Текст книги "История золушки глазами крестной феи (СИ)"
Автор книги: Александра Авдеенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)
– Ясь, мы еще подвал не проверили, – шепнула я ей.
– Щас, не суетись и до него время дойдет, – сказала она, возвращаясь к лестнице и спускаясь на пролет ниже. Алена как заправский налетчик, двигалась след в след Яги и с интересом осматривалась, вдруг попадется что-то интерестное.
В подвальном этаже вдоль коридора горели масляные лампы, и было как-то муторошно. Нет, паутина со стен не свисала, двери не подпирали выбеленные скелеты, но вот общая атмосфера была гнетущей как в склепе.
– Давай по быстрому проверим, что тут и как, и валим отсюда, – шепнула я.
– Что и тебе не по себе? – усмехнулась Яга.
– Ага.
– Ладно, только защитный амулет активирую на всякий случай, – Яга сжала в руке неприметную ладанку, болтавшуюся у нее на груди, которая вспыхнула ярким светом и тут же погасла. – Ну что идем?
– Ага.
Следующие полчаса мы плутали по подвальным помещениям, которые почему-то очень напоминали лабиринт, настолько они были многочисленными и запутанными. Время от времени мы натыкались на магические и алхимические лаборатории, в некоторых помещениях был свален какой-то хлам, не поддающийся описанию. А вот кабинет Хоттабыча нам удалось найти только под самый конец блужданий, когда мы уже отчаялись выбраться из этих катакомб.
– Странная дверь, ты не находишь? – спросила Яга, уставившись на огромную дубовую дверь, перекрывающую проход полностью.
– И чем она странная? – спросила я устало.
– А ты верни зрение в магический диапазон, – посоветовала она.
Я так и сделала. Ох, чего тут только не наверчено: и огненный смерч, и тлен Саурона, и око Тритона, да много еще всякого разного из разряда смертельных заклинаний.
– Ого, – восхитилась я. – Представляешь, что там должно было быть, чтобы такую охрану поставить?
– Неа, – покачала головой Ядвига. – Не представляю. Наш клиент либо параноик, либо шизофреник, хотя одно другому не мешает.
Она повернула назад, намереваясь вернуться в свою комнату.
– И что, мы так и не посмотрим, что там? – спросила Алена, протягивая ручки к вожделенной дверке.
– Ты что самоубийца? – возмутилась Яга, ударив по загребущим конечностям нашей детки. – Если тебе жизнь не дорога, то я себя очень люблю, особенно когда скинула годков пятьдесят.
– Ясь, ну вот подумай, а вдруг там сокровища? Или то самое колечко, которое 'Моя прелесть'? А может пиратский клад? Или цельных два? Неужели ты не справишься с какой-то дверью? Где твоя профессиональная гордость? – подначила я, которая не меньше Алены хотела посмотреть, что же там такое припрятано.
– Гордость вместе с совестью давно зарылась в песочницу, – в ее голосе проскочило некоторое сомнение, и я поспешила этим воспользоваться.
– Ясь! Это же кража века! А может там есть то, что поможет нам в выполнении нашей миссии. Или ты хочешь, чтобы и о нас потом говорили 'миссия невыполнима'? Тебе таки нужен этот позор?
После намека на миссию, Ядвигу перекосило, и она, скрипнув зубами, хрустнув суставами пальчиков, схватилась за свою отмычку.
– Ясь, ты думаешь, оно шпилькой вскроется? – не поняла я.
– Во-первых, это универсальная отмычка, во-вторых, не лезь под руку, когда работает профессионал, – рыкнула она и стала распутывать смертельные и защитные плетения, время от времени ковыряясь в замке.
– Фух, – сказала она устало минут через пятнадцать, – все силы из меня высосала эта твоя миссия, но вот если тут нет никакого клада, ух, что я с вами сделаю!
Она толкнула двери, и мы ввалились в темное помещение. Как только мы пересекли невидимую черту, тут же вспыхнули лампы, освещая огромный письменный стол, заваленный свитками, шкафы, заполненные старинными фолиантами, глобус, несколько кресел и стульев. Из общей картины выбивался старый, потертый ковер и такая же старая медная лампа.
– Давайте, ищите свои артефакты, – Ядвига ткнула пальцами в шкафы, а сама приземлилась в удобное во всех отношениях кресло.
– И поищу, – буркнула я. – Не могло же тут быть просто так наверчено столько смертельных заклинаний.
Искали мы час, тщательно перетряхнув всю комнату, но так ничего и не нашли, кроме небольшого амулета, позволяющего создать любую иллюзию, как вокруг себя, так и вовне, старого, побитого молью ковра-самолета и лампы с непонятными свойствами.
– Ладно, давай свои сокровища, и валим, – сказала Яга, отбирая у меня ковер, лампу и амулет.
До комнаты мы добрались в рекордные сроки и, кстати, очень вовремя. Не прошло и десяти минут как к нам постучались, и в двери хлипкой походкой, виляя бедрами, как заправская гетера, вплыл Хоттабыч. Как от него несло коноплей – не передать! Глазоньки время от времени сходились в кучку, потом разбегались в разные стороны, руки и ноги бедного старика жили собственной жизнью. Иногда они были не в ладах друг с другом, отвешивая тумаки той или иной части тела.
– Ооо, а он у нас скрытый мазохист! – восхищенно цыкнула Ядвига. – Гляди, как себя по морде ручкой молотит.
– Мазохист – это как? – встряла любопытная Алена.
– Я тебе потом расскажу... если захочешь, – отмахнулась я, от так не вовремя влезшей в разговор подопечной.
С несчастным дедком и, правда, было что-то не то. Он пытался уцепиться за свою роскошную бороду, но все время промахивался: то заденет себя по носу, то со всей дури заедет себе в челюсть. А вот с бородой никак. Он стоял, пошатываясь у нас посреди комнаты, и не прекращал попытки выдрать хоть волосинку. Но вот, наконец, непослушная борода была изловлена и из нее выдран увесистый клок. Хоттабыч даже не поморщился, хотя экзекуция довольно болезненная.
– Точно с сексуальными отклонениями, – уверилась Яга в своих подозрениях.
Алена было опять попыталась влезть с вопросами, но в этот раз хватило одного моего красноречивого взгляда, чтобы она утихомирилась. Мда. Придется на досуге заняться ее сексуальным воспитанием, исключительно теоретически, а то таких элементарных вещей не знает.
В это время дедок, совершенно не обращая на нас внимания, нашептывал что-то над клоком волос:
– Трах-ик, тибидох-ик, тибидох-кхм-ик, у глюки, – сказал он, наконец обратив внимание на нас.
– Сам ты глюк, – рыкнула Яга, которая после непонятной магической формулы почему-то приобрела розовый окрас, огромные розовые уши-лопухи и изящный хоботок вместо носа. Кстати, тоже розовый. – Верни, все как было! – рыкнула она, сквозь слезы, когда разглядела свой новый внешний вид.
– Я потомственный джин! А не какой– то там, ик, – он неопределенно махнул рукой и, потеряв мимо проходящую мысль, стал заваливаться на ковер. – О, коврик, родимый и лампочка! – умилился он, увидев плохо заныканые артефакты, и бережно подгреб их в свои объятия. У нас остался только амулет, и то только потому, что я не желала выпускать его из рук.
– И что будем делать? – спросила я, разглядывая преображенную Ягу и похрапывающего на полу потомственного джина.
– Что-что, расколдовываться! Кстати, нужно у него забрать честно уворованное. Не зря же я столько корячилась возле той двери, чтобы эта старая тряпка-самолет и лампа опять вернулись к хозяину.
Мы попытались осторожно забрать из рук пьяного старикана нажитое не честным трудом, но куда там, он вцепился в коврик и лампу как клещ. Что мы только не делали: и уговаривали, и гладили по голове. Он тут же расслаблялся, начинал умильно улыбаться и пускать пузыри, но добычу так из рук и не выпустил. Пытались отобрать силой, но Хоттабыч начинал хныкать, как маленький ребенок, время от времени икая. При этом он выглядел таким беззащитным и трогательным, что у нас буквально сердце разрывалось от жалости.
– Ладно, проспится, тогда и будем с ним разбираться, – Яга только махнула рукой в сторону престарелого алконавта и повернулась к зеркалу, обозревая себя с содроганием. – Нет, ну это же нужно было так колдануть!
На отмену нестандартного косметического заклинания она потратила часа два и практически весь резерв. Ничего не помогало. Пока до нее не дошло, что было бы неплохо формулу отмены произнести над таким же клоком волосенок, как и в первый раз.
– Фиалка, ты не помнишь, сколько там было волосков? – спросила она, сморщив розовый лобик, отчего у нее тут же смешно задрался хоботок. Я от этого зрелища чуть не выпала в астрал, еле сдержалась.
– Нет, – пискнула я, стараясь не заржать.
А вот Алена такой сдержанностью не страдала, огласив комнату веселым заливистым смехом, за что получила многообещающий взгляд во стороны ведьмы и тут же подавилась весельем. Кстати, колдовство Хоттабыча ее не задело и она восседала в уголке и с наслаждение смотрела бесплатное представление.
– Ну, примерно, десяток-другой волосков? – уточнила Яга.
– Где-то так, – подтвердила я, стараясь не смотреть в сторону Яги. Если заржу, обидится же на всю жизнь. У подруги беда, а я волей-неволей издеваюсь. Но кстати, записывающий кристалл нужно активировать и сохранить это феерическое зрелище для потомков.
– А как ты думаешь, выдирать клоком или по одной волосинке? – спросила она задумчиво, оглядывая с хищным блеском в глазах бороду беззащитной жертвы.
– Не знаю, ты попробуй с одной волосинки, потом, если все будет хорошо – с двух. И так увеличивай, пока не наберешь нужное количество, – посоветовала я.
– Ладно, – и она с самым зверским видом склонилась над спящим Хоттабычем. – Итак, первый, – сказала она, выдрав первую волосинку, дед даже не пошевелился.
Я незаметно активировала кристалл и заняла стратегическую для записи позицию. Дальше было два волоска: несчастная жертва принудительной эпиляции только слегка поморщилась, но не проснулась. На тех волосках он ойкнул. По три волоска у Яги было три раза, она явно давала Хоттбычу привыкнуть к ощущениям. Потом пошли четыре волоска, дед чуть не проснулся, и Яга на некоторое время затаилась. Минут через пять она опять продолжила свое черное дело. Стог из волосков возле нее рос не по дням и по часам, а буквально по минутам. Яся так увлеклась процессом, что не заметила, как у несчастной жертвы осталось только три волосины на куцем подбородке. Как там, в легенде, Далила остригла волосы Самсону, лишив его силы? У нас же Яга принудительно вручную дипилировала Хоттабыча.
– Яся, уймись, оставь мужику три волосины мужской гордости на рассаду, – сказала я сквозь смех.
– И правда, чего это я, – мой возглас явно вывел ее из состояния хищного транса, и она задумчиво огляделась по сторонам. Яся увидела рядом стог волос, пару волосинок на бороде у Хоттабыча и удовлетворенно улыбнулась. Даже если она и не снимет заклинание, то уж отомстила за все. И не важно, что мужик ее покрасил в розовый цвет в бессознательном состоянии, это как раз детали. Важен сам факт нанесения тяжкой психологической травмы тонкой душе ведьмы.
– Ну что, бери пучок волос и колдуй, – предложила я ей.
– Трах-тибидох-тибидох, – шепнула она над клочком волос и вообразила свою старую внешность. Ушки и носик исчезли, но вот чудесный розовый окрас цвета бешеного поросенка так и остался.
– Ты что-то делаешь не так, – почесала я макушку дрыном. – Он явно говорил что-то еще.
– Да икал он, – рыкнула Яга.
– Ну, так и ты поикай, – предложила я подруге.
– Как ты себе это представляешь? – спросила она у меня как у слабоумной.
– Как-как, ртом.
– Да?
– Ты так и хочешь ходить с непонятной пигментацией и быть занесенной в красную магическую книгу как неизвестный подвид ведьмы обыкновенной, охраняемой законом?
– Неее, – мотнула она головой, представив весь ужас ситуации.
– Тогда икай.
И она икнула над очередным клоком волос. Бедные волоски восприняли ее икоту как руководство к действию и окрасили Ясину кожу в неравномерный шоколадный цвет.
– Жертва солярия, – припечатала я, – но уже лучше.
Она приободрившись принялась икать дальше, попеременно меняя все цвета радуги, но так и не получила свой родной оттенок кожи. Так Яга экспериментировала пока возле нее от целого стога бороды не осталась маленькая жалкая кучка волос, явно на последнюю попытку. Яга присела возле нее и с тоской уставилась на нас с Аленой.
– А в не помните, как там звучало полностью?
– Кажись, он про тибидох говорил вместе с иканием, – сказала Алена неуверенно.
– Да? Чего же ты раньше молчала? – взвилась ведьма и тут же правильно озвучила магическую формулу. Не прошло и минуты, как она вернула себе первоначальный вид и без сил сползла на пол. – Чтобы я хоть раз еще с джином связалась!
– Ну, разок придется, – обнадежила я, – нам же еще во дворец подарится как-то нужно, так, что давай его из неадеквата выводить.
Приводили в чувство мы Хоттабыча долго и со вкусом, периодически макая его головой в тазик со студеной водой. Яга как раз остудила в нем температуру до плюс пяти. Не помогло. Он буркнул что-то матерное и, поджав под себя любимый коврик и лампу, перевернулся на другой бок. Следующим этапом было вытрезвляющее заклинание, которое пришлось применять уже мне, потому как резерв Яги на этот момент был абсолютно пустой. Не помогло тоже, оказывается, наши драгоценные джины практически не поддаются никакой магии.
– И что будем делать? – спросила расстроенная Яга, стоя напротив счастливо спящего Хоттабыча.
– А что с ним делать-то? – сказала я со вздохом. – Уже вечер, во дворец не попадем, так что пусть проспится нормально. Да и ты ляг, отдохни. Я на него поставлю маячок, как только он придет в чувство, мы об этом тут же узнаем.
Яга тяжело вздохнула, но была вынуждена признать мою правоту. Но нормально выспаться этой ночью, нам было не суждено. Где-то ближе к полночи решил активизироваться наш болезный.
– И хде я? – прокаркал он, становясь на четвереньки и раскачиваясь из стороны в сторону.
Желания отвечать ему не было ни у меня, ни у Ядвиги.
– Да будет свет! – сказало безбородое несчастье, приняв вертикальное положение, и хлопнуло ладошками. Яркий свет залил комнату, резанув по нашим многострадальным глазам. Кстати и сам виновник световой атаки поморщился из-за резкой смены освещенности.
– А чего это вы тут делаете? – удивился Хоттабыч, рассмотрев нашу дружную компанию. – И откуда взялась фея?
– Упс, – пискнула я и закопалась в волосы Алены.
– Нет тут никакой феи, это глюк, фантом. Конопля была бракованная, вот Вам разное с крылышками и мерещится, – убежденно сказала ведьма.
– Да? – задумался дедок. – Все может быть! Кстати, как тебя зовут, красавица?
– Ядвига, – она приняла томную позу и часто-часто захлопала опахалами ресниц.
– А меня Алена, – влезла моя подопечная.
– Умная ты баба, Ядвига, красивая! Зачем тебе султан? Не, султан тебе не нужен. Я намного лучше, красивее, маг опять же. Поцелуй меня моя девочка, – и тянет к ней загребущие ручонки, стойко игнорируя вторую диву. И слава богу.
– Я тебя поцелую... потом... если захочешь, – сказала Яга, увильнув от любвеобильного дедка. – А что это с Вашей бородой?
Маневр был невероятно удачный. Хоттабыч провел рукой по существенно уменьшившейся растительности на бороде и взвыл раненной белугой. Он метнулся к зеркалу и, выпучив глаза, принялся вглядываться в свое отражение и ощупывать себя. Он словно пытался доказать себе, что это глюк и вот она борода, на месте и все такая же роскошная. Вот только ощущения и отражение в зеркале не врали. На бедного Хоттабыча было жалко смотреть. Он заметался по комнате, вцепившись рукой в остатки былой роскоши.
– А это шо? – взвыл он, споткнувшись о ковер и лампу, и удивленно огляделся вокруг. – Как это тут оказалось?
– Это Вы о чем? – Яга сделала вид, что ничего не понимает.
– Об этом! – Хоттабыч сунул ей под нос артефакты.
– Так это Вы вчера с собой принесли, решили похвастаться, – пожала она плечами.
– Да? – не поверил маг.
– Ну да, про ковер-самолет рассказали, а вот про лампу так и не успели, только начали, как Вас сон сморил.
– Ну и ладно, – облегченно вздохнул он. Было видно, что тема лампы для него болезненная.
– А Вы нас во дворец сегодня повезете? – решила прощупать почву Яга.
– Нет, – отмахнулся он. – Нечего тебе там делать. Гарем у султана огромный, он о тебе может годами не вспоминать, зато я тебя буду холить и лелеять.
– Как же так, – взвыла Алена, понимая, что достижение желанной цели откладывается на неопределенное время.
– Зачем вам тот султан, – всплеснул руками дедок. – Шо вам у том гареме, медом намазано? Там вы будете одними из сотен, а у меня единственными, на шелках спать, на золоте есть и пить. Лучшие портные столицы будут шить вам наряды, любой каприз будет выполнятся!
– Ага, только шторка на личико и ничего сама не моги, – всхлипнула Алена.
– Да ладно, – отмахнулся он. – Подумаешь.
– Шо подумаешь? – взвилась Яга. – Оно нам надо? Разве ты с двумя молодками справишься?
– Цыц! – взъярился он. – Раскричались, курицы общипанные! Да если бы не я, вас бы загреб ближайший патруль, и сидели бы вы в каталажке за непотребное поведение!
Дааа, дела, в чем-то он конечно прав, но то, что Хоттабыч не собирается нас отпускать плохо. При желании он может нам здорово усложнить жизнь.
– Дедушка, а дедушка, – решила отвлечь гневливого дедка Алена. – Ты нам обещал рассказать про оту лампу, – и главное смотрит на него так умильно-просяще, что сердце старого ловеласа не выдержало, и он плюхнулся на кровать возле Алены и принялся за рассказ:
– Это, девонька, лампа не простая. Когда-то давно повелитель джинов заточил меня в ней на долгие века и только чудом я смог освободится и стать тем, кем я теперь есть, – старый маг подпер щеку рукой и задумался о жизни своей скорбной.
– Да как такое может быть? – всплеснула руками Яга, нарушив затянувшуюся минуту молчания. – Как бы ты у той крохотной лампе поместился? Не верью!
– Как это не верю? – взвился он. – Да я... Да я... Да я тебе докажу!
Видимо в его голове еще гулял хмель, потому, что следующие его действия ничем другим не объяснишь. Ну какой джин поведется на слабо, доказывая кому-то, что сможет поместиться в своей бывшей тюрьме? Хоттабыч встал, увеличиваясь в разы, занимая собой всю комнату, и стал понемногу развеиваться как дым на ветру, втягиваясь в тонкий носик старой лампы.
– Ну, что? Веришь? – донесся его голос из лампы.
– Верю-верю, – сказала Яга, затыкая лампу пробкой и запечатывая ее магически. – Что же с тобой делать-то?
Она стояла в задумчивости посреди комнаты целую минуту, потом, придя к какому-то выводу, стала чертить пентаграмму портала.
– Фиалка, помоги, а то я сама не справлюсь, – сказала она, когда рисунок на полу был закончен.
– А не круто ли ты с ним? – удивилась я, рассматривая рисунок межмирового портала.
– Да нет, – она сдула с лица локон, – в самый раз. Если он тут останется, то задание нам не выполнить. Дедок он хороший, хоть и с придурью, просто оказался не в том месте и не в то время. А так хоть мир посмотрит, себя покажет. Приключения еще никому не вредили. Найдет какого-нибудь мальчишку в иномирье, возьмется за его воспитание, глядишь, и не до нас будет. Может ему даже так понравится, что он и возвращаться не захочет.
– Ладно, если ты ему зла не желаешь, помогу, – и я стала вливать свои силы в портал, надеясь, что где-то там старик Хоттабыч найдет того, с кем ему будет по настоящему хорошо.
Глава 21.
Той же ночью как какие-то воры, мы выбрались из дома мага, прихватив ковер самолет и амулет иллюзий. До избушки мы добрались где-то через час, периодически прячась от патрулей и не в меру охочих до женского полу, горячих тересийских мужчин. А зайдя в любимую избушку Яги, мы застали просто таки шедевральную картину продолжительного загула.
– Ой, и таки шо это за бардак? – изумилась она, увидев валяющегося на полу и пускающего пузыри, Ади.
– Это не бардак, это я, – и он расплылся в умильной улыбке пьяного идиота.
– Та я вижу шо это ты. Я дико извиняюсь, но имею до тебя один вопрос, а за каким бесом ты так назюзюкался? – вкрадчиво спросила Яга.
– Бабуля, зачем Вы говорите злых слов, – обиделся болезный. – Я шол сюдою и думал за гарем, теперь я здесь и думаю за Вас. А Вы, а, – он махнул рукой и опять принял горизонтальное положение.
– Та шо ты можешь думать за гарем! Неслух малолетний. Увесь у своего папашу. Он уже который год прохлаждается на кладбище, лишь бы ничего не делать и ты такой же!
– Та шо Ви знаете, за моего папашу? Та шо Ви знаете за меня? Я тут можно сказать у поте лица, не жалеючи своего желудку завел знакомство с пиратами, шоб спихнуть вас у тот гарем, а Ви таки не оценили! -оборотень перевернулся на другую сторону и что-то обиженно забулькал в стенку.
– Ой, таки хляньте на него! Ползи сюдою до меня и освободи дорогу людям, – Яга прошла в его комнату и бедный оборотень, как на веревочке двинулся за ней на карачках.
– А про гарем? – попыталась было рыпнуться Алена.
– Завтра все узнаем, когда он проспится.
Утром мы действительно все узнали. Ади выполз из своей комнаты весь помятый после вчерашней попойки. Личико его было просто таки непередаваемого оттенка. Бедолагу штормило и мотало из угла в угол. Яга смотрела на внука какое-то время, а потом выдала ему свою фирменную настойку, после которой его быстро попустило.
– И что же ты вчера такого пил, что даже твоя регенерация не помогла? – спросила она задумчиво.
– Ром, а потом мы что-то курили, не помню, – он чуть поморщился и приложил к голове влажное полотенце.
– И с кем ты пил? – не утерпела любопытная Алена. – И ты вчера, что-то говорил за гарем.
– Да было дело. Вы когда ушли, я решил пройтись по городу и самостоятельно разузнать, каким образом можно попасть в гарем к султану. Посидел то в одном кабачке, то во втором. Добрел до порта, а там как раз компания местных пиратов обмывала очередной удачный рейс. Они прошлый раз презентовали султану Василису в обмен на покровительство, в этот раз тоже решили не оставлять повелителя без подарка. Я с ними поговорил. Они не против подарить султану еще одну девицу, только их капитан решил на нее взглянуть, перед тем как отправлять в гарем. Он должен быть уверен, что товар первосортный.
– Хорошо, – задумчиво сказала Яга, – будет ему первосортный товар.
Что тут началось! Мы маскировали избушку под изыски местной архитектуры, спорили о том, кто же из нас будет представлен достопочтенной публике в лице грозного пирата Абу Али. Алена настаивала на своей кандидатуре, уж очень ей хотелось поучаствовать в этой авантюре. Когда еще простой сельской девчонке выпадет такая возможность. Яга настаивала, что пойдет она одна, как более опытный товарищ. Да и я не осталась в стороне, нацепив на себя амулет иллюзий Хоттабыча и воплотив все свои самые смелые мечты о том, как должна выглядеть идеальная женщина. После того как я закончила с внешностью – равнодушных не осталось. Ади мелко икал и крестился, Яга замерла в ступоре, а Алена... Алена лежала в обмороке. Нежная психика моей подопечной не выдержала такого надругательства над прекрасным. Да ну, сами виноваты, креативнее нужно быть, продвинутее! Так как я навела на себя морок, то творить с внешностью я могла что угодно. Обязательный кокошник и сарафан никуда не девались, просто оставались невидимыми. Итак, я вернула себе любимый зеленый ирокез, косуху и мини-юбку, правда крылышки пришлось убирать. Жаль, они придавали моему внешнему виду особую пикантность. Как же на спине такой разрез над самым интересным местом, из которого выглядывает моя радужная прелесть. Вместо прелести остался один разрез, который выполнял функцию завлекалочки и вентиляции. А что, жарко же. На ногах сверкали начищенные до зеркального блеска ботфорты. Лицо было украшено готским макияжем, заостренные коготки – черным маникюром. В носу пирсинг, в пупке тоже, кроме того, вокруг пупа еще и тату дракона, всегда о таком мечтала. В общем, в этом образе я воплотила все свои самые заветные мечты. Да, хорошая штука этот амулет иллюзий. Буквально любому предмету вне зависимости от размеров, он готов придать ту форму, которую пожелает его владелец. Причем воздействует он на все чувства человека, убеждая в абсолютной подлинности иллюзии.
– Ну, как я Вам? – я обернулась и обвела насмешливым взглядом эту шокированную компанию.
– Кхм, – Яга отмерла первой. – Солнышко, а ты уверенна, что султан оценит твой внешний вид?
– Ясь, ну ты странная, – я закатила глаза, – вот подумай, у мужика разных красоток вагон с маленькой тележкой. Он уже устал от них, ему подавай что-то новенькое, неординарное, свежее! Ты думаешь, чего он в Василису вцепился от большой любви? Как бы не так! Она не похожа на этих томных куриц, которыми напичкан его гарем! Вот!
– Слушай,– задумалась она, – а ты права! Будем действовать от противного!
Мы выгнали из комнаты все еще икающего и вздрагивающего Ади и приступили к великому преображению себя любимых. Промучились часа два, но к приходу гостя были готовы. Итак, Алена: ее мы сделали томной мулаткой, оставив для контраста, светлую шевелюру. Мы увеличили ей глаза косметикой до размеров блюдец, затянули в корсет, отчего у нее опять случился нервный припадок. Грудь в это пыточное приспособление укладываться не хотела и выпирала со всех щелей, нависая над корсетом огромными холмами. Зато талия на этом фоне смотрелась просто с иголочное ушко. Эффект песочных часов был достигнут. Правда, от натуги глазки у нас выпучились еще больше, ну да ничего, с такой грудью кто ей в глаза-то смотреть будет? Тут от одной фигуры слюнями изойти можно. Текс, личико зашторим легкой вуалькой, чтобы создать налет таинственности. О, кстати, на фоне вуальки глазки будут смотреться на редкость органично. Опять же, из легких тканей платьишко с разрезами на стратегических местах. В итоге Алена у нас стала мечтой озабоченного извращенца, любителя пучеглазых песочных часов.
С Ягой было с одной стороны просто, с другой сложно. Она была настоящей красавицей, а такого добра, как я уже говорила, в гареме было валом. Так что нашу красу нужно было грамотно изуродовать, но так, чтобы глаз от нее было невозможно оторвать. И вот как это сделать? Нарисовать ей заячью губу? Или горб на спине присобачить? Сделать негритянкой? Так у нас Алена уже темненькая, высветлить до белесости и превратить в этакую снежную королеву? Не вариант, Ядвига, у нас девушка страстная, выпадет из роли на раз-два, как только кто-то попытается ею помыкать. А то, что такая ситуация возникнет можно даже не сомневаться. Так что, долго промучившись, решили рисовать с нее роковую красотку, так чтобы у мужиков напрочь все отшибало от одного ее вида. Женщина-вамп из Ядвиги и правда получилась хоть куда. Длинные черные волосы укрывали ее плечи шелковым плащом, фигурку затянули в черный латекс, от чего Яга время от времени морщилась, когда он скрипел при ходьбе как старая колоша. Зато как из него соблазнительно выпирала грудь! Юбка от платья отстегивалась, и наша краса оставалась в ботфортах все из того же материала на высоченной шпильке, бедра украшало тончайшее белье. Аксессуаром у нас была плетка,ну куда же без нее-то? Агрессивный макияж с карминовыми губками и огромными глазами делал образ хищницы полным и убедительным.
Абу Али пришел вовремя. Он зашел в дом, поздоровался с Ади и прошелся возле нашей разношерстной компании, выстроившейся перед ним в линеечку. Пират внимательно осматривал нас, а мы его. Ну что сказать, он производил впечатление. Высокий, стройный, даже можно сказать поджарый, затянутый в черные кожаные брюки, красную шелковую рубашку, он производил впечатление ленивого хищника, опасного и не готового быть прирученным. Черты лица у него были на редкость правильными, можно даже сказать красивыми, его правую щеку украшал тонкий шрам, который Абу Али совсем не портил, а наоборот придавал мужественности всему его образу.
– Какой мужчинка, – тихонько облизнулась Яга. – Я бы его рассмотрела в роли тринадцатого мужа.
– Ясь, – ответила я ей шепотом. – Задание выполним и вернемся к этому вопросу.
– Разговорчики в строю! – рыкнул на нас Ади.
– Ты кого мне подсунул, сын ишака? – взвыл Абу Али, когда осмотр был закончен. – Тут же ни одно нормальной нет! Эта, – он ткнул пальцем в мою сторону, – сбежала из дома скорби. Если я ее в таком виде во дворец доставлю, меня же высекут на главной площади, а ее закидают камнями! Вот эта, – он ткнул пальцем в Алену, – эта чуть лучше.
Алена после этой реплики приободрилась и выставила в разрез платья затянутую в чулочек ножку, потом, опомнившись, прикрыла край чулка любимым ведром. Где она его успела откопать, одному богу известно, но я вам мамой клянусь, что за пять минут до прихода пирата мы отобрали это оружие массового поражения и спрятали от греха подальше.
– Красавица, а зачем тебе ведро? – полюбопытствовал местный гроза морей.
– Энто аксесюар, – пролепетала она. – Заместо сумочки, знаете, такая нужная весчь у хозяйстве, а главное у нее стока помещается. А ежели пристанут, так и отбиться можно!
– Что уже на ком-то опробовала? – спросил пират с подозрением?
– А то, как же! – Алена обняла ведро и ласково погладила его по круглому бочку. Если бы я не знала, что это обычная железяка, то подумала бы, что ведро заурчало от удовольствия. Но наверно это урчало в желудке у Ади.
Пират только закатил глаза и ничего не сказал. Он минуту постоял в задумчивости, а потом со вздохом перевел взгляд на Ядвигу.
– Ну и кто это у нас? – он в подробностях рассмотрел ее фигуру (Яга не растерялась и одним движением руки сбросила юбку на пол), перевел взгляд на плетку и не удержался от ехидного вопроса. – А этот аксессуар тебе зачем?
– У разных мальчиков, разные предпочтения, – сказала она с придыханием и обвела язычком кончик плетки. От этого действия пират покрылся испариной и покраснел. Но уже через минуту он смог взять себя в руки и гневно уставился на Ади. – Ты мне подсунул второсортный товар! Нив один нормальный гарем таких дамочек не возьмут! Да и кому они нужны? Одна с зелеными волосами, торчащими во все стороны, вторая с ведром, третья вообще с хлыстом! Ты за кого меня принимаешь? Подставить меня решил?
По мере произнесения этого поистине экспрессивного монолога, Абу Али все больше и больше выходил из себя, под конец он схватил Ади за горло и прижал бедного оборотня к стенке.
– Ты все не так понял, – прохрипел бедолага. – Это эксклюзивный товар, достойный самого повелителя.
Пират посмотрела на Ади как на идиота, но душить перестал.
– Ты подумай, – вещал приободренный оборотень, – каких девиц везут к султану?
– Самых красивых, и самых достойных, – как само собой разумеющееся сказал пират.
