Текст книги "Кулинар"

Автор книги: Александр Варго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава VIII

У майора, который собирался пойти куда-нибудь перекусить, после посещения Ресницкого совершенно пропал аппетит. Он плюнул на обед и отправился к Николаю Ивановичу. Время было обеденное, но криминалист оказался на месте. Он сидел в лаборатории за столом, на котором стоял литровый термос, и жевал бутерброд с курятиной, запивая его кофе из пластикового стаканчика.

– Будешь, Петрович? – Николай Иванович кивнул на термос.

– Нет. – Майор сглотнул слюну – его едва не стошнило прямо на стол.

Он отвернулся и глубоко вздохнул, стараясь избавиться от противного сосания в желудке. Дудуев быстро достал сигареты и прикурил, надеясь, что хоть табачный дым ему в этом поможет. Сделав несколько затяжек, он понял, что действительно стало немного легче.

– Чего это ты? – неодобрительно посмотрел на него Николай Иванович.

– Да так, мутит чего-то.

– Это ты, наверное, съел чего-нибудь, – предположил Николай Иванович.

– Если бы съел, давно бы все выблевал, – признался майор, опускаясь на свободный стул. – Есть что-нибудь новое? – спросил он, чтобы больше не говорить о еде.

Он старался не смотреть на криминалиста, который как ни в чем не бывало продолжать жевать свой бутерброд, прихлебывая кофе.

– Да ничего, кажется, больше нет, если ты имеешь в виду Самахову. Отпечатки пальцев оставлены только хозяйкой квартиры, как я и предполагал. Да и то в тех местах, где преступник наверняка не мог оставить своих. Все остальные поверхности самым тщательным образом протерты. Кстати, я смотрел в своей картотеке: ничего похожего на этот почерк. Значит, и отпечатки пальцев, если бы они и были, ничего бы нам не дали. Вот так.

Он наконец перестал жевать, вытер руки полотенцем, валявшимся на столе, и достал сигарету.

– Единственно, на что советую обратить внимание, – это тип жертвы, – закурив, произнес он. – И та и другая – блондинки. Правда, Самахова – крашеная. Обе стройные, немного пухленькие. Примерно одного роста. Вот, кажется, и все. Мы там собрали образцы пыли из гостиной и прихожей, но это вряд ли что нам даст.

Дудуев бросил окурок в большую хрустальную пепельницу, стоявшую на столе, и, кивнув криминалисту, пошел к себе в кабинет. Он поднялся на третий этаж, но еще не дошел до своей двери, как его окликнула Марина – секретарша полковника.

– Владимир Петрович, ну где же вы ходите? – вытаращив круглые карие глаза, укоризненно пролепетала она. – Павел Григорьевич вас уже полчаса ждет.

– Скажи, сейчас иду.

– Там у него, кажется, человек из конторы, – понизив голос, сообщила секретарша.

– О господи, – вздохнул майор. – Час от часу не легче!

Он прошел мимо двери своего кабинета, зашел в туалет и облегчился. Застегнул ширинку, вымыл руки и лицо холодной водой, выкурил сигарету и только потом отправился к начальнику.

В кабинете полковника сидел молодой сероглазый шатен в темно-сером костюме и кремовой сорочке с синим галстуком. Он сидел в кресле, положив ногу на ногу, придерживая руками тонкую черную папку.

– Здрасте, Пал Григорич. – Дудуев кивнул полковнику и повернулся к шатену. – Здрасте.

Тот молча кивнул в ответ на его приветствие.

– Дудуев. – Полковник выразительно посмотрел на майора. – Познакомься, это Анатолий Константинович Бероев, капитан.

Майор шагнул к креслу и протянул Бероеву руку.

– Владимир Петрович, – представился Дудуев.

Рука у Бероева оказалась какой-то вялой и влажной. Но цепкий взгляд серых глаз компенсировал вялость рукопожатия. Дудуев незаметно прислонил ладонь к штанам, чтобы избавиться от ощущения влажности, и сел на стул, стоявший перед столом полковника.

– Служба безопасности заинтересовалась этим загадочным убийством, – со значением покачал головой полковник.

Он тяжело дышал, навалившись животом на столешницу.

– Придется поделиться с товарищами информацией, – продолжал полковник. – Будем сотрудничать с конторой Анатолия Константиновича. У них побольше возможностей… Думаю, общими усилиями раскроем это запутанное дело. Нужно как можно быстрее успокоить общественность. У меня все, – добавил он после небольшой паузы.

– Ну что, Владимир Петрович. – Бероев бодро поднялся с кресла. – Поедем.

Это прозвучало как приказ. Дудуев нехотя встал со стула.

– Пошли, – согласился он.

А вы бы не пошли?

* * *

День Чинарский провел на ипподроме. Неплохо провел. С пользой для нервов и для кошелька. Правда, кошелька у Чинарского не было, он держал деньги, которые иногда у него появлялись, в кармане брюк. Это основную часть. А другую, которую собирался отложить в заначку, клал в наружный карман рубашки. Делил он деньги просто: третью часть – в заначку, остальные – на расходы. Расходов обычно бывало немного, но если он забегал в какой-то особо дорогой ресторан, тогда они (расходы) росли в геометрической прогрессии. Когда Чинарский был при деньгах, а это случалось раза два в неделю, он не скупился. Мог заказать печеного угря под соусом или тигровые креветки к пиву, которые стоили тысячу за кило. Тогда он их брал целый килограмм и сидел, запивая согнутые хвосты членистоногих не самым дорогим пивом, предпочитая всем другим сортам «Балтику» номер девять. Она хорошо давала по мозгам, позволяя забыться до следующего утра.

Серый Доллар, стоявший в рейтинге три к восьми, на которого Чинарский поставил полтинник, пришел к финишу последним. Явная подстава! Но зато Розетка, которая не заслуживала ни грана доверия у инженю, обошла лидера на целый корпус. Она принесла Чинарскому четыре с половиной сотни чистоганом. Он готов был ее расцеловать, но требовалось делать очередную ставку. Чинарский никогда не ставил все деньги на одну лошадь. Конечно, при благоприятных обстоятельствах можно было сорвать неплохой куш – тысяч пятнадцать-двадцать, но в случае проигрыша пришлось бы снова искать деньги на ставку. Это Чинарского нисколько не устраивало. Люди неохотно расставались с деньгами. Уж это-то он знал лучше других. Даже его троюродная сестра, которую он не видел года четыре и встретил на площади неподалеку от ипподрома, и то…

Светка торговала семенами. Маленькие такие пакетики: в руку возьмешь – ничего не весит.

– Привет, – сказал Чинарский, столкнувшись с ней у газетного киоска.

– Серый! – Ему показалось, что она обрадовалась, увидев его.

– Как ты? – Чинарский приобнял ее за предплечья.

– Нормально.

Она выглядела закаленной в труде крестьянкой. Загоревшая, ширококостная, сбитая, с обветренным лицом и деловитыми повадками.

– Как торговля? – Чинарский не любопытствовал, сколько она зарабатывает, но Светка вдруг разоткровенничалась.

– Прекрасно, – похвасталась она. – Имею четыреста пятьдесят.

– В неделю? – заинтересовался Чинарский.

– В день, Серж. И это еще не предел, – улыбнулась Светка. – Сейчас самый сезон. Народ лезет за семенами как сумасшедший.

«Действительно сумасшедший», – подумал про себя Чинарский, а вслух сказал, подумав, что может призанять у Светки денег:

– Замечательно. Тогда дай пятьсот до пятницы.

Светка призадумалась.

– Сейчас не могу, – выдала она минут через пять. – Муж приезжает каждый день – забирает выручку. Приходи завтра.

Назавтра Чинарский пришел, хоть и без особой надежды. Увидевшая его издалека Светка заорала не своим голосом:

– Сержик, ничего я тебе сегодня не дам. Вчера приехала сестра из деревни, выцыганила у меня тыщу. Я отдала. У ее мужа грыжа на позвоночнике. Месяц в больнице провалялся. Я не могла не дать. Может, завтра зайдешь?

– Зайду, – согласился Чинарский, хотя в глубине души понял, что от Светки он не получит ни хрена.

Потратив на транспорт некоторое количество денег из заначки, он приехал на базар на другой день.

– О, Серж! – Она сложила руки, как Дева Мария. – Я вчера не спала до четырех утра.

– Это ужасно, – иронично буркнул Чинарский.

– Представляешь, – возопила Светка, – мы с мужем едва не поругались. Недавно дали в долг пятьдесят тысяч, а нас кинули. Он мне сказал, чтобы теперь никому – ни копейки. Ничего я тебе не дам.

– Спасибо, что не отказала. – Чинарский подумал о том, как ему ехать обратно. – Дай хоть две сотни.

– Не дам ни копейки, Сержик, муж меня убьет.

– Лучше бы он тебя убил, – угрюмо процедил Чинарский и, развернувшись, пошел в обратную сторону.

– Ты-то как? – крикнула вслед Светка.

– Отлично. – Чинарский даже не обернулся.

Пусть живет со своим гребаным мужем. Рожают детишек, покупают мебель, торгуют своими семенами. Ему ни от кого ничего не надо.

* * *

Чинарский вернулся домой к вечеру. В сносном расположении духа. После принятых трехсот граммов водки, залитых тремя банками «Балтики», на душе было легко. У подъезда толпились соседи. Некоторых из них Чинарский знал. Рядом стоял милицейский «уазик». «Скорая помощь» подъехала почти к самому подъезду.

– Что за бардак? – полюбопытствовал Чинарский, ни к кому специально не обращаясь.

– Убили, убили, – зашептала одна из старушек.

– Кого? – Чинарский повернулся к старухе, голова которой была повязана красным шерстяным платком.

– Надькин ухажер, – сообщила старушка.

Почувствовав, как несет от Чинарского, бабка прикрыла лицо концом платка.

Ветер срывал цвет с черемухи, едва не накрапывал дождь, а они здесь стояли, как три тополя на Плющихе.

Чинарскому было на все это наплевать. Только упоминание о Надьке несколько его смутило. Не моряк ли это?

Он двинулся к подъезду. Как раз в этот момент дверь распахнулась, и два санитара с трудом протиснули в проем носилки. На них лежало тело, накрытое белой простыней.

– Тормозни-ка. – Чинарский поднял простыню.

На него смотрел, если можно так сказать, потому что глаза у него были полуприкрытыми, Эдик. Мертв, по крайней мере, уже пару часов. Уж в этом-то Чинарский разбирался. Приходилось видеть. Эдик еще довольно хорошо выглядел.

– Хватит. – Один из санитаров дернул носилки.

Чинарский опустил простыню и задумался. Кому это понадобилось его убивать?

Он дернул за ручку двери, но она распахнулась сама. Навстречу Чинарскому вышел Дудуев.

– Привет, майор. – Чинарский протянул ему руку.

– Привет. – Дудуев руку подал не сразу. Сперва он посмотрел на Чинарского снизу вверх, критически оценивая его непрезентабельную внешность. Потом все-таки руку протянул.

– Ты ведь здесь живешь? – почему-то спросил он.

– Меня в чем-то подозревают? – Чинарский сразу напрягся.

– Сказали, что это приятель твоей соседки, – посмотрел на Чинарского Дудуев.

– Ну и?.. – Чинарский полез в карман за сигаретами.

Дудуев вдруг проявил быстроту реакции. Он схватил Чинарского за запястье и заломил кисть внутрь.

Чинарский сопротивляться не стал. Он позволил майору вытащить свою руку и проверить карманы.

– Ты что же, Дуда, рехнулся, что ли? – усмехнулся Чинарский, высвобождая руку.

– Так, на всякий случай, – смутился Дудуев. – Да ты пьяный, что ли? – Учуяв запах, он был рад, что может переменить тему.

– Выпил немного. – Чинарский достал сигарету и закурил. – За что это его? – поднял он глаза на майора.

– Так зачем, ты говоришь, сюда пришел? – не ответил ему Дудуев.

– Живу я здесь, – усмехнулся Чинарский. – А ты чего сюда приперся?

– Это же наш район, ты знаешь, – вздохнул Дудуев. – Видишь, человека убили. Сообщила какая-то старушка – погулять вышла.

– Кто же гуляет в такую погоду? – Чинарский шагнул в сторону, пропуская Дудуева.

– Оказывается, гуляют. – Дудуев бросил раздраженный взгляд на столпившихся у подъезда пенсионеров. – Ты его знал? – уперся он в Чинарского твердым взглядом.

– Видел, – кивнул Чинарский.

– Он ведь здесь не жил, судя по документам?

– К соседке к моей ходил, – подтвердил Чинарский. – К Надьке Кулагиной.

Майор задавал одни и те же вопросы, но Чинарский этому не удивлялся. Это был один из оперативных приемов. Задавать вопросы, на которые уже есть ответы, и искать несовпадения.

– Ага, – сказал Дудуев с таким видом, словно поймал важную нить в расследовании. – Что ж, значит, нам нужно допросить госпожу Кулагину.

Он свистнул лейтенанту и сержанту и пошел к лифту. Чинарский последовал за ним. Лифт неторопливо открылся. В него вошли Дудуев, Чинарский и два мента. Незатейливые скабрезности испещряли стены кабины. Дудуев ханжески скривился.

– Ты и здесь будешь под ногами мешаться? – пренебрежительно взглянул на Чинарского Дудуев.

– Я домой еду, – хмуро сказал Чинарский, но вышел вместе с майором и его подручными на Надькином этаже.

Дудуев, видимо, уже расспросил соседей, где живет Кулагина, потому что двигался уверенно. Надавив на кнопку звонка, он нетерпеливо постучал костяшками пальцев по косяку. По всей видимости, Надьки дома не было, потому как двери никто не открывал и открывать не собирался.

– Знаешь ее телефон? – Дудуев обернулся к Чинарскому.

– Откуда? – пожал плечами Чинарский.

Он действительно не знал телефона Кулагиной, хотя и дружил с ее отцом. Просто в этом не было необходимости. Он всегда мог спуститься к своему приятелю, чтобы поговорить с глазу на глаз, а не при помощи средства связи.

– Ты ведь ее хорошо знаешь, – не поверил Дудуев. – Даже вместе с ней приходил на место преступления.

– Я ее в тот день случайно встретил, – честно признался Чинарский.

– Встретил случайно и поперся следом за ней, – хмыкнул майор. – Может, у тебя с ней что-то было?

– Дурак ты, Дуда, – презрительно посмотрел на него Чинарский. – Я ж ее вот с таких лет знаю. – Он показал рукой где-то у половины бедра.

– Только не нужно оскорблений. – Майор покосился на своих спутников. – Значит, ты ее знал давно. А ее ухажера?

– Видел пару раз.

– Давно она с ним?

– Понятия не имею, я в замочную скважину не подсматриваю.

– Узнай рабочий телефон Кулагиной. – Майор повернулся к сержанту. – А мы пойдем к тебе. Если не возражаешь, – перевел он взгляд на Чинарского.

– Пошли, – тот пожал плечами и шагнул к лифту, – только предупреждаю; у меня не убрано. Я сегодня гостей не ждал.

– Ладно, мы не кисейные барышни, выдержим как-нибудь, – кивнул майор.

Они поднялись на этаж, где находилась квартира Чинарского. Тот достал ключ и отпер дверь.

– Проходите, – жестом показал вперед.

Майор, а следом за ним лейтенант вошли в квартиру. Чинарский захлопнул дверь.

В гостиной стоял стул, на который Чинарский обычно вешал пальто, и выкрашенный половой краской старый деревянный табурет. На крышке серванта и в углах комнаты скопилась пыль. Давно не мытые стекла едва пропускали сумеречный свет.

Чинарский снял пальто и повесил его на гвоздь, вбитый в стену. Гвоздь вывалился из штукатурки, и пальто упало на пол. Чинарский, регулярно вбивавший гвоздь в новое место, на сей раз не стал этого делать, а отнес пальто в спальню и бросил на свое ложе, так как стул собирался предложить Дудуеву.

– Ну и срач у тебя, Чинарский, – брезгливо расширил ноздри майор. – Как в гадюшнике.

Он достал «Мальборо» и закурил.

– Я предупреждал, – невозмутимо ответил Чинарский, – что уборку не делал. Располагайтесь, гости дорогие.

В гостиной было только два места для сидения, поэтому он сходил на кухню и принес себе еще один стул. Довольно крепкий.

– Ну-с, о чем пойдет речь? – Он достал сигареты и закурил, поискав глазами пепельницу в виде банки из-под кильки в томате.

– Только не ерничай, – передернулся майор.

– Как скажешь, – согласился Чинарский, поставив банку на пол между своим стулом и стулом Дудуева. – Только ты мне скажи: это что, официальный допрос или неформальная беседа? Я ведь порядки знаю.

– Неофициальная, – буркнул майор.

Он-то прекрасно знал, что в таких делах Чинарский разбирается не хуже его, а возможно, даже и лучше. А посему счел, что лучше поговорить по душам, если так можно выразиться.

– Не скажешь ли, Сергей Иванович. – Дудуев старался поймать взгляд Чинарского. – Когда ты видел Эдуарда Березкина последний раз?

– Это тот, которого убили?

– Угу. – Майор кивнул.

– А я и не знал, что он Березкин. – Чинарский наклонился и стряхнул пепел в банку. – Точно не припомню, Владимир Петрович. Недели полторы назад. Я к Надьке забежал утречком – денег перехватить до зарплаты…

– Ты разве работаешь?

– Давай не будем на этом акцентировать внимание, – ушел от ответа Чинарский. – Зашел я к Надьке утром, а дверь мне открывает этот Березкин.

– Ты же сказал, что не знаешь его фамилию?

– Не знал, – уточнил Чинарский, – пока ты мне не сказал. Он мне дверь открыл, а я даже не понял, туда я попал или нет. Я просто опешил, честное слово. Но потом все благополучно разрешилось.

– Ты сказал, что зашел к Кулагиной с утра. Во сколько точно?

– Что-то около семи. Я еще подумал, что она на работу уйти еще не должна.

– Рановато для визитов. А, Сергей Иванович?

– Тогда мне было не до соблюдения этикета, Владимир Петрович, – улыбнулся Чинарский.

– Головка с похмелья болела? – уточнил майор.

– Угадал.

– Ну и как тебя встретил Березкин?

– Нормально встретил, в гостиную пригласил. Надька нас тогда же и представила друг другу. Все честь по чести.

– Значит, нормально встретил… – как-то неопределенно произнес Дудуев.

– Нормально, – подтвердил Чинарский, бросив окурок в банку.

– И больше ты его не видел?

– Нет, – помотал головой Чинарский.

– Слушай, Сергей Иваныч. – Майор наклонился в его сторону. – На что ты пьешь?

– Это мой маленький секрет, – усмехнулся Чинарский, которому совсем не хотелось посвящать майора в тайны своих доходов. – А почему ты спрашиваешь?

– Понимаешь, Березкина после убийства ограбили. Вытащили из карманов деньги.

– Бедняга, – сочувственно произнес Чинарский, – но ведь ему теперь они все равно не нужны.

– Зато были нужны, когда он был еще живой.

– Это ты верно подметил, – согласился Чинарский, – деньги нужны живым. А когда подохнешь, зачем они тебе?

– У тебя ведь есть деньги? – Майор вперил в Чинарского пронзительный взгляд. Едва не пробуравил его насквозь.

– Э-э, друг, – протянул Чинарский. – Вон ты, оказывается, куда клонишь!

Как только до него дошел намек майора, Чинарский начал быстро трезветь. Ему совершенно не понравился такой поворот дела.

– Понял все-таки, – кивнул Дудуев. – И что ты можешь на это сказать, раз ты такой понятливый?

– Скажу, что это полнейший бред, – заявил Чинарский.

– Почему же бред? – Майор продолжал гнуть свою линию. – Деньги тебе нужны постоянно, так как пьешь ты каждый божий день. Работать тебе некогда – опять же потому, что ты пьешь. Но деньги у тебя имеются. Не странно ли это? Ты знал убитого, знал, что он хорошо зарабатывает. Возможно, знал, что у него при себе бывают большие суммы денег…

– Кончай, Владимир Петрович, – остановил его Чинарский. – Я понимаю, что это был бы для тебя самый легкий вариант: бывший оперативник, а ныне опустившийся человек убивает дружка своей соседки ради наживы. Хорошая версия. Только позволь тебе напомнить, что такое презумпция невиновности. Ты можешь подозревать меня сколько угодно и в чем угодно, но до тех пор, пока суд не докажет моей вины, я буду оставаться не-ви-нов-ным. Надеюсь, ты это еще помнишь. Хочу тебе еще сказать по старой дружбе, хотя мы и не дружили с тобой особо, что я этого Березкина не убивал. Я вообще был в другом месте, когда его убили.

– Ты знаешь, когда его убили? – пытался поймать его Дудуев.

– Примерно, – кивнул Чинарский. – Я посмотрел на труп, когда его выносили из подъезда.

– Зачем тебе понадобилось смотреть на него? – не отставал Дудуев.

– Знаешь, когда в твоем подъезда кого-то убивают, – невесело усмехнулся Чинарский, доставая сигарету, – то это заставляет быть любопытным. Кстати, как его убили?

– Проникающее ранение в спину, – нехотя ответил майор.

Сказав это, он вспомнил, что таким же примерно способом была убита первая жертва маньяка. Конечно, нужны были веские доказательства того, что это действительно один и тот же человек, но это предположение заставило его все же задуматься. Удостовериться в правильности своего предположения он сможет только после экспертизы, и если оно подтвердится, то… Он даже думать не хотел, какой в городе поднимется шум. Да и не только в городе. Об убийствах знают уже в Москве. А эта журналистка только подливает масла в огонь. Кстати, довольно странно, что именно ее приятель был убит. Если еще подтвердится, что убит он маньяком, о котором она писала… Черт. – Майор вытер выступивший на лбу пот. От такой перспективы ему стало не по себе. Он машинально достал сигареты и закурил, глядя в пол.

– У тебя есть алиби? – наконец спросил он Чинарского.

– Не знаю, – пожал тот плечами. – Мотался по разным барам. Не уверен, что меня там запомнили, хотя все может быть.

– Товарищ майор. – В комнате появился сержант. – Там Кулагина объявилась. Куда ее?

– Проводи до квартиры, никуда не выпускай. Сейчас я подойду. И никаких разговоров об убийстве, – крикнул он сержанту вслед. – Иди, проследи там, – посмотрел он на лейтенанта, все время молча сидевшего на табурете.

Тот хмуро кивнул, поднялся и пошел за сержантом.

– Знаешь, – не глядя на Чинарского, сказал майор, когда за лейтенантом захлопнулась дверь, – я, кажется, погорячился насчет того… ну, что это ты его…

– Такая говенная у нас работа, – согласился Чинарский, как бы и себя причисляя к стану оперативников.

– Ты бы привел себя в порядок, Чинарский, – добавил майор, поднимаясь. – Бросил бы пить, устроился куда-нибудь работать… Оделся бы поприличнее, что ли… Да и в квартире у тебя…

– Я об этом подумаю, – кивнул Чинарский, – если ты меня возьмешь с собой к Надьке.

– Вообще-то, ты знаешь, – замялся Дудуев, – это против правил…

– Но она ведь не подозреваемая, а всего лишь свидетель, – возразил Сергей Иваныч.

– Ладно, пошли.