившая мимо ушей почти весь наш разговор.

– Ну, ты же знаешь – она фанатик загара. Вот и позавидовала, что нудисты потребляют загара больше. Каждый сходит с ума по-своему. Как ты думаешь, нам сегодня уже пора есть наших рыбсов?

Настя засмеялась.

– Оригинальные у тебя ассоциации. Надеюсь, пора. С пивом.

«Рыбсами» мы называли рыб, содрав этого слово с одного из переводов любимого нами Толкиена. Здесь на рынке продавали замечательную вяленую рыбу, не мелкую, как в Ленинграде, а крупные, солидные, достойные внимания экземпляры. Настя удивительно ловко умела выискивать среди них обладателей деликатесной икры. Рыбсы были дороги, и баловали мы себя ими нечасто. Три дня назад мы купили по удивительно дешевому большому икряному рыбсу, но обнаружили, что те сыроваты. Недолго думая, мы решили, что довялим их сами. Невелика наука! Мы подвесили каждого рыбса на нитку и подцепили к веревке, на которой обычно сушим купальники. Меня сильно беспокоил вопрос сохранности драгоценного продукта – вдруг кто-нибудь, увидев наших толстеньких рыбсов, прельстится ими, сорвет и съест? Или решит, что они ничьи? Взяли и сами повесились. Мало ли какие у рыбсов бывают трагедии…

Однако усиленная слежка убедила меня, что о сохранности рыбсов стоит побеспокоиться совсем в другом смысле. Злые мухи только и делали, что садились на наш деликатес. Особенно, казалось мне, они облюбовали моего красавчика – самого короткого, зато самого упитанного. Нет уж! Не позволю, чтобы в моем любимом рыбсе злые мухи вывели своих мерзких личинок. Поразмыслив, я нашла выход. Я смастерила для своего рыбса премилую кольчужку из бумаги, предназначенной для сизиса, и посоветовала подругам сделать то же самое. Настя изделие рук своих назвала кафтаном, Света же – комбинезоном. Одетые нами рыбсы производили колоссальное впечатление на окружающих. Ко мне лично обратилась одна подозрительная девица, изучавшая наших рыбсов с нездоровой тщательностью и, как мне мнилось, мечтающая о краже. Она, смущаясь, сказала:

– Знаете, мне очень неудобно, что я все время тут стою. Но, понимаете, смотрю и не могу насмотреться. Такого я не видела никогда!

– И не увидите, – подтвердила я, разумеется, тут же сняв с нее все подозренья.

И вот, похоже, именно сегодня рыбсы должны созреть. После ужина мы купили три бутылки пива и торжественно внесли в домик главное блюдо. Света молниеносно схватила своего рыбса, чей комбинезон был разрисован цветочками, и принялась чистить. Настя нежно глядела на своего в изукрашенном маленькими рыбками кафтанчике. А я, разумеется, накинулась на своего, расписанного скромными надписями: «Катин рыбс». Из-под кольчужки торчала еще какая-то бумажка, довольно плотная. Разве я сюда ее всовывала? Откуда она взялась? Это…

Я вскочила на ноги.

– Смотрите!

Мои подруги неохотно отвлеклись от собственных рыбсов и обратили взоры к моему. Мой рыбс оказался непростым. Под кольчужкой он прятал стодолларовую банкноту.

Не сомневаюсь, на свете нашлось бы немало людей, обрадовавшихся такому подарку. Но я к ним не отношусь. Я предпочла бы нормального, честного рыбса этому мерзкому буржую, таящему в себе вместо икры иностранную валюту. Или, может быть, не вместо икры, а вместе с икрой? Хоть какое-то утешение.

– Почему опять тебе? – с претензией поинтересовалась Настя.

– Вот именно! – с неменьшей претензией ответила я, чувствуя огромное раздражение. – Ну, почему все на меня? И чего они ко мне привязались? Ну, что мне теперь с ней делать?

– С рыбой? – робко спросила Света.

– С рыбой понятно – съесть. С банкнотой! Слов моих нет!

Я остервенело принялась чистить рыбса. Икры в нем оказалось неимоверное количество – в этом смысле он не подкачал. И пиво было вкусное. Под влиянием выпитого и съеденного я несколько взбодрилась, хотя по-прежнему не могла полностью прийти в себя. Ну, два дурацких происшествия – еще ладно, но чтобы три… Тут явно не случайность. А раз не случайность, то что? У меня было глубокое внутреннее убеждение, что я обязана срочно что-то предпринять, как-то отреагировать. Иначе зачем мне дали деньги? Однако я понятия не имела, в каком направлении должна действовать, и это угнетало.

– Знаете, девчонки, – заявила Света, – раньше вы меня запутали, а теперь у меня в голове все прояснилось.

– Ну! – обрадовалась я.

– Это какой-нибудь влюбленный, честное слово! Я прямо чувствую! Он не в силах видеть, как ты бедствуешь без денег, и хочет тебе помочь. А прямо предложить стесняется – знает, что ты откажешься.

Я возмутилась:

– А почему этот твой влюбленный подсовывает доллары, а не обычные человеческие рубли?

– Ты много хочешь! Что он тебе, целую сетку с деньгами должен подкидывать? В конце концов, обменять можно где угодно, да и курс тут хороший. И вообще, – Света замерла, – ну, точно! Это влюбленный иностранец. Американец!

– Проживающий инкогнито в Южном лагере?

– Нет, конечно. Он снимает квартиру в поселке. А в тебя влюбился на рынке. Ты так выбираешь фрукты, что каждый влюбится! Или на пляже. В фиолетовом купальнике.

– А камни в нее кидал тоже американский миллионер? – вмешалась Настя.

– Нет, разумеется. Он кого-нибудь нанял.

Я уставилась на Свету во все глаза.

– Зачем? Из мести? За то, что я не стала тратить его доллары? Так откуда ему это знать!

– Да нет, ты не поняла. Он просто хотел с тобой познакомиться. Спасти от несчастного случая. Он же не виноват, что ты и без него спаслась.

– Мне кажется, – сообщила Настя, – он по профессии дрессировщик.

– Почему?

– Потому что применяет метод кнута и пряника. Так, как принято с дикими животными. Сперва деньги, потом покушение, потом снова деньги, а потом…

Перспектива меня не вдохновила.

– Ты хочешь сказать, что надо ждать покушения? Ну, спасибо.

– Я тут не при чем. Так получается. Конечно, это не миллионер, а бандиты, но суть от этого не меняется. Они явно действуют так: дают тебе деньги, чтобы ты… вот тут темное место… чего-то они от тебя, в общем, хотят. Ты этого не делаешь – тогда они покушаются. Ну, надеются, что ты образумилась, и снова дают деньги. И если ты снова этого не сделаешь, то опять покусятся.

– Чего? – с более, чем искренним интересом спросила я.

– Этого! – отрезала Настя. – Я бы советовала тебе это сделать. Хотя настаивать, разумеется, не стану. Дело твое.

– Да чего? – я уже чуть не плакала. – Я же не знаю!

– Точно? Ты уверена, что не знаешь?

– Да, уверена. Знала бы, так сделала бы. Если это не что-нибудь очень противное. Собаки какие-то! Написали дурацкую записку: «Будем делиться». Лучше б написали, чего от меня хотят.

Настя вздохнула:

– Опять этот вопрос о записке. То есть о почерке.

– Теперь твоя очередь что-нибудь придумать, – вставила Света.

– Я думаю, но хочется не так, как вы, а наверняка.

Я, не удержавшись, хихикнула осенившей меня мысли.

– Как сделать наверняка, знаю я. Надо подбросить им святое письмо.

– Что?

– Святое письмо. Вы что, никогда не получали святых писем? Ну, такое… «Мальчик шел по лугу и встретил там Иисуса Христа. Перепиши это письмо тридцать три раза и раздай своим знакомым, и тебе будет счастье. А не сделаешь этого, так скоро заболеешь». И еще, кажется, что-то в середине, но это неважно. Так что мы сразу решим две задачи: и заставим аферистов что-нибудь написать, и получим это написанное себе. Вряд ли у них без нас наберется тут тридцать три знакомых.

– Не время шутить, – строго осадила меня Настя, – особенно тебе. Если ты и впрямь ничего не понимаешь… хотя это и странно… Значит, деньги – покушение, деньги – покушение…

– Деньги-товар-деньги штрих, – машинально прокомментировала я.

– Если это будет идти быстрыми темпами, – неодобрительно глянула на меня Настя, – ты скоро здорово разбогатеешь. Накопишь тысячу долларов и поедешь в Италию. Или в Грецию.

– Раньше меня прибьют. Или смена кончится. Боже, как мне все это надоело!

В результате мы так ни на чем и не порешили. Света упорно отстаивала версию миллионера, Настя заставляла меня поднапрячься и догадаться, чего от меня хотят бандиты, а я чувствовала себя круглой идиоткой и злилась на весь свет. Не в добрый час я возмечтала иметь много денег!

Наконец Настя, вздохнув, сообщила:

– Ладно. Есть у меня одна идея. Она поможет нам всем, если суметь ее реализовать.

– Какая?

– Вы, я думаю, знаете, как сделаться невидимыми?

– Залезть под кровать, – фыркнула я.

– Не смешно. Разумеется, ты ничего не знаешь. Читать надо больше!

– Она и так слишком много читает, – вступилась за меня Света. – А как стать невидимыми? Надеть что-нибудь серое?

– Читает, да не то, – парировала Настя. – Надо не сизисом заниматься, а практическими вещами. Которые пригодятся тебе в жизни. Я недавно прочла книгу одного экстрасенса. Боюсь, его фамилия вам ничего не скажет. И он дает некоторые полезные советы.

– Ну? – не выдержали мы.

– Например, как сделать, чтобы в позднее время на тебя не напали бандиты. Очень просто. Надо стать невидимым.

– То есть идти по темным закоулкам? – заинтересовалась я.

– Нет, разумеется. Надо представить, что у тебя на макушке светящийся оранжевый шар. Размером с грецкий орех. Шар вращается и при этом увеличивается в размерах.

– И что?

– И тебя никто не увидит. Но, естественно, все зависит от силы твоего воображения.

На воображение я никогда не жаловалась. В соединении с плохим зрением оно, правда, дает довольно странные результаты. Нередко, например, я наблюдаю всякие интригующие сцены, разыгрывающиеся между людьми, а подойдя, обнаруживаю, что это просто дерево, под которым валяется обрывок газеты. Так что представить шар для меня – пара простых, поэтому я живо кивнула.

– Заманчиво. Это что ж, я смогу проходить на любой спектакль в Мариинский театр? А то не всегда удается достать билет, да и денег не хватает.

– И на транспорте ехать, – оживилась Света. – Проездной не нужен.

– Только следи, – посоветовала я, – чтобы кто-нибудь не плюхнулся тебе на колени.

Настя пожала плечами.

– Вы совсем не о том. Вернее, все это хорошо, но сейчас не актуально. Актуально другое. Во-первых, как Кате скрываться от бандитов. Просто представлять себе шар.

– Постоянно? – ужаснулась я.

– Нет, разумеется. Если ты совсем исчезнешь, это будет выглядеть подозрительно. Нет, только в опасных ситуациях.

– То есть как только завижу бандита? То-то он удивится – была, и вдруг пропала.

– Ну и пусть удивляется. Тебе что, бандита жалко? Если жалко, погибай, пожалуйста. Дело твое.

Слегка опешив, я сообщила:

– Не хочу.

– Вот именно! И, кроме того, полностью снимается проблема сличения почерков. Мы заходим к аферистам в дом и все обыскиваем, ничем не рискуя. Невидимыми.

– Ты заходишь, – поправила я. – Твоя очередь.

– Вообще-то вы обе немногого добились. Пойдет та из нас, у которой ловчее всего получится.

Света мрачно пожала плечами.

– А вдруг вообще не получится? Что тогда?

– Разумеется, – согласилась Настя, – вначале следует провести эксперимент.

Идея меня вдохновила. После пережитых потрясений я явно нуждалась в развлечении.

– Точно! Представляй-ка шар, а мы со Светой на тебя посмотрим.

Лицо Насти выразило глубокую сосредоточенность, а глаза закатились вверх. Никаких других изменений мы, к сожалению, не заметили.

– Теперь ты, – велела мне Настя. – Видимо, сегодня мое воображение не в ударе.

– Естественно, – кивнула я. – Ведь мы же заранее обо всем знали, поэтому ничего и не получилось. Проверять надо на посторонних. И по возможности деликатно.

– Это как? – вмешалась Света.

– Ну, например. Ты идешь мимо кого-нибудь из наших знакомых. А я иду следом и спрашиваю: «Света тут не проходила?» Если он скажет «нет», то это уже кое-что. А если «да», то ничто.

Света выглянула на улицу, махнула нам рукой и канула в темноту. Удивленные, мы двинули за ней. На дорожке стоял Мой Кошмар и пялился вдаль так, словно минуту назад мимо него продефилировало стадо крокодилов.

– Света не проходила? – осведомилась я.

– Проходила, – пролепетал он. – С ней все в порядке?

– А что?

– Мне показалось… не знаю… может быть, я ее чем-нибудь обидел? Она так странно на меня посмотрела… ходила вокруг и смотрела… смотрела и ходила… ходила и смотрела…

Боюсь, я тоже смотрела на своего ученика странно. Ну, чего он раззаикался? Пусть ходила, пусть смотрела. Не укусила же! Да к тому же не час ведь ходила, а минуту максимум. Подозрительное беспокойство из-за ерунды. И вообще, что он делает посереди дорожки?

Мои размышления прервала Света. Неожиданно появившись рядом с нами, она бодро обратилась к Кошмару:

– Слушай, скажи, пожалуйста, я тут сейчас не проходила?

Бедный Кошмар начал икать, и я, чтобы утешить его, объяснила:

– У нее склероз. Ну, забыл человек – с кем не бывает. А вы идите, попейте воды. Это помогает.

Кошмар исчез с такой мгновенностью, с какой в кино о природе Австралии исчезают кенгуру. Скачок – и нет.

– Так я и думала, – удовлетворенно хмыкнула Света. – Неправильный способ! Не действует. Больно поможет этот шар! Скорее наоборот – от него светлее станет, вот и все.

– Теперь ты, – потребовала от меня Настя.

Я отказалась наотрез, пояснив, что в подобных вещах главное – вера, а мне ее недостает. В отличие от воображения.

– Впрочем, – примирительно предположила я, – если человек очень старательно представляет оранжевый шар, так наверное у него такое выражение лица, что и впрямь никакой бандит не покусится. Не рискнет.

– Фома неверующий, – буркнула Настя. – Ладно, вы отвлекайте аферистов, а я все-таки попробую. Хотя больше всех, между прочим, это надо тебе.

Аферисты сидели у себя в домике и о чем-то шептались, но, увидев нас со Светой, смолкли и вышли на порог. Отвлечение взяла на себя Света, весело заговорив о дискотеке, а я молча глазела по сторонам. Что-то Насти все нет и нет. Неужели превратилась в невидимку? Однако моя робкая надежда не оправдалась. Настя появилась, реальная и зримая, и в полном спокойствии прошествовала мимо нас прямо в дом аферистов. В одном я оказалась права: выражение лица человека, представляющего оранжевый шар, явно не располагало окружающих к контактам. По крайней мере, аферисты отнюдь не сразу решились последовать за ней, а предварительно постояли еще немного с нами, преодолевая оторопь и пытаясь взять себя в руки. И то и другое им все же удалось, и нетвердыми шагами они вошли вслед за Настей. Мы тоже.

Она сидела на кровати и с любопытством озиралась.

– Ты… ты что? – с несвойственной ему робостью задал вопрос Рома.

– Сижу, – ответствовала Настя. – Устала. Сейчас, наверное, лягу.

Рома неуверенно обернулся к Свете.

– Это… намек?

– Наверное, – с удовлетворением констатировала Света.

– Сексуальный, – ехидно уточнила я.

– Глупости! – возмутилась Настя. – Просто уже поздно, и я собираюсь ложиться спать.

– Здесь? – бестактно спросил Игорь.

– Ну, не на улице же. Конечно, здесь, у себя в кровати.

В разговор вступил Володя.

– Я не против, разумеется. Если требуется, я уступлю тебе эту кровать. Но она моя.

– Да? – изумилась Настя. – То-то я чувствую, жестко очень. У тебя что, всего один матрас?

– Да.

– Значит, я перепутала домики. Со мной бывает. Склероз.

Я кивнула.

– Заразный. Так что будьте бдительны. А мы пойдем. Спокойной ночи!

Этим и завершился эксперимент с шарами, столь многообещающий на первый взгляд. Вот и верь экстрасенсам!

На следующий день Света отправилась загорать на нудистский пляж, что имело свою положительную сторону – без нее мы с Настей быстро спровадили Объекта, а к нудистам он пойти не решился. Однако мы недолго наслаждались свалившимся счастьем. Место Объекта заняла другая напасть. Нашу обычно тихую бухточку заполонили катера. Точнее, катеров было всего два, но малочисленность вовсе не помешала им все заполонить. На бешеной скорости они метались по бухте туда-обратно как раз в тех местах, где мы с Настей любили плавать. Иногда, для разнообразия, они бороздили также и воды у самого берега, заставляя громко визжать несчастных купальщиков. Наибольшим же успехом у них, несомненно, пользовались мы. Они выписывали вокруг нас круги и кренделя, явно норовя снести нам головы. При приближении катера Настя каждый раз командовала: «Замри!» Она надеялась, если мы замрем, увеличивается вероятность, что катер сумеет нас обогнуть.

– Хотя, конечно, все это – дело случая, – фаталистически заметила она. – Мне это напоминает одну книгу.

– Какую? – спросила я, судорожно озираясь по сторонам.

– Я вам про нее уже рассказывала. О психологии секса. Там говорилось про секс под риском беременности. Многие женщины не получают должного удовольствия от секса, потому что боятся забеременеть. А для некоторых это, наоборот, придает сексу особую остроту. Интересно, к какому типу принадлежим мы?

– Я – к первому. По крайней мере, в смысле катеров.

Настя фыркнула.

– Ну, ты ведь все поняла, – я, не выдержав, тоже фыркнула от смеха и тут же посерьезнела: – Вижу! Слева! А второй сзади.

– Замри! – быстро приказала Настя.

Я привычно замерла в своей любимой позе – опустив ноги вертикально вниз. Вода внизу показалась весьма прохладной. Именно такой она была в тот день, когда мы повстречали дельфинов… мама!

– Чего орешь? – недовольно поинтересовалась Настя, когда оба катера удалились. – Я уже решила, он проехал у тебя по голове.

– Извини, – вздохнула я, – просто вспомнила, что внизу могут быть дельфины. Обложили нас со всех сторон: с боков катера, снизу дельфины. Еще скоро с неба будут падать самолеты. А этот ненормальный, в катере, делал нам какие-то знаки. Кажется, махал рукой.

Настя понизила голос.

– А вот последнее наводит на размышления. Как же я сразу не сообразила! Сегодня ведь день покушения.

– Не обязательно им уж так торопиться, – недовольно возразила я.

– Может, они предпочитают освободиться побыстрее? Была бы ты без меня, проехал бы катер. Есть голова – нет головы. Очень удобно.

– Мне – не очень. Пропади они все пропадом! Думать о них не хочу! Поплыли.

После ужина подруги в очередной раз стали уговаривать меня сходить с ними в кино. У нас в лагере подобное культурное развлечение, разумеется, отсутствовало, зато имелось на находящейся неподалеку турбазе. Причем экран располагался прямо под открытым небом, и денег за просмотр никто не взымал. Это, конечно, был большой плюс. Но имелись и минусы. Первым минусом являлся мост. Подвесной. Он висел над речкой, протекающей между лагерем и турбазой, причем речка была шириной три метра и глубиной мне по щиколотку, а мост высокий и длинный. Ну, это еще ладно. Говорят, горные реки по весне здорово разливаются. Проблема заключалась в другом – мост жутко шатался. Большинство это нисколько не пугало, некоторым даже нравилось, а отдельные омерзительные личности часто специально принимались его раскачивать. Но мне, при моей боязни высоты, мост представлялся орудием пыток. Точнее, я боюсь не высоты. Я боюсь упасть с высоты. Крепость моста не внушала мне никакого доверия, а уж его перила и вовсе выглядели хлипкими. К тому же я подозревала, что при определенном стечении обстоятельств запросто смогу проскользнуть под перилами и сверзиться вниз, поскольку перила состояли из двух горизонтальных полос, изредка прерываемых вертикальными, а я не особенно толста. Тут был редкий случай, когда об этом факте мне приходилось пожалеть.

В качестве второго препятствия на пути к искусству выступало содержание этого самого искусства. Или, может быть, устарелость моих вкусов. По крайней мере, то, что нам сейчас показывают в кино, мало меня привлекает. Я не в восторге даже от квалифицированно снятых боевиков, что ж говорить о низкопробных… Вид крови вызывает у меня озноб, а эротические сцены – скуку. Короче, в кино я хожу лишь тогда, когда там показывают что-нибудь застойное, виденное мною тысячу раз. А девчонки надеются заманить меня на какой-то американский фильм. Не на такую напали!