Текст книги "Земля горит под ногами. Смерть оккупантам! (сборник)"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

– Ляшков, – говорит ему Макаренко, – в темпе вальса – оповещение на все посты и в караульное помещение. Пусть там совлом не торгуют, в оба глядят! Нам такие гости не вперлись вовсе!

– Слушаю, товарищ старший лейтенант! – кивает дежурный. – Сейчас и отправлю. А какие-то приметы у этого деятеля есть?

Вспоминаю все, что видел, и пересказываю это Ляшкову. По мере моего рассказа тот изображает на экране человеческую фигуру.

– Похож, товарищ капитан?

– Пониже чуток… и виски у него почти совсем седые. Рюкзачок еще есть, небольшой такой…

– Угу! – кивает тот и подправляет изображение.

Я эту программу – ФРС (или фоторобот серый) – раньше уже видел, но здесь у дежурного какая-то сильно усовершенствованная версия. Так что злодей вышел очень даже узнаваемый. Получив мое одобрение, Ляшков формирует оповещение и отправляет его по внутренней сети.

Интересный, между прочим, факт – все бойцы называют друг друга по званию! Спрашиваю об этом у старшего лейтенанта.

– А как еще говорить? – пожимает он могучими плечами. – Служба, она бардака не терпит! Мало ли какую еще хрень там, наверху, изобретут? Что ж нам, по пять раз в году переназываться? Войска наши не нынешним верховным креслопросиживателем придуманы, не на нем они и закончатся.

– Не наезжал никто по этому поводу?

– Пробовали… – отмахивается Макаренко. – Даже представление Гальшину написали. Мол, на каком таком основании сотрудники службы охраны присвоили себе воинские звания?

– И что?

– Он комбату эту бумагу отдал и посоветовал употребить ее по назначению, мол, мягкая она… А проверяющим из УЛРР отписал, что приглашает их сюда для проведения воспитательной работы. Поскольку сам человек не военный и таких тонкостей не понимает.

– Приехали?

– Щас… – фыркает старший лейтенант. – Там дурных нэмае сюда соваться. Нас всех здесь смертниками считают. Которых лишний раз задевать – себе дороже станет. Да и шефа опасаются, если честно. Он по местным меркам – суперкруть! Таких, как он, в области больше нет. В смысле, настолько богатых и влиятельных. Он же мужик принципиальный – дальше некуда. Год назад наехала на него какая-то шавка из пишуще-снимающей братии. Не сам, понятное дело, проплатили ему за работу-то. Гальшин у многих как бельмо на глазу.

– И чем кончилось?

– А закрыли эту компашку. Шеф их по суду штрафами разорил – за вранье и необъективные репортажи. Денег это, понятное дело, стоило прилично, но тут уже вопрос принципа был! И всем прочим болтунам – толстый такой намек вышел. Иваныч прозрачно намекнул, что обижать себя он никому не позволит. И имеет хорошую память и вздорный характер. Так что ежели кого не полюбит – это надолго. Круглых дураков вокруг немного, и намек все поняли.

– Решительный мужик!

– Ну так! В ихнем деловом мире иначе нельзя – схарчат за милую душу.

Странное дело, но уже через час мне стало казаться, что я знаком с этими ребятами давно. Вроде и не встречались никогда, да и интересы наших служб раньше никак не пересекались, а вот поди ж ты… Рассказываю им о случае на шоссе и расстрелянном автобусе. Все равно ведь такая информация рано или поздно, а где-нибудь да всплывет. Так отчего бы и не сейчас? Парни правильные, два и два сложить могут.

Синцов мрачнеет и вполголоса матерится. Да и все остальные реагируют похожим образом.

– Вот же ссс… – грохает пудовым кулаком по стене старший лейтенант, выражая общее мнение. – Что ж это за сволочи такие были?

Показываю ему трофейный пистолет. Номер на нем отсутствует.

– На автомате – то же самое было. Это какие-то хитро вывернутые парни…

– Ничего! – кивает Макаренко. – Даст Бог – поквитаемся и с такими!

Да уж… не завидую я этим «хитро вывернутым»… такие, как старший лейтенант, пожалуй, и по-настоящему их вывернуть могут. Напоказ, так сказать…

– Командир! – это Ляшков. – С тыла подходит автомобиль. По метке – шеф.

– Иваныч пожаловал! – легко поднимает с места свое сильное тело Макаренко. – Пойдем, встретим!

Он вопросительно смотрит на меня.

– А то ж! – согласно киваю головой. – Надо уважить здешнего начальника.

Кстати, все охранники именуют Гальшина шефом – не хозяином! Симптом… умному человеку многое говорящий.

Взрыкнул за стеной двигатель – машина подъехала прямо к дому, туда, где мы недавно сидели.

Выходим наружу.

Обычный УАЗ469, только резина у него шире стандартной. И здорово. Брезентовый верх, привычный зеленый окрас… И на такой машине здесь рассекает олигарх? Чудно…

Хлопает дверь, и на траву спрыгивает невысокий подвижный человек. В таком же, как и у всех, черном комбинезоне без каких-либо знаков различия. Оружия не видно, на широком ремне, кроме пары подсумков и рации, ничего нет. И в руках пусто.

– Товарищ директор! – вскидывает руку к виску старший лейтенант. – На объекте – без происшествий. Все в порядке. Нарушений периметра не выявлено.

Гальшин (надо думать, что это он) козыряет в ответ.

– Отлично, товарищ старший лейтенант! Ну, показывайте вашего гостя!

Я стою позади Макаренко, и его широкая спина меня почти целиком заслоняет. Он делает шаг в сторону, открывая меня взгляду приехавшего.

– Вот, Олег Иванович, прошу любить и жаловать.

– Здравствуйте! – рука у Гальшина теплая и неожиданно жесткая. – Вот вы какой! А мне, откровенно говоря, вы более высоким представлялись.

– Добрый день! – отвечаю я. – Да уж какой вырос…

– Не скромничайте! За вас ваши дела говорят!

Развожу руками.

– Николай Семенович! – поворачивается директор-олигарх к старшему лейтенанту. – Чаем не угостите ли? Пить охота…

– Поставили уже… – басит Макаренко. – Сейчас вскипит.

– Тогда идемте внутрь! Там и присесть можно…

Внутри нам уже расчистили место, меня усаживают рядом с Гальшиным. К нему здесь относятся с уважением, но без подобострастия. «Вованы» – ребята серьезные, и заслужить такое от них уважение – это, знаете ли, не просто так…

– Вопросами вас мучить не стану – сначала чай! Потом – перекус, баня… Да и вам отдохнуть, наверное, надо?

– Не откажусь, – наклоняю голову в знак согласия. – А что до вопросов – спрашивайте!

По глазам видно, что ему страсть как охота меня расспросить о многом. Но олигарх улыбается.

– Это не по-нашему будет! Не по-сибирски! Испокон веков так повелось – гостя накорми, напои да в баньку своди. А уж опосля – и расспрашивай! Не станем традицию ломать…

– Не станем, – соглашаюсь с ним.

Вот поспать, это Гальшин правильно придумал. Обстоятельный мужик.

Чай поспел достаточно быстро, да и в машине оказалось кое-что, к нему подходящее. Нет, не выпивка. Обыкновенные сушки и коробка мармелада. На удивление, очень даже вкусные. Ребята дружно задвигали челюстями, и пакет с сушками быстро показал дно.

– Все! – поставил на стол пустую чашку олигарх. – Хорош! Ехать пора! Гостя вашего, Николай Семенович, я с собою заберу, уж не взыщите!

Макаренко согласно кивает. Протягивает мне громадную ладонь.

– Бывай, капитан! Свидимся еще!

– Непременно! – жму ему руку.

Прощаюсь и со всеми остальными, хлопаю по плечам.

Усаживаюсь рядом с Гальшиным. Он на водительском месте, в машине больше никого нет.

Хлопают дверцы, и машина тотчас же рвет с места.

– Удивлены? – перехватывая руль, спрашивает олигарх. – С детства быструю езду люблю. Оттого и сам всегда за рулем.

Взвыв мотором, машина резво прыгает с кочки. Так, а вот поручень на панели очень тут кстати присобачен…

– Не слишком – видел, как на вас ребята смотрели.

– Не удивительно – я их всех уже по несколько лет знаю.

– Я не это имею в виду.

– Ааа… – кивает Гальшин, переключая передачу. – Так нас тут немного, все друг за друга держимся, нельзя иначе-то!

– Немного – это сколько же?

– Батальон охраны. Теперь это называется иначе… но вы же понимаете…

– Да, ребята мне уже рассказали.

– Я так и думал. Их четыреста пятьдесят человек. Мехчасть – почти столько же. Специалисты, обслуживающие хранилища, – тоже не шибко до фига, человек триста. Словом, менее двух тысяч всего.

– Неслабое хозяйство! – уважительно наклоняю голову. – По армейским меркам – почти полк!

Клац!

Лязгают мои зубы – машина прыгает с небольшого откоса. Сам-то он как ухитряется в кресле усидеть?

Что-то, однако, меня удивляет…

Мехчасть!

С бодуна и пьянки? Зачем она здесь?

– А эта… мехчасть, она-то вам зачем?

– Я в детстве кино смотрел… – не отрывая глаз от дороги, говорит он. – Так там один король соседней королеве пушку подарил. Та удивилась – зачем, говорит, мне она? Мы люди мирные, с соседями в дружбе, никто не нападает… Так это, король ей отвечает, до тех пор было, пока у вас пушки не имелось! А теперь – обязательно нападут!

– Не понял… – осторожно отвечаю я.

– Пока тут денег не было – всем это место неинтересно было. А как появились…

Что-то он загадками говорит… не понимаю. Ладно, будет у меня еще время…

Клац!

Нет, у этого мужика точно на автогонках пунктик есть. Хотя нельзя не отдать ему должное, водить умеет. И весьма неплохо, я вот так точно не смог бы.

Через полчаса подъезжаем (подлетаем?) к невысокому двухэтажному домику. Кстати говоря, окруженному неслабым таким заборчиком и с основательным КПП. На воротах стоит автоматчик в знакомой черной форме. Шлагбаум скользит вверх, и мы въезжаем во двор.

– Вот тут я и живу! – выскакивает на улицу олигарх.

– Скромно как-то…

– Вполне достаточно! Дом есть, баня, даже и бассейн небольшой. Всего в меру, мне одному хватает. А вот и Марья Степановна!

Навстречу нам выходит пожилая женщина в белом халате.

– Прошу любить и жаловать! – Гальшин делает ей навстречу шаг. – Во всем, что тут происходит, – она у нас главный человек! И поесть, и попить – к ней! Главный авторитет!

– Вы уж скажете… – отмахивается она рукой.

– Что у нас с ужином, Марья Степановна? – интересуется олигарх. – Я ведь вас предупреждал, что не один приеду. Вот и наш гость!

– Да готово все… баню тоже уже топить начали.

– Я ж вам говорил! – оборачивается он ко мне. – Все как и положено! Берите свою сумку – и на второй этаж. Вторая комната справа – ваша, располагайтесь. А как звонок прозвенит, на первый этаж, в столовую.

Вжик – и его не стало, унесся. Интересно, он всегда такой шустрый или только сейчас так заколбасился?

– Да вы не удивляйтесь, – говорит женщина в халате, – он всегда по жизни, как… помело. Все бегом да бегом, а ведь серьезный мужик. Остепенился бы уж, да где там… Пойдемте, я вас провожу.

Дом оказался крепким и основательно сделанным. Ступени на лестнице не издавали ни одного звука. А пол застлан ковровой дорожкой.

– Вот и комната ваша, – открывает передо мною дверь провожатая.

Комнатка оказалась относительно небольшой, но очень уютной. Шкаф, стол и пара стульев. В углу большая кровать.

– Та дверь – ванная и туалет, – указывает Марья Степановна. – Располагайтесь, ополоснитесь. Время пока еще есть.

Хлопает дверь, и я остаюсь в одиночестве.

Так, проанализируем обстановку.

Олигарх этот… Странный дядька. Если не сказать больше. У него точно деньги есть? Ей-богу, у Петряева дом больше! Так тот ни разу не богач, просто человек обеспеченный.

Охрана на воротах.

Я видел одного автоматчика, но это еще ничего не говорит. Домик на КПП немаленький, там еще человек пять-шесть поместить вполне возможно.

Вот тоже, кстати, момент любопытный. Не тянется здесь никто перед боссом. И хозяином не зовут. Охранник на воротах хоть и принял уставную стойку, как мы подъехали, но шефа глазами не ел и подобострастия не проявлял. А это тоже пунктик. Личная охрана любого воротилы своим местом дорожит и всячески это перед шефом подчеркивает. А вот тут я этого не заметил.

Чай он с охраной пить сел… Представив на этом месте какого-нибудь нынешнего нувориша, я только хмыкнул – такая удивительная картина получилась! Судя по поведению охранников, для них это явление обыденное. Опять что-то не складывается.

Охрана.

Тут вроде бы все в норме. Парнями оказались нормальными, даже боеприпасов подкинули. Вытаскиваю из подаренных пачек несколько патронов и внимательно их разглядываю. Обычные патроны, никаких хитростей не вижу. Достав из сумки плоскогубцы, разбираю парочку. Высыпав в пепельницу порох, поджигаю – горит. Вставленная в патронник гильза хлопает капсюлем – и здесь все в порядке.

Дзинь!

Звонок?

Быстро забегаю в ванную и умываю морду. Побриться бы… ладно, и так пока сойдет, не на прием к английской королеве иду.

АПСБ – в сумку, «Глок»… и его туда. ГШ – сзади за пояс и выхожу в коридор.

За столом нас оказалось двое. Если не считать Марьи Степановны, заканчивавшей сервировку стола. Но она, сделав свое дело, степенно удалилась.

Олигарх остался в стандартной для окружающих черной форме, только куртку снял. Ну, совсем он не похож на человека обеспеченного! Рядовой инженер, не более того.

А вот обед…

Это, знаете ли, кое-что!

Борщ – тот вообще выше всяких похвал, а жареная картошка с грибами – отдельная песня. Никаких рябчиков и ананасов на столе не оказалось, а вот всякие соленья, преимущественно домашние, – те присутствовали в большом количестве.

Все приготовлено основательно, с душой и качественно.

– Нравится? – заметив мою реакцию, спрашивает Гальшин. – Изысков особенных у нас нет, но то, что готовим, – готовим правильно.

– Да нормально все. Вкусно и качественно.

– Стараемся. Пить будете?

– А вы?

– Ну, если только за знакомство. Я не трезвенник, но и не особо увлекаюсь.

А вот водка оказалась вполне себе олигархической и недешевой – первый признак!

Уф…

– Баня уже позже будет, – поясняет мой сотрапезник. – Надо нормально ее протопить.

– Вам виднее, я здесь не спец. Позже, значит, так надо.

– А вы немногословны.

– Так и говорить пока не о чем.

– Это с вами-то?!

– Так и вы – персона не менее интересная.

– Да ладно… Обычный директор завода.

– Ага, ядерного.

– Эк вас занесло-то! Ладно, чтобы вопросов больше не возникало…

Он отодвигает в сторону пустую тарелку, которую тотчас же подхватывает со стола неведомо откуда возникшая Марья Степановна. Откидывается на спинку стула.

– Чтобы все неясности устранить – я, действительно, олигарх. Скажу больше – абсолютный монополист! Во всяком случае, в России – так, да и в мире со мною мало кто поспорить может. В моей области я имею в виду. Если вас интересуют мои л и ч н ы е средства – извольте!

И он называет цифру.

Ммда…

Впечатляет…

– Удивлены?

– Не стану скрывать – да.

– Было бы странно, если бы вы не удивились! – усмехается мой собеседник. – Ладно, продолжим. Разумеется, так было не всегда. К моменту начала всего этого бардака… впрочем, его сейчас по-разному называют. Для кого-то это рост самосознания, открытие новых возможностей… А для меня – бардак! Так вот, я был тогда директором всего этого могильника. Правда, он был куда как менее обширным. Деньги здесь платили неплохие, но все же… скажем так, не очень достаточные, учитывая эту работу. Потребность в наших услугах имелась всегда. И всегда останется. Пока в мире есть атомная промышленность – будут и отходы, без этого – никак. Наш тогдашний президент заключил множество договоров на утилизацию всего этого добра. И это было с радостью воспринято всеми прочими странами – как же, они освобождали свои государства от этого жуткого груза. Была в этом и оборотная сторона.

– А именно?

– Сделать из нашей страны атомную свалку – чем не цель?

– Хм…

– Вот именно! Но тут есть одна закавыка… наши стандарты в этом деле превосходят все существующие. Причем – многократно! И это – дорого! Государству достается меньше денег, а оно – скотина прожорливая. Пошли разговоры о том, что некоторые вещи можно и пересмотреть… дело шло к тому, что отходы стали бы попросту зарывать в землю. Ждать было нельзя, и я принял решение…

Он наливает себе в рюмку водки и залпом опрокидывает.

– Короче, я вышел с предложением наверх и попросил их назвать цифру, которую они хотели бы получить.

– Они – это кто?

– Да есть у нас там люди… В общем – они согласились и цифру назвали. Тогда я выдвинул встречное предложение – этот комбинат акционируется. Там всем было по фигу, и соответствующий закон приняли. Следует ли вам пояснять, в чьих руках в итоге оказались все акции?

– В ваших.

– Правильно. В моих. Два года здесь было… словом, чуть ли не на подножном корме жили. Только что на дорогах не грабили – не шучу! Все деньги уходили на расширение хранилищ. В соответствии с самыми жесткими нормами! Ну, и на выплаты наверх… без этого никак. А дальше – я вышел на наших заказчиков и поставил ультиматум – цена вырастает в десять раз. Все. Никаких разговоров и обсуждений – контора частная и имеет право.

– И вас не порвали в клочья?

– А как? Своих хранилищ уже никто не строил – все везли к нам. Разумеется, нашлись «умники», решившие на этом подзаработать. Всякие африканские «президенты» формально независимых стран. Предложили свои «хранилища».

– По дешевке небось?

– По мировым меркам – вообще задаром. Естественно, народ на это купился. Экономия – это святое! Правда… – он хитро прищуривается, – никто из них толком и не понимал, во что ввязывается. Короче, договор подписали, и первые партии отходов ушли.

Гальшин злорадно ухмыляется. А непрост дядя!

– Как я понимаю, ушли они куда-то не туда?

– Нет, – качает он головой. – Именно туда, куда и положено. Но ведь «независимым президентам» вечно не хватает денег… Вот они и согласились продать полученное. Разумеется, за хорошие деньги. Но как-то так вышло, что все эти истории вдруг стали достоянием гласности. И сделки сорвались. А уж какой визг подняла «демократическая» пресса! Особенно когда выяснилось, что покупатели были из стран Ближнего Востока… Тут уж волосы встали дыбом на всем теле! Хай поднялся такой… своих постов лишились весьма серьезные люди. Да и финансовый ущерб оказался весьма и весьма немаленьким. Словом, на этом фоне мои предложения оказались очень своевременными.

Ох, что-то чует мое сердце, что вся эта история с продавцами и покупателями…

– Ну да! – уловив мои эмоции, кивает олигарх. – Моя это работа была. С самого начала. На то и деньги копил…

– Лихо это у вас вышло.

– Осуждаете?

– С какого бодуна? – удивляюсь я.

– Ну, как же? Там столько народа пострадало… Не говоря уж о тех, кто со своих постов полетел и всю карьеру поломал.

– И что? Вы теперь должны голову пеплом посыпать? Это не н а ш а страна. А на политиков мне на всех начхать – оптом и в розницу, невзирая на их национальную принадлежность. Все сволочи!

– Так уж и все?

– А у вас лично какие-то сомнения в этом есть? Знаете кого-нибудь, искреннего и честного? Чтобы за свой народ радел?

– Не поверите – но знаю! Правда, власти у них, как бы это сказать…

– Нет.

– Ну да…

– Вот как до нее дорвутся – тогда и посмотрю. Да и вас-то, можно подумать, сильно волновала чья-то там судьба, когда свою империю строили?

Гальшин барабанит по столу.

– Да как вам сказать… За своих людей сильно переживал, особенно тогда, когда кто-то… ну, вы понимаете.

– Многих потеряли?

Он кивает.

– Я не военный… и ни разу не специалист по этим… ну, всяким там операциям. Обычный директор… свалки, откровенно говоря! Да, вижу чуток подальше некоторых, соображаю быстрее. А вот встать вместе с ними в один ряд… просто не могу – не умею. Обузой стану. Вот машину водить могу, да таких… хоть лопатой греби. Даже стрелять толком не научился. Оттого и оружия не ношу – толку-то мне с него?

А ведь не врет мужик! Он по-настоящему переживает, это просто на лице написано. Поэтому и обхаживает так свою охрану, пытается хоть так загладить свое чувство вины перед ними. Перед теми, кто, выполняя его задумки, навсегда остался где-то там…

– Хреново вам…

– Вы меня понимаете?!

– Да. В этом – полностью. Мне ведь тоже приходилось посылать людей вперед. И не всегда они возвращались, увы…

– Вот и у меня так. А они все думают, что я гениальный спец – могу заворачивать такие комбинации и спецоперации! Командиром меня считают! Да я просто им самим не мешаю – оттого, что ничего в их делах не понимаю!

А он – просто талантливый специалист в с в о е м деле. Да, мастер придумывать и рассчитывать различные схемы. Но вот исполняют его задумки совсем другие люди. И нередко при этом гибнут. А мужик страдает от того, что не может себе простить этого. И объяснить – даже самому себе – ничего не может. Показать же свою некомпетентность – попросту боится. Не знает, как себя поведут окружающие, привыкшие полагаться на него почти во всем.

Ммда…

И тут из лесов выходит Имперец…

Жуткая, полулегендарная личность. Мастер оперативных комбинаций и тайной войны (это если прессу читать и телевизор смотреть – тогда еще и не в такое поверить можно). Просто так вышел? Или?

– Зачем это все вам?

– В смысле?

– В прямом. На фиг вам столько денег? Область купить собираетесь?

– Да… я и так это могу… хоть завтра. Постойте! Так вы… вы не за этим пришли?!

Господи! Знать бы – за чем?

– А подробнее выражаться можете?

Он раскрывает рот и некоторое время молчит.

Беру бутылку и наливаю ему еще один стакан. Олигарх, совершенно на автомате, его опрокидывает. Словно воды выпил – даже не поморщился.

– А Никитин мне говорил…

Это еще что за фрукт? Стоп…

Кто мог ему говорить? И главное – о чем? Ну-ка, ну-ка… Связь с внешним миром у него прямая? Или через кого-то?

Нет, конечно же – прямая, он фигура неслабая – с такими-то деньжищами! Должен на связи постоянно быть.

Так, от другой печки пляшем.

Он явно кого-то ждал. Ждал затем, чтобы… что?

Что-то рассказать?

Это и по телефону можно.

Что-то показать?

А что?

Что-то передать?

Опа… а вот это – уже теплее! В таком месте можно многое спрятать!

А что именно?

Так-так-так…

И тут из тайги приходит Имперец – знаковая фигура, которой можно доверять. И он кого-то подобного ждал!

Ясен пень, что не меня. Просто не ожидал, что к нему придет настолько «раскрученная» личность. Но моему приходу был рад и прискакал моментом.

Значит – мужику есть что скрывать.

И это он не может доверить первому встречному. И второму – тоже. А вот такой фигуре – может. Причем именно мне, тот же Петряев, хоть и выше меня на голову, ему вообще не авторитет. Пресса – будь она неладна! Сделали из меня какого-то монстра!

Так, с этим более-менее определились.

Кто такой Никитин?

А кто может быть в курсе всего? Ну или хотя бы – многого?

Начальник охраны – командир батальона ВВ. Он с ним давно и многое обязан знать.

– Так что же говорил вам комбат?

И потухшие было глаза олигарха понемногу начинают светлеть…

Дальнейший разговор… (да разговор ли? Скорее уж монолог…) мне передать трудно. Но вот такого страшного и неизбывного одиночества я, пожалуй, за всю свою жизнь не встречал. Каково же это е м у? Выглядеть в глазах окружающих мощной и сильной фигурой, легко сносящей на своем пути все мыслимые и немыслимые преграды, – и оставаться в душе своей обычным инженером, не способным даже на спуск пистолета нажать.

– Я ведь пробовал… но даже на охоте, когда лось стоял передо мной – не смог выстрелить. Просто – не смог! Не знаю, что это на меня нашло? Опустил тогда винтовку и сказал – «Красавец! Пусть живет!». И никто стрелять не стал, все со мною согласились.

Знаю такие случаи, приходилось видеть. И слышать. Только там, как правило, не лоси попадались… хотя тоже весьма немаленькие встречались.

– Вот когда на наших представителей в Питере наехали – словото какое, а? Наехали бандиты и похитили у одного из них дочь, иначе, мол, крышка, если не заплатишь, – я сам туда прилетел. И взял с собою взвод Макаренко, со всей техникой и амуницией. Пятьдесят тысяч долларов выложил, чтобы мне этих сволочей нашли. Потом – еще пятьдесят. Их сдали – свои же и сдали, представляете? И Макаренко тогда туда поехал… Его ребята забрали дочь инженера да еще двух девушек – их у кого-то другого похитили. А этих бандитов – их всех к забору прибили. Гвоздями – длинными такими! Они все потом умерли… А я еще триста тысяч заплатил, чтобы расследование уже по этому делу прекратить. Бандиты эти, кстати говоря, всего двадцать тысяч потребовали тогда…

Помню я эту историю – в свое время она много шуму наделала. Вот так и рождаются жуткие слухи о безжалостных олигархах и их подручных. Мужик же всего-навсего не мешал профессионалам своего дела. И денег вовремя не зажал. А в итоге – вышел главным злодеем. На него тогда тоже косились. Но на счастье, одна из похищенных бандитами девушек оказалась дочерью директора водочного завода – место само по себе насквозь криминальное. Основные подозрения на него и легли. Но тот – отбоярился, в загранке был и вернулся уже к шапочному разбору. Но «вованы» – они-то в курсе всего были! И правильный вывод сделали – своих Гальшин не сдает! И деньги – они и для этого тоже зарабатываются. Никто и не подумал тогда, что ему просто страшно стало. Сегодня – инженер, а завтра?

– Когда я на переговорах во Франции был – уже местные какие-то деятели подкатили. Мол, ты тут чужой, русский, поэтому делись! Иначе что-нибудь отрежем… Ребят своих я взять тогда не мог – чужая же страна! В первый раз приехал, всего не знал. Это уж потом мы освоились… Так местные полицейские – они только руками разводили. Мол, вы, русские, сами бандиты – все подряд, вот и разбирайтесь. Вас, мол, учить не нужно. Взял я тогда два «дипломата». Один с деньгами – тысяч пятьдесят. А во второй положил детскую игрушку – типа ваньки-встаньки и несколько полупрозрачных прямоугольных емкостей с жидким мылом – его в магазине купил. Только наклейки разноцветные отодрал. Проводов повсюду натыкал, чтобы страшнее было – как в кино. Приехал на встречу – бандиты ждут. Деньги, говорят, привез? Привез, говорю, – держите. И чемодан им отдал. Те обрадовались, спрашивают – а во втором что? Открываю и показываю – бомба, говорю, пятнадцать килограммов. Те и побледнели все. Ежели, говорю, отпущу ручку, игрушка качнется – всем могила. В смысле, тем, кого найдут и соберут. Чего тебе надо, спрашивают? Да, отвечаю, у меня в кармане телефон работает на передачу, вот и камера – в лацкане пиджака. Полицию, спрашивают, навести хочешь? Давай посмотрим, что у тебя выйдет! Фиг вам, говорю! Деньги я вам дал? Дал. Теперь – работайте! А что делать, интересуются? Главаря своего, говорю, на куски порвите! Чтоб я видел и камера все записала. Минута на раздумье, промедлите – и я отпускаю ручку чемодана! Как я только тогда все это выдержал…

Да уж! Такое зрелище даже и я сам, наверное, сразу бы не потянул смотреть…

Словом, проводил я расчувствовавшегося олигарха в спальню, да там и уложил. Никуда мы, естественно, не пошли, в баню тоже – ему только этого сейчас для полноты ощущений не хватало. Надо же, как мужика-то развезло! Вот тебе и «эффект вагонного попутчика»! Видать, почудилось Гальшину, что рядом с ним появился человек, который может с него все эти тяжкие проблемы спихнуть. И не надо больше будет строить из себя супермена. Можно будет просто работать – делать свое привычное дело.

Воспользовавшись случаем, осматриваю его комп. Он, надо думать, запаролен и невскрываем – иного смешно было бы ожидать. Но вот роутер у олигарха на стеночке висит! А значит – и сеть вайфайная есть! Точно есть – он, когда в столовую вошел, планшетник на подоконник положил – там он, кстати, до сих пор и пребывает… Но ведь мобильной сети здесь нет – телефоны не работают. Значит, есть д р у г а я связь – по вайфаю, иначе бы он с собой планшет не таскал. Быстро смотавшись в комнату к себе, тащу из сумки комп.

Минута… работает! Не удивительно, все-таки военное исполнение… уровень зарядки маловат, ничего – розетка же есть на стене? А вот и сеть… есть интернет! И пароля не требует. Хм… Гостевой вход? А тут они, гости то есть, вообще бывают? Что-то сомневаюсь я в этом… не похож данный домик на гостевой. На жилой, для одного человека – самое то.

Ага, хозяйского компа не вижу, он выключен и в сети не присутствует. Впрочем, будь он в рабочем состоянии, то и тогда я бы в него наверняка не влез. В таких местах спецы суровые сидят, их моими доморощенными средствами и посредственными знаниями не одолеть. Да и не нужно в общем-то. У меня сейчас задача совсем другая – дать знать о себе.

Быстро выстукиваю кодовое сообщение.

Отправка… ждем.

Есть контакт! Ответка пришла. Ясен пень, вопросов куча.

Выстукиваю ответ – держите!

Снова жду…

Ага! Проняло!

Нате вам еще чуток… а где же вопрос – «ты гдей-то это?».

Вот он! Есть еще порох в этих самых…

После моего ответа молчали уже долго…

А потом комп выдал целое послание.

Отключаю связь (мало ли… а вдруг ко мне в комп уже влез кто-нибудь, «шибко вумный»?) и открываю файл – точнее, пытаюсь.

Щас…

Он зашифрован, и я даже догадываюсь кем.

«Узнаю брата Колю…»

Ладно, склероз меня пока не одолел, и что делать в этом случае, я помню.

Введя ключ и приложив палец к окошку считывателя, получаю наконец расшифрованный файл.

Как это там, в фильме про Штирлица говорилось? «Они думают, что я всемогущ?» Или еще как-то? Вот и сейчас – читаю и тихо балдею. Вы, парни, меня там за кого считаете? Я вот ни разу не супермен, между нами-то говоря. И не этот, как там его… во, Талейран! Языком сети плести не умею.

А предложено сделать что-то весьма похожее!

Да уж, товарищи дорогие, вас бы сюда, на мое место, – сами и чешите языками-то… Можно подумать, у меня других дел не хватает.

Злорадно пощелкивая языком, пишу ответ. Шифруем. Палец… все, готово. Включаю связь…

Ага, приполз интернет!

Держите, ребятки!

Пусть у вас тоже будет «хороший» сон.

Оставив комп на подзарядке, валюсь на кровать.

Спать… как мне этого сейчас хочется! Кто б знал…

Как там говорил один телеведущий? Утро добрым не бывает? Или еще как-то, но, в общем, созвучно. Вот именно сейчас я с ним полностью согласен. Не оттого, что голова раскалывается с бодуна – как раз его-то и нет, хорошая у олигархов водка. Но, кроме водки, у них еще и кровати – очень даже приятственные и к лени располагающие. Вот и не хочу сейчас вставать – совсем! Имею, наконец, право – сколько я не спал по-человечески?

Память ехидно подсказывает – три дня.

– Это ничегонеделание надо понимать как намек на приближающуюся старость? – спрашивает меня внутренний голос.

Фигушки…

Я еще не совсем мхом оброс, способен пока к самостоятельному передвижению. Внутренний голос так же ехидно намекает на мое длительное пребывание в горизонтальном положении.

С этим спорить трудно – встаю. Мысленно показываю внутреннему голосу фигу – он обижается и умолкает.

Вот так всегда… только отыщется такое место, где можно без особых усилий отдохнуть, как тотчас же у твоих дверей возникает целая толпа «доброжелателей».

Совесть появляется – «как ты можешь дрыхнуть, когда вокруг т а к о е происходит?».

(Можно подумать, что в иное время – когда я не сплю – ничего подобного не случается?) Хороший, кстати, рецепт мирового порядка и благоустройства – не спать вовсе…