Текст книги "История короля Ричарда I Львиное Сердце"

Автор книги: Александр Грановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Известие об условиях договора было сильным ударом для Салах ад-Дина. Даже если он заранее решил не выкупать пленных, он не мог открыто заявить об этом, опасаясь гнева родственников пленных. Поэтому он собрал 100 (из требующихся 200) тысяч динаров для выкупа, к нему были доставлены 1600 христианских пленников и Святой Крест, но с выкупом и обменом он не торопился. Он отправил в Тир посланника с подарками к Филиппу, возможно – договариваться о смягчении условий, но тот его уже не застал. С другой стороны, приближался первый срок выполнения договора, а на руках у Ричарда была только половина пленных. Ричарду грозило выглядеть в глазах Салах ад-Дина несостоятельным, что могло толкнуть султана на прямые переговоры с Конрадом, а этого король не хотел допустить. Поэтому Ричард согласился с продлением срока и отправил 5 августа в Тир делегацию во главе с Хьюбертом Уолтером, чтобы вернуть в Акру французскую половину пленных. Маркиз, однако, отказался вернуть пленных, которых он получил от Филиппа, а также не захотел присоединиться к армии, считая большим риском для себя находиться рядом с Лузиньянами и Ричардом. Терпение Львиного Сердца кончилось, и он стал собирать войска, чтобы взять Тир штурмом. В дело вмешался заинтересованный в получении выкупа герцог Бургундский. 8 августа он отправился в Тир и объяснил Конраду, чем могут закончиться игры, затеянные королем Филиппом и маркизом. 12 августа он вернулся в Акру вместе с пленными.

Чем ближе становился срок выплаты выкупа, тем сильнее росли взаимные подозрительность и недоверие. Мусульмане считали, что, получив выкуп, Ричард просто их обманет и не выпустит пленных, «ибо так говорили впоследствии его собственные единоверцы», по словам мусульманского хрониста. Крестоносцы же полагали, что Салах ад-Дин вообще не хочет платить и сознательно затягивает время, которое работает на него. Так или иначе, выкуп в срок не был передан, а Салах ад-Дин начал настаивать (это подтверждают мусульманские хронисты) на усилении гарантий выполнения христианами договора.

Ричард собрал совет и предложил казнить пленных. Совет (в том числе и герцог Бургундский) с ним согласился. Накануне по христианскому лагерю, чтобы снять с участников предстоящей акции угрызения совести, был распространен слух, что Салах ад-Дин казнил пленных-христиан.

20 августа, на сороковой день после подписания договора о капитуляции Акры, после обеда, когда стало ясно, что посланцы Салах ад-Дина не явятся, 2 600 пленных со связанными руками были выведены за стены города. Здесь, на виду у отрядов султана, они были казнены мечами и копьями. «Обозные слуги, бедняки, курды и, вообще, незначительные люди», за которых не надеялись получить выкуп, были отпущены сразу после взятия города. Несколько самых богатых людей, за которых можно было получить персональный выкуп, в том числе комендант, его помощник, старший офицер, казначей и нотариус были пощажены.

Арабский хронист Имад ад-Дин сообщает о казни: «Мы видели, как они умирали, обнаженными на берегу. Нет сомнения, что Аллах их принял, одел в шелковые одежды и направил в обитель вечного счастья. Собранные деньги султан распорядился отдать своим людям, а (христианских) пленных приказал отвезти туда, где они раннее находились. Крест Распятия он велел вернуть на место, однако не с уважением, а с позором».

Этот поступок Ричарда многие современные историки считают варварским, лишенным смысла, совершенным под влиянием приступа ярости.

А как в этой ситуации можно было поступить иначе? Оставить пленных под охраной в Акре? – У Ричарда не было лишнего продовольствия и людей для охраны.

Динар Саладина 586 года хиджры (1190 г.)

Отпустить без выкупа? – Помимо того, что они немедленно присоединились бы к Салах ад-Дину, гуманность этого поступка не была бы оценена. Султан увидел бы в нем проявление слабости, что помешало бы последующим переговорам. Продать в рабство, как рекомендовал один мусульманский хронист? – В отличие от Салах ад-Дина у Ричарда не было рынка рабов.

Можно предположить, что, помимо объективных причин, со стороны Ричарда казнь была предостережением Салах ад-Дину в отношении будущего и сознательным нарушением данного Конрадом обещания сохранить пленным жизнь.

*     *     *

Спустя чуть более шестисот лет в этих же местах при штурме Яффы в плен к генералу Бонапарту попали четыре тысячи турецких солдат, которым его офицеры гарантировали жизнь. Не имелось ни продовольствия для них, ни солдат для их охраны. Я думаю, когда Бонапарт после трехдневных раздумий отдал приказ расстрелять их, он наверняка вспомнил Ричарда Львиное Сердце.

Сразу после Яффы Бонапарт (он шел с юга на север) осадил Акру. После нескольких неудачных штурмов, через два месяца после начала, осаду пришлось снять: одной из главных причин неудачи было то, что у Наполеона не было флота, который блокировал бы крепость с моря, препятствуя подвозу продовольствия, оружия и подкреплений. Возможно, тогда французскому генералу еще раз пришлось вспомнить английского короля.

Глава 10.
АРСУФ

Задачи, стоявшие теперь перед Ричардом, сформулировал историк XIX века Бернгард Куглер: «Необходимо было сломить военную силу Салах ад-Дина и завоевать Иерусалим». Ни с тем, ни с другим Ричард не справился. Очевидно, не хватило военного таланта. Позволим себе, однако, усомниться в правильности понимания Б. Куглером проблем, стоявших перед английским королем.

На наш взгляд, перед Ричардом стояли другие проблемы. Если для Салах ад-Дина потеря крепости или очередное поражение в бою мало что меняло, то для Ричарда первое же поражение было бы и последним. Оно означало бы катастрофу не только для него, как полководца, но и для всего христианского дела в Святой Земле, которое с 1187 года висело над пропастью. Задачей Ричарда было выстоять, закрепиться на морском берегу и нанести смертельный удар в сердце врага. А сердце врага находилось не в Иерусалиме, а в Египте, его житнице и кладовой. Король Иерусалимский Амори, отец Сибиллы и Изабеллы, не раз ходил походом в Египет, и местные христиане хорошо представляли себе богатство и плодородие этой земли.

Завоевание Иерусалима в стратегическом плане в общем списке стояло на одном из последних мест. К сожалению, армия крестоносцев примерно на три четверти состояла из паломников, главной задачей которых было завоевать Иерусалим, поклониться его святыням и, выполнив крестный обет, уехать домой. Другие цели для них были непонятны и оскорбительны.

Таким образом, очередной стратегической находкой Ричарда было желание перевести войну из Палестины в сердце вражеской державы – Египет. Английский король был одним из первых авторов главного принципа последующих крестовых походов, выразившегося в формуле: «Ключи от Иерусалима лежат в Египте». Забегая вперед, можно сказать, что все крестовые походы следующего XIII века, включая поход на Константинополь, проходили под прямым воздействием военных идей Ричарда Львиное Сердце.

Была еще одна объективная причина, исключавшая немедленный поход на Иерусалим, причина, о которой не подозревают историки, никогда не бывавшие в тех местах, – адская жара и отсутствие воды в окрестностях Иерусалима. Напомню, участники Первого крестового похода могли пойти к Иерусалиму из Антиохии в начале июля 1098 года, однако по своей воле отложили поход. Анонимный участник Первого крестового похода писал: «На совете было решено, что мы не можем пока идти в землю язычников, так как в летнее время она слишком бесплодна и лишена воды; поэтому мы согласились задержаться до ноябрьских календ [9]9
  Т. е. до середины ноября.


[Закрыть]».

Не все просто обстояло и с уничтожением военной силы Салах ад-Дина. На востоке война велась не так, как в Европе. Уже почти триста лет в Европе на поле боя господствовала рыцарская кавалерия, решавшая исход сражения. Роль «пешего народа», вооруженного копьем, мечом, топором или луком со стрелами, в полевой войне была второстепенной, чисто вспомогательной. Стрелки в начале сражения обстреливали вражеские войска, а затем прятались в промежутках между отрядами конницы. Пехота, вооруженная копьями и мечами, обычно играла роль авангарда, убирая с дороги конницы завалы и другие препятствия.

Здесь, на востоке, не бывало столкновений двух масс тяжелой рыцарской кавалерии. Мусульмане нападали на сомкнутый строй христиан волнами легких конных лучников. Одну волну сменяла другая. Прежде чем повернуть назад, мусульмане скакали вдоль оборонительной линии, как индейцы в американских вестернах, осыпая христиан стрелами. У рыцарей, терявших от стрел коней, не выдерживали нервы, они бросались в погоню. Это и нужно было мусульманам. Удар приходился в пустоту. Рой ос не боялся бронированного рыцарского кулака. А затем потерявшие сплоченный порядок рыцари становились добычей мгновенно вернувшейся легкой мусульманской конницы. Закинув лук за спину, мусульмане дрались теперь саблей, копьем и палицей. Любимым приемом мусульман было заманить рыцарское войско в пустыню, окружить, отрезать от воды и заставить умирать от жажды и жары, как это было при Хаттине. Такой безводной ловушкой был и Иерусалим, лежавший в глубине страны, вдалеке от моря – источника снабжения. Единственной возможностью уничтожить войска Салах ад-Дина было поставить его перед необходимостью решительного сражения, заставить бросить в бой главные силы, тяжелую панцирную конницу. А можно было это сделать только на пути к главной стратегической цели.

Воин XII в. Реконструкция XIX в. из музея артиллерии в Париже

Полуторавековой опыт борьбы с турками выработал у византийцев, по мнению известного военного историка Чарльза Оумэна, несколько основных принципов ведения войны с ними: «Они, во-первых, всегда брали в сражения опытный и численно достаточный отряд пехотинцев; во-вторых, обдуманно выстраивали защитный круг из разъездов и дозоров вокруг армии, чтобы защититься от неожиданных нападений; в-третьих, избегали вести бой на непросматриваемой местности, где передвижения врага нельзя было обнаружить; в-четвертых, держали большие резервы и фланговые охранения; в-пятых, вступали в бой таким образом, чтобы тыл, а по возможности и фланги были прикрыты естественными преградами, как реки, болота или горы; в-шестых, всегда укрепляли лагерь; в-седьмых, никогда не преследовали слишком быстро врага после первого успеха и не допускали возможности отделения пехоты от главных сил».

Несомненно, палестинско-сирийские рыцари-христиане многому научились у византийцев и, конечно же, у мусульман и поделились знаниями с Ричардом. В отличие, скажем, от Людовика VII он умел прислушиваться к умным советам. Вывод, к которому он пришел и который можно назвать его тактической находкой, сводился к следующему: крепкая оборона при помощи пехоты – копейщиков и стрелков, и затем внезапный удар тяжелой кавалерии. (Правда, с каждым сражением будет катастрофически сокращаться количество лошадей в рыцарской коннице Ричарда, и пехота будет играть все большую роль в бою.) Английским королем было предвосхищено победное появление пехоты на поле боя в сражениях с конницей в XIV-XV веках. Ричард смог устоять в борьбе с Салах ад-Дином и победить его только благодаря самому широкому применению пехоты в полевых сражениях.

Pыцapь-кpeстонoceц. По миниатюре из рукописи XIII в. Лондон, Британский музей

22 августа армия под командой Ричарда выступила из Акры, имея официальной целью завоевание Иерусалима. Все повторялось. Как и четыре года, назад крестоносная армия выступила в поле, где ее ожидала встреча с армией мусульман во главе с Салах ад-Дином. Но теперь христианами командовал не колеблющийся Ги де Лузиньян, а Ричард Львиное Сердце. Он понимал, что победа в кампании будет решаться в полевом сражении, и хотел этого сражения. Не зря же он прибыл сюда с другого конца света!

С большим трудом удалось Ричарду вывести войска из Акры, оторвать их от вина и «веселых девок». С армией разрешено было идти только прачкам, по словам Амбруаза, «честным труженицам, которые мыли белье и волосы крестоносцев, в вычесывании блох не уступая в ловкости обезьянам». Стены Акры были восстановлены, в ней был оставлен сильный гарнизон. Осадные машины и башни были разобраны и погружены на корабли. Корабли должны были сопровождать армию на марше, обеспечивая продовольствием и водой, перевозя раненых и больных и поддерживая связь с Акрой. Крестоносцы шли вдоль морского берега к Яффе, лежащей примерно в 100 километрах южнее. Не рассчитывая удержать крестоносцев без генерального сражения, Салах ад-Дин приказал опустошить местность, по которой проходил их путь, и разрушить Цезарею и Яффу.

Перед выходом в поход король принял на службу всех стрелков. Ричард построил армию на марше особым образом. С правого фланга войска были прикрыты морем. Армия была разбита на авангард, главные силы и арьергард, тесно соприкасавшиеся друг с другом. Она представляла как бы движущуюся крепость, где роль стен выполняли пехотинцы, вооруженные щитами и копьями, и стрелки – арбалетчики и лучники. Половина их шла на левом фланге армии, при нападении мусульман становившимся фронтом, а также впереди авангарда и позади арьергарда. О них разбивались атаки легкой конницы мусульман. Правее, ближе к морю, под их защитой шла основная ударная сила армии – рыцарская конница. Еще правее, по берегу моря, вместе с главными силами шли телеги обоза и с ним и другая, отдыхающая, половина копейщиков и стрелков. Опаснее всего было в арьергарде, который, ввязавшись в бой, мог отстать от главных сил и быть от них отрезан. Это и произошло в первый день марша, когда на арьергард, которым командовал Гуго Бургундский, напал Мелек аль-Адил. Положение тогда спасла отчаянная храбрость Гийома де Бара. В этот день после боя Ричард подошел и сказал ему, что больше не держит на него зла.

Дисциплина всегда была слабым местом рыцарской армии. Невыдержанность, горячность, высокомерие, легкомыслие, полная неосторожность, невыполнение прямых приказов начальника часто приводили ее к поражению, несмотря на храбрость. Очевидно, это и явилось причиной неудачи первого дня у французских рыцарей. Кроме того, рыцарская кавалерия была несъезжена, ей была незнакома дисциплина обученных подразделений. В бой скакали не в строю, а вместе, без большого соблюдения линии. Исключение составляли воины рыцарских орденов, знакомые с кавалеристским строем и вообще более дисциплинированные. Орденскому рыцарю не разрешалось атаковать по собственной инициативе и вне строя.

После случившегося в первый день король всегда ставил в арьергард и авангард тамплиеров или госпитальеров, усиливая их добровольцами из главных сил. Главной опасностью была жара, не давали покоя москиты. Слабые стрелы мусульман причиняли хорошо защищенным пехотинцам мало вреда, гораздо меньше, чем ответные арбалетные выстрелы крестоносцев. Приближенный к Салах ад-Дину Баха ад-Дин пишет: «Я видел нескольких франкских пехотинцев, в которых попало до десятка стрел, но они, несмотря на это, с обычной бодростью продолжали идти вперед, не оставляя своего места в строю». Заслугой Ричарда было введение строжайшей дисциплины на марше, никто не мог покинуть место в колонне, все должны были сомкнутым строем двигаться вперед, не поддаваясь на провокации врага. Один мусульманский хронист пишет: «Наше войско окружало франков со всех сторон... Они хранили непоколебимую твердость на марше, не выказывая никакой тревоги, их пехота отбивала наши неустанные наскоки, поражая нашу конницу стрелами из арбалетов и луков».

Этот марш вошел как образцовый в историю крестовых походов, его участники гордились им не меньше, чем боевыми победами. Скорость движения армии определялась скоростью пехоты и интенсивностью боевых столкновений. В день войска проходили не более 12-13 километров. В середине колонны двигалась повозка с высоким, как мачта, флагштоком, низ которого был окован железом. На флагштоке развевалось королевское знамя – старый нормандский дракон, под таким при Гастингсе сражался Вильгельм Завоеватель. Повозка со знаменем была местом сбора во время и после боя. Вечером расставляли палатки, герольд провозглашал трижды: «Господи, помоги Святому Гробу Твоему!», и все повторяли эти слова, подняв к небу глаза и руки.

На берегу Соленой реки войско остановилось на отдых. Видимо, из-за перебоев в снабжении крестоносцы голодали. Многие убивали раненых и больных коней, чтобы продать их на мясо. Вокруг толпились голодные, не имевшие денег. Увидев это, Ричард объявил, что тот, кто сдаст его людям убитого коня, получит от него живого. «Появилось много мяса. Все ели и получили еще вдобавок по хорошему куску сала», – писал Амбруаз.

Увидев, что наскоки конных лучников ничего не дают, Салах ад-Дин усилил давление, в бой начала вступать его тяжелая конница. В ответ на это Ричард с отрядом отборных рыцарей стал делать неглубокие вылазки, при этом вся армия продолжала двигаться вперед. В одной из таких вылазок Ричарда легко ранили в левый бок копьем.

Чтобы остановить крестоносцев, которые были уже недалеко от Яффы, Салах ад-Дин отважился на решающее сражение. Он выбрал полем боя равнину севернее развалин Арсуфа. В свое время Арсуф безуспешно осаждал Готфрид Бульонский, правитель Иерусалима. Тогда сарацины выставили на стене под стрелы и камни крестоносцев попавшего в их руки Жерара д'Авена, прадеда нынешнего крестоносца. 6 сентября, выйдя к вечеру из леса, крестоносцы увидели перед собой армию Салах ад-Дина.

Утром 7 сентября Ричард построил войска в походный порядок, который должен был стать боевым. Останавливаться было нельзя, так как крестоносцы были отрезаны от воды. В авангарде стояли тамплиеры, затем бретонцы и анжуйцы, затем аквитанцы с Ги де Лузиньяном, затем под знаменем с драконом нормандцы и англичане, затем фландр-цы и французы и, наконец, в арьергарде госпитальеры.

В передовой линии, как всегда, пехота – копейщики и стрелки. Ричард и герцог Бургундский со свитой перемещались за линией пехоты взад и вперед, наблюдая за передвижениями сарацин и ободряя воинов. Сигнал для атаки, по которому должна была расступиться пехота, чтобы пропустить рыцарские отряды, должны были подать шесть труб – две в центре, две в авангарде и две в арьергарде – по команде Ричарда.

В 10 часов утра началось сражение. Под гром барабанов и труб с криком и визгом в атаку понеслась конница Салах ад-Дина. Солнце скрылось за столбами пыли, поднятой конницей, и тучами стрел. В бой вступили отряды пеших стрелков и пращников – негров и бедуинов. Ричард остановил колонну, усилил «крепостную стену» стрелками и пехотой из резерва и еще раз запретил атаковать до сигнала труб. Наконец появилась тяжелая конница из Сирии и Месопотамии. Тяжелее всего приходилось арьергарду. Магистр госпитальеров Гарнье де Наплус несколько раз подъезжал к Ричарду, просил разрешения атаковать и каждый раз получал отказ. Ричард ждал, когда тяжелая вражеская конница увязнет в бою и утомит коней. В арьергарде мусульмане прорвали линию обороны, его рыцари под стрелами стали терять лошадей. Не выдержали нервы у двух рыцарей арьергарда, у маршала Ордена и у англичанина Балдуина Керва, они бросились в атаку, а за ними и все другие. Увидев это, смяв свою пехоту, бросились в атаку их соседи, французские и фландрские рыцари во главе с Гуго Бургундским, епископом Бове, графом Шампанским и Жаком д'Авеном. Не колеблясь, Ричард отдал приказ атаковать, хотя это было несколько преждевременно. По сигналу труб через проходы в пехоте устремились в атаку тамплиеры и вместе с Ричардом бретонцы, анжуйцы и аквитанцы.

Ричард I в битве при Арсуфе. С гравюры Г.Доре

Амбруаз пишет: «Сарацины пришли в ужас, когда мы напали на них, как гром, в тучах великой пыли. Это было ужасное истребление, земля на две мили была устлана беглецами, что когда-то похвалялись в гордыне».

Наступил решающий момент битвы. Рассыпавшиеся, потерявшие сплоченный строй рыцари были контратакованы резервом Салах ад-Дина, в том числе его отборной тяжелой конницей, мамелюками. Однако и у Ричарда имелся резерв – нормандцы и англичане, атака которых восстановила положение. Ричард сумел вновь сплотить ряды. Ill В установившемся равновесии битвы решающую роль сыграли богатырская мощь и безумная отвага нескольких рыцарей, и среди них – Ричарда, молодого графа Роберта Лейстера, Гийома де Бара.

Салах ад-Дин отступил, и Ричард не решился преследовать его в безводной пустыне.

В сражении было убито несколько тысяч сарацин. Долго искали среди убитых Жака д'Авена, наконец нашли его, окруженного убитыми друзьями и родственниками. Уцелевший очевидец его смерти рассказал, что его последними словами были: «Ричард, отомсти за меня!».

Амбруаз пишет: «Они (госпитальеры и тамплиеры) не пили и не ели, пока не нашли его. И когда нашли, надо было вымыть ему лицо; никогда не узнали бы его, столько получил он смертельных ран... Огромная толпа людей и рыцарей вышла навстречу, проявляя такую печаль, что смотреть было жалостно. Когда его опускали в землю, тут были короли Ричард и Ги... Не спрашивайте, плакали ли они...».

Ночью, однако, многие потихоньку вернулись на поле боя, чтобы обобрать трупы.

*      *      *

Применение пехоты против кавалерии вошло с этих пор в европейскую практику как на поле боя, так и на турнирах. В 1214 году в битве при Бувине граф Рено Булонский, участник антифранцузской коалиции, выстроил на правом фланге войск союзников круговую «крепостную стену» из двух шеренг копейщиков, откуда он с отрядом рыцарей бросался в атаку на врага. Почувствовав усталость, он возвращался в круг, где отдыхал. Копейщики, пропустив его, снова смыкались и отражали натиск вражеской конницы.

Тогда, при Бувине, для победы над Филиппом II коалиции не хватило светлой головы, железной воли и могучей руки Ричарда Львиное Сердце.