Текст книги "Мёртвая столица (СИ)"

Автор книги: Александр Виланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 8

Солнце медленно сходило с зенита. С потерей большей части Алмейтора отряд стал двигаться если не быстрее, то уж точно тише. Не то чтобы это многое меняло – удалось избежать встречи с парой луркеров, да и только.

Следующий улов голема оказался богатым: из-под обвалившейся крыши трёхэтажного здания удалось вызволить сразу две души.

Раскапывать обломки, понятное дело, пришлось Сайтеми. Проводник и не подумал взваливать на себя подобную работу, и девушка под виноватые причитания стальной головы потратила добрых полчаса, раскидывая глыбы в стороны и размельчая клинком особенно крупные.

Глядя на её измотанный вид – уже второй раз за сегодня ангелу приходилось разгребать за голема его неприятности, – Алмейтор сокрушался, что формально остался без денег и ничем не сможет отплатить ей за помощь, но Сайтеми поспешила прервать его самобичевание. Дева упорно гнула свою линию о том, что не позволит голему провалить задание, с которым его послали в людское королевство.

Сама она посадила ещё два семечка – одно в чистом месте и одно в Порче, повторив процедуру удалённой посадки и полива. От глаз Линсона не укрылось, что в этот раз запущенная в воздух струя воды оказалась не столь точной, и часть священной жидкости расплескалась мимо лунки. Усталость брала своё, хоть дева и пыталась всеми силами это скрыть.

Одно казалось проводнику странным. Прошло уже несколько часов, а големья голова ещё ни разу не выдала чего-нибудь в духе: «Я вам только мешаю, лучше вам и правда было оставить меня там». При всей щедрости, самоотверженности и героизме Алмейтора из него не вылетело ни слова о самопожертвовании, и Линсон подозревал, что дело здесь не только в необходимости любой ценой завершить поиск собратьев.

– Слушай, голова, – обратился он к голему, когда группа вышла на набережную небольшой речки в западной части города. – А чего ты так перепугался, когда собиратель разделал тебя на две половинки? Верещал так, будто тебя режут.

– А как бы вы отреагировали, если бы вас разрубили пополам? – донеслось в ответ с пояса.

– Никак, я бы помер. Но ты-то у нас голем, а не человек. Что тебе сделается? Кровь из тебя не вытечет, боли тоже не чувствуешь. И ни звука не издал, когда я рубил тебе шею. А тут вдруг запаниковал ни с того ни с сего.

– Если вы забыли, стараниями того монстра мой каркас оказался полностью обездвижен. Собиратель лишил меня ног и повредил управляющие жилы на левой руке. Даже если бы он вдруг отступил и не стал разрушать остатки доспеха, мне бы уже не удалось никуда уйти. Я бы навсегда остался в Турте, как и мои собратья, оказавшиеся здесь в день катастрофы.

– Вот только орал ты так, будто остаёшься не в городе, а отправляешься жариться в горнах Подмирья.

– А если бы вы сами оказались лишены возможности выбраться из этих развалин? – предпринял голем ещё одну попытку.

– Помер бы, что же ещё? Ты опять забыл, что говоришь с живым человеком, а не с железкой? Без еды и воды я бы провалялся тут неделю, не больше. И это при условии, что меня ещё в первые часы не сожрал бы луркер.

– Вот именно, – произнёс голем, будто именно это и хотел услышать. – Вы умрёте. А голем умереть не может. Даже когда весь каркас развалится от времени и Порчи, моя душа продолжит лежать здесь, не имея возможности ни выбраться, ни уснуть вечным сном.

– Значит, всё не так уж плохо, – рассудил проводник. – Тебе хотя бы не придётся страдать от голода и жажды. А голод, знаешь ли, неприятная штука – в детстве я это хорошо усвоил.

– Вы не понимаете, – удручённо прогудела голова. – Скажите, господин Марей, у вас бывали дни, когда вы не знали, чем себя занять?

– Едва ли, – задумчиво протянул Линсон. – В детстве, так вообще каждый день приходилось бороться за выживание. Стащить еды, чтоб не помереть с голодухи, улизнуть от стражи. Сожрать в укромном месте, а до туда ещё пойди донеси – как ты увёл с прилавка, так и у тебя найдётся, кому отобрать. Ну а сейчас… При моей профессии, конечно, каждый день на дело выходить не приходится. Хорошо, если хоть раз в месяц клиент сыщется. Но в Эрконе и без того досуга хватает. Женщины, вина, праздники и гулянки, прогулки под солнцем и луной… К чему вообще такие вопросы?

– А теперь представьте, что всё это у вас отняли. Что заперли вас в темнице, в изоляции от всех ваших друзей и любовниц. Выкололи глаза и уши, лишив картин и звуков. Вырвали язык и нос, оставив без вкусов и запахов. Отрезали руки и ноги, отняв надежду на побег. А взамен подарили вечность. Невозможность ни уснуть, ни умереть. И отныне вы обречены провести тысячи лет в полной тишине и пустоте, отрезанные от внешнего мира. Представили?

– Примерно, – неуверенно кивнул Линсон. Милостью божьей пары ему ни разу не довелось побывать в городских казематах, и едва ли проводник, проживший не слишком длинную и далеко не скучную жизнь, смог бы достоверно представить себе картины, описанные големом.

– Именно такая участь уготована тем из нас, кто был лишён каркаса и оставлен лежать – в пустоте и безмолвии, в бесконечном ожидании и надежде, что один из собратьев вернётся за ним и вернёт связь с окружающим миром. Поверьте, господин Марей, это не отдых и не расслабление. Это пытка, способная длиться годами и веками.

– Веками? А как же этот твой маячок для поиска?

– Работа над Искателем Душ и его малыми портативными аналогами, один из которых находится в моей голове, была завершена сто двадцать лет тому назад. Только тогда, спустя более двух веков своего существования, стальной народ смог приступить к поиску тех, кто успел сгинуть за этот срок в самых разных уголках континента.

– Ты сказал: твои собратья, – заметила Сайтеми. – Тебя самого тогда ещё не было в поисковых отрядах?

Голова замолчала, собираясь с силами для ответа.

– В шестьсот семьдесят восьмом году по общему летоисчислению одна из поисковых экспедиций Сат-Харима прибыла в заснеженные долины Северных гор. В этих необжитых местах при невыясненных обстоятельствах сгинула дюжина големов, и Палата Владык была вынуждена издать запрет на посещение этих земель, до тех пор пока не будут установлены и устранены причины пропажи.

После долгих лет, потраченных на исследование местных природных явлений, стало ясно, что главной опасностью этих мест были снежные лавины, которые и погребали под собой странников из Сат-Харима. Не страшащиеся ни ветра, ни мороза, застигнутые врасплох големы оказывались бессильны выбраться из-под толщи снега.

Со временем учёные нашли способы не только прогнозировать, но и предотвращать сход лавин, и к моменту завершения Искателя Душ мой народ был полностью готов к проведению спасательных операций в горах. За последующие три года были обнаружены, раскопаны и возвращены в Сат-Харим все до единого пропавшие големы.

Одним из них был Алмейтор зен Калхуар, пропавший без вести семьдесят лет тому назад.

В наступившем молчании стал отчётливо слышен звук шагов Линсона. Сайтеми на секунду застыла на месте, но скоро пришла в себя и догнала проводника.

– И все эти семьдесят лет ты…

– Был погребён под толщей снега. Даже сил моего каркаса оказалось недостаточно, чтобы пошевелиться под давлением огромной снежной массы. Повезло уже в том, что сам доспех выдержал и не проломился под тяжестью лавины. Хотя это мало помогло. Самостоятельно выбраться наружу я всё равно не мог, а запас энергии в каркасе со временем исчерпался. Не могу сказать, на сколько в точности его хватило – не было ни часов, ни календаря.

Вскоре я осознал весь ужас своего положения. Прижатый снег не пропускал ни света, ни звуков, не давал пошевелиться. Меня похоронили заживо, и, будь я живым человеком, всё закончилось бы в считанные минуты.

Но я не мог умереть. Не мог уснуть, не мог отключиться. Я остался один, сам себе друг и собеседник. И самое страшное: не мог надеяться, что меня спасут. Искатель Душ на тот момент едва перешёл из пустых мечтаний в стадию прототипа, и на его завершение, если тому вообще суждено состояться, могли уйти годы и десятилетия.

Знаете, тогда я тоже решил заняться исследованиями. У меня не было бумаг, реквизита, расходных материалов и оборудования, как не было и коллег, чтобы посовещаться. Зато времени было в избытке. Я вытаскивал из глубин памяти всё, что знал об устройстве и работе души голема и размышлял, каким способом можно выявить и выследить активную душу с большого расстояния.

Как позже выяснилось, иные из моих догадок были не так уж далеки от истины, и, останься я в Сат-Хариме со своими коллегами, моё участие могло бы ускорить разработку Искателя на год-другой.

Хватало и безумных идей. В иные моменты я намеревался изобрести Искатель, только наоборот: научиться самостоятельно отправлять сигнал, связаться с собратьями и передать им своё местонахождение. Конечно же, ничего не вышло, и в моменты передышки между работой мысли и пустыми мечтаниями я осознавал, что от моих желаний и действий сейчас не зависело ровным счётом ничего. Всё, что мне оставалось делать – это верить в своих братьев и ждать спасения.

Со временем я прекратил попусту растрачивать энергию каркаса и полностью отключил двигательные функции. Оставил зрение и слух, но и они медленно, но верно выедали запасы энергии. Тогда я стал включать их раз в сутки, насколько мог эти самые сутки определить: не просачивается ли свет сквозь толщу снега, не слышны ли удары лопат над головой.

И всё же энергия закончилась, и с приходом очередного дня мой каркас полностью отключился. Не сказать, чтобы многое изменилось – меня в любом случае окружала тишина и непроглядная чернота. Разве что я утратил последнюю связь с окружающим миром, и больше не мог знать, что происходит вокруг.

Шло время, утратившее всякий смысл. Минуты, месяцы и годы слились воедино. Я был. Я существовал. А вокруг меня распростёрлась бескрайняя пустота, и лишь она составляла мне компанию. Я не знал, лежу ли до сих пор, погребённый под лавиной, или моя душа трясётся в кармане удачливого бродяги, раскопавшего красивый черепок после очередного схода снега. А может, миру давно пришёл конец, и мой каркас одиноко летит через бескрайние просторы вселенной.

А потом что-то случилось. Словно встряска после долгого сна, словно гром среди ясного неба, произошло событие. Для вас подобная формулировка может прозвучать странно, но я провёл целую вечность в пустоте, где не происходило никогда и ничего. Далеко не сразу я осознал, что происходит. Шокированный внезапным нарушением ставшего столь привычным небытия, далеко не с первой попытки я распознал столь знакомый процесс подключения проводов.

«Ты слышишь меня, Алмейтор? – обратился ко мне гудящий голос, который мог принадлежать только голему. – Моё имя – Налар. Твоим страданиям пришёл конец. Я нашёл тебя, и скоро мы будем дома. Потерпи ещё немного».

Ни собственноручно проведённые исследования, ни зачитанные и заслушанные до дыр тексты и песни не запомнились мне столь отчётливо, не вгрызлись в память так сильно, как эти слова. Я запомнил их наизусть, от первого до последнего, а в будущем эти слова стали своего рода ритуальной речью ордена собирателей, о появлении которого я узнал в тот самый день.

Я провёл с Наларом и его отрядом ещё несколько месяцев, пока мы – то есть, они – не разыскали всех до единого големов, пропавших в горных долинах. Энергия наших каркасов давно истощилась, не оставив иного выбора, кроме как бросить их и провести остаток пути до Сат-Харима в грудных хранилищах собирателей, подключёнными к чужим органам зрения и слуха.

А затем, как никто другой зная, сколь ужасная участь уготована пропавшим големам, я вызвался добровольцем и стал собирателем, с тех самых пор посвятив всю свою жизнь поиску и спасению потерявшихся собратьев.

Вот уже сто двадцать лет я хожу по миру и провожу спасательные операции – как один, так и в составе поисковых отрядов, – но во мне до сих пор жива память о том ужасе, о тех семидесяти годах, проведённых под толщей снега. О вечности в нескончаемом мраке. До сих пор во мне живёт страх, что однажды это повторится, и вечная каторга, от которой я ускользнул в северном царстве вьюг и метелей, снова примет меня в свои объятия.

Вот почему я так испугался, когда вы вознамерились бросить меня. И можете не сомневаться – собранные мной души перепугались ничуть не меньше. Ведь они всё видели и слышали, и едва обретённая надежда на спасение снова чуть не покинула их.

Помолчав немного, Алмейтор добавил в завершение:

– Благодаря Искателю и малым детекторам душ мы способны вызволить собратьев почти из любой точки мира. Века исследований научили нас ориентироваться и сохранять каркасы в любых условиях: избегать снежных лавин в северных пиках, пересекать реки и болота восточного Вендарлена, не теряться в бесчисленных норах дурдских подземелий и отбиваться от хищников в диких лесах Кеварина. И всё же до сих пор остаются места, недоступные для понимания величайших умов Сат-Харима.

Турта – одно из таких мест. Останься я здесь, лишённый двигательных функций, и никто из собратьев ещё много лет не сумеет прийти мне на помощь. Меня снова встретит вечность. Слепое и глухое ожидание, когда очередная тайна этого мира будет разгадана и отряд собирателей, получивший добро на посещение некогда запретной зоны, найдёт меня и вытащит из глубин мрака. Уж не обижайтесь, но на вас я в этом деле совсем не надеюсь.

– И правильно. Но если ты так боишься здесь сгинуть, может, тогда и вовсе не стоило сюда переться? Ты, как я понимаю, в Сат-Хариме не единственный собиратель.

– И подвергнуть опасности своих собратьев? Нет, господин Марей. Я не позволю никому другому подвергнуться такому риску. Я избрал для себя это бремя, и буду нести его до самого конца.

– Вот только пока что нести приходится как раз тебя, – ухмыльнулся проводник, похлопав голову по щеке. – Всё-то вам хочется погеройствовать… – негромко добавил он.

Сайтеми молча и почти неслышно обнажила меч; только мелькнувшее мерцание ангельского клинка выдало, что дева приготовилась к бою.

– Слышите? – негромко спросила она. – На луркера не похоже.

Группа находилась среди развалин ремесленного квартала. По бокам широкой дороги протянулись массивные кирпичные цеха и деревянные хранилища. Как раз со стороны ближайшего склада, ниже уровня земли раздавался скрипучий лай.

– Не обращайте внимания, это не монстр, – отмахнулся проводник. – Железная псина из Сат-Харима. Ещё при жизни Турты хозяин того склада где-то раздобыл её и приспособил охранять подвал. До сих пор сидит там и тявкает, едва заслышит чьи-нибудь шаги.

– Но как она уцелела за все эти годы? – удивилась дева.

– Механоиды запрограммированы не растрачивать энергию попусту, – пояснил Алмейтор. – Если пёс получил приказ охранять подвал, то ему незачем было тратить силы на попытки выбраться наружу, как сделал по глупости я в своё время. После гибели Турты он, скорее всего, выключил двигательные и зрительные функции, оставив в активном состоянии один только слух. При такой экономии его может хватить ещё на пять-десять лет.

– А как же Порча? Разве за пятнадцать лет его тело не должно было разрушиться, как у тех големов, что мы находили?

– Думается мне, дело тут в том, что Порча действует только на поверхности и не лазит в подвалы, – предположил Линсон. – Людям-то об этом было невдомёк, так что даже те, кому в день Первой Жатвы повезло оказаться под землёй, всё равно вылезли наружу и быстро превратились в скелетики. Ну а кто выбраться не смог, тот помер естественным путём. Загляните в любые казематы – обязательно найдёте кости в камерах. Ребята отключились раньше, чем отощали достаточно, чтобы пролезть через прутья.

– Так чего же вы молчали? Выходит, что в любом подвале можно без опаски остановиться на ночлег.

– Ага, а ночью Порча пожрёт балки и весь дом обвалится тебе на голову. Нет уж, лучше я буду по-старинке ветками обкладываться. Хотя и ветки – это всего лишь трюк для несведущих клиентов. Я ещё не рассказывал, что возле недавних Жатв Порча не появляется?

– Постойте, – сказала голова, когда они почти миновали разрушенный склад. – Этот пёс…

– Что? Из него тоже хочешь душу вынуть?

– В механоидах нет души, лишь набор функций и последовательностей. Этот пёс не может заскучать и не нуждается в спасении.

– Тогда что?

– Его каркас. Если он и правда избежал встречи с Порчей, то я наверняка смогу его использовать.

– Использовать тело собаки? О чём это ты?

– О том, что каждый произведённый в Сат-Хариме механоид, хоть и не имеет души, всё равно оснащается техническими разъёмами для возможности её подключения. Делается это на случай, если один из големов поблизости повредит свой каркас. Тогда он сможет просто выкупить ближайшего механоида и перенести в него свою душу, получив таким образом новый каркас, пусть и с весьма ограниченными возможностями.

– Проще говоря, ты собираешься стать той собакой.

– Занять её тело, – поправила голова. – Тогда вам не придётся меня носить.

– Честно говоря, так от тебя меньше проблем… – буркнул Линсон.

– И всё же мне неуютно находиться в полной зависимости от посторонних лиц, если вы меня понимаете. Намного спокойнее было бы иметь собственные руки и ноги, или, за неимением других вариантов, лапы.

***

Верхние ступени уходящей вниз каменной лестницы податливо крошились под ногами, подточенные языками Порчи, но чем ближе к подвалу, тем прочнее они становились. Внутри было темно и сыро. Линсон зажёг факел и вместе с Сайтеми вошёл в подпольное складское помещение.

Пса не пришлось разыскивать: механоид дожидался вторженцев у самого входа, угрожающе рыча и скаля стальные иглы зубов. Внешне он походил на вполне обычного добермана, если не считать ржавых металлических листов, покрывавших тело собаки вместо шерсти.

– Как бы после этого пёсика ещё одному из нас не остаться без ног, – пробормотал Линсон, когда ореол факельного света выхватил из темноты морду механоида. Подходить ближе было ни к чему.

– Как будто это ты будешь с ним драться, – презрительно бросила Сайтеми.

– Потому и волнуюсь, долго ли протянет твоя симпатичная головка, если отделить её от тела для переноски.

– Никаких драк, – оборвал их Алмейтор. – Его каркас нужен мне целым и невредимым.

– И у тебя, конечно же, есть идея, как поймать псину без боя, – сказал Линсон.

– Да, а также просьба. Не могли бы вы оставить меня здесь и выйти на улицу, а через минуту вернуться назад?

Пожав плечами, Линсон отвязал голову от пояса и поставил на пол.

– Только непременно вернитесь! – крикнул в догонку Алмейтор, когда его спутники направились к выходу.

– Я прослежу, чтобы наш проводник никуда не сбежал, – успокоила его Сайтеми.

Вместе с девой проводник вернулся на свет, поправляя сползший пояс и потирая затёкший бок. Стальная голова оказалась не такой уж лёгкой, и после избавления от ноши двигаться стало заметно легче.

Говорить ни о чём не стали. Сайтеми молча притопывала ножкой, отсчитывая заданное Алмейтором время. Проводник лениво обвёл взглядом просторную улицу и снова уловил движение – в этот раз за кирпичным зданием на левой стороне дальше по улице. Как и раньше, силуэт мелькнул на краткий миг и тут же исчез. Либо долгое ношение Окуляра довело до галлюцинаций, либо кто-то очень хорошо умел прятаться.

Когда минуту спустя они вновь спустились в подвал, голова Алмейтора стояла на прежнем месте, а механический пёс, прекратив рычать, сидел напротив и ничем не выдавал готовности защищать вверенную ему территорию.

– Команда «сидеть» на Сат-Харимском звучит настолько неприлично, что ты постеснялся сделать это при нас? – прокомментировал Линсон, оставаясь на почтительном расстоянии от пса, несмотря на его кажущуюся безобидность.

– Куда более интересен тот факт, что собака подчиняется командам от посторонних лиц, – сказала Сайтеми, скрестив руки на груди.

– Как я уже говорил, – решила пояснить голова, – для големов механоиды являются не только ценным товаром на продажу, но и страховкой на случай, если кому-нибудь из нас вдруг потребуется срочная смена каркаса. Подготавливая механоидов к подобному развитию событий, нашим изобретателям пришлось учесть все возможные затруднения, в том числе и то, что… кхм… хозяин данного устройства окажется встать в положение и предоставить голему свою собственность.

Линсон понимающе кивнул – похвальная предусмотрительность.

– Проще говоря, оставили лазейку, позволяющую украсть чужого механоида, – бросила Сайтеми, впервые обратившись к голему с нотками презрения, прежде достававшимися только Линсону.

– Я бы не стал использовать столь грубый термин, – возразила голова. – При первой же возможности мы возмещаем хозяину стоимость механоида в двойном объёме, а также все убытки, которые он понёс от потери столь ценного слуги. Либо присылаем нового механоида – лучше и дороже предыдущего.

– Как удачно, что в этот раз не придётся ничего возмещать, – ухмыльнулся проводник.

– И хорошо – ведь сегодня я остался без денег. А теперь, не могли бы вы помочь мне подсоединиться к этому четырёхлапому каркасу?