Текст книги "Похождения Охранника Гвоздюкова (СИ)"
Автор книги: Александр Шаповалов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– Подожди, но как же так, – растерялся Гвоздюков чувствуя как земля уходит из под его ног.
– А повелся! – радостно завопила рация.
– Тьфу ты меня чуть Кондратий не хватил, – облегчено выдохнул Серж.
– Не будешь больше меня отключать.
– Ужаснейший, прости что прервал твою увлекательную беседу с чудной штуковиной, но позволь всё ...
– Дед переходи к сути вопроса, – перебил старца Гвоздюков.
– Речи твои о ужаснейший также страшны как внешний вид, сердце моё трепещет от звуков твоего голоса, если бы ты, о ужаснейший, донес до моего.
– Короче, – простонал Серж.
– Не перебивай его, или он начнет с начала, – умоляюще произнесла Монти.
– О да, о да ужасающий низвергающий словом и взглядом, – продолжил бубнить старик, которому судя по всему, просто нравилось молоть языком.
– Скажи ему про этих, как их, – прошептала рация, которая от одного вида старика начала нагреваться.
– Про кого?
– Ну про этих, от которых на стадионе все с копыт слетели, – напомнила Монти.
– Про хрюлипарии?
– Точно!
– Но не про это, о ужасающий, я хотел спросить, а ..., – старик запнулся и ошеломлённо почесал затылок. – О чем же? Забыл, – абориген растеряно уставился на Сержа.
– Может о хрюлипариях? – вставил Гвоздюков.
– Конечно мой уродливый друг! – закивал головой старик, но через секунду улыбка слетела с его лица. – Я сказал хрюлипарии?
Серж кивнул в знак согласия.
Абориген недовольно крякнул, после чего свалился как подкошенный.
– О да, да, да-да-да, – радостно завопила рация.
Её восторг был настолько велик, что Гвоздюков не смог удержать в руках, вибрирующую электронную подружку и та упала на старца.
– Что получил, знай наших! – не унималась Монти продолжая подпрыгивая на теле аборигена.
– Успокойся.
– Нет, – не унималась Монти, – он из меня всю душу вытянул.
– У тебя нет души, ты рация, – напомнил Серж.
Рация перестала прыгать и медленно скатилась со старика.
– А у тебя нет сердца, – горестно прохрипела она. – Ты мне всё время говоришь, что у меня нет души, что я не женщина, – из динамика послышался всхлип.
– "Господи, когда она научилась всем этим штучкам?" – удивлено подумал Гвоздюков.
Между тем, не смотря на ряд весомых отличий от анатомии человека, Монти разыграла целый спектакль. Лежа на земле она прикрыла антенной экран, периодически всхлипывала, всячески давая понять насколько сильно ранили её слова сожителя.
– Ты бесчувственный чурбан, тебе наплевать на меня, – после продолжительной паузы произнесла она, полным тоски голосом.
Неизвестно чем бы закончилась очередная сора если бы их не прервал окрик.
– Главный хватайзашир Капуручко.
Серж оглянулся и недовольно поджал губы. Пока он выслушивал упреки средства связи, подоспели стражи порядка. Видок у местных правоохранителей был колоритный. Гвоздюков ненадолго впал ступор, когда увидел кастрюли, обыкновенные эмалированные с черной каёмочкой, которые держались на тыквообразных головах, местных правоохранителях с помощью бельевых веревок. Толстую, короткую шею скрывало розовое жабо, на голое, отдающее зеленью тело был наброшен нечто напоминающее камзол.
– Ваши верительные грамоты, регистрационные бирки и лоскутки идефяцияльции , – последние слово гаранту порядка далось с трудом, он даже сплюнул когда закончил.
Серж тяжело вздохну и закатил глаза.
– Как же вы меня все достали, – картинно расставил ноги, на ширину плеч, затем выбросив руку вперед выкрикнул. – Хрюлипарии!
Но, на этот раз Сержа постигла неудача, стражи порядка даже не шелохнулись.
– Упс, – комментировала сей факт Монти.
– Хрюлипарии! – вновь произнёс Гвоздюков, правда уже не столь уверено.
Главный хватайзашир, взирал на Сержа со скучающей физиономией, и когда Гвоздюков в третий раз упомянул подлых пришельцев, вытащил из-за спины хлыст. В следующую секунду ляжки Сержа обожгла жгучая боль.
– Хрюлипарии, и чё? – с издёвкой произнес страж порядка и ещё раз стегнул нарушителя порядка.
Гвоздюков взвыв, запрыгал на месте, потирая место удара.
Сrвозь разорванную ткань было видно, что ушибленное место сильно покраснело, местами даже появились пузырьки.
Справившись с болевым шоком, Серж решил использовать свой последний козырь. Отбежав на несколько шагов, он набрав полную грудь воздуха.
– Бу-у-у! – надрывая горло, закричал он, да так, что перед глазами поплыли круги.
– Очень страшно, – усмехнулся Капуручко, замахиваясь для очередного удара.
В последний момент Гвоздюков успел-таки отскочить на полшага, избегая удара.
– Хрюлипарии, бу-бу! – уклоняясь от свистящего хлыста, кидал заклятия Серж.
– А нам до бакана мы в каске, – прокомментировал старания Гвоздюкова правоохранитель, делая выпад.
В конце концов, главный хватайзашир запыхался.
– Слушай чапапудрик, сдавай по хорошему, всё ровно тебе не открыть портал, – в конец умаявшись посоветовал Капуручко.
– Русские не сдаются! – опередив Гвоздюкова выкрикнула рация, и на её антенне, словно по волшебству, а может именно по нему, раскрылся российский триколор.
Чужеземное знамя подействовала на правоохранителей как красная тряпка на быка. Стражи угрожающе выставив копья двинулись на Сержа отрезая пути к отступлению. Гвоздюков сделав несколько шагов назад уперся в стену.
– Врагу не сдается наш гордый Варяг, пощады ни кто не желает, – засучивая рукава пиджака, запел он.
– Эх, тачанка растачанка, все четыре колеса, – хрипела рация, настроенная не менее воинственно.
Один из стражей кинулся под ноги Гвоздюкова, намереваясь того сбить на землю, но Серж разгадал его замысел и встретил противника ударом в живот. Местный правоохранитель отлетел на несколько метров и, закрутился на месте, свернувшись клубком.
– Один ноль черноморец ведет, – прокомментировал Гвоздюков.
Прозевавший атаку своего коллеги второй страж, выйдя из приторможённого состояния, бросился на Сержа. Всё могло кончиться для Гвоздюкова весьма плачевно, он в это упивался своей победой, отфутболив первого нападавшего, но его спасла Монти.
Электронная подружка обрушила на атакующего целый поток молний. Абориген упал, забившись в конвульсиях.
– Возбоись несчастные ибо гнев мой не знает пределов и горе посмевшему покусится на силы электронных цепей, – громогласно заявила рация. – Разверзнуться небеса и хлынут потоки, смывая скверну, очищая землю и души, – не на шутку разошлась Монти, рискуя порвать динамики.
Третий правоохранитель, готовый было подержать своих товарищей, остановился озираясь по сторонам. Видя, что её слова возымели действие, рация усилила торжественность момента звуками органа, которые обрушились на стражей словно раскаты грома.
– Падите в ниц, и молите ужаснейшего о пощаде, ибо он, и только он, может спасти ваши бренные души от скверны и греха.
Отфутболенный страж, потирая ушибленные места, с трудом поднялся и на всякий случай, встал позади своего коллеги, который открыв рот слушал Монти.
– Он и только он, способен понять вас, влить в ваши сердца свет истины, – Монти сделала паузу, орган замолк. -
Я слышу, я слышу их! Они пришли, – последние слова рация произнесла шёпотом. А вы слышите? Чувствуете? Готовы принять уготованную вам участь?
– Я слышу, слышу! – восторженно запищал один из стражей, хлопая в ладоши и подпрыгивая на месте от возбуждения.
– Ничего не слышу, – мрачно произнес правоохранитель на пузе, которого виднелся отпечаток ботинка Гвоздюкова.
– Сними каску, она не пропускает тонкую энергию, льющуюся на вас с небес.
Страж скептически поджал губы, но всё же стянул кастрюлю с головы.
– Ну чё? Где топкая эпегия? – абориген презрительно фыркну и хотел было натянуть каску-кастрюлю, обратно на голову, но его становила Монти.
– О неверующий, ты рассердил богов, теперь получай кару. Сережа давай.
– Чего? – не понял Гвоздюков который с интересом наблюдал за происходящим.
– Кару господнюю!
– А кару..., – протяжно произнес Серж, всё ещё не понимая, куда клонит рация.
– Не тупи напугай их.
– А, – Гвоздюков состроил страшное лицо, резко выдохнул. – Бу!
Лишённые средств защиты правоохранители повалились на землю.
– Что сели уроды зеленозадые! – прохрипела Монти.
– Для полного счастья не хватает зловеще смеха, – фыркнул Гвоздюков, не разделяя восторга электронной подружки.
– Да пожалуйста, ха-ха, твою мать!
– Фи, Монти как вульгарно, ты же жен... твою мать, – вслед за рацией выругался Серж, когда увидел, как из-за угла выкатилось нечто напоминавшее огромную тыкву.
Неизвестное земной науке средство передвижения остановилось прямо напротив них. Когда "тыква" остановилась, несколько секунд ничего не происходило, если не считать подозрительной возни внутри, затем один из сегментов конструкции, отвалился, а вмести с ним, наружу вывалилось несколько аборигенов в черных лохмотьях и тут же стали мутузить друг дружку. Вскоре одному из вновь прибывших удалось оседлать своего оппонента, и он принялся с упоением опускать поверженному смачные пощёчины.
– Пернопляк, ты гнусная отрыжка примата, говорил тебе не трогай синюю пимпочку, дергай за загогулину, а потом дави на шокпок.
Второй абориген лишь матерился, хоть и с акцентом, но по-русски.
– А по виду и не скажешь, что земляки, и где только нахватались, – вдруг произнесла рации.
– Заткнись, – прошипел Гвоздюков, пытаясь протиснуться между стеной и колючим кустарником.
– Стоять гориллы недоделанные, – раздалось за спиной Гвоздюкова, уже наполовину залезшего в кусты. – Лапки верх, ласты на ширину плеч.
– Ты кого примыкающее назвала обезьяной, – возмутилась рация.
– Монти не надо расизма, – попытался успокоить средство связи Серж, в отличии от электронной подружки он успел заметить как из "тыквы" выползло ещё не меньше десятка аборигенов.
– Какой расизм, это ...., не знамо что, наехало на нас, а ты молчи! – не унималась рация. – Эти пресмыкающиеся в край оборзели.
Тем временем аборигены, те что выползли последними, оказались более организованными, в отличии своих коллег, продолжавшим кувыркаться в пыли выясняя отношения при помощи кулаков. Прибывшие выстроились в каре и постукивая палками по щитам, двинулись на землян.
Глава 6. Магия, это не только фаерболы, а ещё несварение желудка и головные боли.
Наверно будет не совсем верно причислять рацию к разум представителям нашего мира, но согласитесь, что и не каждого гомо сапиенса можно назвать разумным, а исходя из нынешней ситуации, и учитывая энтузиазм, а также пылкость с которой средство связи отстаивает статус землян, я ( по праву автора ) присваиваю статус землянки Монти ( рации ). И больше всего меня приятно удивляет что, будучи уроженкой США рация отстаивает права россиянина. Это радует особенно в данный момент, когда международная ситуация напряжена и не предсказуема. Но я в который раз отвлёкся, поэтому спешу вернуться к моему повествованию.
– Сдавайтесь, вы погружены! – радостно заверещал, главный хватайзашир, успевший спрятаться за строй местного ОМОНа.
– И куда мы погружены? – не понял Серж.
Вдруг в голове Гвоздюкова что-то щёлкнуло.
– Внимание! Не верный магический перевод, – произнес приятный женский голос. – Ассоциация магов Кваказандии приносит свои извинения. Вы можете подать жалобу и получить компенсацию за неправильный перевод, или получить бесплатно дополнительную услугу.
В голове Гвоздюкова, пикнуло и ещё раз щелкнуло, послышался невнятный шепот, очень напоминающий наш русский мат, после чего приятный женский голос продолжил.
– Для подачи жалобы стукните себя по левому уху, чтобы подать жалобу на крови, что ускорит рассмотрения жалобы, разбейте нос, а затем разотрите кровавые сопли по лицу.
– Чтобы связаться с оператором, впадите в кому, и наш сотрудник обязательно свяжется с вами.
– Чтобы войти в меню дополнительных бесплатных услуг, закройте глаза и глубоко вздохните, продолжайте дышать пока перед глазами не всплывет меню дополнительных, бесплатных услуг. Примечание корпорация в праве отказать вам в оказание дополнительных бесплатных услуг, если вы нарушили правила, т.е неправильно дышали, дышали через нос, больной нос, кашляли, плевали, чихали, разговаривали, спали, стояли, прыгали, летали, ползали, впали летаргический сон, занимались медитацией, принимали роды у кливизианских слезней. (произнесено тихо и невнятно)
– Чтобы выйти из главного меню, ущипните себя.
Спасибо что принимаете наши снадобья, помните, только лицензионные снадобья принесут вам приятны побочные эффекты. Пип
– Добрый день, ШАЙТАКОМПОНИ приветствует вас! Выслушайте наши объявления ШАЙ...
Чтобы избавиться от наваждения Серж несколько раз ущипнул себя.
Пока Гвоздюкова выслушивал бред местной бюрократии, стражи, так и стояли подняв одну ногу, что напомнило Гвоздюкову детскую игру "море волнуется".
– Море волнуется три, идиоты отомри, – поддавшись ностальгическим чувствам, выкрикнул Серж.
Заклинание из босоногого детства не сработало, зато сработал электрический заряд, с кончика антенны рации.
– Ай, – вскрикнул Гвоздюков, потирая запястье.
– Нашел время играться, нас окружают, – недовольно прохрипела рация.
– Знаешь ..., у меня, кажется глюки, – задумчиво произнес Гвоздюков, растеряно наблюдая как стражники приходя в себя, выстроились в полукруг.
– Удивил, – хмыкнула Монти, – представь, что чувствую я, вокруг меня сначала люди, а затем эти чупудрики.
– И что тут удивительного?
– Так вы же говорите! – возмутилась рация. – Мало того, вы считаете себя разумными.
– У тебя походу транзисторы перегрели, или что там у тебя может греться, – буркнул Серж, чувствуя, что у него самого уже скоро всё перегреется.
– Тебе смешно, а мне страшно вы все ...
– Руки верх вы окружены, заклейте рот, руки на стену, ноги прогните, стопы вовнутрь, – потребовал главный хватайзашир, озвучивая свои требования в какую-то зверюшку, чем-то напоминавшую черепаху Тартилу. Наверно такая аллегория
сложилась у Гвоздюкова, потому что зверюшка держала в своих крохотных лапках штуковину, смахивающую на зонтик знаменитой черепахи.
– "Интересно, зачем её зонтик?" – подумал Серж, на секунду отвлекшись от разворачивающегося действия.
– По какому праву вы нас задерживаете? – возмутилась Монти
– Вы не правильные пришельцы, вы не правильные слова говорите, вы ...
– Делаем не правильный мед, – горько усмехнулся Серж.
– Да – да и это тоже, – выкрикнул главный хватайзашир, готовый повесить на своих обидчиков все что угодно. – Немедленно сдавайтесь, или мы закидаем вас улитками!
– У как страшно, – фыркнул Гвоздюков и достал из внутреннего кармана пиджака синий берет и надел его на голову.
– ВДВ не сдается! – гордо заявил он и встал в стойку.
В этот момент выглянуло солнце. Пробившийся, сквозь тучи луч света упал прямо на эмблему легендарного рода войска, создавая вокруг Сержа ореол.
Местные стражи порядка заворожённые необычным зрелищем остолбенели, роняя улиток. Местный аналог слизня вместо того чтобы забиться в какую-нибудь щель, тем самым спасти себе жизнь, набросились на сапоги стражей, в доли секунд превращая их в лохмотья. – А улиточки видать не простые, – сделал вывод Гвоздюков, – А улиточки видать не простые, – сделал вывод Гвоздюков, наблюдая как полисмены уничтожают своё оружие, самым разнообразным способом, то есть давя их всеми частями тела. Особенно ему понравилось, когда два стража порядка ударом дубины свалили своего коллегу (уже это порадовало Сержа), а затем принялись катать его, используя как каток.
После того как с улитками было покончено, полисмены вновь выстроились полукольцом.
– Сдавайтесь это последние предупреждение, – с важным видом заявил главный хватайзашир, но не дождавшись ответа он достал из складок мундира тряпицу, смачно высморкавшись, после чего поднял её над головой.
Стражи порядка вытащили из сумок, висящих на поясе с правого боку, яйца.
– Суров ты батенька не по-детски, – натягивая берет на уши, буркнул Серж. – Что будет, дальше даже боюсь представить.
– Сдавайтесь, – завизжал главный хватайзашир, толи от стража толи от волнения он испортил воздух.
– Международные конвенции запрещают применение отравляющих газов, – тут же выдала Монти.
– Я , я... вы..., – растерялся главный хватайзашир, покрываясь голубенькими крапинками.
– А ты у нас ещё и голубой! – это было произнесено таким тоном, что даже будучи не в курсе земляных индификаци, старший полисмен готов был провалиться сквозь землю.
– Фу, Монти, что за гомофобные настроения, надо быть толерантной, – шутливо осадил свою электронную подружку Серж.
– Парни, а вы знаете, что ваш шеф, не мужик! – не унималась рация.
– Молчать, – завопил главный хватайзашир видя что ситуация выходит из-под контроля. – Свердебук, подавить неприятеля, – приказ он одному из подчинённых.
Стоявший с правого края абориген ударил себя по каске дубинкой, но видать в порыве доказать свою преданность начальству, перестарался, его заметно повело. Ноги служаки подогнулись, и он несколько секунд рассеянным взглядом взирал на коллег, после чего промямлил.
– Отделение повсь, яйца в боевую готовность!
При этих словах Гвоздюков едва не повалился на землю от смеха, не остывала от него и Монти. Средство связи булькала и хрипела, рискуя в который раз за сегодняшний день порвать динамики.
– Ну вы мужики и даете, – вытирая слёзы простонал Серж, – насмешили.
– Свердебук!
От вопля начальника страж порядка подскочил на месте.
– Отделение ...
– Только без боевых яиц, – умоляюще попросил Гвоздюков, едва не срываясь в очередной приступ смеха.
– Отделение при..., – продолжил Свердебук.
– Отставить, – раздался властный окрик, но всё же приказ несколько запоздал.
Пару яиц угодило в Гвоздюкова, особого ущерба ему это не принесло, если не считать моральные состояние землянина и, в конец испорченной одежды. Впрочем, как оказалось, через секунду это были, можно сказать, холостые выстрелы-броски. Не успел доблестный охранник, щелчком сбросить скорлупу с плеча, новое яйцо угодило ему прямо в лоб, но самое страшное было не это. Из яйца вывалился птенец, с огромным клювов, выпученными глазами и ирокезом на голом черепе. Чудо-птенец, верней чудной птенец, намертво ухватился когтями за ворот пиджака, принялся долбить Сержа с таким остервенеем, что голова птенца превратилась в размытое пятно. Через пару мгновений боевой птенец расправился с тканью костюма, подплечником, рубашкой и окропил клюв кровью врага (Гвоздюкова), при этом оглушив округу победным писком. Впрочем, радоваться ему пришлось не долго. Серж действовал, быстро и жестко, ему понадобилось всего секунда чтобы свернуть долбоклюю, (д.-м16/бибокс зю 2 бис, артикул данного оружия по местной классификации) шею. Второго панкующего птенца, терроризовавшего ботинок землянина, Гвоздюков раздавил ногой, а затем цинично сплюнул сквозь зубы, на поверженного врага.
– Птичку жалко, – всхлипнула Мони.
– Они хотели войны, они её получили, – кровожадно произнес Гвоздюков, и снова сплюнул, но в последний момент поперхнулся и плевок упал не в пыль, у ног местных стражей, как планировал землянин, а на порванный лацкан пиджака.
– Упс, – конфузился Серж, и постарался незаметно стереть плевок.
– Свердебук, чербух тебе в зад, что хочешь до конца жизни чавлеконов пасти.
В поле зрения Сержа, появился новый персонаж в сопровождение нескольких аборигенов. На сей раз представитель мира Кваказандии впечатлил Гвоздюкова.
Во-первых; сей индивидуум был одет в камуфляж. Конечно, местный аналог сильно уступал земным образцам, но тем менее это был камуфляж, вот только вместо привычных пикселей и кубиков, или устаревших листьев, ткань спец обмундирования была расписана стрекозами, бабочками и еще какими-то местными летающими гадами, но я повторюсь, это был камуфляж.
Во-вторых; головной убор больше напоминал каску, а не кастрюлю, хотя сходство с кухонной утварью всё же проскакивало.
Но больше всего поразила портупея, настоящая офицерская портупея, ещё советских времен, скрипучая, потерта, с ног шибающим запахом кожи, в общем, какой она и должна быть, только одно отступление от земных норм всё же присутствовало. Портупея была не обычного цвета, и это ещё мягко сказано. Короче портупея имела ядовито-зелёный цвет, в черный горошек с алой, неоновой обводкой, а вместо бляхи на ремне присутствовало изображения смайлика, ну знаете такого смайлика который перепил и всё время меняет желтый цвет на зелёный.
– Что здесь, серпух всех возьми, происходит? – остановившись напротив Сержа, спросил прибывший, судя по тому как вытянулся перед ним Свердебук, начальник и довольно высокого звания.
– Незаконно прибывшие иномиране, господин шмонпроводящий! – доложил стражник, пожирая объявившиеся руководство глазами.
– А ты видел хоть раз законно прибывших, или хотя бы просто прибывших, за исключением конечно, хранящего влагу великой Карлысы? – сурово спросил Начальник.
– Никак нет, господин шмонпрводящий.
– То тоже, – фыркнул начальник и ближе подошёл к землянину. – Что-то мне твоя фотокарточка знакома? – задумчиво произнес шмонпроводящий и поднял забрало из темного, не пропускающего свет стекла. – Стоп! – остановил абориген Гвоздюкова, когда тот открыл рот.
– Братуха! – наконец узнав Сержа, крикнул шмонпроводящий, и раскинув руки бросился к землянину.
– Жкакин!
Ветераны войск специального назначения обнялись, похлопывая, друг дружку по спине, правда, для этого Гвоздюкову пришлось встать на колени.
– Как ты сюда угодил, не ждал, – Жкакин вытер скупую слезу. – Я сижу в своей берлоги, вдруг у меня как зачешется в одном месте, думал всё линька наступила раньше времени, а нет, это по спец связи вызывают.
Шмонпроводящий, оттянул ремень у брюк и засунул туда руку.
– Вот! – Жкакин показал букашку чем-то напоминающую блоху переростка, еле помещающуюся в его руке. – Зараза, – недовольно буркнул он.
Насекомое открыла глаза, и с ленцой во взоре осмотрела Сержа, затем зевнула, показывая всем ряд мелких острых зубов, после чего спрыгнув на камуфляж, протиснулась туда же, откуда её только что достали. Жкакин наблюдал за действиями букашки с недовольной физиономией, но ничего не предпринимал.
– Видал? – шмонопроводящий в сердцах даже сплюнул. – И нечего не сделаешь, должность.
Гвоздюков сочувственно кивнул.
– Но есть и положительные створки теле ...
Внимание! Неправильный магический перевод, – раздалось в голове Гвоздюкова, у веска, с правой стороны, за пульсировала жилка и как-то не хорошо засосало под ложечкой. – Оставайтесь на связи, – продолжил приятный, но лишённый всякой эмоциональной окраски голос, после чего невидимый хронометр начал отстукивать время.
Голова Сержа войдя в резонанс ритма словно маятник раскачиваться. Со стороны сейчас Гвоздюков напоминал собачку, коих многие ставят на приборную панель в авто, ну тех, что щелкнешь по носу, и они начинают услужливо всем кивать.
Понимая весь идиотизм данного факта Серж всеми силами пытался остановиться, но его усилия лишь усугубляли ситуацию. К мерным покачиваниям головы прибавилась глупейшая улыбка и периодически высовывавшийся язык.
Через какое-то время над землянином, и явно скучающими стражами порядка появился дракон, а если точней сказать дракоша, почти копия того, что часто появлялся в рекламе детского питания, или ещё чего-то там, в данный момент не мог этого вспомнить. Только две детали отличали мифического животного от его телевизионного собрата, так это печальные глаза, наполненные вселенской печалью и трех дневная щетина.
– Слющай визиваль? – пророкотала рептилия, а затем не дожидаясь ответа сбросил к ногам Гвоздюкова огромный куль.
Сверток смачно шлепнулся об землю.
– А чтоб твою ведром через плесень и гидлохлоритнатрия по сальным железам в придачу с эстрогеном под мышку. Чтоб тебя пучило и икало, чтоб тебя, – вдруг ругательства, доносившиеся из куля стихли испустя пару секунд, из него появилось некто, напоминавший рыжего гнома из властелина колец, верней сказать его лягушачий эвиволент, если токовые бывали. Одет, сей странный субъект был в обыкновенный рабочий комбинезон синего цвета, земного образца, даже угадывался логотип какого-то ...строя.
– Ну и куда ты меня дурилка большезадая принесла?
– Я твой маму кющаль, твой папу кющаль, твой бабушка кющаль, – разразил тирадой дракоша, в ответ на ругань "гнома"
– Знаю, знаю, – буднично произнес субъект, внимательно осматривая Гвоздюкова. – Я тебя сам об этом просил. Ну, что тут у нас? – "гном" почесал тыковку, которая у него висел на поясе и смачно сплюнул. – Всё ясненько Глюкус вредникус, и по-простонародному, фигня квардезелянская, – он довольно хмыкнул и достал из куля, в котором его самого принесли, баул с яркой надписью "Адидакс, две таблетки и ты в кедах". – Ну что бедолага, будем исправлять? – как-то не по-хорошему взглянув на Сержа, спросил "гном".
Гвоздюков отчаянно замотал головой, чувствуя всеми фибрами своей души, и определёнными частями тела, это исправление выйдет ему боком.
– Ну что вы так волнуетесь милейший, это стандартная операция, – копясь в сумке, успокаивал субъект. – О, вот он, – радостно воскликнул гном, и вытащил из баула приличного размера молоток, правда, вместо заострённого конца на сём инструменте была присоска от вантуза.
– Что-то мне не нравиться это джентльменский набор, – прошептала рация.
– Ты словно мысли мои читаешь, – ответил Серж, не сводя глаз с карлика.
Между тем гном покрутив в руках инструмент, со всего маху звезданул себя по лбу, раздалось громкое – чпок, и горе ремонтник упал на землю, подняв облако пыли. Прошло несколько секунд, и к тому времени пыль успела осесть, открывая взору землянина, лежащего ремонтника. По центру лба, этого не адекватного субъекта, красовался молоток-вантуз.
– Что с ним? – поинтересовался Гвоздюков у стоящего рядом стража.
– Точную настройку производит, – не скрывая зависти прошептал страж, и вздохнув добавил. – Везёт же некоторым, на халяву оттягиваются.
– Хочешь, я тебя тоже оттяну, безвозмездно, от чистого сердца, – предложил Серж, хватаясь за торчащую из земли штакетину.
– У тебя есть вакуумный ускоритель мозговых нейтронов, с устранителем гематонных проявлений, и функцией разгона красных тел, на атомном уровне? – с надеждой в голосе спросил местный правоохранитель.
– Ну что-то типа этого, – соврал Серж, не имея понятия о чем говорил абориген, и со всего маху грохнул штакетиной по черепушке стража.
Глаза правоохранителя собрались в кучку, стажа качнуло, но он всё же устоял на ногах.
– Ты чё! – возмущённо прорычал рассерженный абориген, и ткнул пикой в землянина.
Серж ловко уклонил, парируя всё той же штакетиной оружие стража.
– Отставить, – рыкнул шмонопроводящий, пресекая на корню зарождающуюся сору.
– Он первый начал, – пожаловался правоохранитель и обшлагом мундира вытер нос.
– Братишка в натуре, зачем? – Жкакин осуждающе покачал головой.
– А я что? – возмутился Гвоздюков. – Он сам захотел оттянуться, безвозмездно.
– Свердебук! – рявкнул шмонпроводящий.
Стражник, от окрика начальства вытянулся в струнку, встав на носочки.
Жкакин подойдя к подчинённому, он резко ударил его живот.
– Что гласит дурлист по этому поводу? – возвышаясь над скорчившимся от боли стражником, спросил шмонпроводяший.
– Очищение, – выдавил из себя Свердебук.
– Отвечать, как положено!
Несколько ударов тонкой тростью, которую Жкакин держал в руках, помогла правоохранителю быстро подняться.
– Согласно дурлисту, глава три, параграф сто двадцать шесть, страж получивший безвозмездный отяг, то есть незаконный, согласно бредпредполению по статье 40ге, приговаривается к трем большим клизмам перцовки, без предварительного базара старших малого круга, – отчеканил Свердебук.
– Что за бред? Он что перепил? – уставившись на стража, спросил Серж,
Ответом на его вопрос явилась надпись возникшая из неоткуда в воздухе, прямо напротив носа землянина.
«ВНИМАНИЕ, ввиду неисправности магического перевода, чары подбирают схожие по смыслу значения. Спасибо что остаетесь с нами.»
Серж зажмурился, на секунду надеясь, что надпись исчезнет, но его ожиданиям не суждено было сбыться. Когда он открыл глаза, послание висело перед носом, как ни в чём не бывало.
– Мать твою, да что фигня, – не выдержал Серж, – что б вам всем пусто было, – кричал он, отмахиваясь от букв как от назойливых мух.
Вдруг перед ним возник механик и ловким ударом своего инструмента, уложил Гвоздюкова. Такого коварства Серж не ожидал. Он чувствовал, как земля уходит из-под ног, а по телу расползается предательская слабость.
– Видел, как я его! – с гордостью произнес появившийся в поле зрения Гвоздюкова, лягушачий гном.
– Клево, – согласился стоящий рядом правоохранитель.
– Ну что братело лови кайф, – подбодрил Сержа механик и под тянул к себе куль, на котором суда прибыл.
"Отстаньте от меня," – хотел выкрикнуть Гвоздюков, но в место этого послышалось – Булюку кабулюку от мабелюку.
Лягушачий гном не обращая внимания на землянина, вытащил из баула ещё один молоток, теперь правда без всяких там ухищрений, а в след за ним и плоскогубцы. Разложив всё на промасленную тряпку, гном осмотрев инструменты хозяйским взглядом, недовольно поморщился. Мозговой штурм затянулся на довольно длительное время, и его окончанием стал удар по лбу.
– Ну да, конечно, безусловно, как же иначе, – потирая ушибленный лоб, бурчал себе под нос механик, перекладывал инструмент. – Вот совсем другое тело, – подытожил он, когда поменял местами молоток и плоскогубцы.
– Маблюю. паканим мнелюбу, абубу абуу, – продолжал вопить Серж.
– Как заливается, оно и понятно в первый раз, – завистливо произнес один из стражей. – Э-эх, – тяжело вздохнул он, и ткнул локтем присевшего рядом с ним коллегу. – А у тебя как было?
– Не помню, я тогда шмодяки перепил.
– Это ты зря, шмодяку с точной настройкой нельзя смешивать, – покачал головой страж, затем с умным видом продолжил. – Шмодяка она, на кишечник действует, от клозета первый два часа дальше пару метров не стоит отходить, а то газы дают не тот эффект.
– Это точно, – подержал кто-то рассказчика.
– А ещё лучше, перед приемом шмодяки клозет обтянуть пленкой, но если есть деньги купить герметичный с нагнетателем, и вентилятором, чтобы газы не слоями ложились а перемешались.
– Нет, вот тут вы уважаемый вы не правы, – возразил третий страж стоявший сзади приятелей. – Вся прелесть газов в слоях, каждый новый аромат налаживается сверху, делая запах ярче, так сказать объёмней.
– Позвольте свами не согласиться коллега, яркость и объём лучше всего достигается смешивание ингредиентов, а не в слоях, – отверг версию гурман газов. – Взять к примеру туже шмодяку, сто бух смешать с дуршмикой залпом, а в вдогонку кайчпок, и всё засекай время.
Гвоздюков уже не орал, он хрипел. Непрекращающийся бред, который несли эти странные создания, пугал его всё больше. Серж где – то в глубине души очень надеялся, что этот кошмар плод его больного воображения, и он вскоре проснется, пойдет к врачу, тот пропишет таблеток, на крайний случай на него оденут смирительную рубашку, вколют дозу успокоительного, но время шло, а санитары всё не появлялись
