Текст книги "Звездопроходцы"

Автор книги: Александр Зорич

Соавторы: Сергей Челяев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

В подведомственной властям прессе немедля развернулась кампания «умиротворения». Суть ее заключалась в тотальном внушении населению надежды, что пролет смертоносного коричневого карлика хоть и способен вызвать ужасные катаклизмы, но затронет лишь поверхность Отчизны и не приведет к разрушению или сгоранию планеты. Смерть не доберется до ее потаенных недр.

Военные же в полном соответствии с канонами своей профессии собирались уничтожить коричневый карлик на подлете любыми доступными им средствами. Правда, о характере этих средств и их наличии в арсеналах они предпочитали отмалчиваться.

Последнее из внесенных предложений о путях спасения цивилизации было наиболее реалистичным, благо исходило от Геологического Общества, объединявшего в своих рядах наиболее трезвомыслящих инженеров и строителей. Общество советовало изыскать любые возможности к тому, чтобы, пока еще не поздно, сбросить в космос часть собственной массы Отчизны!

Доводы инженеров, хотя на первый взгляд и были абсурдны, при ближайшем рассмотрении выглядели вполне разумно.

Во-первых, это должно было перестроить текущую орбиту планеты.

Во-вторых, таким способом ослаблялось потенциальное гравитационное взаимодействие с коричневым карликом. Что при благоприятных обстоятельствах оставляло планету на прежней орбите у родного светила.

Однако эффективных и, самое главное, быстрых путей облегчения планеты геологи не знали. Этот вариант, как и все прочие заявленные пути спасения Отчизны, требовал принципиально новых технологий, огромных средств, квалифицированных кадров и в конечном итоге – полной мобилизации всех сил населения.

После чего, как обычное следствие всех глобальных миропотрясений, наступил период относительной стагнации, растянувшийся на целых 25 земных лет. Это было сумбурное время параллельных исследований, сложнейших расчетов, ревизий и пересчетов теоретических данных.

Потом начались войны. Каждая сверхдержава Отчизны занимала особую позицию по поводу собственного спасения прежде всего, и судеб планеты в целом. После распада двух слабейших сверхдержав и поглощения их останков тремя сильнейшими, выкристаллизовались магистральные воззрения на грядущий апокалипсис. Их представляли так называемые «зодчие», «космисты» и «аграрии».

Строительный Альянс, объединивший всех, кто на спешно организованных плебисцитах поддержал Созидательную Доктрину, занимал жесткие позиции.

По мнению «зодчих», эффективно взорвать летящий из ледяной бездны космоса коричневый карлик было невозможно.

– Как управиться с громадным пузырем водорода, достигающим размеров десяти Боолов?! – Вещал с трибуны Старший Зодчий. (Боолом звался газовый гигант вроде Юпитера, седьмая планета системы рефлексоров.) – Как? «Зажечь термоядерным пламенем», – отвечают нам романтики из Космической Унии. «Как зажечь?» – спрашиваем мы. И что мы слышим в ответ?

При этих словах Старший Зодчий воздел над головой свою громадную мезоподу, пылающую ораторским пурпуром.

Десять тысяч высокопоставленных рефлексоров, выстроенных рядами перед трибуной вождя, дружно подняли мезоподы, готовясь принять Мотивирующую Волну.

– В ответ мы слышим: «Так же, как мы запускаем термоядерные реакции в наших ракетных двигателях! Лазерным обжимом!» – Рявкнул Старший Зодчий. – Ха, ха, ха, ха, ха, дорогие друзья. Ха-ха и ха.

Он покрутился на трибуне влево-вправо, источая мезоподой волну эйфорического веселья. После чего тут же зашелся в выверенной истерике, возвышая голос до непереносимого визга.

– Сколько нужно лазеров?!! Какой мощности?!! Сколько обслуживающих станций?!! Сколько носителей для отправки лазеров навстречу Карлику?!!.. Необозримые ресурсы! Невероятные!! Неподвластные разуму!!!

Далее Старший Зодчий в своем семичасовом выступлении всесторонне рассмотрел и отверг и другие предложения «аграриев» с «космистами». Постройка сколько-нибудь массового межзвездного пассажирского флота – невозможна. Превращение в управляемый межзвездный корабль самой планеты – невозможно. Существенное изменение массы планеты – архиневозможно без катастрофических последствий для всего живого, после которых и прилета Карлика не потребуется.

Наконец Старший Зодчий сложил мезоподу как веер и, доверительно прижав к груди, спросил мягким, отеческим тоном:

– Что же нам остается, друзья? Работать. Трудиться. Строить. Мы должны возвести огромные подземные города, должны переселиться в недра Отчизны. Там мы сможем пережить катаклизм. Так и только так. Потому что это реально и вполне достижимо.

У Старшего Зодчего имелся еще один весомый аргумент. Даже если из-за прохождения карлика их планета улетит в межзвездное пространство, в ледяные космические тартарары, в этих подземных городах можно будет жить, не выходя на поверхность Отчизны сколь угодно долго, во всяком случае, нескольким поколениям уцелевших рефлексоров уж точно.

Кроме того, Отчизне с огромной долей вероятности предстояло испытать на себе целый ряд непредсказуемых катастроф вроде бурной вулканической активности, разломов коры и гигантских приливных волн. И в этом случае именно подземные цитадели давали весомый шанс хоть кому-то уцелеть и выжить.

– Если отныне у нас нет будущего, необходимо построить его своими руками! – закончил лидер «зодчих», и десять тысяч мезопод слушателей расцвели радугами, что означало бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овации.

Программа «зодчих» привлекла на свою сторону не только население Строительного Альянса, но и миллионы наиболее реалистично настроенных рефлексоров со всех уголков планеты.

В дело были брошены огромные армии искусственно выращиваемых на специальных заводах механотермитов – социальных существ, внешне отдаленно напоминавших их земных собратьев, однако превосходивших их размерами, а главное – возможностями.

Эти армии провели все основные виды земляных работ нулевого цикла. Осуществили первичную выемку огромных массивов грунта и породы, предварительно обработанных магнитными жидкостями. Во всем прочем технологии и горнодобывающая техника рефлексоров не имела принципиальных отличий от аналогичных реалий XXI века на Земле.

В итоге Строительный Альянс возвел более сотни Очагов и Ульев – годных к сносному проживанию подземных городов численностью 20 миллионов жителей каждый. Очаги и Ульи питала ядерная и геотермальная энергетика. Также в подземных городах было устроено то, что на земных языках именовалось бы «локализированными очагами-источниками радиоактивного заражения», поскольку, в отличие от землян, рефлексоры были урожденными радиофилами!

Однако Отчизна существенно отличалась от Земли резко выраженной специализацией глобального труда.

Именно это было причиной того, что помимо Строительного Альянса тут существовали и иные воззрения на спасение от Карлика.

Узкоспециализированные аэрокосмические державы – компактно расположенные на маленьком субконтиненте величиной с земной Индостан и объединенные в Космическую Унию, – вообще не производили почти ничего кроме самолетов, ракет и космических кораблей. Они были лидерами в освоении системы Кэан и даже пытались привлечь внимание к бедственному положению Отчизны любых возможных инопланетных соседей. Для этого они выстраивали в пространстве символы и фигуры из космических кораблей, строгие геометрические формы которых должны были привлечь любую технически развитую цивилизацию, и включали на полную мощность то радиопередатчики, то лазеры.

Кормил же Отчизну по большей части САР – Союз Аграрных Республик, в который вошли страны, исторически специализировавшиеся на производстве продовольствия и сопутствующих биотехнологиях. Этому способствовал климат их экваториального континента, во многом сходный с условиями земной Юго-Восточной Азии.

Понятно, что технари-«космисты» видели спасение исключительно в эвакуации населения планеты либо в крайнем случае – в попытке изменить ее орбиту.

«Аграрии» имели более широкий спектр представлений о путях выхода из кризиса. В частности, они надеялись изменить саму природу рефлексоров. Причем сделать это таким образом, чтобы повысить переносимость организмом экстремальных условий, а в идеале – обеспечить ему длительную гибернацию с минимальным внешним обслуживанием или даже вовсе без обслуживания (как это происходит в дикой природе у способных к анабиозу живых существ).

Некоторые из направлений их работ, например, морские изыскания и исследования океанического дна, были строжайше засекречены и потому вызывали пристальный интерес спецслужб Строительного Альянса. В принципе «аграрии» были не прочь использовать подземные Очаги и Ульи «зодчих», однако идеальным считали постройку в дальнейшем более надежных и безопасных, но вместе с тем дешевых убежищ (фактически складов для гибернированных рефлексоров, подвергшихся генетическим изменениям), и потому обращали свои взоры именно к океану.

Обострившееся противостояние разведок, идейные, а вслед за тем и предсказуемые экономические противоречия, разрушавшие прежде эффективную систему производственного разделения труда на Отчизне, скоро привело к открытому конфликту. «Космисты» и «аграрии» попытались спешно объединиться в коалицию, однако маленький субконтинент не сумел противостоять превосходящим силам Альянса и уже в первых битвах разгоревшейся войны был раздавлен «зодчими».

Победа же над Союзом Аграрных Республик далась Строительному Альянсу ценой огромного напряжения всех сил, поскольку экваториальные соседи были весьма многочисленны, а природные условия их континента затрудняли ведение эффективной войны.

Так или иначе, конфедерация «аграриев» была вынуждена признать свое поражение, и Строительный Альянс воцарился на Отчизне абсолютным гегемоном на ближайшие 100 лет…

Война – неизменный спутник прогресса, пусть и однорукий. Суммарный вектор достижений всех трех некогда противоборствующих сторон дал ощутимый импульс и к дальнейшему развитию космоплавания, и к совершенствованию астрономических методов.

За семьдесят пять лет до близящегося космического катаклизма корабли рефлексоров не просто достигли планеты Периферии, но и смогли основать там базу. В числе прочего, на орбите Периферии была размещена первоклассная обсерватория.

Благодаря последнему обстоятельству, астрономы рефлексоров сумели значительно уточнить элементы движения коричневого карлика, подошедшего уже сравнительно близко.

Результаты свежих расчетов повергли астрономов Отчизны даже не в уныние – в ужас.

При сохранении тенденций – а все обстоятельства говорили в пользу этого! – коричневый карлик должен был изменить орбиту Отчизны таким образом, что планета начнет по спиралевидной траектории приближаться к своему центральному светилу, покуда не сгорит полностью.

Предстоящий катаклизм окончательно представился неминуемой и неотвратимой катастрофой. Отчизне грозило Испепеление – именно таков был наиболее реальный вариант будущего планеты!

Вся хваленая доктрина «зодчих» вместе с уже выстроенными подземными Очагами и Ульями отныне не стоила и одной несчастной альфа-частицы!

Обнародовать эту жестокую правду в любом виде означало тут же ввергнуть планету в хаос. Для лидеров Альянса оставалось одно: скрывать всё по мере сил и отчаянно искать любые пути к спасению. Любые – какими бы невероятными они ни казались.

По этой причине началось негласное поощрение временно преданных забвению программ «аграриев» и «космистов».

«Космисты», подогретые финансовыми потоками, которые теперь с особой силой направлялись на строительство планетолетов, благо экономия уже не имела никакого смысла, отправили к Периферии сразу пять особо крупных кораблей. Один из них погиб, четыре других благополучно доставили на Периферию новых жителей и огромное количество припасов.

Далее, проведя текущий ремонт, корабли разделились на пары и отправились к двум «планетам-призракам» – так именовались скопления пыли и мелкого космического мусора, заполнявшие четвертую и пятую точки Лагранжа системы Периферия – Кэан. Эти скопления в мощные телескопы с Отчизны и, особенно, Периферии наблюдались как пепельно-серебристые диски, подобные небольшим планетам, но полупрозрачные, как бы призрачные, откуда и происходило их название.

То ли у «космистов» были свои тайные резоны навестить именно эти точки системы, то ли они обладали особым чутьем в силу своей извечной специализации, но внутри одной из «планет-призраков» их звездопроходцы неожиданно обнаружили… Корабль Чужаков!

Корабль из неведомого мира, очевидно, был покинут экипажем невесть когда и почему.

Загадку усугубляло то счастливое обстоятельство, что он был вполне исправный, с сохранным и рабочим двигателем, использующим удивительный принцип сжимания пространства перед кораблем и растягивания его за кормой, благодаря чему возникает возможность существенно превысить скорость света. На Земле теоретическую возможность создания аналогичного двигателя исследовал мексиканский ученый Мигель Алькубьерре еще в конце XX века, но создан он так и не был.

Инженеры Космической Унии продвинулись в создании подобного «метрического» двигателя дальше землян, но довести до ума хотя бы опытный экземпляр изделия никак не удавалось. Рефлексоры называли его Т-двигатель – от названия острова Тот, где находился экспериментальный завод, занятый его конструированием.

Ответов на множество загадок, поставленных этой неожиданной и будоражащей воображение находкой, у «космистов» не было. Тем не менее, Т-двигатель красноречиво свидетельствовал: звездную систему Кэан некогда посещала высокоразвитая цивилизация, неведомая раса, пока условно названная лаконичными рефлексорами литерой «Т».

Разумеется, были приняты все меры предосторожности. Проведено множество тестов. И Корабль Чужаков, и экипаж рефлексоров, обнаруживший его, выдержали в трехмесячном карантине в ожидании возможной активации очага неведомой инфекции.

Но корабль был чист, по крайней мере, с точки зрения здоровья и безопасности рефлексора. А мотивы, побудившие неведомый экипаж оставить корабль, так и остались для «космистов» неизвестными.

Столь эпохальное открытие, которое случилось впервые в истории прежде не встречавшейся с инопланетянами цивилизации рефлексоров, было расценено на Отчизне как добрый знак высочайшей степени важности.

Эта степень повысилась стократно, когда вслед за брошенным кораблем пришельцев пытливые «космисты» обнаружили еще и несколько линий, провешенных приводными Алькубьерре-станциями (в терминах рефлексоров, соответственно – Т-станциями). Т-станции позволяли перемещаться по некоторым направлениям нашей Галактики существенно быстрее скорости света.

«Космисты» уже потирали руки от возбуждения. Еще бы, перед ними отчетливо замаячил призрак спасения! Вдобавок он безусловно подтверждал эффективность именно космического пути спасения с Отчизны, и «космисты» преисполнились несказанного энтузиазма.

Однако для оперативной эвакуации при помощи межзвездных линий, обслуживаемых Т-станциями, были необходимы и Т-корабли соответственно.

А вот постройка Т-кораблей, увы, представляла собой весьма нетривиальную задачу.

«Любой имеющийся на сегодня в нашем распоряжении космический корабль, – писал на страницах „Логики-Практики“ один из ведущих экспертов отрасли, инженер А Дер, – не обладает защитой от сверхсветовой скорости и потому обречен на гибель вместе с экипажем. Подобно тому как винтокрыл, даже марки „Игла“, с двигателем космофлаера на борту неизбежно разрушится еще во время взлета по причине деформирующих перегрузок на ключевых элементах конструкции.

Соответственно, в Т-корабле главным является даже не Т-двигатель, потому что большинство его компонент вынесены за пределы корабля и размещены на приводных станциях межзвездных транспортных линий, а защита от сверхсветовой скорости. Именно она, сочетающая исключительно дорогие материалы с генераторами особых полей, делает межзвездный Т-транспорт возможным. И именно серийное воспроизводство ее, этой защиты, должна наша цивилизация отныне поставить во главу угла».

Одновременно с «космистами» и «аграрии», даже в самую лихую военную годину не прекращавшие тайком исследовать океан, снарядили ряд тщательно подготовленных глубоководных экспедиций.

Это было нелегко. Темные и загадочные морские глубины на Отчизне местами достигают семнадцати земных километров. В мировом океане Отчизны резкий скачок плотности воды (пикноклин) на глубине в триста метров и скопление масс морских животных в нем дают настолько выраженный эффект «жидкого грунта», что аппараты многих акванавтов-первопроходцев претерпели на нем серьезные аварии, что некогда затормозило развитие наблюдательной глубоководной океанологии на многие десятилетия. Наконец, скоростные подводные течения вдоль скачка температуры (термоклина) достигают такой силы, что обычные спускаемые аппараты вроде батисфер кладет на бок и даже переворачивает, а потом тащит прочь от расчетной точки на многие километры.

Но «аграрии», поднаторев в постройке огромных многокорпусных субмарин-катамаранов и тримаранов, создали целые подводные поезда. Субмарины пробивали пикноклин и термоклин, вывешиваясь на глубинах порядка 1300 метров. И уже с субмарин в пучину уходили флотилии базирующихся на их борту глубоководных аппаратов. Некоторые из них были столь велики, что, разместившись на океанском дне, могли неделями вести автономное существование, занимаясь исследованиями и отрабатывая технологии подводного строительства.

Первоначально «аграрии» декларировали эти экспедиции как поиск новых потенциальных стройплощадок под будущие подводные города в дополнение к уже построенным подземным Очагам и Ульям. Затем упор начал делаться на выработке дейтерия и трития, столь необходимых для заправки межпланетных кораблей.

На деле же экспедиции Последней Надежды, как они были пафосно объявлены в прессе, преследовали совсем иную, давно разрабатываемую конфедератами цель.

Имя цели было – Плавт.

* * *

Ута Ю много раз возвращалась мыслями к тому судьбоносному заседанию.

– Итак, судари и сударыни, имя нашей цели – Плавт, – сказал генерал-командор Эр, обводя взглядом персонал кафедры океанологии. – Вам, конечно же, официально сей термин неведом. Потому что вы помните: Строительная Доктрина при Старшем Зодчем Арте отрицала гипотезу о донной колониальной мегафауне как едином живом массиве. Доктрина учила, что «так называемый массив» есть вредная выдумка наших врагов, призванная подорвать веру рефлексоров в силу рефлексивного разума. И что изучение любой донной мегафауны есть бессовестная трата общественных средств и ресурсов перед лицом близящейся всесветной угрозы.

Присутствующие обменялись понимающими взглядами. Научную прессу Союза Аграрных Республик кое-кто, знакомый с языком соседа, почитывал, конечно… Так, урывками. Ведь запрещено все-таки! Поэтому в основном довольствовались слухами.

Эр продолжал.

– Но на недавнем Совещательном Построении мы подняли к Старшему Зодчему Бату инициативу снизу. Мы напомнили, что сила Строительной Доктрины – в гибкости. Мы сказали, что у логики не два, а три конца. И что путь на ту сторону мудрости лежит через знание.

Вслед за этими словами Эр сделал паузу, дабы все вместе они могли предаться благоговейной медитации.

Затем продолжил.

– Теперь к делу. Плавт существует. Он огромен. Он – повсюду. В каждой глубоководной долине. У подножия каждого подводного вулкана. Это самое большое и вне всякого сомнения самое опасное существо на нашей планете. «Аграрии» изучают его уже более пятнадцати лет. Теперь им займетесь вы. Два добрых рефлексора, Ан и Морих, смогли раздобыть для меня новейшие образцы бактериальных культур Плавта. Из них мы вырастим в новом университетском Океанариуме своего собственного монстра. Собственную копию Плавта.

Наконец-то он зацепил их! На лицах гаснущих светил океанологии Строительного Альянса проступило нечто отдаленно похожее на радость.

Лишь Ута Ю сосредоточенно хмурилась…

– Когда Плавт достигнет минимально необходимых размеров и отрастит себе пять церебр – что это такое вы узнаете позже – мы приступим к поиску ответа на два главных вопроса. Вопрос первый: как коммуницировать с Плавтом. Вопрос второй: как предельно эффективно и без серьезных последствий для окружающей среды уничтожить Плавта. Лично я считаю первый вопрос более важным. Но Старший Зодчий Бат интересуется вторым вопросом. И только им.

Часть третья. Капитаны

Глава 1. Надежин. «Русские горки»

Февраль, 2161 г.

Флагман Четвертой Межзвездной Экспедиции МКК-5 «Звезда»

Район планеты Павор, система звезды Вольф 359

Когда Североамериканские Штаты еще гордо носили имя великой державы, существовал забавный парадокс. Некоторые явления, считавшиеся у них чисто русскими, наши соотечественники полагали плотью от плоти американского образа жизни и их сомнительных ценностей.

Так случилось с русской рулеткой и русскими же горками, пришедшими в наши парки аттракционов из заокеанской индустрии развлечений. Об этих горках я и вспомнил сейчас, когда судьба, вознесшая было нашу экспедицию на самый гребень успеха, вознамерилась швырнуть нас вниз, в самую бездну водоворота с красивым и безнадежным названием Фиаско.

После шестнадцати лет полета «Звезда» с «Восходом» наконец-то обрели цель – грандиозную, захватывающую воображение. И вот сейчас она разламывалась на куски прямо на моих глазах.

Интенсивные исследования окрестностей звезды Вольф 359 – как наблюдательные, так и гравиметрические – принесли нам обильные плоды в виде трех планет и впечатляющих газопылевых останков протопланетного диска. Последнее обстоятельство интриговало меня не меньше планетарной троицы, ведь вокруг нашего родного светила подобного реликтового мусора давно нет – всё изначальное вещество Солнечной либо уже образовало известные нам твердые объекты от Меркурия до дальних закраин Облака Оорта, либо полностью диссипировало в межзвездную среду.

Поначалу лишь легкая досада омрачала наши открытия. К этому моменту команды кораблей уже пробудились от гибернации в полном составе, и каждый член обоих экипажей прекрасно знал: первоначальная ставка не сыграла. Все попытки что-либо расслышать в радиодиапазоне этого района Галактики не принесли результата. Попытки что-то разглядеть в тех точках, которые составляли Кричащий Крест, тоже не дали ничего.

В итоге мы обменялись мнениями с Панкратовым.

– Не переживай ты так, старина. Если верить последним данным с Земли, Кричащий Крест замолчал еще пятнадцать лет назад, – заверил он меня.

– Если честно, осетринка наша того… не молода. Эти, как ты говоришь, «последние данные» Большой Земли – почти восьмилетней давности, – напомнил я капитану «Восхода».

С некоторых пор в экипажах все, не сговариваясь, стали называть нашу уютную домашнюю планету Большой Землей, словно подчеркивая: мы – тоже два кусочка нашего мира, две Малых Земли, самый дальний ее плацдарм. И необходимо сделать так, чтобы…

– А три свежеоткрытых планеты – это разве не замечательно?! – Прервал мои лирические размышления Панкратов. – Это, брат, такой лихой свежачок, что можно три дырочки на кителях вертеть, не задумываясь.

Он, конечно, был прав. Уже одна только Беллона, как мы назвали наиболее перспективный объект с вполне приличной атмосферой, сулил непаханое поле исследований и возможных перспектив. И все же я продолжал думать о Кричащем Кресте, в то время как наши научные светила, которыми по штатному расписанию экипажи звездолетов были укомплектованы под завязку, в предвкушении препарирования лакомой Беллоны дурели от вожделенья и безделья.

И тут русские горки нашей судьбы резко задрались вверх – чтобы затем оборваться вниз…

* * *

В один прекрасный корабельный полдень – помню, я специально зафиксировал в бортовом журнале для истории точное московское время этого знаменательного события! – штатный астроном «Звезды» Федор Вершинин спешно вызвал меня в свою обитель. Там он включил фрагмент цифрозаписи, сделанный полутора часами ранее. И я почувствовал, как меня вдавливает в спинку кресла невидимая сила. И не в каких-то там степенях известных, а как солидарно выражаются оба медика экспедиции – в Полную Жэ!

Я увидел на экране монитора, как из темных, мутных пучин противолежащей части протопланетного диска медленно и торжественно выплывает… светящаяся точка. Еще одна, четвертая планета в дополнение к уже обнаруженным нами трем другим!

Из сбивчивых объяснений Федора Александровича я лишь спустя четверть часа уразумел, что, оказывается, наш доблестный астроном уже давно заподозрил возможное присутствие на задворках системы Вольфа 359 некой гравитирующей массы суммарного калибра двух-трех планет размером аккурат с нашу Землю.

На мой резонный вопрос насчет обоснования этой гипотезы астрофизик сослался на некоторые характерные аномалии в движении второй и третьей планет системы – Паллора и Павора.

– И Барсуков тоже был посвящен в эти ваши аномалии? – Мой вопрос был скорее риторическим.

– Я не имел до сегодняшнего дня достаточной информации, поэтому интерпретировал предварительные наблюдения не в пользу планеты, а в пользу волны плотности в протопланетном диске. Они ведь там периодически возникают.

– А на «Восходе»?

– Астрофизик Барсуков тоже был уверен, что причина всего – волна плотности. В любом случае, честь открытия четвертой планеты принадлежит мне, и знаю о ней пока что только я один. Ну, теперь и вы, разумеется.

Что ж, инструкции никто не отменял. Доложить мне Вершинин был обязан, имея на руках все-таки более убедительные свидетельства, нежели какие-то там слабые возмущения траекторий никому не нужных, промерзших насквозь планет.

– Итак, – подытожил я, – четвертая планета.

– Да, – кивнул астроном. – Определенно планета.

В ту минуту я еще не знал что явилось нам из глубин мироздания. Но даже знай я всё – разве имел бы право что-либо изменить?

* * *

Вы думаете, мы с Вершининым сразу всем всё рассказали, и уже спустя какой-то час экипажи «Звезды» и «Восхода» охватило ликование?

Нет, друзья мои. Вам, быть может, это трудно понять, но я не имел права на ошибку.

Данные Вершинина следовало многократно проверить. Второпях заявить открытие четвертой планеты, а потом убедиться, что мы наблюдали какую-нибудь там короткоживущую комету или вовсе галлюцинацию собственного бортового компьютера… Нет уж!

Две недели Вершинин вел по моему указанию уточняющие наблюдения. И только на пятнадцатый день информация была нами обнародована. В полном объеме.

Вначале мы с Вершининым выступили по внутрикорабельной связи. Затем я разослал всем членам экипажа «Памятку о d-компоненте», где были системно изложены все доступные факты об открытой планете вкупе с необходимыми иллюстрациями.

Вот извлечения из «Памятки».

«Мы встретили неизвестную планету, вышедшую из газопылевого диска и приближающуюся к орбите ранее открытой третьей планеты. В данной Памятке свежеоткрытая планета будет именоваться d-компонентом или просто „планетой“. Почему мы не называем ее „четвертой планетой“ станет ясно из дальнейшего изложения.

Планета имеет массу около 2,7 земных, но за счет большего диаметра, чем у Земли, ускорение свободного падения на ее поверхности отличается несущественно.

В общем и целом по существующей неформальной астрономической классификации планету можно отнести к классу „сестра Земли“. Это наиболее близкое к Земле по своим основным астрофизическим параметрам тело из всех ранее открытых наукой.

Планета покрыта мощными льдами. Они состоят как из воды, так и из более низкотемпературных фракций, в частности, углекислоты и даже азота. Из этого можно заключить, что у этой планеты некогда была достаточно мощная газовая атмосфера. Однако практически вся она замерзла, подобно тому, как это имеет место, например, на Плутоне.

Самым же интригующим элементом являются три огромных плоских кольца. Материал их достаточно тривиален – это лед и небольшие каменные обломки. Но в отличие от всех известных нам кольцевых систем, первое и третье кольца d-компонента развернуты относительно второго, среднего, на 60 градусов. Таким образом, кольца не лежат в одной плоскости, как, например, у Сатурна.

И наука, и здравый смысл говорят о том, что подобная ситуация не могла сложиться естественным путем. Поэтому мы предполагаем искусственное происхождение колец.

Точное назначение этой постройки планетарного масштаба пока что неизвестно.

Однако астроном Вершинин высказал мысль, что совокупная тень всех трех колец, закрывая собой значительную часть поверхности планеты, существенно уменьшает количество получаемой ею от центральной звезды системы лучистой энергии. Иными словами, кольца представляют собой своего рода „теневой холодильник“, который заметно снижает среднюю температуру планеты.

Конкурентная гипотеза, высказанная капитаном Надежиным, гласит, что сами по себе кольца нельзя считать законченной и самодостаточной астроинженерной постройкой. По мнению капитана Надежина кольца являются лишь неким зримым побочным эффектом от планомерной переправки вещества планеты в космос.

Также принципиально важным моментом является следующий. Три кольца вокруг планеты в подобной конфигурации существовать долго не способны. Но коль скоро мы их сейчас наблюдаем, значит, их возраст по космическим меркам очень мал: десятки тысяч лет и даже меньше.

Нет никаких сомнений, что в ближайшие тысячелетия, а возможно и быстрее, кольца обречены деформироваться и в конечном итоге развалиться.

Вторым примечательным обстоятельством являются зоны аномальных температурных всплесков.

Инфракрасная телескопия „Звезды“ показала присутствие под поверхностью загадочной планеты ярко выраженных горячих пятен.

Данные отправленной к d-компоненту БМС „Феникс“ позволили уточнить их размеры: горячие пятна имеют диаметр порядка пятидесяти километров каждое. На ночной стороне планеты неподалеку от терминатора над этими пятнами несколько раз наблюдалось интенсивное свечение в оптической части спектра.

Природу горячих пятен уверенно установить пока что не представляется возможным, поскольку для возникновения эффекта классических „полярных сияний“ d-компоненту не хватает плотности атмосферы, а звезде Вольф 359 – интенсивности солнечного ветра.

Таким образом, нельзя исключить, что мы имеем дело с Черенковским излучением или каким-либо другим эффектом свечения, обусловленным радиоактивностью.

Отсюда можно сделать предварительный вывод. Пятна либо имеют искусственное происхождение, либо обусловлены аномально плотными залежами радиоактивных элементов. По всей видимости, эти пятна нагревают участки планеты и, просторечно выражаясь, фонят.

Теперь мы вынуждены перейти к грустной части нашей Памятки.

D-компонент не является четвертой планетой системы Вольф 359 в полном смысле этого слова. Обнаруженная планета движется не по круговой и не по эллиптической орбите. В настоящее время она находится на параболической орбите, которая затем, вследствие гравитационного захвата звездой Вольф 359, неизбежно сменится на крутую спиральную траекторию.

Согласно расчетам через сто с небольшим земных суток она окажется уже внутри орбиты только что открытой нами Беллоны – первой планеты системы. Затем d-компонент подойдет совсем близко к центральному светилу и погибнет либо вследствие разрушения приливными силами, либо вследствие выкипания вещества под воздействием солнечного тепла».

* * *

На шестнадцатый день начались длительные и весьма мучительные для нас обоих консультации с Панкратовым, командиром «Восхода»…