Текст книги "Джокер"

Автор книги: Александр Шувалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Спасибо, доктор, – тихим голосом проговорил раненый. – Распорядитесь, чтобы принесли мою одежду.

– Даже и не думайте, сейчас вам надо лежать.

– Сколько?

– Минимум три дня.

– Рад бы, да не могу.

– Я запрещаю… – начал было врач.

– Алексей, – скомандовал Дивотченко. Старший охраны, сжав кулак, вопросительно глянул на шефа, тот еле заметно покачал головой. Вздохнув, охранник полез в карман за бумажником.

– Под вашу личную ответственность, – проговорил врач, опуская в боковой карман белого халата хрустящие купюры.

– Конечно.

– Завтра к вам следователь собирался заехать.

– Я сам к нему заеду.

Дивотченко проглотил таблетку и, морщась, потянулся за стаканом с водой, когда зазвонил телефон.

– Слушаю.

– Саня, братан, ты где?

– В раю, Юрик, где мне еще быть.

– Я серьезно.

– Если серьезно, то не дождетесь.

– Саня, Богом клянусь, это не я!

– Да, верю я, Юра, верю, – он снова поморщился.

– Гадом буду, кто-то нас с тобой лбами сталкивает. А где Коля, еще не появился?

– Думаю, все еще в загуле.

– Может, это его работа?

– А оно ему надо?

– Тоже верно. Что делать-то будем? Может, пока на дно заляжем?

– Как у вас, у бандюков, все просто, чуть что, сразу на дно. Нет, Юраша, никаких «на дно». Если вопрос возник, его решать надо.

– Как скажешь, – Босоногов сделал вид, что не понял явного оскорбления. – Встретимся?

– Естественно. Я, сам понимаешь, ехать не могу, так что подтягивайся ко мне. Я за городом.

– Еду, держись, братан.

– Жду, – Дивотченко положил трубку на столик у кресла, в котором сидел, и, взяв стакан с водой, сделал несколько жадных глотков. – Сам приедет, – сообщил он сидевшему в кресле напротив человеку. – Готовь людей, Артем. Встретите их у съезда на грунтовку.

– Что дальше, Александр Николаевич?

– Дальше? Дальше поступим так, как советует этот урка, заляжем на дно.

– Надолго?

– На пару недель, не больше. Значит, разберешься с этим уродом, а завтра грохнете старичка и затихните. Я вас сам потом найду.

Глава 48

Парковка перед входом в модный торговый центр «Атриум» была плотно забита демократично стоящими бок о бок новехонькими иномарками и битыми детищами отечественного автопрома из службы «Джихад-такси». Остановившись возле старенькой «шестерки», цвет которой было просто невозможно угадать из-за покрывающей ее грязи, он требовательно посигналил. Темпераментно обсуждавший что-то наболевшее с соплеменниками водитель быстренько подбежал к своей машине, завел мотор и отогнал ее в сторону, дав возможность джипу «Вольво» припарковаться у бордюрного камня, после чего подошел поближе и остановился в ожидании. Окошко водительской дверцы бесшумно открылось.

– Бригадира позови, – сквозь зубы проговорил сидящий за рулем.

Подошедший к джипу бригадир «бомбил», средних лет носатый мужчина в потертой кожаной куртке и громадной меховой кепке улыбнулся, обнажив два ряда золотых зубов, и протянул в окошко руку.

– Здравствуй, Слава!

– Привет, Муслим, – Юрист, а это был он, пожав руку бригадиру, протянул ему банкноту в сто долларов. – За тачкой присмотришь?

– О чем речь, дорогой, пусть хоть месяц стоит, мамой клянусь, все будет в порядке.

– Вот и здорово, – проговорил он, выходя из машины. – Завтра-послезавтра заберу.

Набросив на плечи «скромное» темное пальтецо от Nina Ricci, он вальяжной походкой двинулся к входу в торговый центр, выбрасывая в стороны здоровенные ступни в ботинках от John Lobb. Душа сдержанно пела в предчувствии загула, а загулы Юрист Слава привык начинать с незатейливого и скромного шопинга.

Расслабленно сидящий за рулем старенькой «копейки» убийца, проводил его взглядом и закурил, настраиваясь на долгое ожидание. Согласно полученной им информации, раньше чем через час-полтора ожидать возвращения клиента не имело смысла.

Войдя через крутящиеся двери в торговый зал, Юрист на секунду остановился, размышляя, с чего бы начать, посмотрел на часы и решил для начала съесть мороженое.

Возле машины убийцы, с визгом из-под колес, затормозила «Ауди ТТ», перегородив тем самым половину проезжей части. Из нее выбралось очаровательное создание, лет пятнадцати на вид, и, не обращая никакого внимания на гудки застрявших по ее милости в потоке машин, преспокойно направилось в примыкающий к «Атриуму» «Арбат Престиж», вывески, на витринах которого обещали покупателям неслыханные, на грани полного маразма, скидки.

В отделе на первом этаже, торгующем элитными часами, покупатели не толпились, вернее, их не было. Здешние цены просто-напросто отпугивали, а сопоставление их с собственными доходами было способно ввести в суицидальное настроение практически любого. Но не Юриста и не сегодня.

– Что вам угодно? – ласково спросила жеманная двухметровая дама, спинным мозгом почуяв денежного клиента.

– А вы угадайте, – кокетливо ответил он и расхохотался.

– Только для вас, – ласково проводив его под локоток к стойке, дамочка, на секунду замерев в священном восторге, бойко затараторила: – Обратите внимание, Patek Philippe Perpetual Calendar, белое золото, эксклюзивный экземпляр, два миллиона шестьсот пятнадцать тысяч рублей всего.

«Всего! Ах ты, сука, в Женеве точно такие же за шестьдесят косарей зелеными!».

– Стыдно признаться, – лучезарно улыбаясь, прошептал он, обнимая дамочку за талию и чуть пониже, – я не настолько богат, и, вообще, хотелось бы что-нибудь более консервативное.

– Может быть, Tourbograph?

– Для этого я недостаточно беден. Покажите мне вот эти часики.

«Часики… жаба жирная, чтоб тебе…».

– У вас прекрасный вкус, – восторженно прощебетала она. – Breguet Classique, любимые часы нашего президента.

– Даже так? Тогда заверните. Кстати, сколько с меня?

– Шестьсот пятьдесят восемь тысяч.

– Всего?

– Всего.

– Оформляйте.

Убийца повернул голову и с интересом посмотрел влево. К площадке перед «Атриумом» подкатила целая кавалькада: роскошный черный «Майбах» с двумя джипами сопровождения со спецсигналами. Пока напуганные «крякалками» «бомбилы» освобождали место для парковки, из головной машины выскочил прапор в непонятной расцветки камуфляже и с компактным «Кипарисом» в правой руке. Выскочил и стал носиться туда-сюда перед входом, размахивая стволом и вращая грозно вытаращенными глазами, желая, видимо, таким образом до смерти напугать и разогнать всех до единого супостатов. Ко всему привыкшие москвичи и гости столицы, спокойно обходили стороной дурака со стволом и двигались дальше по своим делам. Побегав немного таким образом, прапор успокоился и, закурив, устроился у капота своей машины. Только после этого распахнулись дверцы второго джипа и, вылезшие наружу трое шкафоподобных молодцов в черных очках, в лучших традициях Голливуда, цепко схватив себя за гениталии, заняли позиции вокруг «Майбаха». Его шофер вышел, распахнул правую заднюю дверцу и помог вылезти пассажиру, высоченному, почти двухметровому усатому старикану в бобровой шубе и меховой шапке пирожком «Абрам-царевич». Грузно опираясь на палку, он двинулся к входу в торговый центр. Один из охранников шел впереди него, двое остальных – по бокам, по-прежнему не отнимая ладоней от ширинок. Прапорщик, докурив, бросил окурок под ноги, протяжно зевнул и залез в машину.

«Вот, клоуны, – хмыкнул про себя убийца. – «Бодигарды, блин». Сам он при необходимости успел бы с гарантией положить всю компанию секунд за пять, а за десять – скрыться, прихватив в качестве сувениров раритетный меховой «пирожок», трость и шубу.

Юрист вышел из торгового центра и остановился. Переложил пакеты из левой руки в правую и посмотрел на только что купленные часы (как у президента, надо же), с удовольствием полюбовался новехоньким перстеньком на мизинце и не торопясь направился к себе в Сыромятнический, благо до дома было метров пятьсот всего.

Убийца вышел из угнанной накануне «копейки» и, накинув на голову капюшон куртки, двинулся следом.

– С дороги, овца! – оттолкнув оказавшегося на пути прохожего, Юрист повернул налево и, помахивая пакетами, двинулся к входу в арку. «Лизку вызвать, что ли, или Янку, а, может, их вдвоем? Или опять снять на ночь тот бордель в Татарском?» Эти приятные мысли оказались в его жизни последними.

На выходе из арки он как будто что-то почувствовал и слегка повернул голову, оглядываясь. В этот самый момент убийца нанес страшной силы удар короткой металлической трубой, целя в затылок и, конечно же, попал. Последнее, что он увидел, была исписанная всякой гадостью стена арки. Последнее, что услышал, был треск его собственного черепа. Затем наступила сильная, но непродолжительная боль и все, темнота.

Убийца с неожиданной для его щуплого тела легкостью оттащил убитого в темноту за угол, достал из кармана сумку в клетку и забросил туда пакеты из «Атриума». Извлек из кармана бумажник и быстренько переложил деньги в свой, снял с руки новенькие часы и перстни с пальцев. Вытащил заколку с бриллиантом из галстука, обшарил карманы, все найденное забросил в сумку.

Через какие-то двадцать минут, оставив сумку в камере хранения Курского вокзала, он уже спускался в метро, скромно одетый, неброский мужичок, как говорится, «без особых примет».

Миновал наряд милиции на входе и, позевывая, направился к турникетам. Наблюдавшая за его действиями группа, проводила его до вагона и отпустила. Слежка за убийцей велась настолько профессионально, что он так ни разу ее и не почувствовал.

Часть четвертая

Осень 2004 года. Москва. Главное разведывательное управление.

– Разрешите? – Человек в новенькой с иголочки оливкового цвета форме сухопутных войск Российской Федерации вошел в кабинет и остановился у дверей. – Товарищ полковник, майор Дорохов…

– Вольно, садись, – махнул рукой человек за столом.

Был он просто-таки неприлично молод для своего звания, чуть старше тридцати, румян и прекрасно откормлен на зависть врагам отечества. Закрывая собой звездочки, лежали на погонах холеные щечки, узел форменного галстука надежно затерялся между вторым и третьим подбородками, а обтянутое фасонной, генеральского покроя рубашкой, размером с хороший астраханский арбуз пузцо, плотно упиралось в стол. Юный полковник на генеральской должности, исполняющий обязанности начальника одного из управлений ГРУ, без пяти минут начальник управления, светлое будущее российской разведки.

Устроившийся за столиком по правую руку от начальника майор замер, угрюмо глядя на полковника. От предстоящего разговора он не ожидал лично для себя ничего хорошего.

– Ну, Дорохов, – протянув руку, полковник достал сигарету из стоящего на столе фасонного деревянного ящика и с видимым удовольствием закурил. – Как тебе у нас?

– Привыкаю, – кратко ответил майор. На добрый десяток лет старше своего начальника, какой-то невзрачный, с неподвижным, трудно запоминающимся лицом, одним словом, никакой. В мешковато сидящей на нем форме.

– Вид у тебя какой-то, – начальник щелкнул пальцами, – гражданский. Ты это, давай привыкай к мундиру. Настоящий офицер должен любить форму и строй. А то распустились, понимаешь, привыкли в пиджаках ходить. Мы, прежде всего, военные люди, – и треснул кулаком по столу. – Понял?

– Так точно, – лишенным эмоций голосом ответил майор. «И, как тебя, такого военного, в разведку-то занесло? – тоскливо подумал он. – «Шел бы ты в Таманскую дивизию, строевик хренов…». За две недели, проведенные в управлении, он так и не смог понять, за каким чертом он, не имеющий права показываться в городе в военной форме, должен, тем не менее, каждое утро по приходу на службу в нее переодеваться, а перед уходом со службы выполнять то же упражнение, но уже в обратном порядке.

– Я тут полистал на досуге твое личное дело, – полковник затушил в пепельнице окурок и тут же закурил снова – Занимательно. Лихой ты у нас мужик оказывается. Напомни-ка, сколько у тебя орденов?

– Двенадцать.

– Тогда почему все еще майор?

Тот еле заметно пожал плечами.

– Не знаю… – все он прекрасно знал.

– Вот… – полковник поднял руку и направил в сторону собеседника указательный палец. – Не знаешь, а я, вот, знаю… – Кряхтя повернулся к стоящему у стола сейфу, открыл дверцу и извлек серую картонную папку. Развязал тесемки и раскрыл ее. – Знаешь, что это?

– Мое личное дело, так называемое второе.

– Правильно, – он быстро перелистал несколько страниц. – Ты у нас, оказывается, смел, инициативен, дерзок и даже остроумен. Кто бы мог подумать… А вот еще: «не всегда прислушивается к мнению руководства», «не соблюдает разработанные планы операций», «не любит работать в составе группы», – закрыл папку и забросил назад в сейф. – Теперь все ясно?

– Да.

– Отвечать, как положено!

– Так точно, – с еле заметным вздохом проговорил майор – и зачем-то добавил: – Есть.

– Так-то лучше, – удовлетворенно сказал полковник. – И запомни, в моем управлении мнение руководства – закон. И только попробуй его нарушить!

Майор опустил голову, ему вдруг до звону в ушах захотелось дать в репу этому идиоту, а потом встать и отправиться домой. Прикупить по дороге бутылок шесть пива и запить ими в одно лицо литр водки. После того как его списали по возрасту с оперативной загранработы и перевели сюда, желание нажраться вусмерть посещало его каждый божий день. Он и не спился-то только потому, что ни разу это желание не исполнил…

– Теперь к делу, – заявил полковник, решив, что подчиненный уже достаточно закошмарен. – Говорят, ты спец по всяким замкам и, вообще, ловкий парень?

– В некоторой степени.

– Вот, – он достал из сейфа и выложил перед майором пластиковую папку. – Здесь план офиса и кое-какие данные о системе охраны. Задача: незаметно проникнуть в указанный тебе кабинет, забрать из сейфа дискеты и документы, снять с компьютера жесткий диск и все это принести мне. Ознакомься и ответь, сможешь ли сделать это. Срок десять минут, время пошло.

За пару минут до конца отведенного срока майор отложил бумаги в сторону и выпрямился на стуле.

– Что скажешь? – спросил полковник.

– Это можно сделать.

– Ты все внимательно прочитал?

– Да.

– Тогда как ты, интересно, собираешься пройти через датчики?

– Есть способы, – ну, не объяснять же этому надутому болвану, что через датчики проходят только герои боевиков, нормальные люди находят другие варианты.

– Сколько дней тебе потребуется на подготовку?

– Два дня.

– Троих сотрудников в помощь достаточно?

– Я всегда работаю один.

– Какое оборудование понадобится?

– Никакого.

– Тогда так, сегодня у нас вторник. В пятницу после обеда ты приносишь мне дискеты и все остальное, а я подписываю на тебя представление на подполковника. Если все ясно, свободен.

Через минуту, подняв глаза, он увидел, что майор никуда уходить не собирается.

– Ты еще здесь?

– Так точно.

– Что еще?

– Приказ.

– Считай, что я тебе его отдал.

– В письменной форме, пожалуйста.

– Что?!? – лицо полковника побагровело, а глаза стали размером с желтки на яичнице-глазунье. Он удивился сказанному, как будто не майор, а коврик перед дверью осмелился открыть рот и вступить в спор. – Что ты сказал?

– Наше управление по закону не имеет права проводить операции на территории России.

– Вот ты как заговорил, – полковник на удивление быстро пришел в себя. – И давно ты стал чтить законы?

– С тех пор как ушел с загранработы.

– Тебя слишком долго не было в стране, многое изменилось, сейчас нам можно все.

– Вот и отлично. Значит, с письменным приказом проблем не возникнет.

– Надо же… – полковник покачал головой и хмыкнул. – Ты, оказывается, не такой дурак, как кажешься. Ладно, – и он продемонстрировал собеседнику растопыренную пятерню. – Пять тысяч баксов тебя устроят?

– Нет.

– Сколько же ты хочешь?

– Нисколько. Я не собираюсь работать по частным заказам.

– Я вижу, тебе надоело служить в Москве. Как насчет Сибирского округа?

– Это бывший ордена Ленина Забайкальский?

– Правильно.

– Никак, – майор резво вскочил на ноги, поправил мундир и, приняв строевую стойку, спросил. – Разрешите идти?

– Успеешь еще, – начальник сузил глаза так, что они превратились в едва видные щелочки. – Скажи-ка мне, ты последствий нашего разговора не опасаешься?

– А ты? – в свою очередь невинно полюбопытствовал подчиненный и, увидев, как колыхнулись и опять заполыхали прединсультным румянцем, полковничьи гладко выбритые щечки, махнул рукой. – Не ссы, герой-разведчик, ничего с тобой не случится, если сам дергаться не будешь. Счастливо оставаться… – и, четко развернувшись, строевым шагом покинул кабинет.

Через два часа после этого разговора рапорт майора Дорохова с просьбой об увольнении с действительной воинской службы был подписан заместителем начальника Главного разведывательного управления. Майору предложили полежать пару неделек в госпитале имени Бурденко, чтобы выяснить, насколько износилось его здоровье за двадцать два года календарной и тридцать семь лет с учетом всякой специфики службы. Майор предложением не воспользовался, собрал сумку и отправился погостить на дачу к капиталисту Бацунину в ближнее Подмосковье.

Спустя две недели после отъезда ему позвонили из Москвы и сообщили, что за прошедшие дни кое-что случилось и душка-полковник, с которым он недавно так чудесно беседовал, сменил отдельный кабинет на третьем этаже Аквариума на четырехместную камеру в Матросской Тишине. Доигрался, паршивец. Дорохову настойчиво посоветовали «прекратить изображать оскорбленную невинность» и как можно скорее возвращаться на службу. Он самую малость подумал и вежливо отказался.

Глава 49

– Как долго вы еще собираетесь меня здесь держать? – раздраженно спросил за завтраком Парамонов.

– А что, позвольте полюбопытствовать, вас не устраивает? – в лучших традициях Жмеринки, ответил вопросом на вопрос я. – Моя компания? Кухня? Может быть, недостаток сна?

– Избыток сна, – сердито заметил он и зевнул. – Извините.

– Ничего-ничего, если хотите, можете подремать после завтрака.

– Нет уж, – решительно отказался он. – И вообще, нам надо серьезно поговорить и расставить все точки над «и».

– Скорее уж, над «е», – мягко возразил я и снял маску. Побледневший Парамонов откинулся к стене, ему явно стало нехорошо. – Пожалуйста, не волнуйтесь, – как мог, успокоил я пленника. – Никто вас убивать не собирается. Сейчас вы доедите яичницу, выпьете кофе, и все, вы свободны.

– К черту эту вашу яичницу, уже в горле стоит! – закричал он и попытался подняться на ноги.

– Не надо спешить, – положив руку ему на плечо, я заставил его сесть на место. – Терпели несколько суток, потерпите еще немного.

– Вот, – сказал он, залпом прикончив кофе, и даже продемонстрировал мне донышко чашки. – Теперь я могу идти?

– Буду вынужден занять еще несколько минут вашего времени, – я выложил на стол перед ним несколько газет. – Вот, ознакомьтесь.

– Что это?

– Вы совсем отупели в плену, мой бедный друг. Это – пресса. С прочтения ее начинает утро каждый интеллигентный человек.

– Желтая пресса, – сварливо заметил он.

– Именно, – согласился я, – желтая. Она, кстати, хороша тем, что очень оперативно откликается на происходящие события. Прочитайте это… – я показал пальцем. – И это. Для удобства я отметил заголовки маркером.

– Дочитали? – спросил я. – Если возникли вопросы, с удовольствием на них отвечу.

– Еще новости есть? – глухим голосом спросил он, опустив голову.

– Конечно же, есть. Давайте, я лучше опишу вам всю картину целиком.

– Слушаю.

– Итак, – я закурил и начал свой рассказ. – Жила-была одна фирма, вернее, банда, и рулили ею три богатыря, Коля Парамонов, Саша Дивотченко и Юра Босоногов. Один умный, двое других – не так, чтобы очень. В один прекрасный день этот самый, который умный, куда-то пропал. Двое других не нашли ничего лучшего, как передраться между собой. В итоге один из них сейчас в морге, а второй на нарах. Деньги с общих счетов этих чудо-богатырей волшебным образом пропали и очутились…

– У вас… – догадался он.

– А вот и не угадали! Денежки, и очень немалые вынырнули на счетах самого умного из этой троицы, Коли Парамонова. Он и раньше приворовывал у компаньонов, а тут, видать, решил забрать все.

– Как это? – изумился он.

– Так это. Даром я, что ли, так долго с вами работал. Вы же сами назвали все счета и пароли. Остальное было делом техники.

– Получается, – неожиданно спокойно спросил он, – все стрелки теперь направлены именно на меня? – И мне это его спокойствие очень не понравилось.

– А как иначе? – изумился я. – Кто бабку убил, тот и шляпку спер.

– Интересно, – проговорил он, водя хлебным ножом по клеенке. – Как же нашим доблестным органам удалось так быстро задержать Александра? В газете написано, что его сняли с самолета в Шереметьево.

– А кто сказал, что наша милиция не умеет работать?

– Я серьезно.

– Если серьезно, то подозреваю, что кто-нибудь из добропорядочных граждан помог в этом органам. Борьба с преступностью, знаете ли, наше общее дело.

– Теперь все ясно, – сказал он и выбросил вперед руку с ножом, целясь мне в горло.

– Общение с криминалом ни к чему хорошему не приводит, – назидательно проговорил я, забрасывая нож в раковину. – Вы же образованный человек, Николай Генрихович, а ведете себя как последний урка. Стыдитесь!

Парамонов поднялся на ноги и присел на табурет, с которого не так давно спрыгнул козликом, чтобы перерезать мне горло. Провел языком по деснам и выплюнул на ладонь два зуба: падая, он неудачно приложился лицом об угол плиты.

– Вот, возьмите, – я протянул ему салфетку, после чего выложил перед ним на стол пакет. – Здесь все ваши вещи. Костюм, рубашка и прочее бельишко в спальне на диване, надеюсь, вам подойдет. Вы производите впечатление толкового человека, уверен, что выбраться из страны у вас получится. От забот отдохнете, зубы вставите. Выше голову, Парамонов, вы теперь богатый и свободный человек. Пользуясь случаем, поздравляю вас с началом бессрочного отпуска. Счастливого пути.

– Я тебя, тварь, все равно достану, – прорычал он сквозь салфетку, глядя на меня с самой искренней ненавистью.

– Ага, – согласился я, – достанешь, как же. Из сарая лыжи достанешь, и деру дашь из страны, куда-нибудь подальше. Ты теперь остаток жизни будешь сидеть где-нибудь как слива в жопе, и бояться, как бы кого из бывших знакомых не встретить. Они-то ни в какие сказки о таинственном незнакомце не поверят, сам понимаешь.

– Я клянусь… – снова затянул он.

– Все, Парамонов, захлопни пасть, и пошел вон отсюда. Ты мне надоел…

Глава 50

…Специалист запер за собой дверь квартиры и начал неторопливо спускаться вниз по лестнице. По выработанной десятилетиями привычке он никогда не пользовался лифтом. Как всегда, небрежно одетый, в почти потерявшей первоначальный цвет старенькой «Аляске» поверх толстенного свитера крупной вязки с горлом, с пухлым кожаным портфелем в левой руке. Посреди лестницы он вдруг остановился и прислушался, секунду постоял и продолжил спуск.

Одетый в темное молодой человек, находившийся одним лестничным пролетом выше его квартиры, достал портативную рацию и тихонько постучал ногтем по мембране микрофона. Мирно перекуривавшие возле подъезда двое, тоже без лишней броскости в одежде, побросали недокуренные сигареты и быстро вошли внутрь. На лестничной клетке первого этажа они разделились, один – в лифт, второй стал, осторожно ступая, подниматься по лестнице вверх.

Между четвертым и третьим этажом все они встретились. Первый, кого заметил повернувший к ступеням Специалист, был человек в темном, в вязаной маске с прорезями на голове, стоявший на площадке третьего этажа. Человек направил на него пистолет без глушителя и стал медленно подниматься навстречу. Так же медленно, без резких движений Специалист сделал пару шагов назад и, плавно разворачиваясь через правое плечо, забросил правую руку во внутренний нагрудный карман куртки.

– Не дергайся! – раздалось сверху.

Подняв глаза, он увидел еще одного, по виду очень похожего на человека, спускающегося с площадки четвертого этажа, тоже в маске на лице и со стволом.

В этот момент на третьем этаже остановился лифт, со скрипом разъехались створки. Еще один персонаж, ничем не отличимый одеждой и вооружением от двух предыдущих, быстро занял место чуть сбоку от напарника и тоже взял Специалиста на мушку.

Наступила краткая пауза, которую прервал взятый в клещи дед в «Аляске». Оглядев исподлобья незваных гостей, он еле слышно вздохнул.

– Ну, что встали? Стреляйте уж, если пришли, – как будто скомандовал.

Не успел договорить, как загремели выстрелы, защелкали отскакивающие от стен и цементного пола пули. Прозвучал громкий крик, звук падения тела, и в подъезде стало тихо, как ночью в музее. Выдрессированные окружающей действительностью соседи, затихли по месту жительства, не рискуя высунуть нос наружу. Никто даже не подошел к окну, чтобы осторожненько выглянуть наружу и правильно, между прочим, сделали, потому что буквально через несколько секунд во дворе дома началась нешуточная пальба.

Оперативно прибывший на место происшествия наряд милиции (через полтора часа после самого происшествия) обнаружил валяющихся у подъезда дома троих в темной одежде, вязаных масках на головах без малейших признаков жизни. Внутри самого подъезда на площадке между третьим и четвертым этажом они нашли большущую лужу крови и пятнадцать стреляных гильз.

– А где убитый? – поинтересовался старший наряда, сдвигая меховую шапку на лоб и почесывая затылок.

– Увезли в больницу, – пояснил молодой человек в строгом сером костюме, спустившийся сверху.

– Ты кто? – спросил один из милиционеров, наставив на него автомат.

– Сотрудник охраны господина Большакова, – ответил, предъявляя документы, молодой человек, и пояснил: – Ну того, в которого стреляли.

– А сам он где?

– В больницу повезли, – охранник тяжело вздохнул. – Вдруг выживет.

– Как же, выживет… – пробурчал с профессиональным цинизмом старший наряда. – Вон, сколько кровищи-то натекло. А те трое кто?

– Это они в шефа стреляли, ну, мы их на выходе и приняли.

– Понятно… – на охранника тут же на всякий случай надели наручники и угостили сигаретой. Все закурили.

Еще через час на место прибыл следователь прокуратуры, эксперт и местные опера. Вместе с ранее прибывшими задумчиво постояли у лужи крови, еще разок перекурили и приступили к работе. Следователь достал из портфеля бланк протокола осмотра места происшествия и ручку из нагрудного кармана форменного кителя. Эксперт зафиксировал место происшествия на камеру и, кряхтя, начал собирать гильзы. С охранника сняли наручники. Оперативники стали звонить во все двери и строго интересоваться у тех немногих кто их открыл, об услышанном и увиденном. Единодушные в гражданском порыве жильцы честно, как на духу, поясняли, что ни черта не видели и почти ничего не слышали. Прошедшие суровую жизненную школу граждане России от мала до велика, давно и накрепко усвоили, что быть свидетелем в нашем отечестве почти так же стремно, как и пострадавшим. Как известно, хороший слух и длинный язык часто способствуют переходу из первой категории во вторую.

Вернувшись на место происшествия, опера в очередной раз перекурили. Их старший посмотрел на часы, потом на следователя. Тот важно кивнул. На охранника опять надели наручники и, завернув ласты за спину, поволокли к выходу. Все вдруг страшно заторопились, наступало время обеда, а потому следовало дорожить буквально каждой минутой.

В управлении охранника, небрежно обыскав, закрыли в КПЗ, справедливо полагая, что «колоть» злодея лучше всего на сытый желудок. Конечно же, сразу был введен в действие план «Перехват», хотя никто не имел ни малейшего представления, кого и где перехватывать.

Глава 51

Заместитель открыл было рот, чтобы сказать привычное: «Прекрасно выглядите, шеф», но вовремя опомнился. Вид у Председателя в этот день был, прямо скажем, неважный, а в приемной дежурил врач.

– Докладывай, Миша, – еле слышно проговорил Председатель, взял со стоящего перед ним блюдца таблетку и положил в рот. Запил водой и, утомленно закрыв глаза, откинулся в кресле.

– Как вы, Виктор Владиленович? – вырвалось у Заместителя, и он тут же об этом пожалел: подобного рода вопросы его шеф считал не заслуживающими внимания и очень не любил еще со времен работы на Старой площади.

– Я очень внимательно тебя слушаю, – произнес тот сквозь зубы, и верный Миша начал доклад…

– Предлагаю решение по кадровым вопросам перенести ближе к концу года перед подведением итогов работы за период.

– Не возражаю, – Председатель положил под язык таблетку.

– Ситуация с нашей собственностью на Украине становится достаточно напряженной и, по моему мнению, требует вмешательства на вашем уровне. Вот, ознакомьтесь, – он встал и, подойдя к сидящему в кресле Председателю, положил перед ним несколько скрепленных листков. – Здесь анализ тамошней политической ситуации, прогнозы и рекомендации наших аналитиков.

– Интересно, – тот взял со стола очки, и было видно, что ему стоит большого труда поднять их и надеть. – Очень интересно.

– Полагаю… – Председатель достал платок и вытер лоб.

Никто в тот день так и не узнал, что же он полагает. В дверь постучали, и на пороге возник личный секретарь Председателя, лощеного вида мужчина средних лет с манерами чрезвычайного и полномочного посла. В руке он держал телефонную трубку.

– Прошу прощения, Виктор Владиленович, это срочно, – и передал тому трубку.

– Да, – сказал тот в трубку. – Не кричи, – с видимым усилием взял со стола стакан и сделал пару глотков – Что? – выронил стакан и стал массировать левую сторону груди. – Когда? – прикрыл глаза и тихонько застонал. – Я тебя понял. Да. Да. Буду на связи – передал трубку секретарю. – Миша, – неожиданно окрепшим голосом спросил он Заместителя, – ты знаешь, что вчера вечером был убит глава нашей юридической службы Шмырев?

– Убийство с целью ограбления, мне докладывали.

– В свете нынешних событий я начинаю в этом сомневаться.

– А что случилось?

– Полчаса назад в подъезде собственного дома застрелен Большаков.

– Он убит?

– Был тяжело ранен, охрана сразу же повезла его в больницу, но не довезла. В дороге Николай Валерьяныч скончался. Это война, Миша, – тихо, почти шепотом, проговорил он. – Война.

– С кем? – Заместитель вскочил на ноги.

– Надо звонить, – Председатель схватил телефон и начал набирать номер. Внезапно трубка выпала из его руки, и он сам рухнул вслед за ней на ковер лицом вниз.

– Что с вами? – Заместитель сорвался с места и подбежал к лежащему старику. Склонившийся над ним секретарь, отстранил его неожиданно твердой рукой.

– Сейчас его нельзя трогать, – мягко, но решительно проговорил он. – Позовите из приемной врача.

Проводив взглядом выехавшую со двора реанимационную машину, ссутулившийся от свалившихся на плечи проблем, Заместитель вернулся в кабинет. Он присел не на свое обычное место, а на стул, по правую руку от кресла шефа, обхватил голову руками и задумался. Впервые в жизни, ему предстояло сделать то, что ему давно страстно хотелось, и в то же время, от чего он всю жизнь успешно уворачивался: начать принимать решения и действовать самостоятельно.