Текст книги "Мёртвая столица (СИ)"

Автор книги: Александр Виланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 2

Прячься там, где тебя никто не станет искать.

Так рассуждал Генрим Галарой, владелец туристической конторы на южной окраине Эркона и бесценный подельник Линсона, отвечающий за поиск клиентов. Договоры о походе в запретный город заключались в том же кабинете, где возбуждённые туристы заказывали экскурсии по городским достопримечательностям, а Линсон Марей числился в штате рядовым гидом.

Охранник в вестибюле кивнул проводнику и пропустил его на второй этаж, где Линсона уже дожидался Генрим, против обыкновения выскочив в коридор. Чего это он? Боится, что подельник забудет нужную дверь?

Но разодетый толстячок с пробивающейся на макушке лысиной и впрямь выглядел не на шутку встревоженным, переминаясь с ноги на ногу и нервно потирая руки.

Что всё это значит? Нас раскрыли? В кабинете уже сидит городской дознаватель в компании отряда стражников и дожидается его, Линсона? Или главарь одной из преступных группировок Эркона прознал об их деятельности и желает взять прибыльное дело под своё крыло?

Генрим заметил появившегося в коридоре напарника, но не спешил подавать какие-либо знаки. Не убегать, не притворяться обычным сотрудником, явившимся узнать, нет ли новых заказов.

Уж не решил ли толстяк сдать напарника? Нет, вряд ли. А если вдруг что, дорогу вон к тому окну в конце коридора никто не преграждает, и улицу внизу никто не караулит – Линсон проверил это перед тем, как войти в здание.

Едва проводник приблизился, настороженно вслушиваясь в тишину за дверью кабинета, Генрим сгрёб его за плечо и привлёк к себе. Осмотрелся, нет ли в коридоре посторонних, и зашептал в самое ухо:

– В общем, так. У меня в кабинете сидят ма'аари и голем. Самые настоящие! И не какие-нибудь мелкие сошки, а официальные посланцы Кеварина и Сат-Харима. Оба, да, представь себе! Так что веди себя учтиво, не забудь поздороваться как надо! Уж не знаю, чего им понадобилось в Турте, но нам лучше сдохнуть обоим, чем провалить такой контракт! Всё понял?!

Ах, так вот в чём дело. Никакой западни, никаких заговоров. Слишком уж разошлась твоя фантазия, Линсон. Мог бы и сам догадаться, что в мире существует лишь одна вещь, способная заставить Генрима обливаться потом и трястись, словно в лихорадке – это звон золотых щитов. Толстяк боится, что крупный куш убежит у него из-под носа, вот и нервничает, как на первом свидании.

Зря боится. Кто бы ни ждал там, за дверью, но если эти ребята и впрямь хотят сунуться в мёртвый город, то общение с необразованным доходягой они уж как-нибудь переживут.

Вежливо, но настойчиво отпихнув толстячка в сторону, Линсон толкнул дверь кабинета и вошёл внутрь.

Кабинет директора туристической фирмы «Г.Н. Галарой» был достаточно просторным и мог безо всякой давки вместить в себя дюжину посетителей. Два громадных окна щедро заливали в помещение потоки света, выставляя на обозрение заказную мебель, мягкие стулья и богатую отделку стен.

Своё рабочее помещение Генрим содержал в куда большем порядке, чем самого себя. Бумаги сложены аккуратными стопками, ящики задвинуты, стулья составлены впритык друг к другу вдоль стены, кроме двух, выставленных в центре кабинета специально для гостей. Впрочем, оба посетителя предпочли остаться на ногах.

Первая гостья стояла, привалившись к дубовому столу у левой стены и скрестив руки на груди. Бегло осмотреть её не представлялось возможным, взгляд невольно останавливался на всём: на симпатичном, гордо вздёрнутом личике, на белых, словно снег, волосах, о каких могли только мечтать самые белокурые из городских красавиц, на точёной фигурке и горделивой осанке, на обтягивающей походной одежде, вышитой серебряными нитями…

И на двух жуткого вида крыльях за спиной. Жуткого, потому что Линсону на миг показалось, будто на него опять свалилось утреннее наваждение, и часть этой очаровательной девицы он видит через призму смерти и разложения. Крылья усохли, скукожились, давно растеряли перья (если те вообще были) и в целом выглядели так, будто их обладательница уже месяц как лежит в гробу, а не стоит напротив, живая и здоровая, смеривая вошедшего человека безразличным взглядом.

Если верить слухам и заверениям самих ангелов, то у них на родине эти крылья вполне себе работают и позволяют своим владельцам летать не хуже птиц, но в Энкоре редких гостей из Кеварина Линсон видел только такими – с двумя усохшими тряпками за спиной, годными разве что отгонять комаров да обмахиваться в жару.

Второго клиента можно было по ошибке принять за декоративный доспех, если бы не странное решение проектировщика поставить декорацию лицом к окну. Рыцарь, с ног до головы закованный в тёмно-коричневые латы, стоял неподвижно, ничем не выдавая наличия под слоем брони живого человека.

Потому что никакого человека там не было.

Големы Сат'Харима не имели живых тел и представляли собой вот такие ходячие груды металла. Молва гласила, что они не нуждались ни в еде, ни в отдыхе, и могли жить вечно.

Опять же, всё это было известно Линсону лишь по слухам. В детские годы, когда молодой воришка жил в густонаселённой столице, его интерес к людям и иным народам измерялся возможностью срезать у них кошелёк или стащить что-нибудь съестное, а не выяснять, что находится внутри латных доспехов.

После гибели Турты пятнадцать лет тому назад новой столицей Бартелиона стал Монрон – крупнейший восточный город королевства, а чудом спасшемуся Линсону пришлось перебраться небольшой городок, находившийся в нескольких часах пути от сгинувшей столицы. Эркон, хоть и заметно разросся за прошедшие годы, так и остался среднего размера городишком и редко принимал в свои стены гостей из соседних стран. Если улицы Турты прямо-таки кишели представителями всех известных народов, то в Эрконе заезжих ангелов, големов и дурдов можно было перечитать по пальцам, да и те не горели желанием выдавать первому встречному секреты своих соплеменников, так что большинство горожан знало о них больше по картинкам да выдуманным россказням.

Голем повернулся на удивление тихо, не скрипнув ни единой железкой, только сапоги глухо ударили паркет. Наверное, внутри и правда не имелось ни пряжек, ни кольчуги. На лицевой пластине шлема были выплавлены символические изображения глаз, рта и носа. Никаких прорезей в них Линсон не заметил, только на месте зрачков поблёскивали две маленькие линзы.

– Привет, меня звать Линсон. Линсон Марей. Будем считать, что я поздоровался по вашим обычаям и сделал, что там ещё полагается, – радушно произнёс бывший вор, закончив осмотр будущих клиентов.

Из-за спины тут же выскочил Генрим и подобострастно затараторил:

– Не сердитесь, прошу вас! Парень рос на улице, ни воспитания, ни образования. Откуда же ему знать правила этикета достопочтенных ма'аари и граждан Сат'Харима? Но не сомневайтесь – проводник он первоклассный. Ещё ни один из клиентов Линсона не пострадал во время похода, все вернулись в Эркон целыми и невредимыми!

«Вообще-то, один всё-таки помер», – припомнил про себя Линсон, неспешно поедая украденную косичку, пока взволнованный напарник без устали чесал языком. Но твоя правда, Генрим – новым клиентам знать об этом ни к чему. К тому же, тот парень сам был виноват в своей кончине.

– Позвольте вас представить! – толстяк шагнул ближе к девушке и повернулся к напарнику, но та резко оттолкнулась от стола и выступила вперёд, заставив банкира испуганно отскочить.

– Мы в состоянии сами себя представить, господин Галарой, – не терпящим возражений тоном заявила крылатая дева. – Я – представительница народа ма'аари, что проживает под небом Кеварина, по рождению названная Сайтеми. Как член элитной гвардии Серебряных Крыльев, по решению совета Эл'таро и с молчаливого дозволения Ва'лара я была отправлена в город, называемый Туртой, с миссией особой важности.

«Сайтеми», – запомнил Линсон. Прочие заумные термины и звания его не касались.

– Учитывая опасности, что таит в себе, как вы его называете, мёртвый город, я не могу рисковать успехом миссии, отправляясь туда в одиночку, и вынуждена прибегнуть к услугам проводника. Насколько удалось выяснить нашим агентам, единственным человеком во всём Бартелионе, оказывающим подобные услуги, являетесь вы, Линсон Марей.

– Вы всё правильно поняли, – кивнул Линсон. – А теперь давайте поподробнее, что у вас за миссия. И никакой секретности – я буду отвечать за вашу безопасность в Турте и должен знать, чем нам предстоит заниматься.

– Будь это секретом, мы бы сейчас не разговаривали, – резонно заметила дева. – Народ ма'аари крайне обеспокоен аномальным колдовством, поглотившим целый город, а также полным бездействием властей Бартелиона в данном вопросе. Вот уже пятнадцать лет Турта отрезана от остального мира, а вы, люди, и пальцем не пошевелили, чтобы разобраться в происходящем. Как будто этого было мало, ваш невежественный правитель посмел отказать послам Кеварина в проведении полноценной исследовательской экспедиции, вынудив нас действовать тайно. Что же касается конкретных задач, мне поручено совершить общее исследование аномальной зоны внутри городских стен, а также провести эксперимент с семенами священного древа нар'силен, привезёнными из Кеварина. Для простоты понимания на ваш язык это название можно перевести, как «древо жизни».

– Жизнецвет. Так лучше звучит, – подсказал Линсон.

Сайтеми кивнула.

– Моя задача – высадить семена в разных районах погибшего города и проследить за результатом их роста. Это означает, что одним походом мы не ограничимся, и возможно, что ваши услуги потребуются мне повторно. Конечно же при условии, что первый поход окажется успешным.

Теперь и у Линсона ёкнуло сердце, разве что скрывать своё волнение он умел лучше, чем пузатый подельник. Несколько вылазок! Если все они пройдут без происшествий и ангел не кинет с деньгами, то можно будет сразу сворачивать лавочку и отправляться на заслуженный отдых! А если она и правда посланница своего крылатого царька, или кто там у них правит, то и ценник можно вздёрнуть минимум вдвое. Теперь понятно, чего Генрим так трясётся.

И, словно решив добить и без того взволнованных собеседников, крылатая дева озвучила цену вопроса:

– С учётом выделенных на мою миссию денежных средств, за первую вылазку в Турту я готова заплатить пять тысяч золотых щитов.

Линсон так и крякнул, раскрыв рот.

Тут уже не было смысла скрывать восторг и строить серьёзную мину. Ангелы не дураки, и, раз уж смогли прознать про их с Генримом тайную деятельность, то и людские расценки им должны быть хорошо известны. Пять тысяч золотых – это же целое состояние! Простой работяга таких денег и за всю жизнь не заработает, даже если перестанет есть. Да и Линсон, хоть и брал за свои услуги весьма недёшево, больше тысячи за вылазку ещё не видел.

При таком раскладе уже незачем думать о втором походе, на который так надеялась дева. С пятью тысячами за пазухой можно будет в тот же день собирать манатки и укатывать на солнечные берега Вендарлена, и пускай ангел дальше сам разбирается.

Но пора взять себя в руки. Хоть пять тысяч, хоть десять, отрабатывать их придётся одинаково. С ангелом всё было ясно: провести в Турту, поводить по улицам, подождать, пока крылатая сажает свои зёрна. Не сильно-то и отличается от привычных походов, когда богатых клиентов тянуло на экстремальный отдых или охоту за сокровищами. Город уже пятнадцать лет как вымер, а глупцы всё так же верят в сказки про валяющиеся на дороге волшебные артефакты.

– По рукам. Теперь послушаем голема.

Линсон повернулся к живому доспеху. За всё время беседы с ангелом тот ни разу не шевельнулся и не издал ни единого звука. Когда из-под шлема зазвучал его приглушённый металлический голос, стальная маска осталась бесстрастной и неподвижной.

– Алмейтор зен Калхуар. В прошлом меня знали как известного учёного и члена Палаты Мудрецов, ныне же я – посланник и доверенное лицо Палаты Владык Сат-Харима, посланный в Турту с целью сбора душ моих соотечественников.

– Сбора душ? – переспросил Линсон.

– Беспокоиться не о чем. Лично вам ничего делать не придётся. Сбором и поиском я займусь самостоятельно, от проводника же требуется лишь провести меня в город.

– Это понятно. Не могу же я искать то, о чём впервые слышу. Но что это за души такие, и откуда они взялись в мёртвом уже полтора десятка лет городе?

– Откуда взялись?.. – в стальном голосе, звучавшем из-под маски, промелькнула задумчивость.

Голем говорил о вещах, привычных и очевидных для его народа, но человек – да и ангел, пожалуй, тоже – понятия не имели, о каких таких душах идёт речь.

– Ах, ну да. Мне следует прояснить данный момент. Души големов не «взялись» в Турте – они оттуда никогда и не пропадали.

– Всё равно не понимаю, – буркнул проводник.

– Я иду за душами соплеменников, оставшихся здесь в тот злополучный день, когда на столицу Бартелиона обрушилось губительное бедствие… А также всех тех, кто предпринимал попытки попасть в город после, но так и не вернулся обратно.

Здесь удивляться было нечему. Порча не щадила ни плоть, ни металл, не отличала живые расы от волшебных тварей, и ходячие доспехи, оказавшиеся в густонаселённой столице в день катастрофы, пали вместе с остальными. Нередко Линсон, шныряя по развалинам города, натыкался на ржавые обломки големов, рассыпавшиеся от времени, что двадцать лет тому назад резко ускорило свой бег в этом месте.

– И ты… вы, големы, верите, что спустя столько лет в руинах что-то сохранилось?

– Нам не нужно верить, ибо мы знаем. Души големов бессмертны, господин Марей… Чего нельзя сказать о наших каркасах, не устоявших перед разрушительной силой проклятия. Именно поэтому я, обладая практически неуязвимым телом, тем не менее вынужден прибегнуть к вашим уникальным услугам. Цена моя та же, что и у посланницы небесного народа – пять тысяч золотых.

Линсон задумался – не о душах големов, а о предстоящей работе. Если для ангела было достаточно обычной прогулки с остановками для посадки семян, то с големом дело обстояло чуть сложнее. Если он ищет определённые предметы, то захочет пройти в определённые места. А Турта – это вам не проходной двор, она не позволит бродить где вздумается.

Но пять тысяч – это пять тысяч.

– Хорошо. – Линсон хлопнул в ладоши. – Я узнал всё, что нужно. Теперь пора ознакомить вас с условиями договора.

– Нам придётся что-то подписывать? – подняла бровь Сайтеми.

– Подписывать? Нет, вовсе нет, – вмешался в разговор Генрим. – Наша с Линсоном деятельность, как вы понимаете, не совсем… согласована с властями. Так что при заключении сделок мы обходимся без официальных бумаг. Это, конечно же, вовсе не означает, что мы намереваемся вас обмануть, но также не означает и того, что клиенты пойдут в столь опасное место без предварительного инструктажа.

– Хорошо, мы слушаем.

– В таком случае, условие первое, – начал Линсон. – Оплата за услуги проводника производится сразу и полном объёме, здесь и сейчас. Никаких «половина сейчас, половина потом», и, уж тем более, никакого возврата средств, если вас вдруг что-то не устроит.

Дева нахмурилась, голем, если и был недоволен, не имел возможности это выказать.

– Поверьте, я бы и сам рад предложить более мягкие условия, – как бы оправдываясь, добавил проводник, – но тогда меня самого надувал бы каждый второй клиент. Деятельность не узаконена, к судье в случае чего не пойдёшь, а выбивать долги силой я как-то не научился. Не тот профиль, знаете ли.

На лице ангела по-прежнему читалась подозрительность.

– Но чтобы наше сотрудничество оставалось более-менее честным, за вами, в случае обмана с моей стороны, остаётся право тихонько прирезать меня в тёмном переулке.

– Или меня! – азартно добавил Генрим, словно предлагал нечто весёлое. – Линсон-то, может, и спрячется, ищи его потом по подворотням, а уж я никуда не денусь. Каждый рабочий день как штык здесь, в своём кабинете.

– Ладно, мы поняли, – вздохнула дева. Говорила в основном она, голем же молча стоял в стороне. А ещё Сайтеми то и дело произносила «мы», как бы отвечая за двоих сразу. Похоже, перед встречей оба посланца успели как следует пообщаться и войти друг другу в доверие. Потому, наверное, и цена у них так совпала.

Один, значит, нёс с собой больше, но решил не платить больше второго. Такие мысли сами собой закрутились в голове проводника, но он быстро прогнал их. Денег и так навалят с горой, не о них сейчас следует переживать.

– Ещё какие-нибудь условия? – спросила Сайтеми.

– Второе, куда более важное, так как от него будут зависеть уже не деньги, а ваши драгоценные жизни. На время пребывания в Турте вы оба должны беспрекословно подчиняться моим командам и в точности исполнять всё, что я потребую.

Разгладившееся было лицо ангела вновь прорезали недовольные морщинки.

– Не беспокойтесь, я не заставлю вас раздеваться или плясать себе на потеху. Но один шаг не в ту сторону – и я даже не возьмусь собирать ваши бренные косточки, чтобы отправить на родину. Так что, если я говорю стоять – значить стоять, говорю бежать – значит бежать. Говорю, что мы не можем пройти вон по той просторной и чистой улице – значит не можем. Это ясно?

Клиенты согласно кивнули.

– Третье и последнее. Я приложу все усилия, чтобы вы выполнили, что там собирались выполнять, и вышли из Турты на своих двоих. Но если вдруг по каким-то причинам один член группы будет ранен – например, ослушается моего приказа и залезет в ловушку, – возиться с ним никто не станет. Если один из нас не сможет двигаться дальше, остальные пойдут без него. Если вляпаетесь в неприятности оба – я возвращаюсь в Эркон и считаю работу выполненной. Есть вопросы?

– Не скажу, чтобы я была рада озвученным условиям, – протянула Сайтеми, переглянувшись с големом, – но выбирать не приходится. Мы согласны. Когда отправляемся?

***

Анорен широко расправил крылья, замедляя падение, и приземлился на белокаменную мостовую жилого квартала. Несмотря на всю возможную аккуратность, ноги больно ударились о твёрдый камень, и старый ма'аари едва не покатился по дороге.

Он был уже слишком стар для полётов. Пройдёт ещё месяц-другой, и придётся, того и гляди, передвигаться пешком, по-человечьи. Над городом парили в небе десятки крылатых силуэтов – молодые, полные жизни, способные хоть целый день напролёт не касаться земли. Анорен им завидовал, но не смел спорить с судьбой. У всего есть своё начало и свой конец, и жизнь дряхлого ма'аари, отсчитавшего уже восьмой десяток лет – не исключение.

Морщась от боли в стопах и коленях, старик проковылял к крыльцу и вошёл в невысокое двухэтажное здание с круглыми стенами, где вместе с Нерони успел прожить добрых полсотни лет. Теперь в этом доме остался лишь один хозяин.

Некогда уютный гостевой зал был невыносимо пуст. Не задерживаясь, Анорен поплёлся вверх по лестнице, радуясь, что в своё время не ограничился дырой в потолке, как любила делать легкомысленная молодёжь.

Поднявшись на второй этаж, он остановился, опираясь рукой о перила. Верхняя комната словно застряла во времени, ничуть не изменившись за прошедшие годы. Солнечный свет, с трудом пробиваясь сквозь алые занавески, почтительно сохранял в круглом помещении лёгкий полумрак.

По городу ходили слухи, будто старый вдовец превратил комнату почившей жены в настоящий музей, и, чего таить, так оно и было. Тумбы, кресла, диван и овальный письменный стол стояли в строгом соответствии с тем, как расположила их тогда ещё живая Нерони. Это место стало для Анорена святилищем, пожалуй, даже более ценным, чем Небесный Престол Ва'лара.

Старик не смел ничего здесь менять и переставлять, даже уборку он проводил со всей осторожностью, боясь хоть на дюйм сдвинуть вазу на столе или флакон на прикроватной тумбе. У Анорена не было гостей, а если бы кто и зашёл на бутылочку коньяка, то ни за что не был бы допущен на верхний этаж, дабы не нарушить неприкосновенность столь дорогих сердцу стен. Появление посторонних в комнате жены вдовец счёл бы святотатством.

Вот уже шесть лет в эту часть дома не ступал никто, кроме самого хозяина да, быть может, призрака любимой Нерони. Не то чтобы старый ма'аари верил в потустороннее, но слух, не оставивший Анорена с годами, то и дело улавливал доносящиеся сверху странные звуки. То стук, то шорох, то, поднявшись в пустую комнату, случалось заметить лёгкое колыхание покрывала на кровати.

Вот и сейчас, бегло осмотрев комнату, намётанный глаз уловил изменение – столь мелкое и незаметное, что никто другой не обратил бы внимания. Край шторы у правого окна чуть изогнулся, нарушив идеальную симметрию.

Покачав головой, Анорен приблизился к окну и поправил ткань. Теперь всё было на своих местах.

Старик ещё раз обвёл взглядом комнату, тяжело вздохнул и, вернувшись к лестнице, стал спускаться, осторожно нащупывая каждую ступень. День в столице Кеварина шёл своим чередом.