Текст книги "Царевна-лягушка или как оно на самом деле было (СИ)"
Автор книги: Александра Астос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Annotation
«В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, и было у него три сына. Младшего звали…» Впрочем, все мы с вами прекрасно знаем, как его звали, но вот вам, дорогие мои читатели вопрос, а знаете ли вы, как зовут меня? Царевна-лягушка, скажите вы, но не сочтите за грубость, это малость не честно. Значится, как его звать все знают, а я? Моё имя вам известно, кроме сего титула? Если я ничего не путаю, это я как раз-таки главный персонаж сей милой истории, и дабы больше вы, мои милые и обожаемые, не смели оскорблять мою тонкую душевную организацию своим «незнанием», я так и быть, поведаю вам всю правду-матку.
Царевна-лягушка или как оно на самом деле было
Глава 1. Знакомство с главной героиней
Глава 2. Знакомство с Царевичем
Глава 3. Первые переговоры
Глава 4. Баба Яга
Глава 5. И что делать?
Глава 6. Знакомство с Царем-батюшкой
Глава 7. Любимые братья
Глава 8. И жили они долго, но не сильно счастливо
Глава 9. Ревность дело такое
Глава 10. Первая брачная ночь
Глава 11. Иван. Разговор по душам
Глава 12. Второе испытание
Глава 13. Иван. Разговор по душам снова
Глава 14. Алатырь-камень. Правда
Глава 15. Разговор по душам с Лешим
Глава 16. Встреча с Царём Морским
Глава 17. Садко. Разговор с дочерью
Глава 18. Иван. Бал
Глава 19. Иван. Продолжение бала
Глава 20. Встреча
Царевна-лягушка или как оно на самом деле было
Глава 1. Знакомство с главной героиней
«В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, и было у него три сына. Младшего звали…» Впрочем, все мы с вами прекрасно знаем, как его звали, но вот вам, дорогие мои читатели вопрос, а знаете ли вы, как зовут меня? Царевна-лягушка, скажите вы, но не сочтите за грубость, это малость не честно. Значится, как его звать все знают, а я? Моё имя вам известно, кроме сего титула? Если я ничего не путаю, это я как раз-таки главный персонаж сей милой истории, и дабы больше вы, мои милые и обожаемые, не смели оскорблять мою тонкую душевную организацию своим «незнанием», я так и быть, поведаю вам всю правду-матку.
И начнём мы… Ну с меня же. Во-первых, позвольте представиться, меня зовут Русалия. Руса для вас, но прошу не путать с русалками! Это важно, хоть бабка моя из русалок. Видно, от того, характер у меня не задался. Но зато волосы у меня шикарные и длинные, это факт.
Были, пока одним прекрасным весенним днём я не сглупила, решив посмеяться над местным Водяным. И это уже, во-вторых. Водится у нас тут один в своём Хрустальном дворце на самом, извините меня, дне. Русалки болтают, что мол знатный дядька он был, пока не утонул однажды поздней ночью на Ивана-Купала. И попал он во власть старого Водяного, и без малого двести лет отмотал у Новгородского местного властелина вся водицы русской, пока новая вакансия не образовалась в виде нашего небольшого, но милого озера у опушки. Как звали его, нашего многоуважаемого Водяного, в народе, уже и никто не вспомнит, как и он сам, но языком молоть он всегда умел и любил:
– Ух, богатый я был человек, мавочки… – Обычно говаривал он, изрядно захмелев пред этим: – Купец! Эх, а красивый какой, красивый! – Любил он стукнуть по столу, скривив усатую синюю рожу, что тем же мавкам аж тошно становилось.
Но это я только по рассказам других и слышала. Бабка моя с ним страсть как друг друга не терпели, оттого мне было запрещено соваться туда всю жизнь. Баталии у них были не на жизнь, а на смерть. А мне… Все равно и было на этого Морского прохвоста, пока однажды ко мне подруженька моя Офелия не нагрянула в слезах вся:
– Представь… И накричал на меня при всех на балу! – Утирала она рученькою глаза свои прекрасные, да хвостом русалочьим по воде проводя: – А я все-то кружку разбила… А Царь наш осерчал так, что и во дворец мне приходить запретил!
И вот тут мне стало резко не все равно. А зимушка нынче была сурова, от того водица дай и замёрзла. И было принято Водяным решение в спячку впасть, что он и сделал, оповестив всех, чтобы ждали его с весенними лучами, а именно первого апреля. Нет, вы чувствуете это? Первого апреля… Это же само проведенье велело мне поступить так.
Эх, говорила мне бабка, что чувство юмора – это не моё, но кто бы ее слушал? Хотя для Болотниц это в принципе не свойственно – слушать кого-то, от того мы и весёлые такие.
А то, что Водяные этого тонкого искусства не понимают, это, знаете ли, не моя вина. Прививать надо. Прививать! Причём насильно и со вкусом. Вот именно этими мыслями я руководствовалась, поздно ноченькой запуская в ручей с пол дюжины отменных индийских змей, что окольными путями выторговала заранее у Восточного Лешего, а откуда они у него, меня уж мало касалось.
Главное было другое.
– А ты уверена? – В который раз вскинул на меня взгляд Леший, уже наш родненький, наблюдая за тем, как я опрокидываю очередной баул с «подарком» для местного морского купца в его обожаемые владения, усмехаясь сама себе. – Ты его даже не видела не разу, зачем же так… жёстко? Офелия твоя может сама виновата, что сервиз его любимый разбила! Подумаешь, голос повысил…
– Уверена! И вообще, нечего на беззащитных русалочек голос повышать! – Изрекла глубокомысленно я тогда, убирая следы преступления и довольная собой, махнув рукою, что мол и так сойдёт, пошла спать в лачужку на родном болоте.
Что сказать… Было весело. Очень. Особенно когда вся стая из моего «подарка» поутру выкорчевала весь посев и все стадо, до которого сумело добраться во владениях нашей местной элиты на дне, пока то самое морское купечество, ничего не подозревая, дрыхло себе преспокойно задницей к верху, не до конца отойдя от длительной спячки. По слухам, мой «подарок» был пойман лишь позже, успев до этого пройтись весьма ощутимо и в том числе по хвосту Водяного, цапнув того за, скажем обтекаемо, интересное место, что тот весьма лелеял и любил.
Вы когда-нибудь слышали крики с дна? Я не шучу, прямо с дна. Песчаного, если изволите. Вот и я, мои дорогие, до сего знаменательного дня не слышала. Но узнала много нового, в том числе подтянула свой словарный запас обилием весьма интересной и ёмкой лексики.
Ржали мы всем лесом и всеми водоёмами и реками в округе. Причём громко, и я была в первых рядах, пока одним воскресным утром не обнаружила себя в виде склизкой лягушки, что стало вполне себе достойной ответкой от местной элитарной группы.
Вот тут уж снова. Ржали все. Но не я в первых рядах.
Грустно.
– Эх, – вдохнула я, точнее сказать квакнула, уныло оглядев своё болото, пока подле меня квакали мои подопечные, с удовольствием застыв на чёртовых кувшинках, что больше обычного бесили меня сегодня.
– Ты какая-то неправильная Болотница, ты знаешь? – Вздохнул Леший, как ни в чем не, бывало, сидя неподалёку на берегу, подставив колоритную мохнатую морду под палящее пуще обычного солнце. На болотах нынче все было скучно и чинно, а от того грустно больше обычного. По крайне мере мне.
– Это почему это? – Вскинула зелёную морду я, отчаянно не желая смотреть на своё же отражение в мутной воде. Я хоть и в нынешней ипостаси имела вид премилый, все же мой новый образ а-ля лягушка-квакушка бесил неимоверно.
– Так, какая же Болотница кувшинки любить не будет, – пожал плечами он, хмыкнув.
– А я это в слух сказала?
– Скорее уж квакнула, – прошептал он себе под нос, но от того менее обидно мне не стало. Одно дело, когда ты честен сам собою и принимаешь все как есть, и другое…
«Гад мохнатый!» – мелькнула мысль тогда.
– Шёл бы ты лесом… Да поглубже, – прошипела я в ответ, оскалившись, насколько позволяла мне моя, так сказать, морда, на что мой друг лишь хмыкнул:
– И когда ты успокоишься? Нрав твой уже поперёк горла стоит у всех, честное слово. И шутки твои несмешные. Тебя же все бояться как огня. Вроде взрослая уже… Эх, вот характер у тебя. Так точно замуж не выйдешь.
– Больно надо мне замуж! – Стукнула я лапой по кувшинке, но легче отчего-то не стало: – Нашёл дуру на выданье.
Мохнатый на это лишь головою покачал:
– И когда ты угомонишься?
– Когда облик свой истинный приму?
– Жди, русалочья моя мелочь, ещё неделя. – Но тут же глянул на меня хитро: – Если ещё чего не натворишь от скуки.
– Ты ещё не очень глубоко в лесу?
– По самую макушку, – поклонился он мне одной головою, приложив руку к груди для эффекта.
Убила бы!
– Шёл бы ты…
– Это куда это, позвольте уточнить, многоуважаемая квакушка, вы меня снова изволите послать? Мне… – Хотел было продолжить изгаляться над мною он, но резко вскочил на ноги и обернулся на только ему слышимый звук, как вдруг воздух разрезало что-то быстрое, воткнувшись в ближайшую от меня кувшинку, отчего я испуганно осела, едва ли сообразив, что только что произошло: – Вот тебе на… Это чего это?
Уж больно близко от меня она просвистела, что аж сердечко в желудочке забилось. Мы оба синхронно уставились на кувшинку, откуда торчала нарушительница спокойствия нашего:
– Не знаю. – Приквакнув, пробормотала я: – Стрела какая-то.
– Красивая больно, стрела эта! – Пробормотал он, и я кивнула ему, ведь стрела и правда была искусно выполнена. Даже рисунок на ней интересный имелся. – И бантик шёлковый пришит.
Я подошла ближе, проведя рукою по гладкой материи ткани, сама не отдавая отчёта в том, что делаю, и затаив дыхание.
– Написано может чего? – Спросил меня Леший, оставаясь на берегу, отчего он мог глядеть на все издалека: – Зачем кому-то такими стрелами по болотам разбрасываться? Я что-то пропустил, и до нас мода на лягушачьи лапки дошла?
– Не смешно, знаешь ли, и отвечая на твой вопрос – нет, ничего не написано. – Покачала головою я недовольно, обернувшись на него: – Как думаешь, тут может оставить ее?
Он глянул на меня удивлённо:
– Ты Болотница или где? Кто же мусор на родном болоте оставлять будет?
– Так это же не мусор?
– Как это не мусор? Мусор, причём самый настоящий!
Кровь моя, какая бы она цветом не была в сей знаменательный момент, вскипела окончательно.
– Эх, запарил ты меня, ирод! Просила же не отчитывать меня и не молоть… – Больно нужны мне были его наставления, особенно в тот момент, и я уж было собралась продолжить свою тираду, как неожиданно он испуганно прошептал, приложив пальцы к губам:
– Тише… – И замер, почти не дыша. Но неожиданно резко сорвался с места, отчего я поражённо уставилась на него:
– Эй, ты куда… – Квакнула я, приметив, как он, обернувшись в белку, взлетел по кроне ясеня, и убежал прочь, да так быстро, что и след простыл. Я так и застыла на своей кувшинке, глядя в ту сторону, куда он смылся, не понимая, какого сбежавшего Лешего тут творится, как вблизи раздался голос.
– Ты говоришь? – Спросил меня парень, чьи ясны очи сияли пуще алмазов, и, наверное, стоило бы промолчать, но…
Но это, батенька, не ко мне.
Оттого я упёрла лапы в бока, недовольно зыркнув на него:
– Нет, квакаю, прикинь! – Два кристалла вылупились на меня вполне себе ошарашенно.
Впрочем, самое интересное только начиналось, ведь давненько на наших топях чужаков не видали. Да и ещё таких…
Глава 2. Знакомство с Царевичем
Эх, хорош… Стоит ли говорить, насколько хорош? А то же я знаю вас, девочек, эх! Косая сажень в плечах да рубашка мокрая от бега, отчего видно все кубики, что имелись в полном наличии. Кудри золотистые, вихрявые, а глаза, что смотрят на меня как на говорящую лягушку, ух… Стойте!
Что-то не то! Я покачала головою, стряхнув этот прекрасный морок с себя.
– Тьфу на тебя, совсем меня запутал!
Морок от моих слов ещё больше озадачился:
– Не понял… – Пробормотал он, наклонив голову, отчего глазёнки, два сапфира засияли ярче: – Ты это мне?
– Нет, дереву позади тебя! – Пошутила я, но парень шутки не понял, тут же отпрыгнув от ясеня позади себя на добрый метр и обернулся, испуганно пробормотав:
– А он тоже говорит?
– Ага, каждый понедельник и вторник в дни приёмов идиотов, – кивнула я серьёзно, глядя на него исподлобья: – Ты всегда такой дурак, или я попала на счастливые часы?
Красный молодец изволил нахмурить ясны очи, но от того стал только краше. Вот как они, эти красны молодцы, делают это? Я от досады даже головою покачала, но он это видно по своему истолковал, сложив руки на груди и недовольно выдав:
– Тьфу ты, зачем пугаешь меня? – Чуть тише добавив себе под нос: – Откуда я знаю, кто у вас тут ещё балакать по-нашему умеет?
Я аж чистым болотным воздухом поперхнулась от такой невиданной наглости.
– Слышь, не плюй на меня! – Пригрозила ему я кулаком, оскалив то, что можно было оскалить на своей морде. Вы никогда не замечали, насколько скуден эмоциональный диапазон лягушки? Не удобно, честно слово, неудобно даже губы поджать.
– Ты первая начала! – Возразил он, вполне обосновано, поэтому за неимением других аргументов, я пробормотала:
– Козел двуногий.
– Лягушка… Лягушка… – Было хотел он мне ответить, но оскорбить меня больше, чем я нынешняя есть, уже не смог, поэтому я хмыкнула, рассмеявшись:
– Ага, я в курсе. Ещё скажи Квакушка до полного комплекта. – Но на том оскорблять друг друга мы и закончили, отчего на болоте повисла удушающая тишина, и я вновь поспешила вернуться к нашей беседе, а то в раз скучно стало: – А ты чего сюда припёрся то, добрый молодец? Откуда будешь? Как звать?
– Иван я, с Новограда, – бросил он и махнул рукою в ту сторону, где чудесен град его был, и наплевав на чистые штаны, уселся на корягу неподалёку у самой кромки воды. Неправильный, ей Богу, неправильный добрый молодец! Такие чудные штаны испачкать изволил.
– Далековато будет, – покачала головою, прикинув расстояние и мысленно пожалев его одеяние, что с первых минут показалось мне излишне нарядным. Золотая тесьма да красный ворот нет-нет, а взгляд притягивали к этим покатым широким плечам… Я раздражённо тряхнула головою, опять успев залипнуть на этого богатыря.
– На лошади не так уж и долго.
– Погулять решил? – Тоже умостилась я на кувшинке рядом, закинув ногу на ногу. А что? Стесняться некого, я же эта, квакушка, верно? Поэтому как хочу, так ноги и задираю.
– Ага, делать мне больше нечего. – Эмоционально откликнулся он тут же, вскинув горячий взгляд, но тут же остыл: – Яга послала.
– Вот те на… Яга? – Я даже поперхнулась от такого заявления, вытаращившись на него как на ненормального. День становился все интересней и интересней. Кто же про Ягу не слышал? Лично я бы и встретиться с ней хотела, но вот только не в таком виде.
– Ага.
– Зачем? – Вполне искренне поинтересовалась я, на что он удивлённо вскинул густые брови:
– А ну да. Вы же тут новости местные не читаете.
– Не читаем, – покачала головою я. Местная газетёнка «СтарХрип» до нас не долетала, а жаль. Говорят, там столько, скажем так, отходов общества, не отмоешься. Я бы разгулялась, если бы у нас тут такая была, а так… Самой себя развлекать надо. А это плохо кончается для меня.
Я как-то даже приуныла от этого.
Но тут голос снова добрый молодец подал, отчего все лишние мысли из головы тут же вылетели:
– Женить нас батюшка царь решил.
Опа, а вот с этого места поподробнее. Я даже привстала с кувшинки, придвинувшись ближе к новоприбывшей элитарной группе, сдерживаясь, чтобы не облизнуться от предвкушения жареного. Когда ещё я настоящего Царевича увижу?
– Кого вас, если не секрет?
– Меня и двух моих братьев старших, – усмехнулся царский мой молодец, и это заставило меня взглянуть на него иным взором.
– Одновременно что ли? Зачем?
– Дешевле один пир устроить, – пожал он плечами, улыбнувшись.
Я даже опешила от такого заявления.
– Да, Батенька у вас умный дядька я погляжу, – вполне искренне отозвалась я, присвистнув, ведь логика действительно проглядывалась. Это же денег казённых не напасёшься, покуда всем трём отдельные пиры на все миры устраивать надо будет.
– Ага, очень. – Это прозвучало безрадостно как-то, и парня стало и правда жаль.
– Тебе чего, невеста по вкусу не пришлась? Деру дёрнуть изволил, Величество? – Сочувственно спросила я: – Так Баба Яга, так сказать, в миг в мир иной отправит, никакая невеста не достанет.
– Да нет же. – Махнул он рукою, как-то даже испуганно дёрнув правым глазом. Нервничать, его величество, видимо изволил от моих слов, отчего мне только веселее стало: – Сделку батя с ней заключил.
Я от такого даже снова на кувшинку уселась, схватившись за сердце, там, где оно предположительно быть должно:
– Это как?
– Стрелы она заколдовала нам.
– Да ну? – Удивлённо спросила я.
– Что мол к невесте они приведут. Пускаешь куда хочешь, она и летит к невесте. Вжух, только бы стрелу не потерять. Я за своей три дня скакал! Умаялся блин!
– Да ну? – Уже иным тоном проговорила я, успев догадаться к кому его эта стрелушка нынче привела, глянув на неё другим взглядом. Виновница сих приключений, что до того мирно, торчала из кувшинки, успела приобрести иной вид для меня. Эх, бедный, бедный царевич, попал ты милый по самые, так сказать, чресла в эту тресинушку.
– Ага. Ты, кстати, не видела стрелу? – Наконец озадачился он, вполне себе важным вопросом, видно успев обо всем позабыть, увидев говорящую животинку. Я не спешила отвечать ему, а то ещё мало ли сердечко прихватит: – Чего молчишь? Видела?
Я тяжело вздохнула, прежде чем вымолвить:
– Хорошо хоть сидишь, добрый молодец.
– Почему это? – И снова ясны очи блеснули, но на сей раз от вполне обоснованной насторожённости.
– Ржать удобнее тебе будет, – кивнула я: – Да и вдруг в болото упасть изволишь от счастья своего. Утопишься там, а мне потом жить с этим… – Пробормотала я тише.
Глава 3. Первые переговоры
В те секунды я ожидала от Царевича чего угодно, от истерики до побега, но тут он меня удивил, причём весьма нехило. Я бы даже сказала, напугал. Его реакция на то, что судьбинушкою ему предопределённо стать супругом лягушки стало натуральное веселье. Не плач и даже не стенания, понимаете? Сначала прекрасные черты исказились как от гримасы, стоило ему осознать, и он пробормотал что-то типа:
– Чего? Это… чего выходит? – И со вкусом так заржал да так громко, что с истошным испуганным звуком сбежать изволили все цапли. И мне бы порадоваться от того, что врагини мои исчезли, но я как дура продолжала глядеть на него во все глазёнки свои пучеглазые, то и дело успевая выкрикивать:
– Осторожно там трясина! – Или что-то типа. – Ваня, там топь! Глубоко, утонешь! – Пока этот добрый молодец, наплевав на все вокруг катался по травушке, схватившись за живот свой накаченный, да ржал как конь.
– У-у-у! – Снова завопил он, исходясь от очередного приступа. – Я уже представляю батино лицо! – И продолжил смеяться да веселиться, пока темнеть не стало. И только это очевидно заставила его в себя прийти. А иначе и дальше бы веселился от души и в душу, окаянный женишок мой блин.
Я обеспокоенно покачала головою, наблюдая за тем, как он в очередной раз пытаясь успокоиться, усаживается на то самое бревно. Это мы тоже проходили, поэтому веры в его благоразумие уже не осталось, и я ожидала вновь приступа, но благо его не последовало. Царевич, все ещё похихикивая, вытер слезы, пока на губах все так же, как приклеенная застыла сумасшедшая улыбка. Кудри его золотистые ещё больше растрепались, одежда помялась, но от того он ещё милее стал смотреться.
Я тяжело вздохнула, снова сбрасывая этот морок и с надеждой уточнила:
– Успокоился?
– Ага, почти! – Хихикнул он, глянув отчего-то весьма хитро на меня. – Как зовут тебя, наречённая моя? А то я ведь даже не уточнил.
– Руса. – Недовольно пробурчала я, радуясь, что меж нами это чёртово болото. Отчего-то после такой-то истерики Ванечка пугать меня стал как-то. Я его не боялась конечно, но по-иному он раскрылся для меня. Уж больно весёлым оказался…
– Странное имя для лягушки! – Меж тем чистосердечно выдал этот индюк, что аж ударить его захотелось. Я было уже подумала, что он понял все, что и не лягушка я, но оглядев себя поняла, что невозможно это. Как бы он понял? Но все равно не по себе сделалось, уж больно внимательным он оказался:
– У тебя тоже не восторг, но я же молчу! – Раздражённо проговорила я тем временем, сложив лапы на груди, отчего Царевич руки вверх поднять изволил, извиняясь видно тем самым.
– Виноват, не подумал. – И снова отчего-то разулыбался.
– Если ты снова ржать как баран последний вздумал…
– Нет-нет, прости… – Он опустил голову к груди, дабы смешок скрыть: – Просто представил, как весело будет, когда я тебя ко двору приведу!
Я даже дар речи от такого заявления потеряла:
– Ты чего удумал то? – Поперхнулась я чистым болотным воздухом от наглости такой: – Я с тобою никуда не пойду! И…
Но тут Ванечка перебил меня, совсем уж другим тоном заговорив:
– Проси чего угодно, Руса! – И от голоса его аж мурашки по телу прокатились. А взгляд Царевича аж засиял всеми гранями сапфира драгоценного, до того сильным и пронизывающим он был. Ни дать ни взять, Властелин хренов. – Все исполню, любой каприз! Ты же хочешь чего-нибудь? Все чего-то хотят…
– И прям чего угодно я просить могу? Не много ли ты на себя взять решил? – Усмехнулась я, но тут же призадумалась, глядя на него исподлобья. На рожу его до того самодовольную, что сомнения тут же поселились в головушке моей. А ведь, если правда…Эх, на правильную почву его слова упали. Соблазнитель хренов. И правда, было у меня одно желанье, что для него легче лёгкого было. Да и шанс такой, но не по себе как-то стало, поэтому я и решила уточнить: – Серьёзно? Что пожелаю? Прям что угодно?
Он кивнул тут же, улыбнувшись хитренько и коварно:
– Все. Проси чего хочешь.
Я аж дыхание от такой уверенности в его тоне затаила, но мысленно дав себе пощёчину и тут же уточнила:
– Ты ведь понимаешь, что на лягушке тебя никто не женит? – Чисто для справки уточнила я, ведь замуж за него идти я не планировала. Не пара мы, нет. Не бывает такого.
– Понимаю. – Кивнул он, уперев серьёзно руки в бока. Я поглядела на него, уже сомневаясь в Ваничкиной адекватности, спросив наконец прямо:
– Так зачем тебе я? Зачем тащить меня ко двору да людей тешить глупостью этой?
Он весело покачал головою, выдохнув с усмешкой:
– Батеньку моего проучить.
– Чего? – Я аж снова на кувшинку уселась от такого заявления, на что Ваня плечами пожал недовольно:
– Не хочу я жениться, понимаешь? Не на тебе конкретно, а вообще… – Раздражённо выдал он: – Не готов я ко всему этому… браку и капризам женским. Для себя пожить хочу.
– Зачем согласился тогда?
Ваня раздражённо пробубнил:
– А кому охота бездомным крестьянином стать?
– Жёстко. – Присвистнула я.
– Ага. – Он взлохматил свои космы, махнув рукою: – Да и бояре эти… Короче сказали без невесты не возвращаться!
– И ты послушался?
– А чего ещё делать? – Он безрадостно вздохнул, очевидно и правда сильно успев разобидеться на батеньку своего: – Это братьям моим жениться охота было. Сема там в девчонку какую-то втрескаться успел, да, а я-то причём тут? Сначала плюнуть решил, а потом подумал и решил, что и хрен с вами!
А ведь и прав он. Мне отчего так жаль его стало, да и мне его помощь в одном давнишнем деле не помешала бы, а от того я вздохнула, пробормотав:
– Хорошо, я помогу тебе за небольшую услугу. Но ты уверен… – Не могла не уточнить я: – Может ты стрелушку не так пустил?
Ваня от моих слов как-то сразу повеселел, и с бревна со своего быстро подскочил:
– Вот и проверим. Пошли. – Махнул он рукою куда-то в сторону севера, отчего я вновь на кувшинку свою уселась:
– Куда?
– К Яге.
– К Яге?! – Квакнула я, отчего сердечко где-то в ногах забилось от испуга: – Нет, я не пойду! Вдруг она меня съест?
Ваня глянул на меня как-то странно:
– Зачем ей лягушку есть? Кто вообще лягушек есть может?
– Так едят же… Ваня, кто из нас Царевич? Ты лучше меня знать должен! Во Франциях этих едят.
– Расслабься, наша Яга точно не француженка. – Рассмеялся он чистым грудным басом, и тут же присел на корточки, протянув приглашающе ладонь мне: – Все местное, так сказать, своё. Слово даю.
– Ой, как смешно. – Недовольно выдала я, с опаской прыгая на его руку, как он меня аккуратно на плечо своё огромное усадил.
– Идём, наречённая моя. – Весело пробасил он, тише пробормотав себе под нос: – Может и правда, напутал я чего. Хотя я уже сомневаюсь… Весёлая ты больно!
