Текст книги "Факел (СИ)"

Автор книги: Александр Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Пройти в оранжерею и бассейн можно было по шпалам, – сказал он, – но Машина не разрешила. Пришлось идти на склад за смазкой и лопаточкой, и потом смазывать рельсы перед колесами, иначе поезд не двигался.

– Да-да, – сказала мама, – я поинтересовалась в Информатории, как работают такие устройства. Будешь продолжать нас разыгрывать?

– А откуда ты знаешь, что там монорельс есть? – удивился Саша.

– Знаю достаточно, чтобы ты не рассказывал сказки.

Александр приуныл, но ненадолго.

– Приехали мы в рубку. Там главное, это пульт перед экраном. Я в кресле посидел, конечно, ничего не трогал… интересно ощущение пилота и командира корабля.

– Потом поехали в оранжерею… хорошо там, пахнет влажной землей, прелой травой, птички поют…

– Там птички есть? – спросила Лолка.

– Да, есть, – ответил Саша, мельком взглянув на мать, – только они не настоящие – заводные. Ключиком заводишь, они и поют!

Мать погрозила ему пальцем.

– И поехали мы в бассейн. Вода чистая, изумрудного цвета, я даже попробовал на вкус – отличная вода! И захотелось мне искупаться. Снимаю я скафандр, а дедушка мне и говорит:

– А ты плавки оставил на Земле. Вот, Лолка, какая досада! Пришлось опять одеваться. Я деду говорю:

– Тогда ты давай, а я одежду постерегу!

– А там еще кто есть? – спросила сестра.

– Кажется, мы вдвоем, но вдруг еще кто-нибудь спрятался?

Саша посмотрел на деда, тот зажимал рот рукой и плечи его тряслись от хохота.

Мамино лицо было серьезно.

– А дедушка что? – спросила Лолка. – Он купался?

– Тоже нет – полотенце забыл!…

– И что ты собираешься с ним делать? – наконец спросила мама.

– А зачем с ним что-то делать? – вопросом на вопрос ответил он. – Корабль никому не мешает, как реликвия – передается по наследству, вот я и собираюсь передать своему сыну, на семнадцатилетие.

– Плохо, что такая замечательная машина не у дел, в том смысле, что могла бы приносить пользу, если ее передать в музей космонавтики.

– В музее есть, что показать любителям техники, – ответил Саша. – Что же это за музей, да еще и космонавтики, если в нем нет кораблей?

Дед был доволен ответом внука.

– Кто чаю уже больше не хочет, может быть свободен до обеда, – сказала мама. – Сегодня вкусный суп, жаркое из индейки и сладкие пирожки с вишней.

В своей комнате Саша подключился к Информаторию, вывел информацию на экран и начал поиск деталей, узлов и механизмов к кораблю. О «Факеле» там не было ничего – следовало так задать вопрос, чтобы найти хоть какие-нибудь следы. Кабель КБРЗ, его не спутаешь ни с каким другим. Вот его-то и нужно искать в первую очередь.

Он ввел команду на автоматический поиск по ключевым словам "устройства новые и бывшие в употреблении для космических кораблей". Информаторий перебирал все, что находил схожее и формировал на экране. Когда появилась строка "площадки разбора устаревшей техники", Александр остановил поиск. Площадки такие, оказывается, существовали во многих городах России, и в Новосибирске она была на месте бывшего авиазавода.

– Съезжу я в одно место, – сказал он деду, – это недалеко, за городом – площадка разбора.

Лента эскалатора вынесла его на поверхность, и он увидел обширное поле, заросшее высокой, густой травой и несколько тропинок, начинавшихся от эскалатора. Саша двинулся по одной и скоро вышел на дорогу – такая же трава, только примятая. Сзади раздалось гудение. Отступив в сторону, он пропустил несколько платформ на воздушной подушке, в кузовах лежало какое-то оборудование.

Дорога привела к воротам, створки которых были распахнуты.

– Эй, парень! – окликнул кто-то сзади. К нему приблизился мальчишка лет тринадцати в черных штанах на резинках и клетчатой рубашке с короткими рукавами.

– На площадку?

Саша кивнул.

– С нашего поселка там много парней работает, – сообщил мальчишка, приглаживая растрепанные волосы, – что-то разбирают, что-то важное, хочу и я поработать. Как думаешь, примут?

– Со скольких лет принимают? – спросил Александр.

– Не знаю, – ответил мальчишка, – а ребята не говорят. Маленький и все. Давай вместе держаться, меня Мишей зовут!

– Александр,– ответил Саша, и они пожали друг другу руки.

Саша принялся расспрашивать его об оборудовании, что сюда везут, о мальчишках, о том, что конкретно здесь делают…

Так они добрели до бетонной дороги, а вскоре увидели вдалеке приземистое длинное сооружение и направились к нему. С каждым шагом здание все увеличивалось в размерах и когда они подошли вплотную, оказалось очень большим.

– Новички? – спросил кто-то сзади.

Они обернулись.

Усатый дядька лет сорока, в черной спецовке и тяжелых башмаках стоял, облокотившись на руль велосипеда.

– Хотим поработать, – сказал Александр.

– Это хорошо, – ответил дядька, покусывая ус, – люди нужны. Пойдемте к стоянке вело…

– Работали уже? – спросил он, ведя велосипед за руль.

– Нет, – ответил Морозов.

– Ну и ладно, научитесь, – он выудил из кармана визифон.

– Наташа, двое новичков! – произнес он деловито. – Ты, малец, на сортировке будешь, а ты, парень, в четырнадцатом ангаре, на разборке.

На стоянке, на подножках, стояли пять велосипедов. Александр махнул Мише, вскочил в седло и поехал искать нужный ангар.

Четырнадцатый обнаружился довольно далеко от ворот. Поставив велосипед, он зашел внутрь.

Почти в центре, высилась огромная гора из небольших предметов, похожих на кубики. Левее кучи в ряд стояли шесть столов и несколько вертящихся стульев. Еще были там шкафы и еще какие-то механизмы. Под потолком, в свете редких ламп, блестел кольцевой рельс с тележкой крана на нем.

В ангар ввалился дядька и тут же принялся включать свет, доставать инструменты, при этом он говорил без остановки:

– Здесь будешь работать. Слева шкаф со спецодеждой.

Вот гайковерты, отвертка, ключи, плоскогубцы.

Берешь блок, кладешь на стол – разбираешь.

Метизы – отдельно, уголки, платы с элементами – тоже.

Основной инструмент – гайковерт.

Остальное, если трудно развинтить – в сторону…

Работаешь двумя, один на зарядке.

Техника безопасности – не суй руки, куда попало!

Щиток не поднимай – гайка срикошетирует, будешь одноглазый!

Столовая между шестым и седьмым ангаром.

Начинаем в восемь утра, обед с двенадцати на полчаса, заканчиваем в три. Закончишь – все по местам, свет выключишь, подметешь.

Меня зовут Аркадий Михайлович, я старший на площадке.

Все понял?

Александр кивнул.

– Надеюсь, что ты у нас поработаешь!

– Наверное, – ответил Александр.

Старший выбежал из ангара.

Торопыга какой-то, подумал Александр, открывая шкафы один за другим, нашел брюки, куртку, подобрал себе шлем и перчатки, и приступил к работе. Так увлекся, что пропустил обед и проработал до трех часов, затем убрал все инструменты, выключил все, снял одежду и пошел домой.

Так как работник вернулся с работы уставший и нуждался в еде и отдыхе, мама разрешила полдник устроить пораньше.

– И что это тебе вздумалось ехать на какую-то площадку и еще работать там? Расскажи, что делал?

– Разбирал старое оборудование – инструментами. Отдельно складывал гайки, шайбы, винты, уголки и платы с элементами.

Лолка смотрела на него, открыв рот.

– И что, тебе понравилось? – лукаво спросила мать.

– Как-то необычно, – задумчиво ответил сын. – Никогда раньше такого я не делал.

Он отпил чаю и поставил чашку.

– В ангаре я был один, большая куча – Монблан таких кубиков, старший объяснил, как их разбирать, техника безопасности, показал, где что лежит, где одежда и все.

– Твои впечатления? Завтра опять поедешь?

– Поеду, – ответил Саша, – а что тут такого? Дело нужное, мне это не трудно, если кто спросит – я уже работаю… на площадке…

– Странно, – сказала мать задумчиво, – мне всегда казалось, что тренировка ума, гораздо важнее тренировки мускулов.

– Я тоже так считаю, но это просто другая работа. Не менее важная, чем умственная. Вот дедушка…

Он посмотрел на Валентина Николаевича.

– … пишет свою очередную монографию и одновременно делает мебель для театра.

– Дедушка у нас чудак, – сказала мама.

Дед вытаращил глаза.

– Наш местный режиссер отчего-то решил, что если актеры будут играть в окружении настоящей мебели, а не декораций, то спектакль получится жизненным, правдивым и актеры заиграют необычайно талантливо!

Она улыбнулась деду.

– Вероятно, это он и сообщил дедушке и тот согласился помочь – изготовить мебель семнадцатого века, которая стояла в усадьбах. Иначе, как чудачеством такой поступок и не назовешь!

Дед слушал ее внимательно.

– Игра артистов весьма слаба, на мой взгляд, играют они, скорее, для себя и никак не для зрителя, отсюда – равнодушие и скука в зале.

Дед обеими руками взялся за бороду.

– Не любят у нас ходить в этот театр, и совершенно зря Валентин Николаевич тратит свое время, расходует свои физические силы, изготавливая никому не нужную мебель. Да, будет сыграна постановка, посредственно сыграна, и мебель эту задвинут подальше, потому, что режиссерский пыл угаснет…

Мать поставила чашку под краник самовара.

– Мне непонятно старание, с которым Валентин Николаевич выпиливает, вытачивает какие-то ножки, к каким-то стульям.

Дед хмыкнул, встал и ушел.

Саша проводил его печальным взглядом.

– Может это и так, – сказал он тихо, – но мне всегда нравится, как дедушка работает, в мастерской приятно пахнет деревом, мне хочется там бывать. Я с тобой не согласен, мама. Человек должен заниматься тем, что ему нравится и хочется делать.

– Может быть, – ответила она, растерянно. – Нехорошо получилось с дедушкой – я его обидела. Пойду, извинюсь, позову обратно…

Она встала из-за стола и направилась в мастерскую.

– Там интересно, Саша? – спросила сестра.

– За городом это… из метро выходишь и поле, трава растет… тропинки, мальчики идут на работу. Платформы привозят туда всякие ящики и их разбирают до малюсеньких деталей.

Саша показал, какая бывает гаечка.

– А девочки там есть?

– Завтра узнаю.

– Принесешь мне гаечку или винтик?

– Обязательно! – Саша погладил ее по голове.

Из двери в мастерскую показались мама и дед.

– Все отлично, Екатерина Васильевна, – говорил дед на ходу, – хорошо, что помогли, поддержали деталь… Что касается ваших размышлений о театре, то скорее прав Александр – мне нравится работать с деревом! Не было бы этого заказа – было бы довольно скучновато – кое-какая мелкая работа и все. А теперь представьте себе объем…

Он оставил в сторону остывший чай, и налил себе новый.

– Согласен с вами – успех постановки зависит вовсе не от мебели. Для меня ничего страшного нет, даже интересно – изготовить фасонную мебель, современные станки мало мне помогают, в основном я делаю все вручную. Но главное, – он поднял палец, после очередной моей победы на столярном фронте, монография продвигается быстро и качественно. Вот такой парадокс!

– И мне тоже понравилось работать руками, – подхватил Саша, – работа однообразная, но она будит мысль. Голова у меня занята совсем другим…

– Чем она занята? – спросила мама.

– Тем самым – выбором дороги в жизни.

– Посмотрим на результат, – сказала мать.

Второй рабочий день на площадке начался необычно, потому что позвонила Алла. Визифон коротко прозвонил, что означало видеосвязь, Саша положил его на стол. Голубоватый луч развернулся в объемное изображение Симоновой, она была в халате.

Ах да, понял Александр, у них там еще ночь.

– Знаешь, что Аркадий Петровский будет работать в Академгородке?

– Какой еще Аркадий, – не понял он, – ты о ком?

– Из нашего класса. В Омск он уезжал…

– Помню. А сколько там у вас времени?

– Не знаю я, сколько времени, – раздраженно ответила она. – Я тебе о Петровском, а ты мне о времени… кстати, здравствуй, Саша!

– Здравствуй!

– Ты правду говорил про пуговицу?

– Пуговица на рубашке?

– Ты что, не помнишь, о какой пуговице речь или уже не хочешь помнить?

– Пуговица счастья, что ли?

– Да. Признайся, ты придумал про пуговицу, чтобы погладить меня по руке.

– Ну, придумал…

– Я тебе нравлюсь?

– В нашем классе только красивые девушки учились, – дипломатично ответил он.

– Так тебе и Арбузова нравилась?

– Нет. Все, кроме Арбузовой…

– А Свете Викторовой ты мог бы руку поцеловать?

– Не знаю.

– А я думала, только мне ты хотел целовать…

– Да. Больше никому не собираюсь!

– Спасибо. До свидания!

Изображение исчезло.

Странные какие-то разговоры про Петровского, пуговицу и поцелуи, подумал он, засовывая визифон в карман.

С грохотом и скрежетом открылась стена ангара – в этом месте оказался въезд. Внутрь вплыла платформа с горкой блоков, в кабине встал во весь рост худощавый, черноволосый парень в спецовке и рубашке с закатанными рукавами.

– Куда сваливать? – громко спросил он.

– Поближе к столам, – попросил Саша.

Парень подвел платформу к пустым столам и поднял кузов. Блоки с грохотом ссыпались на бетон.

– Что это ты так небрежно? – недовольно сказал Саша. – Помнутся ведь…

Парень удивленно посмотрел на него, вылез и подошел.

– Как успехи?

– Работаю, – ответил Саша. – Пока не приноровился, успехи слабые…

– А почему сито и угломер не включил?

Саша смотрел на него удивленно.

– Не знаешь, что это такое?

Он подошел к шкафу слева от стола, включил и показал, куда загружается крепеж и уголки.

– Понятно, – ответил Александр.

– Платы нужно сразу распаивать, – заметил парень. – Умеешь?

– Старший сказал развинчивать и все…

– Он так сказал? – парень нахмурился. – Вот, распаечная машина. Выдвигаешь лоток, крепишь платы без уголков, задвигаешь и пуск, вынимаешь уже без элементов… иди сюда – покажу…

Саша внимательно осмотрел лоток и сказал:

– Крепление позволяет распаивать платы и с уголками… их только нужно по-другому вставить… уголки можно и потом снимать…

Он принес несколько штук, сам закрепил в лотке, задвинул его и нажал "пуск". Через минуту достал платы без элементов.

– Андрей, – парень протянул руку.

– Александр, – Морозов крепко ее пожал.

– Значит, Михалыч тебе ничего не объяснил, – у Андрея сузились глаза, – Опять эти проверки новичков! Придется на общем собрании спросить строго – постоянные жалобы на него.

– Куда это все? – спросил Александр. – Как-то используют?

– На склады идет. Глупо переплавлять – труд уже затрачен. Придумали конструкции, где эти детали используются до полного износа. Жгуты, кабели – особый отбор.

– И все это старое оборудование учтено?

– Нет, конечно! – ответил Андрей. – Свалок еще много. Есть ребята, которые берут приборы, инструменты, провода оттуда и потом обмениваются ими. Обменщики, знаешь о таких? У тебя есть, что предложить?

– Я не знаю, что и кому предлагать…

– Это просто! На молодежной волне задашь "обмен", все и узнаешь! Обмениваются, кто чего достал… я это дело не приветствую – опасно! Дозиметр обязательно нужен, а иногда и спецкостюмы, потому, что назначение многих механизмов неизвестно… даже можешь и не знать, где словишь дозу, и будут тебя исцелять, если еще все пройдет удачно… понял?

Он оглядел кучу.

– Одному тебе кисло… парочку новичков прислать в помощь?

Александр пожал плечами.

– Десятка два… новичков – присылай… тогда дело веселей пойдет!

Андрей засмеялся.

– Ты к нам надолго?

– Не знаю, еще не решил, – ответил Александр.

– В одиннадцатом ангаре меня найдешь, если что… – он забрался в кабину, включил ток, дал винту раскрутиться и повел платформу на выход.

Работа пошла быстрее и к обеду были разобраны привезенные Андреем блоки. Появился Михалыч, с деловитым видом пробежался по ангару и исчез.

Без пяти двенадцать Саша остановил разборку, снял рабочую одежду и направился в столовую.

Столовая работала по принципу самообслуживания, было просторно, светло, чисто и вкусно пахло. Ребят было много, но Миши он не заметил.

На поднос он поставил тарелки с салатом, непременный суп, жаркое, апельсиновый сок и бананы. Ел не торопясь, как учила мама, тщательно пережевывал пищу. Бананы он захватил с собой.

Около столовой, были расставлены скамейки и натянуты около двух десятков гамаков, в некоторых отдыхали ребята.

Чем лежать, лучше покататься, подумал он. Проезжая мимо шестнадцатого ангара, он вспомнил, что Миша должен быть здесь.

Мальчишку он нашел возле большой кучи крепежа. Он брал горсточку, и на ладони разбирал гайки, шайбы, винты и ссыпал их по разным баночкам. Рядом высился не включенный шкаф сита.

– Что же ты сито не включаешь? – спросил Александр, – Так же легче…

– Это где – сито? – спросил Миша печально. – Не знаю я ни про какое сито! Начальник мне сказал – по баночкам, вот и сижу… на обед не пошел… не успеваю…

– Ладно, Миша, подожди, я сейчас!…

Сунул ему бананы и выбежал наружу.

Одиннадцатый ангар он нашел быстро. Здесь стояли на разборке двухэтажные остовы каких-то машин, ребята по лестницам лазили внутрь, подцепляли блоки, отвинчивали крепления и извлекали наружу. Александр спросил первого попавшегося паренька, где Андрей и тот, буркнув в микрофон: "Андрей, к тебе пришли!", побежал по своим делам.

Андрей спустился с самого верха.

– Что еще случилось? – спросил он, недовольно. – Работать не дают…

– Посмотри сам, – ответил Морозов. – За такие вещи нужно… я уж не знаю что делать…

До шестнадцатого ангара доехали быстро. Андрей окинул все быстрым взглядом, побагровел, и крикнул в микрофон:

– Площадка – прекратить работу! Сбор у шестнадцатого ангара!

Собралось человек семьдесят парней и мальчишек разного возраста. Все вопросительно смотрели на Андрея.

– Михалыч… – только и сказал Андрей.

Ребята помрачнели.

На велосипеде подлетел старший, пробился через толпу к Андрею.

– Что тут у вас? Почему работу прекратили? – грозно спросил он.

Вместо ответа Андрей протянул ему сжатый кулак, а когда разжал, Саша увидел на ладони черный квадратик.

– Что это мне суешь? – рявкнул Михалыч, бледнея.

– Черная метка, – ответил Андрей, и означает она: "Пошел вон!"

– Это ты кому "вон" говоришь? – рыкнул тот. – Мне? Я тебя в три раза старше! Пластинку сует какую-то…

– Да что с ним говорить! – закричали ребята. – Пошли!…

Они обступили Михалыча, крепко взяли за руки и поволокли. Сначала он упирался, потом пошел…

– Дураки! – сказал он громко. – Я не боюсь!…

Мальчишки зашумели.

– Оставьте его! – закричал кто-то справа. – Пусть честно со мной бьется!

– Он честно не будет!… – ответили слева. – Он только подло может…

– Не трогайте его, – сказал Андрей, – а то жаловаться побежит, что ребята надавали ему оплеух!

Ребята засмеялись.

– Кому уж очень хочется, в городе его поймаете и поучите!

– Испугался я вас – ждите! – насмешливо сказал старший. – Только толпой и можете…

– Мы подробности выложим на молодежном канале, пусть все почитают, какой ты герой!

– А я чихал, на молодежный!…

Подошли к выходу, вытолкали Михалыча и закрыли ворота.

– Сопляки! – крикнул он. – Чтобы я боялся каких-то мальчишек! Завтра опять буду здесь и всех, всех разгоню!

Пятеро парней, перепрыгнули через ворота, взяли старшего за руки, и потащили прочь. Отойдя метров на двадцать, состоялся меж ними краткий, но энергичный разговор, после чего Михалыч увял и побрел к метро.

Ворота открылись и пропустили парней и вереницу платформ с оборудованием.

– Четырнадцатый и шестнадцатый ангары я закрываю, – сказал Андрей, – все равно работать там некому.

– Ты, Александр, будешь у меня, – но увидев умоляющий взгляд Мишки, добавил, – и ты, мальчишка – тоже…

– Нужен нам крановщик и водитель платформы, – сказал Андрей. – Все мы и краном владеем, и платформу водим, но главное – мы разборщики, понимаешь?! А ты человек новый, премудростям этим еще не обучен, если захочешь, получишь отличные специальности, которые во взрослом мире ценятся высоко!

– Можно попробовать, – осторожно сказал Морозов, – не знаю, получится ли так, как у вас…

Подошел Володя, высокий рыжеватый парень с круглым лицом, протянул ладонь, широкую, как лопата. Саша осторожно ее пожал.

– У тебя, Сашка, получится, – заявил он, – по глазам вижу. Глазомер у тебя хороший, человек ты спокойный, медлительный – вот таких в крановщики точного перемещения и берут! Пойдем, на платформе покатаемся, устройство ее расскажу…

Время до конца смены пролетело незаметно.

5. Обменщики

– Надеюсь, в выходной день у тебя нет никаких занятий? – поинтересовалась мама. – Хорошо бы устроить генеральную уборку в саду, почистить траву, взрыхлить землю под деревьями и кустарниками, полить их хорошенько!

– Хорошо – сделаю, – ответил Александр, только к двенадцати мне нужно в одно место съездить…

– Куда это? – строго спросила мать.

– К площадке разбора.

– Зачем? Ты же сказал, что по выходным вы не работаете.

– Не работаем, но там собираются ребята, которые обмениваются между собой разными деталями.

– И наверняка это детали, нужные для корабля, – мать была недовольна. – Ты еще не оставил попыток его отремонтировать?

– И что в этом ужасного? – спросил он. – Найти и заменить. Мне просто интересно сделать эту сложную работу.

Мать нахмурилась.

– Ничего страшного не произойдет, если я час-другой побуду у обменщиков – ты мне разрешаешь?

– Ты уже взрослый человек, Александр! Ничего разрешить или запретить я тебе не могу. Поступай, как знаешь, но не забывай, что живешь в семье и у тебя есть обязанности!

За полчаса до двенадцати он уже был на месте. Вытоптанный в траве неровный прямоугольник постепенно заполнялся парнями, которые раскладывали товары прямо на земле. Морозов обошел импровизированные ряды и не нашел ничего интересного. Это было все для скутеров и геликоптеров.

В двенадцать уже было полно народа, многие вообще ничего не смотрели и не предлагали, разговаривали, часто слышались слова "форсаж", "обтекатель", "мото-ресурс" и еще какие-то непонятные словечки…

Один из парней, старше Александра, запчасти привез на платформе, чем был горд и свысока поглядывал на остальных. У него был специфический товар – узлы и агрегаты для геликоптера и скутера, два кожаных кресла, шлемы, шампуни, лаки, краски, стопки наклеек. Это был самый серьезный обменщик – у остальных была всякая мелочь…

Внимание Морозова привлек парень в брюках в обтяжку, тенниске и кепке, надвинутой на глаза. Он отдавал прибор для проверки за несколько наклеек. Александр подумал, что такое устройство было бы весьма полезно. Он несколько раз подходил к парню, опускался на корточки и оглядывал прибор, не беря в руки.

Видя явную заинтересованность, обменщик, наклоняясь к уху, шепнул, что отдаст со скидкой…

– Не бери, – сказал светловолосый парень, проходивший мимо, – он у него неисправный… намучаешься, да и выбросишь.

– А тебя спрашивают? – заорал обменщик. – Чего ты влез в разговор? Что за манера лезть в чужие дела?

Александр посмотрел на обменщика.

– Ты исправный меняешь?…

Вместо ответа парень повернулся спиной.

Александр поискал глазами советчика, и пролез к нему через толпу.

– Я здесь новенький, ничего не знаю, расскажи, пожалуйста, как здесь, обмениваются, я интересуюсь деталями не для лодок и геликоптеров, а разными другими… с чего мне начать?

Парень улыбнулся.

– Так ты совсем ничего не знаешь! А я тут давно – ищу кое-какие запчасти для геликоптера, но все не удается сделать равноценный обмен – хотят получить больше, а дать меньше… такие здесь ребята… не все, конечно, но в основном…

Он поскреб затылок.

– Сначала нужно прибор вроде того, который пытался всучить парень и еще источник питания. Если попадется тебе какой-то механизм, проверить его в работе можно, подав напряжение, а тестером замерить сопротивление обмоток, потом уже ставишь его, где нужно, и включаешь на полную нагрузку. Это называется "прозвон обмоток". Если где-то обрыв – работать не будет.

Он внимательно посмотрел на Морозова.

– То, что тебе нужно – со свалок волокут…

– Да знаю я! – небрежно сказал Морозов, – Не пойму только одного – это на испуг берут новичков, или – правда, что они умирают молодыми?

Светловолосый усмехнулся.

– Хочешь проверить на себе? Не советую.

– Думаю – выдумки про радиацию, – заметил Александр, – кто же такие механизмы оставит без охраны?

– Охраняют. Только ведь мальчишки везде лезут – за всеми не уследишь!

Он провел пальцем по индикатору на клапане кармана.

– Мне еще жить охота… Жизнь твоя и беречь ее тебе!

Они смотрели глаза в глаза.

– Тестер выберешь в любом выставочном центре, а источник… нужен компактный и универсальный, батареи должны долго держать… и вес – таскать будешь на себе.

Морозов кивнул.

– И потом… в механизмах нужно разбираться – если это отдельный узел, нужно представлять весь механизм в целом… захочешь применить для себя, так может и не выйдет ничего – изучай технику, устройство всяких аппаратов, смотри, сравнивай, запоминай.

– Спасибо! – сказал Морозов.

– Редкий случай! – воскликнул вдруг парень, хватая его за руку. – То самое, что я тебе говорил! Подойдем ближе…

Они протолкались через толпу и встали за спиной юноши в куртке с рюкзачком, который, присев на корточки, разложил перед собой тестер и источник питания. Его заинтересовал узел для моторной лодки. Все уже было подключено – тонкие щупы торчали из отверстий в корпусе электродвигателя – тестер попискивал и мигал разноцветными огоньками.

Минут через пять парень поднялся и отсоединил провода.

– Полноценно работать не будет, – негромко сказал он, укладывая все в рюкзак – одна из обмоток подгорела…

– Ну и иди отсюда, – так же негромко ответил обменщик. – Не подходит, так и проваливай!…

Парень развернулся и пошел в толпу.

Александр нагнал его.

– Слушай! Ты не подскажешь, где брал тестер и источник? Марки, характеристики…

Парень посмотрел на него и буркнул:

– В магазине, на улице Степной…

Визифон в кармане зафиксировал все данные.

Он еще раз пробежался взглядом по выставленным механизмам, выбрался из толпы и пошел в метро.

Весь поход занял у него минут сорок, перед строгими очами матери он появился ровно в час дня.

– Лола попросила съездить в лес, – сказала она. – Погуляете, а потом будешь работать в саду.

В гараже он прикрепил на раму детское кресло с подножками, а сзади – Лолкин велосипед с цепной передачей.

Мама привела Лолку, одетую в платьице и панамку, на ножках красовались спортивные туфельки.

– Велосипед, как средство передвижения! – засмеялась мама. – Молодые пешком не ходят.

До соснового бора было недалеко, километра два. Он проехал его быстро, почти не глядя по сторонам.

Прав был дед – нужно уметь работать руками и интересоваться всем… теперь вот конкретно – устройством корабля. Интересно – одни дела тянут за собой другие… так же и с людьми.

– Он большой? – вдруг спросила Лолка и от неожиданности он затормозил.

– Кто?

– Корабль в небе.

– Да, – ответил Саша, – больше нашего поселка.

Лолка обернулась, и он увидел ее круглые глаза и приоткрытый рот.

– Расскажи, – попросила она.

– Высоко, вокруг Луны летает космический корабль, который называется "Факел". Он давно там, ему холодно и одиноко в темноте. Когда мы с дедом подлетели на маленькой ракетке, он осветил себя и пригласил внутрь.

– Он умеет говорить? – спросила сестра.

– Да, сестричка, – задумчиво сказал Саша. – Я тоже удивился.

– Давай, доедем до леса, и ты мне все-все расскажешь!

До леса доехали довольно быстро и, не останавливаясь, отправились к реке.

– Что было дальше? – спросила Лолка, усаживаясь на скамейку.

– Мы зашли, он закрыл за нами дверь, наполнил все воздухом и сделал так, что мы ходили там, как по земле…

Сестренка смотрела, не понимая.

– Там все летают, понимаешь? Как птицы! – он поднял сосновую иголку и подбросил на ладони. – А он сделал так, что мы ходили.

Лолка смотрела с изумлением.

– И пришли мы с дедом в метро, – сказал Саша задумчиво, – три вагончика на колесах, внутри удобно сидеть, дверки закрылись и мы поехали в оранжерею. Это такой сад, там растут деревья, кусты, трава… вот там я и сорвал бананы.

Лолка улыбнулась.

– А потом поехали в бассейн – большой такой бассейн с водой… можно купаться, плескаться и кататься на лодке.

Да, подумал он, глядя в ее глаза, сказали бы мне о таких чудесах – не поверил бы! А вот был и видел все сам.

– Такой хороший корабль мама хочет подарить чужим дядям! Он мой, почему я должен его отдавать?

– А давай он будет твоим и моим?!

– Давай, – ответил Саша.

– Я хочу на корабль, плескаться в воде, кушать бананы и кататься на метро!

– Только маме не говори, что мы решили не отдавать корабль, – попросил Саша. – Она будет ругаться.

Только сейчас Александр осознал, хозяином какой удивительной машины он стал. Дед прав во многом – нужно разобраться – понять, что делать с кораблем. В этих занятиях что-то такое, необычное, что увлекало его… загадки, тайны… он стремился их разгадать.

– Покатайся, сестричка, если хочешь, – предложил Александр, – я тут посижу.

Лолка уехала.

И сразу, будто встреча должна проходить наедине, позвонила Алла. Она была в том самом платье, что на последней встрече.

– Здравствуй! – сказала она печально. – Надоедаю тебе – вижу сама! Но ничего поделать не могу! Сколько раз убеждала себя – "Отстань, он тебя не любит!" и не могу…

– Ты меня любишь, Саша?

– А ты меня, Алка?

– Я первая спросила!

– Я спросил вторым, но хочу, чтобы ответила первому.

– Парни всегда признаются сразу, а девушки думают-думают и отвечают "да" или "нет".

– А ты как отвечаешь?

– Я хочу знать – там, на встрече, ты говорил правду? Я тебе нравлюсь?

– Правду, а ты что, сомневаешься?

– Нет, но… я должна сделать выбор, вот, и спросила…

– Я тебе помог… с выбором?

– Не знаю.

– Алка, около меня тоже девушки есть! – соврал Морозов.

– На них ты не должен обращать внимание! Парни не умеют смотреть и сразу попадаются… Мы, девушки, смотрим, оцениваем, выбираем, мы знаем кого и для чего…

Она покусала нижнюю губу.

– А вам только красота нужна – длинные ноги, талия, пушистые ресницы… все это ерунда! Причем здесь талия, если любовь? Нужно совсем по-другому ценить… матери вас учат-учат и все без толку – какая-нибудь куколка без мозгов и все за ней толпой!

– Но ты-то с мозгами?

– Я не смотрю на то, на что хочется смотреть…

– И что в результате?

– Оставь меня в покое, у меня сердце не на месте! Почему ты так себя ведешь? Я становлюсь все ближе и ближе!

– Хорошо. Буду себя вести так, чтобы ты становилась все дальше и дальше.

– Я поняла, как с тобой быть… все вы парни такие – так и нужно с вами поступать!

– Как – так?

– А тебе-то это зачем? Будешь делать то, что я скажу и все! В который раз убеждаюсь – равной себе подобрать невозможно! Все только ниже. Вот и ты…

– Что???

– До свидания, Саша! Не волнуйся, все будет хорошо!

Изображение исчезло.

– Да что же это такое?! – воскликнул он.

– Сашечка? – на берег выехала сестренка. – Ты меня зовешь?

– Уезжаем!

Через двадцать минут они были дома.

Вот так Симонова! – думал он, разматывая шланги и подключая к воде. Что с ней происходит? Плакала и жаловалась, а теперь дерзит…

Садовыми вилами он осторожно взрыхлил землю под деревьями.

Мысли его перескочили на детали к "Факелу". Проект 627 "Шампур" – где информация? Ничего нет. Место сборки, районы полетов… Информация не секретная, но ее почему-то нет… на молодежном канале полно слухов о разных кораблях, об этом – пустота… придется опять идти к деду…