Текст книги "Сокровища на дне"

Автор книги: Александр Окороков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Корпус корабля был открытым, и, по современным меркам, никакого комфорта на борту не было – команда постоянно испытывал на себе воздействие погоды. Совершенно очевидно, что жизнь древнегреческих моряков была очень тяжелой и только особо выносливые моряки могли ее выдержать. На «Кирении II» были две небольшие палубы в передней и задней частях корпуса, которые использовались, соответственно, для управления судном и для сбрасывания якоря.

По грузу истинной «Кирении» можно было догадаться, в какие порты она заходила: ее маршрут пролегал, соответственно, от порта Пирей до мыса Сунион. Далее она направлялась к Кикладам, в центральной части Эгейского моря, побывала в Китносе, Сиросе, Наксосе. Далее путь судна пролегал к Южным Спорадам – островам Кос, Нисирос и Родос. От Родоса – к последнему греческому острову в этом районе, Кастелоризону, расположенному у берегов Турции.

Во всех портах, куда заходила «Кирения II», она брала на борт чисто символическое количество груза – того же типа, что брала и подлинная «Кирения».

Самым интересным участком пути стал отрезок в 167 морских миль между островом Кастелорисо и Кипром. Сначала дул легкий ветер, который превратился в сильный, в результате чего все путешествие заняло около 60 часов, что, впрочем, вполне нормально даже для современных кораблей. Из-за шторма на подходе к Кипру сломалось рулевое весло, но команда сумела починить его, пока корабль плыл.

_{Подъем находок}

К сожалению, из-за того, что Кирения была в 1974 году оккупирована Турцией, «Кирения II» не смогла зайти в тот порт, куда ходил древний корабль 2300 лет тому назад. Было решено плыть в гавань Пафос, где и завершилось 2 октября 1986 года это беспрецедентное путешествие длиной в 595 морских миль.

Прибытие «Кирении II» в Пафос стало одним из важнейших событий на Кипре. На церемонии встречи присутствовали президент республики Спирос Киприану, министры и члены парламента, а также тысячи киприотов и туристов.

За возвращением «Кирении II» в Грецию вновь наблюдала международная команда археологов. Судно прошло 800 миль. Причем в это время сильно штормило и сила ветра нередко доходила до 10 баллов. Более того, оно сумело справиться с западным ветром благодаря своей способности плыть при 50 градусах против ветра. С боковым сносом 15 градусов, несмотря на свою почти бескилевую конструкцию, корабль не только ровно шел в штормовую погоду, но при этом еще и имел скорость до 12 узлов. «Кирения II» скользила по волнам высотой до 3,5 м, не набирая при этом воды. Глафкос Кариолу, сын Андреаса и капитан судна, на обратном пути отмечал максимальную бортовую качку при 25 градусах. При этом фальшборт оказывался на уровне воды, но погружения не было. Корпус оказался очень прочным, вероятно, из-за конструкции типа «обшивка сначала».

После первого успешного исторического эксперимента интерес к киренийскому кораблю не прошел. Более того, он получил новое «дыхание». Вторая реплика древнего корабля была сделана в Японии, а затем, в 2002 году – третья – на Кипре, в Лимасоле.

ТИР И СИДОН

Уважаемый читатель. Ты знаешь, что такое ночь посреди океана…

Куда ни кинь глазом – вода, вода, вода, необъятная ширь, которую не решаются обсуждать даже альбатросы. А над нею в пустоте висит одинокая луна, загадочная, словно золотой диск древних инков. Нет ничего более одинокого на свете, чем луна над океаном…

Не от страха ли одиночества Бог создал нас, людей? Не являемся ли мы всего лишь порождением огромного космического страха? Потому и жизнь наша с самого детства до старости наполнена страхами, разнообразными страхами, царствующий из которых – страх одиночества. Может быть, пытаясь заглушить этот страх, Господь и создал муравейник, а затем по его подобию – город. Но муравей – это системный продукт Создателя, а человек, «Гомо сапиенс», то есть «Человек разумный» – существо низшей категории природы. Почему? Потому, что способен убить творение Всевышнего и развеять в пыль город – колосс, созданный руками и гением соплеменников. Сделать то, что дозволено сотворить только Богу.

Уважаемый читатель. Ты видел когда-нибудь пустынный, оставленный людьми город?.. Оставленный под натиском варваров или стихии. Это более, чем одиночество, это как чувство Смерти, сначала эйфория, полет, власть над каждой собственной клеточкой, а соответственно, и Вселенной, а затем раздавливающая тяжесть и покорность, словно на тебя взвалили Молитву за весь грешный Мир…

Некогда этот город был известен всему Средиземноморью. Звался он Тиром. Имя города в Библии связано с царем Хирамом, союзником Давида, помогавшим его сыну Соломону строить храм. Основан город был около VIII в. до н. э. и состоял как бы из двух частей – островной части и материковой. Последнюю древние авторы называли Палетиром, т. е. Старым Тиром. Иногда материковая часть именовалась также Ушу. Считают, что первоначально Тир возник на материке и лишь затем были освоены лежащие поблизости (около километра) два острова, образовавшие островную часть. Поэтому материковую часть и называли Старым Тиром. При царе Хираме в X в. до н. э. пролив между двумя островами был засыпан, в результате чего острова были слиты воедино. Островная часть Тира по-финикийски называлась Цор, т. е. «скала», т. к. остров, где она располагалась, был скалистым. В ходе последних археологических работ было определено, что островная площадь Тира равнялась приблизительно 58 га. Размеры материковой части города определить невозможно, т. к. от них практически ничего не осталось.

Еще в древности Тир поражал своим великолепием. Так, в одном из амарнских писем (открытых при раскопках египетского города Телль-Амарны) правитель Тира упрекался в том, что его дворец не похож на дворцы других финикийских правителей: он чрезвычайно богат и может сравниться лишь с дворцом царя Угарита. Отличались богатством и храмы Тира, среди которых особое место занимал храм бога Мелькарта, построенный одновременно с самим городом. Мелькарт (в переводе «царь города») почитался как владыка Тира, и праздники в его честь считались главными в этом городе. Этот бог, по воззрениям финикийцев, являлся покровителем моряков и колонистов, и поэтому практически во всех колониях он так же был одним из почитаемых богов.

_{Снимок с самолета острова, на котором находился древний Тир. Часть острова размыло, сам он соединился перемычкой с материком. Видны остатки северной гавани (снимок сделан в 1934 г.)}

Дома жителей Тира представляли собой в основном двухэтажные сооружения, причем нижний этаж был больше верхнего. При этом окна были только наверху, а нижняя их часть закрывалась балюстрадой (так называемые тирские окна). Крыши домов были плоские. Строили тирцы и многоэтажные дома. Улицы у финикийцев были мощеные. К слову, среди древних народов они первыми начали мостить улицы. Древнейшие среди обнаруженных таких улиц относятся к VI в. до н. э. Тир обладал прекрасной крепостью, стены которой достигали до 50 метров в высоту, и гаванью. После гибели Угарита на протяжении нескольких веков, за исключением небольших промежутков времени, именно Тир считался главным среди других финикийских городов, хотя те и сохраняли свою независимость.

С самого начала своего существования Тир был тесно связан с морем. На него фактически и опиралась мощь города. Именно море сделало его одним из центров мировой торговли. «Богат он рыбой более, чем песком», – говорилось о Тире в древнеегипетском папирусе. Славился город и своими кораблями. Библейский пророк Иезекииль, обращаясь к Тиру, говорил о его судах: «Из кипарисов сенирских делали тебе доски; кедры Ливана брали, чтобы сделать мачту над тобою. Из дубов башканских делали твои весла; сиденья для твоих гребцов делали из слоновой кости и бука, что с острова Кипра. Узорчатое полотно из Египта было парусом твоим, чтобы быть для тебя знаменем; яхонтовым и пурпурным цветом с островов Элиша покрыта была твоя палуба».

Подробными сведениями о конструкции финикийских кораблей ученые не располагают и по сей день. Однако кое-какую информацию о них донесли до нас свидетельства древних авторов и изображения судов на рельефах, фресках и монетах.

Считается, что финикийские корабли были не плоскодонными, а килевыми. Это значительно увеличивало их скорость. Мачта по египетскому образцу несла прямой парус на двух реях. Вдоль бортов в один ряд располагались гребцы, а на корме были укреплены два мощных весла, которые использовались для поворота судна. Во вместительный трюм загружали амфоры или кожаные бурдюки с зерном, вином, маслом. Иногда для сохранности трюм заливали водой. Более ценные товары размещали на палубе, которая ограждалась деревянными решетками. На носу корабля закрепляли большой сосуд для питьевой воды. Длина такого судна достигала 30 метров, экипаж состоял из 20–30 человек. После X века до н. э. у финикийцев появились специальные боевые суда. Они были легче торговых, но длиннее и выше – гребцы располагались на двух палубах для большей скорости. Над ними возвышалась узкая площадка, защищенная щитами, с которой воины во время битвы обстреливали врага из луков и забрасывали дротиками. Но главным оружием был грозный таран, обитый медью и поднятый над водой. Корма корабля вздымалась вверх, как хвост скорпиона. Большие рулевые весла размещались не только на корме, но и на носу, что позволяло почти мгновенно совершить поворот. Корабль мог перевозить до сотни человек – воинов, команду и гребцов, которыми часто были рабы.

Тирийцы щедро приносили морским богам жертвы, понимая, что от них зависит их величие. Город цвел. Из года в год росло его богатство, а вместе с тем и гордыня. Чем больше богатели финикийские города, тем больше приносилось жертв во славу богам, дарующим все это. В том числе и человеческих. Людей жертвовали различным богам финикийского пантеона, но, в основном, Баал-Хамону, который более всего «предпочитал» детей, главным образом первенцев. Антропометрические исследования останков таких жертв показали, что 85 % принадлежали младенцам моложе шести месяцев. История донесла до нас описание и даже внешний вид статуи бога Баал-Хамона. В Библии он назван Молохом – от термина «молек», которым именовалось жертвоприношение в честь этого бога. «Статуя Молоха… была колоссального роста, вся из меди и внутри пустая. Голова была бычачья, потому что бык был символом силы и солнца в его лютом виде. Руки у статуи были чудовищной длины, и на огромные простертые ладони клались жертвы; руки, движимые цепями на блоках, скрытых за спиною, поднимали жертвы до отверстия, находящегося в груди, откуда они сваливались в пылающее пекло, которое помещалось внутри статуи на невидимой решетке, а выпадавшие сквозь нее зола и угли образовывали все возрастающую кучу между ног колосса. Полагают, что взрослые жертвы сперва закалывались, но нет сомнения в том, что дети клались живыми на страшные, докрасна раскаленные ладони чудовища. Родным настрого воспрещалось выказывать печаль. Детей, если они кричали, пока их приготовляли к ужасному обряду, успокаивали ласками. Как это ни должно казаться безобразным и невозможным, матери обязаны были не только присутствовать на страшном торжестве, но воздерживаться от слез, рыданий и всякого проявления печали, потому что иначе они не только лишились бы почета, подобавшего им вследствие оказанной им всенародно великой чести, но могли навлечь гнев оскорбленного божества на весь народ и одно неохотно сделанное приношение могло уничтожить действие всего жертвоприношения и даже навлечь на народ беды хуже прежнего. Такая слабохарактерная мать была бы навеки опозорена».

Мы не случайно столь подробно остановились на этой пропитанной кровью странице Истории. Ибо нравы, царившие в финикийских городах – кровавые жертвоприношения, извращенная жестокость, безудержный разврат и работорговля, – в конце концов разгневали Небеса.

«За то, так говорит Господь Бог: вот, Я – на тебя, Тир, и подниму на тебя многие народы, как море поднимает волны свои. И разобьют стены Тира и разрушат башни его; и вымету из него прах его и сделаю его голою скалою. Местом для расстилания сетей будет он среди моря; ибо Я сказал это, говорит Господь Бог: и будет он на расхищение народам. Ибо так говорит Господь Бог: вот, Я приведу против Тира от севера Навуходоносора, царя Вавилонского, царя царей, с конями и с колесницами, и со всадниками, и с войском, и с многочисленным народом. Дочерей твоих на земле он побьет мечом и устроит против тебя осадные башни, и насыплет против тебя вал, и поставит против тебя щиты; и к стенам твоим придвинет стенобитные машины и башни твои разрушит секирами своими. От множества коней его покроет тебя пыль, от шума всадников и колес и колесниц потрясутся стены твои, когда он будет входить в ворота твои, как входят в разбитый город. И разграбят богатство твое, и расхитят товары твои, и разрушат стены твои, и разобьют красивые домы твои, и камни твои и дерева твои, и землю твою бросят в воду. И сделаю тебя голою скалою, будешь местом для расстилания сетей; не будешь вновь построен: ибо Я, Господь, сказал это, говорит Господь Бог. Ужасом сделаю тебя, и не будет тебя, и будут искать тебя, но уже не найдут тебя во веки, говорит Господь Бог».

Божий приговор, объявленный в пророчествах, был приведен в исполнение. И последний удар, самый страшный, нанесло Тиру не вражеское нашествие, не эпидемии, не внутренние раздоры, а благословенное море.

Но давайте все по порядку. Сначала Тир да и вся Финикия попадают под власть чужеземных завоевателей: ассирийских царей, египетских фараонов – правителей Вавилонии, и, наконец, Персидской державы. Ее сокрушает Александр Македонский.

В 332 году до нашей эры 23-летний Александр осаждает Тир, который, как уже говорилось выше, был расположен на острове почти в километре от материка. Захват этой главной базы персидского военного флота являлся важным элементом плана выдающегося полководца, которому было необходимо безопасно двигаться на юг для завоевания Египта, а затем и Персии. Чтобы добраться до города, Александр приказал соорудить от материка к острову мол шириной почти 60 метров (была использована древесина и обломки материковой части города). Боевые корабли Тира яростно сражались, несколько раз прерывая работы. Когда мол наконец приблизился к стенам города, в них был проделан пролом с помощью осадных орудий, установленных на судах, и штурм города начался. Один из античных авторов следующим образом описывает первую попытку захватить город:

«Так как теперь от флота тирийцам не было никакой пользы, то македонцы смогли подвести машины к самым стенам. Машины, стоявшие на насыпи, не нанесли стене никаких значительных повреждений: так она была крепка. Подвели некоторые суда с машинами и с той стороны города, которая была обращена к Сидону. Когда и здесь ничего не добились, Александр, продолжая всюду свои попытки, перешел к южной стене, обращенной в сторону Египта. Здесь наконец стену на значительном пространстве расшатали; часть ее обломалась и рухнула. Там, где она обрушилась, навели, как было возможно, мостки и в течение короткого времени пытались идти на приступ; тирийцы, однако, легко отбросили македонцев».

Диодор добавляет, что пролом был около 30 м в длину, но за ночь тирийцы восстановили стену.

Через 3 дня Александр возобновил штурм. Сначала расшатали стену возле южной гавани, затем к проделанному пролому подошли корабли с мостками и пехотой. Первым взошел на стену Тира македонец Адмет со своими щитоносцами. Вскоре македонцы захватили все стены с башнями и проникли в город. Одновременно корабли киприотов и союзных финикийцев ворвались в обе гавани Тира. Началась резня защитников города.

Город пал на 7-й месяц осады. За это время погибло около 400 македонцев. Тирийцы потеряли 8–9 тысяч: 6–7 тысяч мужчин погибло во время штурма, еще 2 тысячи были распяты на крестах вдоль моря.

В живых остались немногие мужчины из правителей города, укрывшиеся в священном храме Геракла. По словам Арриана, в рабство было продано 30 тысяч захваченных жителей Тира, Диодор пишет о 13 тысяч пленников. Курций сообщает, что около 15 тысяч жителей было спасено союзниками из Сидона, которые тайно переправили тирийцев в Сидон.

И все-таки Тир поднимался из руин и «снова возвращался благодаря мореплаванию, в котором финикийцы всегда превосходили другие народы», – писал античный географ Страбон. Но после распада империи Александра Македонского земли Финикии отошли к Египту, где правила греческая династия Птолемеев. В Азии Птолемеи заняли часть Сирии, со временем распространили свое владычество до Пальмиры, а при Птолемее Эвергете еще далее. Они окончили начатый Нехао канал, соединивший Нил с Красным морем, основали в южной части этого залива две гавани и соединили их удобными путями сообщения с Нилом. Вследствие этих строительств, осуществленных Птолемеями, торговые пути изменились. Раньше тирские суда плавали по маршруту: финикийский порт – Петра – Красное море – Индийский океан. Теперь же через прорытый канал моряки из Красного моря и Индийского океана приходили в Александрию, а оттуда уже в различные порты Средиземноморья. Значение Тира как торгового центра рухнуло окончательно. Последующая история города неразрывно связана с государствами, которые располагались на его землях. После птолемеевского Египта Тир подпал под власть царства Селевкидов, затем Рима, потом Византии, потом арабов. Потом город оказывается в эпицентре войн времен Крестовых походов, попеременно переходя из рук в руки то мусульман, то христианских рыцарей, подвергаясь каждый раз страшному опустошению. Вот как описывается одно из взятий Тира мусульманами: «Взяв и разрушив Птолемаиду, султан направил одного из своих эмиров с отрядом войск, чтобы завоевать Тир, и город, охваченный ужасом, без сопротивления открыл свои ворота… Эти города, не давшие никакой помощи Птолемаиде, полагали, что находятся под защитой перемирия. Но население их было перебито, рассеяно, продано в рабство; ярость мусульман распространялась даже на камни этих городов, и казалось, что они стремятся уничтожить саму землю, по которой ступали христиане. Их дома, храмы, памятники, их хозяйство и все, составляющее гордость христиан, все это было истреблено вместе с жителями с помощью огня и меча». Окончательно Тир был взят мусульманами летом 1291 года. Разграбленный и сожженный мусульманскими войсками, город уснул навеки. Посещавший эти края в 1355 году арабский путешественник Ибн Батутта писал, что только жалкие развалины остались от некогда великого города. Сегодня на месте древнего Тира стоит бедная рыбацкая деревушка Сур. Там, где некогда плавали тысячи судов, ныне снуют по морю бедные шаланды рыбаков, которые расстилают свои сети там, где много веков назад купцы со всего мира расстилали перед глазами покупателей виссон и пурпур.

_{Осада Тира. Художник Л. Кастень}

Остатки Тира так и не найдены и по сей день, и, лишь подводная археология позволила одним глазком взглянуть на былое величие города. Заслуга в этом принадлежит миссионеру, археологу, историку, пилоту и картографу Антуану Пуадебару. Его биография не менее увлекательна, чем история Тира, остатки которого он нашел в прибрежной зоне Средиземного моря.

Родился Антуан Пуадебар (Poidebard) в 1878 году в Лионе. В возрасте чуть более 20 лет он был послан Обществом Иисуса (Societas Iesu), монашеским орденом Римско-католической церкви, миссионером в Турцию и Армению.

Во время Первой мировой войны он был полковым капелланом: сначала на Западном фронте, а с 1917 года – на Кавказе. Служил в Ереване, на Иранском плоскогорье и в Грузии. В 1923 году вышла в свет его книга «На перекрестке путей Персии», отмеченная Французской академией. В этой работе уже были использованы данные воздушной разведки, определившие направление его будущих исследований.

В 1924 году Пуадебар был назначен преподавателем Университета Св. Иосифа в Бейруте, а в 1925 году по распоряжению командования французской армии становится воздушным наблюдателем резерва в чине подполковника.

Ему поручается изучить экономические ресурсы Северной Сирии с помощью аэронаблюдений. Именно тогда Пуадебар и убедился, что самолет необычайно эффективен в археологических поисках римских поселений в Месопотамии. Он сообщил об этом во Французскую академию надписей и литературы, и Академия поручила ему проверку его открытий в полевых условиях.

Однако полевые исследования оказались безуспешными, и Пуадебар снова занялся аэрофотографией. В конце 1926 года в верхнем бассейне Евфрата Пуадебар сделал первые аэрофотоснимки и обнаружил многочисленные военные лагеря эпохи Византийской империи. В 1927 году он открыл в этом районе замок и обнаружил знаменитую Дорогу Диоклетиана на Пальмиру. В 1928 году ему удалось воссоздать точный план разрушенного византийского города Таннурина.

Его главная заслуга состояла в том, что за годы полетов и съемок он первым выявил римский «лимес» – полосу оборонительных приграничных сооружений и дорог. Он составил великолепную карту этого района, благодаря которой картина римских укреплений стала «ясной, как день». В 1934 году он принялся за исследования римских укреплений в Западной Сирии, занявшие восемь лет, а затем за поиски потерянных римских и финикийских портов, Тира и Сидона. Здесь он впервые осуществил аэрофотосъемку объектов, скрытых под водой, и доказал эффективность этой методики.

На полученных Пуадебаром фотоснимках неподалеку от берега явно читались пятна, имеющие правильную геометрическую форму. Остатки сооружений Тира? Чтобы разобраться в этом, Пуадебар привлек к работам водолазов. Они-то и сделали удивительное открытие. На глубине 3–5 метров ими были обнаружены остатки древнего мола, начинавшегося от сторожевой башни и уходящего в море почти на 200 метров. Ширина мола достигала 8 метров. Такие размеры позволяли жителям города в период осады расположить здесь не только войска, но и боевые машины. Затем был найден второй, еще более мощный мол, длиной в 750 метров – с нешироким проходом, своеобразными «воротами» для кораблей посредине. Если бы через этот проход попытался проникнуть в гавань Тира вражеский корабль, он был бы встречен градом стрел и камней, причем обстрел этот длился бы долго: от прохода к молу тянулся 100-метровый «коридор», образованный двумя дамбами, на которых также могли находиться лучники и пращники. Укрепления имелись и в начале каждого мола на тот случай, если бы враг попытался захватить портовые сооружения не с моря, а с суши.

После получения у капитана Ива ле Прера инструктажа по технике подводной фотографии Пуадебару удалось отснять некоторые свои находки. Ле Прер конструировал для различных фотоаппаратов специальные корпуса, с помощью которых можно было вертикально фотографировать подводные объекты с поверхности воды. Позже такое устройство получит название «смотрового окна». Особенно полезным средством при определении контуров лежащего под водой порта оказались стереосъемки.

Такова вкратце история «жизни» древнего города Тира. А совсем невдалеке от него находился древний город Сидон, ныне портовый город Сайда, с населением более ста тысяч человек. Этот город прошел через все те же лихолетья, что и Тир: не раз был оккупирован мусульманами и христианскими рыцарями. Он подвергался огню, а его жители нещадно вырезались, но всякий раз он восставал из пепла. Страшному опустошению он подвергся в том же 1291 году, когда был разорен Тир, но в отличие от него выжил. После этого он был еще не раз в эпицентре войн. В 1840 году он подвергся страшной бомбардировке союзного англо-французского флота, воевавшего с Египтом, в чьи владения тогда входила и Сайда. В 70-е годы XX века в Сайде лилась кровь из-за гражданской войны, бушевавшей в Ливане.

Археологические раскопки, проводившиеся в разные годы в Сидоне, принесли исследователям финикийских древностей важные открытия.

Так, в 1855 году в Могхарат-Аблуне, к югу от Сидона, нашли отлично сохранившийся саркофаг, выполненный в египетском стиле. Надпись, высеченная на нем, гласила, что здесь похоронен Эшмуназар, царь сидонян, правивший в начале III века: [2]2
  По мнению некоторых исследователей, в VI–V веках до нашей эры.


[Закрыть]«Я был похищен безвременно, прожив считаные дни во славе, без отца, при матери-вдове… Я, Эшмуназар, царь сидонян… и моя мать, Амаштарт, жрица Астарты, владычицы нашей… построили храмы богам – храм Астарте в Сидоне, приморской стране, и мы поместили Астарту туда с величаньем; построили храм Эшмуну – святилище Эн-Инлал – на горе, и мы поместили его туда с величаньем. И мы построили храмы для богов сидонян в Сидоне, приморской стране: храм Баалу и храм Астарте-шем-Баал… Владыка царей (один из Птолемеев или один из персидских царей. – А.О.)дал нам… хлебные области великолепные… за великие деяния, которые я совершил, и мы присоединили их к пределам страны, чтобы они принадлежали сидонянам навеки».

Сейчас этот саркофаг хранится в ливанском Национальном музее археологии в Бейруте, так же, как и, так называемые «антропоидные» саркофаги из белого мрамора, найденные на окраине Сидона, и знаменитый «корабельный» саркофаг римской эпохи, на торцевой стороне которого имеется рельефное изображение одномачтового корабля с высокими бортами.

К сожалению, эти находки не позволяют воссоздать облик древнего города. На его месте лежит современный ливанский порт, что мешает проведению широкомасштабных археологических работ. Тем не менее кое-какую информацию историкам все же удалось получить. Значительную роль в этом сыграли подводные исследования, проведенные неутомимым А. Пуадебаром.

Устройство сидонского порта оказалось иным, чем порта Тира. Внутренняя его часть была защищена от преобладающих юго-западных ветров мощными скалами. С севера порт был огорожен молом, напоминавшим молы Тира. Он немного не доходил до островка, где возвышается построенный крестоносцами «Замок моря». Узкий проход и был главным входом в древний порт. Между островом и берегом, где тянется песчаная отмель, имелся еще один вход в порт, однако он был таким мелким, что даже небольшие корабли не могли его миновать. Жители Сидона еще в древности прорыли здесь канал, чтобы обеспечить проход судам. Теперь он перекрыт дамбой, но следы этого канала были обнаружены водолазами. Торговый порт Сидона находился чуть в стороне от города – на острове, лежавшем к северу от него. В его районе были обнаружены плохо сохранившиеся остатки мола.

Любопытно, что в 1935 году, когда акватория Сайды стала затягиваться песком и сужаться, здесь построили мол, защищавший гавань от подводного течения, приносившего песок. Во время его строительства была использована современная по тем временам техника для дноуглубительных работ. Каково же было изумление археологов, когда через несколько лет они обследовали подводные руины Сидона и открыли, что древние финикийцы, защищая свой порт, строили куда более сложные сооружения, чем те, что возвели в XX веке инженеры, работавшие в Сайде.

2001 год принес исследователям новые открытия. В конце марта ливанские специалисты-историки на дне моря в районе между городами Сайда и Тир нашли город 2-го тысячелетия до нашей эры. Ученые полагают, что найден древний город Ермот. Он упоминается в текстах периода египетских фараонов, возраст которых не менее 38 веков. О Ермоте, в частности, говорится, что он вместе с другими на территории нынешнего Ливана городами (Шит, Сильм, Жбейль, Арка и другие) враждовал с египетскими фараонами. Интересно, что в этих текстах еще не упоминались Тир, Сидон и Бейрут, которые стали известны позднее.

Объявление об открытии сделали президент ливанского Объединения водолазов-профессионалов Мухаммед Ас-Сариджи и историк, профессор Юсеф Аль-Хаурани. По их словам, город «с домами, улицами, портами, с дамбами, площадями и памятниками в центре» покоится на глубине от 3 до 17 метров недалеко от населенных пунктов на побережье – Захрани и Сарафанда. Протяженность города 4–5 км. Исследователи установили, что строительные камни, использованные в двух портах и дамбах затонувшего города Ермот, походят на камни, которые использовались при строительстве северного порта Тира. Есть и другие сходные элементы построек, в частности, каменные лестницы, ведущие к огромным строениям.

Спустя шесть лет после открытия Ермота, в мае 2007 года специалисты Европейского центра по изучению геологии и окружающей среды (CEREGE) подарили миру еще одно научное открытие. Они установили, каким образом Александр Македонский завоевал Тир. Точнее, каким образом ему это удалось, было известно давно, из древних текстов и иллюстраций. Загадкой оставалось то, каким образом Македонский смог построить мол, да еще такой длины и ширины. Чтобы доподлинно доказать, что именно помогло Александру, и подкрепить существующие теории надежными данными, французские ученые с помощью ливанских археологов (они выполняли подводную часть исследования) взяли пробы почвы более чем в 20 местах современного перешейка, соединяющего бывший остров и материк. Специалистам удалось добраться до пород, возраст которых достигает 8 тысяч лет. Затем в лаборатории образцы почвы и ископаемых существ тщательно обследовали. Оказалось, что в то время в этих местах обитали, в основном, моллюски в ракушках, что свидетельствует о небольшом волнение воды на этом пространстве. Моделирование волнения и предыдущие исследования района перешейка (в том числе из космоса) помогли составить полную картину.

«Прежде археологи не могли точно утверждать, какой рельеф дна был между островом и материком, – некоторые рассказывали о 5–6 метрах глубины», – сказал журналистам один из специалистов Европейского центра. После проведенных исследований стало ясно, что около 8 тысяч лет назад от материка отходила полоса земли длиной 6 километров. Через два тысячелетия подъем уровня моря отделил остров от материка и уменьшил его до 4 километров. Однако между островом и материком остался подводный песчаный перешеек – на глубине всего 1–2 метров. Этим перешейком и воспользовался Александр Македонский в своей военной кампании против Тира.