Текст книги "Горькое лето 41-го"

Автор книги: Александр Бондаренко

Соавторы: Николай Ефимов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Часть 3
И грянул гром

Взгляд сквозь годы

Генерал-полковник Михаил Терещенко, участник Великой Отечественной войны

Вспомним, как все начиналось. В момент вторжения врага Красная Армия в первом эшелоне имела 56 дивизий, во втором – 52 и в резерве фронтов – 62 дивизии. Всего – 170 дивизий численностью 2 млн 900 тыс. бойцов, 34,5 тыс. орудий и минометов, 1,8 тыс. танков и САУ, более 1,5 тыс. самолетов новых типов. Немцы превосходили наши войска в 2,6 раза по первому эшелону, а на некоторых направлениях – в 3–4 раза. К тому же следует учитывать, что 35 процентов соединений, предназначенных для прикрытия Госграницы СССР, к моменту фашистской агрессии находились либо в стадии формирования, либо на марше в четырехстах и более километрах от границы. Войскам второго стратегического эшелона (52 дивизии) для развертывания на выгодных рубежах требовалось 7–10 суток.

В Западном особом, Киевском особом и Одесском военных округах дивизии армий прикрытия к началу войны располагались на удалении от 8 до 20 км от границы, в силу чего не могли принять участие в отражении первого удара немцев. Заметим и то, что из 56 дивизий первого эшелона лишь 14 (т. е. 25 процентов) своевременно заняли свои районы обороны, и то в основном на флангах группировок советских войск. Оперативное построение их первого стратегического эшелона не отвечало задачам отражения агрессии, так как его основные силы были сосредоточены на Белостокском и Львовском выступах (около 26 дивизий), что создавало угрозу их окружения.

Неверно было нами определено и направление главного удара немцев. Из-за этого основные силы Красной Армии были развернуты в Киевском особом военном округе (58 дивизий). На направлении же главного удара немцев – в Западном особом военном округе – было всего лишь 44 дивизии. К тому же многие из них еще не были до конца укомплектованы.

Таким образом, замысел советского Главного командования на стратегическое развертывание войск и ввод их в действие к июню 1941 года уже не соответствовал сложившейся обстановке. В его основе было заложено ошибочное представление о начале войны, при котором допускалось постепенное втягивание главных сил противника в боевые действия, что якобы давало советским войскам значительные преимущества.

Довоенная система управления войсками, авиацией и силами флота оказалась несостоятельной: попытка осуществлять руководство ими через Главный военный совет (созданный менее чем за год до начала войны во главе с наркомом обороны) и из мест постоянной дислокации изначально провалилась. К тому же одновременный выезд на фронт во второй половине дня 22 июня 1941 года таких военачальников, как Б. Шапошников, В. Соколовский и Г. Маландин, а 1 июля – С. Тимошенко и Г. Жуков, лишь ослабил общее руководство войсками. Отсутствие подготовленных пунктов управления, необходимых средств связи, явный недостаток времени, медлительность и нерешительность командования на всех уровнях не позволили организовать надежное управление войсками. Все эти и другие просчеты привели к тому, что с первых часов войны наступил кризис в системе управления.

Сказалось и то, что некоторые теоретические замыслы военно-политического руководства страны оказались ошибочными, а попытка внедрить их в боевую практику без учета реальной обстановки имела катастрофические последствия. Войска, застигнутые врасплох внезапным нападением врага, Допускали просчеты, на ряде участков фронта вступали в сражения разрозненно и неорганизованно. Словом, оказались не в состоянии выполнить возложенные на них задачи. Главное командование и Генеральный штаб на большом расстоянии от фронтов, при отсутствии надежной связи и технической базы не могли обеспечить твердое управление войсками из Москвы.

На театрах военных действий заблаговременно не были созданы органы оперативно-стратегического руководства фронтами и силами флотов. В приграничных сражениях соединения и части Красной Армии, неся огромные потери, не смогли остановить немецкую военную армаду, хотя и нанесли ей значительный урон. Потребовались время, неимоверное напряжение всех сил народа и армии, самопожертвование на фронте и в тылу, чтобы остановить коварного и жестокого врага. Лозунг «Все для фронта, все для победы!» стал законом жизни каждого советского человека.

Мы довольно оперативно извлекали уроки из войны. Без этого сорвать блицкриг, отстоять Москву, Ленинград было бы невозможно. Опыт давался нелегко. За все приходилось платить кровью. И сколько бы лет ни прошло после Победы, какие бы перемены в военном деле ни происходили, этот опыт не теряет ценности, поучительности, не перестает быть народным достоянием.

Что же нового появилось в ходе той войны в теории и практике военного искусства? В чем глубинная суть опыта, обретенного в ходе боевых действий? Полагаю необходимым отметить, что даже в критической обстановке первых недель войны не прекращалось противоборство в сфере военной мысли, опыт обобщался постоянно и внедрялся в практику войск в течение всей войны. Советские операции периода 1941–1945 годов – образцы творческого развития военного искусства в целом и его составных частей – стратегии, оперативного искусства и тактики в частности. Это свидетельство передовой штабной культуры, высокого мастерства военачальников различных рангов, боевого умения, патриотизма и героизма воинов от солдата до маршала.

Этот опыт с учетом прогресса в новейших средствах вооруженной борьбы, новых реалий военно-политической ситуации в мире, а также потенциальных военных угроз России и в целом СНГ не устарел и не утратил значения.

Так, за годы Великой Отечественной войны сложилось более определенное понятие о составе, функциях и задачах фронта, который стал высшим оперативно-стратегическим объединением. Его функции заключались в планировании операций, постановке боевых задач армиям и другим объединениям различных родов войск, организации взаимодействия и в непосредственном твердом руководстве ими в ходе операций.

В начале войны в силу ряда причин (большие потери, недостаток подготовленных командных кадров, вооружения, средств связи) Ставка Верховного Главнокомандования была вынуждена уменьшать боевой и численный состав фронтов и армий, отказаться от управлений стрелковых и механизированных корпусов, формировать стрелковые и танковые бригады. Это были временные меры. Уже с лета 1942 года количество бригад постепенно стало уменьшаться, а дивизий – возрастать, восстанавливались корпуса, создавались артиллерийские дивизии прорыва, инженерные бригады и даже армии, авиацию фронтов объединили в воздушные армии.

Состав фронтов был различным, он менялся в зависимости от значения направления, места в стратегической группировке войск и важности предстоящих задач. Так, к началу 1944 года фронт на главном направлении в своем составе имел восемь-девять общевойсковых армий, одну-четыре танковых и одну воздушную армии, девять танковых, один-три механизированных корпуса, три-пять кавалерийских дивизий и другие соединения.

Состав общевойсковых армий, как правило, был более стабильным: к концу войны армия имела три-четыре стрелковых корпуса (девять-двенадцать дивизий), танковые и другие соединения.

Минувшая война подтвердила жизненность теории глубокой фронтовой наступательной операции, разработанной еще в 1930-е годы. Оказалась верной и идея о том, что только решительным наступлением можно разгромить вооруженные силы противника, сломить его волю и одержать полную победу. В то же время война опровергла довоенный взгляд на возможность ведения стратегических операций на театре военных действий силами одного мощного фронта.

В этой связи отметим, что бытующее мнение о том, что иметь военные округа в мирное время неправомерно и что нет необходимости создавать фронтовые управления в случае военной агрессии, поскольку это якобы возврат к прошлому, кажется поверхностным, надуманным. Известно, что во время войны на стратегическом направлении (театре военных действий), как правило, вели боевые действия войска двух-трех фронтов, которые объединялись под единым руководством главнокомандующего войсками стратегического направления. Так, к примеру, было с июля 1941 года на Западном направлении, когда в ходе ожесточенных сражений на широком фронте Ставка вынуждена была дополнительно создать вначале Центральный фронт, а в последующем еще и Брянский. В феврале 1942 года из-за отсутствия надежного взаимодействия между фронтами на этом же направлении Ставка воссоздает Главное командование Западного стратегического направления во главе с генералом армии Г. К. Жуковым и подчиняет ему Западный и Калининский фронты. Каждый из этих фронтов решал важные оперативно-стратегические задачи, вытекающие из общего замысла стратегической операции, но под единым руководством.

В целом же фронтовая операция являлась частью стратегической, а армейская – частью фронтовой. В отдельных случаях (особые условия местности или действия на самостоятельных операционных направлениях) общевойсковые армии проводили операции самостоятельно. Скажем, так действовала Приморская армия при освобождении Крыма в 1944 году.

Оперативно-стратегическое и тактическое искусство советских войск в годы войны значительно обогатилось теорией и практикой организации обороны, причем как в стратегическом, так и в оперативном и тактическом масштабе. Наиболее трудные условия для организации и ведения оборонительных операций были в первом периоде войны, когда войска Красной Армии не имели сплошного фронта обороны и хорошо организованной системы огня, да и не было для этого необходимых сил и средств и, что не менее важно, не было опыта. В ту пору оборона не выдерживала мощных и глубоких ударов крупных танковых группировок противника. Особенно характерным это было для лета – осени 1941 года и лета 1942 года. Почему?

До войны организация и ведение обороны рассматривались лишь в рамках армейской оборонительной операции, а вопросы выхода из боя и отхода вообще не отрабатывались. Кроме того, командующие, командиры и штабы всех уровней не имели опыта создания необходимых группировок сил и средств в сложной обстановке, а также заблаговременной подготовки оборонительных рубежей как в тактической, так и оперативной глубине. Все это познавалось в тяжелейших условиях войны, оплачивалось большими потерями личного состава, боевой техники и обширных территорий страны.

Одной из характерных особенностей оперативной обороны в первом периоде войны было то, что фронты и армии действовали, как правило, в широких полосах: от 250 до 600 км и более во фронте и от 50 до 200 км в армии. Так, Юго-Западный фронт в июле 1941 года оборонял полосу до 680 км. Армии Западного фронта под Москвой обороняли полосы до 70 км и более. Оперативное построение войск фронта обычно было в один эшелон, в резерве командующего оставались одна-две дивизии. Армии строили оборону также в один эшелон при небольшом резерве (от полка до дивизии). Наиболее полно в инженерном отношении оборудовалась лишь главная полоса обороны.

Под Сталинградом и особенно в битве под Курском оперативная оборона войск Красной Армии уже имела выраженный глубинный характер. Причем как в отношении эшелонирования войск, так и инженерного оборудования, создания различных резервов и высоких плотностей артиллерии, а также минно-взрывных заграждений. Оборона в то время стала многополосной и глубокой: оборудовалось два-три фронтовых рубежа на расстоянии 25–40 км, а в армии – три полосы. Кроме того, создавались промежуточные и отсечные позиции. Глубина оперативной обороны достигала во фронте 150–200 км, а в армии – 40–50 км.

Искусство подготовки и ведения оборонительных операций неуклонно развивалось в направлении повышения устойчивости обороны, совершенствования инженерного оборудования местности. А также за счет создания эффективной противовоздушной и противотанковой обороны, придания ей большей активности путем широкого маневра силами и средствами, нанесения мощных контратак и контрударов. Яркий пример тому – Курская битва. Все это приводило к созданию непреодолимой обороны, к поражению наступающих группировок немецких войск и созданию благоприятных условий для последующего успешного наступления Красной Армии (примерно с 1943 года).

Великая Отечественная война привнесла много нового в теорию и практику управления войсками. В сложных условиях обстановки с первых дней войны требовалось быстро и решительно перестроить всю систему управления. Уже 30 июня 1941 года, то есть всего через восемь дней после начала войны, был создан чрезвычайный орган – Государственный Комитет Обороны, а десятью днями позже – Ставка Верховного Главнокомандования во главе со И. В. Сталиным.

Ставка ВГК работала на принципах централизованного руководства всеми военными действиями на суше, в воздухе и на море, а также партизанским движением. Ее рабочим органом был Генеральный штаб РККА. По мнению выдающихся полководцев, в их числе и прежде всего Маршалов Советского Союза Г. К. Жукова и А. М. Василевского, деятельность Ставки ВГК была неотделима от И. Сталина.

Видное место в руководстве войсками фронтов с 10 июля 1941 года занимали главные командования стратегических направлений (Северо-Западное – под руководством К. Ворошилова; Западное – С. Тимошенко, а с 1 февраля 1942 года – Г. Жукова; Юго-Западное – С. Буденного, а затем С. Тимошенко; Северо-Кавказское – С. Буденного). Это были новые органы оперативно-стратегического руководства войсками фронтов, созданные по принципу «ближний судит лучше дальнего». Все главнокомандующие направлениями являлись членами Ставки ВГК и были наделены большими правами и полномочиями по руководству подчиненными войсками.

Некоторые авторы утверждают прямо противоположное, а именно: дескать, И. Сталин, будучи приверженцем крайнего сосредоточения всей полноты власти в своих руках, не пошел на предоставление больших прав главнокомандующим направлениями. Он якобы не считался с ними и не прочь был принизить их значение и влияние на войска, фактически умаляя их роль в организации и осуществлении крупных операций по разгрому врага. С подобным мнением вряд ли можно согласиться. Известно, что твердость и непрерывность управления войсками всегда достигалась при соблюдении таких незыблемых принципов, как единство командования; полное доверие к исполнителю сверху и его авторитет среди подчиненных; предоставление исполнителю соответствующих полномочий. Нарушение этих принципов всегда приводило к тяжелым последствиям.

Все названные функции в полной мере были переданы главнокомандующим войсками направлений. На то время и Тимошенко, и Жуков, и Ворошилов, и Буденный олицетворяли единство командования войсками ряда фронтов на соответствующем театре военных действий (стратегическом направлении). Они обладали практически неограниченными полномочиями и правами по отношению к подчиненным войскам, а также имели полную самостоятельность в выборе способов действий войск. Безусловно, методы их управленческой деятельности определялись задачами, которые ставили Ставка ВГК и лично И. Сталин, но верно и то, что эти методы зависели от личных качеств каждого главкома, стратегической обстановки, действий противника и своих войск.

Исторически справедливо отметить, что в тот катастрофически тяжелый период войны все главные командования направлений сыграли позитивную роль. С лета 1942 года Ставка ВГК при руководстве войсками фронтов стала опираться на своих представителей, которые непосредственно координировали действия фронтов, дальней авиации, флотов и партизан. В организации и проведении масштабных операций ярко проявился полководческий талант представителей Ставки ВГК Маршалов Советского Союза Г. Жукова, А. Василевского, С. Тимошенко и других видных военачальников.

Оперативное руководство вооруженной борьбы непосредственно на полях сражений обеспечивали командующие фронтами и армиями со своими штабами. Обычно они принимали решения на основе директив Ставки ВГК. В решениях определялись цели предстоящей операции, задачи армий, авиации и других родов войск, распределялись силы и средства, намечались основы взаимодействия и организации управления. После утверждения Ставкой ВГК таких решений в форме планов операций до войск доводились задачи и принимались меры к их выполнению. Успешно осуществляли руководство войсками в операциях командующие фронтами Г. Жуков, А. Василевский, К. Рокоссовский, И. Конев, Р. Малиновский, Л. Говоров, Н. Ватутин, И. Баграмян, А. Еременко, К. Мерецков, В. Соколовский, Ф. Толбухин, И. Петров!

Большая роль в планировании и подготовке операций, организации взаимодействия, всестороннего обеспечения и управления войсками принадлежала штабам. Отмечая их заслуги в успешном проведении операций, И. Сталин распорядился, чтобы все приказы Верховного Главнокомандующего адресовались не только командующему, но и персонально начальнику штаба фронта. Тем самым И. Сталин как бы поднимал штабы фронтов на самый высокий, знаковый уровень. Это было реальным признанием важной роли этих штабов и их начальников – М. Захарова, С. Бирюзова, С. Иванова, В. Курасова, М. Малинина, Г. Маландина и других.

В ходе операций фронтовые и армейские командования всегда находились там, откуда можно было осуществлять твердое и непрерывное управление войсками. Для этого принимались меры, позволяющие приблизить пункты управления к решающим участкам сражений и боев, более четко определить места командиров в бою, прочно внедрять в практику их работы непосредственную организацию боя на местности. Все это существенно улучшало управление войсками, повышало его устойчивость и гибкость и являлось важным фактором достижения успеха.

И, конечно, размышляя о прошлом, нельзя не подчеркнуть важность идеологической работы в советских войсках в ходе всей войны. Главное ее содержание было направлено прежде всего на разоблачение человеконенавистнического мировоззрения германского фашизма, на утверждение идеалов патриотизма, ответственности каждого воина за судьбу своего Отечества. И еще один архиважный вывод, без которого, очевидно, не может быть исторической правды о войне: в той жестокой и кровопролитной войне с гитлеровской Германией и ее союзниками победили советский государственный строй и его экономика. Удалось в полной мере сплотить народ, мобилизовать ресурсы страны, обеспечить высокие темпы выпуска современного вооружения и боевой техники, снабдить войска Красной Армии всем необходимым для успешного ведения и победоносного завершения войны.

21 июня 1941 года, кабинет Сталина

В дневниковых записях Маршала Советского Союза С. М. Будённого «Сталин: Немцы могут напасть на нас завтра…», сохранившихся в семье прославленного советского полководца, упоминается о состоявшейся 21 июня беседе Сталина с руководителями Наркомата обороны на тему ожидаемого тогда со дня на день нападения Германии на СССР. Семён Михайлович – единственный из военачальников, кто пишет об этой встрече. Тем не менее утверждение маршала о беседе достоверно. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с некоторыми архивными документами, подтверждающими правоту Будённого.

Во-первых, сохранился черновик секретного постановления ЦК ВКП(б) об организации Южного фронта и назначениях командного состава. В соответствии с ним Будённый назначался командующим армиями второй линии – со штабом в Брянске. Текст постановления, как выяснилось не так давно, написан секретарем ЦК Г. М. Маленковым 21 июня 1941 года. В советское время он хранился в так называемой «Особой папке», где собирались документы высшей секретности.

Во-вторых, имеется журнал посещения И. В. Сталина в его кремлевском кабинете. Внимательный исследователь найдет в нем массу интересной информации. Например, 19 июня Сталин принял только четырех человек. С вечера и до половины первого ночи он беседовал с наркомом обороны С. К. Тимошенко, начальником Генштаба Г. К. Жуковым, командующим ВВС П. Ф. Жигаревым, а также председателем Комитета обороны при Совнаркоме СССР К. Е. Ворошиловым, не утратившим доверия вождя и после снятия с должности наркома обороны.

20 июня у него побывал один только Жигарев – с 23.45 до 0. 45. Можно из этого понять, что накануне войны Сталина очень волновали авиационные вопросы.

В последний мирный день, согласно записям от 21 июня, в кабинете правителя побывали 10 человек. В 18.27 в него зашел нарком иностранных дел В. М. Молотов. В 19.05 к Иосифу Виссарионовичу пришли – очередность указывается по журналу – К. Е. Ворошилов, нарком внутренних дел Л. П. Берия, председатель Госплана СССР Н. А. Вознесенский, секретарь ЦК Г. М. Маленков, нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов, С. К. Тимошенко.

В 20.15 Вознесенский, Кузнецов и Тимошенко покинули кабинет. Но через 35 минут (в 20.50) Тимошенко вновь зашел к Сталину – теперь в сопровождении Г. К. Жукова и заместителя наркома обороны С. М. Будённого. В 21.55 в кабинет зашел нарком госконтроля Л. З. Мехлис. В 22.20, через полтора часа разговора, военачальники – Тимошенко, Жуков, Будённый – покидают кабинет Сталина. С ними вышли Маленков и Мехлис. Последними кабинет вождя покинули Молотов, Ворошилов, Берия. На часах было 23.00. Судя по журналу учета, именно они, вместе со Сталиным, участвовали в принятии последних предвоенных решений советского руководства.

На следующее утро, когда стало известно, что нацистская Германия начала вторжение на территорию СССР, у Сталина в кабинете в 5.45 собрались Молотов, Берия, Тимошенко, Мехлис и Жуков…

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б)

об организации Южного фронта и назначениях командного состава

Особая папка от 21 июня 1941 г.

I

1. Организовать Южный фронт в составе двух армий с местопребыванием Военного Совета в Виннице.

2. Командующим Южного фронта назначить т. Тюленева, с оставлением за ним должности командующего МВО.

3. Членом Военного Совета Южфронта назначить т. Запорожца.

II

Ввиду откомандирования т. Запорожца членом Военного Совета Южного фронта, назначить т. Мехлиса начальником Главного Управления политической пропаганды Красной Армии, с сохранением за ним должности наркома госконтроля.

III

1. Назначить командующим армиями второй линии т. Будённого.

2. Членом Военного Совета армий второй линии назначить секретаря ЦК ВКП(б) т. Маленкова.

3. Поручить наркому обороны т. Тимошенко и командующему армиями второй линии т. Будённому организовать штаб, с местопребыванием в Брянске.

IV

Поручить нач. Генштаба т. Жукову общее руководство Юго-Западным и Южным фронтами, с выездом на место.

V

Поручить т. Мерецкову общее руководство Северным фронтом, с выездом на место.

VI

Назначить членом Военного Совета Северного фронта секретаря Ленинградского горкома ВКП(б) т. Кузнецова.

Из дневниковых записей С. М. Будённого

В 1941 году 21 июня в 19 часов в кабинет И. В. Сталина были вызваны Тимошенко (нарком обороны), Жуков (начштаба РККА) и я (зам. наркома обороны).

И. В. Сталин сообщил нам, что немцы, не объявляя войны, могут напасть на нас завтра, т. е. 22 июня, а поэтому что мы должны и можем предпринять сегодня же и до рассвета 22.06.41 г.

Тимошенко заявил, что «если немцы нападут, то мы их разобьем на границе, а затем на их территории».

И. В. Сталин подумал и сказал: «Это несерьезно», обратился ко мне и спросил: «А вы как думаете?»

Я высказал свои мысли.

Тогда И. В. Сталин сказал: «Ваши соображения правильные, и я беру на себя разговор по вопросу авиации с комвойсками округов, а наркому и штабу дать указания округам. Вы знаете, что у нас сейчас делается на границе?»

Я ответил, что нет, не знаю.

«А почему вы не знаете?»

Я ответил, что ведаю тылом армии, а оперативными вопросами, вооружением ведают нарком и штаб, меня до этой работы не допускают.

«Это глупо, почему вы не сказали раньше?»

Я ответил: «Полагал, что такая установка дана свыше».

Оказывается, нарком обороны делает оборонительную линию по всей новой (после 1939 года) границе и вывез все вооружение из бывших укрепленных районов по границе…

После этого обмена мнениями Сталин попросил собрать Политбюро. На нем Сталин предложил образовать особый фронт, подчинив его непосредственно Ставке, и назначить Буденного командующим фронтом, а членом Военного совета фронта т. Маленкова Г. М.

…После принятия решения я пошел прямо к себе на работу и приступил к формированию штаба фронта. Тимошенко и Жуков мне начальника штаба не дали, а я просил т. Соколовского, с которым работал три года в Московском военном округе.

В 4.00 22.06.41 г. мне позвонил нарком т. Тимошенко и сообщил, что немцы бомбят Севастополь, и нужно ли об этом докладывать Сталину? Я ему сказал, что немедленно надо доложить, но он попросил: «Звоните вы». Я тут же позвонил (уже из кабинета наркома) и сообщил не только о Севастополе, но и о Риге, которую немцы тоже бомбят. Вечером 22-го мы с Маленковым выехали в Брянск. Так началась война.

Наши войска на границе были опрокинуты, хотя многие из них пали смертью храбрых целыми полками и дивизиями, в том числе и бывшие кавдивизии 6-го кавкорпуса (4, 36, 6-я). Эти кавдивизии по предложению Тимошенко были переведены в мехдивизии, а война их захватила на распутье, так как они механизацию не получили, а лошадей сдали и дрались как пехота, но в результате восьмидневных боев все были истреблены. Там же, в этих боях, погиб комкор т. Никитин. Это были лучшие дивизии нашей кавалерии и армии. Я просил наркома Тимошенко перевести другие кавдивизии на мехтягу, а не эти, но он не согласился.

Уже в 1943 году мне доложил боец 4-й кавдивизии, который был во взводе прикрытия знамен, что он видел всю картину боя и гибель комкора т. Никитина. После того боя в живых никого не осталось, так как, по выражению бойца, танки противника все поле боя проутюжили…