Текст книги "ЗВЕЗДЫ, БАРДЫ И ГОРШКИ"

(Предисловие)

Сейчас, когда я пишу эти строки, вспоминая события полуторагодовой давности, то анализирую, как удивительным образом, текст песни, написанный еще раньше, вдруг нал о жился на все последующие события, произошедшие со мной и с моими друз ь ями.

Получается следующее: сначала я написал песню, заложив романтическое соде р жание в нее, философские рассуждения, абстрактные образы и события. Потом все это, что зал о жено было в песне, начало сбываться наяву, и начало всех происшес т вий лежит в поездке на фестиваль авторской песни.

Далее – поездка к Сергею Кощаку на велосипедах, после которой, приехав домой, когда у меня не было сил поднять на шестой этаж свой рюкзак и велосипед, когда я, упав плашмя на пол, на кухне, попросил жену забрать с улицы мой велосипед и рюкзак, я произнес : «Вот и я там побывал» – это были слова из моей песни. Мне вдруг ясно стало, что все, когда-то нап и санное мной в песне, произошло наяву, полтора года спустя, причем таким причудливым о б разом, в таком содержательном обрамлении, что только диву д а ешься.

Это надо же – сконструировать такое, все происходящие события: Костина кухня, за в ком, автобус, фестиваль, Сергей Кощак со своими корзинками и песнями в лесу, велосипе д ная прогулка к нему в лес за песнями, опоздание на дизель, зыбучие пески сгоревших креме н ских лесов, велосипеды и рюкз а ки на наших спинах и долгий, долгий, трудный путь домой.

Теперь сто раз подумаешь, перед тем как сочинять такие песни или что-то подобное, чтобы они вдруг как-то не начали сбываться наяву, в реальной жизни с нами.

При дальнейшем изложении всех произошедших событий, перед некоторыми ча с тями, я буду включать, в качестве эпиграфа, по одному из куплетов этой песни, чтобы читатель смог сам сравнить и убедиться, как накладывается и совпадает песня на реальные соб ы тия.

Интересно, не погружаясь в мистику, узнать, кто же (или что) конструирует все эти события, происходящие (или не происходящие) с нами? Судьба? Бог? Никто не знает. Это неведомый для нас мир. Впрочем, понятие: “Неведомый мир” – гораздо ш и ре. Если поглядеть вокруг повнимательней , то мир, который нас окружает, фактически весь н е ведомый.

Я попытался описать частичку неведомого (для многих) мира авторской песни, нев е домого мира бардовской души и судеб на примере талантливых (на мой взгляд) и вместе с тем “Отрешенных от мира сего” бардов, моих знакомых. И еще о многом, многом другом.

В этой новелле, в форме дневника барда, описаны события трех периодов жи з ни, в этой книге они идут под названиями: «Фестиваль 2000», «Дорога на Кут», «Го л гофа», связанных одной темой – авторской песней, произошедших за один год, а дли в шихся в общей сложности всего десять дней. Десять дней! Десять дней жизни в течение года и триста пятьдесят пять дней будней. Признаться, это омрач а ет.

Упомянутые события так слились в моей памяти воедино, что при изложении мне пр и шлось объединить их одним названием и совместить хронологически. Надеюсь, это не см у тит читателя и не в ы зовет затруднений при чтении.

Часть 1.

«Дорога на Кут»

(Повеселимся!)

"...Ветер рвал тебя на части,

Бил соленою волной,

Все мы ищем где-то счастья,

А встречаемся с судьбой..."

Небольшое отступление:

Я вызвал себя из памяти в тот момент, когда находился в половине пятого утра на предрассветной улице, едва освещаемой редкими уличными фонарями и одинокими свет я щимися окнами домов. Мой верный друг – спортивно – дорожный «Турист» радостно отзыва л ся на каждое мышечное усилие и мчал меня по осеннему асфальту к н а меченной цели.

Начало октября в нашем городе – это начало золотой осени. Иногда целыми днями м о жет светить солнце, а потом может вдруг резко поменяться погода и пойти дождь. Ночами заметно становится прохладнее. Поэтому, собираясь в путешествие, не мешает пред у смотреть из одежды все, с учетом погодных сюрпризов.

Я весело крутил педали своего велосипеда по дороге к Макаренко Саше, надеясь за час доехать до него. Пошел дождь, дорога резко устремилась в гору и одновременно соскочила цепь у велосипеда. Накинув капюшон своей штормовки на голову, чувствуя, как постепенно начинаю замерзать от холодного дождя, добрался до ближайшего уличного фонаря, поправил цепь, переключился на самую пониженную передачу, сел на велосипед и начал медленный подъем в гору, от вокзала станции "Переездная" до остановки "Кирпичный", в нашем, горячо любимом городе Лисичанске. Дождь продолжал лить, ветер иногда бросал капли дождя в лицо мне с такой силой, что приходилось закрывать глаза и отворачиваться как от удара веником.

Подъем, для меня, поскольку я уже лет десять не садился на велосипед, оказался неожиданно трудным. Через пять минут я уже задыхался, сердце бухало в груди, но я медленно и упорно крутил педали и поднимался в гору, потому что деваться было некуда, другой дороги не было, а меня ждали, я обещал приехать утром на встречу с целью попасть потом на поезд, так как договорились ехать с Сашей к одному знакомому барду – Сергею Кощаку.

Сергей жил в глухой деревушке, по его рассказам, где-то в лесу, плел корзинки, вел вольную жизнь, пьянствовал, гулял, нигде не работал, играл на гитаре и сочинял песни. Мы давно планировали эту поездку, все лето, но мешали дачные дела, и только под осень выбрали время в выходные дни, и – на тебе – погода испортилась, хотя перед этим стояли солнечные дни.

Похоже, природа решила испытать нас на "вшивость". Была мысль отменить поездку и вернуться домой, но эта мысль сразу же исчезла, на ее место пришло упрямство и решение действовать по намеченному плану, несмотря на плохую погоду и не поддаваться слабости. У меня было в запасе около часа времени, чтобы проехать 10 км до дома Макаренко Саши, потом до станции "Лисичанск", чтобы успеть сесть со своими велосипедами и рюкзаками на электричку (дизель). В дальнейшем мы собирались доехать дизелем до станции "Кременная", потом еще километров 20 снова велосипедами до села, где жил Сергей Кощак. Такой был план.

Часть 2.

«Фестиваль 2000»

(Костя)

Небольшое отступление:

Кто хочет узнать, что такое авторская песня? Правильно. Все хотят. А кто из вас пишет стихи или песни? Опять правильно. Почти никто. По статистике – из тысячи чел о век, «пишущих» не более десяти, т.е. один процент. А остальные что делают? Правильно. Живут в свое удовольствие. Им и так хорошо, без стихов и авторской песни. Но иногда им становится интересно – чем же это так увлечены те чудаки, которые сами пишут и соб и рают самодеятельные песни, разучивают и поют их под гитару? Почему им это нравится? "Вот бы и мне там отхватить кусок удовольствия» – дум а ют они.

Надеюсь, после прочтения этого дневника-новеллы, у читателя прояснится в г о лове, и он узнает, как достается этот кусок удовольствия. В самом начале каждой части, я буду давать краткие комментарии для начинающих бардов из своего опыта знакомства с авто р ской пе с ней.

С Сергеем мы познакомились на фестивале авторской песни в городе Рубежное Луганской области. А началось это все на квартире у Кости Великандо – известной личности в среде авторской песни, фанатика своего рода, когда нам, с его подачи, пришлось поехать на этот фестиваль.

Костя посвятил свою жизнь авторской песне и практически всю ее израсходовал на свое увлечение. Написал около 100 песен и столько же стихов, выступал с ними много лет на разных фестивалях, занимая неоднократно призовые места и становясь их лауреатом. Несмотря на свою инвалидность, и то, что ходил только с помощью палочки, он объехал, по его рассказам, весь бывший Советский Союз, по полгода и больше не бывая дома, находясь в разъездах и участвуя в разных сборах любителей авторской песни. Видимо, он пользовался успехом в этом мире. Его везде ждали, приглашали, слушали, кормили, угощали, давали приют. Такая жизнь ему нравилась, он сочинял песни, пел их и пожинал лавры. Об этом человеке можно рассказать много. Вот только некоторые зарисовки его облика.

Он очень ревностно следил за своей внешностью и старался выглядеть не так, как все. Его длинные черные волосы, спадающие до плеч, как всегда немытые, стянутые тонким кожаным ремешком со лба на затылок, придавали ему облик одного из вождей племени "Аппачей". Большая, огромная, размером с крышку от чайника, коричневая пуговица на подтяжках к брюкам, напоминала что-то от Карлсона, живущего на крыше. Его тросточка с массивным резным набалдашником, который откручивался, открывая доступ к полой части, вмещала около ста грамм водки и постоянно пополнялась по мере употребления. На столе, на кухне, была намертво приколочена пластмассовая кукла Буратино, его любимого персонажа, которому он посвящал некоторые свои стихи. Вместо абажура к потолочной лампочке, опять же на кухне, использовалась часть десантного парашюта, создающего оригинальную композицию в Костиной кухонной обстановке.

Однажды, купив на всю свою пенсию, новые ботинки, после того как их надел, он не снимал их месяца два, и даже спал в них, а сидя в нашем присутствии, постоянно выставлял напоказ, тем самым демонстрируя свое богатство. Но стоило ему снять эти ботинки с ног, как их тут же у него сперли.

Когда он играл на гитаре, я следил за его левой рукой. Необыкновенной длины пальцы позволяли ему брать на грифе сложнейшие аккорды. Манера игры его была довольно оригинальная. Он не вел мелодию. Он не вел ритм. Из струн гитары извлекалась какая-то смесь звуков, помогающая произносить текст песни. "Главное, – говорил он, – в песне – это слова". И, как ни странно, гитара помогала восприятию текста. Не было ощущения однообразия мелодий. Каждая песня жила отдельно. Все песни стоили того, чтобы их слушать.

Но! Слушать его можно было только один раз. При повторном прослушивании терялась опора новизны, и очарование пропадало. Так обычно бывает, когда автор при исполнении забывает вложить душу в песню.

Костя постоянно знакомил нас со своими произведениями, и так важно, с достоинством, требующим почтительного внимания, читал стихи или пел песни. Он даже собирался издать книгу. Но постепенно веселая кочевая жизнь сделала свое дело. Он спился и превратился в настоящего алкоголика и уверенно шел к увяданию и деградации. Ноги у него совсем отказали. Песни писать он перестал, жил старым репертуаром и пил, пил, пил...

Потом, в апреле 2001 года, по недосмотру, а может, по роковой случайности, в его квартире произошел пожар, похоронив все его планы и мечты, поездки, книги, стихи и песни. Мы пытались помочь ему, собирали деньги, помогали убирать мусор после пожара, но, видя, что это ему совсем не нужно, так как он сам ничего не желал делать, а может, не мог, ввиду постоянного похмельного отключения, оставили его в покое.

А тогда, за год до пожара, в апреле 2000 года, квартира у Кости была в целости, и она служила своего рода приютом нашего клуба авторской песни, где мы иногда собирались, пели свои новые и старые песни, пили чай, обсуждали свои проблемы и делились новостями.

По сравнению с Костей, мы с Сашей Макаренко были новичками в мире авторской песни. Я имею ввиду период, когда увлечение авторской песней перерастает в стадию создания собственных песен. Мне уже за 50, а Макаренко ощутимо за 25, но наш стаж в авторстве составлял всего три– четыре года. На моем счету было около 40 песен, у Макаренко всего несколько. У Саши была за плечами музыкальная школа по классу кларнета, а гитару он осваивал самостоятельно. Я с гитарой знаком давно, но песни стал писать только в последние несколько лет, под влиянием встреч с Костей. Так что Константин Великандо (какая красивая фамилия), был для нас своего рода примером и наставником. Хотя его наставничество заключалось порой в том, что он презрительно ругал все наши творения.

Итак, сидим мы у Кости на кухне, гудим, гитара по кругу, всем весело, хорошо, тепло. Уже довольно-таки поздно, собираемся расходиться, как вдруг Костя вспомнил что-то, достает с полки конверт, из него вытаскивает листок бумаги стандартного образца, бланк, заполненный на его имя, с приглашением на фестиваль авторской песни, который должен состояться через месяц, в мае, в городе Рубежное.

Нам этот город хорошо знаком, так как он находится всего в 20 км от нашего Лисичанска и входит в тот же регион промышленной зоны. Мы с Сашей ни разу не участвовали в фестивалях авторской песни, хотя много слышали и знали о них, где и как они проводятся. А тут совсем рядом! Ехать близко, и там, практически дома, – фестиваль!

Костя сказал, что, вряд ли поедет, так как его ноги совсем стали отказывать, а нам рекомендует принять участие, выступить со своими песнями, тем более что когда-то начинать надо, а это самый оптимальный вариант, очень удобно и близко. У нас с Макаренко что-то щелкнуло в голове, и мы знали уже, что поедем туда, несмотря ни на какие "но", так как загорелись сразу и приступили к обсуждению будущей поездки.

Часть 3.

«Фестиваль 2000»

(Командировка)

"...Вот мы боремся за право,

Право выбора в борьбе,

Вот мы гонимся за славой,

Слепо веря лишь судьбе..."

Небольшое отступление:

«Много советчиков, мало ответчиков», – этими словами из песни Кости хочется начать эту часть повествования. Шел процесс формирования предстоящей поездки. Естественно, в разговорах с друзьями эта тема периодически затрагивалась и обсуждалась. И вот тут совет одного знакомого сварщика – Сергея Кондрачука, который тоже увлекается сочин и тельством, пришелся кстати. Он подал идею поехать на фестиваль под видом командиро в ки от завода. Но как это организовать? Для нас это было бы очень выгодно с материальной точки зрения. А почему и не попроб о вать?

И понеслось. Звоню в город Рубежное организатору фестиваля Андрею Жаркову, заявляю наше участие в фестивале на пять человек. Потом звоню, среди рабочего дня, в наш завком с просьбой оформить нам поездку на фестиваль как командировку, где дали добро, сказали, что оформят это как культурное мероприятие. Обещали дать автобус и даже выдать суточные, то есть поездка получалась для нас совершенно бесплатная. Все складывалось как нельзя лучше. Я оформил командировки на пять человек, правда, Виталик Минин – бард нашего клуба – поехать не смог, и мы остались вчетвером.

Вскоре, в день заезда, мы с гитарами, рюкзаками, в которых, естественно, были усиленные запасы провизии и согревающих напитков, теплые вещи и тетради с песнями, едем утром на свой завод, на котором работаем. В завкоме, как и обещали, дают нам автобус. А дальше садимся, едем. В общем, все как в сказке. По пути забираем в Лисичанске Валеру Кихтенко с видеокамерой.

И тут вдруг, еще в черте города Лисичанска, автобус, на котором мы едем, ломается. Сердце екнуло – осечка... Теперь придется добираться либо дизелем, либо на такси, либо рейсовым автобусом, в общем, масса неудобств. К счастью, поломка оказалась несложной – лопнул шланг маслонасоса. Шофер автобуса нас успокоил, сказав, что быстренько смотается на автобазу, купит что надо, вернется, устранит неисправность, и поедем дальше. Обещание он свое выполнил, на все – про все ушло только два часа.

Ничего, времени у нас было достаточно, мы успевали к месту и времени сбора еще с большим запасом, поэтому не особенно беспокоились. Купили пива, соленых орешков, сигарет и, пока шофер ездил по своим делам, культурно провели время в автобусе, попивая пиво, репетируя песни, прогуливаясь по ближайшим уличным киоскам.

Часть 4.

«Фестиваль 2000».

(Наши барды)

Небольшое отступление:

«Нечаянно, негаданно пришла пора дороге дальней...» Вспомнили? Правил ь но! Юлий Ким. Вот так и в нашем случае. Нечаянно, негаданно завком несколько лет назад поручил мне о р ганизовать при заводе клуб авторской песни. И как меня туда занесло? Случайность или з а кономерность? То, что я пел песни под гитару еще со школьных лет это мелочи. Но вот, чтобы самому сочинять песни, этого у меня в мыслях не было. Пока не произошел ряд соб ы тий, связанных с этим клубом авторской песни. Неизбежное должно было случиться, и оно случилось!

Мы познакомились с человеком, который сочинял песни и «заразил» меня этим д е лом. Главное – захотеть! Начать. Потом, когда придет вкус и радость от творчес т ва, этот процесс остановить уже н е возможно.

Как я радовался своей первой песне! Гордость и радость бурлили во мне. Я сам сочинил песню! Радость длилась недели две. Потом исчезла. Песня мне надоела. Но зато тут же р о дилась вторая песня, которую я пел с удовольствием еще две н е дели. Как только песня мне надоедала, я сочинял себе новую . Процесс длился бесконечно и длится до сих пор. Своего р о да наркомания. Потом появились стихи, баллады, проза. Этот дневник барда – результат движения в н и куда.

Наша компания, которая отважилась ехать на фестиваль, собралась дружная, веселая, а иначе и быть не может у тех, кто не расстается с авторской песней. Мы давно знали друг друга по совместным выступлениям с концертами авторской песни у себя на заводе, на квартирных вечеринках, на турбазе. Официально называли себя как "Клуб авторской песни при ОАО "ЛИНОС" (Лисичанского Нефтеперерабатывающего Завода). Относились к этому легко, без напряжения, и, когда нас просили выступить где-то, на каком-то мероприятии, мы всегда соглашались. К счастью, это было не так часто, один – два раза в год по большим праздникам, что было для нас необременительно.

Я сочинял песни в свое удовольствие, пел их для себя, для друзей по работе, дома, на всех концертах, в которых мы участвовали, в общем, где придется. Так я совершенствовал свое мастерство. Иногда печатал свои стихи в заводской газете "Нефтехимик", так что начальство знало наши возможности и, по мере надобности, мне звонили и просили где-то выступить, считая меня руководителем этого клуба авторской песни. Нас было не так много. Основной костяк составляли мы с Сашей Макаренко. При желании могли бы собрать в свой круг человек семь– восемь, играющих на гитаре, но к этому не стремились и ограничивались составом четыре – пять человек, иногда и меньше.

Стаж нашего общения составлял около трех лет, так что мы знали друг друга хорошо. Из нашей компании только я и Валера Кихтенко пели свои песни. Макаренко Саша инженер, биохимик по профессии, предпочитал бардовскую классику: Визбора, Митяева, Иваси и других известных авторов. Вадим Тараненко – слесарь цеха водоснабжения, увлекается Розенбаумом, и с как таковой авторской песней раньше не пересекался. Я пригласил его поехать с нами с целью познакомить с этим миром. Я чувствовал, что ему тоже интересно, хотя сам он песен не пишет и поет, в основном, популярные песни, но некоторые произведения из его репертуара, исполненные под гитару, выглядели как бардовские.

Валера Кихтенко начал писать стихи и песни гораздо раньше меня. В этом плане стаж у него был уже довольно солидный. Они начинали еще вместе с Костей Великандо, лет 15 назад. Поначалу ездили с ним вместе, потом Костя резко пошел в гору, много писал, выступал, несмотря на инвалидность. Кихтенко же относился к авторской песне как к хобби, основной упор делая на выполнение более прозаических жизненных вещей, таких как: учеба в институте журналистики, женитьба, квартира, карьера в работе. В общем, все как у всех. А по уровню мастерства в авторской песне он Косте, конечно, уступал.

Хотя Костя сейчас уже не тот, что был раньше, но для нас он и до сегодняшнего дня является авторитетом, мэтром и корифеем, так как то, что он сотворил когда-то, из нас еще никто не превзошел, ни я, ни Валера Кихтенко. За исключением, быть может, Сергея Кощака, о котором речь пойдет впереди.

По отношению к Косте, имея в виду его настоящее состояние беспробудного алкогольного опьянения и то, что он перестал писать стихи и сочинять песни, все равно иногда приходят на ум слова Пушкина: "Поверженный кумир – все Бог".

Я знал Костю мельком еще раньше – лет 20 назад – по его выступлениям в Лисичанском клубе авторской песни. Он уже тогда выделялся среди других бардов своими песнями по качеству и мастерству исполнения. И никак не предполагал, что судьба через много лет сведет нас снова.

Четыре года назад, при повторном знакомстве, он вызвал у меня такие чувства, как: уважение, дружеское участие, стремление к вершине. Своего рода пример барда. Несмотря на свою хромоту, он воспринимался нами как равный.

Однажды, мы пригласили выступить его со своими песнями у нас на заводе, в красном уголке цеха, где я работаю. Концерт тогда провели на высоком организационном уровне. Было все: публика, зал, микрофоны, запись, потом банкет, такси. Концерт всем, а нам особенно, тогда понравился очень. Костя сам часто с удовольствием вспоминал это выступление. У меня до сих пор сохранилась кассета с записью того концерта, наверное, единственная на весь Лисичанск, так как остальные, вероятно, сгорели при пожаре у Кости.

Я иногда слушаю записи на этой кассете. На одну из его песен – "Олениха", я даже, тогда под восторженным впечатлением, сочинил продолжение – ответ, как это иногда делается среди бардов. С этой своей песней Костя, еще раньше, стал, по его рассказам, лауреатом Грушинского фестиваля в городе Самара. Точно не знаю, в каком году, кажется, где-то в восьмидесятом. Песня эта замечательная, романтичная, зовущая. Все, кто ее слышал, говорили, что это его лучшая песня. Вот слова из этой песни:

"...И не надо меня уговаривать,

Я сегодня уеду, конечно,

Вон туда, где рассветное зарево,

Где мятежность чиста и беспечна..."

Валера Кихтенко недавно выпустил книгу, вернее книжечку, своих стихов, под названием "Милениум". За свои деньги, конечно. Один экземпляр, с его автографом, есть и у меня. А надпись такая: "Сивухину Александру – романтику бардовских дорог, от автора". Вполне резонно, класс!

По поводу этой книги в литературных кругах нашего Лисичанска была в свое время шумная презентация. Стихи, надо признаться, высокого мастерства. Насколько я знаком с другими поэтами города Лисичанска, по материалам клуба поэзии "Исток", его стихи мне более по душе, хотя и не все. Года четыре назад, я читал почти все его стихотворения, вошедшие в сборник, в черновиках, в маленькой школьной тетрадочке, написанные от руки. Некоторые свои пометки я даже узнал в вышедшем сборнике.

А Костя до сих пор собирается выпускать свою книгу, а может, уже и нет, кто его знает? Мы с Сашей Макаренко предлагали ему свою помощь, в свое время, когда он еще что-то соображал, но он темнил, тянул резину, говорил про авторские права, может, боялся, что мы как-то используем его стихи, не знаю. Теперь они, наверное, сгорели вместе с его квартирой, когда был пожар.

Часть 5.

«Фестиваль 2000»

(Турбаза)

"...Снова цель зовет в дорогу,

Время пущено стрелой,

Что-то ждет там за порогом,

Что начертано судьбой?..."

Небольшое отступление:

Всегда интересно, когда впереди тебя ждет что-то неизведанное, необычное, новое. Особенно, если знаешь, что вдруг это новое будет для тебя приятным. Ну, разве не инт е ресно встретиться с другими бардами, послушать их новые песни? Узнать мнение других о твоих песнях? Как раньше говорили: "Других поглядеть и себя пок а зать".

Миллионы людей, не соприкоснувшиеся с миром авторской песни и не ощутившие ни р а зу эт о го притяжения, не могут оценить значение таких встреч.

Наконец пришел шофер автобуса, в котором мы ехали на фестиваль, с запасным шлангом для ремонта. Мы уже как-то и забыли про него за пивом и разговорами, но вот он сделал что-то в моторе, слышим – завелся, значит, скоро поедем. Ура!

Не прошло и получаса, как мы были уже в городе Рубежное, возле Дома культуры имени Дзержинского, где, согласно указаниям на приглашении, должно было происходить оформление и регистрация участников фестиваля.

Оставив свои вещи в автобусе, мы с Валерой Кихтенко вдвоем пошли выяснять обстановку. В Доме культуры нас уже ждали, имеется в виду не нас конкретно, а участников фестиваля вообще. Администратор, это была женщина, обаятельной внешности, радушно встретила нас, поздравила с прибытием, все объяснила, где, чего и как оформиться. Мы сдали по десять гривен в фонд фестиваля, обеспечив тем самым себе проживание на турбазе, где будет проходить сам фестиваль и право на участие в фестивале. Нам вручили атрибутику фестиваля: афишу, вымпелы, на которые я, кстати, до сих пор с удовольствием смотрю, как они висят у меня на стене на кухне. Особенно нам нравился пропуск на турбазу, который мы сразу же повесили себе на шею. Потом вернулись в автобус, взяли свои гитары и всей компанией пошли пробовать микрофоны. Но это, я вам скажу, было нечто потрясающее.

Огромный зал. На сцене установлена палатка, имитирующая туристический быт, декорации леса и еще что-то. Но главное импортная аппаратура, колонки, не знаю, на сколько киловатт мощности, четыре микрофона, пульт управления. А звук!... Я такого звучания не слышал, наверное, нигде. Одного слабого прикосновения к струнам гитары и легкого шепота в микрофон было достаточно, чтобы звук разнесся по всему залу. Это было море звука! Я пел свою песню в эти микрофоны и купался в этом море звука, балдел от него. Какая красота! Какая акустика!

Жаль, что потом мне так и не довелось больше спеть в эти микрофоны. Пока. Тогда я этого еще не знал. Все было впереди. Итак, по очереди мы спели понемногу на этой сцене, при пустом зале, опробовали микрофоны, остались очень довольны результатом, собрали инструменты, сказали "спасибо" оператору и администратору Дома Культуры и поехали на турбазу.

По полученной нами информации, мы должны были жить там три дня, выступать, петь, где нас будут слушать и т.д., то есть фактически там будет происходить сам фестиваль авторской песни 2000 года. Ехали на турбазу довольно-таки долго, около часа, но настроение у нас было бодрое, бодрее некуда. Окрыленные ожиданием чего-то нового, необыкновенного, мы чуть не выпрыгивали из автобуса. Дорога шла через лес, под колесами лежал ровный асфальт, каким ему и положено быть на дороге, ведущей к турбазе, где иногда отдыхает начальство.

Не доезжая пару километров до турбазы, наш автобус обгоняет велосипедиста, одетого в штормовку, без головного убора, но самое интересное – с гитарой в чехле за спиной. Он лихо крутил педали, взглянул на наш автобус, и тут мы поняли – едет свой. Все сходится: гитара, дорога на турбазу, где состоится фестиваль авторской песни, штормовка и весь облик этого парня говорил о том, что он едет туда же, куда и мы, то есть на фестиваль.

Мы, сидящие в автобусе, радостно загоготали, закричали: "Салют участнику фестиваля! Свой человек!..." Кто-то предложил подобрать этого парня в автобус, но он выглядел таким бодрым и энергичным, тем более турист, и на своем транспорте, что мысль подбирать туриста отпала сама собой, тем более что до турбазы оставалось совсем немного. Мы, наверно, все подумали: "Ничего, молодой, справится, встретимся на турбазе, все равно все туда едем".

Минут через десять наш автобус, обогнав этого велосипедиста, подъехал к турбазе "Заря" Рубежанского химкомбината. Мы выгрузили свои рюкзаки и гитары, сказали "Спасибо" шоферу за доставку. Накрапывал мелкий дождичек. Водитель быстренько развернул автобус и уехал. А мы вчетвером стоим перед воротами турбазы. Никого, кроме нас, нет, и тишина. Только высокие сосны и лес окружают нас, шумя от ветра и от капель редкого дождя. Чистый воздух радостно струился в наши души. Глаза наши излучали восторг и наслаждение, упоение этим уголком природы, где нам предстояло прожить три дня. Домики турбазы мелькали среди деревьев за забором. Один или два человека возле домиков хлопотали по своим делам, не обращая на нас внимания. Мы были первыми в этот день из тех, кто должен был приехать на фестиваль.

Часть 6.

«Дорога на Кут»

(Александр Макаренко)

Небольшое отступление:

Интересно, что в жизни движет человеком? Каждый знает, что главным подвижником является инстинкт продолжения рода человеческого. На втором месте, наверное, необх о димость поддерживать жизнь в своем бренном теле. Сюда можно отнести: поиски зарабо т ка, пищи, жилья, одежды. А вот все остальное – надстройка, и то, что туда входит – отн о сится уже к удовольствиям. Кстати, как объяснить с точки зрения удовольствия, такие действия человека, типа велосипедного марша под до ж дем, или спуск на байдарке по горной речке, или поход на лыжах к Северному пол ю су?

Я продолжал в темноте крутить в гору педали своего велосипеда, который сердито урчал, скрипя цепью, как бы являя недовольство от непосильной нагрузки. Дождь продолжал смачивать мою одежду своими мелкими каплями. Машины, обгонявшие меня в гору, обдавали потоками брызг из-под колес, оставляя на моем лице, на одежде и на велосипеде грязные мокрые следы. До встречи с Сашей оставалось еще полчаса. Если я выдержу свой темп, думалось мне, то должен успеть вовремя.

Начинало понемногу светать. Дорога постепенно теряла свой противовес моему движению, подъем заканчивался, дождь прекратился. Вскоре я начал согреваться. На душе как-то незаметно становилось веселее. Все во мне оживало, и постепенно радость и удовлетворение завладели моими чувствами. В таком приподнятом настроении я подкатил к дому Саши Макаренко.

Несколько раз звякнул велосипедным звонком, давая сигнал о своем прибытии. Реакция со стороны Саши последовала незамедлительно. Он выскочил из своего подъезда, уже одетый, с дорожной сумкой, помахал мне рукой, поставил сумку и тотчас скрылся обратно. "Наверное, побежал за велосипедом" – подумал я. Через минуту он вернулся, неся на плече свой тяжелый дорожный велосипед, который, по впечатлению, в точности походил на своего хозяина, такого же грузного и солидного.

Саша – милый парень весом килограмм под девяносто, роста среднего, развития среднего. Увлекается всем понемножку: плаванием, штангой, парилкой, гитарой, саксофоном, кларнетом, дачей, стройкой, диссертацией... Мы с ним познакомились на поприще авторской песни три года назад, постепенно сдружились и, если бы жили рядом, где-то в одном районе города, возможно, встречались бы чаще, и, может быть, больше продвинулись в творческом плане, я имею в виду, совместное исполнение песен, чего мне всегда хотелось. Саша довольно-таки самостоятельная личность, но, поскольку он в душе, похоже, романтик, как и я, то мы с ним быстро находим общий язык, и каждый из нас быстро откликается на предложения другого. Вот так же он быстро согласился на мое предложение поехать на велосипедах к черту на кулички к Сергею Кощаку, не задумываясь, чем все это закончится.