Текст книги "Похождения Охранника Гвоздюкова (СИ)"

Автор книги: Александр Шаповалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Выходите подлые трусы, – сжимая вспотевшими руками дубинку, грозно произнёс он.

Но пришельцы, толи, испугавшись начальства, толи самого Гвоздюкова, никак не хотели выдавать своё место расположения.

– Хорошо, не хотите по-хорошему, будет по-плохому.

Серж решительным шагом направился к валявшейся неподалёку рации.

– Признавайся, ты с ними заодно? – сквозь зубы процедил Серж.

Рация никак не отреагировала на вопрос охранника. Тогда Гвоздюков поднял средство связи и, сжимая её двумя руками, принялся лихорадочно трясти.

– Я тебя заставлю говорить, ты у меня всё скажешь.

Словно испугавшись, рация зашипела, а затем из неё послышался голос старшего смены.

– Волдырь три, ответьте горе два.

– Ага! – закричал Гвоздюков, – думаешь, меня так легко обмануть.

– Волдырь три, ответьте горе два, – вновь проскрипела рация.

– Ха-ха-ха, – зловеще рассмеялся Серж и размахнулся, чтобы разбить рацию об стену бокса.

"А вдруг это, правда, старший", – промелькнуло в голове чоповца.

От этой мысли у него даже взмокла спина, к тому же он вспомнил, что пропустил время доклада. Серж прокашлялся и нажал на кнопку ответа.

– Гора два, Волдырь три на связи.

– Волдырь три, почему пропустил доклад?

Пока Серж придумывал, что сказать, из рации послышалось:

– А он боится, наверное, вдруг она не только моргать начнёт, а ещё и кусаться.

– Отставить разговоры в эфире! – рявкнул старший смены. – Волдырь три, с вами всё в порядке?

– Да.

– Тогда я жду.

– Рация разрядилась, – доложил Гвоздюков.

Конечно, это был "залёт", но не говорить же в самом деле, что он гонялся за пришельцами.

– После смены напишете докладную. Конец связи.

"Да что за день такой", – опускаясь на крышку коммуникационного колодца, подумал Серж. – "Мало того, что в Новый год дежурю, так ещё всякая фигня мерещится".

– О узасаюсый, позволь ...

Закончить пришельцу помешала брошенная Гвоздюковым дубинка – она буквально снесла стоящего на камне пришельца. В воздухе мелькнули розовые панталоны незваного гостя, и через секунду тот приземлился в зарослях репейника.

– Ес! Ес! Ес! – радостно закричал Серж, видя, как точным броском был повержен его многоразовый глюк.

– О-о, ах, – раздалось сбоку от чоповца.

Он повернул голову и обомлел: на ступеньках вагончика стояли глюк номер два, напоминавший его жену, вернее, она частично лежала на руках незнакомого пришельца, которого Гвоздюков тут же, назвал глюком номер три. Новый пришелец предстал перед бравым охранником частного охранного предприятия "Гриф" в виде старика с длиной белой от седины бородой. Одет новоявленный пришелец был в синий поношенный халат, прямо на голое, отдающее синевой тельце с большими зелёными звёздами Давида.

"Они ещё и еврей", – подумал Серж и непроизвольно дотронулся до точно такой же, только из золота звезды у себя под формой.

Из-под халата старика виднелись оранжевые панталоны, на ногах красовались шлёпанцы, с загнутыми вверх носками.

– Ага, к нам маленький мук на пенсии заявился! – угрожающе произнёс Гвоздюков и потянулся за наручниками.

Почуяв угрозу, старик бросил на землю глюка номер два, схватился за посох, который был прислонен к вагончику, и выставил его перед собой.

– Ой-ой-ой, как страшно, – рассмеялся Серж и крутанул наручники на пальце.

И действительно, трудно было испугаться комично одетого пришельца, который был чуть выше пояса. Гвоздюков только было сделал шаг, чтобы задержать нарушителей пропускного режима. Но раздавшийся голос за спиной остановил его.

– О, узасаюсий, спасибо за подарок.

Серж развернулся и увидел вылезшего из зарослей репейника глюк номер один. Уродливая физиономия пришельца буквально светилась от счастья, несмотря на то, что левая сторона морды отекла, а фиолетовый глаз был почти невидим, превратившись в узкую щелочку. Пришелиц прижимал к груди спецсредство, проходящее по описи как Р.Д. – 73, словно это было самое ценное в его жизни.

" Быстро оклемался", – отметил для себя Гвоздюков.

Пришельца распирало от переполняемых его чувств, поэтому он не мог стоять на месте, выписывал своими копытцами такие кренделя, что у Сержа зарябило в глазах.

– О, узаснесий, наконец пророчество сверсится, – нарезая круги вокруг чоповца, радостно повизгивал пришелец. – Вас дар принесёт в насу империю мир.

– Стоп, – изловчившись, Гвоздюков поймал разошедшегося не на шутку глюка номер один. – Вот теперь расскажи мне, морда лягушачья, какой дар, какое пророчество и какого ... вы делаете на охраняемой территории.

Пришелец, изловчившись, сумел таки вырваться из захвата чоповца.

– О, узаснисый, я забыл рассказать тебе о пророчестве.

Оставшийся целым глаз пришельца наполнился такой печалью, что Гвоздюкову стало неловко.

– Это печальная история, о узаснисый. Один славный кварканье из рода Забелени, ой ...

Удар посохом глюком номер три прервал рассказ глюка номер один.

– Бофан, ты фсё перепутал, – наконец подал голос пришелец-старик.

– Тогда сам и рассказывай, – обиженно проверещал глюк номер один.

– Сначала предстафь меня, – уголками синих губ прошептал старик.

Глюк номер один престал чесать шишку на голове, принял величественную позу, наверное, чтобы соответствовать моменту.

– О, узасаюсий, позволь мне представить главного толкователя пророчеств в насей империи – Наимудресего Скакина.

– Не Скакина, а Жкакина, бестолочь, – недовольно пробурчал глюк номер три. – Фсё, фсё приходится делать самому.

– Ф нашей империи три тысячи лет назад жил феликий предсказатель, – начал издалека пришелец, – зфали его Фаркуданус ...

– А меня, меня почему не предштавили? – заверещала, внезапно ожившая, глюк номер два. – Я что не шашлужила.

Пришелица капризно надула губы и демонстративно отвернулась.

"Как всё же на мою бывшую похожа", – в который раз подумал Гвоздюков, бросив взгляд на глюк номер два.

– Простите, Миледи, – ударив копытцем, произнёс глюк номер два и отвесил поклон своей зелёной подружке. – О, узаснисый, представляю вам саму красоту, соседсую на землю, ту, перед которой дазе солнце тускнеет – Великолепную Карлысу.

Закончив рассыпать комплементы, глюк номер один, в ритме вальса приблизился к своей подружке и облобызал её руку.

От вида слизи, оставшейся на зелёной кожице Карлысы, Сержа начало подташнивать.

– Эх, молодёжь, молодёжь, им фсё бы слизью обмениваться, – осуждающе произнёс Жкакин, а затем продолжил.

– Фаркуданус остафил после себя несколько пророчестф, но самое глафное из них – седьмое. Ф нем гофорится, что страж из иномирья по...

Договорить старик не успел – в начале он побледнел, а затем и вовсе растаял в воздухе, вслед за ним растаяли и другие пришельцы.

– Эй-эй-эй, дефектные, вы куда? – подала голос рация. – Надо же, на самом интересном остановились.

Гвоздюков стоял и глупо хлопал глазками.

– Ну, что стоишь, как неприкаянный? – говорливая рация переключилась с пришельцев на чоповца.

– Ты это мне? – уставившись на средство связи, удивлённо произнёс Гвоздюков.

– Ты это мне? – передразнила рация чоповца.

Прорези для динамика, в корпусе рации сложились вмести и превратились в подобие губ.

– Делать что будем? – поинтересовалась рация.

– В смысле? – не понял Серж.

– Во всех смыслах, – начала раздражаться рация.

– А у тебя губы, – неожиданно произнёс чоповец и попытался тыкнуть пальцем в образовавшиеся у средства связи губы.

– Но-но-но, не надо распускать руки! У тебя тоже губищи немаленькие, но я же в них не тыкаю антенной, и вообще, не заговаривай мне зубы.

– Как это?

– Гвоздюков, ты мне мозг взрываешь, – огрызнулась рация.

– У тебя мозги есть? – ещё сильнее удивился Серж.

– А....а! – завопила рация, да так, что динамики захрипели. – Ты, правда, дебил или прикидываешься?

– А что я такого сказал?

– Я, между прочим, женщина, – кокетливо произнесла рация, – а ты такие вопросы задаёшь.

– Женщина, – на всякий случай согласился Гвоздюков, у нервно задёргалась щека.

Серж закрыл глаза, набрал полные лёгкие воздуха, чуть задержал дыхание, а затем резко выдохнул.

" Успокоиться мне надо, успокоиться", – подумал он и повторил дыхательную гимнастику.

Гвоздюков чувствовал, что находится на гране нервного срыва: с начала были пришельцы, потом – рация, к всему прочему заявляющая, что она женщина. Мозг чоповца закипал.

" Вот тебе и здравствуй, ж... новый год", – тяжело вздохнув, подумал Серж.

– О, дефектные вернулись, – возглас рации оторвал Гвоздюкова от мрачных мыслей.

Серж открыл глаза и увидел, что количество глюков увеличилось ровно на одного

– О господи, за что же мне всё это, – простонал чоповец.

– За всё, – радостно заявил глюк номер один и выставил грудь.

– Вот, – пришелец ткнул пальцем в блестящую блямбу, очень напоминающую пивную крышку, – орден почетного кварказябра.

Мне вручили его за то, что я насёл вас.

Казалось, ещё немножко и эта жаба на козьих ножках вот-вот взорвётся, раздуваясь от собственной значимости.

– Вам от меня чего надо? – жалостливо взвыл Гвоздюков, подергивая щекой.

– Узасаюсий, портал скоро закроется, а обряд есё не начат, – заявил пришелец.

– Какой?

– Свадебный, великолепная Карлыса согласна стать васей зеной, – ответил глюк номер один, и печально вздохнул, из его глаза скатилась слезинка.

– Нифига себе, – мигнув экраном, прошипела рация.

– Что? – Гвоздюков не мог поверить своим ушам.

– Вот так, набедокурил – теперь отвечай, – пояснила рация.

– Эх, и почему так, – печально произнесло говорливое средство связи, – кому-то – всё, а кому-то – ничего.

– Что ты несёшь! – заорал Серж и шмякнул рацию об землю.

– Ой, люди добрые, помогите, убивают, – запричитала рация.

– Никто тебя не убивает, только в начале думай, что говоришь, – примирительно произнес чоповец, испугавшись за сохранность казённого имущества.

– Мне нечем думать, у меня же мозгов нет, – фыркнула рация.

– Ну, да, я забыл, ты – женщина, – не удержался от колкости Серж.

– Ты, ты – бесчувственный чурбан, – всхлипнула рация и замолчала.

– О, узаснесый, просу просения, что прерываю васу беседу с столь дивной скатулкой, но портал не стёт, да и великолепная Кралыса, – пришелец опять печально вздохнул, – мосет оскорбиться.

– Да и пусть, – буркнул Серж, у которого от всех этих разговоров и разборок голова кругом шла.

– Нельзя отказываться, дар долзен быть свадебным, иначе он не обретёт силу. Так говориться в пророчестве! – вытаращив свои жабьи глаза, завопил глюк номер один.

– Да пошёл ты со своим даром, – отмахнулся от пришельца Гвоздюков.

– Нет, узаснесый, дар – твой, невеста – наса, – покачал головой глюк номер один.

– Какой дар, какой дар! – заревел вышедший из себя чоповец.

Он взял за грудки пришельца и стал его трясти, как грушу.

Пришелец сделал знак, и Жкакин поднёс длинный саквояж из тёмного материала, поставил его на спину, ставшего на четвереньки глюка номер один и, щёлкнув замками, бережно открыл крышку.

Внутри лежало спецсредство, за которое, между прочем, чоповец расписывался, принимая дежурство – Серж узнал её по белому пятну на рукоятке.

– Так вы ещё и дубинку спёрли! – ещё больше разозлился Гвоздюков. – Да я вас...!

Чоповец, судорожно глотая воздух, никак не мог определиться с методом уничтожения подлых пришельцев, так подставившего его.

– Да пошли вы со своей невестой, свадьбой, обрядами и империей в ж...у! – закричал Серж и пнул глюк номер один, да так, что тот опять улетел в репейник.

– О нет! – вскрикнула Карлыса и упала на землю.

" Припадочная", – фыркнул чоповец.

– Достопочтимый стлаж, вы не можете отказаться, – сделав шаг навстречу Гвоздюкову, произнёс вновь прибывший пришелец.

– Да кто ты такой, чтобы мне указывать! – прорычал Серж и хотел было вмазать ногой по наглому пришельцу, но то ловко сумел увернуться.

– Я – Амолукус, главный церемониймейстер, и на пол ставки верховный жрец, пока его светлейшество на больничном, – представился незваный гость.

– Не убедил, – зло усмехнулся чоповец и ударил с правой ноги.

На этот раз удар достиг цели, и главный церемониймейстер улетел в те же заросли, куда минуту Гвоздюков отправил глюк номер один.

– Ну, кто следующий? – рассмеялся Серж, довольно потирая руки.

– И я-я! – завизжал Жкакин и одним движением сбросил с себя халат, заодно и бороду, которая оказалась приклеенной.

– Ух, ты! – удивлённо воскликнул чоповец, когда увидел тельняшку на теле Жкакина.

– Где служил? – поинтересовался Гвоздюков.

– В ВЖВ, – с гордостью ответил пришелец и показал плечо, на котором среди пупырышек и бородавок светились три буквы.

– А я в ВДВ, – произнёс Серж, а затем расстегнул куртку и оголил плечо с изображением десандского герба.

А вот о том, что он два года провёл в котельной, Гвоздюков тактично умолчал.

– Братан! – радостно воскликнул пришелец.

– Братуха! – ответил Серж, и ветераны войск специального назначения обнялись, буд-то они вмести стоптали не одну пару солдатских сапог.

– Слушай, это дело надо отметить, не каждый день фстречаешь братана в другом мире,– отстранившись, произнёс Жкакин.

– Не спорю – надо, но здесь облом, – чоповец сокрушённо развёл руками. – Я на дежурстве, заметят, что ушёл – выгонят.

– Нет проблем.

Пришелец высунул синий язык, хлопнул в ладоши, и в следующую секунду, как по волшебству, растворился в воздухе.

– Обаньки, опять начинается, – печально вздохнул Серж, посчитав, что ему опять всё пригрезилось.

Но, словно опровергая его сомнения, из зарослей репейника появилась рожа глюка номер один.

– О Рамано! – раздался возглас Карлысы.

Мимо Гвоздюкова пронеслась зелёная фурия – она сбила

пришелица с ног, который, как оказалось, носил вполне человеческое имя, и, взобравшись на него, принялась покрывать его поцелуями. Чавкавший звук, сопровождавший страстные лобзания, вновь вызвали у Сержа приступ тошноты, но его спасло появление Жкакина.

– Оба, – произнёс появившийся пришелец, и отработанным движением руки вытащил из-за спины внушительных размеров бутыль с жидкостью сине-мутного цвета. – Стаканы есть?

– Я на дежурстве, – попытался отказаться Гвоздюков.

– Да брось ты, один раз жифём.

– Не подавайся на провокации! – завопила рация, – это же потенциальный противник.

– Кто это? – спросил пришелец, на всякий случай спрятавшись за Гвоздюковым.

– Раньше была рацией...,

– Как это была! – возмутилось средство связи. – Была, есть и буду!

– Но как вы появились, начала утверждать, что она – женщина, – не обращая внимание на слова рации, закончил свою мысль Гвоздюков.

– Фсё ясно, – улыбнулся пришелец, – это из-за портала, он фсегда так на технику дейстфует. Мы поэтому от неё отказались. Ну, как там насчёт стаканоф?

– А, ладно, – подался искушению чоповец, – только я тебя умаляю, давай за бокс отойдём, там камера не достанет.

– Понял, – произнёс Жкакин и стал собирать разбросанные вещи.

Серж забежал в вагончик, взял с полки две кружки, а также помятый одноразовый стаканчик, на всякий случай, а затем направился к выходу; возле мусорного ведра он остановился и вытащил оттуда выброшенные продукты.

– Сам выкинул, сам и возьму, закусывать-то чем-то надо, – оправдываясь перед собой, буркнул чоповец и вышел из вагончика.

Завернув за угол бокса, Гвоздюков увидел, что тут уже всё готово: на неизвестно откуда появившейся скатерти лежали диковинные фрукты, запечённая ножка, очень смахивающая на куриную, и квашеная капуста.

– Откуда всё? – спросил удивлённый чоповец, скромно положив на краешек скатерти свои продукты.

– Ты что, забыл? – пришелец высунул язык и хотел было хлопнуть в ладоши.

– Вспомнил, – успел остановить его Серж. – А почему без тарелок?

– А, – раздосадовано махнул рукой Жкакин. – Император наш наложил фето на перемещение посуды через порталы. Народец наш склонен к этому делу, – пришелец щёлкнул по горлу, – пешком ходить разучились, фсё больше через порталы, фот государь и наложил фето.

– Как же ты умудрился бутылку пронести, – поинтересовался Серж.

– Так здесь затронуты государстфенные интересы, – рассмеялся Жкакин.

– Вот и тост, – ставя кружки на скатерть, произнёс чоповец.

– Прафильно, чего фремя терять, – подержал Гвоздюкова пришелец и разлил мутную жидкость по кружкам.

– Ну, что вздрогнули.

– Поехали.

Новоявленные друзья синхронно опрокинули содержимое кружек в рот.

Иномирное пойло оказалось на вкус смесью коньячного спирта, лимонной кислоты и хозяйственного мыла. Серж, правда, никогда не смешивал эти продукта, но именно такая ассоциация всплыла в мозгу, когда выпитое, обжигая пищевод, скатилось вниз.

– Что это? – спросил Гвоздюков, когда смог вздохнуть.

– Душадёр, – ответил пришелец и откусил приличный кусок от ярко оранжевого фрукта.

– Подходит, – произнёс чоповец, вытирая выступившие слёзы.

Но как не удивительно, послевкусие от пойла пришельцев оказалось приятным, во рту растеклась мятная свежесть с привкусом ананаса. Голова закружилось, земля качнулась, но устояла на месте.

– Ну, как? – спросил Жкакин.

– Во! – чоповец поднял большой палец вверх.

– А то, – довольно усмехнулся пришелец, – сам делал. Ещё по одной?

– Давай, – согласился Серж, чувствуя, что масть пошла.

После второй кружки земля под Гвоздюковым, крутанувшись пару раз, замерла. Все проблемы мира отступили, душа требовала песни, но его опередили: рядом раздалось громкое, толи кваканье, толи вопли дерущихся мартовских котов. Борясь с земным притяжением, Серж повернул голову и увидел растянувшегося на земле пришельца, который орал во всё горло.

– Не надо, – жалостливо попросил чоповец.

– Почему? – не понял Жкакин.

– Ну-у, не надо, – заплетающимся языком выдавил из себя Гвоздюков.

– Хорошо, – согласился пришелец.

Они лежали на холодной земле – два представителя разных миров, чувствуя, как вся вселенная крутится, в прямом смысле, вокруг них.

– Брат, – подал голос Гвоздюков, когда кружение немного замедлило ход.

Начавший уже дремать Жкакин рывком поднял голову.

– Что, ик.

– Хочу тебя спросить.

– Ик, – пришелец несколько раз ударил себя в грудь, стараясь избавиться от икоты, – спрашифай.

– Откуда вы русский так знаете?

– А это магия, – Жкакин сел и подпёр руками падающую на грудь уродливую голову, – сожрёшь какую-нибудь гадость и фсё.

Руки пришельца разошлись, и его голова упёрлась в грудь. Через секунду раздался забористый храп.

– Брат, – не унимался Гвоздюков, – брат?

Но в ответ слышался только храп. Чоповец подлез к пришельцу и принялся его тормошить.

– Брат, брат, "что всё"?

– А? Что? Ты кто? – завопил Жкакин, не узнав чоповца.

– Это я.

– Кто я?

– Я – твой брат.

– Братишка, где ты так долго был? – зарыдал пришелец.

– Я здесь был, – произнёс Серж, еле ворочая языком. – Вот тут.

Гвоздюков хлопнул по земле кулаком.

Вдруг глаза пришельца и без того выпуклые стали ещё круглее.

– Ты не мой брат! – угрожающе зашипел он. – Куда ты дел моего брата?

– Да успокойся ты.

Чоповец откинул от себя, лезущего на него с кулаками пришельца.

– Вспоминай ВДВ, – напомнил он и показал татуировку.

– Братан, – расплылся в улыбке пришелец и полез обниматься.

– Всё, хватит, – пытаясь вырваться из объятий Жкакина, заорал Серж.

Вырвавшись, чоповец на карачках стал отползать, но пришелец не собирался сдаваться просто так – он схватил его за ногу и стал что-то выкрикивать на своём языке. Борьба за свободу и последующая попытка к бегству отрезвили обоих участников застолья.

– Брат, а ты мне так и не ответил "что всё"? – немного отдышавшись, напомнил о прерванном разговоре Гвоздюков.

– Ну..., – пришелец выдохнул, подбирая слова для ответа. – Фсё это, ну, ... когда фсё. Понял?

– Не-а, – мотнул головой чоповец.

– А о чём я говорил? – поинтересовался Жкакин.

– О магии, которую в рот и всё, – напомнил Серж.

Пришелец подозрительно посмотрел на Гвоздюкова, наверное, решая, сошёл его новый друг с ума или нет, но затем его осветила сияющая улыбка.

– Ты о зелье!

– Да, – кивнул головой чоповец.

– Так фсё просто: зелье принял и понимаешь фаш язык.

– А, ускоренный курс, – предположил Серж.

– Нет, не курс, как-то по-другому называется, не помню, – ответил Жкакин, разливая алкоголь по кружкам.

– А как оно действует?

– Язык щиплет, – скривился пришелец, словно зелье у него до сих пор оставалось на языке. – Думаешь, почему мы с дефектами разгофарифаем – побочный эффект.

– Ты так и не понял, каков принцип действия зелья? – продолжал допытываться Гвоздюков.

– А я откуда знаю, я – не маг и не колдун. Этим они занимаются, моё дело – предсказания. Ты, кстати, чего не хочешь жениться? Карлыса красифая.

– Я уже был женат на такой, – Серж печально вздохнул.

– И что? – не дождавшись продолжения, спросил пришелец.

– Что, что, взглядами на жизнь не сошлись.

– Быфает, – произнёс Жкакин.

– Слушай, а что вы здесь вообще делаете? – перевел разговор на другую тему чоповец.

– Дубинка тфоя нужна, – не стал скрывать правды пришелец.

– Зачем? – искренне удивился Гвоздюков.

– Да фсё из-за пророчестфа, ф нём гофорится: ужасный страж подарит сфоё орудие Р.Д. – 73 под инфентарным номером ┼ 9543, и оно спасёт империю, – пояснил Жкакин.

– Да э тоже моя дубинка, я за неё расписался и несу от..., – чоповец замолчал, прислушиваясь к бурлению в животе.

Серж закрыл рот ладонью и громко икнул, после чего продолжил:

– Ответственность, короче, что я буду с этого иметь?

– Что такое ты гофоришь, какая фыгота – империя гибнет! – возмутился пришелец.

В это время из высокой сухой травы показалась влюбленная парочка. Помятая одежда, застёгнутая абы как, говорила о том, что парочка времени зря не теряла.

– Я таки понимаю, шо меня хотят сделать дураком.

Не смотря на то, что чоповца прилично шатало, он почувствовал вкус наживы. В нём проснулась память предков в лице прадедушки Абрама, который наперекор родственникам взял себе в жёны Клавдию, дочь пасечника, а не еврейскую девушку из порядочной семьи.

– Вы посмотрите на них – они созданы друг для друга. Зачем им жизнь ломать? – Гвоздюков показал на Романо и Карлысу.

– А чего на них смотреть? Женишься, посадишь на кол, имеешь прафо, и другим урок будет. А то пофадились стафить сфои интересы фыше государстфенных, – произнёс Жкакин, окинув влюбленных мутным взглядом.

– Брат, ты не прав, – обиделся на пришельца Гвоздюков. – Здесь любовь, а ты на кол.

– Империя ф опасности, – пришелец вскочил, но организм такой нагрузки не выдержал, ноги подогнулись, и он со всего маху приземлился на зад.

– Фот фидишь, – сокрушённо вздохнул Жкакин, – а ты любофь.

– Стоп! – заорал Серж и стал медленно подниматься.

В начале он поднял пятую точку и в том же положении добрался до бокса, а затем, уже опираясь о стенку, принял вертикальное положение.

– У...у меня идея. Нехай женятся и размножаются, а я ...

Что он будет делать, чоповец сказать не успел – земля под Гвоздюков качнулась, и он упал, угодив лицом в кулёк с салатом.

– Что здесь происходит? – раздалось в наступившей тишине.

Серж поднял голову и оглянулся на голос: около забора стоял менеджер по охране. В его глазах сверкал огонь, губы свернулись трубочкой, ноздри раздувались, как у быка на красную тряпку.

– Кто это? – снимая с щеки Гвоздюкова нарезанный овощ фиолетового цвета с оранжевыми прожилками, поинтересовался пришелец.

– Начальство, – ответил Серж.

– Я спрашиваю: что здесь происходит? – делая ударение на каждом слове, повторил вопрос Бурдюков.

– Можно я его ударю? – не обращая внимание на менеджера, спросил Жкакин.

В его глазах было столько мольбы, что с языка чоповца едва не слетело согласие.

– Нельзя, – тяжело вздохнув, произнёс Гвоздюков.

– В последний раз спрашиваю: что здесь происходит? – в конце голос менеджера сорвался на визг.

– Свадьба, – наконец ответил Серж. – Вот друзья пришли, решили отметить.

– Собирайтесь, сейчас вызову замену. Считайте, что вы уже уволены, напишите докладную и сегодня же мне положите на ...

– Брат, отдай мне его! – разрывая на себе тельняшку, заорал Жкакин.

– Подожди брат, сейчас всё решим, – удерживая рвущегося в бой побратима, произнёс чоповец.

– А вы, Анатолий Ильич, ай...я...яй, нельзя моих друзей обижать.

– Держи меня крепче или я из него фарш сделаю! – продолжал орать разошедшийся не на шутку пришелец.

– Вот видите, Анатолий Иванович, что вы сделали, а у них работа нервная, им империю спасать надо, – осуждающе покачал головой Серж. – Да и свадьбу, зачем портить.

– Какая свадьба на охраняемом объекте! – закричал взбешенный менеджер по охране.

– Вот, ик, – чоповец поднял указательный палец, – вот мы и добрались до сути вопроса.

– Костя! – не дослушав, завопил Бурдюков.

– Да, Анатолий Иванович.

Из-за угла ограждения появилась физиономия водителя.

– Вызывай старшего, пусть пришлёт замену на десятый пост! – приказал Менеджер.

– Слушаюсь, – произнёс водитель и скрылся из поля зрения.

– Ну, щас начнётся, – вздохнул Гвоздюков и посмотрел на Жкакина, – А, наливай, что нам терять.

– Понял, – ответил пришелец и потянулся за бутылкой.

– Отставить! – завопил менеджер.

Он покраснел от возмущения, казалось, ещё немного, и последует взрыв.

– Почему? – в разговор вступила Карлыса, которая, наконец-то, привела себя в божеский вид.

Она повернулась к Бурдюкову, и в этот миг между ними пролетела искра, что там искра – между ними сверкнула молния, заставляя всех находящихся рядом закрыть глаза.

– Я ослеп! – испугано запричитал Жкакин.

– Я тоже ничего не вижу, – констатировал Гвоздюков.

– Любимая, где ты? – жалобно запищал Романо.

Через несколько секунд, зрение ко всем начало возвращаться. Первым это почувствовал чоповец.

– Фу, отпустило, – выдохнул он и вытер со лба выступивший пот. – Я же думал – всё, траванулся.

– Что случилось? – простонал пришелец, протирая слезившиеся глаза.

– Не знаю, вроде как молния бабахнула, – пожал плечами Серж.

– А этот где? – поинтересовался Жкакин.

– Кто? – не понял Гвоздюков.

– Ну, этот, который орал.

– Вон стоит, как заколдованный, – Серж махнул рукой в сторону забора.

– А что с ним?

– А я знаю? Вылупился на красавицу вашу, вон стоит, ртом воздух глотает.

– Карлыса – она такая. Тот, кто фидит её ф первый раз – дар речи теряет, – произнёс пришелец, пытаясь нащупать бутылку.

Когда Бурдюков увидел королеву из своего сна, молния сверкнула в его мозгу, заставляя забыть всё, что было в его жизни. Её большие оранжевые глаза, казалось, смотрели в самую душу, и даже раздвоенный язык, на одно мгновение вылетевший из большого рта красавицы, чтобы сбить муху, не испортил впечатления – она для него была прекрасней всех женщин на свете.

Только стоило Карлысе увидеть стоящего у сетки забора аборигена, как её сердце забились с такой скоростью, что потемнело в глазах. Его пухлые губы, большие с румянцем щёки и выпирающий живот разжёг вулкан страсти.

– Анатолий Иванович, рация отказывается передавать сообщение! – испуганно доложил прибежавший водитель.

– Как отказывается? – автоматически спросил Бурдюков.

– Говорит: не буду передавать и всё, – пояснил водитель.

У наблюдавшего за менеджером чоповца в кармане завибрировала рация.

– Чего тебе? – спросил он.

– Вот так всегда, стараешься, стараешься и никакой благодарности, – обиженно прошипело средство связи.

– Так это твоих рук дело?

– Да, мы в отличие от некоторых своих в беде не бросаем.

Бурдюков с большой неохотой оторвал взгляд от Карлысы и зло зыркнув глазами на водителя.

– Ну, не хочет передавать и не надо.

– А мне что делать? – поинтересовался Костя.

– Сядь в машину и жди! – рыкнул Бурдюков, злясь на то, что его отрывают от созерцания любви всей жизни.

Избавившись от водителя, менеджер по охране вновь уставился на пришелицу – та, пока Бурдюков разговаривал, успела причесаться, найти цветок и даже пару раз ударить себя по губам, увеличивая объем.

Сердце Гвоздюкова не выдержало страданий начальства, тоже человек, как-никак.

– Иванович, ты так и будешь там стоять, заходи, присоединяйся – у нас свадьба, да и новый год на носу.

– Неудобно вот так, без подарка, – смутился менеджер. – Да и не положено.

– Да брось, всё равно меня уволишь, – продолжал настаивать чоповец, чувствуя, что начальство отказывается только для отвода глаз.

– Уволю, – тяжело вздохнув, согласился Бурдюков, – но всё равно, не могу.

– А ешли я ваш попрашу, – кокетливо произнесла Карлыса и стрельнула глазками.

От этого выстрела лысая макушка менеджера покраснела, как помидор.

– Ну, если дама просит, то можно, – согласился Бурдюков, рисуя носком туфли фигуры по земле.

– Давай, иди быстрей, выпьем за здоровье молодых, – поторопил начальство Серж.

– Миледи, что это было? – став в позу оскорблённого достоинства, произнёс Романо. – Вы ведете себя, как уличная девка! Не забывайте, вы – моя невеста.

– Этого момента уже нет, – фыркнула Карлыса и демонстративно отвернулась.

– М...да, ну и нравы у вас, – рассмеялся Гвоздюков.

– Чего радуешься? – не понял весёлого настроения побратима Жкакин.

– А чего плакать?

– Это с какой стороны посмотреть, – произнёс пришелец и загадочно посмотрел на чоповца.

– Что ты имеешь в виду? – почувствовав подвох, поинтересовался Серж.

– Из женихоф только ты остался.

– Постой, мы же договорились, – Гвоздюков чуть не упал от такой новости.

– Когда это было, – философски изрёк Жкакин.

– Пять минут назад, – не сдавался чоповец.

– Империя ф опасности, – напомнил пришелец.

– Я не хочу, я был уже женат, и она так напоминает мою жену.

Стук, донёсшийся со стороны ворот, прервал дружескую беседу побратимов.

– Пойду, открою начальству, – сказал Серж и, шатаясь из стороны в сторону, направился по тропинке, натоптанной ногами охранников за многие часы их нелёгкой службы.

Пока Гвоздюков отсутствовал, Жвакин успел разлить остатки пойла и придать салатам более съедобный вид, вынув из них попавшие камешки, отдельные травинки и набежавших жучков.

Через мину появился чоповец в сопровождение оробевшего Бурдюкова.

– Вот, друзья, позвольте представить моего начальника, короче, можете его звать Антоха, – хлопнув по плечу менеджера, закончил Серж.

– Не забывайтесь, – попытался возмутиться Бурдюков, но на него уже никто, кроме Карлысы не обращал внимание.

– Карлыса, – представилась пришелица, протянув менеджеру руку-лапку.

– Тоша, – краснея и опуская глаза, представился Бурдюков.

Пока менеджер и Карлыса строили друг другу глазки, держась за руки, между побратимами разгорался спор.

– Я на эту фигню не подписывался. С кого ляна я буду жениться, она что, дочь Рокфеллера? – возмущался чоповец.

– Ты мне брат или не брат, – упрекал пришелец.

– Брат, и поэтому ты должен меня понять. Нет резона мне жениться, – парировал Серж.

– Если не ты, то кто же, кто же, если не ты, – неожиданно выдал Жкакин.

– Чего вы мне голову морочите, нужна вам дубинка – берите, а зачем охомутать хотите, – разозлился Серж.

Он схватил наполненную кружку и залпом её выпил.

– Нельзя, ик, пророчесфо, – помахал пришелец зелёным пальцем перед Гвоздюковым, – Было бы так фсё просто, фзяли и спрашифать не стали. Пророчестфо, как инструкция – глупо, но фыполнять надо.