Текст книги "Охота на Грифа (СИ)"

Автор книги: Александр Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Охота на Грифа

Пролог

Пустота, что это? Пустота – это место, где каждый забывает своё имя, прошлое, и приобретает новое. Пустота это страх, место в котором слышались веками радостные и ужасные вопли душ самого разного возраста. Пустота в которой многие века были заперты существа, которых даже сами боги были не в силах уничтожить. Их забрасывали сюда как ненужный хлам в последнее надёжное место, которое гарантировано не отпустит их никогда

Многие в легендах называли это место смертью, райским наслаждением, чистилищем или же искуплением. Но это была тюрьма.

Где то вверху парят летающие острова, что откололись от своего измученного и изувеченного мира, чья трава почернела до цвета пепла, а вся жизнь угасла. Миллионы или даже больше совсем небольших островков, в каждом из них была жизнь, у каждого из них была былая история. Но те времена позади. Это была пустота. На островах же теперь гуляли духи и призраки прошлого.

Огромное одинокое пространство, что служит темницей и центром путей между мирами. Исполинские цепи идущие откуда то сверху через мрачный туман, где невозможно рассмотреть их начало. И к этим цепям приковано нечто, нечто похожее на человека, гуманоида. Его руки и ноги были скованы более чем десяти цепями, кости неестественно выгнуты. Его взгляд был таким же, стеклянным и бесконечным, правый глаз светился ярким, кровавым алым как затёкший кровью, а другой зелёным, цветом жизни. Его воля была непоколебимой, а цепи звенели от одной лишь его тяжёлой, для этого подобия мира, мысли. Когти вместо пальцев радостно били друг об друга.

В былых временах о нём слагали легенды, его уважали и боялись, его любили. Но стоило ему на миг проявить каплю самовольности, как его заковали в оковы раба.

И прямо перед ним, в этой пустоте сидел его собеседник. Парень с телом, покрытым в шрамах, с неухоженными волосами и старой, крестьянской рубахой. Он сидел бледный и замученный, потупив голову он завороженно смотрел в пустоту на которой сидел. Он был обычным, за исключением одного. В его спине торчал двухметровый, старый меч, кожа парня начала гноиться а взгляд мутнеть. Но он всё вглядывался в темноту лишь иногда отвечая на вопросы самопровозглашенного полу бога.

Наверное это именно то, что видят люди после смерти, темнота. И только ему не повезло встретиться с ним.

Парень сгорбился и скрестив под собой ноги, думал, он много думал. Он не хотел смерти, он никогда её не желал, его незаметной жизни, похоже, не нашли ничего иного. Но всё же, он теперь здесь, он не был достоин ни одного из гордых богов, и его приняла пустота, обычная, бездонная пустота.

– Грусть трупам не к лицу. – заговорил заключённый в цепи полу-бог.

Парень тяжело поднял свою голову, но привело улыбающийся древний полу бог не мог вызвать у него никаких положительных эмоций, он чувствовал гнев, жалость и грусть, настоящую грусть, он потерял всё, к чему стремился и что строил так долго. Полу бог был разве что отражением и символом смерти, и видя его, мечник лишь больше уверялся в своём конце.

Полу бог был одет в идентичный наряд, всё такая же рубаха с такими же дырами, такие же изношенные сапоги. Он просто копировал одежду бедного смертного, напоминая ему о его жизни.

– Как и цепи древнему существу… – в привычной манере подшутил бывший мечник. Но шутка его не вызывала смех, только горечь и горячее, жгучее чувство боли в горле которому была предназначена судьба быть рассечённым. Горечь преследовала как смертного, так и полу бога.

– Цепи не смерть, пусть здесь и имеют малые различия. – парировал полу бог.

Мечник хмыкнул и в кое то веке ухмыльнулся, полу бог был прав. Но какое это теперь имеет значение? Древнее существо не могло заменить ему тех воспоминаний, тех разговоров его друзей, тех подколов и того хорошего времени. Если его жизнь и вправду можно назвать хорошей. Но когда ты мёртв, даже самая отвратительная жизнь будет казаться тебе раем.

– Мои знакомые… они выжили? – упёршись взглядом в невидимый пол заинтересовался мечник. Ему не было важно знать, живы ли они, он ставит свою жизнь выше остальных, выше всего, но теперь его жизнь ничего не стоит.

– Может. Может выжили, а может скоро погибнут. – пожал пленный изломанными плечами. – Есть последнее желание погибшего? Взглянуть на свой труп или… ладно, шучу.

Мечник сдерживаясь скорчился от новой волны боли. Пораженный в спину вражеский меч начал говорить о себе всё громче. Это было ему напоминанием о его ошибке. И меньше всего он хотел бы, что бы такую ошибку допускали его знакомые. И будь проклят день, когда он согласился на эту работу.

– И… я так и умру в этих пещерах? – опрокинул мечник голову и посмотрел вверх. Умирая он не ждал, что сможет поговорить с кем то такого высокого уровня, что попадёт в такое холодное место.

– Хочешь вернуться?

– А ты можешь это устроить? – вновь посмотрел мечник на полу бога, но скорей с иронией, чем надеждой.

Пленный лишь покачал головой а после поднял свой взгляд на мечника и с надменной улыбкой сказал:

– Невозможно прервать цикл жизни и смерти. Но, может, я могу подлатать твою душу частичкой другой, что есть у меня, любой другой.

Мечник тяжело выдохнул вновь потупив взгляд, но тем не менее, в одном из его голосов появилась надежда, он не хотел оставаться здесь. Он помнит все моменты жизни, он многое ещё не успел сделать, многое объяснить. Он понял, что все проблемы можно решить. И только одна из них оказалась самой сложной. Он уже мёртв.

– Твои, тоесть ваши условия не будут приемлемы и не завышенны. – твердил мечник с ироническо-нервным выражением лица. – Но думаю моя жизнь того стоит, что бы за неё можно было бы отдать божественную цену. Чего ты хочешь?

Полу бог только улыбнулся, он не может воскресить или повернуть время вспять. Все боги постарались, что бы цепи сдерживали его центр возможностей. Но он может не упустить свой шанс который ему выпал впервые за все его века несправедливого заточения.

Древние острова пустоты, что до этого мирно парили в бытье содрогнулись и от них начали откалываться обломки, они начали распадаться оставляя за собой руины, остатки бывшего величия. Символ пустоты начал рушиться на глазах у просидевшего здесь века бога.

– После конца твоего окончательного цикла, я хочу твою оболочку. – звеня цепями протянул полу бог мечнику руку на столько, на сколько мог. Его чёрные когти были направлены на смертного. – Твори что хочешь, воля твоя, но если согласишься использовать мою помощь, то в конце тебя будет ждать ничего кроме бескрайней пропасти и вечного служения.

Мечник был впечатлён, он впервые видел силу, настолько большую, что её можно было чувствовать, всё это могущество и власть, что таилось в таком скромном теле просачивалось в этот мир. Он был напуган и восхищён. Не нужны ему другие боги, если на его просьбу откликнулся только один, только он согласился ему помочь, спасти его душу, то он согласен на эту сделку.

– Я вернусь в то место. – собрав все силы на то, что бы встать говорил мечник. Он сделал первый шаг, настолько тяжёлый и трудный для него, что все шрамы вновь открылись и из них пошла кровь.

– Несомненно. – ещё шире улыбнулся полу бог.

– И мне снова придётся возвращаться на те поля. – делал мечник новый шаг, с его рта капали капли испорченной крови.

– Смертные никогда не откажутся от своей кровожадности.

Сделав всего несколько, но очень тяжёлых и долгих шагов, мечник упал на колени, он больше не мог держаться, его тело начало рассыпаться а меч в его спине становился всё тяжелее. Но он поднял свою руку и схватился за руку полу бога чувствуя когти того.

Парень корчился от боли, а полу бог ухмылялся. Они пожали руки и согласились на эту сделку. Он не воскрешал его, он продлевал его смерть, взамен на само его существование. Как когда то поступили с ним же, а после заточили здесь.

Он не был смертным, но он проходил через их жизнь, и у него была семья, цели, мечты, он его понимал. Но всё это ушло в небытие, а он в пустоту. И теперь у них обоих появился ещё один шанс.

– Ты мало что вспомнишь. – сжимая руку парня до крови говорил полу бог. – Будь неприклонным, злопамятным, божествам это нравится.

И это был крах пустоты. Последние слова полу бога были наполнены силой.

Тело смертного рассыпалось в небытие и оставило после себя пепельный прах что был развеян в бытие. Что заставило полу бога истерически засмеяться. По пустоте прошла рябь, и боги, все боги, это уже почувствовали.

Для мечника жизнь продолжится, об этом он даже не вспомнит, а бог будет ждать, ждать своей доли.

Глава 1 «Холодный шприц»

Очередная мучительная ночь сменилась таким же, очередным днём. Казалось, вот он, шанс, осталось только запомнить все инструкции и план, подготовленный заранее. Нужно было лишь слушать все указания и вот он, пряный кислород и цветущие, свободные, золотистые поля. Прощай унылый и мрачный город-тюрьма и здравствуй такая желаемая свобода.

Всё бы шло хорошо, их побег оказался бы успешным в большинстве случаев, все шансы были на их стороне. Всё было бы так, если бы под конец, когда всё почти удалось, один из их приятелей, который и заведовал этим побегом из заблокированного города, не пропал без вести, прямиком по среди побега.

Тёмные леса и шуршащие звуки из зарослей сменились чудовищно громким собственным сердцебиением и пульсирующими висками. Последние мгновения, когда они пытались покинуть этот город, эти минуты оказались для них как в тумане. А последние секунды – болью в голове.

Холодный и острый кислород сменился на сырой и травянистый. Звуки леса резко исчезли, а вместо них по ушам бил постоянный звук маленьких колёсиков снизу. Они катились постоянно, они везли кого то. Когда сознание окончательно вернулось в тело, стало понятно, что везут его. На холодной, металлической каталке, которая то и дело наклонялась в стороны. С связанными тугими, кожаными ремешками руками и ногами к этой же каталке он смиренно лежал на ней и слушал как его обнажённое тело везут не пойми куда. Глаза, что упёрлись взглядом вверх рассматривали каменный потолок сырой пещеры, по которой его и везли.

Каменный потолок пещеры сменился гладкими и чистыми каменными плитами. Свет свечей освещал новую комнату, в которую его доставили. Дрожащие глаза во всю рассматривали стойки с хирургическими приспособлениями, включая ножами, и небольшие пробирки с разноцветной жидкостью, разными трубками что вели в стены и другим пробиркам.

Зрачки уменьшились до размеров мелкой точки когда он подметил стоящие в отдалённом углу такие же каталки, на которой его привезли. Панически задышав он рассматривал препарированные тела, что так же были привязаны кожаными ремешками к каталкам. Их лица были перевязаны бинтами с красными пятнами, некоторые образцы были лишены кистей рук, а особо отличившимся удалили часть органов, о чём свидетельствовали таблички с надписями над ними.

– Образец, нам сегодня доставили новый объект прямиком из концлагеря. – разбил тишину один из мужчин, что привезли его сюда.

Парень в белоснежной тунике и кожаной накидкой скрывал своё лицо тряпкой, пропитанной спиртом.

После его слов с конца комнаты послышались медленные, неторопливые шаги. Тень нависла над ним и он разглядел того, к кому его привезли. Темноволосый мужчина средних лет с почти полностью перевязанным лицом с одним единственным не перебинтованным глазом, который и осматривал новый доставленный образец.

Он надел стерильные перчатки, чем вызвал у образца чувство паники и опасности от одного только скрипучего звука, который символизирует смерть от этих рук. Образец сжался и замычал зашитым ртом.

– Прямиком из концлагеря? – произнес мужчина всё осматривая новый образец. На его груди была заметна надпись «№ 96-15-16-15»

– В деле было сказано, что их поймали при попытке покинуть город, этот отличился особой живучестью. То же говорили и смотрители на исправительных работах.

– Значит, ты у нас живучий? – с интересом взглянул парень образцу в глаза заставив его вздрогнуть. – А остальных куда дели? Если говорите в множественном числе.

– Другие оказались либо убиты, либо тяжёло ранены, из за бесполезности их отдали плотоядным на удобрение. – проинформировал один из парней.

Мужчина отошёл от каталки усталыми шагами и принялся перебирать вещи на одном из столов, на котором располагались пробирки и странные шприцы. Стуча стеклом и проворачивая ключом парень вытащил из одного неприметного сейфа с макулатурой шприц длиной с ладонь и постучал пальцем по стеклу с симфоническим звуком.

Мирно лежащий до этого «образец» задёргал руками и ногами в попытках выбраться, он мычал и кряхтел, каждый его мускул был направлен на его попытки освобождения. Эта паника началась с того, как своими глазами он уловил, как чёрное содержимое шприца, по которому мужчина побил пальцем, зашевелилось и в панике начало круговорот стараясь выбраться из шприца и протаранить его стеклянные стенки.

– Постараемся выяснить, насколько крепок твой организм. – беззаботно произнёс мужчина поднеся шприц с слизистым содержимым к венам на шее образца.

Глава 2 «Королевские амбиции»

Людские голоса были чертовски громкими, истошные вопли приглушались воодушевлённым кличем что звучал так взволновано дублируясь эхом в сырых коридорах крепостных стен, страх, гнев и предсмертные агонии, всё смешалось кашой в один неразборчивый гул режущий слух. Отдающая металом кровь и далёкие, никому не нужные мольбы, что не нашли отклика, будоражили кровь и дополняли и без того громкую атмосферу братоубийства, сражение которое своей жестокостью уже давно вышло за рамки всего человечного, на войне все средства хороши, так ведь?

Именно поэтому, крепостные солдаты не могли поверить, что их крепость, последний рубеж, был в огне, а стены были испорчены их же кровью.

– Соберитесь. Вы же не отдадите свои жазни так легко.

Жалкая армия, малочисленная армия на вид, в ней нашли себе место только пару тысяч мечей, и они смогли всего за пару часов штурма и пары месяцев осады, кровью и сталью, сломить крепкий дух вражеских солдат и легко, как на прогулке войти в изломанную крепость которая теперь больше напоминала руины своей былой славы.

– Вы храбры, сильны, но всё же…

Бой за крепость шёл долго и кровожадно, в этом бою себе место нашли все, лучники брали в руки кинжалы и бежали в рукопашку, солдаты с сломанными мечами воюющие с обломками. Даже после экзекуции всех возможных главнокомандующих, нежелание умирать, воля к жизни всё ещё двигало разумами солдат, что надеялись вырвать победу из изуродованных лап.

– Я определённо. Всегдабыл на уровень выше.

Что бы никто не говорил, ни с каким богом, ни с какой молитвой завоевать эту крепость с таким маленьким количеством солдат было бы просто невозможно, это было местом кладбищем сотни армий. Эта крепость переживала натиски армий что были в три, четыре раза больше. Изломанные стены, кровавые реки и сорванные флаги это картина последнего художника, последних козырей.

– Акх…а… – прохрипел хотевший уже сбежать солдат дёргано опуская голову и видя, как из его груди торчит окровавленный в его же крови меч с треском пробивший его нагрудник. – Кг… – закряхтел тот.

Вытащив клинок из тела солдата, убийца пнул в спину его ещё живое тело которое издало лишь лёгкий хруст при падении. За стенами слышался бодрый гул и грохот.

Небольшая группа солдат впереди, смотря на эту кровавую картину сделала трусливый шаг назад в узком, плохо освещённом коридоре чьи стены были полностью испачканны кровью, а под ногами покоились трупы с застывшими ликами боли и мучений.

Наблюдая как их товарища, друга, только что, меньше чем за десяток секунд одолел всего один воин, что перед этим избавился от целой группы словно дикий зверь, никто из них не отважился сделать и шага в сторону маньяка который даже небыл защищён доспехами, всё, что на нём было надето это обычная, белая крестьянская рубаха-туника которая пропитавшись кровью придавала мужчине ещё более угрожающий вид.

Сгорбившись над трупом он косо посмотрел на них.

Угрожающий взгляд зелёных, уставших глаз уставился на, наверное последнюю, выжившию кучку легионеров как охотник на загнанную в угол добычу. Вся эта сцена была так ему знакома, день за днём, одно и то же.

Он ждал, надеялся, что они смогут сопротивляться ему и дать настоящий отпор.

Но не дождавшись от оцепеневших страхом солдат каких либо попыток сопротивления, мечник сделал несколько мягких и лёгких шагов по алому ковру в сторону трусливой группе зверкёв в железяках, покрутив в своих изуродованных шрамами руках окровавленный, старый, потрёпанный, но всё ещё надёжный именной меч с метками, дабы окончательно приблизить солдат к инсульту.

Мечник с тёмными, длинными не стриженными развивающимися волосами одним плавным движением оказался чуть ли не в плотную к солдатам, что застыли в страхе будто бы молясь, что это всё лишь жуткий сон, они были готовы поклясться что слышали его холодное и ровное дыхание, его угрожающий взгляд крепко вонзился в их помутневшее сознание, и его меч который разбрызгивая кровь завис над ними.

Секунда другая и длинноволосый вторженец плавным и резким движением рассёк первому рыцарю незащищённое горло заставив его перед этим лишь жалко пискнуть. Кровь брызнула ручьем пачкая стоящих позади остальных "овец", ещё одна секунда и рядом стоящий второй рыцарь падает замертво от такого же быстрого рассечения глотки.

Третий словно выпадая из ступора набрался смелости побороться за свою жизнь и ответить захватчику, взявшись покрепче за рукоять клинка он бросился на мечника, если он ничего не предпримет то смерть будет неизбежной, его погибшие товарищи это прекрасно продемонстрировали, он отомстит, он должен выжить!

Закричав от злости и страха с обжигающими слезами на лице рыцарь в паре сантиметрах от мечника коротким выпадом напал на вторженца целясь ему в грудь желая пронзить насквозь, что бы кровь не прекращала идти и он сполна почувствовал всю горечь поражения и холодной смерти от его клинка, что бы его органы были разорваны в клочья, что бы его угрожающий и полный жалости взгляд сменился на умоляющий и дрожащий от страха.

Звон метала пронёсся по кровавому коридору крепости, рыцарь не успел даже понять, когда и как, его атака была парирована, отбита в мгновение ока, он не смог даже заметить когда мечник успел повернуть на него свой охотничий взгляд и парировать, как ему казалось, быструю атаку попутно сломав ему клинок на две части, что улетели куда то в глубь коридора и утонули в крови.

– Медленно. В этих железяках вы всё равно что жалкие пленники заточённые в свои же кандалы. – грубый и громкий голос мечника в котором даже не скрывалось отвращение с насмешкой и явной кровожадностью с жалостью прошёл эхом.

Он разочаровался.

Солдат застыл от голоса мечника, как гром среди ясного неба, от чего он не успел выдавить из себя и звука когда холодное лезвие уже пронзило его сердце разрывая орган на куски, без того кровавый клинок ещё сильнее испачкался в алом цвете.

– Мне жаль. Вам не хватило мастерства. – с долей сочувствия насмехался он, даже зная, что они не понимают его язык.

Вынув испачканный, покрытый рубцами меч из ещё одной жертвы та беспомощно упала на пол хрипя и смотря на последнего оставшегося в живых товарища, близкого друга, словно надеясь, молясь, что он спасёт его. Но разум последнего защитника крепости был заполнен ядовитыми мыслями о побеге, мечник которого даже ранить не смогли, весь испачканный в крови сейчас в образе психа и мясника стоял перед оцепеневшим рыцарем, бывшим офицером. Страх и паника овладели им и так и не отпускали, как будто это всё было кошмаром из которого невозможно выбраться.

Ноги и руки рыцаря задрожали а мысли стали запутанными, бежать некуда, здесь только узкий, окровавленный коридор, единственный путь к выходу – через этого потрошителя, мечника что в одиночку прошёл через всю элиту.

Взяв себя в руки рыцарь машинально упёршись на пятки встал в боевую стойку ожидая атаку вторженца, ноги и руки до сих пор дрожали, но разум на отрез отказывался сдаваться.

Вторженец лишь фыркнул, после чего его силуэт стал расплывчив а кровь под его ногами разлетелась во все стороны, его шаги, всего пару шагов, были прекрасно слышны, но незаметны, и всего через мгновение его окровавленное лицо в паре сантиметрах появилось перед глазами рыцаря, он просто появился там за секунду, от страха глаза солдата стали лихорадочно искать спасение а из уст потихоньку вырывался крик, все мысли о бое сдуло ветром, его противник во многом превосходил его по манёвренности и мастерству.

Хотев уже было бежать от неминуемой смерти рыцарь осознал, что он уже падает на холодный, кровавый пол, горький вкус крови жёг его язык, а живот отдавал острой болью, голова гудела а адреналин в крови так и бушевал как у дикого животного, в глазах медленно темнело.

//

Надеясь что он перебил последних выживших, длинноволосый мечник под чавкающий под ногами звук крови и блевоты направился вперёд перешагивая ещё тёплые тела людей. Идя вперёд под треск факелов его шаги эхом раздавались по каменному коридору, а на его пути оставался неприятный запах крови.

Окончив свой путь, на котором он больше к счастью никого не встретил, мечник замер перед двух метровой деревянной дверью что должна вести к его последней цели и уже было потянулся к дверной ручке дабы открыть её, но в последнюю секунду передумал. Они сюда не гостить пришли.

Пнув её ногой со всей силой, дверь не выдержав такой напор недоброжелателя разломалась в дребезги открывая вторженцу вид на небольшой, пустой зал с совсем небольшими бойницами предназначенными для стрелков и обвешанными гобеленами стенами.

В противоположной стороне зала стояло небольшое деревянное кресло обтянутое кожей, на котором закинув ногу на ногу сидел высокий мужчина брюнет с старым, морщинистым лицом и ехидной, напряжённо-нервной ухмылкой. С змеиным взглядом, он одетый в металлические латы поверх кожаной брони медленно встал с кресла и сделав пару тяжёлых шагов вперёд смерил своего оппонента оценивающим взглядом с крохой удивления и недоверием.

Он остался один, один на один.

– Один? Не целая армия или же отряд? – рыцарь посмотрел заспину вторженца не веря, что он единственный. – И даже ни одного ранения не схватил. В Твескории проблемы с людьми, раз они наняли наёмников? Так ещё и такого… – поматал он головой.

Всё же возможно, что этот парень просто отбился от своего отряда, парню просто не повезло явиться сюда одному.

– Ну мне же легче. – дёрнув эфес и обнажил меч Улан. Делая глубокий вздох он направил его остриё в сторону мечника.

Что то было в этом человеке чего Улан опасался, его поведение, его взгляд. Натренированные инстинкты хозяина крепости вместе с шипящими голосами в голове так и предупреждали его, "он опасен" «опасен…» «меч», а некоторые голоса желали выпивки не видя во вторженце ничего особенного.

Но он вспомнил, это лицо, крупицы воспоминаний начали собираться воедино.

Ехидный взгляд Улана изменился на осторожный а ухмылка сменилась угрюмой маской, будто бы он только что получил не слабую оплеуху. Это не тот противник с которым можно вести себя беспечно и думать, что это всё всеголишь разминка, здесь и сейчас придётся выложиться на полную, а может и больше, всего одна ошибка, всего одна оплошность и за это ты поплатишься конечностью в лучшем случае, в худшем ты станешь местным аналогом безголового всадника.

«Я– козырь, он– наёмник, не более, обычный, просто очень везучий наёмник с неплохой пугающей харизмой» – повторял про себя Улан выискивая слабые места мечника и успокаивая себя.

Он отличается от всех, кто приходил сюда ранее, ещё никакая армия не могла покорить и сломить волю защитников крепости, но сейчас, сейчас этот человек что даже отдаленно не напоминал рыцаря, даже без брони или хоть одной царапины но с множеством боевых шрамов стоял перед тем, кто в ином случае должен был сам прийти за ним, а не наоборот.

Напряжённая тишина в воздухе казалось длилась часами, тишина – чьё напряжение первым не выдержал Улан. Взяв инициативу в свои руки он одним рывком сократив расстояние приготовив рубящий удар, намереваясь отрубить вторженцу его ведущую, правую руку и вывести этим его из боя, быстро и легко сделал первый ход, каким бы небыл этот мечник, без брони он просто кусок мяса.

Меч Улана с симфоническим звоном металла был отбит за мгновение до того, как он бы пронзил мягкую плоть мечника. Уперевшись пятками в пол и сохранив равновесие Улан мигом занёс меч назад атакуя дугой в шею мечника.

Вторженец не желая терять очевидное превосходство и время после идеального парирования атаки используя быстрый колющий выпад нацелился в глотку своего оппонента.

Не успел.

В последний момент вторженец сменив свою стойку, установив ноги пошире выставил вертикальный блок мечём не давай врагу отсечь себе голову.

Мимолётные искры упали на пол. Сила атаки Улана была велика, чуть ли не сбивая мечника с ног, такой удар, даже заблокированный смог бы спокойно сломать обычному человеку кости рук, но вторженец был ко всему этому подготовлен и смог выстоять сдерживая кряхтения.

Парируя и нанося атаки они шаг за шагом смещались по залу то и дело оставляя на стенах царапины, разрывая гобелены и факела, чьи угли сжигали остатки разрубленных гобеленов.

Удар, блок, удар, блок, контратака, блок. Это продолжалось продолжительное количество времени, руки мечников были все в мозолях, а ноги подкашивались от одной только усталости. Они покрывались как холодным потом так и каплями своей и чужой крови.

Быстро и резко отбивая потресканный в бою меч Улана и сбивая его с равновесия благодаря весу его тяжёлых и крепких доспехов и не правильного распределения центра тяжести, мечник, собрав последние силы в своих ногах, рывком вперёд держа меч на уровне шеи нацелился остриём в горло, единственное открытое место в броне Улана, и как можно быстрее, не давая своему врагу и миг на отдышку, сделал колющий выпад.

Рывки вторженца были стремительны и резки, Улан давно признал, ему пришлось признать, сокращение дистанции – главное оружие его противника.

Хозяин крепости с помутневшим и усталым сознанием, теряя равновесие чуть ли не в слепую атаковал мечника выпадом, чей меч был уже совсем близко от глотки Улана, что есть силы.

Доспехи слишком сковывали его и без того усталые движения, сражаться в них против кого то быстрого и ловкого очень хлопотно, смертельно хлопотно, а тяжёлый меч, предназначенный для рассечения вражеских доспехов и вовсе делал из Улана неповоротливую мишень так и ждущую атаки.

От слепой атаки Улана мечник одним плавным движением, под адреналином и боевым азартом сначала отвёл голову в сторону, тем самым пропуская клинок Улана в паре сантиметрах от своего правого уха. Хруст. Продолжая свою атаку он достиг, он пронзил плоть, глотку Улана, одним резким и сильным толчком, уперевшись на пальцы ног он вдолбил клинок ещё глубже пронзая шею Улана насквозь до самого затылка, а после зайдя ему за спину словно тень круговым движением добил ничего не понимающего, что то бурчащего противника с полу отрубленной шеей в полу склоннёном назад состоянии. Меч, который ещё недавно мог убить вторженца, в миг выпал из мощных рук на каменный пол крепости.

Всё произошло чрезмерно быстро, так, что от одних взмахов их клинков несколько уцелелвших факелов на стене потухли а разбрызганная кровь испачкала даже кресло в конце зала и пару гобеленов на стенах.

Мечник тяжело дышал, ему не в первой, усталость это часть закалки, если ты не закалился на одной войне, то умрёшь на другой.

Тело Улана судорожно затряслось а из его уст выходили похрипывания в перемешку с кровью, схватившись за свою шею тот с грохотом своих же доспехов упал на холодный каменный пол образуя на нём небольшие трещины и поднимая слой пыли.

Не веря в своё поражение и свою скорую смерть Улан попытался нащупать свой меч, смерть должна быть достойной, не такой как эта. Он пытался дотянуться до своего боевого товарища, но руки уже не двигались, он уже не мог даже открыть рот, последний его взгляд покрасневших глаз был направлен на мечника, монстра чей взгляд оставался всё таким же, притворно-холодным и безразличным, все наёмники одинаковые.

Кровавая лужа всё растекалась по полу заполняя трещины, а хрип Улана с каждой секундой становился всё тише, оставляя мечника одного в полной тишине под тусклый свет факелов и лунного света из небольших бойниц в стенах.

Бросив изучающий взгляд на комнату и не найдя в ней ничего примечательного или того, на чём можно заработать мечник взмахнул клинком смахивая с него свежую кровь и спрятав его в ножны длинными шагами переступая ещё теплое тело Улана пошёл к выходу, его союзникам ещё может понадобиться помощь. Похороны коменданта пройдут и без его участия.

– Ялмир! – послышался громкий, низкий голос в проёме двери.

Закончив осматривать комнату и повернувшись на голос, Ялмир наконец заметил высокого мужчину, ещё молодого но не подростка, с тёмно-каштановыми неухоженными волосами и бледными, почти белыми зрачками глаз, одетого в точь точь как он, в одну белую рубаху, разве что у него была ещё пара кожаных наплечников, а на поясе висели ножны с мечом и парой кинжалов.

– Вижу в этот раз ты справился сам, мог бы подождать меня, нечего было сломя голову вперёд рваться.

– Вы слишком долго возились, ничего нового, а я хотел закончить всё побыстрее, это ведь последняя крепость, наконец то. И если бы ты хотел, то легко нагнал бы меня, искать повод для ссоры ни к чему. – с облегчением от чувства выполненной работы сказал Ялмир выходя из кровавой комнаты с трупом Улана в не менее кровавый коридор где и стоял давний друг мечника, Анвиль.

Анвиль скрестил руки и помотал головой но решил не выдавать очередную лекцию о важности командной работы и вместе с Ялмиром поспешили покинуть сей каменный круг ада слыша как где то в далеке кричат союзные солдаты.

//

Крови на их одежде было столько, что теперь единственный способ от неё избавиться это сжечь одежду до тла, а они сами напоминали чертей. Они оба давно привыкли к этому едкому и металлическому запаху и они бы могли оставить своё одеяние в таком состоянии хоть на месяца, но правила требовали от них поддерживать пристойный вид их одежды.

Хлюпая кровью под сапогами пара мечников идя друг за другом осматривали освещаемые луным светом трупы на наличие чего нибудь интересного, что можно было бы позабирать себе а после и продать.

– Было у них чё нибудь интересного в хранилище? – осматривая тела на добычу спрашивал Ялмир. – Скудно у них всё здесь.