Текст книги "Цикл о Звезднорожденных (фрагмент)"

Автор книги: Александр Зорич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

== Долгие лета! == Подхватили остальные. На башне были более сдержанны. == Это еще не все, == твердо сказал Леворго, == теперь слово за нами.

Рука Хранителя Диорха легла на плечо Элиена. Сын Тремгора удивленно посмотрел на Леворго.

== Пойдем вниз. Все увидишь сам. Они спустились вниз, прошли по лестнице, прорезающей террасы, через ряды восхищенных паттов, и оказались у самого подножия дворца, в какой-то сотне шагов от слепых и беспомощных кутах. За их спинами продолжало сиять рукотворное солнце и Элиен мог на своей шкуре почувствовать его испепеляющий жар.

== Надо выгрести мусор, == спокойно заметил Леворго, ткнув пальцем в толпу кутах, сверкающих двойным отраженным светом. == Дай мне свою руку, чтобы мое искусство соединилось с силами Звезднорожденного.

Элиен с некоторой опаской вверил свою ладонь власти крепких узловатых пальцев Леворго. Он не знал точно, что последует за этим, но не сомневался в том, что веселого будет мало. Впрочем, Бадалар, эверонот со странностями, пожалуй нашел бы в этом самое что ни на есть веселье.

Несколько коротких колоколов все было по-прежнему. Но вот Элиен ощутил начало изменений. Его тело медленно растворялось, как это уже было с ним когда-то на Хеофоре. Тогда он стал громадным бронзовым воином, теперь же он чувствовал, как дробится на множество частей, сохраняющих, однако, связь с тем сверхцелым, которое сейчас составляли он и Леворго. И эти части были угловатыми и горячими, большими и малыми, хищноклювыми и драконокрылыми. И каждая из них имела свою, непохожую на человеческую, долгую память, запечатлевшую гордость, боль и скорбь.

Некогда Они были пробуждены из небытия самим Лишенным Значений и служили источником великолепия и гармонии города Меар. Гордость. После в Меар пришла великая война. Они изведали алмазные подковы конницы Хуммера, раскаленные добела лапы его стальных чудовищ, ярость хищного пламени, превратившего их искусно обработанные тела в оплывшие сталагмиты, в крошево, в пыль. Боль. А после грохочущее разрушение завершилось и на уцелевших снизошел покой. Им осталось печалиться по временам небывалого величия, по Лишенному Значений, по своим изуродованным телами. Скорбь. И вот теперь неведомые пришельцы вошли в них, и слились с ними в одно целое, и у них появилась возможность отомстить слугам своего мучителя.

Патты видели, как вокруг Элиена и Леворго, взявшихся за руки, сгустилось зыбкое марево. Вскоре по земле поползла странная дрожь. Она усиливалась, переходя в мерные биения, словно бы где-то внизу пульсировало исполинское сердце. Один из правофланговых паттов, тот самый, что первым провозгласил долгие лета Леворго, испуганно вскрикнул. Рядом с ним сорвался со своего постамента и медленно пополз вперед греовердовый крылатый телец. Из многочисленных провалов ударили ввысь фонтаны обломков плит, расколотых статуй, бесформенные каменные слитки, некогда изведавшие ярость Хуммера. Мелкий каменный щебень тек быстрыми ручьями, в которых угрожающе переваливались огромные капители колонн. По обеим сторонам от Элиена и Леворго взбухали две волны разъяренного греоверда, гранита, лунного камня.

Да, они отчасти заслонили от кутах рукотворное зеркальное солнце, но в нем пока не было необходимости. Оно выполнило свою главную цель == ослепить Урайна и остановить кутах == и теперь оставалось лишь прогнать Воинство Хуммера от дворца.

Каменные волны обрушились на кутах. Воины Хуммера были опрокинуты, сметены, погребены под обломками величайшего города Сармонтазары, в свою очередь некогда сметенного их зловещим создателем.

Элиен чувствовал, как его многочисленные каменные тела поют от давно позабытой радости и ликовал сам, впервые в полной мере испытывая упоительное ощущение от повелевания стихиями. Ему хотелось продлить свое упоение на целую вечность. Колонны были его бесчисленными конечностями, а ручьи каменной крошки были ему стопами. И он с наслаждением топтал ненавистных кутах, даже не отдавая себе отчета в том, что их серебристые покровы в тысячу крат прочнее греоверда. И пока цела Чаша нет в мире ничего, кроме Поющего Оружия, что было бы в силах положить предел существованию Воинства Хуммера.

***

== Ну, довольно! == Во всю свою недюжинную глотку проорал Леворго в самое ухо Элиена. Он уже довольно давно извлек свою ладонь из его ладони и с затаенным восхищением наблюдал, как сын Тремгора сам, уже без его помощи, ворочается в каменном кургане, который вырос на месте кутах.

Видя, что Элиен его не слышит, Леворго притворно вздохнул и едва не в полную силу ударил сына Тремгора своим волнистым мечом по спине. Плашмя. Вкупе с коротким заклинанием, от которого любой стердогаст навеки лишился бы разом дара речи, сна и покоя, это привело к долгожданному эффекту. Сын Тремгора по-детски ойкнул. В его экстатически затуманившихся глазах вновь появилось осмысленное выражение и он растерянно спросил:

== Что?! == Ничего. Для первого раза вполне достаточно, == вяло сказал Леворго. == И так ради сомнительной выгоды мы потратили уйму сил. Свое слово мы уже сказали, теперь придется выслушать Урайна.

И только теперь Элиен понял, насколько же он устал. == Вот именно, == согласился Леворго. == Но, боюсь, передышка будет очень короткой. Поэтому расслабься насколько возможно и думай о приятном. Лучше всего == о двух крутобедрых девах, что с восхищением взирают на тебя с башни.

***

Урайн сорвал с себя обруч и в остервенении выскочил из фуры. Войска по команде агналов приветствовали его дружным боевым кличем. Никто из солдат не сомневался в том, что грохот и высокие столбы пыли, поднявшиеся в стороне дворца, тоже дело рук их всемогущего властелина.

Урайн нашел в себе силы сделать им скромный жест рукой. Дескать, будет, будет вам, это только цветочки.

Проклятый Звезднорожденный, проклятый Леворго, проклятое солнце. Перед глазами Урайна все еще расплывались разноцветные, преимущественно лиловые, круги. Виски, казалось, были готовы лопнуть от изуверской боли.

Аскутахэ, Кутах над Кутахами. Вот кто ему сейчас нужен. Урайн сосредоточился. Его взгляд пронзил каменную сферу, добрался до идеальных форм чаши, проник сквозь серебристую скорлупу яйца. Он видел точеные очертания его полностью сформировавшегося тела, видел длинные прямые волосы, ниспадающие на широкую литую грудь, видел сложенные за спиной мощные крылья. Красавец. Любимец. Не чета этим увальням, которые сейчас погребены заживо стараниями Леворго. Урайн с гордостью смотрел на плод великолепно задуманного и виртуозно исполненного тройственного соития. Его, Астахэ и Лакнатах.

Урайн заглянул ему прямо в глаза. Они были пусты, как темные провалы глазниц начисто вылизанного червями, дождями и ветрами собачьего черепа. Урайн вгляделся пристальнее. Да. Все идет так, как должно. В глазах Аскутахэ загорелись ровным светом две крошечные колючие искорки. И они постепенно разгорались.

Взгляд Урайна пошел дальше. Большая куча каменного мусора. А за ним == заметно поредевший белый морок, которым окутывал Леворго все вокруг себя. Ученик Лишенного Значений заметно ослаб. Урайн облюбовал подходящий острый обломок белого камня размером с четырех быков, который венчал навороченный магией Леворго курган. Серьга в ухе Урайна незаметно засветилась == свирепое солнце Дня Судеб было пока что в состоянии затмить ее свет == и обломок поднялся над курганом на мизерную высоту. В образовавшийся зазор едва ли можно было просунуть лист бумаги. Одновременно Урайн наблюдал за Леворго. Похоже, старикан ничего не почуял.

И тогда впервые с начала этой странной битвы в полную силу блеснула изумрудная вспышка, на мгновение затмив собою солнце. Обломок с оглушительным треском расслоился на тысячи острейших каменных лезвий и они с быстротой молнии ринулись к груди Леворго.

Но Хранитель Диорха был начеку. Большая плита, спокойно приютившаяся у основания кургана, встала на дыбы и с глухим гудением встала на пути у каменных стрел. И смертоносные посланцы Урайна, и щит Леворго исчезли в смерче каменной пыли.

Хранитель Диорха с трудом удержался на ногах == так ослабели колени. Урайн неистово выругался, в очередной раз убеждаясь, что и его могущество имеет свои пределы.

"Старик, однако, скоро выдохнется, == подумал Урайн, успокаиваясь. == Нужно только подойти поближе."

Урайн знал, сколько еще потребуется времени Аскутахэ, чтобы выйти на свет. Урайн знал, сколько сможет продержаться Леворго против него одного и сколько == против него, Воинства Хуммера и Аскутахэ вместе взятых. Урайн знал, во сколько мановений ока он расчистит курган над своим воинством, когда подойдет ближе. Урайн знал, сколько ему потребуется времени, чтобы подойти ближе.

Все было исчислено, отмерено, взвешено задолго до того, как пала твердыня Меара и существа, рядом с которыми кутах казались певчими птицами, ворвались в город, чтобы сокрушить бронзовых гигантов Лишенного Значений. Все сходилось, как головоломная семиходовая комбинация Хаместира.

== Все приходится делать самому, милостивые гиазиры, == бросил Урайн в пустоту. Рядом не было никого, кто был бы способен оценить его многогранную иронию.

Он небрежно дернул плечом и пошел на юг, отмеряя шагами последнюю лигу на дороге к победе.

***

Урайн небрежно дернул плечом и пошел на юг, отмеряя шагами последнюю лигу Знака Разрушения.

== Он пошел, == сказал Леворго Элиену и на его лице сын Тремгора увидел странную смесь надежды, тревоги и беспощадной решимости.

Сын Тремгора молча кивнул. Вопросы вроде "куда?" или "кто?" казались верхом глупости. Несколько коротких колоколов над Лон-Меаром продолжала висеть мертвая тишина. Затем до слуха стали доноситься тихие тупые удары.

== Это он? == Спросил Элиен, заподозривший в этих ударах стук тяжелых сапог Урайна по гладкому Кругу Чаши.

== Нет, == покачал головой Леворго. == Увы, нет. Это новый слуга Хуммера, Кутах над Кутах, ломится из своего яйца.

Удары стали значительно громче. В них вплетался скрежет и громкое позвякивание. Казалось, кто-то рубится огромным топором сквозь хрустальную стену.

== И что мы намерены предпринять теперь? == Спросил Элиен, нетерпеливо перетаптываясь с ноги на ногу.

== Ждать, == сказал Леворго вместе с долгим зевком. Уже второй день ему непреодолимо хотелось уснуть. Уснуть навеки.

Он сел на пыльные растрескавшиеся плиты. Элиен, немного поколебавшись, последовал его примеру.

***

Урайн неторопливо шел вперед, вышагивая в такт сладостным его уху ударам, которые доносились из-под каменного купола. Он продолжал пристально следить дальним зрением за Леворго. Он не мог видеть, как под его багровым плащом разгоралась глубоким беспощадным светом Тиара Лутайров, венчавшая черен его трофейного меча. Урайн Повелитель Двух Мечей == клинка Хуммера и Поющего меча-подкидыша Эллата == невозмутимо дописывал Знак Разрушения.

Леворго, тоже не сводивший магических глаз с плотного извращенного кокона Великой Пустоты, каким представлялся ему истинный Урайн, безмолвно заклинал все стихии, чтобы они вняли ему, наследнику Лишенного Значений. Шаг. Еще шаг. Еще два шага. Только бы он не остановился.

Когда до незримой черты оставалось пять шагов, из Чаши Хуммера раздался оглушительный треск и сразу вслед за ним == душераздирающий вопль, в котором слышались голод, торжество, жестокость. Аскутахэ, Кутах над Кутах, оповещал Сармонтазару о своем пришествии в мир.

И тогда Урайн остановился. Ему незачем было идти дальше. Вершина купола, воздвигнутого некогда самим Хуммером, разошлась на восемь лепестков. И из открывшихся навстречу лиловому солнцу ворот появился Он. Кутах над Кутах. В отличие от прочих Воинов Хуммера он был крылат. В отличие от прочих воинов Хуммера он был красив и пришел в мир в обличье черноволосого статного юноши. И он был разумен. В отличие от кутах.

Описав в небе сверкающую дугу, он стремительно опустился и припал на одно колено перед Урайном.

== Здравствуй, отец, == сказал он на Истинном Наречии Хуммера. == Здравствуй, сын мой, == кивнул Урайн. == Сейчас я освобожу кутах из каменного плена. Прими свое воинство и веди его. Ты видел с высоты дерзких людей, возжегших на земле второе солнце. Убей их. Насыться ими.

== Хорошо, отец, == согласился юноша и в каждом звуке его твердого голоса пело ликование.

Урайн уселся на землю, скрестив ноги == точь в точь как Леворго. Он закрыл глаза и приступил к освобождению камней от формы.

***

Каменный курган, под которым, как надеялся Элиен, кутах нашли свое последнее пристанище, заколебался от основания до вершины. Плиты лунного камня, до этого ослепительно блестевшие под солнцем, замутились и начали оплывать бесформенным студнем. Колонны потекли, будто восковые свечи. От кургана повеяло нестерпимым жаром.

Элиен никогда не видел Леворго таким и сейчас страстно воззвал к Гаиллирису, чтобы тот оградил его от подобных зрелищ и в дальнейшем. Лицо Хранителя Диорха почернело. На нем, как угли из хуммеровой кузницы, пылали два огромных багровых зрака. Длинные седые волосы заструились по плечам языками голубого холодного пламени. Его волнистый меч забился в ножнах пойманной змеей, разбил посеребренные оковы и, упав на землю, продолжил свою бешеную пляску на горячих плитах. Леворго терял человеческую оболочку как змея старую ненужную кожу.

== Он начал, не дойдя совсем немного, == прорычал Хранитель Диорха. == И ему незачем идти дальше. Я не могу удерживать больше кутах в каменном плену. У нас есть только один выход.

Каменный курган растекался. Там, где он стоял, был небольшой уклон в сторону Чаши Хуммера и бесформенная масса устремилась к идеально гладкой площадке Круга. Когда бесформенная масса пересекала запретную черту, она мгновенно возносилась вверх огненным смерчем и исчезала без следа. Постепенно стали обнажаться неподвижные тела кутах.

== Один выход, Звезднорожденный, == повторил Леворго, наступая на свой бешено извивающийся меч. == Встретиться с Урайном лицом к лицу. Мы сейчас не можем убить его. Но у нас еще есть надежда выманить его. Пять шагов == все, что нам нужно. Возьми мой меч, пока я еще держу его, и он будет послушен тебе.

Сын Тремгора нагнулся и осторожно взялся за рукоять. Меч сразу же успокоился. Леворго тем временем стремительно выгорал изнутри. Его одежды истлели и теперь он был наг. По его ногам, рукам, по груди пробежали длинные ровные трещины. И тогда Элиен понял, что Хранитель Диорха не похож на змею, меняющую кожу. Он сам становился кожей, человеческой шкурой, невиданной одеждой для... Для кого? Сына Тремгора прошиб холодный пот.

== Ты сейчас оденешь меня и быстро, ты понял меня == очень быстро == встретишься с Урайном. Он там, == ткнул Леворго пальцем в направлении правого края Купола Чаши, за которым стоял Урайн.

С этими словами пустая кожа Хранителя Диорха рухнула к ногам Элиена. И это было все. От Леворго не осталось костей, не осталось черепа, не осталось ничего, кроме тонкой переливчатой кожи. Он ушел, но его сила осталась.

Курган над кутах полностью стек к Кругу Чаши и Урайн, завершивший освобождение камней от формы, теперь взялся за магические зеркала Леворго. Они взрывались за спиной Элиена одно за другим и рукотворное солнце медленно угасало. В небе кружил Аскутахэ, готовясь слиться со своими воинами воедино и бросить их на замешкавшихся паттов. Элиен может помочь им и айли, своим возлюбленным, лишь одним.

Он, не мешкая больше ни секунды, накинул на плечи кожу Леворго. Она сама льнула к нему, плотно обволакивая руки, ноги и туловище. Кожа с головы Леворго легла на макушку Элиена плотным капюшоном. Тотчас же мир вокруг него начал стремительное перевоплощение. Он больше не осознавал себя Элиеном, сыном Тремгора. Сердца Силы Элиена и Леворго слились воедино и составили одну размеренно пульсирующую сферу. Человек в человеческой шкуре увидел вещи такими, какие они есть. Он видел все. Впереди были приобретшие абсолютную прозрачность стены каменного купола, внутри которого ровным белым светом сияла Чаша. Она была подвешена в пустоте, а под ней вглубь земли уходил бездонный черный колодец, стены которого судорожно сжимались от Дыхания Хуммера. От колодца на юг уходил Путь Силы, в точности совпадавший с Трактом Хуммера, который сын Тремгора видел как пребывающую в вечном движении черную реку. Она текла все дальше и дальше на север, поворачивала на запад и исчезала где-то в мрачных недрах варнагской цитадели Урайна, Башни Тайа-Ароан. И там, в непроглядном мраке, едва заметно горела бледная звезда. Шет окс Лагин, Брат по Слову, Звезднорожденный. Элиен почувствовал его боль, его непередаваемую муку, и все обновленное существо сына Тремгора всколыхнулось горячей волной ярости.

Элиен больше не чувствовал ни страха, ни сомнений, ничего. Он сорвался с места и побежал, огибая пробуждающихся кутах стремительной кометой, вкладывая в бег все свои силы и кожа Леворго десятикратно умножала их, отдавая им свою жизненную силу.

Где-то за спиной ликующе закричал Аскутахэ и ему ответили несколько сотен глоток его неразумных собратьев.

***

К Урайну стремительно приближался рослый воин в человеческой шкуре. Ничего подобного никогда не видел даже он, властелин Земли Герва, завсегдатай мрачных руин Лон-Меара. Это была страшная магия, высшая ступень Освобождения от Формы, и только Хуммер однажды пользовался ею в войне с Лишенным Значений. Он поплатился за это вечным сном. Неужели Леворго достало решимости возложить свое могущество на плечи Звезднорожденного? "Хорошо, == мысленно кивнул Урайн незримому Леворго, == очень хорошо. Скучно не будет."

Элиен остановился в десяти шагах от Урайна. Отчего он не подходит ближе, как это свойственно буйному северянину?

Противники испытующе глядели друг на друга. Серьга в ухе Урайна пылала своим гипнотическим светом, но правитель герверитов видел, что Элиен сейчас совершенно неуязвим для Пожирающего Волю, который был заточен Хуммером в зеленом камне серьги. Вместо того, чтобы подойти к нему ручным ягненком и, пав на колени, отдать Урайну змеистый меч, сын Тремгора с недоброй усмешкой сплюнул себе под ноги. Острие его клинка начертало в воздухе знак Тета. Здесь, в Круге Чаши, все вещи вели себя сообразно своим изначальным предопределениям. Размашистая шестиугольная звезда Тета разгорелась гибельным светом и полетела в лицо Урайну.

Тот разом извлек из ножен оба своих клинка. Их лезвия выписали в воздухе замысловатый вензель и разрубленный в клочья знак Тета упал к ногам Урайна. Извивающиеся раскаленные нити были мгновенно поглощены Кругом Чаши.

== Любезный брат мой, == сказал Урайн, делая два шага вперед, == я всеми силами пытался оградить твою жизнь от твоей же собственной глупости, но теперь уже поздно. Ты зашел слишком далеко. Тебе остается только утолить мой голод.

Урайну следовало меньше болтать. Элиен не собирался утолять ничей голод. Не было у него таких планов на сегодня. Меч Леворго перестал быть мечом. В руках сына Тремгора теперь извивался длинный стальной бич.

С легкой ухмылкой Элиен заметил неподдельный испуг в глазах своего врага. Хлесткий удар == и петля затянулась на ледяной шее Урайна, обжигая ее раскаленной сталью. Элиен резко дернул рукоять бича и правитель герверитов упал на колени. Урайн взмахнул Когтем Хуммера, но тот, звеня, отскочил от совсем тонкого на вид, но закаленного волей Звезднорожденного бича. Клинок Эллата тоже отказал в повиновении своему новому хозяину. Он был откован для борьбы с Хуммером, а не для службы ему. Урайн был бессилен, а петля все сильнее затягивалась на его горле.

== Синнагэ... == прохрипел Урайн. Сын Тремгора, напрягая все силы, потянул Урайна к себе. Один шаг сделан. Еще два.

== Дацнаннамах... инно-ммаа... == голос Урайна становился все тише. Его магический плащ обратился огромной присоской. Правитель герверитов намертво впился всем телом в гладкий Круг Чаши. Но и это не помогло. Урайн продолжал скользить к роковому пределу Знака Разрушения. Еще шаг. Остался всего лишь один == теперь Элиен видел его очень отчетливо. Перед Урайном открывалась бездна.

== Аиннарага-мма... == прошептал Урайн. Синнагэ дацнаннамах инно-ммаа аиннарага-мма. Истинное Наречие Хуммера. Сила убитых мною, приди ко мне, пребудь со мной.

Урайн изменился. Будто бы по отражению луны в озере ударили веслом и когда волнение улеглось, вместо луны появилось солнце == таким увидел это превращение Элиен. Петля сорвалась == она охватывала пустоту == и сын Тремгора упал на спину.

Теперь Урайн был более чем один, более чем десять, более чем тысяча.

Над сыном Тремгора угрожающе перетаптывалось на бесчисленных ногах непостижимое существо. Если бы множество сколопендр собрались вместе и срослись между собой, могло бы получиться нечто подобное. Но каждая сколопендра была составлена из сотен человеческих тел, чьи доспехи сплавились воедино и образовали неделимую целостность. Тела не имели голов, но лица воинов были словно бы выгравированы на панцирях и новое зрение Элиена узнало многих. Даллаг, первая жертва кутах, которую сын Тремгора увидел в своей жизни. Харренские браслетоносцы из гвардии. Грюты из царской охраны, убитые кутах в жарком месяце Алидам. Кутах, застреленный Урайном на гребне варнагской стены. Множество незнакомцев == дугуны, таркиты, ноторы и, конечно, гервериты. Отказавшие в повиновении. Один показался Элиену чем-то неуловимо знакомым и его озарила страшная догадка == отец Урайна, Парс. Рядом с ним был Фарамма. При виде его лица, искаженного нечеловеческой мукой, Сердце Силы Элиена вспыхнуло багряным огнем. Но сильнее всего потрясла его встреча с Кавессаром. Да, и он был там. Его панцирь из срезов с конских копыт Элиен узнал и без лика Яростного Тельца, инкрустированного на панцире волчьими клыками. Все, без исключения все, когда-либо убитые Урайном лично или сокрушенные им через посредство кутах, лишенных собственной воли, были здесь и составляли единое существо.

Существу не было названия на языке людей. Только Хуммер умел нарекать подобное. Курган Воинов.

Курган Воинов издал оглушительный стон и Элиен увидел, как десятки тысяч рук существа погрузились внутрь собственных тел. Во все стороны ударили струйки гнилой крови, до сына Тремгора донесся непереносимый смрад. Он успел вскочить на ноги, чувствуя приближение смертельной опасности, но не зная еще, что ему предстоит. Руки вернулись на свет и в каждой из них билось живое сердце. Извращенное колдовство Хуммера породило очередное святотатство. Лишенные сердец один раз волею Урайна, новые тела, призванные из небытия страшным заклинанием, лишились теперь сердец собственноручно.

Курган Воинов потек новым движением и в Элиена полетели первые сотни сердец. Понимая, что это не сулит ничего хорошего, он отразил многие из них вернувшимся к прежней форме мечом Леворго, но остальные попали в него и он не смог сдержать крика боли. Сердца жгли Элиена. Они льнули к его живой плоти, просачивались сквозь кожу Леворго и стремились слиться с ним, подменить его собственное сердце и забиться в его груди, чтобы обрести новую жизнь. Наваждение Урайна давало им последний шанс. Сармонтазара не видела состязаний страшнее этих.

Элиен чувствовал, что еще немного == и сердца сожрут его, как пиявки пожирают большую раненую лягушку. Сын Тремгора был уже почти погребен под их огромной грудой и она продолжала расти. Даже кожа Леворго уступала их буйной воле к жизни. Но Элиен недаром был Звезднорожденным == его голос был силен. И он воззвал к своим бывшим воинам, чьи души сейчас мучились в Кургане Воинов == к Кавессару и Фарамме, к харренитам и грютам, к таркитам и даллагам. Он заклинал их внять ему и забыть посулы Хуммера, он призывал вспомнить истинное разделение добра и зла, молил остановиться.

Он почувствовал, как ослаб злой жар сердец. Он собрал все силы и выскользнул из недр хищного месива.

Перед ним возвышался Курган Воинов. И в самом его центре сын Тремгора увидел своим новым зрением средоточие изумрудно-зеленого света, повелевающего десятками тысяч плененных человеческих душ. Это был тот, без которого измененная материя Лон-Меара никогда не смогла бы собраться воедино и породить эту страшную многолюдную пирамиду. Октанг Урайн.

Элиен, задыхаясь от страшного смрада, на мгновение застыл в нерешительности. Но кожа Леворго сразу же подсказала ему решение. Он двумя руками размахнулся мечом Леворго, обращая его острие прямо в свое сердце и вонзил его в грудь по самую рукоять.

Элиен, сын харренского военачальника Тремгора, нашел свою смерть в Лон-Меаре.

***

Кутах стремительно приближались. Зеркала были превращены в бесполезное крошево магией Урайна и рукотворное солнце больше не препятствовало Воинству Хуммера. Аскутахэ снижался кругами, высматривая свою первую жертву. Патты спешили укрыться в недрах дворца. Страх подсказывал единственный выход == запереться в просторном Зале Зеркал.

Но кутах гигантскими прыжками преодолевали террасу и вскоре над руинами разнеслись ликующие крики. Самые расторопные кутах уже утолили первый жгучий голод.

***

Элиен, Звезднорожденный, меченый Багровой Печатью Тайа-Ароан, обрел в Лон-Меаре свое второе рождение. Он знал, что уже никогда не будет прежним, но сейчас не думал об этом.

В Курган Воинов стремительно ввинтилась змея размером с корабельную мачту. Сейчас ей заменял сердце и охранял ее форму меч Леворго.

***

Сотни рук пытались впиться в него длинными острыми когтями. Но когти соскальзывали, не причиняя вреда крепкой чешуе, и он проникал все дальше в глубь Кургана Воинов.

Урайн ждал. Когда Элиен оказался точно под ним, пришло его время. Короткая фраза на Истинном Наречии == и Курган исчез столь же стремительно, как и возник до этого.

Змея падала вниз, а на нее сверху рушился исполинский скорпион. Он оседлал змею и нанес ей стремительный удар в голову членистым хвостом, на конце которого раздвоенным жалом сверкали два клинка == меч Эллата и Коготь Хуммера. В последнее мгновение Элиен, который теперь стал видеть все вокруг себя, успел рвануть свою плоскую голову ползучего гада влево и клинки лишь чиркнули по боковому костному щитку на его морде. Элиен дернулся всем своим сорокалоктевым телом и сбросил Урайна с себя. Но уже в следующее мгновение иззубренные клешни скорпиона сомкнулись у основания его головы == там, где человеку привычно ощущать шею. Они не смогли сразу пройти насквозь через его прочную чешую, которой стала кожа Леворго, но глубоко вгрызлись в нее и не отпускали. Урайну оставалось лишь нанести роковой удар.

Но сын Тремгора опередил его. Последние двадцать локтей намертво переплелись с хвостом скорпиона. Раздался сладостный для слуха Звезднорожденного хруст. Хвост вместе с обоими клинками был выломан и скорпион, заскрипев как мельничные жернова, перемалывающие кости, судорожно усилил мертвую хватку на теле Элиена. Сознание сына Тремгора помутилось, но у него еще оставались силы, чтобы стремительно распрямить тело и швырнуть хвост скорпиона туда, где оканчивался Знак Разрушения...

Последний шаг своего пути Тиара Лутайров проделала в полете. Меч Леворго, вывернувшись из безжизненного хвоста, тихо ударился о Круг Чаши в двух локтях за роковым пределом.

***

Знак Разрушения был дописан и солнце Лон-Меара возопило.

Круг Чаши затопил яркий всеиспепеляющий свет. Из-под земли донесся гул, который стремительно нарастал и спустя несколько секунд стал убийственно громким.

По куполу Чаши не пробежало ни одной трещины. Он взорвался мгновенно.

Тысячи сверкающих осколков Чаши ударили вверх прямым воющим столбом, который быстро ушел в небо одним завихряющимся языком малинового пламени.

Магический Круг Чаши разом обратился в бушующий ураган черных удушливых испарений. Вращаясь с бешеной скоростью, он оторвал от земли и Элиена, и Урайна, и швырнул каждого своим Путем Силы. Урайна == на север, Элиена == на юг.

Аскутахэ прервал свой полет и камнем ринул к земле. Кутах застыли как вкопанные. Коготь Хуммера, нацеленный в горло Ойры, так и не изведал ее горячей крови.

Лиловое светило Лон-Меара стало обычным маленьким осенним солнцем. Невидимые препоны измененного пространства исчезли, и над Городом Лишенного Значений пошел ленивый мелкий снег.

***

В двенадцати лигах к западу, на левом берегу Ориса, грюты пятый день ждали обещанного Леворго знака. Герфегест все время проводил у самой воды, напряженно вглядываясь в безмолвную стену Лон-Меара. К нему часто выходил Аганна и они вдвоем молча ожидали перемен. Ожидали перемен пять отборных теагатов грютской конницы. Больше Наратта дать не мог. Но больше было и не нужно.

Леворго оказался прав. Когда Знак Разрушения был дописан и оспина Чаши Хуммера исчезла с лица Сармонтазары, это сразу же поняли все.

Герфегест, который прохаживался взад-вперед по берегу, нервно похлестывая ивовым прутом по голенищу высокого сапога из воловьей кожи, остановился как вкопанный. Ровный серый частокол деревьев Сумеречного Леса исчез, как кошмарный сон. Вместо него насколько хватало глаз тянулась каменистая равнина, щедро усеянная руинами, обломками колонн, обезглавленными статуями.

Тридцать тысяч грютских глоток приветствовали этот самый безотрадный пейзаж так, словно бы перед ними раскрыл свои объятия Синий Алустрал. Они знали, что им предстоит жестокая схватка со страшным врагом. Они знали, что многим из них суждено обрести вечный покой в Городе Лишенного Значений. Но тягостное ожидание осталось позади и это было самым главным. Вскоре их мечи наконец-то встретятся с поганым герверитским железом и что может быть лучше предвкушения этого?

Один за другим вошли в студеные воды медленноструйного Ориса грузные плоты. Герфегест был на первом.

Единственным, кто опередил его, был гоад-а-раг Аганна. Чтобы оказаться на противоположном берегу, бывшему царскому рабу Алашу, победителю нетопыря Хегуру, не потребовалось ни плота, ни лошади.

***

Элиен открыл глаза. Они вновь видели то, что должны были видеть глаза обычного человека == цвета, формы, поверхности, предметы. Но кожа Леворго продолжала переливаться на нем яркими красками, его меч непостижимым образом был здесь же.

Казалось, все мертвы и мертв Лон-Меар. Отчасти это было правдой, ибо в Лон-Меаре больше не была проявлена сила Хуммера. Но в остальном первое впечатление Элиена оказалось ложным. Под толстым слоем черной пыли, осевшей на землю после уничтожения Чаши, зашевелились тысячи тел.

Вставали патты. Поднимались кутах. Дальше к северу выравнивали ряды ничего не понимающие гервериты. Они видели все, что произошло возле Чаши, но не осознавали грозного смысла событий.

Последним поднялся Урайн. В голове была звонкая пустота. Превозмогая воющую боль в висках, он напрягся и отдал мысленный приказ. Некоторое время ничего не происходило и он был готов отчаяться. Впервые в жизни. Хитрый северянин переиграл его.