355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Горохов » Точка перехода (СИ) » Текст книги (страница 14)
Точка перехода (СИ)
  • Текст добавлен: 12 мая 2017, 00:00

Текст книги "Точка перехода (СИ)"


Автор книги: Александр Горохов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Наконец-то увидели, что слова о строительстве железной дороги в Береговой – не просто разговоры. Пару раз нам попадались участки, где на железнодорожной насыпи ковырялись под охраной конвоиров местные каторжники. Как и везде на Новой Земле, в ПРА на самых трудоёмких и опасных работах используется труд осуждённых. А вы думали, что Новый Мир – этакий рукотворный рай, где нет ни воров, ни жуликов, ни убийц? Бывает, и дорожных грабителей не всегда в расход пускают или на ближайшем суку вздёргивают. В Новой России для строительства "чугунки" используют и пленных, захваченных в позапрошлогодней войне и в ходе ликвидации набегов из-за Амазонки. Чуть погодя увидели и рельсоукладочный поезд, работающий даже несмотря на выходной. Как нам рассказывали в Береговом, укладка рельсов и вовсе круглосуточно организована: стратегический объект особой важности! Хотя ширина насыпи позволяет сразу класть две колеи, но ради скорейшего пуска дороги пока ограничились одноколейкой. Будут средства и потребности – вторую колею бросить не проблема!

Чем дальше от побережья, тем обстановка на дороге спокойнее. Армейцы своё дело знают, и для контроля своей территории от бандитов из-за реки используют не только моторизированны патрули, но и авиацию. Мы даже видели "кукурузник" Ан-2, протарахтевший западнее дороги, которые обычно используются для воздушного наблюдения и, если надо, разгрома небольших банд. Не знаю, как здесь модернизируют эти самолётики, разработанные в 1947 году, но на Старой Земле на них можно было штатно подвесить 250-килограммовую авиабомбу или два блока с неуправляемыми авиационными ракетами. Не говоря уже о пулемётах в дверных проёмах, использовавшихся ещё во времена войны во Вьетнаме.

Пункт Постоянной Дислокации Русской Армии начали строить в позапрошлом году, по окончании боёв возле Берегового. На мой взгляд, это классический военный городок, какой мне доводилось видеть в соседнем с Миассом Чебаркуле, где минимум с 1930-х и до ельцинских «реформ» базировалась учебная дивизия, а в начале 90-х – выведенная из Германии танковая. Тот же забор вокруг всей территории, то же деление на «гражданский» сектор и непосредственно военные объекты, те же склады и полигоны, примыкающие к военному городку. С различными КПП, чтобы всякие штатские не шлялись там, где им делать нечего. Впрочем, даже в гражданский сектор такого «закрытого административного территориального образования» хрен проедешь без соответствующего пропуска!

Собственно, нам и не надо было туда, поскольку ехали мы в Демидовск. Поэтому очень удивились, когда военный патруль, дежуривший неподалёку от КПП, остановил нашу мини-колонну. Я уже приготовился привычно демонстрировать наши АйДи, но сержант заговорил о другом.

– Ребята, далеко едете?

– В Демидовск.

– Слушайте, не подбросите бойца до города? Классный парень, недавно героически отличился при разгроме банды на Северной Дороге. Собрался любимой девушке предложение сделать, да на автобус опоздал. Надо помочь, святое же дело!

– Да не вопрос! Место есть, подвезём!

– Олег, давай! – крикнул сержант, подзывая бойца.

Солдатик выскочил из-за "бэтра" и встал, как вкопанный, разглядев через лобовое стекло нас с Наташей.

– Бли-и-ин! Да это же... – только и успела промолвить жена, а я уже, выскочив из-за руля, мчался навстречу Чивилёву.

– Так вы ещё и знакомы?! – удивился сержант, глядя на наши обнималки и похлопывания друг друга по спине.

– Не просто знакомы! Мы вместе с Базы "Россия" ехали, а потом Николай нас с Сашкой не раз выручал в Порто-Франко! Я бы сказал, жизнью мы ему обязаны!

– Кстати, а Олесь где?

– В Береговой укатил, к своей ненаглядной! Пока здоровье после ранения поправляет, там собрался торчать. Только ты его больше не вздумай Олесем называть: порвёт, как Тузик тапки!

Чудны дела твои, Господи!

– К Сауле, что ли?

– Блин, ты тоже знал? Одного меня, как лоха последнего, уже здесь перед фактом поставили!

– Можно подумать, ты ему сразу про свою Татьяну всё сразу же рассказал! К ней, что ли едешь?

– К ней! – счастливо улыбнулся Олег.

– А что, Сашкина рана так плохо заживает?

– Да нет. С ногой у него всё в порядке. Это ему уже на Северной дороге руку осколком зацепило.

Мы, в конце концов, тронулись в путь.

– А "бардак" ваш где?

Парень вздохнул.

– Нет больше "бардака"! Бандиты под Аламо сожгли гранатомётом. Есть там такое место, Угол называется. Наша колонна нарвалась на большую банду, бой был серьёзный. Там нам и всадили гранату прямо в моторный отсек. Машина наша горит, а мы с Сашкой из пулемётов отстреливаемся... Славно повоевали! Но "кабриолету" каюк пришёл.

Из рассказа Олега и последующих разговоров с людьми, картина складывалась следующая: многочисленная банда, в которую объединились латиносы, чеченцы, неизвестно какими путями просочившиеся на север Техаса, и разная новоземельская шваль, решила ограбить крупный караван, шедший под охраной бронегруппы Русской Армии. Кроме переселенцев, в составе колонны шли и грузовики с оборудованием для заводов Демидовска. Заранее заложенным фугасом уничтожили передовое охранение, а крупнокалиберным пулемётом разнесли БРДМ, шедшую в арьергарде, чем заблокировали колонну. Ну, а дальше пошли в атаку на сам караван.

Олегу удалось съехать с дороги, проходившей в этом месте по небольшой насыпи, но вскоре очередью из крупнокалиберного пулемёта в хлам разнесло колесо, и их машина превратилась в неподвижную огневую точку, а сам Чивилёв тоже встал к пулемёту. В условиях невозможности маневрировать, ДШК и СГМ "кабриолета" бывших унсовцев очень помогли конвойным, не позволяя бандитам приблизиться к колонне на самом острие атаки. Тогда какой-то шустрый бандит и всадил им в бок гранату из РПГ.

Будь на "бардаке" крыша, обоих убило бы давлением мгновенно прожёгшей броню кумулятивной струи. А так ребята лишь на несколько секунд прекратили огонь, чтобы очухаться после взрыва гранаты. Но скоро закончились патроны к ДШК, и пламя из моторного отсека стало мешать огню из СГМ. Едва парни успели выскочить из машины, как её накрыло очередью из автоматического гранатомёта. Тогда-то Сашку и ранило осколком.

Поскольку из машины удалось прихватить лишь по паре магазинов к автоматам, отстреливаться от наседающих бандитов долго не удалось. Когда патроны кончились, их скрутили и, прикрываясь их же горящей БРДМ, уволокли к джипам нападавших. Но тут остатки бронетехники колонны рванули в контратаку, и джип, в багажник которого забросили связанных парней, подбили. Остатки банды успели смыться, а Чивилёва с Онищенко освободили.

– Я не понимаю, Колька, за что все так не любят украинцев? Когда нас приволокли связанными к машинам, захватившим нас латиносам пришлось отбиваться от какого-то чеченца, едва не пристрелившего нас за то, что у нас на рукавах были нашивки УНСО.

– А ты не забыл, что в Абхазии УНСО воевала против чеченских отрядов?

– Но потом же вместе воевали в Чечне. Правда, как рассказывали пацаны, абреки их за людей не считали и обычно посылали на верную смерть.

– Может, потому что представляют русских и украинцев одним народом, а предателей своего народа на Кавказе действительно за людей не считают?

– Предателями своего народа... – задумчиво произнёс Олег. – Наверное, Николай, ты прав. Ну, какие из нас с Сашкой хохлы? Мы же русские до мозга костей! Да и эти придурки, что орут "Слава Украине" и "Бандера герой", стоит им квакнуть горилки, начинают горланить: "Батяня комбат. За нами Россия, Москва и Арбат". Даже нас с тобой возьмём. Что нам с тобой делить? Сколько мы знакомы, ни разу от тебя никакой подлянки не видели, зато ты нас постоянно из какой-нибудь задницы вытаскивал.

– Да нет, была одна подлянка. Когда я вас на ферму к Трушу заслал, зная, что он вам рыло начистит! – захохотали мы с Натальей, вспоминая эту историю.

– Вот собака! Так ты был в курсе, что он националистов ненавидит?

– В курсе. Но вы бы иначе просто не поняли, что ваша УССД здесь на хер никому не нужна! Только битиё определяет сознание!

– И в этом ты, к сожалению, тоже прав! У меня, пожалуй, именно после поездки к Трушу впервые сомнения возникли в том, правильной ли мы идеологии придерживаемся. Наверное, если бы не ты, то нас с Сашкой уже давно где-нибудь в саванне свиньи сожрали. Дураки здесь долго не живут, а мы с этой гнилой национальной идеей были не просто дураками, а полными идиотами.

– А когда же у вас окончательно мозги на место встали? – задала вопрос Наташа.

– Ну, Сашка уже давно порыкивал, когда я про националистические идеалы разговор заводил. А у меня, скорее всего, после боя под Аламо. Там же в банде всякой твари по паре было. Был и один чубатый, как Сашка в первые недели пребывания здесь. И эта мразь, когда чеченец рвался нас пристрелить, просто стоял и мерзко ухмылялся. Я попробовал с ним по-украински заговорить, а он плюнул на землю, буркнул что-то про москальских выблядков, и ушёл. На всю жизнь запомню его морду с резанным шрамом на челюсти слева! А солдаты Русской Армии, видевшие, что нас бандиты уволокли, рванулись в контратаку, рискуя последней техникой, чтобы отбить. Потом, когда мы уже сюда подъезжали, один из них проболтался: всю дорогу ждали от нас какой-нибудь гадости из-за этих чёртовых унсовских шевронов. Но когда мы влезли в бойню и, по сути, основной удар на себя приняли, просто уже не смогли нас бросить. Хотя свои звиздюлины при разборе полётов оба командира экипажа от начальства огребли за нарушение приказа не подставляться и беречь технику. А один пацан, пока нас освобождали, погиб, и двое ранения получили. Вот так-то! Разве после этого мы с Сашкой могли ради какой-то херни с самостийностью от самих себя, выдуманной досужими мозгоё...ами почти сто лет назад, отказаться от приглашения служить в Русской Армии вместе с мужиками, рисковавшими ради нас своей жизнью?

Контракты на службу в лёгкой пехоте, сопровождавшей конвои, парни подписали, как только прибыли в Демидовск и оформили подданство Протектората Русской Армии. Чивилёва, дав отдохнуть после путешествия и разыскать свою подругу, отправили в ППД проходить "курс молодого бойца", а Онищенко сразу же выписали отпуск для излечения. Зачислив его на службу, в порядке исключения, с наличием ранения, учитывая боевые заслуги при сопровождении колонны.

Если бы знали, что Александр в Береговом, обязательно попытались бы его разыскать!

– Да нормально всё у него будет! – уверенно заявил Олег. – Он, пожалуй, на службу женатым вернётся. Его Сауле ребёнка ждёт, она ему об этом сразу по приезду сказала. Вот прикол будет, если к следующему сезону мы оба папочками заделаемся!

– А что, у тебя тоже... имеются основания так считать? – поинтересовалась жена.

– Не знаю ещё. Танюха как раз на этой неделе собиралась к гинекологу идти. Но когда я от неё на ППД уезжал, как-то странно на запахи реагировала. Может, и правда ребёнок будет?

– Не боишься?

– А чего это я должен бояться того, что у нас с любимой женщиной дети пойдут? – счастливо засмеялся Олежка. – Коль, если тебе труда не составит, забрось меня вон на ту улицу!

Протекторат Русской Армии, Демидовск, 19 год, 3 месяц, 36 день, понедельник, 22:45

С самого утра понедельника соваться в присутственные места – гиблое дело, поскольку все либо сидят на планёрках, совещаниях и прочих раздачах звиздюлин, либо бегают, как ошпаренные, ликвидируя последствия этих нагоняев. Поэтому мы и направились в здание, исполнявшее в Демидовске функцию правительственного, после полудня. Нужно было закрыть пару вопросов, решение о которых принималось только на самом верху.

Я не зря в дороге из Берегового мозги сушил. Посоветовавшись вечером в гостинице с Дедом и Наташей, полностью одобрившими мою идею, я окончательно убедился в том, что производство фанеры из железного граба на собственном заводике может оказаться весьма востребованным. Материал, судя по тому, что я вынюхал об исходном сырье, должен получиться просто суперский! Не очень толстые листы, изготовленные на основе пропитки из бакелитового лака, вполне должны держать пулю калибром 7,62. Применение бакелитового лака, все компоненты для которого производились на Нефтехиме в Береговом, делало такую фанеру влагостойкой, не портящейся даже в морской воде. А ещё – следовало договориться о постройке из граба судёнышка на верфях Берегового. И это было самым сложным, поскольку судостроительными заказами верфи были обеспечены под завязку.

В "доме правительства" нас гоняли по кабинетам недолго, честно объяснив, что такое решает только Аверьянов. И рассказали, как пройти в его приёмную. Но в кабинет этого отца-основателя ПРА мы не успели попасть. Пока мы объясняли секретарю, с какими вопросами пожаловали, в приёмную быстро и решительно вошёл невысокий старый человек с очень волевым лицом, сопровождаемый двумя мордоворотами, одного взгляда на которых было достаточно, чтобы догадаться об их профессии. Вошёл и... сбился с шага, поглядев на нас. Его рука непроизвольно коснулась небольшого шрама над правой бровью, ближе к виску.

– А это кто такие? – недовольно буркнул он секретарю.

– Ты правильно вспомнил, Демид! – усмехнувшись, опередил секретаря с ответом Иван Андреевич и подчёркнуто повторил непроизвольное движение вошедшего. – Я это! Я! Вместе с внуком того самого бойца, который бинтовал тебе доставшуюся от меня памятку. Ты его, кажется, как Колуна знаешь по месту вашей совместной отсидки. Дрогнула у меня тогда рука, не стал в тебя, молодого и бестолкового, стрелять. А вот отметину на башке от рукоятки своего ТТ пришлось оставить, чтобы ты прыти поубавил.

Демидов смотрел то на Деда, то на меня, как на приведения.

– Данила-мастер?

– Ага! Так вы, "спецконтингент", меня называли...

– Живой, всё-таки, морда краснопёрая! А я-то надеялся, что тебя уже давно черви схарчили! – пришёл в себя и перешёл на ироничный тон здешний царь и бог. – Ты к Аверьяну, что ли? Подождёт Аверьян! Заходи, раз на огонёк заглянул.

Он повернулся к подобравшимся охранникам.

– А вам делать нечего при встрече двух старых друзей! Ты, Колунёнок, тоже обожди! – бросил он мне. – И чтоб никого не вздумали обижать! А то, ишь, в стойку уже встали!

Последние слова опять касались охраны и, возможно, секретаря, фигура и взгляд которого тоже наводили на мысль, что мужик, если надо, прострелит лобешник любому, не задумавшись ни на секунду.

Дверь в кабинет захлопнулась за двумя удивившими меня стариками, и секретарь жестом предложил нам с Наташей присесть.

– Я вызову, когда понадобитесь! – буркнул он охранникам, и те удалились в коридор. – Кофе будете с сахаром или без?

Секретарь отфутболил уже с десяток посетителей, кое-кому из которых было назначено время визита, а Демидов с Иваном Андреевичем всё сидели за закрытыми дверями. Наконец, селектор хрюкнул, и дребезжащий голос "хозяина" ПРА скомандовал:

– Пусть Аверьян зайдёт!

Спустя пару минут из кабинета напротив вслед за посетителем вышел не менее старый мужчина и, не глядя на нас, прошёл в закрытую для всех других дверь. Минут через пятнадцать дверь приоткрылась, и до нас донеслась последняя реплика Демидова:

– Да по мне – хоть роди! Я тебе сказал, что это важнее! А ты уж думай, как всё разрулить!

– Заходите! – кивнул нам с Наташей Аверьянов. – А потом ко мне загляните.

На столе руководителя Протектората Русской Армии, обыкновенном Т-образном офисном столе для заседаний, стояла початая бутылка армянского коньяка, а раскрасневшиеся лица двух дедов говорили, что пара рюмок возле неё красуются отнюдь не ради интерьера.

– В общем, так, Колунёнок. Заводик твой мы тебе поможем выписать из-за ленточки. И даже частично оплатим. Процентов сорок. Плюс на себя берём строительство производственного корпуса. В Береговом. Там и сырьё тебе рядом, и ТЭС. Тебе же там пар нужен будет? Вот и пользуйся! Аверьян сказал, что стоящее дело, а он на такие вещи чуйку имеет. За это доля государства – 51%. Остальными процентами распоряжайся, как хочешь. Заявку на оборудование подашь Аверьяну. С людьми для дела, если такие нужны будут, он поможет. И про кораблик твой он тоже в курсе. Сколько за это всё платить придётся – тебе посчитают. В общем, флаг тебе в руки и барабан на шею, пионэр, юным ленинцам пример! У тебя всё, Данила-мастер? – повернулся к Деду Демидов. – Тогда тоже иди: мне работать надо. Будут проблемы – забегай.

Уже вечером в гостинице я спросил Ивана Андреевича:

– А почему всё-таки мой дед был Колун, а я – Колунёнок? Из-за имени, что ли?

– А ты, Коля, давно на свою острую физиономию в зеркало смотрел? Ну, и из-за имени – тоже...

Что ж, уел меня старый чекист. Уел! Сколько меня в детстве дразнили за острое лицо! Мол, морда у меня клином... Оказывается, и деда моего, Николая Ивановича, за эту физиономическую особенность на зоне кличкой наградили.

На вопрос, о чём Дед так долго с Демидовым разговаривал, Иван Андреевич наотрез отказался рассказывать.

– Это уж не твоего ума дело, про что говорили бывшие зэк с чекистом! Я тебе твои вопросы решил? Решил! Вот и будь доволен. А в наши с Демидом отношения не лезь, иначе боком тебе это может вылезти.

Но всё-таки поделился историей с этим шрамом.

После того, как в Кузъелга-лаге стали бесследно пропадать заключённые, вызванные для бесед в администрацию, группа самых отмороженных решилась на бунт и побег. Бунт быстро и жестоко подавили, поскольку как раз накануне в лагерь прибыл военный эшелон с техникой из Порт-Артура. Из взбунтовавшихся уцелело всего несколько человек. Да и то – раненых. Среди них оказался и молодой урка по фамилии Демидов, которого Иван Андреевич почему-то пощадил, и вместо выстрела из пистолета в упор шарахнул наотмашь пистолетной рукояткой в висок. Но промахнулся и только рассёк кожу повыше брови.

Как оказалось, мой дед знал Демидова по совместной отсидке. Будущий руководитель ПРА, кроме рассечённой кожи, получил сотрясение мозга от удара Ивана Андреевича. Подобные раны всегда вызывают сильные кровотечения, поэтому на момент, когда солдат выгнали подбирать убитых и раненых бунтовщиков, Демидов выглядел ужасно. Тем не менее, дедушка его узнал и оказал первую помощь, перевязав рану.

После подавления бунта Демиду удвоили срок, и он ещё несколько месяцев проторчал в Кузъелге, пока не ушёл по этапу в другой лагерь: потребность в заключённых на спецобъекте начала уменьшаться. А Иван Андреевич ещё несколько лет караулил секретный объект, пока...

Порто-Франко, 19 год, 4 месяц, 10 день, понедельник, 20:45

Дом, мой милый дом!

Вот и закончилось наше шестинедельное путешествие туда и обратно.

Опечатывающий оружие патрульный на въезде в город был тот самый, что обозвал меня Свинопасом, и признал меня, несмотря на загорелую, запылённую морду.

– Привет. Что-то давно тебя не было видно.

– Да засиделись мы тут за мокрый сезон, проветриться катались.

– И далеко?

– По Южной дороге до Демидовска, а оттуда – по Северной дороге.

– А почему это сегодня без трофейных машин?

– А разве тебе этих мало? – обвёл я рукой караван, пришедший в сопровождении конвоя Русской Армии.

– Поезжай, добытчик! – засмеялся боец, признав себя побеждённым в этой пикировке. – Не задерживай движение!

Проехать-то проехали, но дождались машин с солдатами, чтобы поблагодарить ребят за работу и попрощаться.

– Надеюсь, всё нормально было? – поинтересовался старлей, командир колонны. – Демидов нас не взъе... нагоняя нам не устроит за то, что вам машину продырявили?

– Не парься! Всё нормально. Эти дырки в кузове залепим, когда время будет. Главное – все живые добрались.

Ну, да. Было. Когда две колонны на одной стоянке в саванне сошлись. Наша и колонна с переселенцами в Латинский Союз. Те – парни горячие, что-то друг с другом не поделили и стрельбу открыли. Нам в "Дефендер" две шальные пули и прилетели. Стрелков тут же положила сама охрана колонны, а мы... А мы порадовались, что пули высоко пошли, нас, спящих, не зацепили.

Видели мы по дороге место, где Чивилёв с Онищенко бой приняли. Их обгорелый "бардак" уже приволокли в Аламо, откуда этот металлолом должны будут при оказии отвезти на переплавку в Демидовск. А место, где сгорел "кабриолет", всё ещё выделялось чёрным пятном на фоне уже начавшей увядать степной травы.

Поскольку весь путь ехали в составе колонны, никаких гулек в попадавшихся по пути городках не было. Впрочем, и городков никаких, кроме Аламо, не было.

По причине начала рабочей недели дома никого не застали: тесть торчал в автомастерской, а Валентина Евгеньевна – в гостинице «Сан-Ремо», частично выкупленной мной у миссис Лигуритани, здоровье которой серьёзно покачнулось в последние месяцы. Вот тёща и осваивала нелёгкое дело управляющей гостиницей. Но родители жены по окончании рабочего дня подтянулись. Телеграмму из Демидовска о том, что выезжаем обратно, мы им отправляли, только кто же точно скажет, в какой день и час домой вернётся, выезжая в путь, длиной несколько тысяч километров? По грунтовкам. Вот и свалились мы, как снег на голову.

Пока разгружали машины, отмывались в душе и наконец-то переодевались в чистую, не пыльную одежду, тесть нарезал свежего мяса антилопы и разжёг мангал. А мы выставили на стол вино, закупленное в испанском анклаве.

Примчался на мясо, поджаренное на решётке, и Серёга Семёнов, которого вызвонил по мобильному Виктор Сергеевич. У нашего автомеханика работы было – завались. В разгар сезона горелые, простреленные и просто сдохшие на перегонах машины переселенцев сборщики автохлама тащили одну за одной. Да и среди самих переселенцев попадалось немало сообразительных, быстро понявших, что не на каждой колымаге здесь можно ездить.

Тесть тоже нашёл свою небольшую, но вполне приемлемую нишу для заработка. За время нашего отсутствия он получил ещё кое-какое оборудование, специальную литературу и программное обеспечение, и теперь с нетерпением ждал, когда Андрей займётся его отладкой. Кстати, оказывал услуги и переселенцам, адаптируя моторы их машин к здешнему паршивенькому топливу, пока Семёнов плясал с бубном над подвесками и системами охлаждения двигателей.

Тёща, как я уже сказал, осваивала гостиничный бизнес. "Сан-Ремо" пока не превратился в самый популярный отель, но на волне переселенцев тоже не бедствовал. Ей откровенно не хватало знания языков, но по-английски она уже лопотала вполне бегло, а в общении с клиентами из испано– и франкоязычных стран помогал персонал гостиницы и время от времени наведывающаяся миссис Лигуритани.

Пришла весточка из Куинстона. Лена родила мальчика, и теперь Дик был на седьмом небе от счастья. Устроился он на работу в охрану порта. По зарплате было бы выгоднее пойти в местную полицию, куда его очень звали, но там пришлось бы частенько мотаться по острову, а он не хотел оставлять жену и сына одних. Тёща уже отправила длиннющий ответ письмом и пообещала, что Наташа тоже отпишется, когда мы вернёмся.

Разумеется, и мы поделились частью своих новостей и впечатлений от поездки. Той, что можно было делиться. В общем, хорошо посидели, по-семейному.

Челябинск, 15 июля 1996 года, 02:35

Виктор выглядел ещё более уставшим, чем после разговора с дедом. Поскольку он был без багажа, а только с пластмассовым "дипломатом", то, не задерживаясь в зале прилёта, сразу потопал со мной на стоянку. Тяжело плюхнувшись в переднее кресло, он устало уронил руки вдоль спинки сиденья.

– А это что у тебя такое? – удивился "режимщик", наткнувшись рукой на холодный металл, явно не относящийся к механизмам управления.

– "Сайга".

– На хрена?

Мне пришлось рассказать историю с Махмуд-джаном от начала и до конца.

– Та-а-ак... Давай-ка не спеши, а заскочим к областному управлению ФСБ. Мне туда надо на полчасика заглянуть. Подождёшь?

Управился он немного быстрее и, устроившись на сиденье, махнул рукой:

– Поехали!

– Он сказал "поехали" и взмахнул рукой, – процитировал я строчки из известной в советское время песни.

Вместо ответа Галанов нажал на кнопку "ментовской" переносной рации:

– Штора Объекту. На маршруте.

– Объект, вас понял, – зашипела в ответ рация.

– Всё так серьёзно? – удивился я.

– А хрен его знает, – пожал плечами Виктор. – Но бережёного бог бережёт.

– Ну да! Паранойя в наших рядах не приветствуется, но нельзя забывать, что кругом одни враги...

Ехали по городу не спеша. Патрульный на выезде из города помаячил палочкой, но рассмотрев задний номер, дал отмашку, чтобы я не останавливался. Виктор время от времени сообщал по рации о прохождении контрольных точек, а я, как баран, строго держал по спидометру девяносто, не имея права ни ускориться, ни притормозить.

Ждали нас после поворота на Мисяш. В свете фар я узнал корму мигающей аварийкой "бэхи", врубившей фары, когда я с ней поравнялся.

– Штора Объекту. Сигнал красный.

– Объект, сигнал красный принято! – отозвалась рация.

– Карабин приготовь, – скомандовал Виктор. – Когда начнут обгонять, со всей дури жмёшь на тормоза, а когда они проскочат вперёд, уходишь на левую обочину. И вываливаешься из машины. Понял? Стрелок у них хреновый, при таком маневре, если палить начнёт, всё равно никуда не попадёт.

– С чего ты решил, что хреновый?

– Четыре выстрела в Измирова, из которых всего два результативных. С трёх метров. Штора Объекту. Сигнал бордовый.

– Принято, – буркнула рация, и я заметил в зеркале, что горевшие где-то в километре позади фары попутной машины погасли.

Но тут мне стало не до того: бандитская БМВ уже почти поравнялась с нами. По лицу мне скользнул свет фонарика, вспыхнувшего на пассажирском месте "бумера", и ночную тишину разорвал истошный визг моих шин.

– Отлично! – рявкнул Виктор, когда я остановил "Дакар" на левой обочине, едва не уронив его в кювет.

Вместе с "Сайгой" я вывалился наружу, перекатившись подальше от машины. Свет фар "уазика" слепил выскочивших из "бэхи" бандитов, сжимавших каждый по пистолету.

Тот, что справа трижды выстрелил в лобовое стекло, целясь в пассажирское место.

– Перестань, идиот! – заорал, перекрикивая два работающих двигателя, водитель. – Нам этот лох нужен живым. Кто нам расскажет, где он деда прячет, если ты его сразу пришьёшь? Эй, ты, лошара! Не заставляй нас нервничать! Лучше сам выходи, пока мы твой пепелац не расх...ярили!

Суки! Он же стрелял по Виктору, который остался в машине!

Я и сам не заметил, как палец нажал на спусковой крючок, и пуля, диаметром чуть больше десяти миллиметров, отшвырнула стрелка на багажник "бэхи". Рефлексы, вбитые во время службы в армии, сработали без сбоя: мгновенный перекат, а по тому месту, где я лежал секунду назад, хлещут пули...

Но откуда-то взявшиеся чёрные тени уже крутят водителя БМВ, и ночь разрывает громогласный крик:

– Не стрелять! Работает группа "Антитеррор"! Всем положить оружие на землю и выходить с поднятыми руками...

– Погорячился ты немного, – ворчал Виктор, которому я сливал на руки минералку из пластиковой бутылки. – Ну, на хрена сразу в грудь лепил? Мог бы для начала просто ногу отстрелить. Впрочем, этот киллер особо ничего не знал, его только для огневой поддержки послали. Но если бы ещё минут пятнадцать пожил, я бы успел у него ещё что-нибудь выяснить...

– А второй?

– А что второй? Второй решил инициативу проявить, и не только выяснить, где теперь наш полковник, но и приволочь его заказчику. А заодно – грохнуть "обидевшего" белорецких братков Измирова. Теперь у нас время есть: пока найдут их сожжённую машину, пока сообразят, что два прикопанных в разных местах трупа и есть эти бандиты, пока вместо них пришлют ещё кого-нибудь. На тебя вряд ли подумают, поскольку ты у них – лох. Ну, нарвались братки на кого-то более крутого, решив разбоем на дороге своё благосостояние поправить...

– Неужто второй имя заказчика назвал?

– Не только того, кто ему заказ передавал, но и тех, кто за ним стоит... Интересные люди, я тебе скажу!

– И ты уверен, что это не выдумки?

– Под "сывороткой правды" не врут! Поехали! Мужики, кажется, уже обоих землицей присыпали...

Порто-Франко, 19 год, 4 месяц, 22 день, суббота, 24:30

Пару дней мы просто отдыхали, приходили в себя после дальней дороги. Жена смеялась над тем, что проснувшись утром после приезда, не могла понять, почему номер в гостинице такой большой. А потом занялись делами, которых накопилось изрядно.

Во-первых, обслужить машины. Разумеется, в Демидовске мы загнали их на ТО, но проехали-то по грунтовкам Северной дороги ещё несколько тысяч кэмэ. Во-вторых, разобраться с финансовыми вопросами автосервиса и гостиницы. Впереди предстояли очень большие траты, и нужно было иметь представление о том, что нам ждать от этих источников доходов. В-третьих, подготовить документацию на своё судёнышко. Проекты у меня валялись в памяти компьютера, но нужно было окончательно определиться, что именно будем строить, задать основные параметры будущей посудины. В-четвёртых, заказать на Старой Земле документацию по оборудованию фанерных заводов, чтобы Аверьянов мог подготовить заявку на его поставку. В-пятых, обработать на компьютере сделанные во время поездки фотографии звёздного неба.

От этих занятий меня отвлёк визит посыльного с почты, доставившего телеграмму без обратного адреса: PEREHOZHU C TEHNIKOY 20.10.2000. VSTRECHAY. GALANOVA

Ай, да Светка! Ай, да молодчина! Я ей давал срока четыре месяца, а она в три укладывается! Очень хорошая новость, поскольку теперь можно будет договариваться о зачёте стоимости техники в качестве оплаты строительства кораблика. И Райзмана потеребим новой сделкой.

Впрочем, была и не очень приятная новость. Вынюхивая условия обслуживания судов в местном порту, я нос к носу столкнулся... со своим бывшим соседом, миасским мафиози.

– Здравствуйте...

– Меня зовут Нурсултан Назарбаев, – оборвал меня на полуслове Махмуд-джан Измиров. – Здравствуй, Коля! Здравствуй, сосед!

– Даже так? Ну, тогда здравствуйте, Нурсултан Абишевич! Какими судьбами в здешних краях?

– Интриги... А я-то думал, куда ты пропал?

– Да вот, пришлось от слишком навязчивых конкурентов и не менее навязчивых налоговиков сюда перебираться. Тоже своего рода интриги...

– Ну, и как тебе здесь?

– Жить можно. По крайней мере, дела делать никто не мешает.

– Нет, Коля, про дела – уже не ко мне. Хочу мирно жить в приморском городке, дышать свежим воздухом и наслаждаться покоем.

– Так вы тоже здесь, в Порто-Франко обосновались?

– Что ты, что ты! – отмахнулся Измиров-Назарбаев. – Я тут на корабль гружусь. В Новую Одессу отплываю. Казахского анклава здесь нет, значит, придётся мне в русском жить. Там хоть этот проклятый английский учить не надо на старости лет!

Оказалось, бандитскому пахану пришлось смыться из города из-за наезда екатеринбургской "братвы", бравшей под контроль весь Урал и немилосердно отстреливающей "местные руководящие кадры". Смыться вместе с парочкой наиболее отмороженных подручных, известных в городе как Костя Боровок и Саня Седой, не пожелавших "ложиться" под чужаков. Естественно, это были клички, а не фамилии, которые все уже давным-давно забыли. Обоих я помнил ещё молодыми пацанами, бегавшими в только-только открывшуюся в городе секцию карате. Потом они подались в рэкетиры, и зуб на них точили не только милиционеры, но и многие местные бизнесмены. Было даже, что стреляли им по машинам, но этим беспредельщикам везло. И если Боровок, противореча своей кличке, не забросил занятий спортом, то белобрысый Седой оплыл, обрюзг и стал походить на свинью. Наглую, зажравшуюся, краснорожую свинью. Поскольку у меня имелась "чекистская" "крыша" в лице Виктора Галанова, ко мне они не лезли. Но Миасс со своими двумя сотнями тысяч жителей – городок небольшой, и об их "подвигах" доводилось слышать довольно часто. Да и наблюдать, что вытворяли оба говнюка, передвигаясь на машинах по городу, тоже.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю