Текст книги "Похождения Охранника Гвоздюкова (СИ)"

Автор книги: Александр Шаповалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Так в чём дело? – прохрипел Серж и с жадностью набросился на закуску.

– Ф пророчестфе гофорится: грозное оружие должно быть принесено ф наш мир, как сфадебный дар, -пояснил Жкакин. -Фобщем, кроме тебя некому.

– Хорошо, а что я с этого буду иметь, – понимая, что просто так ему не отмазаться, Гвоздюков решил перевести разговор в деловое русло.

– Ты станешь королём, – заявил пришелец.

– Здесь? – в голосе чоповца появился интерес

– Нет, – Жкакин отрицательно мотнул головой.

– Тогда не убедил.

– Я согласен жениться и стать королём, – вдруг раздалось сзади.

Они обернулись и увидели стоящих в обнимку менеджера и Карлысу.

– Я уже им был... во сне, – тихо добавил Бурдюков.

Ничего не понимая, пришелец взглянул на Гвоздюкова.

– Вот вариант, – поддержал он начальство в его устремлении стать мужем и королём.

Счастливая Карлыса прижалась к животу менеджера, с упоением слушала раздававшееся там бульканье, с трепетом ожидая, когда она сможет уединиться со своим суженым.

– Раз никто не протиф, приступим к обряду. Где жрец?

И тут все вспомнили о четвёртом пришельце.

– Так это ж я его, того, в кусты отшвырнул, – строя из себя невинного мальчика, произнёс Серж.

Романо и Жвакин направились к зарослям репейника и через минуту они нашли главного церемониймейстера и верховный жрец на пол ставки – тот лежал с блаженной улыбкой, уткнувшись носом в какой-то кулёк.

– О горе, узаснисый убил верховного зреца, – вскинув руки в театральном жесте, запричитал Романо.

– М...да, нехорошо получилось, – согласился Жкакин.

– Что тут у вас? – спросил подбежавший на вопли пришельца Серж.

– Убийца! – продолжал орать неудачливый герой-любовник, – Вас мир ответит за смерть славного сына Кваказандии.

– Заткнись! – прервал тираду Романо – главный хранитель пророчества.

В этот момент Амолукус, он же – главный церемониймейстер, он же – верховный жрец на пол ставки повернул голову и шумно втянул воздух.

– Так он стервец клея обнюхался! – воскликнул Гвоздюков, рассмотрев кулёк, к которому припал жрец.

– Он выживет? – поинтересовался Жкакин.

– Если перестанет нюхать клей.

Вдруг невдалеке в небо взлетела ракета, затем ещё одна и ещё – через секунду всё вокруг сверкало и взрывалось.

– Ложись! – закричал Жкакин и растянулся на сухой траве.

Вслед за ним попадали остальные пришельцы.

– Вы чего, рябята? – рассмеялся Серж. – Это новый год наступает.

– Новый год? Что такое новый год? – в один голос спросили пришельцы.

– Долго объяснять, – отмахнулся Гвоздюков. – жреца надо в порядок привести.

– У нас нет на это времени, – обречённо вздохнул Жкакин.

В следующее мгновение вокруг пришельцев возникло слабое свечение.

– Обряд сложный? – закричал Бурдюков, не желавший расставаться с Карлысой.

– Да, у нас он занимает несколько часов.

– Брат, ну вернёшься завтра, когда жрец проспится и...

– Нет, брат, если сейчас не проведем обряд – портал закроется навсегда, – произнёс Жкакин, не дав договорить чоповцу.

– Ну, должен же быть выход, – захныкал менеджер, -я хочу жениться, я хочу быть королём.

– Есть выход, есть! – вдруг закричала Карлыса.

– Какой? – хором спросили все.

– Я – тринадцатая дочь короля, а пошле двенадцатой дочери, шоглашно кодукшу о проведение обрядов...

– Короче, – простонал Бурдюков.

– Короче, я имею право на упрощённый обряд, – быстро произнесла Карлыса.

– Да, точно, – поддержали принцессу и Романо, и Жкакин.

– Что надо? – взвыл менеджер, видя, как его возлюбленная начинает растворяться в свечение.

– Объявить их, – главный церемониймейстер, указал на Бурдюкова и Карлысу, – мужем и женой.

– Так объявляйте! – в один голос закричали менеджер и чоповец.

– Он должен, – Жкакин указал на валяющегося на земле жреца.

Бурдюков бросился к жрецу и стал неистово хлестать его по лицу, приговаривая:

– Очнись, очнись! – но через несколько секунд он сдается, видя что это не действует на жреца токсикомана.

Вдруг не говоря ни слова, Гвоздюков срывается и бежит к вагончику. Едва он оказался внутри раздался звук разбитого стекла, уроненного ведра и мата. Ещё через мгновение появился чоповец что-то держа в руке.

– На дай ему понюхать, – предал он менеджеру пузырек.

К этому времени свечение достигло плеч пришельцев. Не теряя зря времени, менеджер зубами вытащил пробку из флакона и сунул горлышко под нос пришельца. Хватило одного вздоха чтобы мутные глаза жреца на полставки, приобрели осмысленное выражение.

– Проводи обряд, – закричал Жкакин.

– Какой? – не понимая, что происходит, спросил Амолукус.

– Дай ему ещё понюхать, – предложил

Гвоздюков, менеджеру.

– Нет, не надо – взмолился жрец, – проведу обряд.

– Укороченный, – подола голос Карлысак.

– Хорошо, – сразу согласился Амолукус, затравлено смотря на пузырек в руках Бурдюкова.

– Ну, – раздалось со всех сторон.

– Жених и невеста, возьмитесь за руки, – потребовал жрец.

– Ой, – испугалась тринадцатая принцесса, видя как постепенно растворяются в свечении её руки.

– Объявляю вас мужем и женой, – в последний момент успел произнести Амолукус, и свечение прекратилось.

– Мы успели, – радостно заверещали пришельцы, прыгая и обнимаясь.

– Спасибо брат, – роняя слезу произнес Жкакин, – империя спасена, нам пора назад.

– Пора, так пора, я тоже хотел чаю попить, а то связался с вами, – Серж махнул рукой и отвернулся желая спрятать выступившую слезу.

– Фот тебе кнопка, – пришелец протянул чоповцу разноцветный куб с кнопкой, – когда нужна будет помощь нажми на неё. Прощай брат.

Жкакин высунул язык и хлопнул в ладоши. В следующее мгновение на охраняемом объекте под позывным "Волдырь" три, не осталось ни пришельцев, ни менеджера.

– Ну вот и всё, никого и ничего, – тяжело вздохнув произнёс Серж.

– Почему никого, я уже не в счёт, – ворчливо прошипела рация.

– В счёт, в счёт, куда же теперь без тебя, – поспешил успокоить электронную подругу Серж.

Затем он посмотрел наверх, и в этот момент на его лицо упала снежинка.

– Шел прошлогодний снег, – рассмеялся доблестный охранник Гвоздюков.

(ИСТОРИЯ ВТОРАЯ)

Как и следовало ожидать связь с иномирянами, и исчезновение менеджера по охране не прошли для Гвоздюкова без последствий. Начальство метало гром и молнии, к чему впрочем доблестный охранник привык и попросту пропускал все нравоучении мимо ушей. Угрозы же были столь смехотворны, что Серж позволил себе несколько ухмылок в присутствие начальства.

Больше всего донимали доморощенные учёные, всякие там уфологии, демологи и всякие другие ...ологи, которые не понятно как пронюхали о произошедшем на К.Б.К и теперь взяли десятый пост, к которому Гвоздюков отныне был приписан на постоянной основе, в осаду.

В зарослях камыша и бурьяна вырос целый палаточный городок. На вагончик охраны были направлены десятки камер и всякого рода устройств, от чего у охранников портился аппетит, а у начальства болела голова. Руководство А.О.З. К.Б.К требовало от охраной фирмы "Гриф" навести порядок, те же лишь растеряно разводили руками, "учёные" хоть и донимали своим навязчивым вниманием, но не нарушали режим безопасности, по этому начальство, отыгрывалось на личном составе проверками и новыми инструкциями.

Конце концов Гвоздюков не выдержал и подал заявление об увольнении. Начальство отпустила его с радостью, даже не намекая на положенные две недели отработки, не забыв подкрепить свою радость счетом за форменную одежду в размере пяти тысяч рублей.

Здесь дорогой читатель я сделаю первое отступление.

Интересная вещь трудовой договор десяток страниц сухих, дурманящих слов, ссылок на законы, под законы и под-под законов, но смысл всей этой словесной лабуды сводится к одной строчке и двум правилам

Правило ┼1

Начальство всегда право.

Правило ┼2

Если начальство не право, смотри пункт первый.

Но, а главное правило написано на лбах самих начальников.

Я хозяин, ты дурак.

И здесь как говорится без вариантов.

Пожалуй на этом, я закончу первое отступление и продолжу своё повествование.

Пометав несколько дней бисер перед начальством, Гвоздюков cдался. Оставил на столе начальника кадров свёрнутые трубочкой пятьдесят рублей оставшихся от зарплаты, после всех вычетов, с точной инструкцией куда эту трубочку должен засунуть себе гендиректор. Чуть подумав, Серж достал десять рублей, так же вернув их трубочкой, попросил передать уже для заму. генерального с теми же инструкциями и пожеланиями, после чего покинул офис, громко хлопнув дверью.

Как не странно, но работу Гвоздюков нашел быстро буквально на второй день, после того как получил трудовую книжку, помог бывший коллега.

Они случайно встретились в городе и Саня, так звали коллегу, дал наводку.

Не теряя времени, Серж позвонил по номеру, который записал на руке.

– Да-а, – ответили ему мрачным голосом.

"Им бы только заупокойную читать, или на кладбище девок ночью пугать", – пронеслось в голове Гвоздюкова.

– Николай Николаевич? – уточнил Гвоздюков.

– Ну, что надо? – мрачно отозвалась трубка.

– Я насчет работы, вам охранники нужны?

– Завтра приезжай, к восьми часам в отель, – недовольно буркнул в ответ обладатель могильного голоса и отключился.

– М-да, – протяжно произнёс Серж, решая как ему поступить.

С одной стороны, по словам Александра, платили там не плохо, да и левачить можно было. С другой, от будущего шефа, так и несло самодурством, а это факт настораживал.

Да, забыл сказать новое место работы, куда нацелился Серж был пятизвездочный отель Вера.

На следующий день Гвоздюков поднялся в полшестого утра. Принял ванну, побрился, даже прыснул на себя дорогого парфюма, который использовал только в особых случаях, в таких, как развод, свадьба, или наоборот, последовательность этих событий для Сержа была не принципиальна. Подкрепившись бутербродом, он направился на встречу с возможным работодателем.

Добираться до отеля надо было на вахтенном автобусе, который отходил в семь утра, с одной из центральных площадей города. К месту сбора сотрудников гостиничного комплекса Серж прибыл в половине седьмого, и к своему удивлению никого там не увидел.

Простояв несколько минуту, он начал волноваться.

"Может я неправильно понял и вахта отправляется с другого места"? – возникло у него подозрение.

Гвоздюков успел выкурить несколько сигарет, прежде чем начали подтягиваться люди. Проходя мимо, сотрудники бросали на Сержа, мимолетные взгляды, впрочем, лишенные всякого интереса.

Без пяти сем подъехал вахтенный автобус. Хоть было и прохладно народ, не спешил в салон. Одни догрызали оставшиеся семечки, курильщики жадно затягивались, желая по больше втянуть в себя никотина, перед дорогой. Гвоздюков смешавшись с толпой, поднялся в автобус и занял место у окна. В семь ноль три "Икарус" отправился.

Внутри было тепло. Серж, чтобы не запариться, снял куртку, заодно огляделся по сторонам. Кто-то сразу уснул, в основном мужики наверно устав от бурных выходных. Женщины проводили оставшееся до работы время в беседе. Молодёжь, которой было примерно треть, погрузилось в дебильно-медатативное сознание, с упоение клацали по экранам гаджитов.

Вахта быстро миновала промышленную зону и пост ДПС. Гвоздюков решив не забивать голову напрасной тревогой, по поводу примут, не примут, смотрел в окно.

– "Да, давненько я здесь не был", – мысленно произнес он, любуясь морем.

Проезжая мимо одной из баз отдыха, в груди Сержа, защемило.

"Здесь я Ленкой хорошо покуражился", – вспомнил он и самодовольно хмыкнул.

Его ухмылка, была замечена одной дамой, примерно одного с ним возраста.

"Мадам Кюко", – тут же дал ей прозвище Гвоздюков, хотя если честно, кто такая модам Кюко, и как она выглядит, он слабо представлял, а верней не представлял вообще.

Но кличка не воробей вылетит, фиг отмоешься.

Между тем дамочка, поджав губы, презрительно осмотрела Сержа.

" Не иначе поняла, как я её прозвал", – промелькнула в голове Гвоздюкова. – "Да и флаг ей в руки".

За окном чаще стали мелькать базы погружая Сержа во воспоминания.

"Здесь я Оксанкой, тут с Ольгой, здесь Татьяной, а здесь мне глаз подбили. Черт, как же её звали? Хоть убей не помню, зато синяк был обалдеть, на пол морды. И что самое обидно, секс был никакой, быстренький и баба левая, на такую только пьяный позариться, в прочем я такой и был. А мужик у неё какой оказался"! – Гвоздюков улыбнулся.

– Да были люди в наше время, не то, что нынешнеё племя, – прошептал он, с тоской по прошедшим годам.

"Раньше как было", – продолжил ностальгировать Серж, – "Обольщение женщины считалось искусством, оно оттачивалось годами, и когда ты достигал высший степени, приходилось уходить на тренерскую работу. Да жизнь суровая штука".

Расчувствовавшись, Гвоздюков печально вздохнул, чем опять привлёк внимание "мадам Кюко". Она повернула свой ястребиный нос в его сторону и уставилась на него мутными глазами.

Вдруг что-то во взгляде женщины изменилось, и это не понравилось Сержу. Мадам несколько секунд буравила его, а затем неожиданно кокетливо подмигнула.

Гвоздюков поперхнулся и быстро, от греха подальше, отвел взгляд.

Слегка эфорийное состояние, в которое он впал от воспоминаний былых побед, вмиг улетучилось.

" Серж, совсем плохи твои дела, если на тебя обращают внимание дамы пенсионного и предпенсионного возраста", – сделал для себя неутешительный вывод, Гвоздюков.

Дальнейшую часть пути, он ехал уставившись в окно, без каких-либо мыслей.

Вдруг автобус остановился и народ, с явным сожалением поднявшись со своих мест, потянулся к выходу.

До плеча Сержа кто-то дотронулся, он обернулся и увидел мадам "Кюко".

– Просыпайся красавчик, уже приехали, – прошептала она, и потрепала его за щеку, вызвав тем самым усмешки стоящих в проходе сотрудников отеля.

Гвоздюков никогда не отличался особой скромностью и целомудрием, неожиданно для себя покраснел, как барышня начала прошлого века, попавшая в мужское отделение бани.

Читатель вы спросите почему, я прибег к такому сравнению, столь чуждому современному человеку. И я вам отвечу, душа требует романтизму, необычных образов, да и просто мне так захотелось. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство за сим, с вашего молчаливого согласия продолжу.

Покинув теплый салон, Серж передернул плечами от холода который, как назойливая проститутка, пытался залезть под одежду.

– Да не май месяц, – пробурчал он, застегивая молнию.

Как на зло, молния ни в какую не хотела работать.

Когда Гвоздюков справился с молнией, его взор уперся в сооружение, которое судя по всему, служило помещением для охраны.

К этой мысли Сержа подтолкнули несколько фактов.

Первый, это то, что домик находилось, у ворот и логически размышляя, где быть служебное помещению охраны как не здесь у ворот. Хотя со сто процентной уверенностью это утверждать он не стал бы, помитуя в какой стране он живет, и какие люди стоят у руля охранных фирм.

Факт второй.

Камера которая по здравому смыслу должна была быть направлена на ворота и прилегающую территорию, смотрела своим, не мигающим оком прямо на дверь домика. Кстати сказать, сей факт, меня всегда удивлял, даже можно сказать поражал. Ведь если рассуждать трезво камеры это инструмент призванный помогать охраннику в его, нудном труде. Но начальство по-своему распорядилось достижением прогресса, они превратили камеры слежения в средство давления на сотрудников.

Так мы немного отвлеклись, но кто служил, тот поймет.

Факт третий.

Возле урны и окна было полно бычков. Вы уважаемый читатель возразите мне, что наши соотечественники в своем большинстве имеют смутное представление о культуре досуга, но здесь есть одно большое НО. Отдыхающие, тем более начальство, стоят на социальной лестнице на много ступеней выше, чем охранки. Для касты управленцев, существуют такой под класс обслуги, как уборщицы, они и призваны создавать иллюзию культуры в быту у начальства, ну и конечно убирать срач после отдыхающих. На охрану такая роскошь, как уборщицы не распространяются, так что порядок поддерживается самими охранниками.

Ну и наконец последний, третий факт, свидетельствующий о том что данное сооружение является служебным помещением для охраны, наличие самого охранника.

"В пиджачках ходят, как белые люди", – отметил для себя, Гвоздюков рассматривая будущего коллегу, с небольшим налетом недопонимания и можно сказать даже удивления. Было довольно прохладно и время от времени в воздухе кружили одинокие снежинки.

В прочем костюм шел охраннику, как корове седло. Пиджак был мятым, дешёвый галстук заляпан толи вареньем толи каким-то соусом, о лице я тактично промолчу, ибо не хочу обидеть человека, который в не рабочей обстановке оказался нормальным парнем. Но в момент знакомства, верней сказать первого контакта, Славик, так звали охранника, выглядел мягко выражаясь не адекватно. Он старался сохранить, невозмутимое выражение лица и равновесие, перед проходившими мимо него работникам отеля, но его заметно пошатывало, будто у него под ногами была не асфальтированная дорожка, а палуба корабля попавшего в пяти бальный шторм.

– Здравствуйте, – приветствовал охранника Гвоздюков, так как считал себя человеком вежливым, временами культурным.

Охранник, до этого рассматривающий что-то вдали, перевел взгляд на стоящего перед ним Сержа. В глазах гаранта порядка и безопасности, было столько печали, что Гвоздюкова едва не прошибла слеза.

– Что трр..., вы хотели? – ответил кадр, вместо приветствия, причем вы, ему далось с большим трудом.

– Вам весь список огласить, или только последние желание? – не удержался от колкости Гвоздюков.

– Не понял? – глаза охранка и до этого все в красных прожилках, теперь полностью налились кровью.

– Как найти начальника охраны, – уточнил Серж.

Охранник, прежде чем ответил, ещё раз осмотрел с ног до головы Гвоздюкова, причем на его башмаках он задержал взгляд дольше всего.

– Пройдешь, пройдете, – поправился на всякий случай страж порядка и снова покосился на обувь, – до центрального корпуса, там с боку офис охраны

– Спасибо, – поблагодарил за подсказку Серж и направился вглубь территории.

– Эй, а пропуск? – крикнул вдогонку Славик.

Он даже попытался догнать нарушителя пропускного режима, но едва сделал шаг, как его повело. Реакция бывшего спортсмена и знание местности спасло, доблестного стража порядка от падения.

– Спасибо дорогой, выручил, – поглаживая столб прошептал охранник, и с чувством приложился устами к своему спасителю.

– А с тобой, мы потом разберемся, – произнес Славик, грозя кулаком вдогонку Гвоздюкову.

Затем он, вытащил из внутреннего кармана плоскую фляжку и сделал несколько глотков, поморщившись, охранник занюхал принятую дозу спиртного, замусоленным рукавом пиджака. Почувствовав, как состояние эйфории возвращается, гарант порядка и безопасности блаженно улыбнулся и обнял столб, напрочь забыв о своем обещании разобраться с Гвоздюковым. Славик поднял голову и посмотрел на медленно ползущие по небу серые тучи. Несколько секунд охранник что-то искал затуманенным алкоголем взглядом, между туч и, найдя искомое, уставился в найденную точку не мигающим взором.

Дорогой читатель, вы спросите, что именно он искал в небе, но на этот вопрос я не смогу ответить, ибо сия тайна известна только богу и Славику, но он (Славик) никогда не расскажет (потому что не вспомнит об это), так что вам остается спросить у самого, ну вы понимаете кого. То, что всемогущий расскажет вам эту тайну я ручаться не стану, мне лично он не рассказал.

Так стоп, меня (автора), опять понесло не в ту сторону, за что прошу извинения и, продолжу.

Гвоздюков пристроился к толпе сотрудников, которые не стройными рядами двигались на свои рабочие места. Метров через триста, людской поток, стала разбиваться на ручейки. Одни свернули к одноэтажному зданию, от которого шёл аромат свежей выпечки, часть народа направилась дальше по дорожке в сторону моря. Серж, доверившись своей интуиции, последовал за группой женщин, они то и вывели его к центральному корпусу.

Опять немного отвлекусь и опишу центральный корпус пятизвездочного отеля "Вера". Первое, что приходит на ум, разглядывая этот образец современного зодчества, что архитектор в детстве очень любил играть в конструктор, так как здание напоминало именно собранный ребенком домик, из разного размера кирпичиков лего.

Ладно, не буду больше доставать скучными описаниями, продолжу.

Гвоздюков спустился по ступенькам к стоянке, перед центральным входом.

Сбоку от парадного входа, в узком проходе между двумя корпусами, стояла группа мужчин, в возрасте от двадцати до сорока пяти лет, все в дешёвых пиджаках, белых рубашках, не первой свежести. Они расслаблено курили, небрежно сплёвывая на газон, к ним и направился Серж, почувствовав в этой группе стоящих, своих коллег.

– Доброго утра всем, – поздоровался Серж.

– Это кому как, одним доброе, другим рабочее, – ответил один из курящих, примерно одного возраста с Гвоздюковым.

Остальные охранники, по крайней мере, так было написано на их бейджиках, удостоили Сержа едва заметным кивком.

– Не подскажите, Николай Николаевич на месте?

– Не-е, – проблеял молодой парнишка, не отрываясь от экрана телефона.

– Нет, в смысле не подскажите или нет, его на рабочем месте? – уточнил Гвоздюков.

– Машины нет, значит и его нет, – пояснил парень.

– Да ладно, вчера двадцать первый тоже без тачки был, его десятый привез, – возразил молодому мужичек, который рассуждал по поводу рабочего утра.

– Точно, двадцать первый на бензине решил экономить, – поддержал разговор ещё один охранник.

– На той неделе его Жора подвозил, – вспомнил молодой, с телефоном.

– То-то он на девятке завис, – усмехнулся мужичёк.

В этот момент, из дверей появился светловолосый парень в пиджаке с лацканами как у смокинга.

Читатель вы спросите, откуда простой охранник знает какие у смокинга лацканы? Ну, здесь всё очень просто. Катя, подруга Сержа, очаровательная во всех смыслах этого слова, женщина, не однократно делала намеки, что не против сходить на концерт, какой-нибудь заезжей звезды оперетты, а лучше оперы. Гвоздюков долго и мужественно сопротивлялся давлению своей пассии, но однажды, после жаркой ночи, он потерял бдительность. Катя, так умиленно ворковала у него под ухом, сыпля именами, которые в прочем для ничего не говорили, по той простой причине, что из классики Серж знал Баха, Бетховена, и то по ректонам на телефоне. Поддавшись минутной слабости, он согласился, но тут же пожалел. Нежная, желанная и весьма аппетитная богиня любви, превратилась в женщину, собирающуюся на променад. Уже через минуту из весьма объемного шкафа было вытащено всё, включая шубы и теплое бельё. В воздухе то и дело летали тонкие шарфики, чулочки, лифчики. Между делом Катя полюбопытствовала, если что из вечернего у Гвоздюкова. Вопрос любовницы, поставил Сержа в тупик. Вечером он выходил обычно или за пивом, или за хлебом, но наврят ли спортивные штаны его нынешняя подруга отнесет к вечернему одеянию в её понимании.

– Есть, – соврал Гвоздюков, решив, что если прижмет, одолжит что-нибудь у своего знакомого Владлена, работающего в местном театре вахтером и костюмером, в одном лице, и одной зарплате. Пользуясь служебным положением Владлен пополнял свой бюджет, нелегальным прокатам театральных шмоток.

Вот этот самый знакомый, и посветил Сержа во все тонкости костюмного этикета, в различных его вариациях.

Я опять отвлекся так, что вернемся, к повествованию.

– Жора куда своего кореша дел, – спросил мужичок.

– Какого? – не понял молодой.

– Двадцать первого.

– С какого перепугу он мой кореш, – возмутился Жора.

– Ты же у него водителем подрабатываешь.

– А чё, прикажете делать! Енто чудо ввалилась в семь часов в хату, требуя цыган, лошадей, и чтобы его отвезли на работу, – стал оправдываться молодой.

– Ну и где ты в семь часов достал лошадей? – спросил охранник с прической под биллиардный шар.

– А, – махнул рукой Жора, – отмазался.

– Что всю дорогу ржал, – вставил парнишка с телефоном.

– Нет, позвонил твоей сестре и сказал, чтобы она подругу свою взяла. Вот они всю дорогу и ржали, за себя, за меня и за того парня. Двадцать первый до сих пор думает, что его на лошадях катали.

– Светка, она такая, как заржет, все жеребцы сбегаются, – подтвердил слова Жорика, парень.

– А я всегда говорил Дмитрий, что у вас не дом, а конюшня, – вставил мужичок.

– Чё, да ты на свой посмотри, – вскипел охранник, которого обозвали Дмитрием. – Ты когда со своим кумом нажрешься, свинарник, у моей баки в деревне, образцово показательные жильё, по сравнению с твоей хатой.

Не участвующие в словесной перепалке охранники, окружили обменивающихся колкостями коллег, в ожидании продолжения. Но их ожиданиям не суждено было сбыться.

Входная, тонированная дверь слегка приоткрылась и в образовавшуюся щель проскользнул худощавый парень среднего роста, лет двадцати пяти, двадцати восьми лет. Появившийся своими манерами напомнил Гвоздюкову хорька. Такие же мягкие, суетливые движения, маленькие, бегающие по сторонам глазки и вытянутое лицо.

– Хватит зубы скалить, работать пора, – тихо произнес парень, который оказался старшим смены.

– Серега, ты прямо в тему, – рассмеялся мужичок, – мы тут как раз о лошадях толковали.

– И свиньях, – вставил Дмитрий.

– Хватит, я сказал, – старший смены окинул всех стоящих вороватым взглядом. – Все явились?

– Толика и Стаса нет.

– Стас мне звонил, он минут через пятнадцать подъедет, на вахту не успел, – объяснил отсутствие друга Жора.

– А почему он тебе звонит, а не мне? – удивился старший смены.

– Я откуда знаю, приедет ты у него и спроси, – перевел стрелки Жора.

– Так кто куда хочет? – задал риторический вопрос старший.

– Я на девятку, – быстро произнес Жора.

– Тебе что там намазано, – поинтересовался мужичёк.

– Нет, там светло, тепло и ...

– И старший не кусает, – закончил за Жору, лысый охранник.

– А самые остроумные у нас идут на пятерочку, – прищурив один глаз констатировал старший.

– Эх Жора, не видать тебе сегодня девяточки, – с деланным сожалением вздохнул лысый.

– А причем тут я, – не понял Жора.

– Вадик, я тебя имел в виду, – уточнил старший, обращаясь к лысому.

– Когда ты меня имел? Не было ничего, напраслину наводишь боярин, – пробурчал Вадик, нахмурившись.

– Так прекратить разговорчики, – рявкнул старший. – Вадик пятерка, Озеров четверка, Князев тройка, Андрей ты на единицу ...

– А че я опять на единицу! – возмутился молодой охранник с телефоном.

– Залетать меньше надо, – пояснил старший смены и продолжил развод по постам. – Орлов, второй, приедет Стас, пойдет на семерку. Всё, по постам.

Но разойтись вовремя не получилось, послышался рев форсированного движка, а затем Гвоздюков увидел, как из-за поворота, на большой скорости выскочила тойота, цвета мокрый асфальт, со следами жвачки на капоте. Из открытого окна на всю округу разнеслось удалое " Запрягайте хлопцы кони". Автомобиль на секунду показался, а затем вновь скрылся из вида.

– Все не успели, – как-то обречено произнес охранник Дмитрий и полез за сигаретами.

– Попали, – подержал коллегу, молодой с телефоном.

Через несколько секунд "японка" резко затормозила напротив крыльца, на котором стояла заступающая смена.

– Смотри, двадцать первый опять с кем-то поцеловался, – злорадно произнес Жорик.

– Долго ли умеючи, а дядя Коля умеет, – добавил Вадик.

Серж присмотрелся к машине и понял, о чем говорят охранники. Пластмассовый бампер в нескольких местах был заклеен скотчем, причем разного цвета. Казалось что хозяин иномарки, так отмечает поверженных врагов.

"А почему, нет", – подумал Гвоздюков, – "Отмечали летчики во время войны сбитые самолеты, этот решил отмечать разбитые машины.

После выдержанной паузы дверь тойоты распахнулась и на брусчатку, из которой был сделан подъезд к центральному корпусу, опустились "казаки" со шпорами, подковками и большой железной блямбой на остром носу. Из динамиков неслось " Раз, два калина, чернобровая дивчина, в саду ягоды рвала". Выдержав небольшую пазу, появился и сам хозяин тонированной японки и пестрых штиблетов.

Им оказал высокий, поджарый мужчина, лет сорока, с однодневной щетиной и хроническим похмельным синдромом на лице. Начальник объекта, так официально называлась должность сего господина, отработанным движением поправил кудрявый чуб, потом сделал жест, которым в старом кино обычно проверяли правильно ли сидит фуражка, и строевым шагом направился к застывшим охранником.

– Здравствуйте тов, – начальник объекта запнулся, посчитав что слово товарищ, не совсем уместно в пятизвездочном отеле.

– Здравствуйте госп, – вновь запнулось начальство, решив что стоящие перед ним охранники не доросли до господ.

– Здравствуйте бо...

– Ну это надолго, – вздохнул молодой и достал телефон, который сунул в карман.

Здравствуйте ..., – в очередной раз запнулся Николай Николаевич.

Почесав макушку и, по-видимому, исчерпав запас доступных, его разуму обращений, отбросил формальности и обратился к охранникам на знакомом ему языке.

– Чего стоим, почему не работаем?

– Так вас ждем, – пояснил старший смены.

– Не надо меня ждать, я не зарплата, когда хочу тогда и прихожу, – с иронией произнес начальник объекта и сам рассмеялся своей шутке.

– Я отпускаю людей? – с надеждой в голосе спросил старший смены.

– Стоять, – рявкнул начальник объекта, – инструктаж проводили?

– Да, – произнес старший смены и для убедительности кивнул головой.

– Тогда чего стоим, по местам.

Едва охранники развернулись, последовал очередной окрик.

– Стоять, бояться.

– Ой, боюсь, боюсь, – испугано заверещал Вадик, прикрываясь руками.

– Мы кого тут цирк разводим, – грозно уперев руки в бок и отрабатывая испепеляющий взгляд, с угрозой произнес двадцать первый. – Шутки насмешить решили.

– Никак нет, Николай Николаевич, выполняю ваш приказ, – вытянувшись по стойки смирно, по-военному доложил лысый охранник.

– Какой приказ?

– Бояться, сэр.

– Не надо боятся сэров, надо боятся меня и нарушений техники безопасности, – на полном серьёзе заявил начальник объекта. – Старший смены командуйте людьми, что они у вас без дела слоняются.

– Разойтись, – приказал старший и постарался улизнуть вмести со всеми.

И это ему почти удалось Сергей Шуев, он же старший смены, он же лапуся, он же шуба, почти скрылся за углом, когда его остановил окрик.

– А вас Шуев порошу остаться, – интонация с которой была произнесена фраза, не предвещала ничего хорошего, как впрочем, любое появление на работе двадцать первого.

Сергей судорожно вспоминал, что могло случиться за те полчаса, что он находился на работе, но так и не нашел причин за которые мог отгрести от начальства.

– Да Николай Николаевич, – выдавил из себя старший смены, натянув на лицо улыбку.

– Ты чего скалишься, зубы болят? – спросило начальство.

– Да вчера орехи ел, зуб треснул, – соврал Шуев.