Текст книги "История короля Ричарда I Львиное Сердце"

Автор книги: Александр Грановский

Ричард договорился с императором, что будет освобожден после уплаты 70 тысяч, а за остальные 30 тысяч выставит заложников. 19 апреля Лоншан увез в Англию письмо Ричарда, скрепленное печатью императора. Королева-мать, юстициарии, бароны церковные и мирские приступили к решению этой задачи. Был введен новый налог. И миряне и церковь должны были отдать четверть движимого имущества. Церковь отдавала золотую и серебряную утварь и даже священные украшения соборов, три монашеских ордена пожертвовали годовой доход от шерсти. Ричард приказал вести учет, сколько внес каждый дворянин, чтобы знать, «в какой мере король ему обязан благодарностью». Материковые владения также внесли вклад, но, видимо, не такой большой, как Англия.

Теперь, когда выяснилось, что король жив и должен вернуться из плена, юстициарии более энергично взялись за Иоанна. Его сторонники укрылись в замках Виндзор и Тикхилл, замки были осаждены. Однако после возвращения Хьюберта Уолтера, очевидно по желанию Ричарда, с Иоанном было заключено перемирие на полгода до Праздника всех святых (1 ноября). Иоанн должен был передать матери замки Виндзор и Уоллингфорд на время перемирия, замки Ноттингема и Тикхилла остались у него.

Тем временем в Аквитании восстал граф Аймар Ангулемский. Воспользовавшись отсутствием Ричарда, он решил осуществить давно вынашиваемый план. Он объявил, что выходит из-под ленной зависимости от герцога Аквитанского и становится ленником французского короля. Это было для него тем более выгодно, что его земли были отделены от земель Филиппа графством Пуату. Однако сенешали Пуату и Гаскони не дремали, граф был разбит и попал в плен.

Только в Нормандии Филиппу удалось добиться успеха. Филипп сам возглавлял вторгнувшуюся армию. Законность войны Филипп обосновывал желанием отнять Нормандию у неугодного вассала – Ричарда, чтобы отдать ее другому вассалу – Иоанну. 12 апреля 1193 года без боя открыла Филиппу ворота главная крепость нормандского Вексена Жизор, а затем ее ближайший сосед – Нофль. Это был страшный удар по всей оборонительной системе Нормандии. Недаром Генрих II и Ричард так не хотели расставаться с Вексеном, так много средств из года в год они вкла– дывали в Жизор и другие замки Вексена. Падение Жизора открывало Филиппу дорогу на Руан. Комендантом Жизора был Жильбер де Васкюэй – доверенное лицо Ричарда. Он был с Ричардом на Сицилии, сопровождал Алиенору в Нормандию, и король никак не мог ожидать от него измены. Предательство всегда найдет тысячу причин для оправдания. Положение де Васкюэя было действительно сложным. Прояви твердость, и он стал бы главной жертвой гнева французского короля. Он, видимо, не сомневался ни в том, что Генрих не выпустит Ричарда из рук, ни в том, что, став герцогом Нормандским, Иоанн выдаст его вместе с Жизором Филиппу. Однако долг солдата – хранить верность командиру, равно как и вассала – своему господину.

В этом же походе Филипп захватил расположенные севернее Вексена графства Омаль и Э. В замке Э в 1056 году проходило бракосочетание Вильгельма Завоевателя с дочерью графа Фландрского Матильдой. Таким образом, Филипп получил опорную базу для наступления на Нормандию с северо-востока. На сторону Филиппа перешли пограничные бароны Робер де Мелан, Гуго де Гурне, Гийом де Кайо и Жоффруа дю Перш. Они всегда балансировали между французскими королями и нормандскими герцогами, склоняясь на сторону более сильного. Не поступай так, они давно лишились бы наследственных владений. Последние три барона воевали под командой Ричарда в Палестине. За графа дю Перша Ричард выдал замуж племянницу, дочь Генриха Льва.

С большой армией, включавшей в себя и войска графа Балдуина Геннегауского и Фландрского, Филипп осадил Руан. Внезапно появившийся в городе сподвижник Ричарда по Палестине молодой граф Лейстер ободрил горожан и возглавил оборону. Предложение сдаться было отвергнуто. Со стен горожане высмеивали французского короля. После двух недель осады Филипп, опасаясь собранной анжуйской армии, сжег осадные машины и увел войска. Верней устоял в результате упорной обороны, но были захвачены города Паси и Иври. Паси принадлежал графу Лейстеру, что доставило особое удовольствие Филиппу.

Несмотря на неудачу под Руаном, апрель и май – время побед Филиппа. Долго будет Ричард вытаскивать из тела нарывающую занозу – Жизор, да так и не успеет. Вторжение в Нормандию Филипп сопровождает бешеной пропагандистской кампанией против Ричарда. Опять Ричард обвиняется в нарушении клятв жениться на Алисе, а также звучит весь набор обвинений, знакомый нам по «суду» в Шпейере, да, собственно, этот поток после возвращения Филиппа никогда и не прекращался.

В конце мая Ричарда перевели в Вормс. Местных жителей удивляло количество посетителей, прибывавших к пленному королю как из Англии, так и изо всех концов Германии. Находясь в плену под жесткой опекой императора, Ричард провел большую работу, которая включала в себя не только управление государством посредством официальной переписки, но и тайную дипломатию, направленную против Генриха при помощи тайных связей.

Он постоянно сносился с Англией и держал под контролем проводимые там мероприятия. В послании к верховному юстициарию де Кутансу, например, король приказывал выполнять только полезные для него указания, не роняющие его чести, а на остальные не обращать внимания. Кроме опоры на здравый смысл подданных, король имел возможность устно через доверенных лиц корректировать свои указания. Яркой иллюстрацией к сказанному служит история с выборами архиепископа Кентерберийского. Король хотел видеть на посту главы английской церкви умного и надежного помощника Хьюберта Уолтера. Ричард просил мать лично об этом позаботиться, и это же он приказал обеспечить Готье де Кутансу и юстициариям. Положение осложнялось тем, что Ричард находился в плену, что кентерберийские монахи могли и не подчиниться королю (они доказали это в 1191 году), и что на этот пост активно претендовал епископ Бата Саварик. В 1191 году он интригами добился провала на выборах в архиепископы королевского кандидата. Теперь с помощью императора он сам захотел стать архиепископом. Императору было выгодно, чтобы этот пост занял его родственник, через которого он мог бы влиять на политику Англии. Более того, Саварик на посту главы английской церкви отлично вписывался в идею ленного подчинения Англии императору. Для Ричарда, который все это прекрасно понимал, Саварик был неприемлем. Однако, по просьбе Генриха, он пишет монахам Кентербери письмо, в котором назначает своим кандидатом епископа Бата. Ричард получает от монахов письмо, что его рекомендация расходится с рекомендацией королевы-матери, но опять подтверждает кандидатуру Саварика. В то же время он пишет срочное письмо матери, что только Хьюберта Уолтера и никого больше он не хочет видеть архиепископом и добавляет: «Пока Мы в неволе, Нам нельзя перечить просьбам сильных мира сего и нужно ходатайствовать за тех, кого Мы ни под каким предлогом не желали бы продвигать».

Мнимое согласие Ричарда и его быстрая реакция привели к тому, что 30 мая Хьюберт Уолтер был избран архиепископом, и император не успел сделать избрание Саварика обязательным требованием в последовавшем Вормском договоре. Чтобы исключить на выборах давние споры епископов и монахов, они были разделены на две избирательные курии. Точно так же, как Саварика, Ричард «поддержал» кандидатуру канцлера Лоншана, тоже хотевшего стать архиепископом.

К концу зимы 1193 года против императора в Германии образовалась обширная коалиция, в которой нижнерейнская знать – герцоги Генрихи Брабантский и Лимбургский и Адольф, старший приор (затем архиепископ) Кёльна, объединились с Конрадом, архиепископом Майнца, Германом, ландграфом Тюрингским, и Альбрехтом, маркграфом Мейсенским. К ним примкнули Вельфы во главе с Генрихом Львом и их сторонники Оттокар, герцог Богемии, и его брат Владислав Мэренский (Моравский), а также Бертольд, герцог Цэрингенский, и Кнут VI, король Дании. Коалиция начала формироваться после убийства 24 ноября 1192 года императорскими рыцарями Альберта, епископа Льежа, брата герцога Брабантского. Императора обвинили в соучастии в убийстве. Папа отлучил от церкви убийц епископа. Князья договаривались о лишении Генриха VI престола и о выборе герцога Брабантского новым королем.

Генрих VI тем временем продолжал вести жестокую игру с Ричардом. Как он говорил, он задался целью примирить его с Филиппом, для чего согласился встретиться с французским королем 25 июня в Вокулёре, традиционном месте встречи французских королей и германских императоров. Ричард не сомневался, что эта встреча закончится его выдачей Филиппу, который мог предложить за Ричарда выкуп и военную помощь против нижнерейнских врагов Генриха.

Судьба Роберта, герцога Нормандского, освободителя Гроба Господня должна была стоять перед глазами Ричарда. Старший сын Вильгельма I Завоевателя должен был стать королем Англии после смерти среднего брата Вильгельма II, но задержался в крестовом походе. В результате трон занял младший сын Вильгельма Генрих I, а Роберт последние 28 лет жизни провел в английской тюрьме и умер там слепым узником. Зная характеры Филиппа II и Иоанна, можно не сомневаться, что судьба Ричарда была бы не менее горькой.

Видимо, в начале лета 1193 года, узнав о том, что Филипп захватывает города в Нормандии, о предстоящей встрече его с Генрихом VI и об измене друзей, Ричард сочинил песню, полную печали. Он сочинил ее на двух языках, французском и провансальском, поскольку обращался в ней к вассалам на севере и юге, призывая их как можно скорее выкупить его из плена.

Песня была посвящена его сводной сестре графине Шампанской, матери Генриха, правителя королевства Иерусалимского. Графиня Мария после смерти своего мужа Анри I в 1181 году (он умер через неделю после своего возвращения из турецкого плена) до совершеннолетия сына Анри II [14]14
  Мы его упоминали ранее как Генриха Шампанского, правителя Иерусалима, мужа королевы Изабеллы.


[Закрыть], а также после ухода того в крестовый поход и до совершеннолетия другого своего сына Тибо в 1194 году, была регентшей графства Шампанского и одним из самых сильных и богатых вассалов французского короля. От ее позиции зависело многое.

В некоторых вариантах эта песня посвящалась также и другой сводной сестре английского короля – Аэлис, графине Блуа-Шартрской. Ее муж Тибо и сын Луи были участниками Третьего крестового похода, муж погиб в Святой Земле. До возвращения сына графиня Аэлис также была регентшей графства.

 
Поскольку у пленного речь тиха и заплетается язык,
как у больного, я сложил песню себе в утешение,
чтобы пожаловаться на печальное положение.
Друзей у меня много, но они не щедры;
позор вам, если я, бедняга, без вины
должен томиться здесь две зимы.
Англичане, нормандцы и аквитанцы,
все, кто мне присягнул, вы хорошо знаете,
что никому из моих товарищей не пришлось бы горевать,
что я пожалею денег для их свободы;
никого из вас не хотел бы я укорить,
но я здесь в плену.
Я понял, находясь здесь без вины,
что того, кого смерть или плен убирают с глаз,
забывают родственники и друзья;
мне больно, однако, даже если я извиню их,
горька и позорна будет их жизнь,
если я буду долго томиться здесь.
Ничего удивительного, что мое сердце изранено,
мой сеньор опустошает мою землю.
Этого не было бы, если бы он помнил клятву,
которую мы давали друг другу.
Но я уверен, что вырвусь из западни,
не век же мне быть в плену.
Мои товарищи, которых я любил и все еще люблю,
господа дю Перш и де Кайо,
странные вести слышу я, в них трудно поверить;
я никогда не предавал вас;
навсегда вы навлечете на себя позор,
если поднимете оружие на меня, того, кто здесь в плену.
И вы, мои рыцари из Анжу и Турени,
кто теперь в удобстве сидит по домам,
вы хорошо знаете, что я, ваш сеньор,
в далекой Германии в плену.
Вы должны сражаться за мое освобождение,
но ваши мечи засунуты в ножны и мирно ржавеют, когда я в плену.
Сестра-графиня, из плена я шлю Вам напоминание,
что, хоть я разлучен с Вами, я вечно
у Вашей красоты в плену.
 

Нужно сказать, что Генрих VI и сам был лирическим поэтом. До нашего времени дошли три сочиненные им песни, написанные, скорее всего, до того, как он стал королем и императором. В них он поет о нежной любви, о горестной разлуке и о том, что ради милой он готов отказаться от короны.

Ричард приложил максимум усилий, чтобы не допустить упомянутой встречи.

В результате большой дипломатической работы ему удалось в середине июня в Кобленце примирить императора с нижнерейнскими князьями, заинтересованными в торговле с Англией. Генрих поклялся, что не принимал участия в убийстве епископа Альберта, и дал разрешение на выборы нового епископа Льежского. Посредничество Ричарда позволило императору заключить мир с мятежниками, не прибегая к оружию, чего не смог бы обеспечить Филипп. Встреча Генриха VI с Филиппом не состоялась. Это была большая дипломатическая победа Ричарда. Филипп не сумел стать для императора привлекательным союзником. К тому же, с точки зрения императора, он совершил по отношению к нему ряд недружественных действий, одним из которых было принятие ленной присяги у Иоанна. Подобные планы относительно Ричарда были у самого Генриха. Сватовство, а затем брачный союз Филиппа с сестрой датского короля, отказавшегося принести императору ленную присягу, также не улучшили отношение к нему Генриха. (Возможно, что при помощи этого брака Филипп хотел присвоить забытое право на Англию, связанное с давним датским завоеванием, и использовать против анжуйцев флот Дании.) Помимо указанного, выдача Ричарда означала в результате усиление Филиппа. А того Генрих, кажется, изначально не любил еще сильнее, чем Ричарда. Английский король обзавелся среди германских князей большой группой сторонников и почитателей, которые могли стать поручителями за его освобождение императором.

Окончательные условия освобождения Ричарда были утверждены 29 июня в Вормсе. Собрание князей в Вормсе на этот раз было более представительным. В нем участвовали примирившиеся с императором герцоги Брабантский и Лимбургский, ландграф Тюрингский и маркграф Мейсенский, герцог Австрийский же, по-видимому, отсутствовал. Ричард должен был быть освобожден после выплаты императору (без объяснения причин) 100 тысяч марок (из них 30 тысяч – Леопольду). За остальные 50 тысяч марок, которые должны были быть выплачены в течение семи месяцев после освобождения короля, Ричард должен был выставить заложников – 60 человек за 30 тысяч императору и семь человек за 20 тысяч герцогу Австрийскому. В течение этих же семи месяцев Алиенора Бретонская должна была прибыть в Австрию и выйти замуж за сына герцога Леопольда. Как мы видим, герцог Австрийский должен был теперь получить от императора не 50 тысяч марок, а только 30 тысяч, остальные же 20 тысяч уже от Ричарда, то есть он вынужден был согласиться на отсрочку платежа. Кроме того, личное участие Ричарда, а также его помощь войсками и флотом в завоевании сицилийского королевства были заменены дополнительными 50 тысячами марок, предназначенными для Генриха. Мы видим, как от договора к договору (Вюрцбург-Шпейер-Вормс) Ричард последовательно и успешно борется за замену военного сотрудничества с императором денежным выкупом. Ричард ни в коем случае не мог согласиться с отвлечением на сторону своих войск и флота, в то время как его собственное государство находилось под ударом.

В договоре был еще один пункт о том, что, если король исполнит обещание, данное в отношении Генриха Льва, то император выплатит 20 тысяч марок герцогу Австрийскому из собственной доли, и Ричарду не нужно было бы выставлять за них заложников. Возможно, что речь здесь шла о намечавшейся женитьбе племянника Ричарда, сына Генриха Льва, на двоюродной сестре императора, чего последний ни в коем случае не хотел.

Узнав о Вормском соглашении, Филипп сообщил об этом Иоанну: «Берегись, дьявол на свободе». Получив послание Филиппа, Иоанн бежал во Францию. Он присвоил здесь часть собранных выкупных денег так же, как он это делал в своих графствах в Англии. Филипп не знал, что до освобождения Ричарда пройдет еще полгода, и поэтому торопился закрепить приобретения в Нормандии мирным договором с делегацией, возглавляемой Лоншаном. По этому договору, заключенному 9 июля 1193 года в Манте, Филипп сохранял все завоевания. После освобождения Ричард должен был заплатить Филиппу 20 тысяч марок, и в качестве гарантии платежа французскому королю должны быть переданы укрепленные замки Лош, Шатийон на Эндре, Дринкур и Акр (последние два в Нормандии). Граф Аймар Ангулемский должен быть освобожден, он и его вассалы, участвовавшие в мятеже, не должны быть наказаны. Ричард, видимо, лучше Филиппа понимал, что освободится еще не скоро, и поэтому велел делегации заключить с Филиппом «хоть какой-нибудь» договор, чтобы остановить его продвижение в Нормандии. Алиса в договоре не упоминалась. В договоре подтверждались права Иоанна на владение принадлежавшими ему землями. Единственным требованием к нему было возвращение выкупных денег. Подписанием договора Филипп вновь признавал Ричарда владельцем материковых ленов.

15 августа 1193 года Филипп женится на сестре короля Дании Ингеборге, которую датские послы вместе с большим приданым привезли во Францию. Брак оказался неудачным. Наутро после брачной ночи Филипп выгоняет жену, возможно из-за того, как выразился хронист Ригор из Сен-Дени, что «не смог исполнить свою ночную музыкальную партию из-за колдовства ведьмы [Ингеборги]». Он попытался вернуть ее послам, но те принимать ее отказались и спешно уехали. Тогда родственники короля, архиепископ Реймсский и епископ Бове, аннулировали брак по причине якобы близкого родства супругов.

Здесь нужно сказать несколько слов о разводах в Европе XII века. Церковь признавала, как правило, разводы по причине бездетного брака, измены и слишком близкого родства супругов. Последняя причина была единственной, при которой обе стороны могли вступить в повторный брак, предыдущий брак при этом считался недействительным. При вступлении в брак на родство выше четвертой кровной (общий предок в четвертом поколении) степени и второй некровной (родство в результате брака) степени не обращали внимания. Однако при разводе недопустимо близким родством могли считаться седьмая степень кровного и четвертая степень некровного родства. (Чем ниже была степень родства, тем ближе родство.) Церковь использовала это к своей выгоде: она могла настаивать на продолжении брака или дать разрешение на развод. Пользовались этим и желающие развестись. Один рыцарь, по словам Петра, кантора Нотр-Дам-де-Пари, говорил в то время о своей невесте: «Она мне подходит: у нее большое приданое. Она мне родня в третьей степени (некровного) родства. Это недостаточно близко, чтобы брак не разрешили. Однако если бы она мне разонравилась, я смог бы, по причине [близкого] родства, с ней развестись». Так, Людовик VII и Алиенора получили развод, потому что находились между четвертой и пятой степенями кровного родства. Недопустимую степень родства между Генрихом II и Алие-норой безрезультатно доказывали мятежники в Пуату в 1168 году, на уме это, видимо, было и у Алиеноры во время мятежа 1173 года. В поданном папе дядей французского короля архиепископом Реймсским и епископом Бове расчете утверждалось, что Филипп II и Ингеборга находятся в четвертой степени кровного родства. Однако король Дании представил свой расчет, опровергавший французский и доказывавший, что степень родства гораздо выше, и папа поэтому не признал этого развода. Если вспомнить брак Конрада Монферратского с Изабеллой под Акрой, епископа Бове можно считать специалистом по брачным и бракоразводным авантюрам. В конце концов 4-й Латеранский собор в 1215 году установил наконец четкую границу недопустимого для брака родства четвертой степенью кровного и второй степенью некровного.

Почувствовав себя снова холостяком, Филипп попытался посвататься к богатой невесте, наследнице Рейнпфальца Агнесе, дочери пфальцграфа Конрада, двоюродной сестре императора, но получил отказ родителей и Генриха VI. Видимо, действия Филиппа встревожили Ричарда. Чуть позже случается романтическая история: мать Агнесы, якобы без согласия отсутствующего супруга, впустила в замок на Рейне жениха, племянника Ричарда, Генриха Вельфа Молодого, и обвенчала молодых к крайнему неудовольствию императора. Насколько об этом не знал отец невесты и какова здесь роль Ричарда, осталось неясным. Ясно одно, что Генрих VI не хотел видеть мужем кузины ни Филиппа, ни Вельфа. Этот брак привел к примирению императора с Генрихом Львом и способствовал освобождению Ричарда. И еще, на Рейне, на восточной границе, у Филиппа появился новый недруг.

В конце 1193 года императора посетил старый враг Ричарда Филипп, епископ Бове. Он наверняка поведал Генриху на ночь много ужасных историй про Ричарда, потому что на другой день отношение императора к пленнику заметно ухудшилось. Видимо, сильно сгущая краски, Ричард вспоминал: «Я узнал на следующее же утро на собственном теле о прибытии епископа и о его ночных беседах с императором, ибо меня нагрузили железом больше, чем мог бы снести конь или осел». Это все король припомнил епископу, когда позднее тот попал к нему в плен.

Через века доходят до нас гнев и возмущение Алиеноры-матери. Сохранились три письма от нее папе Целестину III, составленные ее секретарем Пьером из Блуа: «Часто ради вещей маловажных Вы посылаете служителей церкви на самый край земли, наделяете их высочайшими полномочиями, но в этом деле, возмутительном и достойном оплакивания, Вы не направили даже самого малого из служителей, ни простого послушника, ни хотя бы служку церковного. Короли и князья земель сговорились против моего сына. Далеко от Господа он под стражей и в цепях, в то время как другие опустошают его земли... И хотя все это длится и длится, меч святого Петра коснеет в ножнах. Трижды Вы обещали послать легатов и до сих пор ничего не сделали... Если бы мой сын благоденствовал бы на троне, они несомненно поспешили бы на его зов, ибо всем прекрасно известно, с какой щедростью он вознаградил бы их хлопоты. А что обещали Вы мне вместе с заверениями в дружбе и искренности?.. Увы, теперь мне известно, обещания служителя церкви не что иное, как только пустые слова». Она даже пригрозила выходом церкви на своих землях из подчинения папе, если он будет продолжать бездействовать.

Пока Ричард начинал в плену вторую зиму, его подданные по всей империи собирали средства для выкупа. Люди императора проверяли содержимое и вес и вслед за людьми короля опечатывали кожаные мешки. После этого мешки укладывали на полу в нишах собора Святого Павла в Лондоне. Выложили один ярус мешков, затем второй, затем третий... Чтобы оценить размер выкупа, заметим, что годовой королевский доход из Англии и Нормандии составлял примерно по 30 тысяч марок. Нужно указать также, что выкуп складывался в основном из собственности дворянства и городов и ценностей церкви. Государственная казна сверхтяжелых убытков не понесла. Поэтому-то и смог Ричард сразу по возвращении начать войну с Филиппом.

К Рождеству 1193 года император получил так много, что назначил освобождение Ричарда на 17 января. Сама Алиенора с последней частью выкупа отправилась за сыном. В Кёльне ее принял архиепископ Адольф, и с ним она отпраздновала 6 января Богоявление (Крещение).

Тем временем еще одна идея посетила императора. Он объявил, что хочет сделать Ричарда королем Бургундии (Арелата), и коронация назначается на 24 января. Это было одно из трех королевств, входящих в империю. Оно включало в себя территорию от линии Рона-Сона до Альп и от Базеля до Марселя. Возможно, это был ответный подарок Ричарду за выкуп, подарок, повышающий значимость императорской короны и одновременно указывающий на величественные масштабы дружбы между германским императором и английским королем. Возможно, это был еще один из грандиозных и фантастических планов Генриха, на этот раз по подчинению французского короля, по приращению империи за счет французских земель. При этом и здесь император не оставлял мысли использовать Ричарда в качестве наемного полководца, как раньше в отношении Сицилии. По-видимому, он принимал «дружеское расположение» к нему Ричарда за чистую монету. На самом деле, кроме наследственного владения матери – Верхней Бургундии, император нигде в этом королевстве не чувствовал себя хозяином. Ричарду предстояло в качестве короля Бургундии усмирить непокорных императору вассалов, среди которых были владевшие землями в этом королевстве вассалы французского короля герцог Бургундский и граф Тулузский, а также король Арагонский. Последний из друга мог превратиться во врага, и Аквитания оказалась бы под ударами его, графа Тулузского и герцога Бургундского.

И вообще, Ричарду нужно было защищать Нормандию, главная угроза его государству была там. Он прекрасно это понимал, но отнюдь не спешил сообщать это императору и проявил заинтересованность его планами. Обеими руками поддержал эту идею епископ Бата Саварик, родственник императора по материнской (бургундской) линии. Он, наверное, уже видел себя наместником Генриха и Ричарда в королевстве. Королем Бургундии Ричард не стал, но, возможно, получил эту королевскую корону от Генриха VI в 1195 году в качестве подарка.

Для полного удовлетворения императору теперь не хватало только ленного подчинения английского короля. У материковых владений Ричарда уже был верховный сеньор – французский король, а приносить ленную присягу за Англию он упорно отказывался, что вызывало резкое недовольство Генриха. И тут в середине января от Филиппа и Иоанна императору поступило новое предложение, вызванное отчаянием. Они предлагали Генриху 150 тысяч марок (из них 50 тысяч должен был заплатить Иоанн) за выдачу Ричарда или за дополнительный год задержки, или 100 тысяч марок, если император задержит его до конца осени, и тысячу фунтов сверх этого за каждый месяц задержки. Хотя эти деньги еще нужно было собрать, предложение заинтересовало Генриха. Освобождение было отложено, и Генрих назначил на Сретенье 2 февраля новое собрание имперских князей в Майнце. Генрих показал Ричарду письма Филиппа и Иоанна. Король обратился тогда к князьям – поручителям императора при договоре. «И смело вошли они к императору, и сильно негодовали на него за жадность, с которой он готов был так бесстыдно нарушить договор», – говорит хронист. И тут Ричард бросил на стол последний козырь. По совету матери он согласился принести императору ленную присягу за Англию. Он понял, что лучше понести моральный ущерб и освободиться, чем, оставаясь в плену, нести значительные территориальные потери во Франции. Присяга сопровождалась обещанием ежегодной выплаты 5 тысяч фунтов. За оставшиеся 50 тысяч марок Ричардом были оставлены заложники императору и Леопольду Австрийскому, в том числе два сына Генриха Льва и сын короля Наварры.

4 февраля в Майнце, по словам хрониста Гервасия из Кентербери, Ричард «был возвращен матери и свободе». «В самый день выхода на свободу он отправил гонца в Сирию к Генриху Шампанскому и другим христианским князьям, извещая их о совершившемся и обещая, что, как только Бог даст ему отомстить за обиды и утвердить мир, он явится в установленный срок на помощь Святой Земле». Судьба распорядилась иначе.

*     *    *

Подобный случай уже был в истории крестовых походов. В 1100 году антиохийский князь итальянский нормандец Боэмунд Тарентский случайно попал в плен к одному из малоазиатских турецких эмиров. Византийский император Алексей Комнин потребовал передать ему своего заклятого врага. Эмир согласился, но попросил за Боэмунда такой огромный выкуп, который даже император не смог сразу собрать. Узнав об этом, другой малоазиатский г*мир потребовал от первого половину выкупа. Фигура, как и Ричард, недооцененная историей, мозг и воля Первого крестового похода, Боэмунд предложил пленившему его эмиру половину выкупа и союз против всех, объяснив, что император и другой эмир станут слишком сильными и опасными, получив то, что хотят. Боэмунд за половину выкупа был выпущен на свободу и с удовольствием смотрел со стороны, как оба эмира ведут между собой истребительную войну.

*     *     *

Говорят, что в последний момент император пожалел, что отпустил пленника, и послал за ним погоню, но было уже поздно. Триумфальное возвращение Ричарда вниз по Рейну продолжалось неделю. Его торжественно принимают в Кёльне, Брюсселе и Антверпене. За это время он окончательно привязал к себе системой политических и торговых союзов (с выплатой пенсий) нижнерейнских князей. Эти союзы оказались настолько крепки, что просуществовали до 1214 года – до поражения при Бувине.

Круг союзников-пенсионеров включал в себя архиепископов Кёльна и Майнца, нового епископа Льежа, герцогов Брабантского и Лимбургского, графа Голландского и других более мелких. Они враждебным кольцом окружили главного союзника французского короля в этом районе графа Геннегауского и Фландрского, и, в конце концов, его наследник стал союзником Ричарда. Среди других пенсионеров Ричарда можно упомянуть Леопольда Австрийского, родственников императора – пфальцграфа Рейнского и герцога Швабского и брата Конрада – Бонифация Монферратского.

13 марта 1194 года Ричард высадился в Сэндвиче на английском берегу.