Текст книги "История золушки глазами крестной феи (СИ)"
Автор книги: Александра Авдеенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
– Ой, шоб вы себе знали, нихто не увидит. До Лисии тут три дня езды по лесам. С лешими договорюсь, пропустят, а ежели что, морок наведу.
На том мы и порешили, разойдясь спать по своим комнатам. Завтрашний день будет не из легких.
Глава 17.
Следующее утро выдалось на редкость сумбурным и бестолковым. Яга озаботилась припасами в дорогу, рассудив, что цены могут быть в два-три раза выше, чем на хуторе и отправила туда Ади за провизией. Алену мы ему выделили в качестве группы поддержки, дабы уберечь его от Красной шапочки. Явились они только ближе к вечеру, нагруженные мешками по самые брови. Оказывается, в соседнем селе была ярмарка и эти двое как истинные дети своей эпохи ринулись туда сорить деньгами и запасаться провизией, как будто они отправляются в голодный край, а не во вполне цивилизованную Лисию. Пока они отсутствовали, я еще раз протестила домик на предмет проходимости по буеракам и пришла к выводу, что колеса от джипа это как-то не солидно для такой громадины. На ровной поверхности еще ничего, а вот овраги брать на них неудобно. Вот гусеничный ход как у танка, это то, что доктор прописал и проходимость лучше, да и сам дом на кочках будет не так трясти. Ну и что, что скорость ниже, зато нам не страшен никакой подлесок, овраги, да и крутые холмы. Кстати, пришлось сделать относительно небольшой прицеп, на котором мы разместили клетки с курами и минисвинарник. Я как раз успела закончить с очередной модернизацией, когда появились Ади и Алена.
– Вас только за смертью посылать, – буркнула Яга, обозревая продовольственное изобилие.
– Вы что, по дешевке скупили весь хутор? – не удержалась я от комментария.
– Та не, – отмахнулась хозяйственная Алена, – там ишо немного осталось.
– Зная тебя, могу предположить, что совсем немного, – буркнула я, заглянув в ее любимое ведро, доверху наполненное леденцами и пряниками.
Вот дай ей только послабление, и она опять взялась за старое. Сладости! Уууу, придется опять браться за тренировки, а то что-то на фоне последних событий и она, и я об этом как-то позабыли. Это не правильно, режим должен присутствовать, чтобы в жизни не происходило. Он не дает расслабиться и окончательно опустить руки. Тело должно быть готово к любым непредвиденным нагрузкам, а то, что они у нас в ближайшее время будут, сомневаться не приходится. Поэтому отберем у ребенка любимое ведерко со сладостями, заставим переодеться, и немного погоняем. Жаль только что поясок-разгрузку дома оставили. Ну да ничего, лишний круг по поляне не повредит. Алена, когда услышала о пробежке, как-то вся поникла, но переодеваться пошла.
Яга в это время занималась освоением новой, увеличенной моими стараниями кладовой и наложением на продукты заклинания стазиса, которым владела каждая уважающая себя ведьма. В холодильник все это богатство не поместилось. Когда продукты были рассованы по полкам, она занялась приготовление полуфабрикатов, фаршируя перец, замораживая сырые котлеты и чистя рыбу, которую так любил ее внук. За этими делами мы и не заметили, как наступил вечер. Разговаривать было особо не о чем, поэтому, поужинав, все благополучно расползлись спать перед долгой дорогой.
Ранним утром следующего дня я поднялась раньше всех. Не спалось. Нет, кошмары меня не мучили, но не опускало внутреннее беспокойство. Знаете, такое бывает, когда долго чего-то ждешь, усиленно к этому готовишься, то в ночь перед великим событием мандраж не дает спать. Дорогу до Лисии я себе смутно, но представляла, у Ядвиги была подробная карта, на которой вчера вечером мы проложили маршрут от точки 'А' до точки 'Б'. Сориентироваться на местности тоже проблемы не составило. И если я уже не сплю, то почему бы не двинуться в нужную сторону? Глядишь, когда Яга с ребятами поднимутся, мы уже часть дороги преодолеем. Кстати, нужно проверить как там свинарник и куры в прицепе. Проверка много времени не заняла и я выдвинулась в сторону гор со спящими попутчиками и прицепом с живностью.
Езда на таком передвижном домике особого напряжения не вызывала, дорога понемногу убаюкивала своим однообразием, и стала давать знать о себе ранняя побудка. Глаза стали слипаться, и руль все больше и больше стал уходить в сторону. Раз я чуть не врезалась в столетний дуб, но быстро справилась с управлением и объехала его по широкой дуге. Второй раз, не заметив за кустами дикой малины небольшого овражка, чуть не разнесла фасад домика. Пришлось останавливаться и укреплять его магически, сделав веранду наподобие носа корабля, чтобы лучше рассекать встречные заросли.
Я, было, опять сунулась в рубку, но поняла, что если вот сейчас не лягу поспать хоть на часок, то разнесу эту замечательную конструкцию о ближайшее дерево и скажу, что так и было.
– Яга! Поганка старая! – услышала я сквозь сон и, потирая глаза кулачками, ринулась на шум. Уж больно интересно было, что там без меня успело произойти. А картину я застала презанятнейшую.
Итак, стоим мы в лесочке, о нашей бывшей полянке и речи не идет, так как за предыдущие два часа отъехать я успела довольно далеко. На крыльце домика стоит растерянная Яга, рядом с нею как два цуцика мнутся Алена и Ади. А перед домом настоящее полчище лесное, потрясающее ветвями и шипящее листьями какие-то ругательства. Больше всех почему-то разорялся трухлявый пенек с огромными глазюками.
– Яга. Совести у тебя нету! Усю молодую посадку отем своим монстером порушила. А я же стока оте деревья растил, холил, лелеял. За шо?! – под конец бедняга чуть не плакал в голос.
– Никитич, – замялась Яга, – ты это, ты спокойнее. Я не знаю, как мы тут очутились и шо с твоей посадкой.
– Як это ты не знаешь? – взвился Никитич. – Ты у том гробу на колесах уже почитай, как часа два ехала по моему лесу, остановить тебя не смог, тока сонные чары помогли и то ненадолго. А какую поляну с редкими травками ты мне угробила! А, да шо с тобою говорить! Хулюганка! – бедолага уселся на землю, подпер корнем щеку и начал тоскливо вздыхать. – От ранее лесных хозяев уважали и почитали. Шли до лесу с подарками, котомку там пирожков припруть, али бутылец с настойкою на травах, али вишневою наливочку. Могли сливовицу принести. От таким у меня был почет и уважение, ягоды дозволял собирать, грибы, травы заветные показывал. А теперича шо? А, – он в сердцах махнул рукой и отвернулся от присевшей рядом с ним Яги. – Яся, от ты мне скажи, шо я тебе сделал, шо ты мне такую обиду учинила?
– Так не виноватая я! – она уже чуть не рыдала, смутно догадываясь кто тут потоптался. Так что пришлось показываться на глаза всей честной компании и виниться в учинении безобразия.
– Яга, ты это прости, это мне не спалось, и я решила раньше выехать, – я застенчиво шморгнула носом и спрятала дрын за спину, виновато понурив голову.
– Так это ты? – взвыл пенек. – Фея? И от такое лесу учинила? Знаиш шо? От пока усе не вернешь у зад, из лесу не выпущу! Так шо давай, берись за отработку, время пошло!
И главное достает корень с секундомером и нажимает на кнопочку! Нет, ну где это видано, даже лешие в этой дикой местности со странностями, а что он еще достанет? Базуку? Не, я так не играю, это какой-то сумасшедший дом. Сперва принцев оказалось два, потом стоило определиться и Алену почти выдать замуж, как этих придурков похищают. Потом Кощей, экспериментатор хренов, впер их в ближайшие гробы и запечатал, теперь вот эти! У меня стресс на почве странностей Тридевятого! Меня к такому не готовили! Я им что фейский спецназ? Я фея любви, а не непонятно что! Это же нужно каждый пенек норовит командовать, я же если что разнесут тут все к ядреной фее и скажу, что так и было!
Вот так бурча себе под нос, я полетела спасать лесопосадку, по которой с неотвратимости асфальтового катка прошелся домик. Исправила все часа за два, так что моя эскапада с ранней поездкой на этом фоне выглядела еще глупее, что окончательно испортило мне настроение. Я подлетела к давешнему пеньку и хмуро на него уставилась.
– Короче, работу принимай, – буркнула я недовольно.
Он и принял, оббежал все восстановленные деревца, ощупал каждую редкую травиночку, при этом подозрительно на меня поглядывая.
– Ну от, энто же совсем другое дело! – расплылся он во всю ширину своего щербатого рта, увитого корнями. Я аж икнула от неожиданности, уж больно картина получилась неаппетитная. – Теперича могу вас отпустить!
– Ты б нам дорогу до Лисии расчистил, – сказала незаметно подошедшая Яга.
– А що мне за это будет? – лесовичек хитро посмотрел на нас и расплылся в улыбке еще больше.
– Так деревья твои целыми останутся! – рыкнула Ядвига. – Или ты еще чего хочешь?
– Нууу, дай подумать, – он несколько замялся, было видно, что хочет чего-то попросить, но стесняется. – Ясечка, а у тебя не осталось отой настоечки на корне мандрагоры, ну шо силу мужскую укрепляе?
Он почти шептал, постоянно оглядываясь по сторонам, шоб значица нихто не услыхав ненароком.
– Ой, Никитич, лапа моя – подозрительно ласково обратилась к нему Яга. – Настоечка таки осталась, только вот за нее ты мне должен будешь как село царю – по гроб жизни!
– Ну, дык, за мною не заржавеить! Ты тока бутылец заветный дай, а то я опять жаниться надумав, а мавки у нас у лесе сама знаиш какие, ежели чего не смогешь так ославят, шо мама не горюй!
– Не плачься, пень ты озабоченный, держи бутылочку и помни мою доброту! – Яга протянула лешему крошечный пузыречек, который лесовичек принял как величайшую ценность.
Путь до Лисии был свободен. Мы ехали в домике уже который час, не встречая на своем пути никаких препятствий. Деревья сами собой расступались, холмы выравнивались, превращаясь в небольшие взгорки. Редкие травы сами убирались с нашей дороги, чтобы мы не дай-то бог, их не помяли. Яга занималась готовкой, Алена ей помогала, а Ади медитировал сидя рядом со мной в рубке и обозревая окрестности. Он, как и все мужики был занят дюже важной работой – мыслил о судьбах человечества.
– Фиалка, – позвала меня Алена, пришлось остановиться, тем более что мы подъехали к широкой и полноводной реке.
– Что? – оглянулась я.
– Кушать пошли, а то уже обед, а ты так ничего и не ела, тока силу свою расходовала у том лесе, – она как-то жалобно посмотрела на меня, от чего стало еще тоскливее.
– Ладно, пошли, тем более что все равно дальше ходу нету.
Кухня встретила нас упоительными запахами наваристого, сытного борща, жаренной картошечки на смальце, с золотыми колечками лука и мелко порезанного чеснока. На столе стояла тарелка с крупно нарезанной домашней колбаской, огурцы, помидоры, молодой лучок. Ммм, красота! Так бы все и съела. Вот только не могу. Фея я, а мы питаемся только пыльцой. И вот какая зараза такое придумала? Я бы с удовольствием попробовала от каждого блюда, а вынуждена только наблюдать, как едят другие и тихо завидовать, что не улучшало и так испорченного настроения.
– Ты чего не ешь? – Ядвига придвинула ко мне крошечную плошку с борщом.
– Не фейская это еда, – вздохнула я и взлетела Алене на плече.
– Кто тебе такое сказал? – удивилась Яга. – Сколько я феев и фей видела, все они нормальную еду уважали. Единственное, что для этого принимали человеческий облик. А в таком как у тебя сейчас и, правда, ничего кроме отой пыльцы и не съешь.
– Яся, ты о чем? – не поняла я. – Какой человечий облик? Какой борщ? Чего ты мелешь?
– Обнаковенный, – сказала она, ничуть не обидевшись, и облизала деревянную ложку. Серебреные ложки, которые появились в доме моими стараниями, она не признавала. – Это чему же тебя учили-то у твоем университете?
– Как чему? Любовному фейскому ремеслу и все, – пожала я плечами. – А кто были те феи, с которыми ты до меня общалась?
– Да как тебе сказать, – замялась она. – Но, похоже, что ваш спецназ, уж шо они в Тридевятом делали – непонятно, но человечий вид принимали на ура, и крылья прятали тоже быстро.
– Вот тебе и ответ, нас такому не учили, – расстроилась я.
– Так если они могли, что тебе мешает превратиться? Ты же уже знаешь, что можешь это сделать, – у Яги глазки подозрительно заблестели энтузиазмом. Мне как-то вспомнилась поговорка – с кем поведешься, от того и наберешься. Что-то она мне поведением подозрительно напомнила Кощея.
– Кхм, Яся, ты уверенна? Может, на них какой амулет был? – попыталась я отбрехаться от ее эксперимента. Не получилось.
– Слухай у оба уха, а не у одно, – рыкнула она. – Не было там ничего такого. Оборачиваются они свободно.
– Ясечка, а скажи-ка мне душа моя, я вот об этом ничего не знаю, а ты в курсе про фейские превращения. С чего бы? Ммм? – спросила я подозрительно.
– Ну, как тебе сказать, – заюлила она. – Поклянись, шо никому и ничего не расскажешь, вас, неслухи, это тоже касается!
Она посмотрела на нас подозрительно и подождала, пока каждый принесет клятву.
– Я ведь и сама феей была, да потом мне романтики захотелось, и пошла я в фейский кадетский корпус. Там меня заметили и стали тренировать как агента под прикрытием. Заслали вот сюда, наблюдать за Кощеевыми экспериментами. Только вот та контора, на которую я работала, давно приказала долго жить, так что я теперь фея в отставке, – она горестно вздохнула и подперла голову кулачком, вспоминая былое.
– Ядвига, а чего ты домой не вернешься? – спросила я.
– Знаешь, – она как-то грустно на меня посмотрела, – мой дом давно тут, к своему телу я привыкла, да и ведьмой быть намного приятнее, чем заурядной фейкой, вынужденной выполнять все что скажут. Ведьме никто не указ, что хочу то и ворочу!
Под конец она задорно улыбалась. Да, дела, вот никогда не думала, что такое возможно. Нет, про кадетский корпус я слышала, готовят там элитный спецназ, который фейской силой поддерживает равновесие в мирах, где дрыном, а где и базукой. Но чтобы такое! А мысль обернуться человеком была неплохой, она как нельзя лучше пришлась по душе моей бунтарской натуре. А почему нет? Попробую как-нибудь уговорить Ягу на эксперимент.
Алена и Ади слушали наш разговор, открыв рты. Еще бы тут такое разворачивается и на их глазах, феи секретами делятся.
– Ба, это шо и я на четверть фей? – изумился внучок.
– Таки да, – кивнула она головой.
– И шо я могу? – он посмотрел на нее с такой надеждой, что Яге стало как-то не по себе, но культивировать у внука необоснованное повышенное самомнение она не собиралась.
– Ничего, – развела она руками.
– Как это? – было ощущение, что у ребенка отобрали конфету.
– А вот так, твои фейские гены пассивны, активны более сильные – оборотнические. Либо одно, либо другое. А волков с крылышками, едящих пыльцу у нас еще не было, да и противно это самой природе, – попыталась она успокоить внука.
– Ба, ну хоть что-то, хоть немножечко, – заныл он.
– Нет, смирись, – и столько печали было в ее взоре, что надувшийся было Ади, почувствовал насколько был неправ и несколько успокоился.
Алена же благоразумно молчала, оглядывая нашу компанию задумчивым взглядом. Умнеет девочка прямо на глазах. Наверно вот то самое пресловутое похищение заставило ее задуматься о том, что не все в жизни так просто и не все решает волшебный дрын.
– Ладно, что с рекой-то делать будем? – решила я вернуть их к действительности.
– А что с ней делать? – Ядвига выглянула в окно и призадумалась. Такую реку мы не переедем по мелководью, а что делать непонятно. Мы синхронно почесали в затылках и растерянно переглянулись.
– Будем плот строить? – спросила я.
– Будем морозить? – озадачилась Яга. – Какой плот? Разиш он выдержит такую махину? И потом, как им управлять на таком течении?
– А что ты предлагаешь? – я посмотрела на нее с недоумением.
– Пошли, посмотрим на реку вблизи, там и решим.
Река впечатляла, она была полноводной, с быстрым течением, с омутами, которые так и норовили затянуть в свою глубину незадачливого пловца.
– Только морозить, – буркнула Яга. – Причем быстро и глубоко, чтобы лед выдержал наш дом и более теплые воды, не успели его размыть.
– А может с водяным договориться? – внесла конструктивную идею Алена. Я от нее даже не ожидала, может же когда хочет.
– Не получится, я с ним на ножах, – покаялась Ядвига. – Он нас скорее утопит, чем поможет.
– А давай все же попробуем, – не отставала я. Представить себе, что придется посреди лета вымораживать такую массу воды, а вместе с ней и рыбы было как-то муторно. Рыбку жалко.
– Пробуй, – Ядвига махнула на меня рукой и ушла в домик.
– Водяной! – гаркнула я во всю силу своих легких. – Выходи, разговор есть!
– Чавой-то ты разоралась? – у самой кромки воды сидело бородатое, зеленоватое нечто, сильно напоминавшее бородавчатую, пупырчатую жабу с рыбьим хвостом.
– Уважаемый, дело есть, – начала я издалека.
– Нашо мене дело есть, у меня у реке знаиш скока еды? – решил попридуриваться речной хозяин.
– Як вас зовут, милейший, – попробовала я зайти с другой стороны.
– Меня не зовуть, я сам прихожу, – ответил он известной фразой.
– Имя, сестра, имя! – взвыла я, понимая, что с этим вредным созданием каши точно не сваришь. Это он тебя, скорее, в котелок определит, посолит, поперчит, добавит специй овощей, риса и сварит харчо.
– Ой, болезная, – он посмотрел на меня с жалостью, – выросла, а усе не знаишь чем мальчик от девочки отличаеся!
Я начинала звереть, еще парочка таких фраз и я сама выморожу всю реку от истока до устья.
– Слухай сюды, дед! По-хорошему ты не понимаешь, значит, будет по-плохому, – я нацелила на него дрын и начала наступать на водяного, яростно махая крылышками. Вид у меня было поистине грозный. – Нам нужно на тот берег. Либо ты нам помогаешь перебраться, либо тебе и реке придет кирдык!
– Ой, шо ты мне угрожаешь! Та шо ты можешь, мелочь литючая, я тебя на руку положу и хвостом прихлопну! – ярился он.
– Та шоб вы лопнули, как вы говорите глупостей! Яга, – крикнула я, – работаем по плану 'Б'. Местное население не оценило хорошего отношения!
– Ты это чего? – засуетился дедок, услыхав имя грозной ведьмы. – Шо же ты мовчала, шо ты з Ягусею знакома. Та рази ж я ей откажу у чем? Разиш я пройду мимо и не пройтягну руку помочи? А? Та разиш я зверь какой?
Такое мгновенное преображение вредного водяного в милого старикана настораживало, что-то тут было не так. На крыльцо вышла Яга, вытирая полотенцем руки от муки и с подозрением уставилась на водяного.
– Михалыч, шо ты тут за цирк устроив? Шо за хай, у отдельно взятом болоте?
– Ясечка, ягодка, девочка, рыбонька, шо ты голосишь на усю реку? Ты тока скажи шо ты хочешь, я же для тебя завсегда на усе готов, тока ты ж сними с меня ото проклятие, а то русалки засмеяли уже. Скока можно ходить полужабою-полурусалом? Да ишо и бородавки, знаиш как чешутся? Мочи моей нету терпеть! Яся! Будь человеком! – под конец он уже рыдал.
– Ведьма – не человек! Уважаемый водяной, а шо Вы з меня хочите? – спросила она, подойдя вплотную к нему. – Как бедную беззащитную ведьму обижать так ты первый, а как последствия с честью принять так ты сразу вопишь 'Ясечка сними проклятие'! Перевезешь нас на тот берег со всем скарбом, от тогда я и подумаю, шо с тобой делать! – она развернулась и пошла в домик.
– Яся, я на все согласный! Тока ты сперва сними оту заразу! – взвыл водяной.
– Ой, ми таки устали слушать за ваши мансы и хочем на отот берег, а отам покалякаем за жизнь нашу скорбную! – припечатала она со всей пролетарской ненавистью и зашла в домик.
Бедному водяному не оставалось ничего другого как выполнить требования ведьмы.
– Слухай сюда малявка з крылышками, лети к Яге и скажи шо я чичаз раздвину воды речные и у вас буде совсем немного времени, шоб по дну проехать, – вздохнул он и нырнул в реку.
Я быстро залетела в домик и заняла свое место в рубке управления.
– Яга, таможня дает добро! – крикнула я на всю хату. – Проконтролируй этого адиёта речного, вдруг чего удумает, все же по дну ехать будем, еще и свинарник твой в корме болтается, сама знаешь, всяко-разно случится может.
Она и проконтролировала. Въезжали мы в речной туннель с внутренним трепетом, а вдруг чего случится, все-таки тонны воды по бокам настроения не добавляли. Стать первой подводной лодкой на гусеничном ходу как-то не хотелось. Это был бы уже перебор. Ади и Алена облепили окна и заворожено разглядывали речных жителей. Когда еще такое увидишь, река была, как ножом разделена на две части с узким проходом по середине и все слои воды очень хорошо просматривались. Вот сюда бы какого-нибудь бешенного рыболова, он бы оттянулся во всю ширь своей души! Столько любопытствующей рыбы я, пожалуй, никогда не видела: огромные сомы, налимы, белые амуры, стайки голавлей, про карпов, судаков и остальных рыб я вообще молчу. Вот сюда бы с сетями, вытащить бы это богатство речное на берег, почистить, часть в заморозку, часть в уху и на жарку. И почему я не человек? Столько вкусностей и без меня! Вот теперь я понимаю Алену, почему ее постоянно тянет к сковородке с едой, пряникам и конфетам. Но понимать – это одно, а вот принимать это другое. Если я вдруг смогу превращаться в человека, ох я и напробуюсь всякого разного. Но только понемногу, чтобы ощутить вкус блюда. Самая приятная ведь именно первая ложка, а все остальное просто набивание желудка, без которого вполне можно обойтись.
Большая часть пути прошла довольно благополучно, а вот возле берега пришлось попотеть, вытягивая гусеничный ход из заиленного дна. Да еще и водяной, не выдержав нагрузки, не удержал проход, и нас буквально вынесло на берег, на гребне волны, прям серферы, только вместо доски домик со свинарником. Ох, я чуть не поседела, когда увидела, как минуту назад надежный проход облущиваются тонны воды и вся эта громадина несется в нашу сторону. Как мы с Ягой подняли домик верх, на самый гребень волны, даже не представляю, от испуга последние мозги отшибло. Зато Ади и Алена на все смотрели как на занятный аттракцион, еще и повизгивали от удовольствия, когда нас несло в сторону берега. Ну и бог с ними, может и хорошо, что не поняли, чего мы только что избежали.
– Дааа, – ноги Ягу не держали, и она плюхнулась на стул, уставившись в пространство задумчивым взглядом. – Старовата я стала для таких экспериментов.
У меня вообще не было сил даже на комментарии.
– Яга, – раздалось из под окна. – Ягусечка, выйди на крылечко, ты же обещала проклятие снять!
– Завтра сниму, – крикнула она. – Резерв опосля такого на нуле. Завтрева приходь, так уж и быть, за то шо не обманув, сниму, шо уж с тобой делать.
Шебуршание под окном как-то резко прекратилось, зато раздался плеск, видимо наш визитер внял ее просьбе, да и злить ведьму лишний раз ему явно не хотелось.
– Алена, Ади идите на берег, там волной должно было много рыбы вынести, негоже добру пропадать, – распорядилась запасливая Яга. Вот молодец, в каком бы она не была состоянии, но халяву никогда не пропустит.
Ребята, подхватив в сенях корзины умчались на берег собирать рыбу и раков, а мы некоторое время просто наслаждались тишиной и покоем, восстанавливая потраченные силы.
– Яся, – не выдержала я. – А чего ты так с водяным поступила?
– Да за натуру его подлую, и не такое с ним сотворить нужно было, я его прокляла еще по-божески, – махнула она рукой. – Могло же быть и хуже.
– А что он натворил? – удивилась я.
– Да жадный он не в меру, за лишнюю копейку готов мать родную продать. Слова не держит. Как-то раз, попросила его как человека добыть мне жемчуг речной, который он выращивает в специальных условиях. Жемчуг тот набирается силы водной стихии и потом используется при приготовлении особых декоктов.
– Не поняла, а в чем проблема-то? – удивилась я.
– Не перебивай, – сказала она с раздражением. – Так вот, проблема в том, что выращиваются такие жемчужины четверть столетия, пока они наберутся нужной силы, и чем больше такая жемчужина, тем она ценнее. Вот у водяного в тот момент их было всего четыре, но зато каких! Жемчужины были одна в одну, крупные, наполненные силой стихии под завязку! Единственное, что на тот момент у меня не было всей суммы. Нужно было слетать в банк, вот я его и попросила подождать денек, не продавать такую редкость. Михалыч пообещал мне никому о них даже не говорить. Да вот только когда я вернулась на следующий день, жемчуга у него уже не было. Кощей перекупил по двойной цене. Вот я и рассердилась, а результат ты видела.
– Дааа, история, – протянула я. – Расколдовывать будешь?
– Угу, я же пообещала. Только вот не просто так, если этот старый пень опять слово нарушит, проклятие вернется и будет не снимаемым, еще и по наследству передастся.
– А не слишком ли жестоко? – удивилась я.
– Нет, мужик должен держать свое слово и никак иначе. Если его папа с мамой не воспитали правильно, буду воспитывать я! – припечатала она.
– Ох, и грозна ты, матушка! – восхитилась я.
– Жить захочешь, еще и не такой грозной будешь, – отмахнулась она.
– Яга, а можно вопрос?
– Ну, давай, – вздохнула она обреченно.
– А чего тебя в кадетский корпус понесло? И потом агент под прикрытием, для женщины, особенно для феи это как-то странно, не находишь? – я уселась прямо перед ней на столе и с любопытством на нее уставилась.
– Да какая я уже фея? Давно человеком себя считаю. Я была молодая, дурная, романтики хотелось, да и силы девать было некуда, а тут вербовщики появились у нас в школе, начали рассказывать, какая это честь защищать интересы родины в соседних мирах. Вот я и польстилась, поступила в Кадетский корпус, прошла посвящение с принесением всех возможных и невозможных клятв, а потом столкнулась с жестокой реальностью. Гоняли нас как сидоровых коз, готовя из нас непонятно что. Поначалу было тяжело, но я быстро втянулась, – Ядвига на некоторое время замолчала, погрузившись в воспоминания. – Через какое-то время даже стала лучшей на курсе, уж очень хотелось показать одному фею, чего я стою.
Она опять замолчала, только взгляд у нее стал мечтательным и немного печальным. Именно с таким выражение лица обычно женщины вспоминают об ушедшей любви – с грустью и теплотой. Я не стала ее торопить, не та ситуация была.
– Так вот, меня заметили, оценили и стали понемногу обрабатывать, готовя к вербовке. Что там было, рассказать тебе не могу, сама понимаешь, – развела она руками.
– Да ты и так мне уже много чего рассказала, – я удивленно на нее посмотрела.
– А что я тебе такого рассказала? – подняла она левую бровь и посмотрела на меня насмешливо. – О том, что в корпусе училась? Так это не тайна, о том, что служила? Тоже не секрет. Все остальное твои домыслы.
– А дальше? – попыталась я ее вернуть к рассказу, только было видно, что момент упущен, навряд ли она мне расскажет, больше чем говорила до этого.
– Дальше? Дальше было задание следить за Кошей, первое и последнее. Слишком уж его эксперименты выходили за рамки дозволенного. Он, кстати, сразу сообразил кто я. Даже пришел договариваться: он показывает все, чем занимается, а я не лезу в его эксперименты. На том и порешили. А потом был развал конторы и про меня забыли. А дальше ты знаешь.
– А как ты человеком стала? – решила я узнать, то, что меня больше всего волновало.
– Прошла соответствующий ритуал и стала, – пожала она плечами.
– Какой? – не отставала я.
– А тебе зачем? Или тоже хочешь? – Ядвига подозрительно на меня посмотрела.
– Хочу, но только временно, я поняла, что так можно, да? – спросила я с надеждой.
– Фиалка, зачем тебе это нужно? – спросила она устало.
Ох, если бы я сама еще знала зачем. Наверно хотелось почувствовать как это, просто ходить по земле, а не порхать с цветка на цветок, что чувствуют люди, когда мы влияем на них нашей магией. Так же любит человек как фея? Да и почувствовать вкус человеческой пищи тоже хотелось. Только в одном я не могла себе признаться, отгоняя мысли на задворки сознания, о том, что меня волнует любовь не абстрактного человека, а вполне конкретного.
– Чего молчишь? – спросила Яга.
– Да сказать пока нечего, – пожала я плечами.
– Ну, значит и все на этом. Когда созреешь назвать мне причину, тогда и превращаться будем. Если сейчас у тебя нет этого знания, значит оно пока оно тебе не нужно, – она хлопнула руками по коленям и резко встала со стула. – Пойдем, посмотрим, что там эта парочка делает, а то, что-то подозрительно тихо.
На берегу, мы застали презанятную картину: возле хаты стояло корзин десять отборной рыбы и несколько корзин с раками, которые так и норовили вылезти оттуда. А Ади с Аленой вместо того, чтобы заниматься чисткой рыбного изобилия, хохоча как сумасшедшие, носились по берегу, играя в салочки и, время от времени, спихивая друг друга в воду.
– От дети, – всплеснула руками Яга. – Заместо того, шоб делом заняться, они он шо творят!
– Да оставь ты их в покое, пусть они отдохнут, неизвестно, что нас ждет впереди. А с рыбой мы и сами управимся.
– И то правда, – сказала она и засучила рукава. Чистили мы рыбу не долго, Яга применила одно из бытовых заклинаний, так что чешуя сама отлетала, нож вспарывал рыбам животы, а нам оставалось только выпотрошить и сложить ее в свободные емкости.
– Ой, шото я умаялась, – сказала Яга, вытирая рукавом выступивший пот. – Все же не след мне было с пустым резервом колдовать.
– Яся, ты иди, приляг, а я этих обормотов к делу пристрою, – сказала я ей, и полетела в сторону резвящихся ребят.
– И то правда, – махнула она рукой и отправилась на боковую.
– Аленка, – рыкнула я на подлете. – Это как называется? Рыбу собрали и кинули возле хаты, а нам значит, за вас всю работу дальше делать?
– А что тут такого? – удивился Ади.
– Что такого? – взвилась я. – Твоей бабуле сколько лет? Ты видел, как она выложилась на выходе из реки? И ты еще имеешь наглость спрашивать шо такое?
По мере того как я говорила, мой голос становился все громче и громче. Я наступала на бедного оборотня.
– Эй-эй, ты чего? – бедолага понял, что был не прав и поднял руки в примирительном жесте.
– Фиалочка, ну ты шо, – попыталась успокоить меня Алена. – Мы чичаз пойдем и усе сделаем. Почистим рыбку, пожарим ее, засолим, то шо останется. Не переживай.
И они, взявшись за руки, пошли в сторону дома. И как это понимать? Что-то в последнее время Алена стала много внимания уделять этому коврику с крылышками. Не к добру это! У нее жоних есть! Хоть он и в хрустальном гробу, но все равно, честь девичью нужно блюсти. А вдруг она влюбится в этого любителя красных шапочек, и что я тогда делать буду? Ууу, злыдня малолетняя! Ладно, прорвемся, нужно занять ее работой так, чтобы ни на какие глупости времени не хватало.
