Текст книги "Любовь, опаленная огнем"

Автор книги: Александр Афанасьев

Соавторы: Ольга Тонина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Глава 20

Паб «Дранк Уокер» встретил девушек тяжелым пивным духом, витавшим в воздухе, а также обещанной Джоаной грязью. Драгоценные пролетарии лежали кто на деревянном затоптанном полу, кто лицами на столах, и не подавали признаков активной жизни. Кто-то слева оглушительно храпел, вцепившись мертвой хваткой в пивную кружку, кто-то подергивал ногами в забытье.

Натали придирчиво посмотрела по сторонам и нашла искомую пыль. Сняв буденовку со своей головы, она тщательно вытерла ею все доступные источники пыли и водрузила обратно на голову, после чего, тряхнув роскошными русыми волосами, бодро пнула ближайшего пьяного сапогом по ребрам и рявкнула:

– Blyad! Tvaju mat! A nu pod`em kozli! Che rasselis urodi? Kto rabotat budet? Pushkin?

Жертва внезапной акустической атаки подпрыгнула и открыла пьяные глаза. Перед его глазами возникла рыжеволосая гневная фурия, размахивающая пистолетом «маузер», одетая в суконный головной убор и кожаную куртку. В голове Джона Смита пронеслись молниями отчаянные мысли: " Господи, я не помню, заплатил ли я профсоюзные взносы! А вдруг она конспекты первоисточников начнет проверять? Черт! Что там товарищ Сталин говорил на последнем пленуме? Черт дурья башка! Я ж писал! А если спросит? Стыдоба то какая! Большевики нас учат социализму, а мы… Чем бы закусить, чтобы перегар не так…". Ужас от возможных последствий, словно напалмом выжигал растворенный в крови алкоголь, не прошло и трех секунд, как пробужденный от мещанско-потребительского сна, навеянного приобщению к элементам сладкой жизни буржуазно-вражеской пропаганды, пролетарий Джон Смит выкрикнул:

– Да здравствует товаристч Сталин!

После чего Джон принялся пинать своих товарищей, оглашая паб возгласами:

– Камрады подъем! Революция в опасности! Товаристч Сталин приказал!

В течении трех минут почти сотня пролетариев, с быстро трезвеющими и горящими революционным огнем глазами уже твердо стояла на ногах, ожидая от большевистского посланца из Кремля приказаний.

– Восстановить железную дорогу! Найти или восстановить железнодорожный транспорт для переброски механизированной дивизии! Обеспечить канал радиосвязи с Москвой! Изыскать резервы топлива, продовольствия и снабжения для обеспечения дивизии! Все архисрочно и архиважно! Работать по-стахановски! По убытии нашего подразделения, вывести железнодорожные объекты из строя и уйти в глубокое подполье! Об исполнении доложить! За работу товарищи! Да здравствует товарищ Сталин! Все для фронта! Все для победы! – с ходу выдала слушателям Натали Одинцоффа.

Краткая речь комиссара в кожаной юбке потонула в восторженных криках, после которых пролетарии Греат Бритаина, деловито обсуждая предстоящий масштаб работ, в спешном порядке покинули помещение паба. Вместе с ними чуть не ушла Валерия, и остальные девушки, в глазах которых тоже горел революционный огонь и желание работать по-стахановски. Натали на силу успела преградить им дорогу из паба, и хорошенько встряхнуть каждую, прежде чем они сумели прийти в себя.

– Господи! – прошептала потрясенная Кэт, – Теперь я понимаю, что значит большевики, и в чем их великая сила! Натали! Я могу подать заявление в партию?

– Можешь! Будем считать, участие в боях с гитлеровцами, как кандидатский стаж.

– А что значит уйти в глубокое подполье? – полюбопытствовала Джоана.

– То, что ты видела до моего выступления – кучка мертвецки и вечно пьяных, а остальные попрятались по углам. Жаль, что английский пролетариат недостаточно сознателен, и я не могу поднять его на борьбу с захватчиками. Нет у них, к сожалению той закалки, которая вырабатывается в жестоких классовых боях с буржуазией. Можно конечно организовать их на гражданскую войну, для того, чтобы эта закалка появилась, но не сейчас. Сейчас, это будет только на руку фашистам, ибо ослабит и без того слабое сопротивление армии Греат Бритаина. Вот когда падет правительство Греат Бритаина, или когда государство будет полностью оккупировано или перейдет на сторону Гитлера, тогда и можно будет организовать революцию и гражданскую войну. Только вот маловато сил у здешнего пролетариата для победы, и партийные ряды маловаты. Увы.

– Нужно было эту дуру с нами прихватить – Юнону, – предложила Джоана, – А после твоей агитации не останавливать, чтобы ушла и немного поработала, сбила свою королевскую спесь.

– Ладно, тут действительно промашка вышла, – согласилась Натали, – Однако пошли на улицу, посмотрим, что они там делают.

Свежий воздух, и бодрая музыка из репродукторов вокзала, подействовала на девушек опъяняюще. Вокруг суетилась тьма непонятно откуда взявшихся людей в рабочих комбинезонах. Особенно девушек поразила группа лиц, которая несла на своих плечах огромное бревно. Под звуки песни доносившейся из репродукторов, которая, как догадались девушки, исполнялась на русском языке, они семь раз обошли вокруг здания вокзала, после чего все собравшиеся рабочие приступили к работе.

– Это что такое было? – спросила Валерия.

– Это такая традиция у большевиков. При проведении внеплановых работ, они начинаются с торжественного проноса большого бревна. Традицию ввел Ульянов-Ленин, а внеплановые работы окрестили субботниками.

– А если в пятницу или четверг? – полюбопытствовала Саманта, нежно, обнимая Кэт.

– Без разницы – субботник. Есть правда и воскресники, но они проводятся реже и только по воскресеньям. Начинаются они точно также, – ответила Натали, – я думаю, что нам не стоит мешать начатой работе. Пролетариат сам справиться с поставленной задачей. Предлагаю использовать свободное время для посещения местного рынка. Может быть найдем в продаже что-нибудь интересное.

– Ты шутишь? – спросила Валерия, – откуда здесь рынок? Немцы на подходе! Да и половина города сбежала, а город уже давно разграблен мародерами.

– Рынок есть везде и всегда, – встряла Марта, – Он действовал даже в осажденной Варшаве, и не прерывал работы даже во время уличных боев.

– Век живи, век учись, – хмыкнула Валерия, потрясенная неожиданным открытием.

– А связь? – вдруг вспомнила Клара.

– Им потребуется несколько часов, на ее организацию. Нужно расконсервировать одну из явок, собрать передатчик, настроить. Нас найдут и позовут, когда все будет готово.

– А где здесь рынок? – поинтересовалась Саманта, – Просто Кэт тяжело будет идти, если это далеко.

– Рынок я думаю, с тыльной стороны вокзала, рядом с боевым охранением. Торговцы слетаются на запах денег, как неправильные пчелы на навоз, – ответила ей комиссар, поправляя буденовку на своей голове, – Что у нас с деньгами?

– Денег хватит! – заявила Саманта, – помимо того, что мы забрали у Хэлен Хэнгг и Лью Нэйрус, мы захватили кассы военно-полевых борделей и казну разгромленных вражеских подразделений. У нас есть и фунты, и оккупационные марки, и рейхсмарки, и немного франков.

– Отлично! Тогда пойдем и поищем что-нибудь интересное!

– А что большевики подразумевают под интересным? – задала вопрос Джоана.

– То чего у нас в СССР еще нет – новое в области науки и техники. Мы ведь по сути двадцать лет назад начали с нуля. Поэтому в области техники у нас есть определенное отставание.

– Здорово! Не в смысле, что отставание, а в смысле, что я люблю технику, и мне будет интересно!

– Я думаю, что нужно с собой и эту польскую принцессу прихватить, дабы была под контролем, – заявила Валерия, пристально посмотрев в глаза Саманты и добившись от нее кивка в знак согласия.

Прихватив пани Юнону, девушки неспеша направились через железнодорожные пути к зданию вокзала. По дороге к рынку Саманта хорошо успела рассмотреть железнодорожную станцию и убедиться в том, что она строго соответствует требованиям "Standard specifications for station"… Она знала, что после образования в 1921 году Министерства транспорта и Тарифного трибунала, вся железнодорожная сеть Греат Бритаина объединена в четыре больших общества, имеющих различные системы линейного управления. Одна из крупнейших компаний L. amp; N.-E. С" (London amp; North-Eastern Company), имеющая сеть протяжением в 10 186 км, осуществила систему разделения дороги на три отделения, во главе которых стоят начальники отделений, объединяющие все хозяйство отделения. Другая, еще более крупная компания, L. М. amp; S. С0, с сетью протяжением в 10 900 км, до 1927 г. руководила линией централизованно при посредстве департаментов, а с 1927 г. разделила дорогу на три отделения, сохранив, однако, за департаментами значительное влияние. Остальные два общества-West C№ и South C№ управляют линией при посредстве департаментов. Министерство транспорта и Тарифного трибунала выработало специальные "Технические условия для станций" "Standard specifications for station". По этим условиям (1926 года, разделы III—V, ј 34—64), длина путей в ярдах определяется по формуле: 8*В+40, где В-число вагонов в составе. Расстояние между осями путей– 5,72 ярдов; для путей, проводимых рядом со стрелочными улицами, для главных пассажирских и ходовых путей– 6,27 ярдов. Каждые 5-8 путей должны разделяться междупутьем в 7,14 ярдов. Расстояние от первого пути до пассажирского здания д. б. не менее 22 ярдов. Высота пассажирских тоннелей 2,5-3 ярдов. Расчетные сроки хранения грузов в пакгаузах для отправления-2, для прибытия– 3 суток. Длина пакгаузов нормальн. типа не более чем на 12 вагонов (110 ярдов). Ширина перегрузочных платформ в открытой части 2,2-3,3 ярда, в крытой части– 5-6,5 ярдов. Ширина сортировочных платформ для мелочных грузов 7,5-10 ярдов. Естественно, что рельсы применялись стандартные "Rails standard" Mk I AS – с сорбитовой структурой поверхности головки. Метод придания рельсам такого свойства был предложен Греат Бритаинским ученым Стедом в 1903 году. Для этого, поверхность нагретой головки подвергалась действию тонко распыленной воды до потемнения, а происходивший затем самоотпуск за счет тепла внутренней части головки придавал поверхностному слою сорбитообразную структуру. Погонный вес рельса типа "Rails standard" Mk I AS, составлял сто фунтов на один ярд. Шпалы применялись также стандартные типа "Railroad tie standard" Mk IIWP – изготовленные из сосны и пропитанные креозотом по методу Рюпинга. Ширина железнодорожной колеи была равна пятидести шести с половиной дюймам.

Рынок действительно работал. На привокзальной площади было полно грузовых и легковых машин, выстроившихся рядами, суетились какие-то подозрительные личности, вероятно торговцы, но клиентов почти не было. Марта пояснила, что рынок функционирует обычно там, где есть возможность получить большую прибыль. Раз рынок рядом с нами, а не где-то еще, то наиболее платежеспособные клиенты – это они. Торговали на рынке практически всем – от заштопанных мужских носков, до чего-то громадного и закрытого брезентовыми чехлами. Валерия решила доверить выбор покупок Натали, понимая, что приобретенное, может стать дополнительным плюсом для их эвакуации с территории Греат Бритаина. Торговаться решили доверить Доре, Саре и Монике, справедливо рассудив, что у них больше предрасположенности к торговле, чем у остальных. Поначалу они прошлись между всеми рядами, а затем Натали привела группу к торговцам материей. По дороге она расспросила девушек, можно ли наладить пошив формы, или лучше купить готовую, что обойдется гораздо дороже. Мнение было единодушным – шить самим, точнее не самим, но есть, кому шить.

Процесс покупки материала для пошивки военного обмундирования подтвердил факт того, что изначальная ставка на Дору, Сару и Монику в данном процессе была правильной. Они очень качественно запудривали торговцам мозги своей болтовней и коварными вопросами, заставляя последних снижать цены. Параллельно выяснилось, что нервно-нетерпеливое постукивание ногтями по деревянной кобуре «маузера», которая производила Натали Одинцоффа в нетерпеливом ожидании конца торгов, производит еще больший эффект. Как только торговцы замечали что Натали начинает постукивать ногтями, они тут же снижали цену сразу в два или три раза. Посовещавшись, девушки решили применять все это в комплексе – вначале Сара, Дора и Моника торгуются, сбивая цену, а потом Натали начинает демостративно стучать ногтями, снижая ее еще дальше.

От покупки срочного, решили перейти к покупке необходимого. А тут как выяснилось выбор оказался очень велик – от британской военной техники времен Первой мировой, до опытных образцов и новинок. Понятное дело, что танки типа "Большой Вили" никого не интересовали, хотя продавец уверял, что для домашнего музея это самый раз, но его резко одернули, потребовав показать новые образцы. Натали очень заинтересовал штурмгешютц StuG III на базе панцеркампфвагенканона PzKpfw III Ausf. В. Эта самоходная установка оснащалась двигателем «Майбах» HL 108TR мощностью 220 л. с., а ее вооружение состояло из 75-мм штурмканона Stuk 37 L/24, установленного в бронированной полностью закрытой рубке в передней части корпуса. Штурмканон был смещен слегка вправо, и место механика-водителя осталось на прежнем месте с той лишь разницей, что теперь он находился впереди просторного боевого отделения, вдоль стен, которого размещались боеукладки с 44 снарядами.

Следующим был приобретен пехотный танк, модель 2 «Матилда-2» Infantry Tank Mk.IIА "Matilda II" (А12). На нем в передней части башни, в литой маске, устанавливались 2-фунтовая пушка OQF, 7,92-мм пулемет «BESA» и телескопический прицел I образца N№ 24В. Корпус его состоял из литых (носовая часть, подбашенная коробка и корма) и катаных (днище, борта и фальшборта) броневых деталей, соединявшихся друг с другом гужонами. Башня танка – литая, цилиндрическая. Ее поворот осуществлялся при помощи гидравлического привода или вручную. «Матильда», была первым танком, в котором был установлен гидропривод поворота фирмы "Фрэйзер Нэш Компани", применявшийся для вращения стрелковых башен самолетов-бомбардировщиков. Толщина брони корпуса колебалась в пределах от 14 до 78 мм, а башни – от 20 до 75 мм. Два топливных бака общей емкостью 225 л обеспечивали танку запас хода по шоссе 130 км. При этом двигатели, имевшие суммарную мощность 190л. с., разгоняли 26-тонную боевую машину до максимальной скорости 25 км/ч. В трансмиссию «Матильды» входили: сцепление на каждый двигатель, поперечная передача, коробка перемены передач, бортовые фрикционы, бортовые передачи и соединяющие их валы. На танке устанавливалось однодисковое сухое сцепление автомобильного типа. Ничего более мощного не требовалось, поскольку крутящий момент от двигателей передавался на планетарную коробку передач. Особенностью последней, как известно, является возможность включения передач торможением соответствующих шестерен, что исключает необходимость пользоваться для этой цели сцеплением. Поэтому приводы сцепления на «Матильде» отсутствовали, поскольку последние были постоянно соединены с трансмиссией. Необходимость в выключении сцепления возникала только при запуске двигателей. Эта операция осуществлялась с помощью ручного привода (на каждый двигатель), помещенного в боевом отделении на моторной перегородке. Ходовая часть «Матильды» была позаимствована у танка А7 и имела подвеску типа «ножницы» (или, как говорили в Англии, "японского типа") – балансирную, с пружинными амортизаторами. В Великобритании эта подвеска впервые была применена на среднем танке "Виккерс С", а примером для нее послужила подвеска французских танков 20—30 годов. 10 опорных катков на борт с металлическими бандажами блокировались попарно в пять тележек. Кроме того, имелся одиночный передний каток несколько большего диаметра, чем опорные, облегчавший преодоление вертикальных препятствий. Ведущее колесо с двумя съемными зубчатыми венцами располагалось сзади, а направляющее с натяжным механизмом винтового типа – спереди. На танках Mk.II и Mk.IIA устанавливались 6 поддерживающих катков. Каждая гусеничная цепь состояла из 69 стальных литых траков шириной 355 мм и шагом 162 мм. Для внешней связи танк оборудовался радиостанцией №19 Mk.II с радиусом действия на коротких волнах 15 км (в режиме УКВ – 1,5 км). Для внутренней связи предназначалось переговорное устройство на 4 абонента. Модификация Mk.IIA оснащалась двумя 6-цилинд-ровыми дизелями АЕС мощностью по 87 л. с. Правый и левый двигатели были невзаимозаменяемы и различались расположением вспомогательных механизмов. Левые по ходу танка обозначались Е-148 или Е-164, а правые – Е-149 или Е-165. Двигатели Е-148 и Е-149 имели алюминиевые картеры, а Е-164 и Е-165 – чугунные. Каждый из моторов, а также системы питания, смазки, охлаждения и агрегаты запуска были совершенно самостоятельны и работали независимо друг от друга. Для облегчения запуска при низких температурах окружающего воздуха двигатели снабжались эфирными карбюраторами, соединенными трубопроводами с прокалывающими пистолетами, расположенными на моторной перегородке. Там же находился ящик с эфирными ампулами Воздух, необходимый для охлаждения воды в радиаторах, подавался двумя трехлопастными вентиляторами, смонтированными на коробке передач. Основной поток воздуха проходил в корпус танка через жалюзи над двигателем: он обдувал на своем пути масляный радиатор, далее – двигатели, после этого через трубчатые радиаторы, установленные над ними, воздух нагнетался вентиляторами в выходные жалюзи. Кроме основного потока, часть воздуха поступала в танк через жалюзи в крышках инструментальных ящиков, проходила через отделения управления и боевое и, проникнув под перегородку моторного отделения, обдувала картер двигателя, соединяясь затем с основным воздушным потоком. Радиаторы и вентиляторы располагались под углом 15№ к горизонтали. Шарнирное крепление радиаторов давало возможность доступа к вентиляторам, коробке передач и другим агрегатам, располагавшимся в трансмиссионном отделении.

Здесь нужно заметить, что Валерию несколько покоробило то, что странный небритый тип торгует новейшей техникой направо и налево. Нет, конечно же, Валерия была непротив того, чтобы ее подруга Натали приобретала все необходимое, просто было обидно за родной Греат Бритаин, который в одночасье рассыпался на глазах. Рушились все традиции, которыми она когда-то гордилась, все куда-то исчезало в пустоту. У нее отняли родину, которой она жила столько лет. Земля, на которой она стояла, была никому не нужна. У нее – у земли не было нормальных хозяев, а те, кто их изображал, были заняты новым алфавитом. Поэтому она сама предложила приобрести крейсерский танк, модель 5 «Ковенантер» Cruiser Tank Mk.V «Covenanter» (А13). Характерной особенностью этого танка было размещение системы охлаждения двигателя в передней части корпуса слева от механика-водителя. Такое решение оказалось весьма удачным, так как у Mk.V постоянно перегревался двигатель. Другим недостатком данного танка было чрезвычайно большое удельное давление на грунт, что сказывалось на проходимости танка. Двигатель Медоус «Флат-12» D.A.V. был 12-цилиндровый, рядный, жидкостного охлаждения, мощностью 280 л. с. На танке устанавливались те же 2-фунтовая пушка OQF, и 7,92-мм пулемет «BESA», что и на «Матильде». Бронирование от 7 до 40 мм, скорость танка до 50 км/ч. Она же посоветовала приобрести и пехотный танк, модель 3 «Валентайн» Infantry Tank Mk.III «Valentine». На танке устанавливались те же 2-фунтовая пушка OQF, и 7,92-мм пулемет «BESA», что и на «Матильде». Корпус «Валентайна» делился на три отделения: управления, боевое и силовое. Механик-водитель располагался по оси машины и не имел ни одного лишнего квадратного сантиметра площади. В танк он попадал через люк, находившийся над его сиденьем, и после того, как крышка люка задраивалась, его обзор обеспечивали только узкая смотровая щель и два перископа. Башня располагалась над боевым отделением и была тесной и неудобной. В задней части башни располагалась радиостанция № 19, в состав которой входила маленькая коротковолновая рация для связи с пехотой во время проведения совместной операции. Таким образом, командиру танка приходилось работать с двумя радиостанциями и, кроме того, с помощью интеркома руководить действиями своего экипажа. 2-фунтовая пушка OQF имела лишь одно достоинство – высокую точность боя. Однако она устарела еще в 1938 году и оставалась на вооружении в начальной стадии боев в Европе лишь потому, что еще как-то справлялась с самыми легкими немецкими танками на дальности, не превышавшей 1 км. Другим серьезным недостатком пушки было то, что она не имела фугасных боеприпасов для стрельбы по небронированным целям. Боекомплект танка состоял из 79 выстрелов и 2000 патронов для спаренного с пушкой пулемета BESA. Внутри башни находился легкий пулемет «брен», который при необходимости мог быть установлен на башне. Пользоваться им мог только командир танка, подставляя себя при этом под огонь противника. Вращение башни осуществлялось с помощью гидравлического привода, который обеспечивал хорошее наведение, но окончательный доворот выполнялся вручную. Наведение 2-фунтовой пушки по вертикали производилось наводчиком, который использовал для этого плечевой упор. Силовое отделение являло собой полную противоположность боевому. Оно было просторным и обеспечивало легкий доступ к двигателю, обслуживание которого отличалось простотой, что особенно ценили механики-водители и ремонтники. В целом силовая установка танка удовлетворяла практически любым условиям эксплуатации. Двигатель был типа АЕС, рядный, жидкостного охлаждения, мощностью 131 л. с. В состав трансмиссионной группы входила пятискоростная коробка передач «Медоус» и бортовые фрикционы. Броневые листы «Валентайнов» толщиной от 8 до 65 мм крепились с помощью заклепок и не имели рациональных углов наклона. Лобовые листы танков были литыми и, соответственно, более прочными и дешевыми, однако в целом бронирование «Валентайна» оставляло желать лучшего. Если лобовая часть танков имела более-менее удовлетворительную защиту, то на корме и крыше толщина брони уменьшалась с 65 мм до 8 мм, что было явно недостаточно. Ходовая часть, типичная для того периода, была «тихоходной» и состояла из двух тележек по три, катка на борт, которые подвешивались на горизонтальных пружинах. Передние и задние катки имели больший диаметр, чем промежуточные, и корпус танка располагался довольно высоко над землей. Три маленьких поддерживающих катка предотвращали провисание гусениц. Кроме указанного образца Натали приобрела панцеркамфваген PzKpfw III Ausf. G с кампфвагенканоном KwK 38 1/42, калибра 50 мм и пулеметом MG34. Он имел двигатель «Майбах» HL120TRM, 12-цилиндровый, V– образный, жидкостного охлаждения, мощностью 300 л. с. при 3000 об/мин. Остальные образцы бронетанковой техники на Одинцоффу внимания не произвели.

Она уже хотела перейти к покупке каких-нибудь приятных мелочей, когда встревоженная Марта произнесла:

– Что-то здесь не так в этом рынке!

– Что не так? – встревоженно, спросила Валерия.

– Да простят меня некоторые из присутствующих, – Марта посмотрела на Дору, Сару и Монику, – за то, что я скажу, но слишком мало здесь ваших. Точнее сказать, никого кроме вас троих нет! Так не бывает! На рынке должно быть полно евреев!

– А действительно! – удивилась Дора Барух, – Они ведь никогда не бегут от немцев. Точнее сказать если и бегут, то только единицы. Все остальные остаются.

– Эй, уважаемый! – Натали обратилась к одетому в серое пальто торговцу, который пытался продать неисправный панцербюксе PzB 41, – А где евреи? Почему их нет на рынке?

– Все евреи ушли с рабби Ицхаком совершать Холокост.

– Совершать что? – взвилась Дора, – Они что? Совсем больные на голову?

– Миз! Мы им говорили тоже самое! Даже убеждали, что они потеряют прибыль, отказавшись от торговли! Но рабби Ицхак очень силен! Не физически, а морально! Он убедил их всех, что от немцев нет спасения, поэтому их всех ждет смерть. И поэтому лучше уйти из жизни добровольно, как герои какой-то там Моссады или Массады!

– Этих идиотов, нужно срочно остановить! – Дора, Сара и Моника умоляюще посмотрели на остальных девушек.

– И где они совершают этот свой Холокост? – спросила Натали.

– А вон, видите, дым поднимается на севере? За теми соснами? Отсюда семьсот сорок два ярда по дороге и направо. Там они и сходят с ума! Там у нас расположен мусоросжигательный завод.

– Давайте поедем и разберемся! – предложила Марта, глядя на бледную как смерть Дору.

– Хорошо, – решила Валерия.

Девушки направились в расположение дивизии. По пути возник вопрос, как остановить массовое самоубийство. Валерия решила, что они поедут на штабном «Дорчестере», и она попробует надавить на рабби своими генерал-майорскими погонами. В качестве резервного варианта Натали предложила съездить Марте и ее арийкам в немецкой форме на зондеркрафтфахрцойге Sd.Kfz.251/1, с шестицилиндровым карбюраторным рядным двигателем жидкостного охлаждения «Майбах» HL42TUKRM с верхним расположением клапанов, и попробовать то же самое, но уже от имени якобы немецкой армии.

Мусоросжигательный завод №14 города Манчестер, был оснащен печами системы "Хинан и Фрауд" с колосниковыми решетками корытообразной формы, с боковыми сменными полыми коробками, с предварительным подогреванием воздуха при прохождении через полые пространства решеток, с механическим шлакованием и выводом блока шлака в помещение печей. В этих печах подача мусора в загрузочные воронки производится автоматически грейферами, движущимися непрерывно по бесконечному рельсовому пути над загрузочными воронками печей, расположенными во 2-м этаже здания мусоросжигательной станции над печным помещением. Именно на второй этаж и выстроилась очередь, столпившаяся во дворе завода.

– Кто тут главный? – поднявшись на второй этаж прокричала Валерия, бесцеремонно расталкивая всех присутствующих.

– Главный здесь Бог наш, который завещал народу нашему эту землю, – отозвался бородатый мужчина с какой-то квадратной коробочкой на лбу, – И вам гоям не дано понять что смерть, является скрытым благом, причем куда большим, чем жизнь, ибо так предначертано Богом, чей Тайник Силы скрыт от человеческого разума…

– Да, вы что тут охренели! – заорала Дора, протискиваясь вперед, – Если Вы все сгорите в этих печах, то кто будет создавать Израиль?

– Те, кого определит Предвечный! У нас же другое предначертание! Мы должны пройти путь познания! Мы должны познать смерть, чтобы духовно возвыситься!

– Я приказываю Вам немедленно все прекратить! – повысив голос произнесла Валерия, с ужасом наблюдая, как какая-то еврейская семья подошла к огромному, около трех ярдов в диаметре раструбу подачи мусора, и стала залезать в него, становясь на тарелку подающего клапана, – Остановитесь! Слышите! – заорала генерал-майор Валерия Коллингвуд, видя, что отец семейства потянул руку к рычагу клапана. Все его семейство из жены и троих детей от четырех до восьми лет, стояло крепко держась за руку, – Прекратите! – Валерия побежала в их сторону, расталкивая ожидавших своей очереди, но не успела преодолеть отделявшие десять ярдов, как мужчина рванул рычаг, и вся семья, вскрикнув, полетела вниз, на раскаленную колосниковую решетку. Возвратный подпружиненный клапан тут же закрылся.

– Матерь Божья! – прошептала побледневшая Марта. А приемный раструб мусоросжигательной печи уже лезла следующая семья.

Натали Одинцоффа как-то странно сощурила глаза и стала осматривать всех присутствующих. Валерия стояла бледная как смерть и потеряла дар речи. Дора наморщила лоб, пытаясь подобрать какие-то аргументы, с помощью которых можно будет переубедить рабби и всех собравшихся, но ничего на ум не приходило.

– Даже если мы взорвем к черту, этот завод, мы не сможем остановить этот процесс, – изрекла Натали., – Религия – это опиум для народа. Здесь присутствующие одурманены данным опиумом по самые гланды. Можно попытаться всех арестовать и связать, но они все равно продолжат начатое, и будут искать другой способ свести счеты с жизнью.

– Да, даже устранение рабби ничего не даст, – добавила Джоана, – Те, кто здесь стоят стали одержимыми. Я это вижу как ганфайтер.

– Идеи есть? – взяла себя в руки Валерия, отвернувшись, чтобы не видеть того, как еще одна еврейская семья сбросила себя в топку печи "Хинан и Фрауд".

– Появление персон в фельдграу на зондеркрафтфахрцойге Sd.Kfz.251/1, ситуацию не спасет. Они не подчинятся. Если мы их свяжем, то они наверняка объявят голодовку, и их придется комить насильно каждого.

– Господи! Ну, может хоть кого-то можно спасти? – взмолилась Дора, – Ну должен же быть хоть какой-то способ?

– В любой структуре и организации, даже большевисткой есть слабые звенья, из неуверенных в себе людей. Предлагаю на этом и сыграть! – предложила Натали, и громко произнесла – Кто желает строить социализм подойти ко мне!

Никто из стоящих в очереди на самосожжение не дернулся.

– Да, это сильные духом люди, только вот не в ту сторону они направляют свои усилия! Предлагаю пойти на улицу и попробовать там! – подвела итог, попытке вербовки добровольцев Одинцоффа, – Остальным предлагаю меня поддержать. Валерия пытается вербовать в английскую армию, Дора в сионисты, Марта в пособники нацизма.

– Мои соотечественники на это не пойдут! – категорично возразила Дора.

– Вскрытие покажет! По крайней мере хоть кого-то спасем! – возразила Натали, – Пошли на улицу.

Прохладный воздух освежил лица девушек после жара приемного помещения завода. Они спустились вниз, и разбившись на группы по «интересам», стали агитировать.

Итог был неутешительным. Семнадцать человек из многотысячной толпы. На призыв Натали откликнулось – четверо, Валерия завербовала пятерых, Марта шестерых, Дора – двоих. Все завербованные – девушки от пятнадцати до двадцати трех, и все, судя по манерам и одеждам являлись представительницами древнейшей профессии.

– Может их из пулемета пугануть? – предложила Марта, – Подстрелить пару десятков, остальные в панике разбегутся.

– Бесполезно, – сквозь слезы сказала Дора Барух, – Они действительно одурманены. Сектанты хреновы! Их теперь даже в дурдоме не вылечить!

– Тогда пошли отсюда! – грустно сказала Натали, – Здесь уже каши не сваришь.

С серых нимбусов сыпал мелкий и противный дождь, прибивая к земле пепел сгорающей в печах "Хинан и Фрауд" еврейской общины Манчестера.

– Ненавижу! – всхлипнула Дора, – Ненавижу этих уродов! Ненавижу этот Талмуд! Почему нельзя жить как люди? Почему обязательно нужно жить по всем этим правилам?

– Так ты и не живешь, – ответила ей Марта, – Скоро мы вместе будем убивать моих соотечественников, у многих из которых тоже мозги свернуты набок, впрочем не у многих, а у отдельных, но их тоже достаточное количество.