Текст книги "По воле твоей. Всеволод Большое Гнездо"

Автор книги: Александр Филимонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Более десяти лет тому назад осенью 1950 года наша страна столкнулась в Северной Корее с необходимостью принять решение по сложной проблеме: продвигаться к реке Ялу[121]121
  Ялуцзян (китайское название), Амноккан (корейское). По этой реке проходит граница между КНДР и КНР.


[Закрыть]¹ и воссоединить тем самым Корею или нет? Ответят ли китайские коммунисты на такой шаг прямой атакой? Или тронулись бы они со своих позиций, если бы, например, основную массу наступающей группировки составили южно-корейские силы, а не войска США и ООН? Или же, если бы мы не разбомбили в Северной Корее электростанции, снабжавшие электроэнергией Китай?

В то время мы были хорошо осведомлены о силе и дислокации краснокитайских войск на другом берегу реки Ялу. Нам нужно было выяснить планы Москвы и Пекина. Мы ничего не знали об их секретных совещаниях и о принятых на них решениях. В подобных случаях опрометчиво и даже опасно офицеру разведки высказывать твердое мнение, не имея надежных сведений о расположении и передвижениях войск противника, подходе стратегических резервов и подвозе снабжения и тому подобного. Я могу говорить совершенно объективно и беспристрастно об оценке положения на Ялу в 1950 году: она была дана незадолго до начала моей службы в ЦРУ. Тогдашние аналитики пришли к заключению, что при определенных обстоятельствах китайцы, возможно, не вмешаются в конфликт. В действительности мы не имели понятия, что предпримут китайские коммунисты. Не знали мы и того, сколь настойчиво Советский Союз будет оказывать на них давление и как далеко зайдет Москва в поддержке Пекина, если он все же решит вмешаться.

Нельзя исходить из того, что коммунистический лидер будет действовать так же, как мы, или что он всегда правильно оценит наши шаги. Нам часто трудно понять Советы, а им нас. В случае с Кубой Хрущев в октябре 1962 года самонадеянно рассчитал, что ему удастся незаметно доставить на остров свои ракеты, установить и замаскировать их, а затем, выбрав удобный момент, поставить Соединенные Штаты перед совершившимся фактом, который США вынуждены были бы признать, предпочтя это риску войны. Конечно, он допустил ошибку – так же как и кое-кто у нас, поверхностно оценив ситуацию: они утверждали, что Хрущев не решится разместить наступательное оружие прямо под нашим носом.

Роль разведки на ранней фазе кубинского кризиса в октябре 1962 года стала темой официального доклада, подготовленного согласительным подкомитетом сенатского комитета по вооруженным силам под председательством сенатора Джона Стенниса от штата Миссисипи. Главный вывод: «Ошибочная оценка создавшейся ситуации и поверхностные умозаключения руководителей разведки, увлекшихся философствованием, а не анализом конкретных фактов, привели к ошибочному решению: размещение стратегического ядерного оружия на Кубе противоречит советской политике. Однако позже выяснилось, что этот прогноз оказался совершенно неверным».

Эта критика в адрес разведки относилась к сентябрю – началу октября, то есть еще до получения качественных аэрофотоснимков. Но затем в наше распоряжение поступили данные, которые создали впечатление, что вряд ли русские доставили на Кубу ракеты среднего радиуса действия, которые могут поразить цели в глубине территории Соединенных Штатов. Но среди американских государственных и политических деятелей были и такие (упомяну хотя бы тогдашнего директора ЦРУ Маккоуна), которые высказывали серьезные сомнения в отношении такого вывода. Однако в Разведывательном совете верх взяло все же убеждение: Хрущев, мол, не рискнет сделать шаг, который означал бы прямую угрозу Соединенным Штатам. Карибский кризис явил собой пример того, что Хрущев может действовать неожиданно, необычно, шокирующе. И в то же время он уверен, что сумеет сразу же отступить, если увидит: противник настроен решительно и даст отпор. Советский лидер, кроме того, заранее рассчитал, что уступка на Кубе не нанесет существенного ущерба его собственным позициям в СССР. Полностью контролируя советские средства массовой информации, он без труда сможет убедить общественность в своей стране и во всем коммунистическом блоке, что отступление на Кубе было сделано, чтобы сохранить мир.

При подготовке оценок политики Советов и их действий всегда полезно иметь среди аналитиков одного или двоих человек, которые должны играть роль «адвокатов дьявола»: аргументировать и объяснять, почему Хрущев или какой-либо другой советский руководитель предпринял необычный, драматический, а иногда, с нашей точки зрения, даже неумный и невыгодный для собственных интересов шаг. Конечно, в большинстве случаев можно прийти к нелепым и, вероятно, даже ошибочным выводам, если исходить из предположения: все, что делает или будет делать Советский Союз, нужно рассматривать как нечто необычное или анормальное. Политикам надо время от времени напоминать, что Советы в общем действуют вполне логично и расчетливо, хотя иногда их шаги нам трудно понять и объяснить.

Если некоторые наши аналитики сделали неверный вывод из кубинской аферы Советов, то Хрущев со своими советниками допустил еще более серьезный просчет, полагая, что его грубый и дерзкий маневр не встретит энергичный и решительный отпор Вашингтона. Офицерам разведки приходится сталкиваться с возмущением общественности по поводу того, что опять, мол, «наши шпионы прохлопали». Это происходит обычно в тех случаях, когда на международной арене разыгрываются какие-то драматические события, к которым широкая публика оказалась неподготовленной. Правда, иногда обвинения бывают и справедливыми. Но в большинстве случаев разведка предвидит события и дает им правильную оценку. Но люди этого не знают, а мы не имеем права рекламировать свои успехи.

Так было, например, с вторжением в район Суэца в 1956 году. Наша разведка тогда была полностью в курсе того, что Израиль, а затем Англия и Франция намеревались предпринять. У общественности же сложилось впечатление, что разведслужба допустила промах, поскольку официальные лица США заявили с расчетом на определенный эффект, что страна не была своевременно предупреждена об этом. Официальные представители США, конечно, подразумевали под этим то, что Англия, Франция и Израиль забыли предупредить нас о своих планах. В действительности же разведка Вашингтона постоянно информировала правительство обо всем, но, как обычно, не имела права рекламировать свои успехи.

Другой пример – искусственный спутник Земли. Здесь, несмотря на повсеместно сложившееся в стране мнение, Разведывательный совет очень точно предсказал прогресс Советов в области космической технологии и приблизительное время, когда они смогут вывести свой спутник на орбиту.

В других случаях пресса и общественность впадали в ошибку относительно реальной роли разведки в конкретных ситуациях. Считая, что действия правительства должны обязательно опираться на разведывательные сводки, газеты и политики, когда у нас что-нибудь не получалось в международных делах, обвиняли в первую очередь разведслужбы даже тогда, когда на самом деле последние в подготовке таких шагов никакого участия не принимали.

Взять, например, эпизод в бухте Кочинос в 1961 году[122]122
  17—19 апреля 1961 г. близ населенного пункта Плая-Хирон в бухте Кочинос (Свиней) на южном берегу острова Куба повстанческая армия Кубинской республики разгромила отряды кубинских контрреволюционеров. Их высадку организовало ЦРУ с целью организации вооруженной борьбы против кубинского правительства, возглавляемого Фиделем Кастро. В результате провала этой операции президент США Д. Кеннеди уволил А. Даллеса в отставку с поста директора ЦРУ.


[Закрыть]. Большая часть американской прессы в то время считала, что операция потерпела неудачу из-за ошибочной оценки разведслужбы, которая утверждала: высадка вооруженных отрядов эмигрантов вряд ли вызовет народное восстание на Кубе. Те, кто работал, как это пришлось мне, с антигитлеровским подпольем за линией фронта во Франции, Италии и Германии во время Второй мировой войны, и те, кто наблюдал трагедию венгерских патриотов в 1956 году[123]123
  В октябре 1956 г. в Венгрии произошло народное восстание против режима лидера Венгерской партии труда М. Ракоши, управлявшего страной сталинскими методами. Оно было подавлено введенными в Венгрию частями Советской Армии.


[Закрыть], должны понять: спонтанные революционные выступления невооруженного народа в современную эпоху – неэффективны и часто гибельны. Я не разбирал нигде детально кубинскую операцию 1961 года и не собираюсь делать этого здесь. Повторю лишь то, что уже сказал где-то откровенно: «Я не знаю никаких прогнозов о том, что такая высадка вызовет самопроизвольное восстание невооруженного народа Кубы».

Ясно, что наши оперативные сводки, особенно те, где речь идет о коммунистическом блоке, должны отражать не только естественное и обычное, но и необычное, жестокое и неожиданное – короче говоря, все, что там делается. Действия и намерения Советов нельзя оценивать лишь с точки зрения того, как бы мы поступили сами в том или ином случае, будь на месте Хрущева. А советский лидер не особенно соблюдает приличия, как это было в Организации Объединенных Наций, когда он даже разулся перед высоким собранием[124]124
  Такой эпизод действительно имел место. На пленарном заседании Генеральной ассамблеи Н. Хрущев держал с трибуны эмоциональную речь. В запале он снял с ноги ботинок и стал стучать им по пюпитру, желая утихомирить зашумевших слушателей.


[Закрыть]. У нас часто создается впечатление, что меры советского правительства принимаются под влиянием теории Ивана Петровича Павлова, известного русского физиолога, который стимулировал определенные рефлексы у подопытных животных, а затем, резко изменяя обращение с ними, приводил их, этих животных, в состояние полного смятения. Внезапные изменения в поведении и действиях Хрущева заставляют вспомнить о теориях Павлова. Торпедирование Парижской встречи на высшем уровне в I960 году, хотя советский лидер уже несколько лет знал о разведывательных полетах над территорией СССР «У-2», неожиданное возобновление ядерных испытаний, когда в 1961 году неприсоединившиеся страны собрались в Белграде, и даже его знаменитая выходка с ботинком на трибуне ООН были рассчитаны на то, чтобы их шоковый эффект помог ему достичь желаемого результата. Советский лидер, по-видимому, надеялся, что его афера с размещением ракет на Кубе тоже потрясет США и мировое сообщество. Наши дальнейшие оценки, как Хрущев будет действовать в той или иной ситуации, должны обязательно учитывать эти особенности.

Готовность страны согласиться с падением ее международного престижа в результате мер своего правительства по обеспечению жизненно важных интересов тоже можно рассматривать как элемент силы. Из-за нашего стремления к тому, чтобы нас все любили в этом мире, такой элемент часто отсутствовал в американской внешней политике, но это вовсе не означает, что мы должны соревноваться с Хрущевым в использовании его любимых шоковых приемов.

Конечно, мы не часто располагаем сведениями обо всех факторах, влияющих на ту или иную конкретную ситуацию. Никто не может с уверенностью предсказать ход мыслей лидеров, решения которых делают историю. И будем предельно откровенны: если бы нам пришлось давать оценку того, каковыми будут наши политические решения через несколько лет, мы вскоре заблудились бы в чащобе неуверенности, как в густом лесу. И тем не менее наши аналитики призваны решать, что намерены делать другие политические лидеры и правительства. Печальная правда состоит в том, что анализ разведывательной информации никогда не станет точной наукой.

И тем не менее мы достигли некоторого прогресса в искусстве составлять по отдельным элементам цельную мозаику конкретного события и поэтому в состоянии оказать большую помощь нашим правительственным учреждениям. Ныне все чаще из многих возможностей и вероятностей нам удается выбрать именно те факторы, которые смогут оказать существенное влияние на решения Кремля и Пекина. Одно несомненно: со времени Пёрл-Харбора мы многому научились и отказались от наших тогдашних методов в большей или меньшей степени зависевших от случайностей.

Глава 13. Люди американской разведки

Офицер

С созданием в 1947 году регулярной разведывательной системы в Соединенных Штатах было связано появление совершенно новой для нас профессии – офицера разведки. Следует признать: этим ремеслом занимается немного людей. И тем не менее остается фактом: ныне в нашей стране тщательно отобранным молодым людям – мужчинам и женщинам – предоставляется возможность посвятить свою жизнь карьере разведчика.

В годы Второй мировой войны были подготовлены тысячи офицеров разведки, однако большинство из них после ее окончания возвратились к своим гражданским делам. В настоящее время в армии, на флоте и в военно-воздушных силах имеются разведывательные подразделения мирного времени, в состав которых включены и гражданские лица. Большинство находящихся там военных за время своей службы перемещаются лишь в рамках этих подразделений. Поэтому вплоть до последнего времени назначение в разведку рассматривалось амбициозными армейскими и флотскими офицерами как зачисление в «похоронную команду». Сейчас, правда, такого нет. И все же военнослужащие из состава вооруженных сил, длительное время находившиеся в разведке, являются скорее исключением, чем правилом.

Со дня основания ЦРУ заботилось о том, чтобы его сотрудники были заинтересованы в разведывательной карьере. Поэтому им предоставлены привилегии и льготы, которыми пользуется персонал дипломатического ведомства и министерства обороны. При этом управление исходило из того, что большинство кадровых сотрудников прослужит в нем длительный срок. Дело еще и в том, что ЦРУ в такой же мере, как и другие крупные государственные и частные учреждения, не может позволить себе расходовать денежные и материальные средства на подготовку лиц, которые уйдут с работы, едва приступив к ней.

Кроме того, существует и другая причина, свойственная, впрочем, всем разведкам мира – сохранение секретности и соблюдение строгой безопасности. Большая текучесть кадров представляет реальную опасность утечки государственных тайн, а именно к ним относятся методы и приемы разведывательной работы, осуществленные и планируемые операции, структура и персонал разведывательных органов.

Сам характер профессиональной разведывательной организации требует, чтобы ее кадры набирались на длительные сроки. При этом кандидатуры тщательно проверяют во всех отношениях. Когда же их примут в разведку, важно проследить за тем, чтобы они продвигались по службе и их карьера складывалась к обоюдной выгоде разведывательного учреждения и самого офицера.

Каким образом набирают новобранцев в разведывательную организацию, в частности ЦРУ? Характер работы, на которую кандидат подойдет лучше всего, определяется контрольным тестированием, ибо на начальной стадии его нельзя пригласить в само учреждение и совершить с ним экскурсию по всем отделам, чтобы показать, сколь разнообразны и увлекательны перспективы. Вместе с тем ему нельзя дать и иллюстрированную рекламную брошюру об управлении. Хотя в ЦРУ и имеется нечто подобное, но это скорее пособие общего характера, без какой-либо конкретики. Оно не содержит никакой информации, которая могла бы хотя бы в самой малой степени оказаться полезной для противника. Работодатель, то есть ЦРУ, конечно, желает знать все о кандидате, прежде чем принять его к себе, однако на такой стадии не может рассказать ему многое о самой организации и характере работы, которая ожидает новобранца, если тот пройдет проверку и выдержит испытание.

Очевидно, в подобной ситуации работодатель не только должен определить, является ли кандидат подходящим лицом, но и будет ли он доволен, когда узнает более подробно, что ему предстоит делать. Кандидату же приходится целиком полагаться на слово работодателя. А разведывательная организация может дать такие заверения лишь после того, как глубоко изучит прошлую жизнь и образ мышления претендента, его характер, качества и способности.

Единственная неприятная сторона этого процесса – проверка. Она строга, подробна и точна. Цель ее – установить, что у кандидата нет порочных наклонностей, отрицательных качеств характера и подозрительных связей. Но можно сказать, что девяносто девять из ста американцев выдержат ее без особого труда. По-видимому, можно понять, почему разведывательная организация в наше время не может принять на работу людей, имеющих близких родственников за «железным занавесом», или лиц, которые ранее участвовали в коммунистическом или других антиамериканских движениях, а также тех, кто в прошлом поддался порокам и слабостям или оказался неустойчивым в моральном отношении. Наличие или отсутствие всего этого у кандидата на должность в разведке, собственно, и определяет решение: быть или не быть ему сотрудником секретной службы.

Работа в разведке разнообразна, и в ней всегда найдется место для любого способного человека. В каждой разведывательной специальности сотрудник – будь то мужчина или женщина – всегда может добиться своей цели, если действует энергично и нестандартно.

Недавно, выступая перед группой молодых кандидатов на должность в ЦРУ, я попытался перечислить те качества и способности, которыми, по моему мнению, должен обладать хороший офицер разведки:

– уметь разбираться в людях;

– быть способным сотрудничать с другими в трудных условиях;

– научиться отличать правду от вымысла;

– уметь отличать важное от второстепенного;

– быть пытливым и любознательным;

– быть ловким и уметь выбраться из любого трудного положения;

– обращать внимание на самую незначительную мелочь;

– формулировать свои мысли ясно, кратко и, самое главное, увлекательно;

– научиться молчать, когда требуется.

Сейчас я хотел бы добавить к этому списку еще несколько качеств. Они, правда, не связаны с его трудолюбием, а скорее всего относятся к его поведению и мотивациям.

Хороший офицер разведки должен относиться с пониманием к другой точке зрения, иному образу мыслей, непривычному поведению, даже если они кажутся ему совершенно непонятными и чуждыми. Жесткость, нетерпимость и, конечно, упрямство – вот те качества, имея которые нельзя рассчитывать на успех в разведке.

Вместе с тем офицер разведслужбы не должен быть чересчур честолюбивым и слишком печься о своем вознаграждении – моральном – в форме благодарности начальства – или же материальном – в виде денежных премий. И то и другое противопоказано в секретной службе. Но ему необходимо прежде всего другое, чему его никто не научит, – профессиональное чутье.

Что побуждает человека посвятить себя разведке? Ответ на этот вопрос мы можем, пожалуй, получить, если проследим за судьбой некоторых сотрудников нашей разведслужбы. Возьмем, к примеру, человека, занимающего ныне ответственную должность в ЦРУ. Он сражался в Европе во время Второй мировой войны, был в Германии в оккупационных войсках, находился в Берлине, когда русские в 1948 году установили блокаду этого города, участвовал в создании «воздушного моста». Возвратившись в США, он демобилизовался и вернулся к своим довоенным гражданским делам – занялся бизнесом. Но через три месяца этот человек обнаружил: работа, привлекавшая его ранее тем, что давала неплохую возможность делать деньги, не удовлетворяет его более. А в мире продолжает сохраняться международная напряженность, идет борьба с сильным и безжалостным противником. У него же есть умение и знания, приобретенные им в военное время и на до– и послевоенной службе. Он решил попасть на, так сказать, передовую, стать активным участником невидимых сражений – то есть заняться более значительными делами, нежели то, что он делал на гражданке.

Второй пример. Это человек помоложе, окончил колледж в начале пятидесятых годов. Отец настаивал, чтобы сын занялся семейным бизнесом, но он не захотел погрязнуть в рутинных делах, по крайней мере в то время. Собственно, он сам точно не знал, к чему его влекло, но в конце концов понял: наибольший интерес представляют проблемы, с которыми он поверхностно столкнулся в колледже и которые волновали его всякий раз, когда он читал заголовки газет – дипломатическая деятельность Соединенных Штатов за рубежом и вызов, брошенный Советами нашему образу жизни, нашим идеалам. Поэтому он отправился в Вашингтон и поступил в одно из правительственных ведомств, имевшее лишь косвенное отношение к международным делам, где пробыл некоторое время, а затем нашел в разведке то, что искал.

Третий пример. Здесь мы рассмотрим судьбу молодого человека родом из небольшого городка на Среднем Западе. Он не успел окончить колледж, так как его призвали в армию. Служил в одном из подразделений связи за рубежом, попал на Дальний Восток, был свидетелем нападения китайских коммунистов на Корею, затем возвратился в Соединенные Штаты и демобилизовался. Благодаря подготовке, полученной в армии, он мог бы заняться электроникой, открыть, скажем, собственную мастерскую по ремонту телевизоров. Вместо этого он через некоторое время обратился в ЦРУ и предложил свои услуги. Его приняли в управление и послали на важный участок работы в области разведки средств связи за рубеж.

Общим для этих мужчин было то, что они поняли: напряженность в мире усиливается. Соединенные Штаты втянуты в международные конфликты, мир и благополучие народов находятся под угрозой, и они решили: надо попытаться хоть что-то сделать, чтобы устранить опасность, нависшую над Соединенными Штатами и всеми свободолюбивыми странами. Чувство, что двигало ими, это – не обычный патриотизм и даже не всем понятная тяга к приключениям. Это – возвышенное и чистое стремление. Каждый офицер разведки, служит ли он дома или за рубежом, испытывает чувство, что находится на «линии фронта» или, точнее, «передовой линии обороны». Оно не притупляется, а, наоборот, со временем становится острее, так как он, сотрудник разведслужбы, ежедневно сталкивается с агрессивной деятельностью противника. Конечно, любовь к приключениям, честно говоря, нельзя сбрасывать со счетов, она играет какую-то роль, но главное все же в гражданской позиции разведчика, в сознании своего патриотического долга и в стремлении сделать личный вклад в дело укрепления безопасности своего государства и нации.

Если деятельным, любознательным и патриотически настроенным человеком движут такие мотивы, то при соответствующей подготовке он может стать хорошим разведчиком. Именно такие качества стремится найти разведслужба у желающего стать ее сотрудником. Ни воспитание, ни образование, ни Талант и самые блестящие результаты проверки на благонадежность не смогут сделать из него настоящего офицера разведки, если он не руководствуется высокими целями. Лишь в этом случае молодой сотрудник достигнет того, что называют призванием.

ЦРУ не раз предъявлялось обвинение, что оно набирает свои кадры в основном из колледжей так называемой «Айвилиг» («Лиги плюща») на востоке страны, причем подчеркивалось: у нас, по-видимому, слишком много глупцов и «либералов», готовых работать в шпионском ведомстве. Но истина в том, что среди наших сотрудников действительно много выпускников восточных колледжей – Гарварда, Йеля и Принстона, но за ними вплотную следуют питомцы университетов Чикаго, Иллинойса, Мичигана, Калифорнии, Стэнфорда.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что из примерно ста высших офицеров ЦРУ – согласно статистике – подавляющее большинство имеют ученые степени, полученные в шестидесяти одном университете и колледже из всех районов страны, а некоторые – в иностранных высших учебных заведениях.

Каждый, кто обращается в ЦРУ в письменной форме или лично, чтобы определиться на работу, может быть уверен: его просьбе будет уделено самое серьезное внимание. Если в данное время нет подходящих должностей, которые можно было бы ему предложить, об этом сообщается, как только поданные им документы будут изучены. Если же представляется, что он обладает необходимыми качествами, чтобы занять имеющуюся вакансию, его приглашают на беседу. Далее все зависит от результатов личного знакомства с кандидатом. Если у проводившего разговор сотрудника отдела кадров создается положительное впечатление и он приходит к выводу, что имеет дело с человеком, действительно желающим длительное время поработать в ЦРУ, а не с искателем приключений, тогда кандидату на должность предлагают соответствующие тесты.

Война в Корее потребовала быстрый рост численности персонала управления. Правда, в последнее время этот процесс замедлился. Следует, однако, учитывать, что ЦРУ постоянно нуждается в специалистах, хорошо знающих свое дело. Кроме того, есть настоятельная потребность в подборе и подготовке молодых разведчиков, обладающих определенными административными задатками и способных со временем заменить нынешних старших офицеров и руководство управления. В этих целях составлена «Программа подготовки молодых офицеров», а для сотрудников немного постарше, которым исполнилось двадцать шесть лет, – «Программа стажировки молодых офицеров». Все они проходят ряд учебных курсов, включающих в себя разбор возрастающих по сложности и масштабам разведывательных операций и изучение специфических видов разведывательной деятельности. Учеба завершается практикой на местах с использованием полученных знаний, в ходе которой окончательно определяется их возможная пригодность для той работы, по которой они получили специализацию. Преподаватели курсов и руководители практики стремятся развить в своих подопечных их выгодные индивидуальные качества, сильные стороны характера, самым лучшим образом подготовить их к выполнению будущих заданий. Такой прагматический подход оправдал себя целиком и полностью.

В поисках молодых людей, талантливых и перспективных, ЦРУ полагается не только и не столько на лиц, которые сами предлагают свои услуги. Представители управления выезжают в колледжи и университеты буквально всей страны. Если зачисление на службу в ЦРУ протекает несколько иначе, нежели в обычные государственные учреждения, то страхование, пенсии, денежные оклады и отпуска оформляются точно так же, как на всей государственной службе.

Управление разрабатывает ежегодные перспективные планы прохождения службы каждого сотрудника, чтобы заблаговременно определить должности, на которые тот может рассчитывать. Они, эти планы, учитывают как пожелания самих сотрудников, так, естественно, и характеристики их непосредственных начальников. Дело в том, что амбициозные молодые люди иногда строят планы своей карьеры, которые порою противоречат оценке их действительных способностей. Поэтому перспективные наметки кадровой службы управления объективно ставят все на свои места. При этом преследуется цель избежать ошибок при назначении и обеспечить адекватное замещение соответствующих должностей.

Женщины в ЦРУ проходят в основном ту же подготовку, что и мужчины, и могут в принципе занимать все должности, что и представители сильного пола. Правда, для представительниц лучшей половины человечества существуют ограничения на некоторые виды деятельности за рубежом. Одна из причин – бытующее повсеместно предубеждение: женщина не может руководить мужчинами. Поэтому считается, что агент, воспитанный на такой традиции, будет чувствовать себя ущемленным, получая указания и приказы от женщины.

А ведь во время Второй мировой войны американки часто разделяли опасности с мужчинами, участвуя в разведывательных операциях. Некоторые из них сбрасывались на парашютах во Францию в составе десантных групп, предназначенных для поддержки французского подполья. И если ныне в направлении разведчиц в горячие точки нашей планеты, где люди рискуют жизнью и здоровьем, мало резона, то в военные годы многие американские женщины длительное время действовали бок о бок с мужчинами в тылу противника в условиях полного лишения современных удобств и, более того, ежедневно подвергаясь смертельной опасности.

Человек, в большей степени заинтересованный в умственном труде, чем в общении с людьми, предпочитающий наблюдать и размышлять, нежели действовать, будет лучшим аналитиком, чем оперативником. По этой причине неудивительно, что люди с академическим образованием и научным складом ума выполняют в разведке большую часть аналитической работы.

В оперативники же набираются люди активного действия, не испытывающие трепетного преклонения перед общепризнанными нормами поведения и правилами. Главное, они должны быть жизнерадостными, любознательными, неутомимыми, общительными и умеющими быстро располагать к себе окружающих.

Тот, кто собирается заняться разведывательной деятельностью, должен иметь солидную основу, то есть быть широко образованным, обладать глубокими познаниями в области истории, знать иностранные языки и желательно располагать хотя бы некоторым опытом в международной области. Карьере разведчика, таким образом, способствуют полученные им образование и приобретенный опыт. Собственно, это и определяет направление его деятельности – будет он аналитиком или оперативником. Если он технический специалист, то тогда ему предложат работать в какой-либо специализированной области разведки. И еще одна существенная вещь. Если аналитик может посвятить себя в течение многих лет какой-то определенной области, то с оперативником дело обстоит иначе, поскольку для него самое важное – в совершенстве владеть разведывательным искусством. Другие знания, скажем, знакомство с каким-либо конкретным районом земного шара или владение каким-либо иностранным языком, имеют второстепенное значение. Оперативник за время своей службы обычно не один раз меняет страну или район мира, где действует, и искусство разведки он постигает в разведшколе и затем непрерывно совершенствует его в течение всей своей карьеры, особенно в ходе выполнения заданий, когда он действует в значительной степени или совершенно самостоятельно и на собственный страх и риск.

В разведывательных школах применяются многие методы, используемые при обучении другим профессиям, с тем чтобы дать будущему офицеру разведки не только знания, но и опыт, а также привить ему чувство уверенности в себе. Однако шпионаж, в отличие от многих других профессий, не является бизнесом, в котором даже значительные ошибки в практической работе, не говоря уже о мелких просчетах, могут восприниматься с улыбкой или сопровождаться плоскими остротами, как это обычно делается на военной службе. В разведшколах ведутся учебные курсы по географии и иностранным языкам, которые не очень отличаются от университетских, но построены так, чтобы слушатель получил все нужное для профессии разведчика. Кроме того, там преподают специальные дисциплины: как ведется разведывательная служба, каким образом надо анализировать информацию, как составляются разведдонесения и тому подобное. Существенная часть подготовки офицера-оперативника – практическая работа; в ходе обучения используются конкретные методы юридических школ и военных училищ, в частности, методы сбора доказательств. Создаются также конкретные ситуации, максимально приближенные к жизни, в которых слушатель должен действовать так, как если бы он действовал самостоятельно в той или иной зарубежной стране.

В курсе «Методы разведывательной работы» изучаются операции разведок США и других стран. Учебные материалы, которыми пользуются слушатели, не конспекты или тексты прочитанных лекций, а копии подлинных дел – агентурных и оперативных донесений агентов, инструкций, указаний, переписки между центром и зарубежной точкой, результатов расследований, наружного наблюдения, проверок и других документов, подшитых в хронологическом порядке. По ним можно видеть, как изо дня в день развивались события и осуществлялось руководство операцией. Чтение таких материалов захватывает слушателей сильнее увлекательных романов. Но не это главное, знакомясь с настоящим делом, они видели, где были допущены ошибки, имелась ли возможность избежать их, чего не предусмотрели оперативные работники, которые вели дело, и так далее. Аналогичный метод, к слову сказать, применяется на юридических факультетах. Там студент тоже имеет возможность досконально изучать архивные дела. Он знакомится с показаниями свидетелей и может видеть, в каком месте судья упустил момент, чтобы задать обвиняемому или свидетелю нужный вопрос, и когда при обсуждении итоговых результатов присяжные не смогли привести наиболее убедительное доказательство невиновности подсудимого. Подобным же образом слушатель разведшколы, изучив во всех деталях реальное дело, начинает постепенно понимать, на каком этапе офицер разведки беспечно упустил возможность задать своему агенту вопрос, который помог бы установить, что последний двурушничает, как это выяснилось значительно позже. Или когда разведчик забыл оговорить со своим агентом сигнал опасности, что привело к разоблачению агента противником. Или же когда с агентом была разработана слишком сложная система связи, из-за чего произошла потеря важного канала информации, так как агент не смог запомнить, что он должен делать, чтобы вовремя передать свое сообщение. Подобное изучение реальных дел высвечивает ошибки, без которых не обходится ни один человек. А у будущего разведчика такой метод вырабатывает правильную реакцию на непредвиденные ситуации, которые, несомненно, будут возникать в его предстоящей деятельности.