Текст книги "Сокровища на дне"

Автор книги: Александр Окороков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

На следующий, 1959 год к затонувшему судну прибыла экспедиция итальянских археологов, намереваясь продолжить раскопки… И тут выяснилось, что корабль исчез!

Археологи пустили в дело землесос, предположив, что обломки занесло песком. Но, безуспешно. Их единственной находкой оказался человеческий череп с четкими следами от шлема. Но он, естественно, ничего не смог поведать исследователям об исчезновении древнего судна.

Тем не менее раскопки корабля, затонувшего около Спарги, проведенные Нино Ламболья, наряду с исследованиями других античных кораблей, погибших в Средиземноморье, стали началом на пути многих интересных и важнейших открытий, которые «подарила» современникам подводная археологи.

СОКРОВИЩА ЧИЧЕН-ИЦЫ

Живописные руины древнего города майя окутывала ночь. Эдвард Герберт Томпсон, двадцатипятилетний консул США в Мексике и археолог-любитель, как зачарованный, наблюдал за игрой лунных бликов на черной глади водяной ямы, зияющей перед ним. Неожиданно лунный свет озарил узкую тропинку, ведущую от величественных развалин древней пирамиды к таинственному водоему. Консул невольно приподнялся от поразившей его догадки. Его взгляд застыл. Неужели это и есть та священная дорога, о которой он читал в записках испанского епископа Диего де Ланды? «Главный храм был обращен своим фасадом к Священному сеноту, расположенному поблизости, – писал испанец, – и соединялся с ним прекрасной широкой дорогой. У индейцев был обычай во время засухи приносить в жертву богам живых людей, бросая их в этот колодец; они верили, что эти люди не умирают, хотя больше никогда их не видели. Вслед за жертвами они бросали в колодец изделия из дорогих камней и предметы, которые считали ценными. Следовательно, если в этой стране водилось золото, то большая часть его лежит на дне этого колодца. Так велико было благоговение индейцев перед Священным сенотом!»

Описание Диего де Ланды дополняли сведения некоего Диего Сармиенто де Фигуэроа – алькальда из Мадрида, который посетил Юкатан в XVI веке. Он писал: «Знать и сановники этой страны имели обычай после шестидесятидневного воздержания и поста приходить на рассвете к сеноту и бросать в него индейских женщин, которыми они владели. Они приказывали этим женщинам вымаливать у богов удачный и счастливый год для своего господина. Женщин бросали несвязанными, и они падали в воду с большим шумом. До полудня слышались крики тех, кто был еще в состоянии кричать, и тогда им спускали веревки.

После того как полумертвых женщин вытаскивали наверх, вокруг них разводили костры и окуривали их душистыми смолами. Когда они приходили в себя, то рассказывали, что внизу много их соплеменников – мужчин и женщин – и что они их там принимали. Но когда женщины пытались приподнять голову, чтобы взглянуть на них, то получали тяжелые удары, когда же они опускали головы вниз, то как будто видели под водой глубины и пропасти. И люди (из колодца. – А. О.)отвечали на их вопросы о том, какой будет год у их господина – хороший или плохой…»

Да, последние сомнения развеяны. Это действительно Чичен-Ица – столица некогда огромной и могущественной империи майя [3]3
  Само название «Чичен-Ица» происходит от названия трех больших сенотов, расположенных на окраине города. Слово «чи» переводится буквально как «устье», «чен» означает «колодец». Таким образом, названием Чичен-Ица можно перевести как «Устье колодца ицев».


[Закрыть]. А эта водяная яма – не что иное, как Священный сенот, жертвенный колодец, в который древние майя сбрасывали свои приношения Чаку, могущественному божеству дождя и воды.

_{Одно из древних строений майя}

Позже в книге, посвященной своим многочисленным приключениям и озаглавленной «Народ Змей», Томпсон вспоминал свое первое впечатление от разрушенного города: «Постепенный подъем, извивающаяся между валунами тропинка и большие деревья до такой степени напомнили мне лесные прогулки на родине, что меня буквально потрясло, когда я наконец понял, что валуны, мимо которых я проходил без особого внимания, имели обтесанную поверхность и служили некогда резными колоннами или скульптурными опорами. Потом, когда я начал понимать, что ровная, заросшая травой и кустарником поверхность – не что иное, как терраса, сделанная руками человека, я поднял голову и увидел над собою огромную каменную громаду, упирающуюся вершиной в небосвод, и все остальное сразу было забыто. Террасовидную пирамиду, облицованную плитами известняка, с широкими лестницами, ведущими наверх, увенчивал храм. Другие здания, высокие холмы и разрушенные террасы оказались погребенными в зарослях джунглей, и только темно-зеленые возвышения на горизонте говорили о том, где они некогда находились. Перо писателя и кисть художника бессильны выразить чувства, которые возникают при виде пепельных стен этих древних сооружений, ярко освещенных тропическим солнцем. Старые… изъеденные временем, суровые, внушительные и бесстрастные, они возвышаются мощными громадами над окружающей местностью, и не находишь слов, чтобы описать их. Развалины города Чичен-Ица занимают пространство в три квадратных мили. По всей этой площади разбросаны тысячи резных и обтесанных камней и сотни рухнувших колонн, а бесформенные руины и контуры стен огромных полуразрушенных строений видны на каждом шагу. Семь массивных построек из резного камня, сцементированного необычайно крепким раствором, имеют отличную сохранность и почти пригодны для жилья. Их фасады, хотя и серые, мрачные и изборожденные временем, подтверждают мнение, что Чичен-Ица – один из величайших в мире памятников древности».

…Томпсон подошел к краю воронки и заглянул в бездну. С того дня, когда здесь в последний раз совершился обряд жертвоприношения, прошло не менее тысячи лет. Примерно в 900 году жители покинули Чичен-Ицу, и с тех пор мертвая тишина и забвение воцарились над руинами этого города и его Священным колодцем.

Есть красивая легенда, повествующая о том, почему люди покинули гордый город Чичен-Ица. Говорят, она относится к тому времени, когда мир объединял, как сестер, три великих города земли Майяб: могущественный Майяпан, великолепный Ушмаль и Чичен-Ицу – алтарь мудрости. Тогда в этих городах не было войск, ибо их правители договорились жить, как братья.

Главными героями легенды были прекрасная принцесса Сак-Никте, что на языке майя означает Белый Цветок, и принц Канек – Черная Змея. Когда принцу исполнилось три раза по семь лет, был назван он владыкой города Чичен-Ица. И в тот же день увидел правитель Канек принцессу Сак-Никте. И была она словно высокая луна, умиротворенная в ночи, и, грациозна, как лесная голубка, с пением сладким, чистая и свежая, будто капля росы. С этого мгновения жизнь нового царя Канека и жизнь принцессы потекли, как две реки, вместе, чтобы исполнить волю высших богов.

Но не знали они тогда еще этого. Ведь восхитительная Сак-Никте была предназначена своим отцом, могущественным правителем Майяпана, юноше Улилю, наследному принцу царства Ушмаль…

И вот день свадьбы наступил. Принцесса Белый Цветок, одетая в неяркое платье и украшенная цветами, стояла перед алтарем, и уже приблизился к ней тот, кому была она обещана. И вдруг в город ворвался царь Канек с семьюдесятью лучшими воинами своими и поднялся на алтарь, где курился фимиам и пели жрецы. Никто не успел встать против них. Все произошло мгновенно: царь Канек влетел, как горящий вихрь, и похитил принцессу на виду у всех.

Так закончились свадебные празднества; и вслед за тем загудели трубы из раковин, зазвенели цимбалы, пронесся по улицам, созывая воинов, гневный клич принца Улиля. Заострили оружие воины Майяба, и поднялись грозно знамена войны. И объединились против Чичен-Ицы Ушмаль и Майяпан! О! Что станется с тобой, город Чичен, слабый и дремлющий в счастье своего царя!

И оставили жители Чичен-Ицы свои дома и храмы и покинули этот прекрасный город, склоненный над голубой водой.

Все ушли, плача, ночью, с рождением звезд. Уходили вереницей, чтобы спасти статуи богов и жизнь принцессы и царя, света и славы Майяба.

Пустынным и тихим остался город Чичен-Ица среди лесов, без птиц, потому что все они улетели за принцессой Сак-Никте.

Очаровывающая легенда. Не правда ли? Но дошедшие до сегодняшнего дня исторические документы иначе раскрывают нам эту поразительную по своему драматизму страницу прошлого.

_{Схема священного места Чичен-Ица. Рис. Т. Проскуряковой, Гарвардский университет, США}

Главным героем настоящей истории был молодой и успешный военачальник Хунак Кееля. Страшась его популярности среди народа, правитель Майяпана Ах Меш Кук решил избавиться от него и послал в Чичен-Ицу в качестве посланца к богам, обитавшим, по преданию, в глубинах «Священного колодца». Правитель хорошо знал, что эти «посланцы» назад никогда не возвращаются. И вот один за другим исчезают в пучине колодца сбрасываемые вниз люди. Приближается очередь Хунак Кееля. И в этот напряженный момент молодой воин принимает решение. Выскочив вперед, он подбегает к краю колодца и сам бросается вниз. А несколько мгновений спустя голова «посланца» появляется над зеленой водой колодца. Кеель кричит, что лично разговаривал с богами и по их воле должен стать новым правителем Майяпана. С «избранником богов» никто не решается спорить. И Ах Меш Кук вынужден был покориться самозванцу и уступить царский трон.

Став полноправным хозяином Майяпана, Хунак Кеель решил сполна рассчитаться с заносчивыми правителями Чичен-Ицы. Благо, повода для войны долго ждать не пришлось. В Чичен-Ице в то время был царем («халач виник» – на языке майя) Чак Шиб Чак. Его младший брат, Хун Йууан Чак, правитель небольшого города Ульмиль, похитил во время брачного пира невесту у владыки Ицмаля – Улиля. Имя невесты – Иш Цивнен. Это происшествие и послужило сигналом к войне союза трех городов – Ицмаль, Майяпан и Ушмаль – против могущественной Чичен-Ицы. Объединенные войска после ряда успешных сражений захватили Чичен-Ицу и подвергли ее страшному опустошению. Остатки майяицев во главе с правителем Чак Шиб Чаком бежали на юг, в непроходимые леса в районе озера Петен-Ица, где создали новое государство, просуществовавшее вплоть до конца XVI века. А Чичен-Ица больше никогда так и не возродилась, хотя ее святыни оставались местом паломничества еще многие и многие годы.

На следующее утро Томпсон обследовал колодец. Он имел форму овала диаметром около 60 метров в самом широком месте и обрывистые стенки из серого шероховатого известняка. Темная, почти черная вода не позволяла проникнуть взгляду даже в ее верхние слои. На краю сенота были заметны остатки каменной площадки, по всей видимости, жертвенной. Очевидно, отсюда после очищения в маленьком святилище, стоящем поодаль, жрецы сбрасывали избранных в глубокий колодец.

Томпсон попытался представить, как выглядел обряд. Паломники из окрестных майяских городов собирались на церемониальной площади перед пирамидой «Пернатого змея». После окончания богослужений в святилищах Чичен-Ицы жрецы укладывали роскошно одетых девушек, которым предстояло стать невестами бога полей, на деревянный катафалк и несли по священной дороге к «Колодцу смерти». Грохотали тункули – майяские барабаны; рога, изготовленные из морских раковин, трубили в честь бога; люди пели торжественные гимны. Потом эта погребальная процессия подходила к «Святилищу последнего обряда». Девушки сходили с катафалка, жрецы вновь очищали их дымом копаловой смолы, снова пели флейты, а затем избранниц отводили на жертвенную площадку, брали за руки и ноги, сильно раскачивали и бросали в водяной дворец. Люди молились: «О боже, дай нашим полям урожай, позволь вырасти кукурузе, даруй нам дождь и прими этих дев в свой дом, на свое ложе. Прими, о боже, и другие наши дары…» Вслед телам принесенных в жертву девственниц паломники бросали золотые и нефритовые украшения, шарики благовонной смолы. Без устали гремели барабаны, а верующие причитали: «Боже, дай нашим городам воду…»

_{Колокольчики в виде обезьян, поднятые из колодца}

Консул оторвал свой взгляд от темной глади воды и повернулся лицом к величественной пирамиде «Пернатого змея». Кто знает, о чем он думал в этот момент. Может быть, он вспомнил о загадочном феномене – удивительной игре света и тени в период осеннего и весеннего равноденствия. В эти дни главная лестница пирамиды освещается таким образом, что на ступенях появляется изображение огромной змеи, которая по мере движения солнца спускается к подножию лестницы, где изображена ее голова. Эта струящаяся по пирамиде тень, по легендам древних майя, дух бога Кукулькана, 34-метрового змея, который дважды в год является к месту жертвоприношения, чтобы принять дары своих верных слуг…

А может быть, в эти минуты Томпсон мечтал о славе ученого-первооткрывателя, жаждал богатства, а может быть, его душу обуревала страсть исследователя… Так или иначе, но в эту момент, стоя на краю древнего колодца, он принял окончательное решение продолжить свои изыскания и проникнуть в глубины колодца Чичен-Ицы. Но для этой цели нужны деньги и необходимое оборудование. Все это можно добыть в родном городе Бостоне. И Томпсон направляется туда. С присущей ему энергией он проводит переговоры с возможными спонсорами экспедиции и учеными, параллельно изучает водолазное дело. Он собирается лично опуститься в колодец и поднять из воды несметные сокровища майя. Наконец все готово и экспедиция, оснащенная даже землечерпательной машиной, усовершенствованной Томпсоном, отправляется в путь. Однако уже первые попытки раскрыть тайну «Священного колодца» упираются в почти неразрешимые трудности. Главным препятствием на пути к сокровищам майя является почти десятиметровый слой ила и грязи, начинающийся на глубине 16–18 метров от поверхности воды. Это делает использование водолазного оборудования практически невозможным. Но Томпсон не сдается. Он велит установить на краю колодца землечерпалку и начинает раскопки. Но проходит день-другой, а результатов все нет. Надежды на успех сменяются почти отчаянием.

Удача приходит неожиданно в виде двух невзрачных комочков смолы, источающих при горении дурманящий запах.

«Я помню все, как будто это случилось вчера, – писал Томпсон, – я поднялся утром после бессонной ночи. День был такой же серый, как и мои мысли, а от густого тумана с листвы деревьев падали капли воды, совсем как слезы из полузакрытых глаз. Я потащился сквозь эту сырость вниз, где, как бы призывая меня, выбивала стаккато землечерпалка. Съежившись под навесом из пальмовых листьев, я стал наблюдать за однообразными движениями смуглых туземцев, работавших на лебедке. Ковш медленно выплыл из клокотавшей вокруг него тяжелой воды, и…вдруг я увидел на поверхности шоколадно-коричневой грязи, наполнявшей его, два желтовато-белых комочка. Когда же эта масса проплыла над краем колодца и опустилась на платформу, я выхватил из нее оба предмета и внимательно осмотрел их».

Наконец-то! Он держал в руках благовония древних майя. Томпсон вспомнил о том, что читал в древних пожелтевших летописях. «В старину, – говорилось там, – наши отцы сжигали священную смолу пом, и с помощью ароматного дыма их молитвы возносились к богу – обитателю солнца».

По всей видимости, древними богами были услышаны и молитвы Томпсона. Во всяком случае, вслед за комочками смолы ковш землечерпалки стал приносить из глубины сенота новые удивительные находки. Среди поднятых со дна колодца предметов были нефритовые символические фигурки, каменные скульптурные изображения, золотые и медные диски, фрагменты человеческих скелетов, дротики и метательные дощечки, кремневые наконечники стрел и копий, обрывки тканей, чеканные или резные золотые изделия – колокольчики, подвески и многое другое.

Чтобы исследовать дно в недоступных для землечерпалки местах, под воду решает опуститься сам Томпсон. Это предприятие не вызывает восторга у индейцев, обслуживающих экспедицию. Они убеждены, что их добрый дон Эдуарде никогда не вернется. Разве не живут в воде сенота гигантские змеи и опасные ящеры? И разве время от времени не окрашивается вода «Колодца смерти» кровью? Правда американец говорит, что красноватый оттенок ей придают семена одного из растений, растущих на берегах сенота. Но что может знать об их древних божествах этот бледнолицый…

Однако Томпсон был далек от предрассудков.

Так началось первое в истории подводное исследование майяского прошлого, подводные поиски индейских памятников. Томпсон и два греческих водолаза, нанятые консулом, спустились на вязкое дно колодца. Без света, на ощупь три «слепца» изо дня в день прощупывали вековой ил, чтобы найти то, чего не подняла со дна землечерпалка. Надежды Томпсона постепенно осуществлялись. Водолазы поднимали на поверхность все новые находки. В их числе вырезанные из нефрита статуэтки, 20 золотых колец, 21 золотая фигурка лягушек, скорпионов и других живых существ, прекрасная золотая маска. У маски закрыты глаза, словно она представляет мертвого. Томпсон и греки нашли также десятки новых хульче (хуль чес), этого наиболее распространенного вида оружия майя в тольтекский период. Извлекли из грязи более 100 золотых колокольчиков, у которых до того, как их бросили в «Колодец смерти», вырвали язычки. Ведь индейцы верили, что вещи живут, как и люди, и поэтому жрецы убивали жертвуемые предметы, так же как убивали приносимых в жертву людей.

А потом водолазы нашли самое прекрасное: некое подобие золотой короны, украшенной двойным кольцом «Пернатого змея» (эту корону Томпсон считал величайшим шедевром майяских чеканщиков по золоту), и, главное, столь важные для майяологии рельефные золотые диски.

_{Божество древних майя}

На них – Томпсон постепенно извлек из колодца 26 таких дисков – майя изобразили своих богов, взятие майяских городов тольтекскими воинами и даже эпизоды морских сражений, а также человеческие жертвоприношения.

Сенот сдавался на милость победителя и вручал отважному исследователю неопровержимые доказательства достоверности рассказа епископа Ланды о человеческих жертвоприношениях у майя. Томпсон нашел жертвенный нож с рукоятью в виде змеи. Такими ножами тольтекские жрецы вырезали у своих жертв сердце. А потом Томпсон поднял со дна сенота несколько девичьих черепов. Кости невест, принесенных в жертву, были главными свидетелями Томпсона, окончательно подтвердившими его победу.

Всего же за четыре года исследований, с 1904-го по 1907 год, было обнаружено несколько тысяч уникальных находок. Впервые в руки ученых попали бесценные предметы быта и верований древних жителей, населявших некогда полуостров Юкатан. Впоследствии большинство из них поступило в Музей археологии и этнологии Гарвардского университета (США). Их изучение показало, что майя вели широкую торговлю с племенами ацтеков, обитавшими далеко от Юкатана: на северо-западе вплоть до долины Мехико, а на юге – до территории современной Колумбии, Коста-Рики и Панамы.

Ученые обратили внимание также на то, что большинство нефритовых и золотых изделий было разбито. Разбивали их явно намеренно, причем таким образом, чтобы головы и лица фигурок оставались целыми. Очевидно, они считались «живыми», и их «убивали» перед тем, как принести в жертву.

Главная цель экспедиции была достигнута, но эта победа далась нелегко. Во время одного из погружений Томпсон, увлекшись, поздно открыл воздушный вентиль водолазного скафандра и был выброшен на поверхность как раз в том месте, где стоял водолазный понтон. От сильного удара головой о понтон он потерял сознание и в итоге лишился на всю оставшуюся жизнь слуха. Да что там слуха – древние боги майя в буквальном смысле забрали его жизнь: почти всю ее он провел на асьенде Сан-Исидоро, у храмов города «Пернатого змея» и «Священного колодца» Чичен-Ицы. Между 1910 и 1930 годами Юкатан потрясло несколько политических переворотов и мятежей. Во время одного из таких переворотов асьенда, в которой жил Томпсон и где находилась его лаборатория, была полностью разрушена. При этом безвозвратно погибли его великолепная библиотека по древностям майя и многие бесценные предметы, найденные среди развалин города. Позднее асьенду восстановили и сдали в аренду вашингтонскому Институту Карнеги в качестве базы для его обширной программы раскопок и исследований в Чичен-Ице. Вслед за этим между Томпсоном и мексиканским правительством возникли юридические осложнения по поводу предполагаемой стоимости предметов, добытых из «Священного колодца». «Сокровище Томпсона» мексиканские власти оценили в пол миллиона долларов – сыграло свою злую шутку сравнение журналистами находок Томпсона с гробницей Тутанхамона. Попытки консула доказать, что найденные им находки представляют исключительную научную значимость и не могут иметь рыночную, не убедили государственных чиновников. В счет «компенсации» за переданные в гарвардский музей предметы власти конфисковали его имущество и потребовали выплаты суммы в 500 тысяч долларов. В итоге Томпсону пришлось отказаться от планов дальнейших исследований в Чичен-Ице.

В 1954 году группа аквалангистов Мексиканского клуба исследований и водного спорта (СЕДАМ) во главе с Пабло Буш Ромеро предприняла попытку продолжить работы Томпсона. Однако безуспешно: видимость в колодце была очень плохой, а наладить искусственное освещение не удалось.

В 1960–1961 годах проникнуть в тайну сенота Чичен-Ицы попыталась экспедиция, организованная Национальным институтом антропологии и истории Мексики совместно с Национальным географическим обществом США. В течение четырех месяцев мексиканские водолазы под руководством американиста Эусебио Давалоса Уртадо практически на ощупь «прочесывали» дно колодца. В результате удалось поднять немало интересных предметов: керамический кубок, своеобразную фигурку идола высотой в тридцать сантиметров, сделанную из чистого каучука, золотые подвески, бусы, куски полированного нефрита и множество колокольчиков, привезенных сюда, как выяснилось, из центральных районов Мексики и Гондураса. Нашли даже камни храма, стоявшего некогда над колодцем на помосте.

_{Классическая ритуальная маска майя VI в., выполненная из нефрита в технике мозаики. Найдена археологами в Гватемальском захоронении}

Самыми удачными стали последние дни экспедиции. Со дна колодца извлекли интереснейшие вещи: деревянную куклу в истлевшей одежде, привезенную, очевидно, издалека, каучуковые фигурки людей и животных, деревянные украшения с мозаичными вставками, прекрасные костяные ножи, рукоятки которых были украшены иероглифами и покрыты золотой фольгой. Всего менее чем за четыре месяца исследователи извлекли со дна 4000 предметов.

В третий раз мексиканские подводники и археологи Национального института начали исследования колодца в 1967 году. На этот раз специалисты решили либо целиком осушить колодец, либо химическим способом очистить воду до полной прозрачности. Второй метод принес желаемые плоды – видимость под водой улучшилась до пяти метров. Работы возобновились при помощи усовершенствованных эжекторов, позволивших отсасывать ил слоями.

В результате работ, продолжавшихся два с половиной месяца, удалось обнаружить самые разнообразные предметы: два резных деревянных табурета прекрасной работы, несколько деревянных ведер, около сотни кувшинов и ваз различных размеров, форм и эпох, куски ткани, золотые изделия, кольца, колокольчики, изделия из нефрита, горного хрусталя, каучука, коралла, кости, перламутра, рога, янтаря, меди, кварца, пирита и оникса, а также кости людей и животных, точильные камни, пять каменных изображений ягуара и два – змеи.

Работы экспедиции показали, что очистка воды в колодце вполне возможна. Выяснилась также пригодность применения технических средств: при правильном обращении с эжектором он успешно справлялся с задачей подводных археологических раскопок. Кроме того, что, пожалуй, самое главное – была разработана методика исследований аналогичных древних памятников.

В то время, когда мексиканские подводники проводили изыскания в «Колодце смерти» Чичен-Ицы, в другом древнем городе майя, Цибильчальтуне, начала работу группа ученых Центральноамериканского исследовательского института Туланского университета в Нью-Орлеане (штат Луизиана) под руководством Уиллиса Эндрьюса.

О существовании древних руин в нескольких километрах от главного города Юкатана, Мерида, было известно давно. Их первооткрывателями стали мальчишки, избравшие колодец Цибильчальтуне местом для своего купания. Однажды один из них, спускаясь со скалистого холма, поскользнулся и проделал оставшийся путь юзом, ободрав при этом изрядно спину и мягкое место. Каково же было удивление его товарищей, когда на «вспаханной» дорожке они увидели остатки стены, сложенной из грубо обработанных камней. Обработанные камни, стена говорили о том, что перед ними здание, а может быть, и целый город! Среди друзей мальчика, который так неудачно и вместе с тем так удачно упал, был сын директора Юкатанского музея Барреры Васкеса.

Дома во время ужина мальчик рассказал, как его случайно упавший товарищ открыл посреди сельвы часть каменной стены. Для Барреры Васкеса этого было достаточно. На следующий день он послал к «забытому» сеноту своего коллегу Канто Лопеса.

С этого все и началось. Информация об обнаружении каких-то древних построек недалеко от города Мерида заинтересовала профессора Центральноамериканского исследовательского института Тулейнского университета в Нью-Орлеане (штат Луизиана) Роберта Уокопа, и он направил на Юкатан своих младших коллег, Джорджа Брейнерда и Уиллиса Эндрьюса. Они подтвердили существование древнего майяского города. Но лишь спустя 15 лет, в 1961 году, ученые смогли приступить к планомерным археологическим исследованиям Цибильчальтуна.

Одним из важных объектов исследования экспедиции стал 5 5-метровый колодец.

Современные юкатанские индейцы дали этому сеноту название «Шлаках» (Старый город). Как он назывался первоначально, никто не знает. Ведь о цибильчальтунском сеноте да и о самом городе, как ни странно, в майяских текстах нет ни единой строчки. А ведь город, как показали последующие исследования, занимал площадь около 48 квадратных километров и насчитывал более 400 строений. Вероятно, это был самый древний и самый большой город майя. Тем не менее первые исследователи Цибильчальтуна начали свои поиски в Шлаках фактически с «чистого листа». В первый «полевой» сезон в подводных исследованиях колодца приняли участие только два волонтера – студенты Флоридского государственного университета Дэвид Конкли и Уитни Робинс. Единственным их снаряжением были акваланги. Водолазы-любители, естественно, никогда раньше не работали в таких условиях. Тем не менее в первый же день они выловили костяные серьги, затем полностью сохранившийся глиняный сосуд, кремневый нож и несколько других предметов. После этого находки посыпались как из рога изобилия – около 3000 различных предметов, преимущественно обломки древней керамики. Руководитель экспедиции Уиллис Эндрьюс записал тогда: «К концу первого сезона всем нам было ясно, что мы ухватили за хвост солидного археологического медведя». И Эндрьюс был полон решимости не выпускать из рук этого цибильчальтунского медведя.

В следующем году подводные работы были продолжены. На этот раз в состав экспедиции вошли не студенты – любители подводного спорта, а несколько профессиональных водолазов. Во главе их стоял Льюис Марден, снискавший особое признание тем, что неподалеку от острова Питкерна, в самом сердце Тихого океана, он нашел остатки прославленного мятежного корабля «Баунти». Это было в 1956 году. Пять лет спустя Марден стоял с прекрасно снаряженной группой водолазов на берегах сенота Шлаках и готовился опуститься туда, куда студенты со своими простыми аппаратами не смогли проникнуть. На краю колодца громоздились резервные кислородные баллоны, измерители глубины, электрические лампы, подводные камеры. А то, чего не смогла бы снять фотокамера, должен был зарисовать другой член экспедиции, водолаз-любитель, художник Бейтс Литлхейлс. В экспедиции участвовали также мексиканец Эрл Бехт и юкатанский индеец Фернандо Эуан, работающий помощником Канто Лопеса в Юкатанском национальном музее.

_{Один из золотых дисков, найденных в Священном колодце Чичен-Ицы}

Для Мардена и Литлхейлса, привыкших к пронизанным солнцем водам тропических морей, работа в сеноте была нелегкой. Когда они метр за метром начали опускаться в глубь колодца, свет померк. На глубине 6 метров была уже полная тьма. В 10 метрах от поверхности они обнаружили вершину подводной горы из гальки и черепков. Здесь же оказались и десятки целых глиняных кувшинов.

Когда водолазы миновали гору из голышей, под ней, на глубине примерно 25 метров, они нашли своеобразный каменный порог, остатки нескольких тщательно обработанных каменных колонн. Индеец Эуан еще до этого поведал Мардену одну майяскую легенду, которую до сих пор рассказывают юкатанские индейцы. Легенду о могущественном вожде, замок которого некогда стоял на берегу очень глубокого сенота. Однажды пришла к нему его мать и попросила, чтобы он дал ей из колодца немного воды. Властитель отказал матери и прогнал ее. Такой поступок требовал наказания. Боги начали трясти землю, и прекрасный дворец вождя со всеми, кто в нем жил, обрушился в сенот.

Есть ли и в этой легенде доля истины? Кто знает. Во всяком случае, оба водолаза действительно нашли в сеноте Шлаках остатки многих хорошо обработанных и богато украшенных строительных деталей, колонны и даже большую дверную перекладину. Марден пытался при свете электрического фонаря найти иероглифические надписи, которые строители затонувшего дворца могли вытесать на известняковых камнях. Но все камни густо покрывала подводная растительность.

На следующий день водолазы отважились проникнуть еще глубже в жерло колодца. 70 футов, 80 футов, 90 футов. Измеритель глубины перешел сотню. А потом два смельчака достигли 120, 130, 140 футов ниже поверхности. Хотя они и нащупали дно, однако сенот еще не кончался. Продолжением колодца был странный невысокий тоннель. Куда он ведет?

Водолазы попытались проникнуть в него. Свет фонаря Литлхейлса выхватил из темноты какой-то предмет в виде браслета. Позднее оказалось, что это ручка глиняного кувшинчика. Литлхейлс хотел поднять находку, но по пояс погрузился в кашицеобразный ил. Взбаламученный ил поднялся вверх, закрыл свет электрических фонарей, и оба водолаза на минуту погрузились в ужасающую темноту. Когда ил осел, Марден и Литлхейлс попытались проникнуть еще дальше в таинственный тоннель, но их дыхательные аппараты не были приспособлены к работе на такой глубине. И они стали медленно возвращаться. На другой день водолазы вновь отправились в тоннель. На этот раз они взяли с собой прочный нейлоновый канат и закрепили его пятикилограммовым якорем в устье тоннеля. Исследователи хотели проникнуть подальше, но, не проплыв и 15 метров, вынуждены были повернуть назад.