Текст книги "Земля горит под ногами. Смерть оккупантам! (сборник)"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

Приложение к телефонограмме №… от 23 апреля 20… года.

Копия сообщения, обнаруженного в компьютере убитого судьи Мосейчука.

«Вы меня, ублюдки продажные, уже вконец достали! Терпение мое лопнуло, и ждать, пока вас всех порвет на клочки разъяренная толпа, я не хочу.

Наш суд, он и раньше чем-то особо святым не был. Но такого размаха, какой весь этот беспредел достиг сегодня еще никто и не видывал. Большая часть дел в отношении обычных граждан – подтасовка и игра в одни ворота – на Запад. Никто и не помнит, когда в противостоянии с этой сворой алчных захватчиков выигрывал бы гражданин нашей страны. Все преференции – загранице. А тех, кто пытается этому противостоять, засуживает наш родной суд, не смеющий возразить этой жадной своре.

Короче – хватит, господа.

Убеждать и увещевать вас – бессмысленно.

Будем лечить.

Не думайте, что все ваши делишки удалось обстряпать незаметно, – это далеко не так. Готовьтесь – запасайтесь гробами.

Прочим служащим судов могу посоветовать одно – не суйтесь! Дольше проживете… может быть.

И в первую очередь у меня огребут…»

Далее прилагается список судей окружных и федеральных судов с перечнем дел, которые они, по мнению написавшего, неправомерно решили в пользу заграничных фирм и отдельных граждан.

Телефонограмма

Сегодня, 26 апреля 20… г., в 08.46 секретарем Вятского городского суда Никишиным В. О. по прибытии на службу был обнаружен труп судьи указанного суда Лабахтина П. П. Судья был убит выстрелом в висок. Проведенная экспертиза установила, что выстрел был сделан с крыши соседнего дома. Во время осмотра места происшествия произошел подрыв неустановленного взрывного устройства. Пострадавших среди сотрудников полиции нет. При обследовании места подрыва саперами обнаружена записка следующего содержания:

«Не советую проявлять излишнее рвение, пытаясь найти лиц, справедливо покаравших продажного судью. Это предупреждение – следующие заряды будут намного больше».

Подпись – «Имперец».

Ввиду того что взрыв и последовавший за ним пожар уничтожили практически все следы, оставленные преступником, каких-либо зацепок, позволяющих раскрыть данное преступление по горячим следам, не обнаружено.

Интервью с ведущим программы «Увеличительное стекло» Жаном Огневым

– Каким образом и благодаря чему вы стали обладателем столь сенсационных материалов?

– «Имперец» сам мне позвонил. Сказал, что давно следит за моей работой и считает, что перед нашей программой большое будущее.

– Как он передал вам материалы?

– По электронной почте прислал. Прямо с компьютера судьи. Там даже остался файл со звукозаписью переговоров.

– Да-да, эту историю тогда очень подробно расписали. А другие случаи? Он тоже вам звонил?

– Не мне. Он всегда звонит на разные телефоны, причем выбирает тех людей, которые находятся около меня именно в этот момент! Просто звонит и просит передать трубку Огневу. Один раз звонил моей секретарше, один раз – осветителю и дважды – декораторам в студии.

– Почему он так поступает?

– Так он сразу и сказал – чтобы спецслужбы не засекли факт звонка. И не вычислили его местоположение.

– Но он настолько точно знает, где вы и кто сейчас рядом с вами! Откуда?

– Я публичный человек – в подполе не сижу. Ему достаточно просто телевизор смотреть.

– Ну да. И как-то узнать телефоны тех, кто сейчас стоит около вас.

– Наверное. Не знаю, я этим вопросом не задавался. Он, безусловно, очень информированный человек.

– Возможно… А материалы так же по почте приходят?

– В последний раз их бросили в почтовый ящик издательства. Пакет с мобильным телефоном – там была звукозапись. Мне просто позвонили и сказали – забери.

– Вам не пытались препятствовать? Эти материалы показывают пострадавших… скажем так, не с самой хорошей стороны.

– А толку? «Имперец» все равно их выкладывает в Интернете – на китайских серверах. Оттуда их так просто не удалить… И размещает ссылки на массе посещаемых ресурсов.

– Тогда зачем он звонит вам? Ведь все есть в Интернете!

– Не все…

Совещание у начальника Главного управления уголовного розыска

– Ну? – генерал-лейтенант Раушев тяжелым взглядом обвел всех собравшихся. – Какие будут соображения?

Присутствующие молчали. Никому не хотелось начинать первым, ничего обнадеживающего сказать генералу они не могли. И схлопотать начальственный разнос тоже ни у кого горячего желания не было. Однако отмалчиваться дальше тоже было нельзя. Почувствовав на себе взгляды коллег, первым отважился генерал-майор Ноговицын – начальник уголовного розыска Москвы.

– Мы установили круг знакомых Волина…

– И как? Что это нам дает?

– По крайней мере, мы точно знаем теперь, где его искать не надо.

– Офигеть, как здорово! И что это вам дало?

– Мы высвободили часть оперативного состава… более тридцати сотрудников!

– Павел Николаевич, – повернулся Раушев в сторону начальника аналитического отдела, – сколько всего человек у нас в настоящий момент задействовано по делу «Имперца»?

– Оперсостава?

– Всех! И оперсостава тоже.

– Патрульно-постовая служба – более трех тысяч человек. Пришлось изменить или даже ввести новые маршруты патрулирования, максимально приближенные к охраняемым местам.

– Так!

– Непосредственно сотрудники УР… Тут невесело – чуть менее двух с половиной тысяч человек. Не считая отдыхающую смену и прикомандированных. Все уже давно работают в авральном режиме, даже и без отпусков.

– И все-таки? Всех вместе?

– Около девяти тысяч человек, работающих исключительно по «Имперцу».

– Да-а-а… – покачал головою генерал-лейтенант. – Вам, уважаемый господин Ноговицын, можно обзавидываться! Целых тридцать человек! А в прочих регионах таких спецов и вовсе нет…

– Но у нас громадный объем работы и по другим направлениям.

– А то я не знаю! Но мы сейчас о конкретном деле говорим! И я не вижу ваших успехов, господин генерал! Садитесь! Павел Николаевич, доведите до присутствующих последние сводки…

– Положение крайне серьезное, господа! – снова встал с места аналитик. – По информации с мест, а также по полученным оперативным данным, деятельность «Имперца» находит живейший отклик у населения. Так, например… – он зашелестел своими бумагами. – Вот! «…В ходе заседания по делу об отчуждении земельного участка в пользу истца подсудимый Гребенщиков высказался в том плане, что судья, вынося свое решение, должен понимать, что не является неподсудным и непогрешимым. При этом он сослался на имевшие место случаи. Решение суда отложено…»

«…при передаче дела в суд от его ведения последовательно отказались трое судей. Имея в виду, что ответчиком по делу выступает общество ветеранов войны, отказавшиеся судьи, под разными предлогами уклонились от участия в деле…»

«…за последний месяц из рядов службы судебных приставов уволилось около семисот человек – данные неполные…». И так далее и тому подобное.

– Ну?! Что вам еще нужно, господа генералы? – Раушев обвел взглядом присутствующих. – Я у министра вчера был, можете представить, что он мне высказал! Он находится под тяжелейшим давлением – Председатель Верховного суда неоднократно выражал ему свое неудовольствие! Даже и президент… Ладно… Словом, господа, хихоньки кончились! Если мы не нейтрализуем этого деятеля за месяц – многим из присутствующих придется возделывать садик у себя на даче! Всю оставшуюся жизнь! Генерал Гордеев! У вас на территории произошло сразу два убийства – что вы можете сказать по данному поводу?

Названный генерал приподнялся с места.

– Судя по почерку – это один и тот же человек. Во всех случаях место происшествия минируется, никто ни разу не видел преступника и не замечал никаких подозрительных действий. Это, безусловно, профессионал высшей пробы! В первом случае прибывшие специалисты вспомогательного корпуса обезвредили взрывное устройство, что позволило своевременно произвести осмотр места происшествия. Мы даже служебную собаку применили! Только она недалеко ушла… Зато во втором случае преступник учел свой промах – мина была установлена в стороне от осматриваемого места. И как только прибыли саперы вспомогательного корпуса… Словом, больше нам их не дадут. Некого, да и командование расположенной у нас части корпуса недвусмысленно высказалось на этот счет. Хочу отметить, что последний случай вызвал неоднозначную реакцию местного населения…

– Конкретнее?

– Радовались они. Звучали мнения, типа, мало положил! Назывались адреса, куда преступнику предлагалось поставить следующую мину. К сожалению, хочу отметить, что население в данном случае «Имперцу» сочувствует. И если в первом случае мы смогли опросить достаточно большое количество окрестных жителей, что хоть немного позволило нам очертить круг подозреваемых в причастности к преступлению, то уже во второй раз ситуация была совсем иной. С нами никто не отказывается говорить – напротив! Идут и рассказывают многое! Даже слишком… Только вот толку с того… Такая лавина информации, подчас совершенно излишней и не относящейся к делу, только мешает нашей работе. Но отказать населению мы не можем, иначе с нами вообще перестанут общаться. Хочу сказать, что некоторая польза от этих бесед есть! Мы раскрыли несколько десятков преступлений, совершенных в самое разное время. Но основное дело не двигается с места. У меня все, господа.

– Они выполняют рекомендации «Имперца», – снова вставил свою реплику аналитик. – Вот выдержка из его интервью: «Не сомневайтесь, полиция будет работать очень активно. Не пытайтесь этому мешать – пусть пашут. Вас будут опрашивать, беседовать, опера будут ходить по домам. Вот и расскажите им все то, что было положено ранее под сукно вашими местными полицейскими или чиновниками. Сейчас именно такой момент, что им будет проще дать ход делу, нежели прилагать усилия по его развалу – времени у них нет на это! Полиции позарез нужно показать хоть какие-то успехи – все равно в чем! Иначе им жестко надерут задницу верхние люди…»

– Да, нечего сказать, этот негодяй хорошо знаком с положением дел у нас в министерстве! – язвительно усмехнулся начальник ГУУР. – Можно подумать, что он у нас работал… Павел Николаевич, а журналисту этому никак нельзя язычок попридержать?

– Можно. На него материала – выше крыши.

– Так в чем же дело?! Вы что, не видите, что «Имперец» сделал его рупором, посредством которого он высказывает населению свои мысли?

– И мы, то есть полиция, выступим в роли душителя прессы, господин генерал-лейтенант? А именно так это и будет подано!

– Кем?

– Да желающих – хоть лопатой греби! Вчерашний заштатный писака в одночасье стал авторитетным журналистом! Ведущим программы! Он только недавно про бомжей писал и с хлеба на квас перебивался, а сегодня его наперебой зовут во всевозможные ток-шоу и на интервью! Собственная программа и штат в пятьдесят человек!

– Да кто ж ему деньги-то платит?

– Мы, господин генерал-лейтенант! Точнее – налогоплательщики посредством рекламодателей. Представляете себе, сколько стоит минута рекламы в его передаче?

– Сколько?

Полковник пошелестел бумагами и назвал цифру. Раушев только возмущенно крякнул и покачал головой:

– Ничего себе…

– Вот именно! И если завтра он охрипнет и потеряет голос – послезавтра на его место прибежит десяток по-настоящему авторитетных журналистов! И не только наших, между прочим… Там сейчас многие локти кусают – как это, какой-то там Огнев маститых мэтров обошел! Да что говорить – в Интернете уже появились предложения западных телеканалов «Имперцу» – просят дать эксклюзивное интервью! За громадные деньги, между нами говоря… – Аналитик вообще отличался независимостью суждений, а сегодня прямо-таки не на шутку разошелся. Начальник ГУУР терпел – тот действительно был незаурядным специалистом, и его мнение много значило.

– Его телефоны нами прослушиваются?

– Разумеется. И в штат программы внедрено два наших агента. Но толку – очень немного. Нет, информация поступает регулярно, но практической пользы от нее мало. Огнев не врет – «Имперец» именно так с ним и связывается.

– Вы не называете его по фамилии… Почему?

– Да потому, что я, господин генерал-лейтенант, до сих пор не уверен, что это один и тот же человек.

– Вот как? У кого есть аналогичное мнение, господа? Полковник Ломакин? Вы хотите высказаться по данному вопросу?

– Так точно, господин генерал-лейтенант. Я разделяю мнение полковника Назарова. Мы тоже, анализируя доступную информацию, приходили к похожим выводам.

– Ну-ну! Продолжайте! Это может изменить дело…

Еще бы… Одни пляски, если за всеми событиями стоит конкретный, пусть и опытный, человек. И – совсем другие, если это организация… Здесь и спрос другой, правда… гораздо больший, но – не сиюминутный! И это понимали многие.

– Обращает на себя внимание скорость перемещения «Имперца». От первого до последнего известного нам случая прошло всего три с половиной месяца. Четыре случая нападений на судей. То есть каждое преступление он готовил порядка двух недель. Слишком быстро!

– Первое можно опустить – там все спонтанно вышло.

– Не факт, господин генерал-лейтенант! Уйти и снова вернуться на место преступления? Какую же наглость надо иметь в таком случае? Или все предварительно разведать – а это за день не происходит! Далее: из его личного дела мы знаем, что Волин превосходный стрелок из пистолета и автомата, немного взрывник и хороший рукопашник. Но – не снайпер! А Лабахтина застрелили с двухсотметрового расстояния! Одним выстрелом через окно! Как хотите, но это не уровень обычного стрелка!

– Ну… не факт!

– Далее. Списки судей – кто и когда их составлял? Приведены описания конкретных дел – кто мог знать эту подноготную? Кроме участников процесса? Между нами говоря, господин генерал-лейтенант, «Имперец» работает абсолютно безошибочно: все изложенные им сведения – правда!

– Ну уж!

– Все так, господин генерал-лейтенант, – подал свою реплику аналитик. – Именно поэтому население и сочувствует ему. Ведь это те самые люди, которые в подавляющем большинстве так или иначе, но были затронуты последствиями данных приговоров. Он безошибочно выбрал время и место – память об проигранных делах еще слишком свежа.

– И что вы хотите этим сказать?

– Нам не стоит рассчитывать на помощь населения, господин генерал-лейтенант. В этой войне у нас союзников нет…

Новенький «Крайслер» остановился возле престижного ночного клуба. Из автомобиля на улицу выбралась веселая компания молодых людей. Стоявший около массивной двери охранник широко ее распахнул, пропуская прибывших гостей. Небрежно бросив ключ кар-шутеру [1]1
  Специальный человек, ставящий на стоянку автомашины посетителей.


[Закрыть], хозяин автомобиля проследовал вовнутрь гремевшего музыкой и сверкающего огнями помещения.

– Кто это? – вертя в руках ключи, поинтересовался парень у охранника.

– Ну, ты ваще… это же Огнев!

– «Имперский рупор»? – удивленно поднял брови парень.

– Он самый, – важно кивнул охранник. – Недавно стал к нам заезжать, раньше-то все больше по пивным ошивался… Ну а сейчас, как поднялся, так и заведения поменял – невместно ему, видишь ли…

– Да… чтоб я так жил!

– Не завидуй. Такие шустрые, как он, недолго небо коптят.

– Зато как красиво!

– Охота попробовать? – скривился охранник. – Ну, рискни… Этому-то неведомо с чего подфартило. Думаешь, мало желающих на его место? Помяни мое слово, недолго он сюда ездить будет. Другой в его-то положении выждал бы месяцок – да и слинял со всем баблом. Вот это куда умнее бы было, нежели на тачки и телок деньги швырять!

Но кар-шутера его слова не убедили. С завистью глянув в сторону ушедшего журналиста, он направился к дорогой машине – ее надо было отогнать на стоянку.

«Крайслер» приветливо подмигнул указателями поворотов и щелкнул замками дверей. Негромко заурчал мотор, и машина скрылась за поворотом.

Телефонный звонок

– Алло?! – звонкий девичий голос всколыхнул мембрану. – Кто это?

– Слышь, курица, Жана дай!

– Кого?

– Огнева! Че, слыхать плохо?!

– А кто это?! – возмутилась хозяйка аппарата.

– Кто-кто… конь в пальто! «Имперец» это!

– Ой…

В трубке послышались быстрые шаги, взволнованный голос…

– Жан у аппарата.

– Записывай.

– Секундочку… готов!

– Сегодня ночью под грузом тяжких преступлений прервалась жизнь одного негодяя. Его по недоразумению, очевидно, судьей считали.

– Понял.

– Материалы будут у тебя на почте. Уже через час.

– Угу…

– К месту происшествия вышлешь группу с оператором.

– Да я и сам приеду!

– Как хочешь. Там будет на что посмотреть. Что показать – тоже. Пиши адрес.

– Есть. Пишу.

– Воронеж. Центральный районный суд. Большая Манежная, дом два. Группа должна быть на месте в одиннадцать часов. Понял?

– В одиннадцать! Понял, буду!

Отбросив телефон, Жан вскочил на ноги и, не обращая внимания на своих спутников, выскочил в вестибюль.

– Машина моя где?

– Подогнать? – вскочил со своего места молодой парень.

– Пулей давай! Блин-блин-блин… я же пил! Обожди! За руль сядешь?! Три оклада плачу!

– Сяду!!!

– Постой! Ты куда это?! – всполошился охранник. И умолк – на стойку спланировали две зеленоватые бумажки. – Конечно-конечно… вип-клиент, да, я понимаю…

Взвизгивая шинами на крутых поворотах, машина летела сквозь ночь. Оторвавшись от телефонной трубки, Огнев недовольно покосился на водителя:

– Быстрее можешь?

– Так… камеры же! Штрафов понавыписывают!

– Насрать! Время дороже!

– Понял!

Еще поворот, снова вираж…

– Вы все правильно поняли, господин Орлов? – Жан набирал уже третий телефонный номер.

– Да. Я все понял.

– Мне не нужно будет звонить еще кому-нибудь? Возможно, ваших полномочий будет недостаточно…

– Не волнуйтесь. Своими делами занимайтесь – а наша работа вас не касается.

– В таком случае я упомяну о вас в своем репортаже.

– Идет. Будем считать, что мы больше… Словом, вы меня поняли?

– Да, это и меня вполне устраивает.

– В таком случае – до свидания!

На горизонте заалело зарево – аэропорт. Машина обогнула столб, заезжая на стоянку.

– Так! – журналист выскочил из машины. – Завтра вечером ждешь меня здесь!

– Во сколько?

– После семи вечера!

– И как долго?

– Сказано же – ждешь!

– Ясно. Буду ждать… А как вы меня найдете?

– Блин, ведь и верно. Телефон давай.

Парень вытащил из кармана мобильник.

– Да не аппарат! Номер давай!

– Извините, – смутился водитель и продиктовал несколько цифр. – Я аппарат никогда не выключаю.

– Ладно, все, я побежал. Жди, как договорились.

* * *

Ранним утром еще не до конца проснувшиеся улицы Воронежа были разбужены ревом автомобильных моторов. Промчавшиеся машины, доехав до Большой Манежной улицы, разделились. Только один автомобиль – темно-синий фургончик телевещания – проехал прямо. Прочие же, свернув в стороны, исчезли в прилегающих дворах и переулках. Внимательный наблюдатель, случись ему оказаться в данном месте, сумел бы заметить, что машины разъехались таким образом, чтобы окружить здание Центрального районного суда. Но откуда бы здесь взяться этому наблюдателю? Поэтому никто не обратил особенного внимания на то, как вышедшие из машин люди быстро и не производя особенного шума разбежались по окрестностям, внимательно контролируя все подходы к дому. Время у них еще оставалось. На часах стрелки показывали всего лишь начало девятого. До времени «Ч» оставалось еще около двух часов.

Забравшись в подвал одного из домов, группа приехавших на машинах людей быстро переоделась в черные комбинезоны и маски. Из объемных баулов, которые они принесли с собой, на свет божий появилось всевозможное вооружение и снаряжение. Поддев ломиком толстую чугунную крышку люка, чернокомбинезонники скрылись под землей. При этом они не забыли аккуратно примостить крышку на прежнее место.

Полицейский, дежуривший в здании суда, никаких подозрительных движений вокруг не увидел. До смены оставалось чуть менее часа, ему уже позвонили из дежурной части. Ночь была относительно спокойным временем, на здание суда никто не покушался с незапамятных времен. И даже последние события, заставившие напрячь голову здешнюю охрану, постепенно сгладили свою остроту. Усиленный пост, стоявший здесь еще неделю назад, сняли, оставив прежнюю охрану. Правда, днем к ней добавлялись еще два автоматчика. Да патрули «помогальников» скорректировали свои маршруты, чаще, чем обычно, проезжая мимо здания. Этим все и ограничилось.

Да, не все работавшие в здании люди являлись образцом честности и добропорядочности. А что делать? В прочих структурах их было не меньше, а едва ли не больше. Так что суд мало чем выделялся среди прочих учреждений. Неведомому злодею, железной рукой проредившему судейские ряды, трудно было здесь найти какого-то особо выдающегося негодяя. Все были примерно одинаковы.

Окинув взглядом площадь, полицейский вернулся на свое место. Двери были открыты, первый сотрудник суда пришел уже минут пятнадцать назад. Было слышно, как бессменная уборщица здания громыхает какими-то ведрами где-то в глубине служебных помещений. Все как обычно, все как всегда.

Скрипнула дверь, появились новые действующие лица. На работу пришли секретари судей, делопроизводители и прочие малозаметные обычному посетителю работники. Явились и первые посетители. Всегда найдутся отчаянные головы, готовые припереться в любое официальное учреждение с самого ранья, чтобы быть в очереди первыми. Несколько теток с какими-то сумками, невзрачный дедок с папкой бумаг, парень с девушкой, хлопавшей сонными глазами. Все как обычно. Окинув взглядом очередную парочку и проверив у них скорее для проформы тощую дорожную сумку, дежурный возвращается в свою комнату. Пора готовиться: скоро придет смена.

Войдя в здание, посетители разбредались по коридорам, каждый к своему адресату. Парень с девушкой поднялись на второй этаж и, отыскав среди прочих дверей табличку с надписью «судья Григорьянц В. В.», уселись рядом.

Через несколько минут в коридоре появилась уборщица. Окинув взглядом посетителей, она отперла дверь кабинета судьи и исчезла внутри. Парень с девушкой обменялись понимающими взглядами.

Не прошло и минуты, как дверь щелкнула замком. Гораздо быстрее, чем вначале, уборщица появилась в коридоре и тщательно заперла замок. Ни на кого не глядя, она прошествовала по коридору и быстро скрылась за углом.

– Чего это она? – посмотрела вслед девушка.

– Не иначе как судья в кабинете что-то забыл. Видишь, у нее мешок пластиковый для мусора?

– Ну да, вижу.

– Когда в кабинет входила, он совсем пустой был, а сейчас топорщится.

– Так мусор же унесла?

– Ага! В нем коробка прямоугольная лежала. Точь-в-точь бутылка из-под виски. Наверняка судья вчера на грудь принял да бутылку целую в кабинете и оставил. Вот бабуся и прихватизировала ее поскорее, пока никто не опомнился.

– Один хрен – стремно же так.

– Так там наверняка не одна такая бутылка. Не помнишь разве, как на наших-то сборищах бывает?

– Да уж…

Тем временем жизнь проснулась и на улице. Появились спешащие по своим делам пешеходы, зарычали моторами автомобили. Один из них, старый раздолбанный «Ниссан», видимо, переоценив свои возможности, постарался сделать лихой вираж при перестроении. Увы, старые потроха импортной железяки не вынесли такого бесцеремонного обращения. В последний раз фыркнув выхлопной трубой, ветеран японского автостроения замер около поворота. Выскочивший наружу водитель только руками всплеснул от расстройства. Задрав капот, он скрылся в пышущих жаром внутренностях автомобиля. К сожалению, сегодня был не его день. Мотор наотрез отказывался заводиться. Несколько раз позвонив кому-то по телефону, водитель плюнул и с помощью прохожих передвинул свою машину поближе к тротуару. Они даже постарались закатить ее на бордюр, чтобы она занимала меньше места на проезжей части. Однако правильно говорят, что такелажником, как и скрипачом, надо родиться. И то и другое искусство требует одинакового напряжения ума. Но такого специалиста здесь не нашлось, и скоропостижно скончавшийся автомобиль враскоряку замер на тротуаре, уткнувшись передним бампером в дерево, а выхлопной трубой двигателя, словно пулеметом, нацелившись в сторону здания суда. Расстроенный владелец автомобиля вышел на проезжую часть и принялся ловить попутку. Но желающих тащить его неведомо куда среди проезжающих водителей не нашлось. Видимо, конец был в достаточной степени не близким или у хозяина машины не хватало на это денег. Что, в принципе, не вызывало никакого удивления, стоило только посмотреть на его машину. Помыкавшись так несколько минут, он запер дверь и, прихватив из салона сумку с вещами, зашагал куда-то в сторону.

Нельзя сказать, что все происходящее было абсолютно безразлично окружающим. На сломавшуюся машину обратили внимание многие. Но некоторые пошли чуть дальше. Уходящий от своего стального друга водитель немало удивился бы тому факту, что у него внезапно обнаружились провожатые. До чего только не доводит людей праздное любопытство! В данном случае оно оказалось настолько сильным, а испытывавшие его люди – настолько стеснительными, что последовали за хозяином машины, тщательно скрывая свой интерес к нему. Нельзя сказать, чтобы этот интерес оказался совсем уж беспочвенным. Надо полагать, тревога за судьбу своего стального коня донимала ушедшего настолько сильно, что он не нашел в себе решимости покинуть его совсем. Поэтому, отойдя немного, водитель, описав крюк, вернулся к улице чуть в стороне оттого места, где оставил автомобиль. Присев на корточки, вытащил из кармана пригоршню семечек и принялся неторопливо их лузгать. Прервав на несколько минут свое занятие, достал телефон, набрал номер и сказал в трубку несколько слов. После чего спокойно вернулся к прерванному занятию. Движимые жгучим любопытством его провожатые, в свою очередь (дабы не смущать хорошего человека), бесшумно и незаметно рассредоточились в близлежащих дворах и на улице.

Так прошло около двадцати минут.

Никто из участников этого странного действия не трогался с места.

Около подъезда суда притормозила темно-вишневая иномарка – приехал председатель суда.

Любитель семечек поднес к лицу сжатый кулак – блеснуло линзами изогнутое буквой «S» наблюдательное приспособление. Секунда… другая… Наблюдатель опустил руку и вытащил новую пригоршню семечек. Сидевшие неподалеку от него «любопытные» малость расслабились – мимо…

Теперь красивые машины появлялись одна за другой – на работу приезжали прочие вершители судеб человеческих. Владелец «Ниссана» разглядывал и их, но ничего не предпринимал.

Наконец, одна из машин заинтересовала его больше прочих, даже недогрызенные семечки полетели на землю. Ее пассажира наблюдатель разглядывал внимательнее прочих. Уверенно опознав нужного человека, водитель убрал свой хитрый монокуляр и вытащил телефон. Нажал всего одну кнопку – фиксированный вызов.

– Он приехал.

Слегка искаженный шумами и направленным микрофоном голос прозвучал набатным колоколом в наушниках дежурного связиста. Тот, в свою очередь, прижал пальцем клавишу передатчика.

– Внимание всем – подтверждение объекта. Цель номер четыре! Повторяю – номер четыре!

Двойные щелчки гарнитур – команды приняли цель…

Сидящая около кабинета судьи девушка убрала телефон в сумочку и повернулась к своему молодому человеку:

– Прибыл…

Просеменившая мимо них пожилая тетка, окинув парня и девушку любопытным взглядом, щелкнула замком судейской двери.

– Секретарь… – кивнул на закрывшуюся дверь парень.

Зашаркали шаги – к молодым людям неторопливо приближался дед.

– А к Владимиру Викентьевичу… хто последний-то будет? – ткнул он пальцем на дверь с табличкой.

– Мы, дедушка, – мелодичным голосом ответила девушка. – Но ненадолго, только заявление заберем.

– А! Ну и славно! – обрадованно откликнулся пришедший. – Тады и я туточки посижу, пока вы не уйдете-то…

Грузно опустившись на стул, он аккуратно примостил поблизости свою ободранную палку.

На этот раз шаги звучали громче – по коридору шли трое. Широкоплечий судебный пристав, перекрывавший пол коридора. На поясе здоровяка висел, смотревшийся на нем совсем маленьким, «Зиг-Зауэр» Р226 в открытой кобуре. Правая рука пристава постоянно теребила застежку кобуры. А штатная резиновая дубинка, болтавшаяся на широком поясе, казалось, вполне могла быть использована здоровяком вместо зубочистки…

Следом за ним неторопливо, с осознанием чувства собственного достоинства, двигался судья – благообразный седовласый мужчина в деловом костюме.

Замыкающий шествие пристав был вооружен штатным помповиком двенадцатого калибра. Свирепая свинцовая метла в узких коридорах старого здания!

Ничего удивительного в таком эскорте не было. Судья и раньше привлекал к себе внимание неоднозначными, скажем так, весьма ангажированными решениями – в пользу конкретных личностей и структур. Как правило – западного происхождения. Оттого и навлекал на себя вполне обоснованную критику с самых разных сторон. Даже морду ему били, причем виновных так и не нашли. Абсолютно обоснованно попав в список «Имперца», судья сделал правильные выводы. И очень быстро. Теперь дюжие охранники сопровождали его повсюду – судья им еще и из своего кармана приплачивал. За пределами здания суда их было аж пять человек – «любезно» предоставленных одним из охранных агентств. По странному совпадению, именно это агентство охраняло недавно отсуженный у местных владельцев завод. Теперь он перешел в руки заграничных хозяев. После известных событий директор ЧОПа, публично выразив свою обеспокоенность происходящим, сделал широкий жест – предоставил бесплатную охрану двоим судьям. Разумеется – временно, пока не стихнет суматоха и не поймают преступника. Но в само здание суда их не допускали – не положено. Поэтому здесь за безопасностью судьи следили судебные приставы.

Один из них постоянно дежурил около двери судейского кабинета, тщательно проверяя всех входящих. Второй – сидел в приемной, контролируя ее. Окна в судейском кабинете, после того как входивший в упомянутый список судья был застрелен «Имперцем» через окно, постоянно наглухо закрывались шторами. В том случае они тоже присутствовали, но стрелявший ухитрился попасть в свою цель сквозь небольшую щелочку – всего-то с сигаретную пачку шириной. Что, в свою очередь, свидетельствовало о незаурядной квалификации стрелка. В данной ситуации эту возможность исключили с самого начала.

Увидев посетителей, первый пристав остановился напротив, отсекая Григорьянца от них. Под прикрытием его широкой спины тот и проследовал в кабинет. Здоровяк с дробовиком остался в коридоре, являя собой воплощение бдительности, а его товарищ, пропустив внутрь судью, проследовал за ним.

Нельзя сказать, что появление хозяина кабинета в сопровождении такого эскорта не произвело впечатления на ожидающих его людей. Произвело, да еще какое! Дедок уважительно поцокал языком, а парень с девушкой переглянулись.