Текст книги "Царевна-лягушка или как оно на самом деле было (СИ)"
Автор книги: Александра Астос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Глава 4. Баба Яга
От этого путешествия я ожидала многого, ведь не каждый день доводиться встретить саму Бабу Ягу, так сказать, в естественной среде обитания, но это было полнейшим провалом. Стоило нам появится на опушке, ко мне с ноги постучалось ни с чем не сравнимое разочарование, и я невольно громко и обиженно выдала:
– И все? А где весь антураж? – Резонно уточнила я, глядя на полуразрушенную халупу пред собою, что уже успела своей филейной частью застыть так как надо. Так сказать, ко всему готовенькой. Но так ведь неинтересно. – А где все это… Ко мне передом, ко всем задом? Лапы эти куриные бестолковые? Чтобы страшно, а не так!
Изба была в настолько убитом состоянии, что вызывало внутри что угодно, но не благоговейный страх. Ручнечки, что очевидно до того сияли краснотою, уже успели даже отвалиться, а куриные ножки, кои прославили сию хибару, даже не проглядывались. Лесенка у входа треснула, что смотреть на это невозможно жалко было. Единственное, что радовало, это поляна усеянная всевозможными цветами да что пахла так чудесно, но опять же! Антураж совсем не страшный какой-то выходит, а наоборот располагающий!
Я прямо расстроилась так расстроилась, тяжело и со вкусом вздохнув и засопев как ненормальная от неудовольствия своего.
Ваня на это лишь пожал плечами, выдохнув ехидно:
– Мы не в дни приёмов. – Явно решил он отыграться над мною за прошлую шутку мою, но мне не до того было. Обидно, до жути, а он со своей местью маленькой лезет.
– Не смешно, и вообще… – Пробормотала я, глядя на приветливо открытый для нас вход, как неожиданно внизу что—то замельтешило, и повернув голову туда, я истошно заорала, едва не упав с плеч Ваничкиных: – А-а-а!
Царевич от моего истошного крика отпрыгнул от непонятного нечто, что на три головы было ниже его самого и неожиданно выдал, схватившись за сердце:
– Блин, зачем пугаешь? – Проговорил он, уставившись прямо на маленькую старушку пред нами, что до того очевидно цветочки какие собирала на поляне этой спокойно себе: – Это чего это на тебе? – Кивнул он на лицо этой бесстрашной, что измазано было чем-то пахучим да противно зеленным, да плотно так, что только глаза угадывались.
Бабуся, облачённая в какой-то непонятный балахон розового цвета, только голову от земли подняла выше:
– Что? А так это… Маска омолаживающая. – Она рукою махнула, усмехнувшись, с любовью выдирая новый василёк и складывая в корзину свою, что в любой момент грозила развалиться от старости своей.
Бабуся была до крайности странной. Нет, кто в своём уме решит собирать цветочки у дома Бабы Яги, ведь она не может быть… Мысль поразила меня, и я уставилась на женщину, пока Ванечка резонно уточнил:
– Нафига тебе маска омолаживающая?
– Зачем-зачем? Красивой быть хочу! – Раздражённо выдала она, бросив корзину свою на землю, и вытерев ладони о передник персикового платья, упёрла руки в бока, глянув на Царевича моего совсем иным взором, отчего у меня по позвоночнику мурашки побежали: – Чего приперся снова?
– Ты бы лучше хату в порядок привела… – Пробормотал Ванечка мой, отчего я уставилась на него пучеглазиком, тут же переведя взгляд на нашу «молодую» цветочницу, не в силах осознать услышанное.
«И это та самая Яга?» – хотелось завопить мне в голос, ведь эта бабуся походила на кого угодно, но не злодейку сказок наших народных в платьице ещё этом на манер образцово-показательных добрых бабусь. Ее волосы, что были полностью седыми, были спрятаны аккуратно под платок, а глаза глядели на нас двумя сапфирами. Такого удивительно голубого оттенка они были.
– А ты мне нотаций не читай! Че хочу, то и ворочу! – Упёрла она руки в бока.
Но Ванечка тем временем, не заметив моих душевных метаний по поводу пересмотра всех канонов жанров, продолжил диалог:
– Я с вопросом. – Недовольно вздохнув, глядя на Ягу как на себе равную, очевидно совершенно оную не боясь, что меня удивило ничуть не меньше.
– Каким это? – Она на это лишь усмехнулась, вернувшись к занятию своему: – Опять напортачил?
– Не знаю. – Царевич тяжело вздохнул. – В общем, вот! – Тыкнул он в меня, отчего Яга весело хмыкнула, глянув на меня исподлобья и тут же отвернулась:
– И что? – Уточнила она, ехидно добавив: – И зачем ты мне лягушку с болота притащил, хотя подожди-ка… – Неожиданно снова уставилась она на меня совершенно иным взором, вперив взгляд двух сапфиров, да так пристально, что мне не по себе сделалось.
– Здрасте, уважаемая Яга! – Неожиданно даже для себя выдала я, оскалив, как я надеялась, в улыбке свою морду, отчего лицо бабки на несколько секунд застыло. И я было не успела даже испугаться, как бабулька неожиданно как давай громко ржать, что аж птицы с громким криком сорвались с близлежащих деревьев.
Что-то мне это подозрительно напомнило, но уточнять я не стала. Ваничкино лицо в тот момент было само загляденье, настолько хитрое выражение плута застыло на нем, и до того довольным он выглядел, что даже не по себе стало.
– Ой, не могу! – Тем временем, ржала неугомонная Яга, схватившись за живот да так весело и хорошо ей было, что маска ее с противным хлюпаньем с лица ее сползать начала, но лучше это выглядеть не стало. В какой-то момент, когда очередной кусок упал, противно хлюпнув напоследок, мы с Царевичем даже переглянулись, скривившись одновременно, но, а бабке было хоть бы хны и она продолжала хохотать: – Вот эта порода, а! Батьке уже сказал? – Она вперила в Ванечку очень хитрые глаза, что уж больно напомнило мне кое-кого:
– Только собирался. – Кивнул этот конспиратор хренов, на что та лишь рукою весело махнула, тяжело осев на землю, очевидно устав от веселья-то такого:
– Потом расскажешь. А лучше покажешь! Могла бы и сама пошла, на такую хохму поржать. – Довольно скалясь выдала она, как девчонка, рассевшись на земле и раскинув в сторону короткие ножки.
Ваня на это лишь усмехнулся, неуверенно уточнив:
– Так…? Все точно? – Он размял рукою шею свою, очевидно, сам уже успев осознать все, отчего Яга, тоже поняв это, лишь хихикнув:
– Точно. А чего не устраивает тебя? – Тут же ласково уточнила она, сразу после заржав: – Все… А вон оно чего. Ох, и весёлые вы, княжичи, однако. Причём все как на подбор!
– Ты о чем? – Тут уточнил Ваня, пропустив при этом все остальное, отчего я невольно уставилась на него.
– Не о чем. Иди с богом только с глаз моих. – Махнула неожиданно мягко и с нежностью Яга, но Царевич только удивлённо переспросил:
– Подожди как иди? Куда?
– Куда-куда? – Передразнила его бабка, с кряхтением поднимаясь с земли, проигнорировав Ваничкину руку, и стряхнула с платья своего пыль: – Жениться иди. Куда же ещё теперь? Благословляю я тебя так сказать от души.
Наши с Иваном лица в тот момент очевидно оба одновременно вытянулись, и мы даже переглянулись, прежде чем он недовольно выдохнул, уперев руки в бока:
– Ага, и в душу. Ты совсем со своими масками сбрендила? – Бабка на это лишь хмыкнула, вновь примеряясь какой бы цветочек выдрать: – Как я на лягушке женюсь?
– А что тебе в ней не так? – Спросила она до того спокойно, что мы оба рты поотрывали, снова переглянувшись, а Ваня выдал:
– Ну… А… А детей как? – Озвучил он очевидное, обрисовав меня в воздухе ладонью правой, что была меня больше раза в три, до того она у него богатырская была.
– Ты же вроде детей не хотел. – Хитро глянула на него бабка украдкой. – Все про свою свободу мне тут орал!
– Не хотел.
– Ну и все. – Пожала она плечами, смешно выдирая василёк из земли, что упирался, очевидно не желая себе такой судьбы: – Считай желание твоё исполнено. Идите, у меня свидание скоро. – Кивнула она нам кряхтя, на что мы снова рты пооткрывали, и я уж тут-то промолчать не смогла:
– Правда? А с кем? – Квакнула я, на что Ваня тут же замотал головою, недовольно выдав:
– Я не хочу знать.
– Почему? – Резонно уточнила я, глянув на него, как тишину и спокойствие, что царило на поляне до сего момента, разрезал грозный рык:
– Проваливайте оба! Достали вы меня! Мне готовиться надо, а вы… – И тут мне стало немного страшно, на что Ванечка обиженно засопел:
– Но…
– Пошёл вон! – Топнула ногою бабка, как нежданно негаданно на небе что-то сверкать начало, и все в такие хмурые цвета окрасилось, что не по себе совсем стало.
Ваня было застыл от такой резкой перемены, но тут же замотал головою и недовольно выдал:
– Нет, так дело не пойдёт, бабка! Намудрила ты со своими…
– Так! Все! Достали оба! Идите сглаз моих, и готовьтесь к свадьбе! Благословляю вас и все такое! – Замахала Яга руками да так резво и живо, что мне аж завидно стало от ее прыти в таком-то почтенном возрасте. Как тут же она гаденько усмехнулась: – И на детей в то числе!
Иван от такого заявления аж побелел, сглотнув, как та продолжила:
– На пятерых сразу. – Да и голосом таким сладким, что даже мне поплохело: – Мальков!
– Не, я не готова… – Просипела я хрипло, сама не понимая зачем и почему, но отчего-то в тот момент это показалось весьма важным мне, как очи Яги яростно блеснули в образовавшейся темноте:
– Пошли вон!
Глава 5. И что делать?
Бежали мы хоть и не долго, и не далеко, но запыхались знатно, а может все это испуг был? Не каждый день на нас Яга так проникновенно орала в конце концов. Будь я девушкой, поседела бы в раз, но благо Ванечка был не промах – сиганул так, что еле как удержалась. Наверное, он уже был на опыте.
– И что делать? – Обречённо спросила я, стоило Ивану остановится. Бежал он долго, а я лишь за плечо его держалась, как могла, чтобы в чащу на лету не сигануть с размаху да с ускорением таким.
– Че делать? – Переспросил он, оперившись на дуб неподалёку, да задышал тяжело от бега такого: – Не знаю.
Не привык очевидно богатырь мой к такой физкультуре.
– Как не знаешь? – Испуганно спросила я. Услышанное и увиденное мною на поляне только-только стало устаканиться у меня в голове, выстраиваясь в ровную цепочку: – Это значит, я твоя суженная? Так выходит…
– Выходит так. – Пожал Царевич равнодушно плечами, уже дыша ровно, и глянул на меня хитро, усадив на ветви дуба: – Я тебя чем-то не устраиваю, дорогая? – Ещё и подмигнул мне наглец, отчего мне сильно захотелось треснуть этого больного. Царевич, тем временем, как будто меня добивая, плечи покатые разминать стал после забега нашего:
– Помимо очевидного… – Развела я лапами в сторону, намекая на своё зооморфное состояние, вот только говорить ему о том, кто я на самом деле не собираясь. Мешало мне что-то, но он на это лишь рассмеялся, да так легко и непринуждённо, что я было дышать разучилась, оттого красив он был в те секунды.
– Не боись, придумаем чего-нибудь. – Махнул он равнодушно рукою так, как будто в этом и правда проблемы не видел. Вот что за семейка?
– Придумает он, ага, как же… – Раздражённо фыркнула я. – Я от тебя… мальков делать не буду! Так и знай! – Ваня на это заявление лишь хмыкнул:
– А от других будешь?
– Не смешно, Царевич! И вообще… Может тебя, Яговичем звать надо?
Ваня на это лишь хмыкнул, тяжело вздохнул, приблизив лицо своё близко ко мне, и так глянул проникновенно, что сердечко вновь ёкнуло.
– Догадалась значит? – И как можно быть таким красивым? Не по-божески это! – Только не говори никому, ладно?
– Что? – Отозвалась я, как полная дура, глядя на него и при этом потерявшись совершенно в пространстве и времени, благо он того не понял, серьёзно пояснив:
– Моя мама была дочкой Яги, но об этом никто не в курсе. Даже бояре… – Он замолк, отвернувшись и на его губах застыла улыбка: – Мы не любим говорить о том. Не говори никому, лады? – Глянул он на меня очень серьёзно, на что я выдохнула:
– Лады. – Мне то что? Я чужие тайны не люблю.
– А ты?
– Что я? – Не поняла я, до того молниеносно он тему перевёл, вновь став тем самым балагуром:
– Чего ты хочешь? Какое желание от меня ждёшь? – Хитро прищурил он свои нереальные глаза, что аж невыносимо стало, и я отвернулась:
– Потом скажу… Не боись, на честь твою покушаться не буду и мальков делать от тебя тоже! – Пошутила я, на что этот индюк лишь выдал:
– Жаль! – Ещё и губы так по-детски сжал, как будто и правда жалел:
– Что? – Выпучила я глаза, на что он рассмеялся:
– Я хочу знать, что именно ты от меня желаешь!
– Потом скажу! – Пробурчала я, оглядывая самую настоящую чащу, в которой мы очутились, резонно почувствовав себя в ней как не в своей тарелке: – Нам вообще пора…
– Ты мне зубы не заговаривай, душа моя! – Прикрикнул Царевич, положив свою огромную руку на дерево у самой моей морды, перекрыв тем самым весь обзор, и тихо, как будто флиртуя выдал: —Что за услуга?
Я недовольно зыркнула на него, тут же отвернувшись:
– Слышала у вас есть дорога, что к Алатырь-камню ведёт, разве нет? – Шёпотом уточнила я, совершенно не желая делиться самым сокровенным, но Ваня был очевидно другого мнения:
– Да, есть такая. – Он видно рассудил, что раз я знаю его самый сокровенный секрет про родню, так значит он мой знать должен, оттого и прицепился ко мне: – Узнать что-то изволишь, невеста моя? – И голос его был подобен тягучему сладкому меду, что я аж невольно вздрогнула от него:
– Изволю. – Ещё более раздражённо выдала я, и он ближе приблизил своё лицо ко мне:
– И что же? – Ещё немного, и мог бы щекой меня погладить, извращенец блин, оттого я зыркнула на него, взглядом пытаясь показать все, что я о нем думаю, и отползла подальше:
– Это личное, знаешь ли.
– Но мы ведь вроде как почти женаты? – Выдохнул этот экспериментатор, хитро блеснув сапфирами глаз, на что я резонно выдала:
– Ни один нормальный отец не даст ход этому браку, поэтому даже не думай! – Ваня на это лишь хмыкнул:
– А кто сказал, что батенька мой нормальный? – Я аж поперхнулась от такого заявления:
– А кто сказал, что я согласна твоей женою быть?
Ваня на это лишь хмыкнул и оторвался от дерева, тем самым дав мне наконец дышать нормально, но взгляда своего хитрого от меня не отрывал:
– Ты сама и сказала, Руса! – До того хрипло и красиво протянул он моё имя, что не будь лягушкой, точно кинулась этому змею искусителю на шею: – Когда подписалась на авантюру эту, помнишь? Ты же хочешь к Алатырь-камню попасть, верно?
– Верно! – Недовольно квакнула я.
– Значит, мы договорились! – Довольно рассмеялся Иван, разведя мощные руки в сторону и закинув их за голову, как будто специально пред мною красуясь: – Сделка будет действительна, ежели ты мне батеньке отомстить поможешь! Уговор был о том, а что дальше будет… Только Алатырь и знает!
– Думаешь, он реально пойдёт на это? – Выдохнула я поражённая догадкой. Уж больно Царевич мой довольным был: – Да как так можно?
– Все может быть! – В ответ хмыкнул этот натуралист. – Может скоро ты и правда женою моей законной будешь. – И столько подтекста в этом было, что я вновь усомнилась в маскировке своей. Но как бы он мог узнать? Поэтому нервно дёрнула лапой:
– Не смешно!
– Я не смеюсь. – Хмыкнул он, вполне для себя серьёзно.
Мы замолчали, буравя друг друга взглядами, но Царевич был не промах, поэтому я недовольно выдохнула, сложив лапы на теле:
– Ладно ежели так. Лягушечий век короток, обернуться не успеешь, как вдовец. – Он на это лишь головою недовольно мотнул, совсем иным голосом уточнив:
– Значит, мы договорились, душа моя? Ты мне так и не ответила чётко.
– Договорились. – Кивнула я, продолжив: – И Царевич…
– Что?
– До свадьбы ни-ни. – Пошутила я, дабы вернуть беседе нашей весёлый тон, впрочем, Ванечка быстро шутку оценил, рассмеявшись:
– А после свадьбы значит можно? – И проникновенно добавил: – Только скажи, сколько мальков ты от меня хочешь? Пять?
Я даже присвистнула от наглости этой:
– А вы, батенька, извращенец я погляжу. Так сильно зверюшек разных любишь? – Но этот ненормальный лишь хмыкнул:
– Только определённых, маленьких таких и склизких!
– Ненормальный ты, Царевич! – Хмыкнула я, усаживаясь вновь на покатые плечи его, пока Иван, очевидно ориентируясь умело по небу, сквозь чащу пробираться стал: – Больной на голову!
– Натуралист я, дорогая моя. Причём самый настоящий. – Рассмеялся он, стоило нам к озеру подойти, где Царевич коня своего повязал. Я не знала, что мы так близко тут. Беседа наша была хоть и глупа, но до того интересна, что я не удержалась от вопроса, глядя на Ванечку сверху вниз, любуясь невольно:
– Даже любопытно, как ты их делать собираешься. Мальков наших общих!
– Так ты уже согласна? – Бросил на меня хитрющий взгляд этот уникум.
– И не мечтай! Просто мысли в слух, если тебе так принципиально!
Ваня от этого в голос рассмеялся, снова тем самым всех птиц в округе распугав. Вот что за семейка?
– Я личность уникальная, дорогая. – Прошептал он после сладким голосом, отчего я снова мурашками вся покрылась. Да что там, я была одна сплошная мурашка! – Все дело в правильном настрое и мотивации!
– Если ты хотел напугать меня, то ты это уже сделал. – Неожиданно хрипло выдала я, мысленно радуясь тому, что морда у меня безэмоциональная.
– Тогда мы в расчёте, душа моя! – Рассмеялся он, умело усаживаясь на лошадь.
Глава 6. Знакомство с Царем-батюшкой
Царские казематы этой местной элитарной группы, в противовес другим, были поистине уникальным и несравненным зрелищем с какой стороны не глянь. Стены повсюду были исписаны разными витиеватыми узорами, с вкраплениями золотых и не очень металлов, колонны высились вверх, что аж даже увидеть, где они кончаются нельзя было. А от того, насколько все так монументально и дорого-богато смотрелось, невольно кружилась голова, что нет-нет да плохие мыслишки о Царевиче и их семейном достоянии то и дело просились в голову, благо что сам добрый молодец о том не был ни сном ни духом. Да и мне глянуть, и так сказать, оценить, с этого ракурса было не удобно, оттого я молчала.
Царевич же тем времени даром не терял, и с радушным поклоном молвил, стоило нам двоим замереть пред ясными очами хозяина сих каземат.
– Здравствуй, батюшка! – Громко и гордо произнёс Ваня, отчего даже у меня сердце в пятки ушло, настолько голос моего красно молодца преобразился. Это пред мною он был Ванечкой, а тут, пред царём да свитой его это уже был Царевич. – Добро ли поживаешь?
И вся его фигура до того красноречиво говорила о том, что наследничек сих владений в дом пожаловал, что даже мне шутить неудобно стало, что было буквально впервые со мною. Я аж слюною подавилась, с трудом пасть свою прикрыв, а то мало ли чего.
Что до остальных, то батя моего суженного, что застыл пред нами на троне своём, производил своей фигурой тоже неизгладимое впечатление: косая сажень в плечах, кою не смог бы скрыть любой другой царский сарафан, возвышал его величество на троне над нами всеми. Вихревые тёмные кудри хоть и были тронуты сединой, да только это вид придавало ещё более умный да мудрый. Если на Ванечку было глядеть одно несравнимое удовольствие, то и на его отца любоваться можно было часами. Эх, вот эта гены так гены!
Стоило сыну, что явно был дорог и важен отцу судя по весьма благожелательной улыбке, закончить распинаться дежурными фразами, что видно по правилам нужны были, как ясны очи тут же блеснули хитро, причём таким знакомым блеском, что от этого невозможно было не подивиться, насколько отец да сын похожи. Одно лицо, любо дорого любоваться!
– Добро, как ещё! – Махнул Царь-батюшка мощною рукой, да так скоро и резво, что вся свита, что притаилась за его Величеством аж вздрогнула. Бояре, что дружно застыли сзади, вступать в разговор не спешили, да отчего-то вид столь испуганный имели, что мне как-то не по себе стало. – И тебе добро, сын! Рад коли ты изволил вернуться. – Усмехнулся он, сощурив зеленные очи, что аж спросить захотелось, неужто батенька уж и не чаял его возвращения. Очевидно, батя уже успел смириться с тем, что сынок младший уже чухнул на чужбину, а нет… Явился, не запылился.
Ванечка же, уловив отцовский намёк, тоже усмехнулся, положив могущие руки себе на талию, кивнув:
– Благодарствую, батюшка. Я к тебе не с пустыми руками. – Пауза, что намерено выдержал Царевич, прежде чем молвить, была достойна награды «за лучший драматический момент». Аж похлопать захотелось… – Позволь с невестою тебя познакомить.
Лишь на долю секунды на лице царя промелькнуло изумление, кое он скрыл в тот же момент, быстро изволив взять себя в руки и приосаниться, но вот насторожённость, что засквозила в его фигуре после слов сына, было сложно скрыть. Его лицо приняло вид бесстрастный да коли скроишь им, как поражён?
– С невестою? – Осторожно молвил царь-батюшка, как бы невзначай, отчего усмешка на губах Царевича моего лишь увеличилась, что незаметным не осталось. Царь, как бы незаметно оглядел одними глазами пространство зала, но невест явно не нашёл да только лягушку на плече добро молодца заметил, но такой вариант развития события видно его психикой предусмотрен не был, поэтому он быстро глаза и отвёл. Мне даже как-то жаль его стало. Но и за себя обидно, слегка. – Позволяю. – Тяжело вздохнул он, снова махнув рукою, видимо решив, что затягивать этот момент не стоит, учитывая оживление, что произошло после слов Ванечки за спиной его Величества. Придворные дружно загалдели, очевидно тоже не будучи уверенными, что добрый молодец изволит быстро найти себе супругу. Но какую…
Вот тут улыбка, кое хранил на лице своём Ванечка, превратилась в очевидный ехидный оскал:
– Знакомься, царь-батюшка. – Голос его лился аки мёд, настолько сладким и сильным он был. – Моя невеста Руса. – Указал он кивком головы на меня, отчего на несколько секунд в зале полном людей образовался вакуум, что слышно было даже пищание камора на раме окна. И могу поклясться, что даже он в те секунды не хило так опешил, упав на ту саму раму.
Я же, решив, что хуже уже точно не будет, изволила, так сказать, добавить свой гвоздь в крышку гроба местной элитарной группы, громко вымолвив и поклонившись при этом:
– Добрый день, царь-батюшка. – Лицо его Величества при этих словах весьма красноречиво побелело, приняв весьма нездоровый вид, пока в царских казематах продолжала храниться идеальнейшая тишина. Так прошла минута, две, а лицо батеньки розовее не становилось, отчего даже видно Ванечке не по себе стало, от того он и обеспокоенно спросил:
– Батя, ты че? – Ответа не последовало, да и чего греха таить, царь-батюшка даже не дышал. – Помер что ли?
И вот, казалось бы, финита ля комедия сей милой истории, что изначально пошла через одно место, но это только на первый взгляд, особенно ежели вы до этого не знали его Величества, что после заданного вопроса резко ожил и громко и со вкусом заржал на все 200 кв. м. своих каземат, упав с трона своего, да так, что аж стены сотрясаться начали. Настолько мощным и протяжным было его веселье, что даже страшно становилось. От того видимо, свита его в угол позади него забилась, чтобы не дай Бог не задел он их нежных ненароком.
– Вот это номер! – Гудел царь между приступами хохота, держась за живот. – Сын, право слово, я даже на секунду… Я ведь реально на секунду поверил тебе! – Произнёс он, вытирая слезы, что выступили от хохота, да только углядев серьёзное Ванечкино выражение лица, как-то тут же приосанился и посмеиваться перестал, поражённо выдохнув. – Стоп, это чего выходит?
– Батя, ну тут такое дело… – Усмехнулся тем временем Иван, разведя руки в сторону, но батенька тут же перебил его, сверкнув ясными очами и снова сев на царственный трон свой, и как ни в чем не бывало уточнил.
– Даже интересно какое такое дело, что ты изволил женится на лягушке? А стрела… Стрела эта проклятая!?
Ваня хитро разулыбался, приосанившись:
– Стрела к ее, так сказать, ногам упасть изволила. – Протянул он тоном довольного кота, что даже я сомневаться стала. Может он того, сам ее подкинул?
– Прям сама? – Поднял бровь царь, неизвестно чего ожидая, впрочем, кто его знает?
– Прям да.
И вот тут Царю-батюшке по всем законом жанров нужно было начать горевать да думать, как бы дела делать, кабы на лягушке сынка любимого не женить, но и тут он оказался не промах. Батя моего Ивана снова заржал так, что на сей раз от этого хохота оконные рамы танцевать изволили.
– Да, Ванюша! И ведь обещал мамке твоей, а она… Эх, коза! Как знала ведь! Вот ведьма моя! И обещал ведь, обещал! Как знала, что ты весёлым уродишься, но сегодня… – И чуть погодя, успокоившись, спросил отец сына, сразу перейдя к делу. – К Яге ходили? – Что-то в бормотаниях царя насторожило меня, особенно часть с обещанием, и ведь Ванечка все понял. А что понял, и не сказал. А ну и фиг с ним!
– Ходили. – Кивнул мой суженный, почесав затылок тем временем, хитро как-то усмехнувшись.
– И че старая карга сказала?
– Счастливой семейной жизни пожелала. – И вот тут я уже не смогла сдержать так и рвущийся комментарий, тихо пробормотав, но из-за хорошей акустики меня изволили услышать все:
– Благословила прям от души.
– Ага и в душу. – Весело вторил мне Иван, ухмыльнувшись. – Мальков пятерых пообещала!
Но неожиданно это весьма сильно позабавило Царя-батюшку, отчего он снова усмехнулся, на сей раз обратившись ко мне:
– Даже так… – Выражение лица его сильно вытянулось при словах этих. На меня он уже глянул иным взором: – Так значит, ты у нас Руса?
– Да, сир.
– Весьма необычное имя. – Хитро стрельнул он глазами.
Тем не менее я не растерялась, притворно выдохнув:
– Родители затейники, сир. Каким нарекли, такое и несу. – Я уж было подумала, что его Величество после такого осерчать может, как вдруг он выдал с улыбкой на лице:
– А нравишься ты мне! – И тут же глянул на сына. – Она и правда прикольная!
И вот тут уж я думала на сей раз осерчать изволит Иван, раз его план пошёл прахом, но то ли он лицом своим владел превосходно, то ли я чего-то не поняла, но мой спутник лишь спокойно поднял руку вверх и решил уточнить:
– Батя, так…
– Говоришь, стрела сама упала? – Погладил Царь бороду свою, призадумавшись о чем-то. – А титул какой есть, краса?
И ведь нужно было смолчать здесь, как и во многих, многих других моментах, но это был мой звёздный час, оттого я решила, что раз уж врать, то прям по крупному, поэтому самодовольно выдохнула, как будто это само собою разумеющиеся:
– Царевна-лягушка, сир. – Откуда я это взяла, я даже сама не поняла в тот момент, но сказанное обратно не воротишь.
– Ах, вон оно как! – Обрадовано захлопал руками Царь, ехидно посмеиваясь, отчего свита вновь как-то весьма испуганно отошла к стеночке. – Даже тут ты братцев переплюнул, сын. Те бояр да купцовых дочек ко мне приволокли, и только ты, мой сокол ясный, целую Царевну притащил. – Под конец прикрикнул он, и вот вновь, невозможно было в стороне остаться, поэтому я уверенно выдохнула:
– Он очень старался.
– Ох, нравишься ты мне, нравишься! – Указал на меня пальцем Царь, весело рассмеявшись, отчего бояре наконец отмерли и уж было хотели вставить свои пять копеек, да только Ванечка неожиданно усмехнулся.
– Так может сам и женишься?
– Я не против. – Обрадованно воскликнула я, сразу уточнив. – А корона будет? – Кто же от царя целого отказываться будет?
– Будет. Когда царица новая появляется ее драгоценностями одаривают. Корона ее сапфирами да рубинами сиять должна. – У меня от такого аж слюна изо рта потекла. – Мамка, когда они женились, целую диадему заказала да с гранатами изысканными. Выделиться решила.
– Правда?
– Конечно. Это незыблемое правило. А кокошник, его же тоже при желании украсить можно! – Кивнул мне Ванечка, отчего улыбка царская чего-то померкла. – Мы же не бедные. Вот, например, у бати знаешь сколько под…
Как неожиданно царь резво вскочил, нависнув над нами горою:
– Так! Все! Достали оба! Идите с глаз моих, и готовьтесь к свадьбе! Благословляю вас и все такое!
– Но, сир… – Неожиданно фальцетом заблеял один из бояр, устав видимо от цирка этого. – Она же лягушка! – Махнул он в мою сторону, ожидая видимо, что после его слов царь тут же прозреет, но тот только глянул на того, как на идиота, но несчастного спас Ванечка, как-то подозрительно ласково молвив:
– Бать, а твоё благословение… Знаешь, прям слово в слово как у Яги. – Уж не знаю, что так Царя разозлило, да только он аж красным сделался:
– Значит так…
– А на долгую и семейную жизнь да деток побольше благословишь? – Добил его видимо контрольным уж очень весёлый Иван, что аж глаз царский изволил дёрнуться, как снова бояр слово взял:
– Нас засмеют! – И столько отчаянья там было, в этом крике, что батенька женихов наших схватился за голову, сквозь зубы пробормотав:
– Значится так… Пошли оба, и чтобы по утру к свадьбе готовы были! – Благо Ванечка спорить не стал, тут же развернулся и пошёл в сторону выхода, но меня вот все один вопрос беспокоил. – А теперь вы… – Очевидно обернулся он к своей свите, благо мы этого уже не слышали.
– Так а корона все-таки будет? Ну хотя бы кокошник!
