Текст книги "По воле твоей. Всеволод Большое Гнездо"

Автор книги: Александр Филимонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

В начале 1963 года прошел слух, что на рассмотрении находится еще один вариант обмена осужденными агентами. В течение последних двух лет англичанам удалось арестовать, осудить и отправить в тюрьму семерых крупных советских агентов – Блейка[97]97
  Блейк Джордж (настоящие имя и фамилия Жорж Бехар) – ценный агент внешней разведки КГБ. В течение семнадцати лет был сотрудником британской разведки Сикрет интеллидженс сервис. Десятки английских агентов по наводке Д. Блейка были арестованы, а многие и перевербованы КГБ. Ряд важных операций, предпринятых СИС против Советского Союза, стал известен советской контрразведке и окончился провалом. В их числе – прокладка в 1956 г. 150-метрового туннеля для подключения спецслужб Великобритании и США к советским подземным коммуникациям с целью негласного подслушивания правительственных и военных каналов связи. В 1961 г. был арестован и осужден английским судом к 42 годам каторжной тюрьмы. Но оттуда ему удалось бежать и добраться до Советского Союза. С тех пор живет в СССР, работает в Институте мировой экономики и международных отношений.


[Закрыть], Вассала и четверых членов группы Лонсдейла – Хаутона с приятельницей и чету Крогеров[98]98
  Крогер Питер (настоящие фамилия и имя Коэн Моррис) и его жена Хелен (настоящее имя Леонтина) – ценные агенты внешней разведки КГБ.


[Закрыть]. В это же время Советы отправили за тюремную решетку только одного англичанина по обвинению в шпионаже. То был Гревилл Винн, представитель лондонского делового мира, которого кремлевская контрразведка обвинила в связи с Олегом Пеньковским, приговоренным за измену родине к смертной казни. Винн получил восемь лет тюремного заключения по решению советского суда. Общая же сумма лет тюремного заключения семерых лиц, осужденных в Англии, составляла более двухсот лет. Поэтому с точки зрения нормальной торговли, позиция Советов была явно слабее. Человеком, которого они желали бы получить в первую очередь, несомненно, является Лонсдейл – единственный из семерых советский гражданин, находившийся, подобно Абелю, длительное время на нелегальной работе. Говорили также, что Советы были заинтересованы в освобождении Крогеров, которые хорошо на них потрудились в течение нескольких десятилетий.

Но прежде чем сделать дальнейшие шаги по пути обмена агентами, нам будет полезно посмотреть, куда он нас может привести.

Глава 9. Контрразведка

Нынешнему миру шпионаж угрожает со всех сторон. Поэтому каждая противная сторона старается как можно больше и эффективнее воспрепятствовать или затруднить чужие разведывательные операции, принимая разнообразные меры безопасности, чтобы надежно защитить секретную информацию, жизненно важные объекты и персонал от вражеской агентуры. Однако эти совершенно необходимые и оправданные действия воспринимаются специалистами из разведки противника как вызов. И они начинают разработку новых, еще более изощренных методов и технических приемов, чтобы преодолеть препятствия, созданные контрразведчиками.

Вполне очевидно, если какая-то страна намерена решительно оборонять себя от непрерывных вторжений разведывательных служб противника, ее органы безопасности должны не только наблюдать за иностранными туристами, охранять важные объекты и территории, проверять благонадежность государственных служащих, особенно тех, кто занимает ответственные посты, но и выявлять, что интересует враждебные разведывательные службы, как они действуют, кого используют в качестве агентов.

Операции, преследующие эти цели, относятся к области контршпионажа, а информация, полученная для их проведения, называется контрразведывательной. Таким образом, контршпионаж следует рассматривать как неотъемлемую составную часть защитных и охранных мероприятий. Главная задача контрразведки – помешать шпионской деятельности против своей страны. Но вместе с тем эта специальная служба может вскрыть проникновение разведки противника в свободные страны. Наша контрразведка, зная, какие цели преследует коммунизм, направляет свои усилия в первую очередь против тайной агрессии, подрывных действий и саботажа. Хотя контрразведывательная информация не используется непосредственно правительством, как это делают с секретными данными, полученными разведкой, при решении важных политических вопросов, все же она, эта информация, часто подает сигнал тревоги, заставляющий администрацию своевременно подготовиться к отражению враждебных политических акций.

В 1954 году мы раскрыли тайные транспорты оружия из Чехословакии в Гватемалу. При этом суда были буквально набиты до отказа. Это был сигнал, и достаточно острый, что Советы оказывают массированную военную помощь коммунистическому режиму в латиноамериканской стране, расположенной недалеко от наших южных границ[99]99
  А. Даллес характеризует гватемальское правительство X. Арбенса Гусмана как коммунистическое. Таким оно было в глазах реакционных кругов США. На самом деле Арбенс был либеральным буржуазным политиком, отстаивавшим буржуазно-демократическую конституцию 1945 г. Напуганная демократическими преобразованиями в Гватемале, администрация США, опираясь на силы гватемальской реакции, организовала с территории Гондураса в июне 1954 г. вооруженную интервенцию, в результате которой он вынужден был уйти в отставку. Вся акция была спланирована и осуществлена ЦРУ.


[Закрыть].

Контрразведывательные функции возложены на различные службы США, и каждая из них несет ответственность за определенную территорию, сферу или район. Так, ФБР[100]100
  Федеральное бюро расследований – ведомство, входящее в структуру министерства юстиции США. Создано в 1908 г. для расследования нарушений федеральных законов. Сочетает функции уголовной и тайной политической полиции, а также контрразведывательной службы.


[Закрыть] отвечает за территорию самих Соединенных Штатов, где наряду с другими задачами оно пресекает активность иностранной агентуры на нашей собственной земле. Главные интересы ЦРУ в области контршпионажа – за пределами США: там, собственно, создается передовая линия обороны против шпионажа. Управление предпринимает усилия к тому, чтобы раскрыть операции разведки противника еще до того, как агенты появятся на нашей территории. У каждого вида вооруженных сил есть своя контрразведывательная служба, главная задача которой – защита штабов, военных объектов и личного состава от проникновения шпионов противника как в США, так и за рубежом.

Эффективность подобного разделения труда зависит от координации действий различных контрразведывательных служб и оперативности обмена информацией между ними.

Арест супершпиона КГБ полковника Рудольфа Абеля произошел как раз в результате такой координации действий. В мае 1957 года Рейно Хайханен[101]101
  Р. Хайханен – кадровый сотрудник внешней разведки КГБ, подполковник. С 1952 г. находился на нелегальной работе в США. В мае 1957 г. изменил родине, дезертировал и связался с американской контрразведкой. Выдал ФБР своего руководителя, нелегального резидента КГБ в Нью-Йорке полковника Р. Абеля.


[Закрыть], ближайший помощник советского резидента, выехал в Москву для доклада. По дороге, находясь в Западной Европе, он решил дезертировать и обратился в посольство США в Париже, где связался с резидентурой ЦРУ. Предъявив американский паспорт, Хайханен заявил, что на самом деле он – гражданин СССР, советский разведчик, офицер. А паспорт получил на основании метрического свидетельства другого человека, родившегося в США. Фантастическая шпионская одиссея включала в себя тайные встречи с резидентом Абелем и другими агентами, передачу секретной информации и денежных средств через тайники и многое другое. Сведения, сообщенные сбежавшим советским разведчиком, немедленно передали в Вашингтон. ФБР проверило их, и они полностью подтвердились. Хайханен попросил разрешения вернуться в Соединенные Штаты. И он стал главным свидетелем обвинения на судебном процессе против Абеля.

Как только Хайханен пересек границу США, вся ответственность за него была возложена на ФБР, а ЦРУ продолжало заниматься дальнейшей разработкой этого дела за рубежом.

Классические цели контрразведки – обнаружение противника, его идентификация и обезвреживание. «Обезвреживание» можно проводить разными способами. На территории Соединенных Штатов арестованный шпион, если он взят с поличным, может быть подвергнут наказанию по суду, в Том числе и офицер иностранной разведывательной службы, если он не обладает дипломатической неприкосновенностью. Если же такая привилегия у него есть, дело обычно ограничивается высылкой из страны. Но возможны и другие способы обезвреживания агентов противника. Один из лучших – это его разоблачение или угроза разоблачения. Агент потеряет свою ценность, если, скажем, его фамилию и фотографию или описание внешности с особыми приметами опубликуют в газетах.

Задачи американской контрразведки многочисленны и разнообразны, поскольку Советы используют не только свой разведывательный аппарат, но и секретные службы Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии и Болгарии, накопившие большой опыт в шпионских делах еще до установления там коммунистического режима. Китайские же шпионские и контрразведывательные операции проводятся, можно сказать, без ведома Москвы, несмотря на то, что многие руководящие сотрудники спецслужб Пекина прошли в свое время подготовку в советской разведке.

Хотя цель контрразведки – оборона, ее стратегия носит наступательный характер. Идеал контршпионажа – раскрытие планов разведки противника на их ранней стадии, до того, как они начали наносить ущерб. Чтобы добиться этого, контрразведчики стараются проникнуть во враждебные шпионские службы и их центры, где разрабатываются планы, идет подбор и подготовка агентов.

Одним из наиболее известных примеров удачного проникновения в руководство разведывательной службы считается случай с Альфредом Редлем, возглавлявшим с 1901-го по 1905 год контрразведывательное отделение военной разведывательной службы Австро-Венгерской империи. Позже он был ее представителем в Праге. Как свидетельствуют имеющиеся материалы, Редль с 1902 года и до своего ареста в 1913 году являлся секретным агентом русских. Его завербовали в самом начале карьеры, использовав два порока – гомосексуализм и безмерную жадность к деньгам. Он одновременно продавал свой ходкий «товар» итальянцам и французам. Но это еще не все. Являясь одним из руководителей военной разведки, Редль был сотрудником Генерального штаба австро-венгерской армии и имел доступ к военным планам, которые передал русским.

Редль был разоблачен накануне войны и покончил с собой по настоянию своих высших начальников сразу же после того, как обнаружилось, что он предатель. Тем самым была исключена возможность его допроса, без чего, естественно, остался невыясненным размер ущерба, который он причинил государству. Похоже на то, что военные руководители Австро-Венгрии больше всего были заинтересованы в том, чтобы замять скандал. Даже императору поначалу об этом ничего не сказали.

Это просто ирония судьбы: Редль провалился в результате того, что сработала одна из устроенных им самим контрразведывательных ловушек – перлюстрация почтовой корреспонденции. В отделе писем до востребования главного почтамта Вены обратили внимание на два конверта, в которые были вложены банкноты на крупную сумму. И ничего более. Поскольку их послали из пограничного города в Восточной Пруссии по довольно странно звучавшему адресу, они показались весьма подозрительными. Почти три месяца полиция терпеливо караулила, кто придет за этими письмами. В конце концов явился Редль, а остальное было уже делом техники. Нынешние профессионалы-контрразведчики, знакомясь с делом Редля, удивляются тому, что русские, проводя столь важную для них операцию, прибегли к такому опасному для своего ценного агента способу связи. Ведь почтовая цензура была одной из наиболее эффективных контрразведывательных мер, которую широко использовала сама охранка.

Конечно, нет никакой необходимости вербовать самого начальника разведывательного учреждения, как это было в случае с Редлем. Будь у него секретарь, так тот, вероятно, сработал бы почти столь же хорошо. Судите сами: ныне аппарат более или менее значительной разведывательной организации настолько разросся, что шеф просто физически не может быть в курсе всех деталей, которые интересу ют шпионскую службу противника. К тому же центр разведывательной организации ныне столь прочно защищен от проникновения враждебной агентуры, что даже лучшие умы шпионажа, перед которыми была бы поставлена подобная задача, оказались бы не в силах ее решить. Поэтому контрразведка обычно ставит перед собою более скромные задачи: проникнуть в менее важные структуры разведки противника, лишь бы они были непосредственно связаны с проведением шпионских операций. Такими объектами чаще всего становятся разведывательные резидентуры в зарубежных странах. Хорошо известно, что они, как правило, находятся под «крышей» посольств, консульских учреждений и торговых представительств, что обеспечивает офицерам разведки дипломатическую неприкосновенность.

Вопрос только в том: каким образом агент контрразведки проникнет на нужный объект? С помощью каких средств он устанавливает контакт с персоналом разведывательной службы противника? Один из этих путей – появиться в одном из представительств со специально подготовленной информацией, которая может заинтересовать вражескую разведку, и предложить ей свое сотрудничество. В новейшей истории отмечены довольно частые случаи, когда нежданные посетители предлагают интересные в разведывательном отношении сведения. Профессионалы говорят: информация поступила самотеком. Но можно сказать, ни один разведчик не прошел мимо нее.

Конечно, в учреждениях советского блока за пределами «железного занавеса» относятся с еще большим недоверием и подозрительностью, чем даже в самих коммунистических странах, к случайному посетителю. Очень может статься, что его не пустят дальше дежурного по посольству или торгпредству. В конце концов, пройдет ли он дальше входной двери, зависит в основном от качества предложенной информации. Любая разведывательная служба сталкивается таким образом с проблемой: как распознать среди неожиданных посетителей доброжелателей и отделить их от агентов, подставленных, говоря на разведывательном жаргоне, противной стороной? А это – не простой вопрос.

Если контрразведке повезет, агент внедряется в разведывательную службу противной стороны, которая, проверив его на конкретных делах, постепенно будет давать ему все более важные задания. О них агент, естественно, должен своевременно докладывать контрразведке, внедрившей его во враждебную шпионскую организацию.

Советы использовали это в пятидесятые годы против союзных разведслужб в Западной Германии и Австрии. Поток беженцев с Востока был столь велик в то время, что пришлось привлечь помощников из их числа для проведения сортировки и опросов в целях проверки политической благонадежности перемещенных лиц. Советы, конечно, попытались извлечь для себя пользу в создавшейся обстановке и искусно внедряли в этот поток своих агентов, снабдив их предварительно информацией об обстановке за «железным занавесом», которая не могла не заинтересовать западные разведки. Среди задач, которые перед нами ставили Советы, было и выяснение того, как мы обращаемся с перемещенными лицами. Советским шпионам предлагалось также устанавливать контакты с союзным персоналом и выискивать среди беженцев подходящих кандидатов на вербовку.

Подобная тактика внедрения может быть использована и в совершенно противоположных целях, а именно для провокаций – дела древнего и позорного. Выражение «агент-провокатор» – французского происхождения. Такие шпионы, как известно из истории, использовались первоначально во Франции во времена политических смут. Метод этот возродили русские, которые сделали провокацию своего рода искусством. Она превратилась в главный инструмент царской охранки для компрометации и физического устранения революционеров и оппозиционно настроенных элементов. Агент внедрялся в нелегальную организацию и не только шпионил за ее членами и докладывал о них жандармам, но и подстрекал революционеров совершить такую акцию, которая могла бы стать предлогом для их ареста – всех полностью или только некоторых. Поскольку агент докладывал охранке, когда и где точно должна состояться акция, трудностей у жандармов, как правило, не возникало.

Впрочем, операции провокационного характера могут быть чудовищно коварными, запутанными и драматическими. Наиболее отвратительные агенты-провокаторы были похожи на злодеев из романов Достоевского. Провокатор должен играть роль революционного лидера и даже террориста, чтобы члены организации верили ему и беспрекословно выполняли его приказания, которые преследовали лишь одну цель: навести точно полицию на заговорщиков. Если полицейским надо было схватить много участников революционного движения и предъявить им обвинения в серьезных преступлениях, заговорщики должны были совершить что-то экстраординарное, – нежели только проведение тайных собраний. Вот почему в России начала XX столетия происходили удивительные события.

Среди царских провокаторов самой дурной славой пользовался Азеф[102]102
  Азеф Евно Фишелевич (1869–1918) – один из основателей и лидеров партии социалистов-революционеров. Возглавлял ее боевую организацию. Провокатор, с 1893 г. секретный сотрудник департамента полиции. В 1908 г. был разоблачен.


[Закрыть]. Говорят, это он подал идею убить дядю царя – великого князя Сергея и российского министра внутренних дел Плеве. Дело было сделано, после чего охранка схватила террористов.

Один из самых доверенных людей Ленина в период с 1912 года и до Октябрьской революции Роман Малиновский в действительности был агентом и провокатором царской полиции. Он вызывал недоверие у ленинского окружения, но лидер большевистской партии всегда брал его под защиту. Малиновский помог полиции найти подпольные типографии, выдал места, где проводились тайные собрания, и конспиративные квартиры. Но самое блестящее его достижение привело к еще более драматичным результатам. С помощью полиции и благословения ничего не подозревавшего Ленина он добился избрания в Думу – русский парламент – депутатом от большевистской партии, где проявил себя блестящим оратором. Полицейские не раз просили его убавить революционный пыл в своих речах. Конечно, когда вдумываешься в дела Азефа, или Малиновского, или же многих других агентов-двойников, возникает вопрос, кому они были на самом деле преданы? К кому они были лояльны по-настоящему? Наверно, здесь трудно получить определенный ответ. Очевидно, такие агенты-провокаторы настолько вживались в свою роль по прикрытию, что иногда верили в дело, которым прикрывались.

В наши дни, читая в газетах, что в той или иной стране советского блока выдворили кого-то из западных дипломатов, следует иметь в виду: это, возможно, предпринято в ответ на то, что мы задержали с поличным и выслали из США (или какого-либо союзного с нами государства) офицера разведки советского блока. Но не исключено, что подобная мера – следствие провокации, подстроенной какой-либо коммунистической службой контршпионажа.

Выглядит это обычно следующим образом. С иностранцем, работающим где-нибудь за «железным занавесом» неожиданно встречается представитель «антикоммунистического подполья» или личность, недовольная режимом. Встреча происходит в ресторане, на улице или даже в учреждении, в котором служит этот иностранец. Нежданный посетитель передает ему информацию и предлагает свое сотрудничество. Если иностранец проявит интерес, то контакт постепенно развивается. Следуют несколько встреч, поступает новая информация. Все проходит гладко. Но рано или поздно во время очередного рандеву местная служба безопасности арестовывает информатора за передачу секретных сведений иностранной державе. Иностранца тоже задерживают, а поскольку он чаще всего официальное лицо, дипломат, то его отпускают. Однако сразу же министерство иностранных дел этой страны уведомляет посольство, что его сотрудник должен в течение двадцати четырех часов покинуть страну пребывания. В газетах публикуется соответствующее официальное сообщение. А информатор, он же агент-провокатор, выводится из игры.

И хотя подобные дела в большинстве своем сфабрикованы советской контрразведкой, несведущие люди в мире принимают их за чистую монету. Советы же используют создавшуюся обстановку, чтобы еще раз обвинить Запад в шпионаже, а западных дипломатов в том, что они злоупотребляют своими привилегиями и вмешиваются во внутренние дела социалистических государств. Конкретные случаи задержания представителей Запада «на месте преступления» очень нужны Советам для подкрепления их антизападной пропаганды.

Агент-двойник – излюбленное орудие контрразведывательных служб. Он предстает в различных ипостасях. В таких районах, как Западная Германия, где сконцентрированы многие военные базы и учреждения западногерманской армии и вооруженных сил НАТО, действуют буквально полчища агентов из государств советского блока, собирающих секретную информацию о военных складах и заводах, американских гарнизонах и тому подобном. Многие из них уже арестованы. Некоторые добровольно перешли на нашу сторону, поскольку нашли здесь подруг и хотят остаться с ними или же просто потому, что считают жизнь на Западе более привлекательной. Их можно перевербовать, сделать агентами-двойниками и уговорить продолжать работать на советский блок под нашим контролем. Арестованные советские агенты часто соглашались с подобным предложением, поскольку не хотели сидеть долгие годы за тюремной решеткой.

В дальнейшем мы стараемся укрепить позицию перевербованного агента у его прежних хозяев: ему разрешают поддерживать с Советами регулярную связь и передавать безобидный, но хорошо препарированный и взвешенный материал, который не содержит важных сведений, но в то же время внешне вызывает интерес у советских разведчиков. Нам представляется, что в таком случае Советы дадут агенту новые задания и указания, а по ним мы сможем судить, что хотел бы узнать противник и каким образом он собирается получить эти сведения.

Иногда с помощью агента-двойника можно заманить на Запад вражеского курьера или другого агента и даже офицера советской разведки. Когда такое случается, у нас есть выбор: либо мы ограничиваемся наблюдением за советским посланцем в надежде, что он выведет на другого, скрывающегося на нашей территории агента, о котором мы еще не знаем, либо арестовываем. В последнем случае операция, естественно, завершается и мы удовлетворяемся тем, что удалось успешно обезвредить активного сотрудника секретной службы противника.

Еще большего успеха можно достичь в том случае, если агентом-двойником становится гражданин западного государства, к которому советская разведка обратилась с предложением работать на нее. Этот человек должен поставить нас в известность, и мы попросим его согласиться начать игру с Советами под нашим контролем и руководством. Преимущества здесь очевидны. Во-первых, предложение русских свидетельствует: здесь они планируют какую-то серьезную операцию. Во-вторых, тот факт, что человек, на которого вышли советские разведчики, сам сообщил нам об этом, – весомое доказательство его благонадежности, – значит, он будет верно служить нам, а не русским.

Объекту советской вербовки наша контрразведка обычно рекомендует принять советское предложение и симулировать сотрудничество, докладывая о тех заданиях, которые Советы ему дают. Конечно, мы обеспечиваем его информацией, которую нам выгодно «скормить» Советам. Операция может продолжаться до тех пор, пока противник начнет подозревать агента в нечестной игре или же агент, не выдержав нервного напряжения, сам выдаст себя.

Случай с недавно скончавшимся Борисом Морросом, голливудским кинопродюсером, относится к такой категории. Он в течение многих лет сотрудничал с ФБР и с его согласия стал агентом советской разведки. Через Морроса шпионский центр в Москве руководил сетью исключительно важных агентов в политических и интеллектуальных кругах Соединенных Штатов. Операция привела к аресту четы Собль и многих других[103]103
  Борис Моррос (настоящая фамилия Мороз) эмигрировал из Советской России в США. Агент внешней разведки НКВД-НКГБ-МГБ. Перевербован американской контрразведкой. В первой половине 50-х гг. были арестованы связанные с ним агенты советской внешней разведки Собль, его жена и другие.


[Закрыть].

Наружное наблюдение – профессиональный термин, обозначающий тайную слежку. Как и любой другой аспект контрразведывательной деятельности, оно ведется с максимальной осторожностью, чтобы объект не обнаружил и даже не почувствовал этого. Уголовный преступник, какой-нибудь вор или убийца, узнав, что за ним следят, располагает ограниченными возможностями уйти от слежки. Лучшее, на что он может надеяться, это то, что ему все же удастся уйти из-под наружного наблюдения, скрыться и найти надежное убежище, где залечь на дно. Шпион же, как только обнаружит слежку, обязан принять меры к тому, чтобы немедленно покинуть страну.

Устанавливая наружное наблюдение, контрразведчики преследуют двойную цель: если данное лицо только подозревается в том, что является вражеским агентом, плотное наблюдение в течение длительного времени может дать дополнительные факты, которые подтвердят подозрение и помогут выяснить, какие задания он получил и как их выполняет. Далее, агент редко действует в одиночку. Он, по-видимому, будет устанавливать контакты тем или иным способом со своими помощниками, источниками информации и, возможно, даже с шефами, от которых получает указания. Надлежащее наблюдение поможет раскрыть разведывательную сеть, в которую он входит, и каналы, по которым переправляет свои донесения.

Неотступное и продолжительное наблюдение в значительной степени способствовало успеху англичан, когда они в январе 1961 года арестовали пять советских агентов, входивших в шпионскую группу Лонсдейла. Гарри Хаутона, служащего Адмиралтейства, стали подозревать в передаче секретной информации неустановленной иностранной державе. Сыщики Скотленд-Ярда вели Хаутона до одной из улиц Лондона, где он встретился с другим человеком, но в течение столь короткого времени, что невозможно было определить наверняка, передали ли они что-либо друг другу или же обменялись короткими фразами.

Однако тот факт, что оба объекта повстречались тайком и вели себя очень осторожно, все время проверяясь, не следит ли кто-либо за ними, убедил англичан: они напали на верный след. Скотленд-Ярд образовал из лучших сотрудников две бригады наружного наблюдения, каждая из которых стала следить за своим объектом. После долгих дней неустанного тайного преследования скотлендярдовцы вышли на безобидную чету граждан США, владельцев букинистической лавки. Занимались ли эти букинисты чем-либо еще, кроме купли-продажи старых книг, сразу установить не удалось.

Через некоторое время Хаутон отправился в Лондон, на этот раз вместе со своей приятельницей, которая тоже служила в Адмиралтействе. Наружка плотно сидела у них на хвосте. Парочка двинулась по улице, Хаутон нес в руке хозяйственную сумку. И тут их обогнал тот же самый мужчина, с которым Хаутон встречался накануне. В тот момент, когда он хотел взять у Хаутона сумку, всех троих задержали. Незнакомец оказался Гордоном Лонсдейлом, нелегальным резидентом советской разведки, прикрывающимся канадским паспортом.

Через несколько часов такая же судьба постигла скромных американских книготорговцев. Оказалось, что их разыскивает ФБР за участие в советской разведывательной сети в Соединенных Штатах: они исчезли оттуда, когда запахло жареным. В Лондоне они являлись агентами-радистами и передавали информацию Лонсдейла в Москву.

Контрразведка, как и большинство секретных служб, располагает различными техническими средствами. На одно из ее подразделений возложена задача обнаруживать и точно устанавливать местонахождение нелегальных радиопередатчиков. Оно называется службой радиопеленгации и использует высокочувствительную электронно-измерительную аппаратуру, установленную на мобильных средствах передвижения – легковых и грузовых автомашинах. Пеленгация радиосигнала осуществляется путем сравнения громкости его звучания – сильнее или тише, когда мобильное приемное устройство передвигается по населенному пункту или вокруг него и прослушивает работу радиоточки, уже идентифицированной как нелегальный передатчик.

Каждая легальная рация, коммерческая или любительская, в большинстве стран имеет лицензию. В США позывной Сигнал и точное месторасположение передатчика зарегистрированы в Федеральной комиссии по связи и коммуникациям. Комиссия непрерывно контролирует все радиоволны – это обязательная процедура, предусмотренная законом. Таким образом выявляют радиолюбителей, которые не позаботились приобрести лицензию. Вместе с тем это приводит к раскрытию нелегальных агентурных передатчиков. Последние легко распознаются, поскольку их сообщения зашифрованы и, кроме того, они не пользуются зарегистрированными позывными сигналами.

Контроль за подозрительными сигналами может обнаружить, что у некоторых радистов четкий режим выхода в эфир, а это почти наверняка доказательство того, что они ведут передачу, заранее обусловленную с зарубежным центром. Начиная с этого момента, в действие вступают радиопеленгаторы. Главная трудность при определении места нахождения передатчика – это то, что радист-нелегал по вполне понятным причинам находится в эфире в течение очень короткого промежутка времени. Операторы на мобильных установках пытаются зафиксировать сигнал на территории большого города. Но это нелегко. Здесь эфир забит множеством сигналов. И вдруг передача прекращается. Тогда не остается ничего другого, как ждать, призвав все терпение, пока наконец передатчик снова не заговорит через несколько дней или даже недель.

Если имеешь дело с советскими радистами, следует учитывать, что их графики передач обычно скользящие и закономерности их сдвигов не так-то просто распознать. Кроме того, частоты, на которых ведутся передачи, тоже могут время от времени меняться. Единственный выход для службы радиопеленгации – это непрерывное прослушивание эфира в поисках подозрительного сигнала и засечка его как можно точнее, когда он появится. Но технические специалисты разработали уже новую, усовершенствованную радиоаппаратуру для агентов, чтобы перехитрить контрразведку и поставить ее в тупик. Одно из последних достижений в этой области – быстродействующие передатчики. В данном случае радист избавлен от длительной работы с телеграфным ключом, посылая в эфир сигнал за сигналом со скоростью, на которую только способен. Он заранее записывает свое сообщение на ленту, затем вставляет ее в аппарат, нажимает кнопку, и сообщение выстреливается с головокружительной быстротой – отдельные сигналы ухом не воспринимаются. Принимающая радиостанция в центре фиксирует сообщение на ленту, которая затем пропускается с нормальной скоростью, и запись расшифровывается. А если радист-нелегал находится в эфире в течение лишь двадцати или тридцати секунд, служба пеленгации не сможет определить точное местонахождение передатчика.

Во время Второй мировой войны, еще до появления быстродействующих передатчиков, радиопеленгация и у нас, и у наших противников достигла большого совершенства, что позволило контрразведке провести ряд весьма сколь успешных, столь и драматичных операций. Так, в одной из них под кодовым названием «Северный полюс» английский разведывательный центр в Лондоне поддерживал регулярную связь с голландским антифашистским подпольем по радио. Центр в Голландии, в свою очередь, передавал по радио в Лондон разведывательные данные о немецких оккупантах. Голландцы неоднократно обращались с просьбами – сбросить им на парашютах подкрепление в живой силе – агентов и диверсантов, а также помочь оружием и снаряжением. В период с 1942-го по 1944 год англичане, выполняя эти просьбы, сбросили в Голландии в заранее обусловленных районах десятки диверсантов, большое количество боеприпасов и провианта. Немало самолетов, доставлявших людей и грузы, было сбито сразу же после сбрасывания. Жаль, конечно, но, по крайней мере, груз попадал туда, где в нем была крайняя нужда. Так утешали себя шефы разведки в Лондоне. На самом же деле в конце 1941-го и начале 1942 года подразделения абвера, дислоцировавшиеся в Голландии, с помощью радиопеленгационной службы засекли несколько передатчиков голландского подполья и захватили радистов. Немцы затем просто-напросто подменили их своим персоналом, вежливо проинформировав Лондон, что прежние оказались, мол, недостаточно надежными, и руководству подпольем пришлось привлечь других. Англичане поймались на уловку немецкой контрразведки. Пользуясь этим, нацисты заманили в свои сети немало антифашистов, добровольно предложивших свои услуги лондонскому разведцентру, и заполучили большое количество оружия и снаряжения, эффективно воспрепятствовав тем самым проведению важных акций подполья. Теперь понятно, почему немцы сбивали самолеты после, а не до сбрасывания людей и грузов. Немецкая контрразведка была вынуждена прекратить контроль за «Северным полюсом», когда двоим арестованным подпольщикам удалось ускользнуть от нацистов и добраться до Англии.