Текст книги "ЗВЕЗДЫ, БАРДЫ И ГОРШКИ"

Автор книги: Александр Сивухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Доехали до Лисичанска. Санька приглашал к себе переночевать. Но на следующий день надо было идти на работу, у меня с собой не было ни пропуска, ни чистой одежды, ни тормозка, поэтому, отбросив мысль о быстром отдыхе, я помахал ему рукой прощаясь, когда он повернул в свой переулок. Счастливчик! Мне оставалось проехать десять километров до микрорайона РТИ, где находился мой дом.

Этот кусок дороги я проехал. Но подъехав к своему дому, еле слез с велосипеда. Руки и ноги тряслись, как у пьяного, я почти ничего не соображал. Было уже темно и времени около семи часов вечера. Бросил велосипед, рюкзак и сумку с грибами возле подъезда. Кое-как ввалился в лифт, нажал на кнопку шестого этажа. В голове мутилось, перед глазами мелькали то светлые, то темные круги. Позвонил в свою квартиру.

Жена открыла дверь, ахнула, глядя, как меня шатает. Я только сказал ей, что надо забрать внизу, на улице мои вещи, а сам прямо на кухне, не раздеваясь, рухнул на спину, шумно дыша, пытаясь хоть как-то восстановить силы. Я был на краю обморока. Сквозь туман слышал, как жена втащила в квартиру велосипед, потом рюкзак и сумку. Подошла ко мне, спросила – живой ли. Я попросил воды, выпил полстакана, и меня тут же вырвало какой-то зеленью. Черт! Что же это такое?

К утру чувствовал себя уже лучше и пошел на работу. Никто ничего не заметил. В голове вертелась мысль: "Вот и я там побывал" – слова из моей песни. С тех пор я таких песен не пел и не сочинял.

Часть 25.

«Голгофа»

(Приглашение)

Небольшое отступление:

Когда мы только начали собираться в клубе авторской песни – три человека: Саша, В и талик Минин и я, мы мечтали о славе. Теперь я не мечтаю о славе. Я мечтаю постичь д у шу песни. Сергей что-то говорил о том, что если постичь душу песни, то можно познать жизнь людей. «Кому он нужен, твой „Пересвет“? Мало кто знает такого. Людям это не понятно. Вот мои песни о любви трогают сердце!» – говорил он. Я не знал – соглашаться с ним или нет. Сам же он слушал мои песни внимательно.

По снегу, к домику, вела тропинка, едва протоптанная, видно, что ходили по ней не часто. Тем не менее, если следы есть, значит, в домике кто-то обитает. Дверь была заперта изнутри. Мы давай стучать в окно. Слышим еле внятный мужской голос, похоже – кто-то, очень пьяный, пытается подняться. Потом все стихло. Ждем дальше. Никого. Стучим снова. Опять пьяный голос и снова тишина. Что за дела? На голос Сергея вроде не похоже. Опять стучим. Наконец дверь открывается и из домика вылезает бомж. Пьяный, грязный, избитый, лицо ободранное. Невнятное что-то бормочет. Мы пытались спросить его про Сергея, но в ответ слышали только пьяное бормотанье. Махнув рукой, мы пошли дальше, в том направлении по дороге, что показал мужичок – провожатый, перед тем как с нами расстаться.

Шли довольно долго. Путь лежал вдоль речки Красная. Знакомые места, где осенью мы собирали шиповник в компании с Сергеем и Людой. Навстречу нам попадались люди, идущие по своим делам. Что странно, они здоровались первыми. Может, у них так принято в здешних краях – здороваться первыми с незнакомыми людьми?

Наконец показалось село – Червонопоповка, так же расположенное на правом берегу речки Красная. Расспросив дорогу, мы вскоре нашли дом, где жил Сергей. Глядим точно, Сергей укладывает дрова в поленницу внутри своего двора, за забором. Сам в рабочем комбинезоне, в вязаной шапочке набекрень, уже без бороды, но с усами и небритый. Как всегда.

"В комнату мою залетела синица!..."– кричу я, открывая калитку и заходя вовнутрь двора, напевая вместо приветствия строчку из его песни, которую он пел нам еще осенью. Мы обнялись, поздоровались, радостно хлопая друг друга по плечам, довольные новой встречей. Он пригласил нас к себе в дом.

Да, это уже был настоящий дом, не то, что та хижина, в которой он жил раньше, осенью. Родители его переехали в другое село, а этот оставили Сергею с его женой Людой. Обстановка внутри дома, впрочем, осталась почти такой же спартанской, как и раньше, в старом домике. На полу на кухне прутья лозы. На табуретке стоит включенная электроплитка, над ней висит, сохнет, покрытая свежим лаком, почти готовая декоративная корзиночка из белой лозы под цветы. Это жизнь Сергея. Гитара тоже на месте. Есть кое – что новенькое. В жилой комнате, на столе – старенький цветной телевизор, видимо, наследство родителей. На полу стоит большая плетеная корзина, а в ней живой маленький козленок.

Жены Сергея, как оказалось, дома не было. Она ушла подрабатывать, нанявшись по случаю, где-то, кому-то штукатурить дом, поэтому мы хозяйничали уже сами. Организовали стол, быстро, по-походному: сало, хлеб, огурцы, самогонка. Выпили по первой, закусили, поговорили о хозяйских делах. Козленок вылез из корзинки, крутился возле нас, тыкаясь влажной мордочкой в наши колени.

Потом объявили Сергею о цели нашего визита, который заключался в том, чтобы пригласить его принять участие в праздничном концерте к 8 марта, у нас на заводе, в цехе. Рассказали ему о пожаре в Костиной квартире, о том, как он теперь живет. Сергей ко всему проявлял живейший интерес и сразу согласился участвовать в концерте. Мы с ним обговорили детали дальнейшей встречи. Посидели еще недолго, спели по несколько песен. Я ему показал единственный экземпляр своей будущей книги. Саша купил у него три корзиночки под цветы, сказав, что повезет их в подарок женщинам на 8 марта. С Сергеем условились, что через неделю он приезжает на дизеле на станцию Волчеярская, где я его встречаю, мы ночуем у меня дома, утром едем к нам на завод, выступаем, отмечаем, потом шефство над ним берет Саша, у которого Сергей переночует, и потом утром его проводят на станцию, на обратный дизель. Такой был расклад нашего мероприятия. В дальнейшем все так и произошло, правда, с сюрпризами, которые устроил для нас Сергей.

Часть 26.

«Голгофа»

(Новый облик Сергея)

Небольшое отступление:

“Мы все в ответе за тех, кого приручили” – слова писателя Антуана Сент Экз е пюри из сказки «Маленький Принц». Значит, и те, кто приручил нас, в ответе за нас. Почему Костя не в ответе за меня? Почему я в ответе за Костю? Ерунда это все. Никто ни за кого ни в о т вете. Каждый в ответе только за себя. Перед собой, Богом, людьми. Что ты из себя со з дашь, то ты и получишь. Не хочешь тренировать ноги – ходи на костылях. Не хочешь бр о сить пить – живи голодный и раздетый. Не хочешь трудиться – живи кое-как. Не хочешь с о вершенствоваться в мастерстве, учиться, тянуться вверх – получай в ответ насмешки и холодное молчание. Что посеешь, то и пожнешь. Каждому аз есмь. Экл и зиаст.

Первым сюрпризом для меня было то, что я его не узнал, когда он сошел с дизеля в условленное время. Он первый меня увидел и давай кричать на всю округу: "Василич!...Василич!...",таким отчаянным голосом, словно где-то что-то горело. Гляжу – машет рукой и идет ко мне какой-то пьяный, оборванный мужик, в деревенском старом кожухе, в грязной вязаной шапочке, сдвинутой на затылок, в каких-то стоптанных ботинках и с гитарой в чехле за спиной. Боже мой! Да ведь это Сергей... Ну и видок! У меня внутри все оборвалось. Сергей в запое, приехал давать "концерт". Я виду не подаю. Встречаю, как положено, бодрюсь, делаю вид, что рад ему, спрашиваю, как добрался, как дела дома? А у самого меня тоска на душе. Зачем он приехал пьяный? Как завтра будет выступать? Потом думаю: "Ерунда, проспится за ночь, утром будет в норме".

Утром он был в норме, но не совсем. Похмелье есть похмелье. Как он ни намекал мне, чтобы я ему дал опохмелиться, ничего, кроме чая, мой дорогой не получил. Слишком много было поставлено на карту, столько подготовки. Не для того мы все это затевали, чтобы Сергей сорвал нам концерт.

На завод проехали благополучно, благо я заранее оформил все пропуска на Сергея, поэтому никаких задержек не было. Выступили мы своей командой нормально, и Сергей спел свои четыре песни вполне прилично, хотя где-то успел, я так и не уследил, опохмелиться. Но пронесло.

После работы мы втроем: Саша Макаренко, Сергей и я решили заехать до Кости. Сергей всю дорогу балагурил, о чем-то громко рассказывал, смеялся сам с собой, привлекая внимание рабочих в заводском автобусе. Мы с Сашей пытались его как-то урезонивать, бесполезно. Вот так с помпой, мы ворвались к Костиным родителям, где Костя жил после пожара. Что интересно, попытавшись попасть сначала в квартиру к Косте, рассчитывая на авось, вдруг он там, мы наткнулись на какого-то бомжа, который жил временно в Костиной горелой квартире. Сюрпризы, да и только! Кругом одни бомжи.

Сколько было радости у Кости, когда он увидел нас и Сергея с нами. Все барды братья! По себе знаю, как приятно встретить собрата по духу. Нас усадили за стол, с собой у нас была маленькая, которую мы быстро уговорили, обсуждали все новости, особенно наш концерт и как Сергей оказался в Лисичанске, шутили насчет бомжей. Кстати, Сергей рассказал, что тот бомж ,в Куту, утоп. Хорошенькая шутка... Костя пытался опять читать что-то свое, но время было собираться. Сергею, вижу, очень понравилась компания Кости, он уговаривал нас остаться и еще сбегать за самогонкой, но, как говорится, делу время, потехе час, делать нечего, пошли на троллейбус. Сергей, недовольный, поплелся за нами, но быстро все забыл, давай снова прикалываться. Я проводил их до остановки, а сам направился к себе домой. Саша потом рассказывал, что Сергей чудил всю дорогу, а на следующее утро не хотел подниматься с постели, невзирая на то, что им надо было спешить на поезд. Мать Саши уже начала возмущаться и выпроваживать Сергея. Они чуть не опоздали на дизель, а Саше еще надо было торопиться на работу, после того, как он проводил Сергея.

Когда Сергей уехал, все вздохнули облегченно. Словно какой-то пьяный вихрь, бесшабашный, "без царя в голове", но с талантом к авторской песне, ненароком залетел в нашу жизнь.

"...В комнату мою залетела синица,

Бьется неистово грудью в стекло,

Чтобы это ей у меня не прижиться,

Вон, смотри, есть хлеб и вода, и пшено…"

Я иногда слушаю записи его песен, которые мы сделали при первом его посещении. Они продолжают мне нравиться. Мечтаю снова поехать на фестиваль. Может быть, еще раз там встретимся с Сергеем. Но эта встреча уже будет совсем другая, чем была раньше. Уже нет того восторженного притяжения, когда мы были готовы ехать к черту на кулички, чтобы записать его песни. У каждого своя судьба, своя жизнь, свои песни.

Часть 27.

«Фестиваль 2000»

(Заключительный день фестиваля)

Небольшое отступление:

Как-то раз, потом, встретившись в сауне, я спросил Вадима, хочет ли он еще раз п о ехать на фестиваль авторской песни. И знаете, что он мне ответил? "Я,– гов о рит, – в эти игры больше не играю". Вот тебе и на . Так повеселиться. Но я чувствовал, что он прав. На фестиваль авторской песни едут увлеченные этим жанром люди. И туда едут не столько за тем, чтобы веселиться, а за тем, чтобы учиться. Учиться мастерству авторской песни. Учиться писать стихи. Учиться сочинять музыку. Учиться играть на гитаре, петь. Учит ь ся чувствовать душу песни и уметь трогать ею души других!

Утром, в шесть часов, третьего дня фестиваля, я проснулся оттого, что вернулся Вадим с бардовских посиделок. Видимо, неплохо они провели время с теми хлопцами, которые с баяном. Мы с ним еще выпили по рюмочке. Я-то уже выспался, а он всю ночь не спал, "оттягивался" по полной. Все наши уже готовы были подниматься, Вадим же только разбирал койку, чтобы лечь спать. Еще через полчаса проснулись Саша с Валерой, и мы втроем отправились на физзарядку, где Макаренко пытался сделать на перекладине подъем "переворотом", но, оставив эту бесполезную затею, с его-то весом, предложил пойти искупаться в озере. Купальный сезон еще не открывался, дело было десятого мая. Ничего, откроем! Сказано – сделано.

Оставив одежду в домике, мы в одних плавках, на виду всей турбазы, важно шагаем в сторону озера. Я нырнул первый, Саша за мной. Мне пятьдесят три года, ему двадцать пять, есть разница? Но в этот момент мы были с ним одного возраста, не знаю, какого. Наверное, в тот момент нам обоим было только лет по пятнадцать. Немного поплавав и начав замерзать, я выскочил на берег, быстро растерся полотенцем, которое догадался прихватить с собой. Саша тоже заканчивал водные процедуры. Необычайная свежесть разлилась по телу. Кожу обжигало на ветру. Было тепло, несмотря на холодное купание. Так, если потренироваться, можно потом в проруби купаться. Жаль, что фестиваль только раз в году. Шутка.

В домике мы быстро оделись. Я пошел кипятить чайник, а Саня стал готовить завтрак. По дороге на кухню, я зашел в сторожку. Сергей и Костя замерзли и спали, пытаясь укрыться одним одеялом, стаскивая его друг с друга, не зная, как решить эту дилемму. Я разбудил их, сказал, что ждем их пить чай, и даже есть чем опохмелиться. После этого слова они, как по команде, открыли глаза, заулыбались, обрадовавшись предстоящему сугреву, сказали, что “щас” будут и начали делать попытки сползти с койки на пол. Оставив их за этим упражнением, с чайником в руках я двинулся дальше в сторону кухни.

По пути наблюдал в столовой картину того места, где сидели всю ночь Вадим с хлопцами и баяном. Полная пепельница окурков, гора пустых банок из-под консервов, огурцов, вилки, ложки, куски хлеба, остатки сала и ...пустые бутылки из-под самогонки, не знаю, скольким числом. Ни хлопцев, ни баяна уже не было. Вадим спал у нас в домике. Это какого же надо быть здоровья, уметь так гулять? Богатыри, не мы! Хоть бы убрали за собой.

Вскипятив воду в чайнике, я отнес все в домик, попросил Сашу сделать заварку, а сам пошел звать Сергея и Костю. Они сползли на пол и благополучно спали дальше, вздрагивая и скручиваясь калачиком от холода. Пришлось их расшевелить еще раз. Только после нескольких толчков и напоминаний, что их уже ждут и уже... разливают, они соизволили, правда, с трудом держась на ногах, проследовать за мной к нашему домику. Вадим спал. Санька еще чай не пил. Заварка была готова. Теперь он ждал нас, чтобы начать завтракать. Все расселись за столом. Костя и Сергей продолжали стучать зубами от холода, так они замерзли за ночь. Только после второй рюмки и горячего чая, они пришли в норму, заулыбались, начали весело обсуждать подробности предыдущего вечера и ночи. А чего там обсуждать? Сначала хорошо выпили, что даже струны на гитаре не видели, потом свалились и спали, где упали, до утра, пока я за ними не пришел. Очень весело. Кайф, но немного другого сорта, чем у Вадима.

Небольшое отступление:

В эту ночь мне открылась истина одной тайны. Среди нас – живут «Звезды»! Во всем. Но их мало. В мире авторской песни тоже есть «звезды». Мир авторской песни делится на и с полнителей и авторов. Исполнители поют песни, сочиненные другими людьми – авторами. Авторы сочиняют песни, т.е. они как бы стоят выше исполнителей по лестнице в мире а в торской песни. Далее – среди авторов есть «звезды», т.е. таланты, которых гораздо мен ь ше чем авторов. На 20-30 авторов одна «звезда», которая светит всем остальным, являе т ся путеводной. Может быть, отсюда появилось выражение – путеводная звезда? Костя и Сергей являются как раз такими "зве з дами". Неважно, что они оба оказались алкоголиками, им все прощается в мире авторской песни, потому что они – звезды, идущие впереди. В ми р ской жизни, мне, может быть, было бы не очень приятно с ними общаться, но там, все их недостатки исчезают. Мне главное – как и что они поют и сочиняют. Потому что я так еще не умею. Поскольку я стал относить себя тоже к авторам, то во мне естественно стремление тоже стать звездой. Интересно, какой чертик выскочит тогда из моей таб а керки? Может, тоже стану алкоголиком? Хотя – нет! Здоровье не позволяет. Значит, что-то другое. Если оставаться «нормальным» человеком, тогда исчезает творчество. Поч е му так?

Выпив свой чай, закусив салом и хлебом, иду искать Жаркова – одного из организаторов фестиваля. У меня вдруг возникла идея – собрать, с его помощью, всех авторов данного фестиваля, обменяться опытом, поговорить о том, кто как создает песни, что актуально в данный момент? Жаркова-то я нашел, но моя идея у него почему – то поддержки не нашла. Возможно ему, как мне, истина еще не открылась. Значит, потом. Опять потом…

Но все-таки в тот день мне посчастливилось познакомиться еще с одним автором. Когда пришел в домик, у нас за столом сидела Ира Федорова – руководитель детского клуба авторской песни из Харькова. Оказалось, что она хорошо знает Костю Великандо по фестивалям в городе Харькове. Теперь она пришла к нам в домик, к Косте в гости.

Опять пошла бутылка по кругу. Опять пьем за знакомство. Ирина, оказывается, лихо пьет самогонку и курит, не отстает от мужичков. Веселая бардовская жизнь! Не одного барда, видно, она загнала в гроб. Но надо как-то раскрепощать подсознание ради творчества? Потом пошла гитара по кругу, каждый пел теперь уже перед Ириной свои песни, смотрел на ее реакцию. Меня интересовало творчество Ирины. Надо отдать должное, песни ее высокого уровня, техника игры нормальная, тексты отточенные. Но, нет, до звезды ей еще далеко. Вроде все есть, а чего-то не хватает. Песни за душу не берут. Конечно, они, может, немного лучше моих баллад, которым требуется еще хорошая музыкальная обработка и сопровождение, но до Сергея и Кости ей работать и работать. На мой взгляд, ей не хватает, кроме глубины и многослойности текстов, изюминки, характерной только ее душе, которая, кроме всего прочего, была бы интересна и притягательна другим людям. Нет еще и оригинальности мелодий. Идет обычный классический, авторский стиль, корнями упирающийся в Визбора, Городницкого, Митяева и других старых мастеров в жанре авторской песни. В таком стиле работает на фестивале вся компания Жаркова, да, наверное, и большинство участников, за очень малым исключением.

Ирина, я видел, подарила Косте аудиокассету со своими песнями. Только ему. Как другу. Где теперь эта кассета? Наверное, сгорела, как и все, при пожаре в Костиной квартире.

Кстати, о Жаркове и его "шайке". Это энтузиасты авторской песни. Большое спасибо им за организацию таких фестивалей. Как хорошо, что в наших краях появились такие заводилы. Не будь их, может, и не было бы этого праздника для души, для этих встреч, для творческих подвигов, всего, что дают такие фестивали. Только я вспомнил про Жаркова и его компанию, как "черт их принес", не знаю каким путем, под наш домик. Уже поддатые, они давай горланить под гитару возле наших окон свое старье, мешая нам самим петь. Слава Богу, они вскоре ушли куда-то, и мы вздохнули облегченно.

Из нашей компании Костя начал "отъезжать", как истинный алкоголик, стал забывать слова своих песен, язык его стал заплетаться, и он вскоре уснул. Остались у гитары только Ирина и Сергей. Потом все решили слушать только Сергея. Время близилось к расставанию, и всем хотелось напоследок наслушаться именно его песен. Это был действительно мастер. Самогонка его в этот день не брала. Он пел много, сам, один. У меня иногда наворачивались слезы от переполнения чувств во время его исполнения песен. Видимо, еще сказалось духовное перенапряжение и усталость за эти три фестивальных дня, но как зато я чувствовал звучание гитары, текст песни, мелодию!

Заканчивался фестиваль, было немного грустно. Вот тут вдруг возникло решение еще раз встретиться с Сергеем и записать его песни. Мы взяли у него адрес: на деревню, Сергею, велосипедом, корзинщик. Вот это и все. Весь адрес. Ни улицы, ни дома, ни деревни. Но мы с Сашей обещали Сергею, что приедем к нему в гости. И обещание свое сдержали.

"...Ветер рвал тебя на части,

Бил соленою волной,

Все мы ищем где-то счастья,

А встречаемся с судьбой!...

"Бардовские зарисовки"

(Послесловие)

Последнее небольшое отступление:

Ну, вот и все. Закончилась эта новелла, надеюсь не последняя, так как тема а в торской песни не закончена, Не знаю, получилось ли у меня хоть в какой-то мере отразить смысл у в лечения. К каждому ЭТО приходит совершенно случайно. Большинс т во ведь так никогда и не узнает ЭТОГО. Отхватить « Кусок удовольствия» в ЭТОМ мире не всем удасться. Помн и те? Закон Стаи. Повесть– притча Ричарда Баха «Ча й ка».

1.Много лет назад, случайно, слышал в записи песню: "Для чего ты дрался, барин?", о дуэли Пушкина. До сих пор не знаю автора. До сих пор не удается превзойти или сочинить нечто подобное. Иногда кажется, вот-вот, но... снова не то. Чувствую, как мои возможности приближаются к нужному пределу. Я начинаю схватывать суть вещей, растет умение владеть формой, создаваемой словами.

Недавно был восхищен стихотворением "Ворон", Эдгара По, вот это действительно – высший пилотаж. А ведь такие полеты возможны каждый день! Результат тренировок.

2.Встречаюсь с некоторыми ребятами, которые пели мне свои песни. Почему-то они бросили это занятие в самом начале пути. Спрашиваю иногда: "Как творческие успехи?" Отвечают: "Никак". Им сейчас не до этого. Решают вопросы выживания.

3.У меня есть приятель, хорошо знакомый. На гитаре не играет. Говорит, что много раз пытался учиться, но ничего не получилось. Зато у него очень богатая фонотека бардовских песен. Он первый, кто предложил мне записаться у него. Я ни разу не слушал эти записи. Боюсь.

4.Сережа Кондрачук тоже пишет стихи, но никогда не шлифует их. Я ругаю его за это. Все ругают. А он смеется, говорит, что это его стиль и шлифовать то, что родилось само, нельзя ни в коем случае. Почему-то эти его стихи читаются только один раз. В них нет подтекста. А песню Ю.Кукина – "За туманом" мы пели с ним много раз, там заложено в словах больше, чем сказано.

5.Саша хвалился, что знает триста песен. Говорю ему: "Давай проведем эксперимент. Сядем, и ты начнешь петь. Посмотрим, сколько песен споешь". Он согласился. Удалось ему спеть за один присест что-то около тридцати песен часа за полтора. А где же остальные? Оказывается, надо постоянно повторять свой репертуар. Может быть, триста песен знать и реально.

6.Способность писать стихи тренируется. Когда летом я редко беру ручку и бумагу, а чаще тяпку и лопату, то стихи у меня не получаются. Зимой же, когда есть время на сочинительство, строчки сами выскакивают из-под пера, практически без поправок. Последнее время понравилось сочинять сонеты Шекспировской строфой.

7.Иногда вижу Вадима. Он сейчас солирует в ресторане. Поет эстрадные песни. К авторской песне равнодушен.

8.Костя, после второго пожара, перешел жить к родителям. Без бутылки никого к себе не пускает. Завел в своей черноволосой гриве животных. Телефон у них отключили за долги. Он нам не звонит, мы ему тоже. Печальный итог долгого знакомства.

9.Валера Кихтенко стал начальником заводской телестудии. Теперь у него есть возможность сделать себе рекламу. Но песни его по-прежнему однообразные.

10.В нашем клубе появился еще один "вольный стрелок", автор песен и стихов – Миша Лавка, студент. У него Гребенщиковский стиль. Через него познакомились с некоторыми другими бардами города. Ездили еще раз на фестиваль. Об этом я написал отдельную повесть-новеллу: «Звезды, барды и саксафон».

11.При доме культуры в Лисичанске обещают организовать городской клуб авторской песни. Процесс длится уже около полгода. Надежда на этот клуб у нас еще не угасла. Впрочем, нам весело и в своей компании.

(Сентябрь 2004 года)

12. Прошло еще два года. За это время, мне удалось приобрести свой компьютер. И все! Появилось новое увлечение. Авторская песня как-то отошла на второй план и постепенно совсем заглохла. За два года родилось всего две или три песни. На фестиваль «Заря Донбасса» я продолжаю ездить, но уже только в качестве зрителя. Напечатал свои стихи и песни отдельным сборником.

13. Костя Великандо за два года тоже «продвинулся»: сначала в психушку, потом в дом инвалидов на постоянное место жительства. Ни о каких песнях речи уже быть не может.

14. Саша Макаренко до сих пор песни сочинять не сподобился, но продолжает крапать басни, афоризмы и очерки, рассказы (фантастическая тематика). Увлекся игрой на саксофоне. Участвует в джазовом ансамбле. Женился. Изредка встречаемся.

15. Сергей Кощак живет жизнью «перекати поле». Приезжал в гости к Саше Макаренко. В последнее посещение украл у него деньги и исчез с поля зрения. Весело. Обо всем этом подробно написано в Сашиных очерках.

16. Валера Кихтенко варится в своей телестудии. Комментирует. О его творчестве ни чего не знаю, он с нами не контачит. Вадим Тараненко поет под фанеру эстрадные песни на свадьбах, юбилеях, вечеринках. Поддерживает спортивную форму, увлекается волейболом.

Вот вроде и все новости.

ДО ВСТРЕЧИ!

(Апрель 2006 года)

ПРИЛОЖЕНИЕ

Тексты песен, о которых шла

речь в новелле "Звезды, барды и горшки"

"ОЛЕНИХА"

(К.Великандо)

И не надо меня уговаривать,

Я сегодня уеду, конечно,

Вон туда, где рассветное зарево,

Где мятежность чиста и беспечна.

Ради Бога, не надо сейчас говорить И не надо о чем-то расспрашивать,

Я уеду туда, где пылает, горит

Из квадратного домика нашего.

Так давай же присядем и помолчим,

Ведь у нас испокон так водится,

А потом собери мне в дорогу харчи

И у сердца повесь Богородицу.

Пусть согреет меня, не посмел чтоб забыть,

И не дай Бог тебе разувериться

В том далеком краю, где пылает, горит

Олениха моя, ты оленица.

И багряный рассвет мне напомнит о том,

Что осталось за спинами нашими

Много встреч и разлук и квадратный наш дом

Со свечами на время угасшими.

А в углу образа, помолись же за них,

За бродяг и неистовых пленников

Тех мятежных краев, где пылает, горит

Олениха моя, Олениха.

Я не буду себя разбазаривать

Ни на мелочность, ни на грешность,

А тебя заколдую и варева

Дам испить, сохранила чтоб честность.

Ради Бога не нужно сейчас говорить

И не надо о чем-то расспрашивать,

Я умчусь вон туда, где пылает, горит

Из квадратного домика нашего.

ОЛЕНИХА-2

(А.Сивухин. Ответ)

Em Am

Я узнаю твой дом по письму на стене,

H7 Em

По сугробам на крышу упавшими,

Em Am

По квадратным теням на снегу при луне,

H7 Em

По свечам да на время угасшими,

C G

И дыханьем своим этот дом отогрей,

Am H7 Em

Скинь одежды, кострами пропахшие,

C G

Снова свечи зажги, помолись поскорей,

Am H7 Em

И оставь все заботы вчерашние.

Я узнаю твой след на морозном снегу

По дорожкам покрытыми инеем,

По святому теплу, что в себе берегу,

По далекой звезде с твоим именем,

И когда позову тебя в сонном бреду,

Ты услышишь мой голос отшельника,

Вновь по лунным дорожкам к тебе я иду,

Олениха моя, ты, Олениха.

Я узнаю тебя по рассветной заре,

Что рассыпалась медными звуками,

По верхушкам холмов и долин в серебре,

Утомленных седыми разлуками,

Только ты подожди, не спеши приходить,

Пусть немного душа успокоится,

Мое сердце разлукой пылает, горит,

Пусть надеждой на встречу наполнится.

А теперь серебром ты рассыпься вдали

И наполни хрустальными искрами,

Тот холодный костер, что пылает, горит,

Золотистыми нитками выстели,

И когда вновь багряный рассвет запоет

Над коврами и спящего ельника,

Твой невидимый голос к себе позовет,

Олениха моя, ты, Олениха.

"И ВНОВЬ ФЕВРАЛЬ"

(К.Великандо)

И вновь февраль, а так ли это было?

Симфония колоколов все глуше,

А мне уснувшему так очевидно снилось,

Что я не спал, а просто так сидел и слушал.

И скрип двери в застывшем темном доме,

И кашель ветра стынущий в ушах,

И тени чьи-то в стонущем проеме,

Разрушенной стены наводят страх.

Я был один в большой пустой квартире,

Вокруг ни зги, лишь топанье часов

И две дыры в моем квадратном мире,

И паутина трафаретов – слов.

Топчется время на пыльном столе,

Секунды слагаются в жизнь,

Кому-то ему одному на земле

Стремительно хочется ввысь.

Он пережил страх перед бездною слов,

Нет муки на свете сильней,

С пронзительной болью вспомнив про то,

Что он потерял всех друзей.

Опять февраль, опущены забрала,

Закованы дороги в латы льдов,

А колокольня странный звук роняла,

Но я, увы, уже не видел снов.

"ПО СТРУНАМ ПОПЕРЕК"

(С.Кощак)

Я спросил у листвы, что с деревьев

Опала дождем,

Отчего в этом празднике цвета

Снится мне печаль?

Но она не ответила мне и с ноябрем

Куда-то холодной поземкой

Уносится вдаль.

И у снега спросил отчего

Грустит зима?

И за белой метелью все чудится

Образ твой?

Отчего же так хочется вдруг

Взорваться с ума

И плюнуть на все и забыть,

Только быть бы с тобой.

Припев:

По струнам поперек до исступления

И мечты как пустые стремления.

Но песня не звучит и струны не звенят.

Да что ж это за рок – любовь как бремя,

Мне бы встать пред тобой на колени,

Но что моя любовь, если ты не для меня...

Мне махнуть бы на все сгоряча,

Да пыл мой утих,

Мне пропеть бы о нашей любви

Самый грустный куплет.

На столе догорает свеча

И не пишется стих,

И в звуках гитарных аккордов

Гармонии нет.

Припев:

"ВОТ И ОСЕНЬ ВО ДВОРЕ"

(С.Кощак)

Вот и осень во дворе заблудилась в листьях,

Закружила нас в кольце разлук,

И меж нами больше нет ни звонков, ни писем,

Ни желанных встреч, ни касаний рук.

Ты сейчас так далеко, между нами дали.

Знаю я, что не легко будет мне пройти

Пути, печали, но я пройду, я буду ждать.

Хмурый дождь стучит в стекло

Прибавляя скуки,

И на пару с ним грустим вдвоем,

Как я верю, что придешь

И назло разлуке

Отворится дверь и ты войдешь

В мой дом.

Возвращайся поскорей, мне сказать

Так много нужно,

Приходи и обогрей, без тебя

Так холодно и грустно.

" ПЕРЕСВЕТ "

Баллада о Куликовской битве

(А.Сивухин)

Em Hm

Много лет прошло, но ты как живой,

A Em

Пересвет лихой, инок воин, свет.

A Em

Вспомнил я тот бой с Золотой Ордой,

Hm Em

Увидав опять золоченый крест.

С войском мы в поход вместе вышли, друг,

За реку за Дон, да с Непрядвою,

Встретить там Орду, игом жгущей Русь,

Чтоб вступить с ней в бой, верой– правдою.

Крепкий парень был, на Руси рожден,

Богатырь, каких мало видели,

И в боях с врагом был не раз крещен,

Выбрав сам потом долю схимную.

Надевал мой друг на круто плечо

Вместо лат стальных схиму белую,

Что сам Сергий нам освятил крестом,

Как на бой идти с вражьей силою.

Вот и солнце нам светит полуднем,

И полки стоят, светят золотом,

Ветер знамя рвет с золотым крестом,

Рать встречается с лютым ворогом.

Вижу – вражий сын – Челибей Мурза

На своем коне похваляется,

Потягаться с ним ждет богатыря,

Нас на бой зовет, насмехается.

Не стерпел мой друг тех обидных слов,

На коне вперед смело выехал,

Облегченно весь тут вздохнул народ,

Зная о былой славе витязя.

Словно меж рядов улыбнулся свет,

Как мой друг себя к бою выставил,

Верно помнил он Сергия завет:

Послужить крестом Князю Дмитрию:

"Разреши мне, Князь, за чело Христа,

За родную Русь исповедаться,

За честной народ, не щадя себя,