Текст книги "ЗВЕЗДЫ, БАРДЫ И ГОРШКИ"
Автор книги: Александр Сивухин
Жанр:
Прочие приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
И ужас всего случившегося полоснул по нервам. Надо было что-то делать: или спасаться самому, или пытаться затушить очаг загорания, пока огонь не перешел на коридор и жилую комнату. Стащив с дивана руками непослушные ноги, которые не слушались с тех пор, как он себя помнил, он попытался встать, но волнение отняло у него последние силы. С трудом, перебравшись на передвижной стульчик, помогая себе руками, одетый только в то, в чем спал, он, задыхаясь от дыма, с трудом добрался до ванной, чтобы набрать воды. Вода шла почему-то из всех кранов только горячая. Набрав в ведро этой горячей воды, он, с трудом передвигаясь на своей табуреточке, волоча непослушные ноги и ведро с водой, двинулся на кухню, где уже вовсю бушевало пламя. Добравшись до кухни, он, едва приподнявшись со стульчика, пытался из ведра плеснуть водой на огонь. Ведро выскользнуло из его рук, обдав его самого кипятком, причинив дополнительные страдания, не погасив огонь ни в малейшей степени. Вот тут в нем вспыхнуло отчаяние. Он бросился звать на помощь соседей. Бросился – это сильно сказано. Все происходило как в замедленной съемке – он тащился по коридору на стульчике, толкаясь руками от пола и стен, двигая свои непослушные ноги впереди. Кое-как выбрался на лестничную площадку. Долго не мог достучаться до соседей, которые мирно спали, ни о чем не подозревая. Потом они долго не могли понять, чего же от них хочет этот беспокойный человек, инвалид на стульчике с колесиками. Потом они почему-то вообще закрыли дверь у Кости перед носом, обругав его пьяной скотиной, которая не дает им спать.
"Так ведь пожар!" – пытался он разбудить их сознание.
А время шло, драгоценное время, когда еще можно было общими усилиями загасить огонь на кухне и не дать ему сожрать всю Костину квартиру. Эх, какая это была квартира! Полки с книгами, довольно редкими, пластинки, магнитофонные ленты, кассеты, печатающая машинка, фотографии, гитара, в общем, все, что за долгие годы собирала эта беспокойная душа, посвятившая себя поэзии, литературе и авторской песне.
Потом приехали пожарные, залили всю квартиру водой, погасили огонь, но тот уже успел сделать свое черное дело. Кухня, коридор, половина комнаты и все, что в них было, превратились в груды горелого мусора. Стекла на окнах лопнули и осыпались, штукатурка от стен отвалилась. Печальное было зрелище.
Когда мы узнали, через три дня о случившемся, приехали после работы вечером к Косте и увидели такую картину: дверь не заперта, но и не открывается, что-то мешало с другой стороны. С трудом нам удалось протиснуться внутрь квартиры. Темно, ничего не видно. Под ногами хрустит битое стекло, и ноги вязнут в мокрой осыпавшейся штукатурке. Не понимая, где мы находимся, на ощупь продвигаемся дальше по коридору. Все вокруг в саже, пахнет горелым. Это был какой-то кошмар.
Где-то в глубине квартиры видим проблески света. Костя лежит на своем излюбленном диване, который чудом не сгорел, одетый в какое-то тряпье, что осталось у него после пожара. Горит свечка, рядом стоит бутылка, какие-то жалкие остатки закуски вроде кильки, и тишина. Костя спит. Свечка горит, мигает пламя, которое колеблется от легкого ветерка, гуляющего по сгоревшей квартире от разбитых окон.
Кричим: "Костя, ты живой?!" Он мгновенно проснулся, оглянулся, кто же кричит, узнал нас, обрадовался, пригласил проходить. На наш вопрос, что же случилось, давай восторженно описывать свое сражение с огнем, весь процесс пожара от начала до конца, со всеми подробностями, при этом шутил и так красочно все расписывал, что ему самому было весело.
По принципу – я смеюсь, иначе мне пришлось бы заплакать. Единственное, о чем он говорил с сожалением – это о том, что сгорела его любимая гитара, с которой он объехал полстраны, путешествуя по фестивалям.
Часть 15.
«Дорога на Кут»
(Корзинщик)
Небольшое отступление:
Мне самому иногда интересно, каким образом приходят слова к тексту песни. Напр и мер:
"Из глади далекой, соленой воды,
Где солнце вздымает коня,
Две лодки большие режут следы
Раздором бегущего дня..."
Как вы думаете, о чем эта песня? Правильно. Об индейцах племени «Аппачи», которые впервые, с тревогой, смотрят на корабли белых людей, плывущих к их бер е гу морем. Об этом и говорится в песне, только словами индейца. Саша как-то сказал, что если этот к у плет дословно перевести на английский язык, то англичанину он покажется бредом сум а сшедшего.
Подойдя к маленькому домику, мы положили на землю свои велосипеды и направились к двери. Возле домика и на завалинке под навесом валялись прутья лозы, лежало несколько старых поломанных корзин. Домик, ушедший всеми корнями в землю, казался очень старым, но крепко держался на своем основании. Не было видно, чтобы он покосился или очень был разрушен. Видимо, тот, кто его строил, старался на совесть. Крыша из черепицы была целая, стекла на окнах были вставлены, двойные рамы скрывали от внешнего мира то, что творилось внутри.
Значит, в этом домике можно было еще жить. Время было около десяти часов утра. В итоге мы добирались до места часов пять. Толкнули дверь, которая оказалась запертой. Стучимся, никто не открывает. Стучим еще раз в окно, наконец, внутри послышались какие-то звуки, в оконном стекле изнутри за занавеской мелькнуло женское лицо. Прошло еще минут пять, потом дверь отворилась, показалась заспанная фигура Сергея Кощака, с голым торсом, заросшего так, что создавалось впечатление, что он не брился с самого фестиваля. Настоящее дитя природы.
Спросонья он вытаращил на нас глаза – кто же мы такие? Я спрашиваю его: "Узнаешь?" Наконец-то он врубился, вспомнил нас с Санькой, слегка оживился, но, видимо, был еще не совсем доволен, что его разбудили в такую рань. Это в десять-то часов утра. Мне казалось, что в деревне никто так долго спать не привык.
Наконец он заулыбался, давай обниматься как с хорошими приятелями, давно не видевшими друг друга. Хотя мы виделись с ним всего три дня на фестивале, но нам этого хватило, чтобы почувствовать себя близкими с ним друзьями. Мы оттаяли душей, успокоились, сначала было, почувствовав угрызения совести, что явились так неожиданно.
Тут вдруг дверь отворилась снова, и из домика вышла женщина, средних лет, в отличие от Сергея, одетая по всей форме, в той манере, как одеваются все деревенские женщины. Сказала: "Здравствуйте...", и исчезла без лишних слов снова в домике.
–Сергей, это кто?
–Жена.
–Так ты говорил, что не женатый.
–То было весной, а сейчас уже осень, все меняется. Ну, ладно, нечего на улице стоять, ставьте свои велосипеды в сарай, пойдем в дом.
–Сергей, ты извини, что ворвались к тебе. Но поскольку ты нас приглашал в гости, вот мы и явились, не запылились. Спрашивали по дороге: " Как найти корзинщика?" – и, знаешь, сработало.
–Да ладно, мужики, все нормально, проходите, не стесняйтесь. Мою жену зовут Людмила Алексеевна, сейчас поставим чайник, будем завтракать.
Мы с Сашей засуетились, закатили свои велосипеды в сарай, предварительно отвязав от багажников рюкзаки с гостинцами, магнитофонами, с "сугревом". Прихватив рюкзаки, проходим в дом. Темное, тесное помещение из двух отделений, сначала кухня, потом еще одна комната. Пол земляной, такие дома строили раньше, во время войны, наверное. Посередине печка – голланка. На кухне столик с электроплиткой на нем. В комнате стол и кровать, два стула, этажерка с книгами и все... Больше никакой мебели. Кругом, видим – разложены: лоза, прутья, инструменты, предназначенные для плетения корзинок, полуготовые изделия. Наконец до нас дошло, что Сергей действительно корзинщик, я признаться ведь, думал, что он шутит, а оказывается, это его работа, которой он зарабатывает на жизнь.
Над кроватью висит на гвозде Серегина гитара, его двенадцатиструнная шестиструнка, эта вещь нам была уже знакома. Его гитару мы помнили по фестивалю и много раз слышали ее звук, когда Сергей играл на ней, да и сами держали не раз в руках, играли на ней. Сейчас, увидев снова эту гитару, обрадовались ей, как старому знакомому, которая оживила наши воспоминания о счастливых днях фестиваля, о встрече и знакомстве с Сергеем.
Мы прошли в комнату. Сразу же распаковали свои рюкзаки, достали припасы, выложили все на стол. Сергей, было, начал возмущаться, мол, что это мы выдумали, в гости со своими харчами ездить. Но его слова просто служили традиции, на самом деле он был доволен, так как оказалось, что у них в доме на этот момент из продуктов имелись только картошка и арбузы. Так что наши: сало, колбаса, халва, сыр, хлеб, лук, самогонка, пришлись очень кстати.
Людмила Алексеевна оказалась приветливой, радушной и разговорчивой женщиной со своеобразным говором, говорившей на смеси русских и украинских слов, с каким-то особым странным акцентом, к которому я так и не привык. Участвуя в разговоре с ней, мы рассказывали: о себе, о том, как познакомились с Сергеем, как оказались здесь и извинялись за то, что потревожили их мирное существование. Она хлопотала на кухне, собирая скромный завтрак к нашему столу, а мы вышли покурить на улицу, чтобы осмотреться в обстановке, осмотреть хозяйство Сергея.
Собственно, все, что уже видели, – и было его хозяйство. Маленькая кладовая, которая примыкала к дому, представляла собой помещение, где были в беспорядке свалены старая мебель, негодные доски и разный хлам. Там же теперь стояли и наши велосипеды. Колодец во дворе не работал, так как сруб его завалился вовнутрь, засыпав своими обломками шахту, из которой черпали воду. Участок земли за домиком, размером соток 50, был пущен на вечные пары и не обрабатывался уже много-много лет. Возле домика росла одинокая вековая груша, больше никаких деревьев мы не увидели. Ни огорода, ни сеновала, ни скотины, ничего. Возле дома росло несколько хилых растений, некоторые отдаленно напоминали кусты помидора, другие – капусту. Как будто кто-то поздно весной воткнул их тут и потом забыл о них вовсе, так они и росли брошенные на произвол судьбы. Рядом с домиком я увидел также небольшую кучку дров, в основном хворост и остатки фруктовых деревьев.
В общем, хозяйство Сергея напоминало мне что-то похожее на дачу, где хозяин появляется иногда набегом, и то в основном за тем, чтобы раздавить бутылку и поспать под кустиком. А вот так, чтобы в деревне пустовала плодороднейшая, пойменная земля и на ней ничего не выращивалось, для меня было новостью. Как можно жить, нигде не работая, и не пользоваться землей? Но, оказывается, можно. Если продавать корзинки, то на хлеб и самогонку хватает. А овощи подкинут родители, которые, как все нормальные крестьяне, работают в поте лица, держат хорошее хозяйство, корову, и у них всегда есть излишки, которые безвозмездно отдаются великовозрастным детям. А куда их девать?
Вышел Сергей, уже одетый, набрал дров, сказал, что затопит печку. Хочет поджарить картошки.
Солнце светило вовсю, было тепло, день разгулялся во всей своей красе. Мы скинули штормовки, сладко потягиваясь и разминая ноги, прогуливались по осенней сочной траве возле дома, дышали полной грудью, упиваясь свежим воздухом, любовались рекой, которая виднелась всего метрах в пятидесяти от дома. Природа радовала нас своим великолепием. Через речку был проложен неширокий мост, по которому можно было перейти на другую сторону. За рекой виднелись остатки леса, все то, что сохранилось, после того, как основная масса сгорела при лесном пожаре. Все равно природа брала свое. Начали подрастать молодые деревца, высокая трава в пойме и камыш скрывали горелые проплешины. Высокие густые ивы на берегу и заросли облепихи делали картину этого сельского уголка вполне приличной и радующей глаз.
Часть 16.
«Фестиваль 2000»
(Конкурсный концерт)
"...Никогда не знаешь точно,
Что заложено в тебе,
Знаешь цель и это прочно,
Остальное все в судьбе..."
Небольшое отступление:
Оказывается, шуточные песни, хорошие шуточные песни, сочинять труднее вс е го. Это чаще всего должна быть настолько многослойная песня, впитывающая в с е бя, кроме темы, сюжета, юмора еще и огромный пласт информации духа времени, народа, его традиций, б ы та, особенностей лексики. Из наших отечественных бардов, на мой взгляд, в этом жанре самые гениальные песни п и шут: Леонид Сергеев и Тимур Шаов.
Как вы думаете, что значит фраза: " Родимый со стаканом..." Правильно. Это про наш е го родимого. Из песни "Дельтапл а нерист" Тимура Шаова.
Около десяти часов утра должно было состояться конкурсное прослушивание. Костя после обильного завтрака, как опытный волк, давал нам наставления, чтобы мы не волновались и пели песни, которые нам самим нравятся и те, что у нас хорошо отработаны. Тематика конкурса была шуточная, поэтому мы заранее готовились петь шуточные песни, в чем, собственно, и была наша ошибка. Приняв буквально это требование выступать с шуточной тематикой, отбросили более серьезные вещи, которые, возможно, на конкурсе заняли бы более высокое место, чем те шуточные песни, которые приготовили. Одна песня у меня была недостаточно выучена. А после бессонной ночи я даже чувствовал, что забываю текст, поэтому, был весь в сомнениях, что петь? Я был явно не в форме.
Пришел Сергей. Увидав Костю, рассмеялся обрадованно, они начали обниматься, хлопать друг друга по спине и поносить друг друга (в шутку) матом и всякими гнусными словами, тем самым выражая высшую степень восторга и радости от встречи. Оказывается, они уже знали друг друга раньше, и познакомились на каком-то фестивале, где очень интересно выступили.
Пока шел конкурс, они засели где-то в раздевалке и настолько увлеклись возлиянием зеленого змия, что пропустили весь конкурс и очередь своего выступления. При этом каждый повторял другому: "Костя, Сережа, будь выше!" Имея в виду, что им ни к чему обыденные вещи, какими занимаются все остальные. Уже потом, когда все разошлись, их в раздевалке обнаружила уборщица, и выпроводила подвыпивших гитаристов шваброй. Этот эпизод они вспоминали чаще всего, и нам было интересно и занятно слушать, как два корифея делятся своими воспоминаниями, вызывая у нас некоторую зависть своими "подвигами".
Через некоторое время пришел Вадим, доложил, что на улице хорошая погода, что на эстраде уже объявили приглашение делать заявки на выступления и что комиссия уже в сборе и скоро начнется конкурсное прослушивание.
Валера Кихтенко, проводив своих друзей, которых мы видеть не хотели, уже настраивал видеокамеру, готовясь снимать репортаж о конкурсе.
Все, пора!
Всей компанией, закрыв домик на ключ, подхватив Костю под мышки, мы пошли к эстрадной площадке, естественно, со своими гитарами. Костя выступать не захотел, считая участие в этом конкурсе ниже своего достоинства, сказав, что только посмотрит, как поют другие. Это была его стихия, где он чувствовал себя как щука в реке, в которой плавают безусые пескари. Имея за плечами опыт почти двадцатилетнего стажа выступлений на самых престижных фестивалях, включая Грушинский, наш фестиваль в Рубежном был для него слишком мелким, едва ли заслуживающим его снисхождения. Мы же втроем: я, Вадим и Саша Макаренко волновались по-настоящему. Подав заявки, мы стали ждать своей очереди.
Кругом ходили участники конкурса, тоже, видимо, волновались, как и мы, настраивались на выступление. Сергей тоже подал заявку на свои песни. Валера Кихтенко снимал всех на видеокамеру, брал интервью у участников, у организаторов, у членов конкурсной комиссии, похоже, он тоже выступать не собирался, так как заявку на выступление не подал. Я, наконец, решился петь одну из своих серьезных песен, а другую шуточную. Сейчас, оглядываясь назад, то выбрал бы, наверное, другие песни, которые, возможно, имели бы больший успех. Хотя тематика фестиваля была шуточная, никто шуточных песен не пел, а пели все подряд – кто что умел, и мы слышали песни про туризм, природу, про любовь, детские песенки. Шуточных песен почти не было, и мы со своими песнями как-то не вписались в общий поток и выглядели немного обособленно.
Наконец объявили начало. Конкурсная комиссия заняла свое место за столиком. Первым, как распорядилась судьба, а может, жребий, выпало выступать Саше Макаренко. Мы кивнули ему ободряюще, и он уверенной походкой ринулся на сцену. Выглядел он великолепно, смотрелся как настоящий турист: с бородой, в кепочке, в спортивном костюме и с гитарой. Спел он неплохо. Одну песню я запомнил – «Подайте, граждане, поэту», вторую не знаю, тоже что-то в этом роде. Песни это не его, а других авторов, и он шел по конкурсу исполнителей. Через несколько человек выступал Вадим, и еще через несколько человек дошла очередь до меня. Начал я с песни «Пересвет»:
...Вижу, конь лихой уж несет вперед,
Челубей, встречай себе равного,
Только плащ с крестом, да в руке копье
И огонь в душе православного!..."
Спел я нормально, но, благодаря бессонной ночи, конечно, потерял в качестве исполнения. Пелось легко, так как микрофоны усиливали звук великолепно, закончил петь, поставил себе оценку четыре с минусом и сбежал со сцены. Уже объявляли следующего участника.
Костя наблюдал за нами с высоты своего авторитета, высказывал свое мнение и отмечал наши недостатки. Вскоре объявили выступление Сергея Кощака. Мы с нетерпение ждали этого выступления. С удовольствием слушали, как он пел. Игра на гитаре, голос были четкие, эмоциональные, высшего мастерства. Он спел свои две песни: "По струнам поперек" и "Вот и осень во дворе".
"Вот и осень во дворе заблудилась в листьях,
Закружила нас в кольце разлук..."
Валера полностью записал две эти его песни на видеокамеру. Потом дома я много раз просматривал эту запись, слушая песни, впитывал каждый звук. Было видно, что всем участникам фестиваля нравилось выступление Сергея. После исполнения он подошел к нам, спросил наше мнение. Мы от души хвалили его и выражали свое одобрение. До Сергея было в то время не дотянуться, в основном, нам не хватало техники игры на гитаре и качества сопровождения к своим песням, ну и, конечно, оригинальности мелодии. У нас это все было впереди, а может уже и позади, кто знает? Все равно этот конкурс был для нас просто праздник, праздник песни.
А насчет техники игры на гитаре и пения? Было много участников, которые пели так же, как и мы, и даже хуже.
Немного взволнованные, мы прослушали еще несколько выступающих, и, поскольку все эти песни уже слышали накануне вечером, и среди них не было таких, как у Сергея Кощака, то оставили поляну со сценой, где продолжалось прослушивание, и пошли к себе в домик, стали ждать, когда все закончится, и объявят результаты конкурса. Прошло еще часа три, пока не спели все участники. О результатах, как потом выяснилось, обещали сообщить вечером, в Доме Культуры, где будет проходить гала-концерт лучших песен с конкурса. Так что о своей судьбе мы не знали.
Часть 17.
«Дорога на Кут»
(Запись песен Сергея)
Небольшое отступление:
Песенный жанр очень связан со стихами. Я обычно пишу сначала стихотвор е ние, потом дорабатываю его под песню, когда доходит дело до мелодии. Очень редко наоборот. Как п о лучается мелодия? В основном интуитивно, так как это делали Оку д жава, Высоцкий, Визбор и другие. Подбирается мелодия в определенной тональности так, чтобы зазвучал текст. Мелодия должна получиться гармоничной соде р жанию и ритму текста. Нельзя грустную песню петь под веселую мелодию. Очень много зн а чит в этот этап мастерство и техника владения инструментом. Ну и конечно богатство музыкальной фа н тазии.
Наконец Людмила Алексеевна пригласила нас к столу. Жареная картошка, хлеб, сало, арбузы, самогонка были приготовлены на столе для встречи. Мы объяснили Сергею, что нашей основной целью визита является запись его песен на магнитофон. Он не был против такого мероприятия, ведь можно совместить приятное с полезным. Сразу возникла проблема подключения магнитофонов, которые мы привезли с собой, поскольку в доме была всего одна лампочка, розеток не имелось, похоже, и счетчик отсутствовал. Но Сергей быстро вышел из положения, сделав из кусков провода на временных скрутках подключение прямо к патрону лампочки – две пары жил на два магнитофона.
Закончив все приготовления, мы, наконец, уселись за стол, поскольку стульев не хватало, то я с Сашей расположился на кровати, подвинув стол поближе. Выпили за долгожданную встречу, закусили картошкой с салом, весело рассказывали о том, как искали Сергея, расспрашивали его об успехах в песенном творчестве, искусстве плетения корзинок. Жена Сергея оказалась довольно компетентной и информированной в делах мужа, а также во всех деревенских делах, которые случались вокруг. Она давала нам все необходимые разъяснения охотнее и быстрее, чем успевал это сделать Сергей.
Утолив жажду и голод и обсудив все житейские новости и проблемы за столом, мы подошли, наконец, к песням. Сначала пели по очереди, для разминки. Жена Сергея похвалила наше с Сашей пение, чем, собственно, и успокоила наше самолюбие. Потом пел Сергей и порадовал нас своей новой песней про синицу, которая залетела к нему в окно. Мы включили магнитофоны, когда он начал петь, себя записывать не стали, экономя пленку. Он сказал, что новую песню написал под впечатлением нашей встречи на фестивале. У меня, кстати, было то же самое – под впечатлением фестиваля и песен Сергея, еще летом родилась мелодия к песне на стихи Романа Кима "Опускаются мосты", о чем я незамедлительно всем поведал и продемонстрировал свое творение.
Небольшое отступление.
Кто такой Ким? Тоже молодой бард, из Лисичанска, юрист по профессии, недавно ж е нился, мы с ним участвовали вместе в поэтическом конкурсе в нашей газете "Не ф техимик" и, хотя виделись всего один раз на квартире у Саши, творчество его было нам сродни, по нашему складу и по нашему уровню. Это были простые мелодичные и доступные песни, ра с считанные на восприятие л ю бым бардом:
"...Опускаются мосты и рождаются цветы,
И ложится на поля облако дождем,
Даже нежные черты умирающей весны
Возродятся через год, мы с тобой сп о ем..."
Тематика его песен была несколько специфической, на которую, видимо, налож и лась профессия Романа. Потом мы с ним ни разу не виделись, хотя приглашали его неоднокра т но.
Итак, когда основная часть песен была записана, стали решать, ехать домой сегодня же или остаться ночевать. Рассудив, что два-три часа – это слишком мало для общения, и чтобы закончить наши записи, договорились остаться с ночевкой. Время было уже около трех часов дня.
Часть 18.
«Дорога на Кут».
(Поход за грибами)
Небольшое отступление:
Однажды один знакомый программи ст спр осил, что мне, наверное, слабо пер е вести стихотворение Р.Киплинга «IF». Я подумал: “ А почему бы ни попробовать? “ Сказано – сдел а но. Недели через две было готово два варианта перевода. Потом по этой теме, мы от кл у ба авторской песни, через газету «Нефтехимик», объявили конкурс на лучший вариант пер е вода для всех любителей поэтического творчества. Интересный получился эксперимент. Десять разных переводов на одно стихотворение. Но Лозинского превзойти нам так и не удалось. У него все равно лучше.
Поступило предложение сходить в лесок за грибами. Все оживились, зашевелились, начали собираться. Да и пора было поразмяться после обильного и интересного застолья. Солнце перевалило за полдень и продолжало ярко светить, но неуклонно двигалось к западу. На сборы времени много не потребовалось, мы взяли с собой кошелки, сумки, надели свои штормовки и двинулись в сторону леса. Вернее, в сторону бывшего леса, в то место, где когда-то был лес, а сейчас виднелась только молодая поросль березняка, росшего островками и очень густо. Перейдя по мостику через речку Красная и оказавшись на другой стороне, спустя десять минут, мы были уже в этом березовом лесочке.
Я никак не ожидал, что найдем там неимоверное количество грибов. Продираясь сквозь заросли березняка, мы, не переставая, собирали подберезовики и молоденькие, и старенькие, всякие. Все грибы, на удивление, были чистые, не червивые. Через час у нас уже были полные все сумки, какие только мы прихватили с собой, явно не рассчитывая на такой обильный урожай. Довольные своими успехами, решив, что нам уже хватит, с сожалением покинули это место, так и не собрав всех грибов.
Начинало смеркаться. На обратном пути по дороге Люда нарвала веток облепихи, как она сказала, для заварки чая. Хорошо жить в деревне, когда вокруг полно всяких трав, кустов, деревьев, грибов, позволяющих как-то разнообразить свой стол.
Уже дома Люда рассортировала грибы по назначению: что на сушку, что на жареху. Часть грибов досталась мне, с собой в дорогу. Саша отказался от своей доли и, видимо, не зря. Потом я не раз эти грибы намеревался где-то оставить на обратной дороге, так они мне мешали, но жалко было подарка, поэтому я стоически вытерпел все неудобства от этой тяжелой сумки с грибами и привез их все же домой, к себе в Лисичанск.
Пока Люда занималась приготовлением грибов на электроплитке, Сергей побежал к соседям за самогонкой. Мы с Сашей вышли на улицу полюбоваться закатом. Поскольку вся деревня находилась в пойме реки Красной, в низине, и с запада, невдалеке, возвышались холмы, то, стоило Солнцу уйти за эти горки, как сразу очень быстро темнело во всей этой низине, что мы и наблюдали наяву в этот вечер.
Появился Сергей с бутылкой в кармане. Ну как же без этого? Мы по-другому не умели. Прошли в дом, наладили свет в комнате, при этом, не забыв снова подключить магнитофоны, так как намеревались продолжить запись. Люба уже заканчивала жарить грибы, все было готово к новому застолью. Сергей, отдохнувший и довольный, с радостью потянулся к своей гитаре, зазвучала его песня: "В небе звездочка сверкнула", но, пока он пел, видимо, думал о чем-то другом, поэтому сбился, перепутал слова, смутился, сам выключил магнитофон, сказал, что надо все стереть и писать по новой. Мы его едва успокоили, объяснив, что потом сами отредактируем запись и выберем самое чистое пение. Дальше он пел и уже не сбивался, но без особого вдохновения, как это было вначале.
Жареные грибы уже стояли на столе, и мы приступили к их дегустации. Все было вкусно, особенно после стопарика. Сергей снова стал петь, сам включая магнитофон. Потом опять стал переписывать записанное, что-то ему не все нравилось самому. Оказалось, что расстроилась гитара. Наконец, все наладилось. В этот вечер мы записали вторую половину его концерта, в том числе и его коронную песню – "По струнам поперек", которую он пел на фестивале:
"...Я спросил у листвы, что с деревьев опала дождем,
Отчего в этом празднике цвета снится мне печаль..."
Поздно вечером пришли в гости Сергеевы друзья. Банкет продолжался до полуночи. Кто-то снова бегал за самогонкой, снова жарили грибы, пили чай из облепихи, травили анекдоты, курили вовсю, так что было не продохнуть, пели песни, кто какие знал. Наконец к часу ночи все уже устали, а мы с Сашей в первую очередь, от такого насыщенного дня, учитывая наш ранний подъем и марш-бросок на велосипедах под дождем и два банкета, поэтому уснули как убитые, вдвоем на одной койке в комнате.
Сергей с Людой пошли провожать друзей, но скоро вернулись и тоже угомонились на кухне, на другой койке.
Часть 19.
«Голгофа»
(Получка и наваждение)
Небольшое отступление:
Я не считаю себя поэтом, хотя иногда удается написать интересный и качес т венный текст к песне или балладе. У меня почти каждое стихотворение отнимает много сил и времени. Но сочинять стихи интересно. Иногда долго сижу над рифмой, содержанием, кр а сотой стиха. Добиваюсь такого момента, когда весь текст мне начинает нравиться сам о му. После всего этого остаются кучи черновиков. Поэт Иосиф Бродский сказал однажды, что поэзия дается от Бога. Что он имел в виду? Может, он писал без чернов и ков?
В этот день у нас была получка. Давали зарплату за январь месяц. Кассир предупредила меня заранее, и я сидел рядом с ней. Она выдавала деньги, а предо мной стояла пустая коробка, а рядом трафаретка с надписью: "Кто сколько может, пожертвуйте барду, Константину Великандо, пострадавшему неделю назад от пожара. Он в 1997 году выступал в нашем цехе с авторским концертом".
В нашем цехе он действительно выступил здорово тогда, как я уже писал об этом. Но время прошло, концерт для наших работников уже, вероятно, забылся.
У нас в цехе женский коллектив и реакция на это объявление рядом с коробочкой для пожертвований, была соответственно женская. Кто-то принял близко к сердцу беду Кости, кидали рубль и больше. Кто-то возмущался, что это, мол, за поборы, если все будут гореть, а мы платить, то это денег не напасешься. С кислой миной кидали по несколько копеек. Я сидел и краснел от стыда, как будто это я – нищий и себе эти деньги собираю.
На эту акцию меня подтолкнул опять-таки же Саша Макаренко, который первый сообщил о пожаре в Костиной квартире, и предложил организовать сбор средств на ремонт, в помощь Косте.
Мне все же удалось вытерпеть эту процедуру сбора. Набралось что-то около пятидесяти рублей, деньги небольшие, но по тем временам эта сумма равнялась половине Костиной пенсии. Костя получал пенсию по инвалидности и, не имея практически больше никаких доходов, умудрялся все еще оставаться живым и постоянно пьяным на эти мизерные деньги. А тут еще пожар. Трудный случай.
Мы получали в то время зарплату что-то около трехсот рублей, тоже негусто, но по сравнению с другими предприятиями в нашем городе, считались богатыми, так как остальные предприятия, после "перестройки", не работали вообще уже много лет и там рабочие не получали ничего.
Прошло два или три дня. Мы вручили собранные деньги родителям Кости, без его ведома, с наказом израсходовать то, что собрали, на ремонт Костиной квартиры.
М а ленький нюанс:
С спустя неделю, родители Кости не вытерпели, проговорились, он у них эти деньги отобрал и благополучно пр о пил. Об этом мы узнали несколько позже.
Но не это главное. Интересно то, что вскоре, однажды утром, после пробуждения ото сна, перед работой, мое подсознание выдает мне в форме мысли и желания одновременно, идею – устроить в нашем цехе, где я собирал деньги, концерт бардов нашего клуба, как бы в ответ на доброту всех работниц цеха, собравших и подаривших деньги для пострадавшего Кости, приурочив этот концерт к празднику 8 марта.
Мы устраивали такие концерты каждый год, как обычно. Но в этот раз был еще и другой подсмысл – благодарность за Костю. Таким образом, идея вроде бы не новая, необычным было то, что в этом концерте должен был принять участие Сергей Кощак!...
Ну, думаю, – спасибо боженьке, после того, как мысль с желанием дошла до моего сознания. А почему снова я? – А куда ты денешься? Больше, кроме тебя, некому. Не волнуйся, у тебя все получится, – читаю я свои же мысли. Шло управление на тонком плане через подсознание. Легко сейчас рассуждать, когда уже все позади.
